Кто хочет стать миллионером?

Детская сказка для взрослых, или Как создать антигероя нашего времени

Мы все родом из детства. Зачатие в любви, молоко матери, первый шаг и первое слово. Наивный розовый мир, в котором всегда так тепло, сухо и комфортно. Уже потом начнутся взрослые университеты: ясли-сад-школа-институт, кнопка на стуле, клей в ботинке и пластилин в волосах. Но мы еще не знаем об этом. И не догадываемся, что кроме нас есть на свете другие мальчики и девочки, их папы и мамы, бабушки и дедушки, водители такси и трамваев, государства и континенты и даже, тьфу-тьфу-тьфу, президенты и премьеры.

Время первого букваря еще не наступило, но любимые книжки уже появились. Это сказки.

Всю жизнь нас преследуют логические формулы. Действие следует за действием, категория за категорией, вывод за выводом. Помните, у Маркса «товар-деньги-товар», у Македонского «пришел-увидел-победил», у Ульянова «сегодня-рано-завтра-поздно»? Кто первый застолбил свою делянку, тот и взял прикуп. Но гениями, как известно, не рождаются, гениями становятся. Как, впрочем, и героями. И то, что гении в последнее время попадаются все больше злые, а герои – с приставкой «анти-», мы чаще всего узнаем в качестве подтверждения событий, в которые здоровым людям верить не очень хочется.

Почему? Наверное, потому, что у нас в детстве были разные сказки.

В моих, например, добро всегда побеждало зло. Причем в борьбе совсем нешуточной. Затаив дыхание, я слушал рассказы о похождениях главных героев. Ради этого был готов кушать ненавистную манную кашу и засыпать в девять вечера. Порой становилось боязно, порой жутко, но всегда было страшно интересно узнать, чем же все закончится.

Да, в моих сказках добро всегда побеждало зло.

Но все в мире меняется: вместо РСФСР теперь РФ, вместо двадцатого века – двадцать первый, вместо книжек – интернет, а добрые сказки, заснув, поутру проснулись злой реальностью. Дурацкая шутка начала двухтысячных о том, что бабло побеждает зло, ушла в народ и быстро нашла отражение не столько в анекдотах и поговорках, сколько в образе жизни.

Вряд ли сказки меняются сами по себе. Скорее, новые времена диктуют иной смысл и иную мораль.

Все чаще мне кажется, что пресловутые умный и дурак тоже поменялись местами. Обещание, что кто был никем, тот станет всем – сбылось! А так как в нашей стране привычно соображать на троих, то в компанию к «новому русскому» можно смело добавить «нового умного» и «нового дурака»!

А пока что каждая лягушка просто обязана стать царевной, каждый идиот – царем, а каждый Емеля – олигархом. Сказки с подобным оптимистичным финалом теперь считаются добрыми, все остальные – злыми. В злых сказках не просматривается щучьего веления, волшебной палочки, прекрасного принца или даже самой захудалой феи. Зато в них приходится работать, потеть, что-то постоянно придумывать, хитрить и изворачиваться. И все ради чего? Чтобы получить, в конечном счете, никому не нужную купеческую дочь? С прыщами, кривыми ногами, собственными заморочками и тараканами, но с отцовской скобяной лавкой в придачу! Либо прозябать инженером в трижды перепроданном НИИ, варить сталь в горячем цеху, бурить скважины или толкать телефоны в салоне сотовой связи. В общем, горбатиться на дядю, который вряд ли когда-нибудь о тебе что-то узнает и оценит.

Какое-то наваждение, бег по замкнутому кругу.

Становится безумно обидно, когда детские мечты сплошь и рядом разбиваются вдребезги о бетонную стену непонимания, равнодушия и безысходности. Подтверждая горькую правду: ты и мир – независимы друг от друга. Действительно, мир от тебя никак не зависит.

И тогда наступает момент переосмысления всего того, что ты знал ранее. Очередной момент истины.

Чтобы построить новый мир, нужен, как минимум, фундамент. А еще средства, воля и поддержка друзей. Но когда мать уже не в состоянии дать тебе молока, а о любви речь вообще не идет, наступает время новых сказок.

Сказок, где бабло побеждает добро…

Странное время. Когда в каждом втором предложении присутствует слово «новое», лично у меня создается впечатление, будто до нынешней навязчивой рекламы, «убойных» сериалов и информационных технологий мир не существовал вовсе. Не было всей нашей истории, миллионов погибших и десятков миллионов спасенных, троянской войны и египетских пирамид, мальчика из Назарета и графа Дракулы, Моцарта и Верди, Шекспира и Пушкина… Не было никого и ничего. Даже джинсов Levi Strauss!

Старое время. Как я по нему тоскую. Не по развитому социализму с уставшим Брежневым. А по людям, по отношениям между ними, по поздравительным открыткам к каждому празднику ввиду отсутствия телефона в отдельно взятой советской семье… Знаете, когда в стране в дефиците книги, они по определению не могут быть плохими.

