Когда я уже уверенна, что с испытанием видео-в-гидромассажной-ванне совершенно покончено, всплывает еще одна его версия и напоминает мне, что этот кошмар не закончится никогда. В Интернете вообще ничто не умирает – разве не так говорят люди? На сей раз, я нахожусь в библиотеке и краешком глаза вижу двух десятиклассниц, которые смотрят видео, надев одну пару наушников на двоих, и тихонько хихикают. На видео – я, в своей ночной сорочке, полностью окутывающей колени Питера, словно одеяло. В течение нескольких секунд я просто сижу там, охваченная своей нерешительностью. Противостоять или не противостоять. Я помню слова Марго о том, чтобы быть выше этого и вести себя так, как будто мне наплевать. Затем я думаю: «А пошло оно все к черту».

Я встаю, подхожу к ним и вырываю наушники из ноутбука. Из динамиков разносится «Часть твоего мира».

– Эй! – начинает девушка, поворачиваясь на своем месте.

Потом она видит меня, и они с подружкой обмениваются испуганными взглядами. Она резко захлопывает ноутбук.

– Давай, смотри его, – говорю я, скрестив на груди руки.

– Нет, спасибо, – отвечает она.

Я тянусь через нее, открываю ноутбук и нажимаю «воспроизвести». Кто бы ни сделал это видео, он соединил его со сценами из «Русалочки». «Когда придет мой черед? Разве не полюблю я весь этот берег там наверху…». Я резко захлопываю компьютер.

– Просто, чтобы вы знали, просмотр этого видео является эквивалентом детской порнографии, и вас, ребят, могут за это оштрафовать. Ваш IP-адрес уже в системе. Подумайте об этом, прежде чем отправить его дальше. Это – распространение.

Рыжеволосая девушка ахает.

– Каким образом это детское порно?

– Я еще несовершеннолетняя, так же как и Питер.

Другая девушка ухмыляется и говорит:

– Я думала, вы оба утверждали, что не занимались сексом.

Я зашла в тупик.

– Что ж, дадим Министерству юстиции в этом разобраться. Но сначала я поставлю в известность директора Лохлен.

– Но мы же не единственные кто его смотрел! – протестует рыжеволосая девушка.

– Подумайте, как бы вы себя чувствовали, если бы были на том видео, – добавляю я.

– Я бы чувствовала себя великолепно, – бормочет девушка. – Тебе повезло. Кавински сексуальный.

Повезло. Точно.

***

То, как расстраивается Питер, когда я показываю ему видео Русалочки, застает меня врасплох. Потому что к Питеру никогда и ничего плохого не липнет; все просто стекает с него, как вода. Думаю, поэтому его и любят так сильно. Он уверен в себе; он хладнокровный. Это успокаивает и ободряет людей.

Но это видео «Русалочки» сломило его. Мы смотрим его в машине на его телефоне, и он настолько взбешен, что я боюсь, что он собирается вышвырнуть телефон из окна.

– Ублюдки! Как они смеют! – Питер бьет рукой по рулю, от чего раздается гудок. Я подпрыгиваю. Никогда раньше не видела его таким расстроенным. Не знаю, что сказать, как его успокоить. Я выросла в доме, полном женщин, с мягким уравновешенным папой. Я ничего не знаю о темпераментах мальчиков-подростков.

– Дерьмо! – кричит он. – Ненавижу то, что не могу защитить тебя от этого.

– Мне это не нужно, – отвечаю я и понимаю, что это правда. Я сама справляюсь просто отлично.

Он смотрит прямо перед собой.

– Но мне хочется. Я думал, что уже все уладил, но вот опять. Оно как чертов герпес.

Мне хочется утешить его, заставить смеяться и забыть. Я спрашиваю его подразнивающее:

– Питер, а у тебя есть герпес?

– Лара Джин, это не смешно.

– Прости. – Я кладу свою ладонь на его руку. – Давай уедем отсюда.

Питер заводит машину.

– Куда ты хочешь поехать?

– Хоть куда. Никуда. Давай просто покатаемся. – Я не хочу ни с кем сталкиваться, мне не хочется никаких многозначительных взглядов и перешептываний. Мне хочется спрятаться. Ауди Питера – наше маленькое убежище. Чтобы скрыть свои безрадостные мысли, я одаряю Питера радостной улыбкой, достаточно радостной, чтобы заставить его улыбнуться в ответ, этого достаточно.  

