Изабель, вся в черном, пробиралась по пустынным улочкам Карриво. Комендантский час давно наступил. Изредка прорывающийся сквозь пелену облаков узкий серп луны еле освещал булыжную мостовую.

Она напряженно прислушивалась к звуку шагов, моторов и замирала при каждом подозрительном шорохе. На окраине города перелезла через увитую розами стену, не обращая внимания на шипы, спрыгнула на влажную черную землю. Изабель была уже на полпути к назначенному месту встречи, когда над головой проревели три аэроплана – так низко, что деревья и земля задрожали. Пулеметные очереди, взрывы, вспышки света.

Тот аэроплан, что поменьше, сделал вираж, развернулся. Она разглядела американские опознавательные знаки на крыльях, пока самолет набирал высоту. Через минуту донесся свист падающих бомб – нечеловеческий пронзительный вой, а потом взрывы.

Аэродром. Они бомбят аэродром.

Самолеты заходили на следующий круг. Вновь пулеметные очереди, и вот американский самолет подбит. За ним потянулся шлейф дыма, раздался рев, и самолет, вращаясь, устремился к земле; на металлических плоскостях поблескивал лунный свет.

Сбитая машина врезалась в лес, ломая деревья как спички. Удар сотряс землю, во все стороны разлетелись мелкие стальные детали. Удушающий запах дыма окутал Изабель, а потом – гулкое ууух, и самолет исчез в языках пламени.

В небе раскрылся купол парашюта, человек, болтавшийся под ним, был не больше точки.

Изабель продиралась сквозь горящий лес. Дым ел глаза.

Где же он?

Взгляд зацепился за светлое пятно, она метнулась туда.

Смятый парашют валялся на земле, рядом с ним – летчик.

Послышались голоса – не очень далеко. Она надеялась, что это ее товарищи, спешащие на встречу подпольщиков, но как тут проверишь. Нацисты сейчас заняты на аэродроме, но это ненадолго.

Изабель упала на колени, отстегнула парашютные стропы, скомкала полотнище и забросала ветками и палой листвой. Вернулась к летчику, ухватила его за талию и поволокла поглубже в лес.

– Вы должны сидеть тут, сидеть тихо. Понимаете? Я вернусь, но вы должны очень тихо лежать здесь.

– Ты… обещаю, зуб даю, – едва слышно прошептал он.

Изабель и его закидала ветками и листьями, но тут заметила свои следы в грязи и рыхлую полосу, где она тащила мужчину. Черный дым становился все гуще, огонь приближался.

– Вот черт, – пробормотала она.

Голоса. Близко.

Она попыталась отряхнуть руки, но грязь только гуще размазывалась по ладоням.

Из темноты выступили три фигуры, двинулись к ней.

– Изабель, – окликнул мужской голос. – Это ты?

Мелькнул луч фонарика, высветив лица Анри и Дидье. И Гаэтона.

– Нашла летчика? – спросил Анри.

– Он ранен.

Где-то залаяли собаки. Немцы.

– У нас мало времени, – сказал Дидье.

– До города не успеем, – заметил Анри.

Изабель приняла решение мгновенно:

– Я знаю место поближе, где можно его спрятать.

– Это плохая идея, – буркнул Гаэтон.

– Быстрее, – раздраженно прошипела Изабель. Они пробрались в сарай Ле Жарден, плотно прикрыли дверь. Летчик без сознания лежал на грязном полу, плащ и перчатки Дидье насквозь промокли от крови. – Подвиньте машину.

Анри с Дидье подтолкнули «рено», подняли крышку люка. Протестующе скрипнув, крышка стукнула в бампер автомобиля.

Изабель зажгла лампу, спустилась в погреб.

– Давайте его сюда. – Она приподняла лампу повыше.

Мужчины встревоженно переглянулись.

– Не уверен я в этом, – покачал головой Анри.

– У нас что, есть выбор? – нетерпеливо прикрикнула Изабель. – Тащите!

Гаэтон и Анри опустили тело в темный погреб, уложили на матрас, хрустнувший под его весом.

Анри вылез наверх, позвал:

– Поторопись, Гаэт.