А теперь в цене все больше журналы. Яркие, красивые, манящие. Вселяющие надежду на светлое будущее. Особенно, если их читать перед сном. Как когда-то сказки.

Зажмуриваешь глаза, накрываешься с головой одеялом и… Ласковый шепот пальм сливается с нежным всплеском бирюзовой волны на Лазурном побережье. Голубой омар с нетерпеньем ждет, когда розовый Роллс-Ройс подвезет тебя к не менее чем трехзвездочному мишленовскому ресторану. Томные красотки на оксфордском английском или ломаном русском, который они учили долгими зимними вечерами перед встречей с тобой, рассказывают забавные истории о своей нескромной жизни в протестантском пансионе для девочек. При этом твой белоснежный костюм не топорщится ни одним карманом, будто их нет вовсе. Зачем, когда мобильный телефон и бумажник за тобой носит специально обученный человек? И если этот телефон звонит, то на том конце не иначе как…

Да, он звонит. Причем не телефон, а будильник. Час на то, чтобы умыться-позавтракать-одеться, еще полтора на дорогу в офис. В метро от недружеского пинка просыпаешься окончательно и, чтобы хоть как-то убить время, достаешь вчерашний журнал.

И тут начинается де-жа-вю. Некто Доронин подарил некоей Кэмпбелл дом в форме египетского амулета за 30 миллионов долларов. Некто Михайлов умудрился за год «поднять» аж двадцать один миллион долларов (“21” – очень сочетается с его имиджем). Более симпатичные для меня братья Запашные отстали значительно, но все равно показали неплохой результат – четыре миллиона. Даже, гм, балерина Волочкова умудрилась заработать около двух миллионов, как утверждает, балетом. А выступающую вне конкурса Шарапову угораздило в своей кондитерской лавочке на Манхэттене за три дня продать, вслушайтесь в эту цифру, 250.000 коробок фирменных конфет.

Красивые новые сказки. И почему-то больше всего в них верится, когда невыспавшийся и злой хмурым московским утром трясешься в метро на «любимую» работу, чтобы в конце месяца получить денежный эквивалент того самого голубого омара или полного бензобака для розового Ройса.

А вечером, бросив ненавидящий взгляд на продавленный диван и выпив без закуски очередную рюмку, начинаешь тихо ненавидеть весь свет, в котором «лишь для тебя рассветы и закаты…»

В одиннадцать ты уже спишь, так и не поняв до конца весь смысл нынешних сказок.

Ведь ровно через час розовый кабриолет превратится в тыкву, специально обученный человек – в крысу, мишленовский ресторан – в прокуренную кухню, а знойные красотки – в генномодифицированных телок.

Во сне ты так и не узнаешь, что египетский дом так и остался проектом на бумаге, выручку от концертов Михайлова разделили между собой многочисленные устроители и продюсеры, Волочкова уже давно живет на дочкины алименты, а запашные миллионы съели на завтрак тигры и львы. Феей выглядит лишь Мария Шарапова, давно обошедшая на повороте Бундхен и Лиму вместе взятых. Что же касается шоколадной лавки с оборотами ГУМа с его тремя этажами на трех линиях… Что ж, пускай это останется на совести сказочника.

Ведь в каждой сказке есть доля сказки.

Жаль, об этом так и не узнает несбывшийся миллионер, спящий пьяным сном на продавленном диване.

Тем временем Олишер Буранович Туманов, владелец заводов, газет, пароходов, мучаясь отсутствием бизнес-преемника и размышляя о несовершенстве мира, насупил лоб в поисках новых объектов для вложения своих честно заработанных. Целая армия инвестбанкиров, высунув языки и тяжело дыша, ждала двух зеленых свистков, чтобы ринуться скупать никому не нужные активы в погоне за собственными комиссионными.

«Господи, ну прямо как дети малые» – со светлой грустью произнес Олишер Буранович и принялся перелистывать принадлежащий ему же «КонсультантЪ». Взгляд зацепился за ординарный вроде бы материал о падении котировок Apple. Осиротевший без Стива Джобсакомпьютерный гигант на фоне технических проблем пятого Айфона за полгода потерял более 40 % стоимости несмотря на убедительный рост продаж самого скандального гаджета. Олишер думал не более минуты, потом достал простенькую Nokia и тихо прокряхтел своему личному брокеру: «а прикупи-ка мне…»

Через неделю после закрытия сделки Apple презентовал совершенно новый лэптоп с немыслемым экраном, поставив большую и жирную точку в споре о лучшем ультрабуке среди ныне существующих. По крайней мере, на ближайший год.

Акции Apple медленно, но верно, пошли вверх.

Что ж, в каждой правде есть доля сказки.

Главное – ничего не перепутать.

 

Краткий курс политэкономии, пройденный на собственном опыте

Деньги бывают разные.

Большие и маленькие. Зеленые и деревянные. Подаренные и заработанные.

