Глава I

Катя проснулась оттого, что солнечный лучик щекотал ее ресницы, выглядывая из-за шторы. Кровать сестры была заправлена.

«Значит, ушла в школу, — подумала она и зевнула. — Иначе она еще спала, ведь если ее никто не будит, то Аня может проспать до самого вечера».

Сестра ходила в шестой класс и очень важничала.

«А чего воображать-то, на следующий год я пойду в школу, и буду решать домашние задания, и получать пятерки. Подумаешь, сложность, раз — раз и пятерка готова,» — думала Катя, лёжа в постели.

— Опоздала, я опоздала в садик, — закричала она и бросилась в спальню родителей, но и там никого не было. И только сейчас она вспомнила, что ей никуда не надо идти. Вчера она кашляла, и мама сказала, что пару дней ей придется посидеть дома.

«А Соня, где же Соня?» — Катя стала бегать по квартире и звать кошку. Она проверила все её любимые места: на диване, за креслом, заглянула под кровать. Сонька любила там прятаться от пылесоса или просто когда хотела спокойно поспать, чтобы ей никто не мешал. Но и там её не было. Кате так стало жалко себя, все её бросили, даже кошка-подружка куда-то запропастилась. Она села на пол и горько заплакала.

Катя была обижена на всех за их предательство: на родителей, за то, что не разбудили перед уходом; на сестру, за то, что ничего не оставила, хоть какой-нибудь пустяк, но чтобы было ясно, что её любят и помнят. Но пуще всего была зла на Соньку, ведь её оставили заботиться о ней, о Кате, чтобы она играла и наряжала ее, но эта противная кошка куда-то спряталась.

Так она сидела и думала о несчастной своей судьбе, и слёзы текли, словно горные ручейки, из её глаз. Катька уже была готова разрыдаться, как почувствовала что-то шершавое, коснувшееся её лица. Она вздрогнула.

— Соня, перестань меня лизать. И вообще я с тобой не играю. Ты где была? Я весь дом обыскала, а тебя нигде нет. Мне стало страшно, и я заплакала, — вспомнив о своих переживаниях, она снова заплакала.

Соня была большой серой персидской кошкой, пушистой и очень ленивой. Правда, если бы она умела говорить, то убедила вас в обратном. Она поведала б вам, что в её жилах течет королевская кровь, и бегать, как уличные коты, ей не позволяет воспитание. А вести себя достойно — разве это не отличие от других. Конечно, она бегает и играет иногда, но это так, для поддержания фигуры. Кошка подошла к Кате и стала слизывать слезинки с её мокрых щёк.

— Ну ладно, ладно, больше не буду. Пойдем лучше посмотрим, может что-нибудь вкусненькое есть, — и Катя, вытерев ладошкой щёки, отправилась на кухню.

Услышав это, Сонька муркнула, подняла хвост трубой и не спеша последовала за ней. Пока девочка выбирала в холодильнике, что сегодня ей может понравиться, кошка уселась на середину комнаты и стала ждать.

Честно сказать, она никогда не просила еду, как коты, которые, учуяв кусок мяса, начинают сходить с ума и голосить во все горло. Нет, она сидит и гипнотизирует тебя своими большими круглыми глазами. И только когда ты отведешь от неё взгляд, чтобы нацепить кусок мяса на вилку, она тихонько и кратко произнесёт: «Мя», и этот кусок в тебя уже не полезет, как ни старайся. Тогда ты встаёшь и кладёшь его ей в тарелку. А она, посмотрев на твои действия, остается на месте. Кто знает, может и вправду в ней течет королевская кровь, и она просто соблюдает правила этикета, ожидая приглашения к трапезе.

Достав кастрюлю с пловом, Катя наложила тарелку и поставила в микроволновку.

— А ты что смотришь? Сначала доешь своё, а потом я тебе ещё что-нибудь дам.

Соня посмотрела на девочку и, подумав, что с этой гипноз не получится, пошла к своей тарелке. Когда с едой было покончено, они стали играть в мяч. Катя, взяв маленький шарик на резинке, изо всех сил кидала его по квартире. Соня, стараясь догнать его, скользя на поворотах и пробуксовывая на линолеуме, устремлялась вперед. И словно хоккеист перебрасывает шайбу справа налево, она лапами загоняла шарик в угол. Потом брала в зубы и несла его на середину комнаты. Там она садилась рядом с ним и ждала, когда Катя возьмет и кинет его снова.

Но вот однажды, когда Катя в очередной раз бросила шарик, он покатился по коридору, прям под родительскую кровать. Это была большая старая кровать, покрытая красивым, узорчатым покрывалом, свисавшим до самого пола.

— Соня, чего же ты ждешь, иди и принеси шарик.

Но кошка сидела на месте. Она вообще отвернулась, показывая всем своим видом, что ей уже надоела эта игра, и что она ещё посидит тут чуть-чуть и пойдет спать.

— Ну не хочешь, тогда я сама достану, — и с этими словами Катя полезла за шариком.

Под кроватью лежала громадная гладильная доска, и две пустых коробки. И зачем она здесь? Хотя Катя просила её у папы, но он так и не дал её. Вот они с Сонькой, нашли бы ей применение, а так лежит тут без дела. Был тут и кинжал, конечно, не настоящий, а игрушечный. Это Андрюшкин — соседского мальчишки. Катька реквизировала его, как трофей, за какой-то промах этого самого Андрюхи. Забрала кинжал, да и закинула под кровать, а потом забыла. Катя сунула кинжал за пояс. Но где же шарик?

— А там что такое? Ну-ка, ну-ка.

Вдалеке, за коробками, светился теплый неяркий свет. Она подползла ближе, раздвинула коробки и увидела свой шарик. Он странно висел в центре яркого круга, от которого у него появилось свечение. Странно, но Катя совсем не испугалась, а лишь протянула к нему руку. Шарик отодвинулся назад и остановился, словно заигрывая с ней. Вдруг девочка почувствовала, как ей в ногу воткнулись острые иголки, и легкий ток пробежал по ее телу. Она даже вскрикнула.

— Соня, перестань, сейчас я достану шарик и поиграю с тобой, — Катя продолжала ползти к завораживающему своей красотой шару.

— Тебе туда нельзя, — услышала она незнакомый голос сзади. Испугавшись, девочка дернулась вперед и, не удержавшись, кубарем покатилась куда-то вниз.

* * *

Когда Катя открыла глаза, то увидела перед собой лес и синее небо. Хотя солнца нигде не было видно, свет струился отовсюду, проникая в самые дальние уголки леса. Везде росли толстые, с большой кроной деревья. Они были такими могучими, что даже трое человек, взявшись за руки, не смогли бы охватить их. Некоторые ветки, свисая до самой земли и переплетаясь меж собой, образовывали арки, под которыми летали бабочки, величиной с ладошку.

Рядом журчал ручеек. С такой прозрачной водой, что, даже с этого места Катя могла рассмотреть рыбок, плавающих в ней. Они весело плескались в воде, выпрыгивали и с легким шлепком ныряли обратно. Со стороны можно было подумать, что они играют в догонялки.

На полянке, за ручьем паслись козы. Только они были совсем не такие, каких она видела у бабушки в деревне — все в репьях и колючках, а чистенькие и гладкие, как с картинки. Невдалеке от них заяц стоял на задних лапах и грыз морковку, изредка осматриваясь по сторонам.

Странно, но чем больше она смотрела, тем больше замечала вокруг. И во всем этом диковинном лесе было что-то завораживающее. Катя чувствовала здесь себя в полной безопасности, хотя никогда не бывала здесь. Эти могучие деревья были такими сильными и надежными, что казалось, никакая злая сила не сокрушит их и все то, что находится под их сенью.

— Вот непослушная девчонка. Тебе же говорили, что сюда нельзя, — Катя вздрогнула. Опять тот же голос. Она обернулась, но кроме дерева ничего не увидела.

— Кто здесь? А ну, выходи, я тебя не боюсь. Выходи, не прячься.