Гаэтон посмотрел на Изабель:

– Нам придется поставить машину на место. Ты не сможешь выбраться, пока мы не придем за тобой. Если с нами что-то случится, никто не узнает, что ты здесь. – Изабель показалось, что он хочет обнять ее, и она до боли желала этого. Но оба стояли уронив руки. – Немцы не отступятся, они будут землю носом рыть, разыскивая летчика. Если тебя найдут…

Она вздернула подбородок, чтобы не показать, как сильно боится:

– Так сделай так, чтобы они меня не нашли.

– Думаешь, я не буду стараться?

– Знаю, что будешь.

Сверху раздался нетерпеливый голос Анри:

– Гаэт! Нужно найти доктора и придумать, как их завтра вытащить отсюда.

– Когда вернемся, постучим три раза и свистнем, ты уж не стреляй.

– Попробую.

– Изабель…

Она ждала продолжения, но Гаэтон так больше ничего и не сказал. Только вздохнул и полез вверх по лестнице.

Хлопнул люк, заскрипели доски под колесами «рено», и наступила тишина.

Изабель запаниковала. Она словно опять в запертой спальне; мадам Жуть поворачивает ключ в замке, велит ей заткнуться и прекратить канючить.

Она не сможет выбраться отсюда, даже если начнется пожар.

Стоп. Успокойся. Ты прекрасно знаешь, что нужно сейчас делать.

Изабель подобралась к полкам, отодвинула отцовское ружье, вытащила аптечку. Так, что тут? Ножницы, нитка с иголкой, спирт, бинты, хлороформ, таблетки бензедрина, пластырь.

Она села рядом с летчиком, с трудом отодрала прилипшую к ране ткань комбинезона. В груди зияла здоровенная дыра, Изабель сразу поняла, что здесь уже ничем не поможешь. Все, что оставалось, – сидеть и держать его за руку до последнего трепещущего вдоха. Но вот губы его бессильно приоткрылись, дыхание замерло.

Изабель осторожно стянула жетон с его шеи. «Лейтенант Кит Джонсон».

Задув лампу, она сидела в темноте рядом с мертвым телом.

С утра Вианна натянула штаны и фланелевую рубаху Антуана, которую пришлось порядком ушить. Она так похудела, что даже перешитая рубаха болталась на ней как на вешалке. Видимо, нужно опять браться за иголку. На кухонном столе лежала посылка для Антуана, готовая к отправке.

Софи ночью глаз не сомкнула, поэтому Вианна не стала ее будить. Спустилась вниз приготовить себе кофе и в гостиной наткнулась на капитана Бека.

– О, герр капитан, простите.

Он, казалось, не слышал ее. Никогда еще Вианна не видела Бека таким взволнованным. Волосы растрепаны, непослушная прядь все время падает на лицо, и он непрестанно бранится, поправляя ее. На поясе – пистолет, чего прежде не бывало.

Он метался из угла в угол, сжав кулаки. Лицо, искаженное гневом, стало почти неузнаваемым.

– Вчера ночью неподалеку упал самолет, – сказал он, оборачиваясь к ней. – Американский. Они называют его «Мустанг».

– Я думала, вы хотите, чтобы они падали. Разве не для этого в них стреляют?

– Мы всю ночь искали пилота и не нашли. Кто-то его спрятал.

– Спрятал? Сомневаюсь. Вероятно, он просто погиб.

– Тогда должно было остаться тело, мадам. Мы нашли парашют, но не тело.

– Но кто может быть настолько глуп? Вы же… наказываете людей за подобное?

– Без промедления.

Вианну поразил его тон, она инстинктивно отшатнулась. И тут же вспомнила, как он стоял с хлыстом на платформе в тот день, когда депортировали Рашель.

– Простите мне резкость, мадам. Но мы изо всех сил демонстрировали свою лояльность и вот что получаем в ответ от вас, французов. Ложь, предательство и саботаж.

Вианна потрясенно раскрыла рот.

Он наконец заметил ее взгляд, смутился, попытался улыбнуться.

– Еще раз простите. Я не вас имею в виду, разумеется. Комендант обвиняет меня в провале поисков летчика. Приказано сегодня удвоить усилия. – Он направился к выходу. – Если не найду…

В открытой двери мелькнули серо-зеленые пятна. Солдаты.