Их количество, безусловно, влияет на нас, на наши ощущения, на мировосприятие и, как следствие, на понимание своего места в жизни, как в прямом, так и в переносном смысле.

Говоря проще, количество денег определяет качество жизни.

Но качество самих денег, вернее, качество процесса их добывания раз и навсегда делает нас теми, кем мы будем пребывать в течение всей жизни. А скелеты в шкафу, дедушки-пираты и прочие прелести, часто скрываемые от постороннего взгляда, вряд ли исчезнут из твоей биографии, даже если ее главным редактором выступишь ты сам.

Возможно, это звучит странно, но главная задача денег – давать человеку свободу от этих самых денег.

Я хорошо помню те времена, когда денег хронически не хватало. Ни на что. Мы мечтали, надеялись, ложились спать и просыпались в ожидании чуда. Но чуда не происходило, и выкручиваться приходилось иными способами, кому как везло. Учась в школе, я получал от родителей по 50 копеек в день на всякие завтраки-обеды, и из этих поступлений, как сейчас принято говорить, приходилось верстать свой бюджет. Шесть учебных дней в неделю, считай, доходная часть – целых три рубля. Целых – это пока не наступало время расходов. Полдня голодным не высидишь, выручали круглые булочки из школьной столовой. По пятачку за штуку. Плюс компот или чай. Также по пятаку стоили автобус и метро, единственные на тот момент способы передвижения. Единый проездной за шесть рублей считался форменным мотовством, но к началу восьмидесятых некие светлые головы придумали специальный школьный билет, по полтора рубля на месяц. Это здорово выручало. Потом мы научились делать самодельные билеты, и таким образом одну из расходных статей удавалось секвестрировать. В течение некоторого времени даже существовал небольшой бизнес: собирали старые, но хорошо сохранившиеся карточки, переклеивали цифры и буквы, вставляли в популярные тогда клеенчатые чехольчики, и дубликат на следующий месяц готов. Одноклассники с удовольствием покупали их за полцены к обоюдному удовлетворению.

К началу седьмого класса все поголовно закурили. Удовольствие оказалось тоже не из дешевых, но оно того стоило. Можно было повоображать перед девчонками и повыпендриваться перед некурящими пацанами. Благодаря сигаретам удавалось даже прорываться на вечерние сеансы в кино и на фильмы, которые «детям до 16 смотреть не разрешается». Сегодняшние 12+, 14+, 18+ и прочие условности – цветочки в сравнении с тогдашними «детям до 16». Кто постарше наверняка помнят этаких строгих, но справедливых старушек – билетных контролеров. Вот мимо кого даже муха не пролетит, и мышь не проскочит! Мы подходили компанией вплотную к дверям кинотеатра и раскуривали на всех одну-две сигареты по кругу. Главное, чтобы побольше дыма. Тогда одержимые вселенской ответственностью бабульки выскакивали из-за своих рабочих мест, подбегали к нам и, сделав страшные глаза, начинали нас стыдить. Дальше все зависело от мастерства и везения. Вперед выходил самый высокий, усатый и басистый из нас и деловито сообщал старушке, что нам всем, мол, уже по шестнадцать, а некоторым и по семнадцать, мол, родители курить разрешают, и вообще, сейчас докурим и пойдем кино смотреть. Логика слов действовала железобетонно, за клубами дыма мелких не было видно, контролерша махала рукой и всех пропускала.

Меня по малости лет от сигарет подташнивало, что было, в какой-то мере, на руку: одной пачки хватало на два-три дня. Но молодой организм уже требовал пива, а это еще 45 копеек за один прием. Впрочем, иногда позволялось и вино. Чаще всего это были российское «Арбатское» по два двадцать или молдавская «Фетяска» по два пятьдесят. По особым праздникам удавалось выторговать из-под полы румынский «Старый замок», с переплатой он обходился в трояк.

В общем, кино, вино и домино ставили финансовую систему стандартного старшеклассника за грань дефолта. Способов заработать было крайне мало, а честных – тем более. Мы перебивались, как могли: собирали и сдавали бутылки, играли с младшими в «трясучку», накручивали круги на автобусах – «не бросайте пять копеек, я уже двадцать опустил», прибивались к компаниям старших парней, где по дружбе с нас брали не более, чем могли выдержать наши тощие кошельки.

А нам хотелось совсем другого – свободы! Чтобы родители отпускали до одиннадцати вечера, чтобы в кафе не приходилось экономить гривенники, а после кафе – считать копейки на метро. Всем поголовно хотелось иметь американские джинсы, рубашки на кнопках и туфли на каблуках. Мы фантазировали, что когда-нибудь появится возможность купить югославскую дубленку, а сдачи хватит на индийский мохеровый шарф. По мере взросления большинство из нас расставались со подобными мечтами, давая возможность родителям вздохнуть спокойно: ну, наконец, переросли всякие детские глупости. Но оставалось меньшинство, которое явно не хотело верить в светлое коммунистическое будущее. То ли мне повезло, и я оказался среди них, то ли просто не спешил расставаться с детством.

