В начале сентября 1994 года ШАБАК и полиция объявили, что они разоблачили некую подпольную военизированную еврейскую организацию под названием “Отмщение”, собиравшуюся устроить теракты против арабских деревень, а также против Ориент-Хауза — координационного центра ООП в Иерусалиме. Семнадцать евреев было арестовано и брошено без предъявления обвинения в тюрьму, где их держали несколько дней в бесчеловечных условиях. Жестоко изгрызенное крысами лицо одного из заключенных стало поводом для общенационального скандала. С течением времени все семнадцать были обвинены в заговоре с целью совершения убийства. Однако лишь двое из арестованных были знакомы между собой — это были два брата, Йегояда и Эйтан Кахалани. Впоследствии обвинения были сняты со всех подозреваемых, за исключением братьев Кахалани.

История братьев Кахалани началась с их излишней предприимчивости. Дело в том, что из-за чрезмерного государственного вмешательства в израильское сельское хозяйство, цены на многие продукты питания, включая яйца, оказываются искусственно завышенными. Вместе со своим соседом из Кирьят-Арбы, Ивом Тиби, братья Кахалани планировали заняться “контрабандой” яиц. Они собирались скупать яйца за мизерную (по сравнению с израильской) цену у одного арабского производителя, живущего за “зеленой чертой”, и затем продавать эти яйца внутри “зеленой черты”. [“Зеленая черта” — граница Израиля, установленная после Войны за независимость в 1949 г. Победа в Шестидневной войне (1967) дала Израилю новые территории за “зеленой чертой”, но, помимо Голанских высот и восточной части Иерусалима, они не присоединены к Израилю. По разные стороны “зеленой черты” действуют разные законы и регулирующие постановления, это положение и собирались использовать братья Кахалани. — Прим. перев.]

2 сентября 1994 года братья поехали по глухим арабским деревням, чтобы разведать дорогу через “зеленую черту” (в обход блокпостов израильской армии). На обратном пути их машина испортилась и оказалась не в состоянии взять очередной подъем на горной дороге, ведущей в Иерусалим. Братья позвонили Тиби, рассказали ему о своей проблеме и попросили одолжить им его машину. Он согласился и они встретились в 2 часа дня в Иерусалиме. Оттуда братья Кахалани выехали на машине Тиби. В 2:13 они проехали через арабскую деревню Батир, находящуюся в муниципальных границах Иерусалима. Спустя буквально две минуты после этого их остановил шабаковский джип, ждавший их в засаде. Угрожая оружием, их заставили выйти из машины, которая была тут же обыскана. При обыске были найдены две автоматические винтовки М-16, завернутые в одеяло. Вскоре после этого на место прибыл наряд полиции, и братья были арестованы. Полторы недели их держали в камере при ШАБАКе, не предъявляя им обвинения и не давая увидеться с адвокатом. Через десять дней после ареста братьев некий араб по имени Зиад Шами сделал письменное заявление о том, что когда он ехал на велосипеде к себе на работу в Батир, братья попытались выстрелить в него, но ружье дало осечку. Только после этого братьям было предъявлено обвинение в покушении на убийство. Еще через три дня ШАБАК объяснил, что это он подпортил ружья, чтобы не дать братьям выстрелить и поймать их на месте преступления. В действительности, у меня даже есть отчет об оружейной проверке из баллистической лаборатории полиции, подписанный Бернардом Шехтером и доказывающий, что винтовки находились в руках полиции за день до якобы имевших место попыток выстрелов. [Тот же офицер полиции Шехтер впоследствии проводил экспертизу оружия Игаля Амира.]

Роль Зиада Шами в этом деле была сомнительной с самого начала. Ранее он несколько раз арестовывался ШАБАКом за различные акты насилия и дважды даже оказывался в тюрьме. Его показания о якобы имевшем место нападении на него противоречивы. На одном из допросов в полиции он утверждал, что слышал щелчок ружья и видел выпадающую гильзу. Позднее он сказал, что ничего не слышал и только видел, как один из братьев пригнулся для стрельбы из-за машины. На одном из допросов он сказал, что может опознать стрелявших, но впоследствии отказался от этого. В ходе суда один из наемных работников Шами был вызван для подтверждения показаний своего работодателя. Он показал, что Шами рассказал ему об инциденте через два дня после того, как тот произошел. Но на перекрестном допросе в суде ему была предъявлена учетная карточка времени, показывающая, что Шами находился на работе на следующий день после инцидента. Почему же в тот день Шами не рассказал ему о случившемся? В ответ на это работник изменил свои показания, заявив, что Шами в действительности рассказал ему о случившемся именно тогда.

Показания Шами были последовательными только в одном — они последовательно менялись так, чтобы соответствовать новым версиям, предъявлявшимся следствием: то он оставил свой велосипед, то он взял его; то он видел, то он не видел; то он слышал, то он не слышал; то его подобрал на дороге приятель, то его подобрал незнакомец; то братья стояли к нему вплотную, то они находились на расстоянии нескольких шагов от него. Он сказал полиции, что первые слова братьев, обращенные к нему, были: “Который час?” В суде он показал, что вначале они спросили его: “У тебя есть деньги?”

Были несообразности и в судебной экспертизе. Вначале было сообщено, что все отпечатки пальцев были заранее стерты с оружия. Потом обнаружилось, что на оружии все-таки были отпечатки пальцев, но они не совпадали с отпечатками братьев. Полиция взяла отпечатки пальцев у всех семнадцати арестованных по делу о “подпольной организации”, и ни одни из этих отпечатков не совпали с теми, что были на винтовках. По необъяснимым причинам отпечатки пальцев Ива Тиби даже не проверялись. Офицер полиции Зайгер, принимавший участие в аресте братьев, показал, что обойма с патронами была вынута из рюкзака братьев в момент ареста. Тем не менее на ней не было их отпечатков пальцев. Более того, в записях полиции от 2 сентября 1994 года указывается, что обойма была найдена в доме подсудимых.

Несмотря на дикие извороты обвинения, суд признал братьев Кахалани виновными в покушении на убийство.

“Этот приговор”, - сказал один из высокопоставленных источников, — “имел непосредственное отношение к убийству Рабина. Если бы ловушка, подстроенная братьям Кахалани, не закончилась приговором, люди могли бы начать задавать вопросы и об Игале Амире. Я спросил своих знакомых в ШАБАКе, каким образом можно было вынести обвинительный приговор братьям Кахалани при таком количестве явно сфабрикованных улик. Они сказали мне, что есть лишь один ответ: “На самом высоком уровне в ШАБАКе была одобрена политика дискредитации “поселенцев” для оправдания их последующей насильственной эвакуации на определенной стадии “мирного процесса”.

В феврале 1996 года суд должен был вынести решение о тюремном сроке для братьев Кахалани. Из двух братьев лишь Эйтан прибыл в зал суда, чтобы услышать о своем 12-летнем сроке. За несколько недель до этого Йегояду перевели из его камеры в другой тюремный блок. Он разговаривал со своей матерью по телефону, когда один из сокамерников напал на него с металлической трубой в руках. Он еще успел сказать матери: “Они поместили меня сюда с убийцами”. Несмотря на полученные им тяжелейшие ранения, Йегояда сумел выжить.