— А я и не прячусь, — сказало дерево. И тут Катя обратила внимание на большое черное дупло. И в нем что-то шевелилось.

— Ты кто?

— Я? — из дупла показались серые ушки, большие круглые глаза и пушистые усы.

— Соня, это ты? — Катя подошла к дереву.

— А, что не похожа? — и кошка уселась на краю дупла.

— Но ты же разговариваешь, или я сошла с ума. Нет, я, наверное, заболела. Скорее всего, у меня поднялась температура, я сплю, и мне снится всякая чушь.

— Кто чушь? Это я-то чушь? Подумайте только, люди добрые. Я с ней каждый день вожусь, играю, чтобы ей скучно не было и за это она меня чушью называет. — завопила кошка как бобка на базаре, которую только что обокрали.

— Подожди, подожди. Ты кошка, а кошки не умеют разговаривать.

— Это у вас там не умеют, а здесь все умеют.

— Где это здесь?

— Где, где? — передразнила Соня. — В волшебной стране, вот где.

— Врешь!

— Врут только маленькие, упрямые девчонки, а мы, кошки, всегда говорим правду, — тут Соня вспомнив о чем-то, смутилась и добавила, — или почти всегда. Ну ладно, погуляла, а теперь пора домой.

— Вот ещё. Тут так красиво, и я не знаю ещё, что там за этими деревьями. И вообще, если будешь мне мешать, я дерну тебя за хвост.

— А ну, попробуй, — и Соня выставила вперед свои когти.

Катя невольно отшатнулась. Из кошачьих лап торчали настоящие ножи, острые, тонкие, сверкающие от яркого света. Соня, полюбовавшись ими, беззвучно спрятала их обратно. И только оставалось удивляться, как такое грозное оружие умещалось в маленькой лапке.

— Ой, откуда у тебя такие когти? — заикаясь от удивления, спросила Катя.

— Я тебе уже говорила, — Соня, наклонившись к уху девочки, вдруг заорала, — мы в волшебной стране, — но потом спокойно добавила, — посмотри лучше на себя.

Катя опустила глаза, и… Она ничего не могла сказать, только хватала ртом воздух.

На ногах у неё были мягкие черные сапожки, доходившие до самых колен. Они были такими легкими и удобными, что совсем не чувствовались на ногах. одето на ней было короткое кожаное платье, как на картинках в стиле «фэнтези», на золотом поясе висел кинжал. Тот самый, который она нашла под кроватью. Нет, тот был игрушечным, а этот… Она взмахнула им перед собой и резко опустила вниз. Острая сталь, рассекая воздух, издала приятный свист.

Это что такое? Смотри, какой красивый камушек, а цепочка, какая необыкновенная!

Катя подняла с земли большой красный кристалл. На ярком дневном свете он переливался всеми оттенками пламени. Цепочка, на которой висел кристалл, была золотая и очень тонкая. Но если приглядеться, то можно было увидеть животных, идущих друг за другом. Были там медведи, кабаны, лошади и другие звери, которых Катя никогда не видела. Они мирно шагали по цепочке, и никто ни на кого не нападал. Была там и кошка, очень похожая на Соньку, которая шла следом за собакой. Катя наклонила цепочку, и звери сделали шаг, потом ещё и ещё. И вот они уже бегут по кругу. Все это было похоже на переливающуюся открытку, когда наклоняешь её, и рисунок меняет свои очертания.

— Здорово! Я его первая нашла, здесь никого нет, значит, он мой! — скороговоркой выпалила Катя, огляделась по сторонам и надела кристалл на шею. Тем самым, давая понять, что никаких возражений она не примет. Кошка же на её слова только загадочно улыбнулась.

— Слушай, Сонь, а как эта страна называется?

— Просто волшебная, — ответила кошка, пожав плечами.

— Это ты просто кошка, а я просто девочка. И всё же у нас есть имена, даже прозвища, — поддела Катя Соньку. — А у такого замечательного места не может не быть названия. Давай назовем эту страну Лесопотамия, а?

— Почему Лесопотамия? — удивилась Соня.

— Не знаю. Просто слово такое загадочное и сильное. Ты когда-нибудь видела бегемота? — Сонька замотала головой. — Это такое большое, могучее животное с толстыми ногами, как ствол у дерева. Он может находиться под водой и на суше, а питается он травой. Местные жители его называют — гип-по-по-та-мом, что означает водяная корова. Я увидела эти деревья с их мощными стволами и почему-то сразу вспомнила бегемота. Так, будем звать эту страну — Лесопотамией! — решительно закончила Катя.

Где-то вверху зашумело. Они посмотрели вверх и увидели нескольких сорок, взлетающих с веток. Треща между собой, они поднимались над лесом. Странно, но Катя понимала, о чем они говорили.

— Сестры полетели скорей, расскажем всем, что у нашей страны есть имя! — трещали те, — Слушайте все: Лесопотамия, Лесопотамия!

— Кого-то они мне напоминают, — задумчиво сказала кошка, покосившись на Катю.

Та погрозила ей кинжалом, в ответ Соня вытащила свои когти. И они дружно рассмеялись.

— Ладно, пойдем домой.

— Не-е, — заупрямилась Катя.

— Мама домой будет звонить, и если ей никто не ответит, она будет волноваться.

— Да, волноваться будет, — повторила Катя — а, может быть, ещё и ругаться, — она повертела головой, словно пытаясь запомнить все детали, ей так не хотелось уходить.

— Ну, хорошо, пойдем. Но после маминого звонка мы сюда вернемся, — говоря это, Катя махала пальцем перед носом кошки, словно учитель, отчитывающий непослушного ученика.

— Идем же, — только и сказала в ответ Соня, исчезая в дупле.

Катя стала забираться следом, бормоча про себя: что в такой прекрасный день, где растет так много цветов, летают птички, порхают бабочки, ей приходится возвращаться домой. Несправедливо!

— Ой, Соня, а что делает в дупле эти коробки? Какие-то они очень знакомые, — девочка проползла вперед. Прямо перед собой она нащупала ткань и, отодвинув её, увидела свет.

— Соня! Так это же покрывало! Вот это да! Ещё немного и я заблудилась бы под кроватью, — усмехнулась она. — А это что за шум? Телефон!

— Алло?

— Катя, где ты была? Я, наверное, минут пять названиваю, и никто трубку не берет.

— Мама, представляешь, мы с Сонькой играли, мячик закатился под кровать, я полезла за ним и …

— Катя, доченька, мне сейчас некогда, я приду с работы, и ты мне все расскажешь. А сейчас ответь — ты таблетки пила?

— Да, — соврала Катя.

— Покушала?

— Да, покушала. Правда, правда, — обрадовалась Катя тому, что мама не стала расспрашивать про таблетки.

— Ну и молодец. Сейчас Аня должна прийти. Будь умницей. Пока.

— Пока, — ответила Катя и положила трубку, немного огорченная тем, что мама не захотела послушать о её приключениях. — Ничего, сейчас приму лекарство и полезу обратно.

Из коридора раздался звук открываемой двери.

— Аня, — прошептала Катя и вдруг закричала во все горло, — Аня!!!

— Что ты орешь? — закрывая дверь, сказала озабоченная чем-то сестра. — Посмотри на себя — волосы растрепаны, до сих пор в пижаме ходишь, ножик какой-то в штаны засунула. И вообще отстань от меня. Мне столько уроков задали, что голова кругом идет, — с этими словами Аня бросила портфель в коридоре и пошла на кухню. — Да, и сними с шеи Сонькин шарик, — закрывая за собой дверь, добавила она.

— Шарик? — пробормотала Катя и подбежала к зеркалу.

Ужас сковал все её тело. На неё смотрела очень бледная девочка лет пяти с короткими белыми волосами. В тапочках и пижаме. На шее у нее болтался шарик.

— Где, где мои косы, платье, сапоги? Где мой кристалл? — шептала она не в силах пошевелиться. Вдруг ноги у неё подкосились, и Катя бессильно осела на пол.