Институт меня встретил до боли обидным неравенством. Если в средней школе наиболее преуспевающие родители старались не допускать, чтобы их чада сильно отличались от друзей из менее обеспеченных семей, то высшая школа подобными условностями не озадачивалась. Представители местечковых элит, всеми правдами и неправдами пристраивающие своих детей в столичные ВУЗы, и после поступления никак не могли остановиться. То, что нельзя было выставлять напоказ где-нибудь в Тамбове или Ростове, в Москве оказывалось можно. Но и в такой ситуации я не опускал руки. Читал запоем Маркеса, Арагона, Булгакова, Маяковского, Орлова, Вознесенского и Евтушенко. Мог подолгу цитировать любого из них, чем приводил в восторг любую компанию. Когда случилась оказия устроиться на выпускную кафедру лаборантом всего-то на полставки, я отказываться не стал. Летнюю практику оттрубил на заводе, закрывая наряды по двести пятьдесят рублей в месяц. Понравилось, остался еще на полгода. Вследствие чего запустил пару предметов и попал в цейтнот с курсовыми – пришлось нанять стороннего кандидата наук для их написания. Но нет худа без добра. Еще через месяц на меня работали уже два кандидата, а я собирал денежки с заочников, не успевавших сдать к сессии контрольные работы.

На диплом я вышел умудренным опытом и матерым студентищем. Отгуляв последние каникулы, за короткий февраль написал работу целиком, отрецензировал, переплел и сдал на кафедру. И устроил себе еще одни каникулы до самого дня защиты. Наверное, с тех самых пор поговорка «не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня» стала для меня законом.

Четырехмесячная фора дала мне главное преимущество: я смог заняться своим распределением. Для тех, кто не в курсе: в Союзе не выпускник выбирал себе работу, а работа выбирала его. Среди унылого списка предложений, предназначенных нашему курсу, странным образом затесалась строчка с должностью начальника отдела. Конечно, пришлось попотеть, побегать и поубеждать, на одном повороте обойти сына директора завода, а на другом – внука профсоюзного лидера, но игра стоила свеч. Перечень побед пополнился еще одной галкой.

А через год воздух свободы уже начал потихоньку проникать в наши головы, сердца и мысли. Я открепился от перспективной должности и ушел в совместное предприятие. Мы учились на ходу, учебников не было, правил, впрочем, тоже. Шишки и синяки набивались разной степени тяжести. Кому-то сносило голову от успехов, кому-то – от бейсбольной биты. Именно тогда пришло главное понимание: зарабатывать можно больше, чем тратить.

Спустя еще год я возглавил первое в своей жизни предприятие, и ответственность перешла на принципиально иной уровень.

Не могу сказать, что на тот момент мое образование закончилось. Нет, затем было еще два университета, одно соискательство, десять кризисов и несколько сотен крайне непростых решений.

Мне удалось построить дом, вырастить сына и посадить дерево.

И попытаться ответить на вопрос, что сложнее: пережить ремонт, совершить переезд или жить в эпоху перемен? Мне досталось и первое, и второе, и третье, причем одновременно и неоднократно. Как будто тот самый школьный обед, сэкономленный еще в десятом классе, решил догнать меня и вернуть долги.

Я стал настолько взрослым, что некоторым окружающим меня более молодым товарищам стало казаться, будто жизнь вообще и современная действительность в частности начались с них самих. А мы, старшие, в эту их жизнь вошли уже состоятельными и состоявшимися. Людьми, без детства и юности, некими менторами, которым все досталось если не с неба, то уж точно по чьему-то высочайшему указанию.

И, видимо, поэтому им нужно все и сейчас.

Разубеждать их бессмысленно, да и, в общем-то, ни к чему.

Если только прочитать несколько любимых строчек любимого поэта:

А вы ноктюрн сыграть смогли бы?

 

Золотой гребешок

Дождались. Бабахнуло. Перекрестились. Оглянулись. Живы

Во всем нужно искать хорошее. Ну, пожировали несколько лет на дорогой нефти, с кем не бывает. Ну, рухнул рубль в два раза, и это проходили. Гастарбайтеры бегут? Отлично, своим больше работы достанется. Экспатов – в шлюпку и тоже вон с корабля. Скоро российский футбол станет реально российским. Когда жирно – думать не хочется, бегать тоже. Голод, все-таки, великая сила. По крайней мере, заставляет шевелить ягодицами. А там и до мозгов недалеко. Касается всех – и финансистов, и футболистов.

Надеюсь, скоро поумнеем. На мой взгляд, только идиоты могли гордиться тем, что их столица стабильно входила в пятерку самых дорогих городов мира. Слава Б-гу, это позади.

Недвижимость дешевеет на глазах. Антиквариат стареет на витринах. Машины пылятся в салонах. Торгуются все, только покажи живой рубль или евро. В пересчете на доллар бензин подешевел в два раза. Нашу лояльность покупают баснословными скидками и нездешней вежливостью.