Поездка успокаивает Питера, и к тому времени, когда мы добираемся до моего дома, Питер, кажется, снова в хорошем расположении духа. Я спрашиваю его, не хочет ли он зайти и поесть пиццу, сегодня вечер пиццы и все такое. Я говорю ему, что он может заказать любую начинку, какую захочет. Но он качает головой и говорит, что должен ехать домой. Впервые он не целует меня на прощанье, и это заставляет меня почувствовать себя виноватой из-за того, насколько ему плохо. Отчасти это моя вина, я знаю. Питер чувствует, что должен все исправить ради меня, и теперь он знает, что не может, и это убивает его.

***

Когда я захожу в дом, папа ждет меня за кухонным столом. Просто сидит и ждет, его брови нахмурены.

– Почему ты не отвечаешь на телефонные звонки?

– Прости…, аккумулятор разрядился. Все в порядке? – Судя по серьезному выражению его лица, все определенно не в порядке.

– Нам нужно поговорить, Лара Джин. Присядь.

Страх обрушивается на меня как цунами.

– Зачем, папочка? Что случилось? Где Китти?

– Она в своей комнате.

Я кладу сумку вниз и иду к кухонному столу, переставляя ноги так медленно, как только могу. Я сажусь рядом с ним, и он тяжело вздыхает, скрестив руки.

В то же самое время, когда я говорю:

– Это из-за профиля на сайте знакомств, который я создала для тебя? Ведь я его еще даже не активировала.

Он произносит:

– Почему ты не рассказала мне о том, что происходит в школе?

Мое сердце падает до самого пола.

– Что ты имеешь в виду? – Я все еще надеюсь, молюсь, что это связано с чем-нибудь другим. Пусть он скажет мне, что я провалила тест по химии; пусть скажет что угодно, кроме гидромассажной ванны.

– Видео с тобой и Питером.

– Как ты узнал? – шепчу я.

– Твой школьный консультант позвонила мне. Она беспокоилась о тебе. Почему ты не рассказала мне, что происходит, Лара Джин?

Он выглядит таким строгим и очень разочарованным, и это я ненавижу больше всего. Я чувствую, как позади глаз образуется давление.

– Потому что… мне было стыдно. Мне не хотелось, чтобы ты думал обо мне в этом смысле. Папочка, клянусь, все, что мы делали – это целовались. Вот и все.

– Я не смотрел видео и не буду. Это личное, касается только тебя и Питера. Но мне бы хотелось, чтобы в тот день ты воспользовалась здравым смыслом, Лара Джин. У наших действий есть длительные последствия. 

– Я знаю. – Слезы катятся по моим щекам.

Папа поднимает мою руку с моего колена и берет в свою.

– Мне больно, что ты не пришла ко мне, когда у тебя настали трудные времена в школе. Я знал, что у тебя появились какие-то проблемы, но мне не хотелось слишком давить. Я всегда стараюсь думать о том, что бы сделала твоя мама, будь она здесь. Знаю, что нелегко, когда единственный, с кем ты можешь поговорить, это папа… – Его голос ломается, и я плачу сильнее. – Но я стараюсь. Я действительно стараюсь.

Я спрыгиваю со стула и обнимаю его.

– Я знаю, что ты стараешься, – плачу я.

Он обнимает меня в ответ.

– Ты должна знать, что можешь прийти ко мне, Лара Джин. Неважно с чем. Я поговорил с директором Лохлен, и он собирается сделать завтра объявление о том, что любой, кто смотрит или распространяет это видео, будет отстранен от занятий.

Меня накрывает облегчение. Мне с самого начала следовало пойти к папе. Я распрямляюсь, и он протягивает руку и утирает мои щеки.

– А теперь, что там насчет профиля на сайте знакомств?

– О… – Я снова сажусь. – Ну… я завела тебе профиль на  Знакомствадляодинокихродителей.com. – Он хмурится, так что я быстро добавляю, – Бабуля считает, что для мужчины нехорошо быть одному так долго, и я с ней согласна. Я подумала, что онлайн знакомства могут помочь тебе.

– Лара Джин, я могу сам устроить собственную личную жизнь! Я не хочу, чтобы моя дочь устраивала мне свидания. 

– Но… ты вообще не ходишь ни на какие свидания.

– Это уж моя забота, а не твоя. Я хочу, чтобы сегодня же вечером ты удалила этот профиль.