— А-а-а-а! — услышала Аня и выбежала в коридор. На полу сидела сестра и рыдала, непонятно по какому поводу.

— Катя, что случилось? Ты ушиблась? — испуганно спросила Аня.

— Отстань, — всхлипнула Катька и оттолкнула сестру. Закрыв голову руками, она снова завыла.

Аня, конечно, любила сестренку и заботилась о ней, но в такие минуты готова была убить её.

— Ну и реви на здоровье, а когда мама придет, я ей все расскажу, — и Аня в сердцах хлопнула кухонной дверью.

Всхлипы становились все тише и тише, пока совсем не смолкли.

— Все, хватит, — Катя резко встала. — Соня, ты где? Пойдем за кристаллом. Я его, наверное, уронила там, у дупла, когда залезала обратно.

Катя широкими шагами направилась в спальню к родителям.

— Так коробку в сторону, ещё одну, — но тут Катя уперлась головой в стену. — Где же вход?

— М-р. Ты что-то ищешь?

— Соня, ты разговариваешь?! — вытаращила глаза Катя.

— Опять двадцать пять, я же тебе говорила, что в волшебной стране все понимают друг друга, хотя каждый говорит на своем языке, — по слогам выговаривала каждое слово кошка.

— А мы что уже там?

— Нет ещё. Но перед воротами это уже действует.

— А где они? Я хочу вернуть свой кристалл, — Катя никак не могла успокоиться.

— Ну, во-первых, никакого кристалла нет, а есть его…

— Как это нет? — перебила её Катя. — Я сама его держала вот этими руками, — и она протянула вперед руки.

— У каждой вещи или живого существа в этом и любом другом мире есть свое тайное желание, и оно, когда вещь или существо попадает в волшебную страну, исполняется. Маленький мечтает стать большим, большой — красивым, красивый — умным… Вот и у твоего шарика мечта сбылась. Но, вернувшись обратно в этот мир, всё становится прежним.

Катя посмотрела на шарик и о чем-то задумалась.

— Сонь, а, Сонь, — оторвавшись от своих размышлений, сказала Катя.

— Ну что ещё? — недовольно пробурчала кошка, отрываясь от чистки своей шерстки. Ведь для кошек самое главное — это внешний вид, а Соня за ним очень тщательно следила.

— Во-вторых?

— Что, во-вторых?

— Ну, ты сказала, во-первых, исполняются тайные желания…

— Нет, не желания, а только одно и самое заветное, — перебила на этот раз кошка.

— Хорошо, желание, а, во-вторых?

— Во-вторых, когда дома находится кто-то посторонний, ворота наглухо закрыты, и пройти в волшебный мир нельзя, — говоря это, Соня встала и начала вылезать из-под кровати. — Я сама до сих пор удивляюсь, каким образом они перед тобой открылись? Ведь мяу-мр-мр…

Так размышляла кошка, и чем дальше она отходила от входа, тем меньше Катя понимала её речь.

— Соня, Сонь, подожди, — Катя быстро вылезла из-под кровати, но кошки уже не было.

Девочка побежала в другую комнату. Кошка спала, свернувшись клубком на диване.

— Соня, — прошептала, оглядываясь по сторонам, Катя, — а завтра они откроются? Ведь завтра я буду дома одна.

Кошка приоткрыла один глаз, и, что-то промурлыкав, закрыла его.

— Есть! — Катя подняла руку вверх и резко согнула в локте. — Но до завтра так долго ждать. Надо быстро покушать и пораньше лечь спать, а когда проснусь, будет уже завтра. Точно, так и сделаю.

Восхищенная тем, что она такая умная, Катя отправилась на кухню. Позже, когда она легла спать, оказалось, что это не так-то просто — уснуть. «Хорошо Соньке, только легла и уже спит», — ворочаясь в постели, думала Катя. Как она ни старалась, сон не приходил. В голову лезли воспоминания о волшебной стране: большие деревья, ветки; образующие зеленые арки, серебристый ручеек, веселящиеся в воде рыбки и кошка, которая говорит что-то о волшебном лесе, но что — никак не разобрать…

 

Глава I I

Катя проснулась от шума. Постель Ани была заправлена. Катя быстро встала и поспешила на кухню. Мама сидела за столом и пила чай.

— Ну почему меня не разбудили?

— Я хотела, чтобы ты подольше поспала, — мама поцеловала Катю. — Умойся, выпей таблетки, они на столе, и обязательно покушай. Скоро придет Аня, будь умницей. Я пошла на работу. Пока.

— Так надо делать все быстро, чтобы подольше погулять. Соня, пойдем умываться.

Когда все дела были сделаны: зубы блестели, и завтрак был съеден, Катя подошла к кровати родителей.

— Ну, что, пошли, — Катя посмотрела на кошку, но та уже улеглась на ковер и приготовилась вздремнуть.

— Эй, потом выспишься, идем же, — и полезла под кровать.

Проводив Катю взглядом, Соня потянулась, став похожей на большую пушистую гусеницу, встала и лениво последовала за девочкой.

— Вот черт!

— Тебе никогда не говорили, что ругаться неприлично? Мр-р?

— Извини, но я совсем забыла, что вход в твою волшебную страну находится на дереве, и нужно хорошенько подготовиться, прежде чем пересекать эту необычную границу, — сказала Катя, распластавшись на земле и потирая ушибленный лоб. — Вот, теперь шишка будет.

— Кать, давай погуляем и пойдем домой, — сказала Сонька, выглядывая из дупла и выгибаясь словно коромысло.

А та, забыв о своей болячке, уже неслась по волшебному лесу.

— Эй! Я с кем говорю? — прокричала кошка, спрыгивая на землю.

А Катя счастливо смеялась и кружилась на лесной полянке, запрокинув голову и раскинув в стороны руки. Настроение девочки передалось и надменной кошке. И вот они уже играли в догонялки, прятались за большими деревьями, в высокой траве, и, когда кто-то из них находил другую — прыгали от неожиданности и визжа убегали, громко хохоча.

— Всё, всё. Я больше не могу. Я устала и хочу отдохнуть, — повалившись в траву, прошептала Соня. — Пойдем домой.

— Кнопа!

Кошка вскочила, как ужаленная, оглядываясь по сторонам:

— Где? Кто? Что? — но увидев, кто это и где, успокоилась. — А, это кони. Они часто приходят сюда. Говорят, что здесь трава сочней.

Она посмотрела на Катю, но, не увидев её, завертела головой по сторонам, пытаясь определить, куда девалась эта беспокойная девчонка.

А девчонка, как на крыльях, летела по направлению к табуну лошадей. Для неё не существовало красивей и прекрасней животного, чем ЛОШАДЬ.

Когда она была совсем маленькой, вся семья поехала в городской парк. Сколько там было аттракционов! Если на каждом прокатиться хотя бы по одному разу, то целого дня точно не хватило бы. И все они были такие интересные! Но Катя заметила лошадку, грустно стоявшую под деревом, и потянула отца к ней.

— Сколько стоит? — поинтересовался он у девочки, державшей уздечку.

— 5 рублей круг, — ответила та.

— Ну, что, поедешь? — посмотрев на дочку, спросил папа.

Катя, не отводя взгляда от лошадки, только утвердительно мотнула головой.

Это была маленькая белая пони с умными глазами. У неё всё было как у большой настоящей лошади: уздечка, седло, стремена. Ростом она была чуть повыше Кати. Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, словно хотела сказать:

«Ну что вы так долго, я уже устала стоять на одном месте».

Её звали Кнопа. Остаток дня Катя и Кнопа провели вместе. После этой встречи все белые лошади для Кати были Кнопами…

Лошади паслись возле ручья. Могучие, сильные и очень красивые. Среди них выделялась одна — снежно-белая, моложе остальных и чуть поменьше ростом. Она не щипала траву, как все остальные, а бегала по поляне, пытаясь догнать большую бабочку, которая то садилась ей на нос, то перелетала на какой-нибудь цветок.