Рестораны радуют небывалой стабильностью цен. Вернее, балуют. А как может быть иначе, если вариантов три: удержаться на плаву в минимальном плюсе, перепрофилироваться в кавказское кафе или попросту закрыться.

Но и на старуху бывает проруха. Как-то в одном из моих любимых ресторанов случился не день Бэкхема. Это непостижимым образом коснулось всех: официантов, поваров и даже хостесс. Было невкусно и как-то недоброжелательно. До сих пор не пойму, зачем надо было портить гребешок, один из немногих деликатесных продуктов, который добываем сами, а не везем из-за границы? И при этом убеждать меня, что я, очевидно, что-то не понимаю в тонкостях здешней гастрономии.

Последнее обстоятельство побудило меня разместить пост в самой популярной социальной сети. Видимо, тема задела. Среди множества лайков и звонков был один очень странный комментарий: а сколько Вам, уважаемый, заплатили за подобное критиканство?

– Кому заплатили? – удивился я. Мне, человеку, ни разу в жизни своим словом не торговавшим?!

Возможно, каждый судит по себе.

А у нас теперь другая жизнь: технологии, продукты, курорты, финансовые заимствования и даже… гребешки – все теперь родное, отечественное.

А я оставляю себе единственный и последний американизм:

THE TRUTH, THE WHOLE TRUTH AND NOTHING BUT THE TRUTH.

Кризис. Это слово застыло зловредной пломбой в зубах, ржавой занозой в голове и навязчивой идеей в мыслях. Добрая половина всех разговоров не о любви, отметках детей и здоровье стариков, а о ценах на автомобили, тунисские устрицы, импортные шмотки и авиабилеты. И, конечно же, падающие рубль, баррель и кубометр в долларовом, естественно, эквиваленте. Все ожидают холод, голод и разруху. Хотя разруха, как говаривал незабвенный Филипп Филиппович Преображенский, в первую очередь в головах, и лишь во вторую – в клозетах.

Не сказать, что я радуюсь, но мне спокойно. Восемь лет назад, даже помню точную дату – 31 января 2008 года, Михаил Прохоров в своем твиттере рассуждал о перспективах мировой экономики, надвигающемся кризисе и переоценке ценностей. О том, что нужно выходить из мыльных пузырей и бумажных активов в твердые и, желательно, абсолютные. Я оказался одним из немногих, кто этот твит прочитал, и, не мудрствуя лукаво, сделал соответствующие выводы. Когда через полгода нежданно-негаданно грохнуло по всему миру, я не стал даже ради приличия подпевать расстроенным собратьям. Развернулся и уехал отдыхать в Монте-Карло.

Правда, затем ситуация подравнялась и мы получили несколько лет стабильности. Квартиры и машины номинировались и торговались в рублях, нефть дорожала и рынок рос. Вместе с доходами росли и расходы, что давало повод подтрунивать над прижимистыми европейцами и расчетливыми американцами. Позиционирование между Китаем и Венесуэлой устраивало всех, и в стране воцарился относительный мир и порядок.

Подкопили жирку, почистили перышки и снова потянулись на Лазурное побережье. Аэрофлот добавил пару рейсов Москва-Ницца-Москва, московские клубы пробавлялись краткосрочной арендой Jimmy’z, а прокатные конторы срочно преумножали парк Роллсов и Бентли. И только чудом уцелевший Потанин, не изменяя московской привычке, рассекал по местным серпантинам в кавалькаде из четырех S-klasse, распугивая не самых бедных аборигенов траурно-черным цветом своего кортежа.

Стало модным катание верхом на кабриолете. Никогда не видели? Омерзительное зрелище. Едет, предположим, Continental GT по авеню принцессы Грэйс, крыша откинута, музыка ревет всеми своими полуторакиловаттами. Как говорится, гуляй, босота, на все деньги! На спинке заднего дивана сидят две-три-четыре полупьяные девушки и, как кенгуру лапками, батят шпильками в английские кожаные подушки. При этом визжат на немыслимой смеси рязанского с нижегородским, преследуя единственную очевидную цель – привлечь внимание смердов к своим царственным персонам. Видя подобные аттракционы, каждый раз хочется спросить, нет, не их, а того молодого парня или пузатого дядьку за рулем: эй, чувак, а тебе за себя не стыдно?

Да, давно прошли те времена, когда на определенные курорты съезжались богатые и благородные. Потом растворились в утреннем тумане богатые и образованные. Затем закончились просто богатые. Наступило время ребят, которым повезло. Рвануть, украсть, хапнуть, в общем, пристроиться. Вы в курсе, что владелец тридцати палаток с шаурмой «поднимает» вдвое больше мажоритария приличного завода? А умелец, научившийся снимать хороший асфальт с одних московских улиц, перемалывать его в крошку, смешивать с гудроном и укладывать эту гремучую смесь на другие московские улицы, каждую неделю вырастает не меньше, чем на миллион? Долларов, разумеется. Не будучи большим специалистом в области коррупции все-таки не могу не заметить: пока имеется бизнес с прибылью в тысячи процентов, всегда будет, что давать. И получать индульгенции.