– Всего доброго, мадам. – И добавил, оглянувшись: – Заприте все двери, мадам. Этот летчик, скорее всего, доведен до отчаяния. Вы же не хотите, чтобы он ворвался к вам в дом.

Бек вышел во двор к своей свите. Собаки остервенело рвались с поводков, обнюхивая землю у разрушенной стены.

Вианна проводила его взглядом и вдруг заметила, что дверь сарая чуть приоткрыта.

– Герр капитан!

Капитан остановился, псы натянули поводки.

И тут она вспомнила Рашель. Именно в сарае подруга спряталась бы, сумей сбежать.

– Н -нет, н-ничего, герр капитан.

Он коротко кивнул и вывел своих людей на дорогу.

Как только солдаты скрылись из виду, Вианна натянула башмаки и побежала к сараю. Она так спешила, что пару раз чуть не упала. На пороге перевела дыхание и рванула дверь.

Машину явно двигали.

– Я здесь, Рашель!

Откатив «рено», Вианна подняла крышку люка, включила фонарик и осветила темное нутро погреба.

– Рашель?

– Убирайся отсюда, Вианна. НЕМЕДЛЕННО.

– Изабель? – Вианна торопливо полезла вниз, приговаривая: – Изабель, что ты… – Она спрыгнула на земляной пол, обернулась к сестре.

И радостная улыбка тут же погасла. Платье Изабель было измазано кровью, в волосах листья, ветки, грязь, лицо исцарапано, и выглядела она так, будто продиралась через заросли ежевики.

Но это еще не самое страшное.

– Летчик, – в ужасе прошептала Вианна, уставившись на человека на матрасе. Она так перепугалась, что шарахнулась к стене, едва не повалив полки. – Тот, которого ищут.

– Ты не должна была сюда приходить.

– Это я не должна была? Какая же ты дура. Знаешь, что с нами будет, если его найдут здесь? Как ты могла подвергать нас такой опасности?

– Прости. Просто закрой подвал и поставь автомобиль на место. Завтра утром нас тут уже не будет.

– Ах, прости. – Вианну трясло от гнева. Как сестра посмела рисковать жизнью Софи, ее собственной жизнью? Да еще теперь, когда с ними Ари, который пока не осознал, что он теперь Даниэль. – Мы все погибнем из-за тебя.

Вианна не желала больше тут оставаться. Скорее прочь, подальше от этого американца… и безрассудной эгоистичной сестрицы.

– Чтобы к утру тебя здесь не было, Изабель. И не вздумай возвращаться.

– Но… – уязвленно начала было Изабель.

– Нет уж, – оборвала Вианна. – Я устала искать тебе оправдания. Да, я скверно относилась к тебе в детстве, мама умерла, папа алкоголик, мадам Дюма ужасно обращалась с тобой. И все это правда, и я старалась быть тебе хорошей сестрой, но сейчас – все, конец. Ты безрассудна и легкомысленна, как всегда, только теперь из-за тебя могут погибнуть люди. Но я не позволю тебе погубить Софи. Не смей сюда возвращаться. А если вернешься, я сама на тебя донесу. – С этими словами Вианна вылезла наверх и захлопнула за собой люк.

Чтобы не сорваться на истерику, Вианна принялась суетиться по дому. Разбудила детей, накормила их завтраком и погрузилась в домашние заботы.

Собрав последние созревшие овощи, она замариновала огурцы и цуккини, закатала несколько банок тыквенного пюре. И все это время Изабель и летчик не шли у нее из головы.

Что же делать? Вопрос преследовал ее до самого вечера. Хорошего решения не находилось. Очевидно одно: надо молчать, молчание всегда лучший выход.

Но как быть, если Бек, гестапо или эсэсовцы с собаками ворвутся в сарай? Если Бек отыщет летчика в сарае во дворе дома, где он сам живет, комендант едва ли будет доволен. Беку конец.

Комендант обвиняет меня в провале поисков летчика.

А униженный мужчина может быть опасен.

Может, рассказать все Беку? Он хороший человек. Он хотел спасти Рашель. Раздобыл документы для Ари. Отправлял посылки от Вианны в лагерь военнопленных.

Может, Бек согласится просто забрать летчика, а Изабель не тронет? Американца отправят в лагерь, а это не так уж плохо.