Катя подбежала к лошадям и замерла. Те посмотрели на неё и убедившись в том, что опасности она не представляет, снова принялись за еду. Белая лошадь подошла и наклонила свою голову, на которую в очередной раз уселась бабочка, понюхала девочку.

— Здравствуй, — прошептала Катя.

Лошадь в ответ кивнула головой.

— Можно я тебя поглажу? — девочка подняла руку и опустила на шею лошади. Та снова кивнула.

— Как тебя зовут? — спросила девочка.

— Лошадь, — ответила лошадь.

— А можно я буду называть тебя Кнопа? — снова задала вопрос Катя.

Лошадь задумалась, немного удивившись, и сказала:

— Хорошо, зови меня Кнопой.

Тут подбежала запыхавшаяся Сонька:

— Привет, Лошадь.

— Привет, Пушистая. Что-то тебя долго не было видно.

— Да так, дела, — ответила кошка и разлеглась на траве.

— Давайте покатаемся, — как-то нерешительно предложила Катя, все еще гладя лошадь по гриве. Она уже давно мысленно скакала на этой чудесной, белой лошади по волшебному лесу в своем замечательном костюме. И теперь она, затаив дыхание, ждала, что ей ответят.

— Давайте покатаемся, — ответила Кнопа все также спокойно и согнула передние ноги, подставив девочке свою спину. Та, пыхтя и карабкаясь с большим трудом, наконец-то залезла на лошадь. Сонька, вскочив с земли, вся взъерошилась.

— Ты что это надумала? Нам домой пора, а ты тут кататься вздумала.

— Я немножечко, ты, если хочешь, оставайся, а я быстренько прокачусь и приеду назад.

— Ага. Свалишься где-нибудь по дороге, сломаешь что-нибудь, а я потом перед кем-то отвечай за тебя, — размышляя про себя и делая круги по траве, ворчала Сонька. Но, потом, решив она одним прыжком очутилась на спине у лошади.

— Ну, чего ждем? Поехали, — сказала она, растопырив передние лапы.

Сонька любила кататься. К этому ее приучила девочка, еще когда та была котенком. Катя укладывала ее в кукольную коляску спать, возила по всей квартире, качая и приговаривая:

«У, ты, моя миленькая девочка, сейчас я тебе песенку спою».

А та, словно маленький, но почему-то усатый ребенок взирала на всех из-под одеяла. Но иногда Кате казалось, что она слишком медленно качает свою ляльку и поэтому её киска не может уснуть. Тогда девочка прибавляла шаг и начинала резко раскачивать коляску. Со стороны казалось, что ещё совсем чуть-чуть и кошка вылетит из коляски. Но та, из-за своей кошачьей упертости, ни в какую не хотела покидать это средство передвижения. Вцепившись когтями в обивку, она то подымалась вверх, имея все шансы оказаться за бортом, то опускалась вниз с риском вытряхнуть все внутренности.

Так и сейчас она устроилась поудобней, вцепившись в Катино платье. Лошадь медленно встала и сделала круг, оценивая свою ношу. Она их совсем не чувствовала, настолько она была сильной и молодой. Лошадь прибавила шаг, потом еще и еще. А Катя, сделав из своего пояса уздечку, дергала за нее и кричала.

— Быстрей, быстрей, — Кнопа перешла на галоп. — Быстрей, — кричала Катя на весь лес.

Они неслись так быстро, что птицы, летевшие рядом, не успевали за ними и, отставая, садились на ветки деревьев. Кнопа скакала, обгоняя ветер и птиц, пока лес вокруг не стал меняться. Уже не было видно могучих дубов и прозрачной реки. Все чаще стали попадаться колючие кусты и репейники. Сосны и ели постепенно вытесняли остальные деревья.

— Все, здесь граница леса, — сказала лошадь и остановилась — Давайте передохнем и отправимся назад.

— Вы заметили, что стало намного темнее, — озираясь по сторонам, встревожилась Сонька.

— А что там, дальше? — спросила Катя.

— Там вечная ночь, владение злой колдуньи Карголги.

— Кар чего? — переспросила Катя.

— Карголги. Я про нее мало знаю, только, что она плохая и её замок находится в самом центре болота, в стране вечной тьмы. И нам вряд ли стоит забираться дальше.

Сонька спрыгнула и осмотрелась. Ей еще никогда не приходилось заходить так далеко. Катя последовала её примеру. Но спрыгнув с лошади, она так и осталась стоять в позе наездника.

— Боже мой, что со мной? Как будто меня весь день били резиновой дубинкой по попе.

— Мр — р, — это пройдет. У тебя в детстве, наверное, была плохая няня, — сказала Сонька, вспомнив свои злоключения в кукольной коляске. — Ничего, недельку покатаешься, и будешь выглядеть как я, — и она прошлась мимо нее, подняв вверх распушившийся хвост, словно огромный веер, какие бывают во дворцах восточных правителей. Весь кошкин вид показывал, что эти скачки совсем не принесли ей вреда.

Катя уставилась на Соньку:

— Как ты? С усами и хвостом! Нет уж! Спасибо! Я лучше останусь собой, и пусть у меня все болит, — улыбнулась Катя.

— Глупая девчонка, я совсем не то имела в виду. — фыркнула Сонька.

— Это все потому, что на Кнопе нет седла. В следующий раз, когда поедем кататься, надо что-то постелить. Хорошо бы посидеть на чем-нибудь. — Катя огляделась по сторонам. Невдалеке росло большое дерево, а рядом из земли торчал пенёк, из которого росли молодые зелёные веточки. — Вот здесь я и отдохну. — она направилась к пеньку переваливаясь, как моряк после долгого плавания.

Но только Катя уселась на него, как ветки зашевелились и обхватили ее со всех сторон. А пень постепенно стал расти и превращаться в человека, или на что-то похожее. Так как вместо носа у него торчал сук, кожа была из коры, вместо пальцев торчали сучки. Ступни его ног походили на толстые корни деревьев и, казалось, глубоко уходили в землю. Он схватил девочку, поднялся и потащил ее к дереву.

— На помощь! — закричала она, пытаясь освободиться от этого чудовища. Но оно, добравшись до дерева, свободной рукой прикоснулся к стволу, и в этот миг кора раздвинулась и появился вход с лестницей, ведущей глубоко под землю.

— Стой, отпусти! — крикнула Кнопа и ухватилась зубами за Катино платье.

В это время Соня наносила удары по Чудовищу своими острыми когтями-кинжалами. Она так разошлась, что щепки полетели от него во все стороны. Чудовище взвыло от боли и выпустило девочку и схватив обидчицу за шиворот. Хотя кошка извивалась, как могла, но освободиться от этого ходячего пня не могла. Катя выхватила свой меч и замахнулась, но чудище закрылось рукой от удара. Раздался треск дерева, и рука незнакомца упала на землю. Катя опешила, она ожидала увидеть море крови, вытекающий из отрубленной руки, как в ужастиках, но перед ней лежала обычная сухая ветка. Катя кинулась за чудищем, но было уже поздно. Вход, так неожиданно открывшийся в дереве, так же неожиданно исчез, и перед девочкой стояло обычное дерево, ничем не отличающееся от сотен других.

— Соня, Сонечка, — сдавленным голосом шептала Катя, цепляясь пальцами за кору дерева.

— Это был Леший, слуга Карголги, — печально сказала Кнопа. — Жалко Пушистую, она была такой славной.

— Но зачем он напал на нас? — сквозь слезы спросила Катя.

— Не знаю. Мне в детстве рассказывали о злой колдунье и о её слугах, похищающих путников для своей хозяйки. В замок колдуньи её слуги попадают по подземным туннелям. Лешего я несколько раз видела, а один даже разговаривала. Но он никогда не нападал на меня. Наверное, я для него слишком велика. — Кнопа опустила голову и замолчала.

Вдруг Катя заметила кольцо с большим черным кристаллом, надетое на отрубленную ветку.

«Это, наверно, его кольцо, Лешего», — подумала Катя и сняла кольцо с ветки.