Наевшись и напившись здесь, наконец, захотелось и других посмотреть, и себя показать. Тем более, что Турции и Египта давно стало мало.

Я лет пятнадцать наблюдаю эту эволюцию. Парни за пятьдесят, прибывающие во главе своих многочисленных семейств, поначалу стеснялись (а может, и боялись как черт ладана) всех этих эрмитажей, де пари и метрополей. Еще бы, если ты кроме ломаного русского не изъясняешься больше ни на чем, при этом начиная каждую фразу сакраментальным «слющай», куда же тебе в посудную лавку? На тебя косо поглядывали даже горничные, не говоря уже об официантах. Но наличие денег потихоньку брало свое, и окрик «эй, поди сюда», сдобренный лишней двадцаткой, уже заставлял халдеев подобострастно улыбаться и вытягиваться во фронт.

И наступление началось. Один за другим сдались Монако, Канны, Париж, за ними Берлин, Рим и Лондон. И еще десятки и сотни культурных столиц Европы. Русский мат в ресторанах, гостиницах и на пляжах… И даже в музеях. Лувр в Париже, БМВ в Мюнхене и Долмабахче в Стамбуле уже краснели от нашего специфического красноречия.

Кризис, господа, он, как и разруха – в голове! И нечего пенять на отсутствие фуа гра, устриц и рокфора. Рыба, как известно, гниет с головы, а у нас давно уже попахивает.

Надоело!

Хочу импортозамещения!

Хочу, чтобы вместо лицензионного глянца читали Пушкина, Гоголя и Булгакова, вместо неприкрытой фанеры слушали Крамера, Мацуева и Розума, вместо пальмового масла и маргарина в булки замешивали с добу.

Хочу, чтобы все те, кто так яростно радеют за страну с высоких трибун, пересели, наконец, на отечественные «Волги» и отправились в народ руководить этим самым народом. Захватив, по необходимости, русскую водку и малосольный огурец.

Хочу расширить экспорт, пока нефть дешевеет и зима мягчает. Почему бы не продавать на Запад за валюту крабов, гребешков и некоторых, особо выдающихся соплеменников?

Тем более, многие уже там. Осталось лишь их правильно затаможить, вернуть экспортный НДС и на том поставить точку.

Или жирную галку в списке особо важных дел.

А там, глядишь, и кризис закончится!

Интересно наблюдать за мыслительными процессами в своей голове. Как мне хотелось показаться вам в новой ипостаси неподкупного ресторанного критика! И тему подобрал, и кучу ресторанов исходил. Теперь я точно знаю, что в «Варварах» гребешки были лучше, чем в сменивших их «Русских сезонах». В «Светлом» долгое время они казались эталонными, пока на первое место не вышел «Татлер». В «Сайберии» подают в панцире и с бахромой, получается дико и вкусно. Но беда в том, что взвешивают их тоже с панцирем, а это уже не смешно, особенно, когда видишь счет. Далее как ромашка: в «The Сад» – да, в «Пушкине» – нет, в «Le Mere Germaine» – безусловно и безоговорочно, в Montiroli теперь нет Монтироли…

Но сколько философа гребешками не корми, он все равно зрит в корень.

Полночи читал сказку о Петушке, золотом гребешке. Среди миллиона интерпретаций выделяются два финала: в одном каждый раз кот и дрозд спасают нерадивого и глупого петуха, в другом лиса его все-таки съедает. Мораль проста: если ты ведешься на семечки, зернышки и златые горы, то кончишь, наверняка, русской рулеткой.

Берегите себя, мои дорогие. Кризисы имеют обыкновение заканчиваться. Главное, до этого момента правильно дожить.

 

Закон – он и в отпуске закон

Порой как манны небесной мы ждем очередного отпуска, чтобы вырваться из круговорота работы, бытовых обязанностей, плохой погоды и прочих привычно-надоевших явлений. И чем ближе час “Х”, тем радостней становится на душе в предвкушении путешествий, экскурсий, теплого моря и приятного времяпрепровождения.

Новые лица, города и страны.

И, как не странно, новые законы, которые придется соблюдать.

Итак, списки написаны, чемоданы собраны, документы проверены, до будильника три часа, а сна ни в одном глазу. Привычное состояние отпускника. Ничего страшного, перспектива уже сегодня оказаться где-нибудь на берег у Средиземного моря ласкает сознание в большей степени, чем приказ о повышении зарплаты. Гонка последних дней в надежде все успеть наконец-то закончилась, в ближайшие две недели ни начальники, ни подчиненные не будут терзать твой телефон бесполезными звонками и присылать бессмысленные письма. Из этой битвы ты уже вышел победителем, и всего несколько часов отделяют тебя от заслуженной нирваны.