– Но он даже не был активирован; я просто создала его на всякий случай. Там целый новый мир, папочка.

– Прямо сейчас мы говорим о твоей личной жизни, а не о моей, Лара Джин. Мою мы прибережем для другого раза. Я хочу услышать о твоей.

– Хорошо. – Я чопорно складываю руки на столе перед собой. – Что ты хочешь знать?

Он почесывает шею.

– Ну… насколько у вас с Питером все серьезно?

– Я не знаю. В смысле, я думаю, что, возможно, люблю его. Но может быть, еще слишком рано так говорить. В любом случае, насколько серьезно это может быть в школе? Посмотри на Марго и Джоша, и чем все закончилось.

Папа произносит с тоской:

– Он больше сюда не приходит.

– Именно. Я не хочу быть той девушкой, которая плачет из-за парня в своей комнате в общежитии. – Я внезапно замолкаю. – Это то, что мамочка сказала Марго. Она наказала ей не быть той девушкой, которая отправляется в колледж, имея парня, а потом пропускает все.

Он улыбается понимающей улыбкой.

– Это на нее похоже.

– Кто был ее бойфрендом в школе? Она его сильно любила? Вы когда-нибудь с ним встречались?

– У твоей мамы не было парня в школе. Она говорила о своей соседке по комнате, Робин. – Папа тихо смеется. – Та сводила твою маму с ума.

Я облокачиваюсь о спинку стула. Все это время я думала, что мама говорила о себе.

– Я помню, когда впервые увидел твою маму. Она закатила в своем общежитии ужин под названием «Фейковый День Благодарения», и мы пошли туда с приятелем. Это был большой праздничный ужин на день Благодарения в мае. На ней было красное платье, тогда у нее были длинные волосы. Ты же знаешь, видела фотографии. – Он замолкает, и улыбка мелькает на его лице. – Она задала мне жару из-за того, что я принес консервированную стручковую фасоль вместо свежей. Так она проявляла свои чувства – если ей кто-то нравился, она его дразнила. Конечно же, в то время я этого не знал. Я тогда не имел ни малейшего представления о девушках.

Ха! Тогда.

– Я думала, вы, ребят, познакомились на уроке психологии, – замечаю я.     

– По словам твоей мамы, мы посещали один и тот же предмет целый семестр, но я не помню, чтобы видел ее. Он проходил в одном из тех лекционных залов с сотней людей. 

– Но она тебя заметила, – говорю я. Это я уже слышала раньше. Она сказала, что ей понравилось то, как внимательно он слушал курс, и то, что его волосы были слишком длинными сзади, словно у рассеянного профессора.

– Слава Богу, что она заметила. Где бы я был без нее?

Это заставляет меня призадуматься. Где бы он был? Без нас, конечно, но также возможно, что он бы не был вдовцом. Была бы его жизнь счастливее, если бы он женился на какой-нибудь другой девушке, сделал бы какой-то другой выбор?

Папа дотрагивается до моего подбородка и твердо заявляет:

– Без нее я бы ничего не достиг, ведь у меня не было бы моих девочек.

***

Я звоню Питеру и рассказываю ему, что миссис Дюваль позвонила папе, и он знает все о видео, но поговорил с директором Лохлен и теперь все будет в порядке. Я ожидаю, что Питер испытает облегчение, но он по-прежнему кажется подавленным.

– Теперь твой папа, наверное, ненавидит меня, – произносит он.

– Это не так, – заверяю его я.

– Считаешь, что мне следует сказать ему что-нибудь? Не знаю, может, как бы, извиниться, как мужчина с мужчиной?

Я содрогаюсь.

– Определенно нет. Мой папа - супер неловкий.

– Да, но…

– Пожалуйста, перестань волноваться, Питер. Как я сказала, папа все уладил. Директор Лохлен сделает объявление, и народ от нас отстанет. Кроме того, тебе не за что извиняться. Я замешана в этом столько же, сколько и ты. Ты не заставлял меня делать ничего, чего бы я сама не хотела.

Вскоре после этого мы вешаем трубки, но даже несмотря на то, что я чувствую себя лучше касательно видео, я все еще испытываю беспокойство за Питера. Знаю, он расстроен, что не смог защитить меня, но я также знаю, что частично он расстроен из-за своей уязвленной гордости, и это не имеет ко мне никакого отношения. Неужели, мальчишеское эго и в самом деле такая хрупкая и ломкая вещь? Должно быть, так.