— А где найти эту Карголгу?

— Не знаю, но кого уносили больше никогда не видел.

Катя в сердцах швырнула кольцо. Оно ударилось в дерево и отлетело в траву.

Кора на дереве медленно зашевелилась, открывая вход в подземелье. Катя с Кнопой приготовились к драке. Девочка выхватила меч, а лошадь стала бить копытом о землю, пытаясь придать себе более грозный вид. Но ничего не произошло. Из подземелья никто не появлялся, и Катя осторожно заглянула туда. Но кроме лестницы, уходящей вглубь, и темноты она ничего не увидела. В растерянности девочка отошла от дерева.

— Там никого нет.

— Совсем никого? — переспросила Кнопа.

— Совсем, — подтвердила девочка, о чем-то на мгновение задумавшись. Догадка озарила её огорченное личико.

— Я поняла! — она опустилась на землю и стала шарить руками по траве. — Вот оно! — Катя поднялась, держа в руке кольцо.

В это время кора на дереве зашевелилась, словно живая, и стала затягиваться, закрывая вход в подземелье. Катя приложила кольцо и вход вновь начал открываться.

— Я пойду туда и спасу свою Соню.

— Подожди, как ты пойдешь? Ты не знаешь куда идти, у тебя даже нечем осветить дорогу, а ведь там вечная ночь. Даже солнце не желает появляться в тех местах.

— Ты совершенно права, Кнопа, я вернусь домой и наберу разных вещей. Кто знает, какие у них тайные желания, и как они поведут себя в этом мире? Мало ли что может пригодиться мне.

Катя села на лошадь, и они помчались обратно. Кнопа неслась, как ветер. Она понимала, что каждая минута, проведенная Соней в темном царстве, может стоить той жизни…

 

Глава III

Аня лежала на родительской кровати и мечтала. У неё сегодня было отличное настроение. Другого быть просто не могло. Подумать только: целую неделю никаких уроков и домашних заданий, а главное, она хоть выспится. Аня потянулась и, улыбаясь, прошептала: «Каникулы».

Она долго бы еще лежала, мечтая обо всех прелестях свободной жизни, не отвлеки ее шум, раздавшийся под кроватью. «Соня», — подумала она и свесила голову с кровати, готовая схватить кошку, как только та покажется наружу. Но к ее удивлению появилась совсем не Соня, а ее младшая сестра. Вся чумазая и всклокоченная.

— Катя, ты, что там делала? Я думала ты с мамой в больнице.

— Я? — Катя запнулась. — Играла, — она не хотела рассказывать сестре про волшебную страну. Все равно не поверит.

— А Соня тоже там? Вы вместе там были? — и Аня заглянула под кровать. — Кис, кис, кис.

Тут Катя не выдержала и заплакала. Она начала рассказывать сестре о том, что случилось с ней за последнее время. О волшебной стране, о Кнопе, о вещах, которые, попадая в эту страну, меняли свой характер и внешность и, конечно, о страшном Лешем, утащившем Соньку.

Аня смотрела на сестру и, улыбаясь, думала:

«Вот врет, ей бы книжки писать».

Но вслух свои мысли не произнесла. Ей было интересно, как же закончит свою немыслимую историю сестра, которая в это время с бешеной скоростью носилась по квартире, скидывая в старую сумку разные вещи.

Катя достала коробочки, которых у неё было очень много и побежала на кухню. Там она насыпала гречку, кукурузу, муку и горох. Аня, еле сдерживая смех, спросила:

— И как же это может тебе помочь?

— Потом увидишь, лучше возьми что-нибудь.

— Что?

— Да что хочешь.

На глаза Ане попался плащ-дождевик.

— Накидка от дождя подойдет?

Катя задумалась.

— Думаю, да. Там видно будет, что пригодится, а что нет. — Она озабоченно перебирала свои игрушки, что-то закидывая в сумку, а что-то складывая обратно.

— «Там царь Кощей над златом чахнет…»

— Что? — очнулась от своих мыслей Катя.

Катя внимательно посмотрела на сестру.

— Пойдем, — и она направилась в спальню. — О, какая я бестолковая! Они же не откроются. И во всем виновата ты, — Катя зло взглянула на Аню, которая изумленно смотрела на сестру. Немой вопрос, который был просто написан на лице сестры, требовал немедленного ответа. Катя удрученно выдохнула:

— Ворота открываются только тогда, когда в доме нет посторонних, а ты посторонняя, — печально произнесла Катя. — Кольцо! — она достала его из кармана. — Я совсем про него забыла. Может поможет? Странно, оно совсем не изменилось.

Кольцо по-прежнему излучало черный свет, и окружающие предметы не отражались в нем, а как бы тонули в его черном зеркале.

Аня, увидев кольцо, нахмурилась и строго спросила:

— Ты где его взяла?

— У Лешего, — буркнула Катя, заползая под кровать. — Есть! Лезь сюда!

Постояв в нерешительности, она встала на четвереньки и полезла следом за сестрой, смущенно хихикая:

— Не верю тому, что происходит. Что же я делаю-то? Да ничего особенного. Просто ищу под кроватью родителей какую-то волшебную страну, потому что фантазерка-сестра сказала, что именно там она и находится. Как же я дала уговорить себя? Хорошо хоть никто не видит. В школе узнают — засмеют.

— Будешь спускаться — осторожней, не свались! — услышала. Что-то светлое было впереди. Она поползла туда, только и успев подумать: «Не свались. Куда не свались?», как полетела вниз, пока не уткнулась головой в колени сестры.

* * *

— Я предупреждала, — раздался Катин голос.

Аня подняла глаза и остолбенела. Она не могла поверить тому, что видела.

— Катя, какая ты красивая!

— Ну, ты тоже ничего выглядишь.

Аня посмотрела на себя. На ней были красные высокие сапоги, плотно прилегающие к ногам. Белая обтягивающая блузка и короткая юбка, собирающаяся в складки. На поясе красовалась пряжка в виде сердечка, а синий воротник заканчивался большим красным бантом. На руках, почти до локтя, были надеты белые перчатки.

— Сейлормун! — хихикнула Катька.

— Да причем здесь Сейлормун? — смутилась Аня — Просто мне нравится этот наряд. Наверное…

— Вы так и будете любоваться собой или все же мы поедем? — выходя из-за дерева, спросила Кнопа.

Аня испуганно отпрыгнула в сторону.

— Ты кто?

— А ты сама-то как думаешь? — Кнопа наклонила голову набок, с интересом разглядывая девочку, которая никак не могла прийти в себя.

— А ты, наверное, Кнопа? — пробормотала Аня, все еще пытаясь найти разумное объяснение происходящему. — Нет! Нет! Это невозможно! Сказки бывают только в книжках, — понемногу начиная соображать, разговаривала сама с собой Аня. — И сказки пишут для маленьких детей, — добавила она. — Я туда попасть никак не могу, и никакая лошадь со мной говорить тоже не может. Значит, я сплю. Сейчас проснусь дома, в своей кровати, за окном поздняя осень, а совсем не лето, и у меня каникулы, целую неделю я буду отдыхать. Вот так! — успокоилась, наконец, Аня и, раскинув руки, закрыла глаза. — Ай! — Катя ущипнула сестру за руку.

— Просыпайся уже. Соня в опасности.

Поняв, что все, что сейчас творится с ней, все-таки не сон, Аня решила подчиниться сестре, хоть та и младше. Как бы там ни было, а Катька здесь уже побывала и знает об этом месте больше нее.

Они сели на лошадь, соорудив подобие седла из плаща, который взяла Аня, и Кнопа понесла их к границам волшебного леса.

 

Глава IV

— Никогда бы не подумала, что старая хозяйственная сумка мечтает быть спортивным кожаным рюкзачком, — сказала Катя, остановившись возле знакомого дерева и снимая с плеча сумку.