Но кто бы мог подумать, какие риски поджидают путешественника еще до того, как он, груженный коробками, картонками, собачонками, чадами и домочадцами, доедет до ближайшего аэропорта?

Расслабились, потеряли нюх, решили, что казусы происходят или в кино, или в другой стране, но никак не с нами. Ведь уже сто крат бывали во всех этих турциях, грециях и египтах, и все всегда начиналось и заканчивалось хорошо. Памятуя, что спасенье утопающих – дело рук самих утопающих, предлагаю составить самый важный список, который, как ллойдовская страховка, поможет избежать большинства рисков, способных испортить долгожданный отпуск.

Для начала еще раз проверим документы. Паспорта должны быть у всех, за исключением маленьких детей, которые в силу возраста могут вписываться в паспорта родителей. Далее – визы. Обязательно проверьте срок действия и страну назначения. Мы ошибочно приравниваем всю Европу к Шенгенскому соглашению. Это не так, шенгенских стран значительно меньше чем нешенгенских. Визы должны быть на всех, включая детей. Если ребенок вписан в паспорт родителей, соответствующую отметку нужно найти в визе.

За несколько дней до отъезда следует уточнить наличие неоплаченных штрафов и неисполненных денежных обязательств. При наличии тех и других выезд из страны может быть запрещен. Штрафы можно уточнить на сайте госуслуг, иные обязательства – в службе судебных приставов.

Если вы путешествуете с ребенком, а супруг или супруга остается в России, нужно заранее составить нотариально заверенное согласие на выезд детей. То же самое касается случаев, если ребенок выезжает с бабушками, дедушками, учителями или воспитателями. Только плюс ко всему потребуется доверенность, также нотариальная. Несоблюдение этих простых правил может привести к самым неприятным последствиям в пункте погранперехода. Вас просто не выпустят.

Не забудьте перед отъездом проверить аптечку. Причем ни столько на наличие необходимых лекарств, сколько на наличие документов, их оправдывающих. Существует целый ряд препаратов, в основном успокоительного действия, которые, несмотря на почти свободное обращение внутри страны, имеют ряд ограничений при выезде за границу Таможенного союза. Подробный перечень таких лекарств имеется на сайте Федеральной таможенной службы. Там же можно познакомиться с порядком декларирования. Также не будет лишним обратиться в посольство страны назначения с целью уточнения требований к провозу отдельных видов фармацевтической продукции.

Деньги, дорожные чеки и ювелирные изделия подлежат декларированию, если их количество или другие показатели выходят за установленные нормы. Часто случается, что при возвращении в страну таможенники обращают внимание на ювелирные украшения и часы стоимостью свыше 10.000 евро. Отсутствие декларации может привести к возникновению обязанности уплаты таможенной пошлины и штрафа за провоз ваших же собственных вещей.

В последнее время стало модно брать в поездки домашних любимцев. Но и здесь кроется множество подводных камней. В зависимости от размера животного устанавливаются правила их перевозки: маленьких можно брать в салон, средних и больших размещают в контейнере в багажном отделении. Исключение составляют случаи, когда собака сопровождает инвалида. Но для этого потребуются соответствующие документы, даже если у вас явные проблемы со зрением. Но при любых обстоятельствах необходимо иметь ветеринарный паспорт и ветеринарное свидетельство установленного образца.

Наконец, все формальности пройдены, самолет взлетел и взял курс в порт назначения. Следует помнить, что воздушное судно – это особый объект, на котором действуют специальные правила. Нельзя совершать любые действия, которые могут представлять опасность для других пассажиров и членов экипажа, в том числе курить, употреблять спиртные напитки, за исключением предлагаемых на борту, вести себя ненадлежащим образом, сквернословить, не исполнять требования сотрудников авиакомпании. Даже неудачная попытка пошутить может быть расценена как основание для принятия к пассажиру мер воздействия, в том числе уголовного преследования.

Кстати, несколько слов в отношении алкоголя. В некоторые арабские страны, в частности в Иран, запрещен ввоз алкогольных напитков. Попытка пронести в багаже водку или вино, равно как и нахождение на территории страны в состоянии алкогольного опьянения, однозначно будут расценены как уголовно наказуемое деяние.

Кстати, осторожность следует проявлять и при высказываниях в адрес руководителей страны пребывания. Неуважительное выражение собственного мнения о главе Северной Кореи без сомнения закончится тюремным сроком. Впрочем, и старушка-Европа не отстает от азиатских коллег: попробуйте нелицеприятно высказаться о королеве Норвегии, и вам в лучшем случае запретят въезд в страну лет на тридцать.

