То, что случилось на глазах у Эрика Густавссона в концертном зале «Плаза» в Осло, заставило его, во-первых, на время потерять дар речи, а во-вторых, навсегда забыть о каких-либо подозрениях в адрес русского финансового магната Андрея Потоцкого.

Они с Потоцким сходили в бар, а потом совершенно случайно оказались недалеко от правого нижнего выхода из зала. Британская звезда восьмидесятых как раз закончила свой концерт, и публика потянулась на выход.

– Обратите внимание, среди нас знаменитости. – Густавссон слегка толкнул локтем Потоцкого. В этот момент на выходе показалась не кто иная, как принцесса Сан-Касини Донателла собственной персоной. – Знаете, кто это? – голосом фокусника спросил Густавссон.

– О Боже! Неужели принцесса Сан-Касини Донателла? – В голосе Потоцкого была какая-то очень странная интонация, но в этот момент швед не обратил на нее никакого внимания. Пожалуй, Густавссон просто не успел этого сделать, потому что тут-то и произошло нечто удивительное.

Принцесса Донателла пошла прямо на них, что, впрочем, было естественно, потому что они случайно встали как раз по пути выходящих из зала. И вдруг она остановилась как вкопанная. Поначалу Густавссону даже показалось, что это он на нее произвел такое впечатление. Но потом он догадался, что здесь что-то не так.

Глаза принцессы удивленно раскрылись, а потом вдруг в них появились нежность и улыбка. Публика вокруг слегка замерла – многие узнали принцессу и уж тем более обратили внимание на ее необычное состояние.

– Эндрю, это ты... – негромко сказала Донателла.

Густавссон перевел изумленные глаза на русского. Ему показалось, что Потоцкий слегка покраснел. Только тут Густавссон сообразил, что Эндрю – это и есть имя Потоцкого.

– Гадкий плут и обманщик! – чуть повысила голос Донателла и медленно направилась к Потоцкому и Густавссону. Улыбка вроде бы ускользала с ее лица, но нежность в глазах и голосе никуда не делась.

«Кажется, они не просто знакомы», – подумал швед.

Публика образовала вокруг них уважительный пустой круг, что обрадовало парочку пронырливых молодых людей, которые тут же достали фотоаппараты, кто-то из публики прицелился объективами мобильных телефонов. Густавссон почувствовал себя неуютно – ему совсем не хотелось лишний раз увидеть себя в газетах, да еще на таком броском снимке.

– Никто не удержит меня от того, чтобы дать тебе сейчас пощечину, – достаточно откровенно пообещала вдруг Донателла Потоцкому.

«Да, они совсем не просто знакомы», – подтвердил свою догадку Густавссон.

– Выше высочество, давайте не будем выяснять отношения при таком скоплении народа, – тихо сказал Потоцкий, но швед, конечно, не мог не услышать эту фразу.

* * *

Тут, кстати, произошло еще одно событие – правда, куда более мелкого масштаба, – и, к счастью, Густавссон не мог обратить на него ни малейшего внимания. Заинтересовавшись случившейся сценкой, к любопытствующей публике подошли представители российской делегации, которые чудом оказались на этом же концерте.

– Где она? Где? – услышал Потоцкий краем уха русскую речь. Он и так достаточно нервничал в этот момент, поэтому не успел узнать голоса. А мог бы, если бы прислушался. Это были голоса его коллег из родной Государственной библиотеки.

– Да вон она!

– А кто это?!

– Как кто, Господи?! Это же Донателла!

– Донателла?! Да ты что! Та самая?

– Ну разумеется, та самая! Принцесса Сан-Касини!

– Ой, смотрите, а с ней рядом – прямо вылитый наш Воронцов!

– Ага, ты скажешь! Воронцов рядом со Донателлой. Умереть – не встать!..

– Нет, ну правда похож, посмотри хорошенько!

– А он кто?

– Похоже, ее мужик.

– Принц, что ли?

– А то!

– Ну, похож немного, согласна. Но этот-то куда благороднее выглядит, не то что наш Воронцов...

– Понятное дело, я просто говорю, что похож.

– Есть немного... Но совсем немного! А Воронцов, между прочим, по-своему очень даже ничего. Но он другой, конечно...

* * *

Отпускать Потоцкого гулять по Осло без присмотра вовсе не входило в планы Эрика Густавссона. Но пожалуй, ситуацию можно было признать исключительной. Это раз. И потом, у Густавссона не было другого выхода – это два.

– Простите, Эрик, но, как видите, наш разговор откладывается, я потом позвоню, – успел только шепнуть ему Потоцкий. И что он, несчастный швед, мог возразить, когда к нему легко прикоснулась ее высочество принцесса Сан-Касини и интимно сказала:

– Простите за это похищение.

«Неплохо бы, кстати, потом похлопотать о гражданстве в этом симпатичном княжестве», – автоматически заметил для себя Густавссон, вспомнив, что там совсем не платят налоги, особенно если сравнивать со Скандинавией...

* * *

...К чему теперь лишние переживания, если открывшиеся новые факты из личной биографии этого загадочного русского заставляли посмотреть на него совсем другими глазами. «Мерцающая личность. Вроде бы он существует, а вроде бы и нет!..» – с презрением вспомнил Густавссон. Сам ты, Мартинес, мерцающая личность! До чего же паршивая и мутная это контора – ФБР! Если этот русский существует, с точки зрения принцессы Сан-Касини Донателлы, то можно совершенно не сомневаться в том, что он существует на самом деле. А мнение вечно надувающего щеки Мартинеса в данном случае никому уже не интересно.