Усевшись на траву, она расстелила плащ и стала аккуратно раскладывать на нем вещи, доставая их из сумки. Но это занятие ей быстро наскучило, и она резким движением вытряхнула все содержимое рюкзака. Образовавшаяся кучка была раза в три больше рюкзака. Аня удивленно прошептала:

— Интересно, а я туда поместилась бы?

Катя взглянула на Аню.

— Ага. И не только ты, еще и мы с Кнопой, — то ли шутя, то ли всерьез ответила она, перебирая свои вещи.

— Смотри, — открыв коробочку с мукой, Катя достала оттуда щепотку и бросила на землю. В том месте, где мука коснулась земли, стал подниматься густой белый туман. Девочка протянула руку вперед, в туман, и не увидев своих пальцев, настолько тот был плотным, разогнала его рукой — Та-ак, понятно, пригодится.

Достав кукурузу, она взяла одно зернышко и бросила в кусты. Через мгновение раздался взрыв, и большое дерево, стоявшее рядом, опасно наклонилось.

— Ничего себе попкорн! — пробормотала Катя. — Это лучше ты__ понесешь, я тебе больше доверяю, — и она с опаской передала коробку сестре. — А здесь у нас что? — открывая коробку с горохом.

— Фу-у, только не это, — закрыла нос рукой Аня.

— Понятно, это тоже тебе доверю, а то уроню ненароком, я ведь маленькая ещё. А, вот что нам сейчас нужно! — и Катя извлекла из кучи игрушечную лампу, которую на Новый Год она нашла в киндер-сюрпризе.

Собрав обратно все вещи, девочка достала кольцо.

— Ну, готовы? — она прикоснулась кольцом к дереву. Кора разошлась, образовался проход, и показалась лестница, уходящая в темноту.

Девочки шагнули в подземелье.

— Как тут сыро и темно, — поежилась Аня.

— Сейчас, — Катя включила лампу.

Подземелье сразу осветилось голубоватым светом.

— Я надену плащ, что-то мне зябко здесь. — Аня накинула себе на плечи дождевик.

— Аня, что с тобой? — с ужасом вскрикнула Катя.

На неё смотрела голова сестры, удивленно моргающая глазами. Ужас заключался в том, что кроме головы больше ничего не было! Голова наклонилась, посмотрела на то место, где должны были быть ее ноги, хихикала и спросила:

— А теперь как я выгляжу? — и голова тоже исчезла. — Ну, что молчишь?

Катя была в состоянии, близком к панике. Но через мгновение появилась Аня, вся целиком, держа в руках плащ. Она потрогала сестру, ущипнула её, чтобы удостовериться, что та настоящая:

— Живая. А плащ-то, похоже, невидимка.

— Это я его решила взять, — похвасталась Аня.

— Да ладно тебе, пойдем дальше, — Катя пошла дальше по коридору. — Как маленькая, — фыркнув напоследок.

Подземелье было очень старым, выложенное аркой из серых камней. Сверху, пробив себе дорогу сквозь каменный потолок, свисали корни деревьев. Стены были покрыты мхом и какой-то плесенью, кое-где просачивалась вода, но не скапливалась на полу, а исчезала непонятно куда.

Девчонки шли и шли по этому старому туннелю, пока не наткнулись на лестницу, ведущую наверх. Они начали подъем, но, оказавшись наверху, уткнулись в совершенно гладкую каменную стену, без малейших признаков какой-либо двери.

— Что теперь? — Аня посмотрела на сестру.

Катя молча достала кольцо и прикоснулась им к стене. В стене образовался проем, через который они увидели ночное небо и огромную яркую луну.

* * *

Сестры вышли из подземелья и оглянулись вокруг. Кругом стояли высохшие деревья, искореженные странным образом. На фоне луны их можно было принять за чудищ, застывших в своих нелепых позах в ожидании путников, забывших об осторожности и бдительности. В некоторых местах, между деревьями, росли камыши, откуда доносилось кваканье лягушек. Под ногами что-то булькало.

— Болото, — пробормотала Катя и попятилась назад. — Как бы не увязнуть.

— Смотри, — прошептала Аня.

В ярком свете луны черным зловещим силуэтом вырисовывался замок. Аня, отломив от дерева ветку, принялась нащупывать ею дорогу.

— Кать, посвети сюда, тут что-то твердое. Это тропинка и по-моему, она ведет к замку.

…Тропинка становилась все шире и шире. И вскоре она превратилась в широкую дорогу, выложенную черным булыжником. Заканчивалась она у самых ворот замка.

— Погаси свет, а то нас увидят из замка, — прошептала Аня.

Катя выключила лампу, и все вокруг погрузилось в темноту. Только луна, освещавшая замок, указывала направление. Подойдя поближе, они смогли рассмотреть замок. Казалось, он стоял на болоте, лишь узкая полоска чистой воды отделяла крепостные стены от подернутого тиной болота. Высокие крепостные стены с их грозными зубцами загораживали от взгляда все внутренние постройки, и только смотровая башня, как одинокий вечный часовой, охраняющий свои владения, возвышалась надо всей крепостью. Вход в замок был один. Во всяком случае, так казалось. И дорога, которая вела к воротам, была прямо перед ними.

— Надо сойти с дороги, — сказала Аня и сделала несколько шагов в сторону. Земля под ногами заколыхалась, и ноги оказались в воде. — Дальше нельзя, болото затянет, — прошептала она.

Осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, сестры двинулись вдоль дороги к замку. Подойдя совсем близко, они выглянули из-за большого валуна. Два стражника охраняли вход в крепость. Это была необычная охрана. Нельзя сказать, что они были страшными, просто девочки никогда таких не видели. Фигурой они походили на людей, но во всем остальном…

…Одежда, надетая на них, больше напоминала лохмотья, перехваченные веревкой на талии. Материал, из которого была сделан их наряд, был очень грубым и распускался, поэтому одежда стражников мало была похожа на одежду воинов. Потом, когда девчонки уже пробрались в замок, они узнали, что эти платье были связаны или сплетены из высушенной тины и водорослей. Их ноги покрывала чешуя, а пальцы между собой были соединены перепонками. Волосы, или что-то похожее на них, торчали во все стороны и от грязи походили на проволоку. В ушах, которые были большие, остроконечные, высовывались из волос, висело по серьге.

Наверное, они устали ходить туда-сюда и сели прямо на дорогу. Хотя эти два существа и были похожи друг на друга, но при ближайшем рассмотрении все же сильно различались. Та, что сидела поближе к девочкам, была худощавой с толстой цепью на шее и медальоном в виде рыбы. Её горбатый нос, свисавший почти до подбородка, был «украшен» черной большущей бородавкой, из которой росли волосы. Вторая «дамочка», наоборот, была очень толстой, с лягушкой на шее и большим носом, сильно смахивал на картошку, прилепленным в самом центре лица. У этой особы тоже была бородавка, но росла она на щеке, видимо здесь тоже была своя мода. К тому же, у одной из них в волосах торчала водяная лилия, а другую украшали купавки. Их мечи лежали рядом с ними, на дороге, а сами они играли в карты.

— Ты, бестолочь болотная, кто бьет козырного короля бубновой десяткой?

— Речная, — поправила её подружка. — Это у тебя память отшибло, козыри-то буби.

— Нет, крести.

— Нет, буби.

И, разозлившись, они бросили карты, схватив друг друга за волосы, покатились по мостовой.

— Ну, все, хватит. Мне надоело, — сказала болотная, отпихнув от себя речную. — Ты всегда меня обманываешь.

— Да, а кто вчера мою рыбку сожрал? А? — прогнусавила речная кикимора.

— Разве это была рыбка? Тьфу, одно название, тем более она меня так жалобно упрашивала.

— Как это? — удивилась речная кикимора.

— Съешь, говорит, ты меня, уважаемая болотная кикимора, а то подруга твоя совсем жевать не умеет, плавай потом непрожеванной в её желудке.

— Это кто не умеет? Это я не умеет? — возмутилась речная.

И они опять, сцепившись, начали тузить друг друга. Аня взяла сестру за руку и прошептала:

— Я что-то придумала! — и, надев плащ, исчезла.