Но вот полет подошел к концу. Самолет приземлился, пассажиры выгрузились и стали стройными рядами на прохождение паспортного контроля. И здесь нас также могут ожидать не самые приятные неожиданности. Возьмем, к примеру, все ту же шенгенскую зону. Как ни странно, наличие визы не является стопроцентным основанием к тому, чтобы вас впустили в страну. В государствах-членах конвенции есть свои правила, несоблюдение которых позволяют властям ограничить въезд иностранцам. Латвийские пограничники могут потребовать предъявить медицинскую страховку и ваучер на проживание. И при отсутствии указанных документов (даже если они лежат в чемодане) абсолютно законно не впустить вас в Латвию. В безвизовой Украине тоже есть свои особенности. Ровно год назад местный Кабинет министров принял постановление, устанавливающее особый порядок пересечения государственной границы для мужчин из России. Достаточно быть призывного возраста, спортивного телосложения и путешествовать одному, чтобы навсегда расстаться с надеждой полюбоваться каштанами Киева или бульварами Одессы. Если вы имеете горячее желание посетить нашего юго-западного соседа, необходимо иметь при себе в оригиналах страховку, приглашение, ваучер на отель, обратный билет и… честную внешность. Иначе вам не поверят!

Шутки шутками, но доля истины в них есть всегда. Казалось бы, что может быть проще, чем пройти паспортный контроль в стране, с которой у нас установлен безвизовый режим. Например, в Израиле. Ан, нет. Когда пограничник задает вопросы о том, не везем ли мы в багаже оружие, не передают ли через нас ядовитые вещества, не имеем ли родственников в Саудовской Аравии, многие считают это шуткой. А на шутку принято отвечать тоже шуткой. Типа, и атомную бомбу везем, и арабского террориста, и Барака Обаму заодно. И жить собираемся в военном лагере в секторе Газа. На этом шутки кончаются. И начинается вечное пребывание в черном списке государства Израиль.

Одни и те же вещи в разных странах могут расцениваться по-разному. Если во Франции в хиджабе однозначно не впустят в школу, университет или госучреждение, то в Иране и Саудовской Аравии женщина любого вероисповедания не должна появляться в общественных местах без головного платка. Если на Испанской лестнице в Риме каждая вторая парочка целуется, и это считается более чем нормальным, то в Арабских эмиратах такое поведение за пределами отеля, предназначенного для иностранцев, наказуемо. Кстати, супруги, имеющие разные фамилии, должны держать при себе свидетельство о браке. На всякий случай.

В Европе тоже больше нельзя, чем можно. Возьмем Амстердам с его, казалось бы, свободными нравами. Кексы и курительные смеси иностранцам уже запретили. Вход в квартал, в котором проживают одинокие женщины (не путать с кварталом красных фонарей) мужчинам запрещен. Как местным, так и приезжим.

Спокойная и неприметная Финляндия. Попробуйте наругать или, тем более, наказать за любой проступок своего же собственного ребенка. Сразу появится службы опеки и отберет у вас малыша. А через месяц суд подтвердит правомерность их действий. Итог: дите – в приют, родителей – вон из страны. И ходи потом, жалуйся в ООН, МИД или Юнеско.

Кстати, в той же Финляндии штрафы за нарушение правил дорожного движения назначаются не в твердых суммах, а в процентах от месячного дохода. В свое время ходила такая история. У одного перегонщика на границе спросили, на какие деньги он приобрел дорогущий мерседес (это была вторая или третья машина, которую он перегонял через страну за короткое время). Но у наших собственная гордость, и бедолага радостно заявил, что он на такой мерседес зарабатывает ровно за месяц. А километров через сто его остановили за превышение скорости… Надо ли говорить, что в Финляндию он больше не въездной!

Кстати о правилах движения и о езде. Садясь за руль арендованной машины с обычными российскими правами, мы почти всегда нарушаем местные законы. У подавляющего большинства из нас в кармане водительское удостоверение национального образца, не признаваемое в других странах. Обычно на это смотрят сквозь пальцы. Правда, до первого серьезного происшествия. Не приведи Г-дь, но случись что, ни полицейские, ни страховщики не примут ваш документ за документ.

Хочется сказать пару слов о соблюдении визового режима. Если вас впустили в страну как туриста, это вовсе не означает, что вам можно заниматься чем-либо иным. Например, петь за гонорар на свадьбе местного олигарха в Монте-Карло или, наоборот, учиться за свои деньги в английском университете. Для этого существуют визы соответствующих категорий, и нарушение режима пребывания грозит все тем же черным списком.

И последнее, но самое главное. Обычно люди в форме, будь то полицейские, военные, спасатели, охранники, пожарные и другие нештатские, находясь в этой самой форме, исполняют различные служебные обязанности. Как бы вам не казалось, что они придираются, несправедливо относятся, ущемляют в правах или угнетают любыми способами, в большинстве случаев они охраняют общественный порядок, законы и обеспечивают безопасность, в том числе и нашу с вами. Не кричите, не оскорбляйте и, тем более, не поднимайте на них руку. Вас нигде не поймут. Ни у нас, ни в любой другой стране мира.

Получается, что отдыхать тоже надо уметь. В любом деле нужны сноровка, правильный подход и правовая грамотность. Особенно в таком важном, как долгожданный и заслуженный отдых.