Вианна так и эдак крутила эти вопросы в голове – и за ужином, и после, когда укладывала детей. Сама она даже не пыталась уснуть. Разве можно спать, когда семья в опасности? И, вспомнив, кто виноват, она опять разозлилась на Изабель. В десять часов раздался топот сапог, громкий стук в дверь.

Отложив штопку, Вианна поправила прическу, поднялась с дивана и отворила. Руки так дрожали, что пришлось упереть их в бока.

– Герр капитан. Вы сегодня припозднились. Приготовить вам ужин?

– Нет, благодарю, – буркнул он, впервые столь нелюбезно. Молча прошел к себе, появился с бутылкой. Налил щедрую порцию в выщербленный стакан, осушил одним махом, налил еще.

– Герр капитан?

– Мы его не нашли, – выдохнул он, прикончив вторую порцию и наливая третью.

– О.

– Гестапо. – Он мрачно посмотрел на Вианну. – Меня расстреляют.

– Нет, что вы.

– Они не терпят неудач. – Допив вино, он грохнул стакан на стол, едва не разбив. – Я искал всюду. Обшарил каждый уголок, каждую щель в этом дрянном городишке. Я обыскал погребы, подвалы и курятники. Рылся в колючих кустах и мусорных кучах. И что в итоге? Окровавленный парашют, а летчика след простыл.

– В-вы наверняка еще не везде искали. – Она хотела утешить его. – Давайте я вас покормлю? Кое-что осталось от ужина.

Внезапно он замер. Прищурившись, пробормотал:

– Это невозможно, но… – Схватив фонарь, Бек бросился в кухонный чулан, рывком распахнул дверь.

– Что вы д-делаете?

– Обыскиваю ваш дом.

– Не думаете же вы…

Сердце колотилось как бешеное, пока он метался из комнаты в комнату, вышвыривал вещи из шкафов, отодвигал диван от стены.

– Удовлетворены?

– Удовлетворен, мадам? На этой неделе мы потеряли четырнадцать пилотов и бог весть сколько человек из наземных служб. Два дня назад разбомбили завод «Мерседес-Бенц», все рабочие погибли. Мой дядя там работает. То есть работал.

– Мне очень жаль…

Вианна выдохнула, надеясь, что все улеглось наконец, но тут он ринулся во двор.

Она что, вскрикнула? Похоже, да. Вианна бросилась следом, пытаясь ухватить Бека за рукав, но опоздала. Подсвечивая себе фонариком, он уже бежал к голубятне. Рванул дверь, заглянул.

– Герр капитан! – Запыхавшись, она вытерла потные ладони о юбку. – Вы никого и ничего не найдете здесь, герр капитан. Вы должны это знать.

– Вы ведь лжете, мадам? – Он не разозлился, нет. Он испугался.

– Нет, вы же знаете, я не лгунья, Вольфганг. – Впервые она назвала его по имени. – И ваше начальство не накажет вас, уверяю.

– Вот в чем беда с вами, французами, – горько сказал он. – Вы не хотите видеть правду, даже когда она у вас под носом. – И, отодвинув ее, двинулся прямо к сараю.

Он найдет Изабель и летчика…

И что?

Всех ждет тюрьма. Или даже хуже.

Он ни за что не поверит, что она не знала. Поздно изображать простодушие. И на его благородство ради спасения Изабель больше нельзя рассчитывать. Вианна солгала ему.

Он остановился на пороге сарая, внимательно огляделся. Убрал фонарик, зажег лампу. Поставив лампу на пол, обследовал каждый дюйм помещения, каждое стойло и сеновал.

– В-видите? – приободрилась Вианна. – А теперь пойдемте домой. Думаю, вам не помешает еще глоток вина.

И тут он заметил следы шин в пыли.

– Вы как-то обмолвились, что мадам де Шамплен пряталась в погребе…

Нет. Вианна открыла рот, но не могла выдавить ни звука.

Он рванул дверцу «рено», переключил передачу, подтолкнул машину…

– Капитан, прошу вас…

Присел на корточки, провел пальцами по полу, нащупывая контуры люка.

Если он его откроет, все кончено. Он застрелит Изабель или арестует и отправит в тюрьму. И Вианну с детьми тоже арестуют. Поговорить с ним, попробовать убедить уже не получится.