Кикиморы, немного успокоившись, стояли друг против друга, вспоминая старые обиды. Они были так увлечены перебранкой, что не заметили, как возле их ног, подпрыгивая, покатилась пара горошин. Первая кикимора заводила носом.

— Слушай, я знаю, что болотные кикиморы отличаются не очень приятным запашком, но не до такой же степени. Ты что сегодня ела на обед? — последнюю фразу она прокричала с зажатым носом.

Болотная кикимора, раздув ноздри и набрав полные легкие воздуха, завопила:

— Это не мое, это не я, — и тоже прикрыла нос ладонью.

— Я здесь больше находиться не могу. Сейчас же все расскажу хозяйке.

— Я не поняла, сама напакостила, а на меня спираешь, — заорала вторая, уткнув руки в бока, но, задохнувшись, сразу зажала нос рукой. — Я первая расскажу про тебя, — и они наперегонки бросились к калитке. Но так как каждая стремилась быть первой, а двери были узкие, естественно, что они в них застряли.

— Отстань от меня, вонючка.

— У — у, скунс проклятый.

Шипели они, отворачиваясь, друг от друга. Наконец-то протолкнувшись, они повалились на землю, вскочив, задыхаясь от отвратительного запаха, бросились в замок.

— Пошли, — перед глазами Кати возникла Анина голова. Та, отшатнувшись, чуть не закричав.

— Ты больше меня так не пугай. Или снимай накидку полностью, или не показывайся вовсе, — прошипела она.

— Я им горох за шиворот насыпала, — снимая плащ, засмеялась Аня.

Выбравшись на дорогу, девочки направились к воротам.

— Да, хорошее оружие, — сказала Катя, закрывая нос ладошкой. — Даже так не спасает.

— А главное безотказное. Надо бежать за кикиморами, они приведут нас к колдунье, — потащила за собой сестру Аня.

Пройдя сквозь ворота, никем не замеченные, сестры очутились на дороге, ведущей вдоль стен и охватывающей замок со всех сторон. Недалеко от главного входа кикиморы барахтались в пыли, награждая друг друга тумаками.

— Все равно я доберусь быстрей.

— Зато я первей доложу.

Девочки огляделись, чтобы их никто не заметил, бросились за ними. Осторожно следуя за кикиморами, сестры то поднимались по каменным лестницам, то пересекали огромные залы, освещенные факелами. На их счастье в это время был обед или отдых, и все обитатели замка разошлись по своим комнатам. Когда же они теряли кикимор из виду, то запах точно указывал им путь. Наконец, девочки очутились в большом тронном зале, таком же мрачном, как и весь замок. Свет от факелов, висевших на стенах, освещал трон, стоящий в центре зала и украшенный черепами невиданных зверей. Тень, отбрасываемая троном, предавала ему еще более зловещий вид. Голоса и запах подсказали им, что надо обойти трон. За ним виднелась потайная дверь, из-за которой доносился чей-то голос.

— Ах вы, мерзкие твари. Бросили охрану замка, и пришли сюда вонять? Вон отсюда! Или я из вас сделаю рыбные палочки себе на ужин.

Перепуганные насмерть кикиморы выскочили с такой скоростью, что проскочили мимо девочек, даже не заметив их.

— Нет, я этого так не оставлю. Я накажу этих тварей, чтоб другим неповадно было. — И в дверном проеме показалась Карголга.

Девочки сразу узнали ее, хотя раньше никогда ее не видели. Это была высокая, стройная женщина лет сорока. Одета она была в черное длинное платье с большим, торчащим вверх воротником и широкими складками внизу. Лицо у нее было привлекательное, даже красивое, если бы не ее взгляд. Колючий, жесткий, от которого мурашки начинают бегать по спине, и хочется спрятаться в самом дальнем углу зала. Она держалась с таким достоинством, что, увидев ее, на ум приходило только одно слово «хозяйка». В руках у нее был деревянный посох с головой змеи. Девочки стояли, укрывшись плащом, онемевшие от страха и не смеющие пошевельнуться. Колдунья, пройдя половину зала, остановилась, обвела вокруг взглядом и, поморщившись, что-то пробормотала, ударив жезлом об пол. Легкий ветерок, взявшийся ниоткуда, облетел зал, раздувая шторы и, качнув пламя факелов, устремился в открытое окно, унося за собой противный запах. Колдунья развернулась и пошла к выходу. Когда она скрылась, девочки сбросили с себя накидку.

— Какая страшная, мне казалось, что она вот-вот нас заметит, и от этого захотелось превратиться в пылинку на этом каменном полу, — сказала Катя, вся дрожа.

— Пойдем, посмотрим. — Аня потянула сестру к открытой двери.

Это была комната, вся уставленная шкафами вдоль стен. На каждой полке стояли стеклянные банки, заполненные корешками, травами, разной жидкостью. В самом центре комнаты висел на толстой цепи большой котел, под которым горел огонь.

– Ну, где вы были? Сколько вас можно ждать?– девочки оглянулись.

В углу на железной цепи сидела Сонька, а на ошейнике у нее висел замок.

– Мне тут не нравится. Они совсем не умеют обращаться с леди,– и она, вытянув шею, задней лапой почесала ее. – Из-за этого отвратительного ошейника я даже умыться нормально не могу. Сижу, как собака, на цепи, – ворчала она, и добавила шепотом, – а еще меня грозились сварить, какой ужас. Вы только представьте: я и в супе!

Девочки бросились к кошке. Катя полезла в сумку, пытаясь найти, чем можно открыть замок.

– Ну-у, быстрее, – протянула Сонька, – у меня такое чувство, что я уже варюсь в этом котле.

– Может это подойдет? – Аня достала ключ от квартиры, висевший у нее на шее.

– Дай-ка. – Катя взяла ключ. – Не. У него форма другая. Видишь, он даже в скважину не лезет, – и она поднесла ключ к замку, показывая сестре. Но ключ вдруг стал мягким и, приняв форму отверстия, с легкостью вошел в замок. Катя, перепугавшись, отдернула руку. – Он, как желатиновый, стал, – сказала она, пытаясь стряхнуть с руки ощущение липкости ключа.

– Это у него желания исполняются. Теперь он любой замок открыть может, – прошептала Аня и повернула ключ. Тот, с легкостью провернувшись, открыл замок.

– Наконец-то, а то я думала с этим ожерельем не расстанусь до самых последних дней,– разминая шею сказала кошка, – пойдемте, чего стоять, больше спасать некого, – и Сонька, подняв хвост, направилась к выходу.

Девочки стояли и растерянно смотрели друг на друга.

– Хоть бы спасибо сказала.

– Ага, – и Катя пнула воздух, представляя, с каким наслаждением она наподдала бы этой неблагодарной заднице.

Они вышли из комнаты, еще не зная, как доберутся обратно. Сонька первая услышала шум и с криком: «бежим»__, шмыгнула за трон. Девочки, не поняв, что случилось, бросились за ней. И только они спрятались, как появилась Карголга. Пройдя мимо них, она остановилась, еще раз огляделась и так же решительно пошла дальше в комнату. Когда дверь закрылась, девочки со всех ног устремились к выходу. Уже на пороге до них донесся крик:

– Стража! Ко мне! Немедленно найти эту блохастую кошку.

Услышав это, Сонька припустила еще быстрей, обгоняя девочек, забормотала под нос:

«Если у меня и есть блохи, только от тебя».

И сразу из всех дверей стали появляться лешие, кикиморы и прочая нечисть. В руках они держали ножи, топоры, секиры. Увидев беглецов, бросились за ними.

– Мы не успеем, они нас догонят, – на ходу крикнула Аня.

Катя, пошарив за поясом, вытащила коробку с мукой и бросила ее позади себя. С земли поднялся плотный туман, окутавший преследователей.

– Успеем, – задыхаясь, выдавила из себя Катя. Сзади послышались крики и лязг оружия.

– Они дерутся! В этом тумане они дерутся друг с другом! – радостно прокричала Аня.