В завтрашних утренних газетах, в рубриках светских сплетен о Потоцком можно будет прочитать куда больше, чем в любой оперативной справке ФБР или КГБ, довольно подумал про себя Густавссон. Он увидел, как Донателла быстро переговорила со своим телохранителем, а едва она отошла от него, к нему тут же подвалил рослый парень из еженедельника «Se og HOr», специализирующегося на «звездных» слухах, явно с выгодным для бодигарда деловым предложением.

* * *

...Они выбрали маленький частный отель в центре Осло. Прежде чем войти в него, она надела на себя огромные черные очки и закутала легким платком почти всю голову.

– Как я выгляжу?

– Как городская сумасшедшая, – ответил Потоцкий.

– Тогда я боюсь, что меня узнают! – захохотала она.

– Что сказать, выглядишь ты действительно несколько странно для ночного времени. Зато на свои фото в газетах ты сейчас явно не похожа, – задумчиво оценил Потоцкий.

Портье в рецепции с неудовольствием оторвался от свежей вечерней газеты. Он читал как раз репортаж о пребывании в норвежской столице принцессы Донателлы. Увидев перед собой странную женщину в черных очках, он еле сдержался, чтобы не хмыкнуть неодобрительно, и, отдав ключи от номера, вновь погрузился в приятное чтение.

* * *

– ...Боже мой, где же тебя носило все это время? – Встав с постели, она перешла на его сторону и села в кресле напротив. – Сколько я уже тебя не видела? И сколько я уже не спала с тобой? Года два? Это жестоко, в конце концов!

– Нет, всего полтора, – осторожно поправил принцессу Потоцкий.

– Ты мерзавец! Ты законченный мерзавец, тебе это известно?

Потоцкий грустно кивнул.

– Ты пропал тогда безо всяких объяснений, безо всяких прощаний. Это подло, мой дорогой мужчина.

* * *

Впервые они встретились четыре года назад на приеме у старого европейского аристократа, где Потоцкий выступал в роли российского коллекционера картин. Вместе с хозяином замка они обсуждали как раз фамильный герб рода Ринальди, когда принцесса неслышно подошла к ним за спиной Потоцкого и некоторое время подслушивала этот разговор двух специалистов.

– Как интересно, – наконец подала она голос, и Потоцкий удивленно обернулся. Лицо женщины показалось ему знакомым.

– Ваше высочество, – поклонился хозяин замка, и Потоцкий понял, что перед ним стояла прямая наследница рода Ринальди.

– Прошу прощения, ваше высочество, – сказал Потоцкий, извиняясь, что так бесцеремонно обсуждал ее семейные реликвии.

– Кто вы?

– Это месье Андрей Потоцкий из России, – представил его хозяин.

– Из России? – радостно удивилась принцесса. – Вы позволите, граф, я похищу на время вашего гостя. Мне очень интересно узнать, что сейчас происходит в вашей стране, – обратилась она уже к Потоцкому, взяв его легонько под руку.

Вот так все и началось. И чем учтивее и церемоннее старался быть с принцессой Потоцкий, тем озорнее и нетерпеливее становились ее глаза.

То, что случилось потом, правильнее было бы определить как безумную страсть. Иногда страсть бывает сильнее и, уж во всяком случае, куда разрушительнее, чем любовь. Их неудержимо влекло друг к другу физически, и, казалось, искры летали по тем комнатам и гостиничным номерам, где они тайком от остального мира встречались друг с другом. Страсть сменялась приступами взаимной ревности, сцены и упреки – самыми пылкими признаниями в любви, билась посуда, а иногда и застекленные двери. И неизвестно еще, чем бы все это могло закончиться, если бы правила их жизни не ограничивали до минимума эти свидания. Но когда пламя страсти разгоралось уж слишком сильно, они были вынуждены расставаться не по своей воле, а из-за своих многочисленных дел и обязанностей. И всякий раз она в конце концов искренне говорила ему, что им нужно все поменять и остаться друг с другом. И всякий раз он верил в то, что это, может быть, и осуществимо – до тех пор, пока не приходило трезвое и рассудительное утро.

* * *

– А знаешь, кого ты мне напоминаешь? – Донателла встала из кресла и стала ходить по маленькому гостиничному номеру взад-вперед. – Одинокого дикого волка, который никогда так и не научится жить вместе с людьми. Но меня ты как раз не должен бояться. Я единственная, кто тебя поймет. Потому что пока я не встретила тебя, то думала про себя точно так же. Что ты делаешь в Осло? – неожиданно перевела она тему.

– Так, бизнес... – туманно помахал он рукой в воздухе.

– Так брось свой дурацкий бизнес, если он нам мешает!..

Он заранее знал, что она скажет ему дальше. А она все продолжала говорить и там, в маленьком отельчике, и потом, когда они уже вышли на улицу...

– ...И еще одна очень важная вещь, – сказала принцесса. – Ты никогда не пытался меня использовать. И я знаю, что ты этого никогда не сделаешь.

От этих слов Потоцкому стало очень неприятно. В это мгновение они как раз подошли к дому сорок семь по Карл-Густав-Вейе.

«Даже мне приходится вас обманывать, ваше высочество, дай только Бог, чтобы вы об этом никогда не узнали», – с искренней горечью подумал про себя Потоцкий и сочувственно посмотрел на свою спутницу. Наверное, это проклятие рода Ринальди, никуда тут не денешься.

* * *

Что-то неладно было с этим домом сорок семь, проезжая мимо которого так взволновался вчера вечером шведский тролль, что-то тут было неладно... Потоцкий специально спланировал свою прогулку с принцессой таким образом, чтобы они прошли мимо этого дома и немного задержались теперь около него.