Когда до крепостных стен оставалось совсем немного, Катя схватила сестру за руку.

– Ворота! Они закрываются.

– Ложись. – Аня взмахнула рукой и тут же потянула сестру к земле.

Раздался взрыв, и облако пыли и мелких камней засыпали всю площадь. Ворота с грохотом рухнули на землю.

– Ш-ш-ш! – зашипела Соня и изогнулась.

– Не бойся, это попкорн, – сказала Аня, стряхивая с себя пыль.

Как только беглецы перешагнули через крепостную стену, сверху раздался крик.

– Эй, сюда, они здесь!

Девочки посмотрели наверх. Там, на двух шестах, раздуваясь от ветра, словно флаги, висели две кикиморы. Сонька, понюхав воздух, поморщившись, уткнула нос в свою пушистую шубу.

– Да-а, – протянула Аня, – еще не проветрились. Переборщила немножко, – и, улыбнувшись, она положила посреди дороги коробочку с кукурузными зернами. – Сюрпри-из! – и они дружно помчались по дороге.

Не успели беглецы добежать до дерева, когда сзади прогремел взрыв, и взрывная волна, подняв их в воздух, бросила их прямо в болото.

– Противная девчонка! Ты посмотри, что сделала с моей шубой, – вылезая из болота, простонала Сонька.

Девочки обернулись и дружно засмеялись. Сонька походила на жалкую, облезшую кошку, с которой свисали куски тины.

– Нашли над кем смеяться, на себя посмотрите, – сестры обернулись и захохотали еще громче, рассматривая друг друга.

Вся одежда, волосы, лицо было вымазано темно-серой грязью, вперемешку с тиной.

– А что это было? – едва успокоившись, спросила Катя.

– Кто-то из этой толпы, что бежала за нами, запнулся о коробочку, зерна высыпались, и произошел взрыв, – вытирая грязь со лба, ответила Аня. Они посмотрели на замок, и в том месте, где когда-то были ворота, в ярком пламени виднелась груда кирпичей. – Пойдемте быстрей! Пока они опомнятся, мы уже в волшебном лесу будем.

– Как? Как я появлюсь среди знакомых в таком виде?– ворчала Сонька, шлепая по болоту. Она помнила, что совсем недавно Карголга хотела ее сварить, зажарить, но она хотя бы не валяла её в грязи. И поэтому Аня теперь стала врагом номер один. – Ну, что ты, не могла положить чуточку меньше зерен? Одну или две, на худой конец три, – не унималась та – Ну, не всю же коробку! – вдруг закричала кошка. – Нет, это просто ужас на кого я похожа. И все из-за тебя. У-у-у! – прошипела она, пытаясь погрозить Ане лапой, но чуть снова не упала в болото.

Девочки, не обращая внимания на кошку, продолжали двигаться вперед. Они хотели побыстрей добраться до безопасного места. На сегодня приключений было вполне достаточно. Добравшись до дерева, они спустились в подземелье. И тут Сонька взбунтовалась. Она села на каменный пол и заорала.

– Нет, ни за что. Лучше убейте меня сейчас. Разорвите попкорном на мелкие кусочки, но такой грязной я никому не покажусь, – потом она, подняв голову, уже спокойно добавила. – Вы что хотите, чтобы мною пугали детей? Я никуда в таком виде не пойду, лучше умереть! – сказав это, Сонька завалилась на спину, сложила на груди лапы и приготовилась к смерти.

Девочки уставились на кошку, они не знали: плакать им или смеяться. Сегодня был трудный день, и они очень устали и хотели домой. Но и кошку им тоже было жалко. Катя, пошарив в рюкзаке, достала шприц.

– Сейчас, – как заправская медсестра, подняла шприц вверх и тихонько нажала на него. Из шприца вырвалась струйка воды. Ударившись о потолок, потоком окатила девочек с головы до ног, смыв остатки грязи.

– Да, немножко получше стало,– рассмеялась Сонька и серьезно добавила.– Но все равно не пойду.

Катя молча подняла шприц, как снайпер прицелилась, пальцем указывая сначала на стену, потом плавно переводя на кошку, рассчитывая траекторию рикошета.

– Нет. Только не это! – попятилась кошка назад, но было уже поздно.

Катя изо всех сил надавила на шприц. Она, как пожарный, поливала кошку, будто старалась смыть с той всю вредность. А Сонька, распластавшись, словно шкура медведя, прибитая к стене, не могла пошевелиться от напора воды.

– Ну вот, дело сделано, теперь можешь показаться знакомым. Ты побегай немножко и высохнешь, – сказала Катя, кладя шприц на место.

– Тем более, что повод есть, – Аня показала рукой на верх.

Корни, до сих пор мирно свисавшие с потолка подземелья, ожили и словно змеи начали подбираться к ним со всех сторон, все ближе и ближе.

– Бежим!– крикнула Катя, и они пустились по туннелю. Сонька, перепугавшись, бежала впереди девчонок. А корни уже цеплялись за волосы, руки, стараясь удержать беглецов своими щупальцами. Они были повсюду, пробивались сквозь каменную кладку и вырастая с каждой секундой, тянулись к беглецам. Девочкам приходилось пробираться посреди туннеля склонившись, чтоб корни не достали их.

– Мы не прорвемся, – остановилась Аня. – Они заполнили почти весь проход.

– Ладно, – сказала Катя, усевшись на пол, доставая самое дорогое, что у нее было – жевательную резинку.

– Ну вот, нашла время жеваться, – с ехидством проворчала Сонька.– Это чтобы не расплакаться? Ну дай мне кусочек.

Катя, быстро пожевав, бросила резинку к стене. Но ничего не произошло. Резинка лежала там, куда ее бросили.

– Так. Лишь бы мне не давать, да? А если я сейчас расплачусь, что тогда будешь делать?

– Не сработало, только жвачку испортила, – огорчилась Катя, доставая свой кинжал.

Но тут один из корней случайно задел резинку, и, пытаясь выбраться, попятился назад. Вслед за ним, словно паутина, потянулись резиновые жилы, не отпуская его. Он дернулся в сторону, стараясь освободиться, задевая другие корни. А резинка, словно паук, цеплялась за новые жертвы и уже не отпускала их. И чем сильней сопротивлялись те, тем больше корней попадало в резиновые сети. Уже через несколько минут весь подземный ход был обвязан кружевами.

– Работает, – радостно танцуя, закричала Сонька. – Я сразу догадалась, когда ты вытащила жвачку. Ко мне одна такая прилепилась, так я целый день ее отгрызала. А когда еще нагреется, вот такая же чума получается,– и, повернувшись к стене, она начала корчить рожи и дразниться,– Бе-бе-бе-е.

– У меня такая же фигня была, когда я села на нее в школе, – любуясь этой картиной, сказала Катя – Ну что, пойдем, а то Кнопа заждалась.

Корни, потеряв всю свою силу, больше не шевелились, они замерли в кружевном рисунке.

– Девчонки, а все-таки здорово мы их сделали, – сказала Аня, обхватив подруг руками и озираясь по сторонам.

* * *

Когда вход в волшебный лес открылся, сразу показалась голова лошади.

– Почему так долго? Я уже стала волноваться.

Здесь по-прежнему был день. Как они соскучились по зеленой траве и синему небу! Девчонки повалились на землю, раскинув в стороны руки.

– А вы что купались? – удивилась Кнопа.

– Душ принимали, – улыбнулась Аня.

– А Соне даже «душ Шарко» перепал, – вставила Катя, поглядывая на кошку.

Та, почувствовав себя в безопасности, уже принялась за свой туалет.

– Ключ! – спохватилась Аня и прижала руку к груди, где еще совсем недавно болтался ключ от квартиры. – Я забыла ключ в замке.

– Ничего, мр-р, достанем,– сказала Сонька, не отрываясь от своего туалета. Девочки переглянулись. А кошка, вспомнив о прошедшем дне, добавила, – потом как-нибудь. И все они дружно рассмеялись.