Бек расстегнул кобуру, взвел курок.

Вианна отчаянно озиралась в поисках хоть какого-нибудь оружия, приметила лопату, прислоненную к стене.

Он приподнял крышку люка, крикнул что-то. Крышка с грохотом отлетела в сторону, Бек выпрямился, прицелился. Вианна схватила лопату и, изо всех сил размахнувшись, опустила на голову капитана. С глухим чавк металлическое лезвие вошло в череп. Кровь хлынула из затылка и залила всю спину.

Одновременно грянули два выстрела, один из пистолета Бека, другой – из подвала.

Бек покачнулся и начал медленно поворачиваться, заваливаясь на спину. Из груди его фонтаном ударила кровь – через отверстие размером с луковицу. Лоскут кожи с волосами повис надо лбом, прикрывая глаз.

– Мадам… – прохрипел он, падая на колени. Пистолет брякнул об пол.

Отшвырнув лопату, Вианна бросилась к Беку. Тот уже лежал лицом в луже крови. Навалившись всем весом, Вианна перекатила его на спину. Лицо белое как мел, волосы слиплись от крови, кровь пузырится на губах при каждом вдохе.

– Прости меня, – прошептала Вианна.

Веки капитана затрепетали.

Вианна попыталась стереть кровь с его лица, но лишь размазала ее. Теперь и ее руки были в крови.

– Я должна была остановить вас…

– Сообщите семье…

Вианна увидела, как жизнь покинула его тело, как прекратило биться сердце, замерло дыхание.

Рядом послышался шорох, это сестра выбиралась из погреба.

– Вианна!

Она не двинулась.

– Ты… в порядке? – просипела бледная Изабель, ее била дрожь.

– Я убила его. Он умер, – глухо произнесла Вианна.

– Это не ты. Это я застрелила его, – возразила Изабель.

– Я ударила его лопатой по голове. Лопатой.

– Вианна…

– Нет, – отрезала Вианна. – Не желаю слышать твои объяснения. Ты понимаешь, что ты натворила? Немец. Мертвый. В моем сарае.

Изабель не успела ответить, как раздался свист, а потом к дверям сарая подползла телега.

Вианна схватила пистолет Бека. Чуть пошатываясь на залитом кровью полу, наставила оружие на незнакомцев.

– Вианна, не стреляй! – остановила ее Изабель. – Это друзья.

Вианна посмотрела на оборванцев в телеге, потом на сестру – вся в черном и оттого кажется мертвенно-бледной, под глазами темные круги.

– Ну разумеется, кто же еще… – Она шагнула в сторону, но продолжала держать под прицелом мужчин, сгрудившихся у ветхой повозки, на которой лежал сосновый гроб. Вианна узнала Анри – он держал отель в городе, с ним Изабель сбежала в Париж. Думала, этот коммунист в нее влюблен. – Твой любовник, конечно…

Анри спрыгнул на землю:

– Какого черта, что тут произошло?

– Вианна ударила его лопатой, а я застрелила, – спокойно сообщила Изабель. – Немножко повздорили по-сестрински, кто именно его прикончил, но результат очевиден: он мертв. Капитан Бек. Немец, который квартирует в этом доме.

Анри покосился на одного из своих спутников – длиннолицего оборванца с очень длинными волосами.

– Да, это проблема, – сказал он.

– Вы можете избавиться от тела? – спросила Изабель. Она все прижимала руку к груди, будто хотела унять бьющееся сердце. – И летчика тоже – не выжил.

Из телеги выбрался грузный косматый мужик в залатанной куртке и не по росту коротких штанах:

– Избавиться от тел – это самое простое.

Кто все эти люди?

– Бека будут искать. Моя сестра не сумеет соврать и уклониться от допроса. Нужно спрятать ее и Софи.

Надо же, они говорят о Вианне так, словно ее здесь нет.

– Бегство только докажет мою вину.

– Ты не можешь здесь оставаться, – возразила Изабель. – Это опасно.

– Бога ради, Изабель, ты беспокоишься обо мне сейчас, когда из-за тебя мы с детьми оказались в опасности, а я вынуждена была убить человека.

– Вианна, прошу тебя…

Но Вианна чувствовала, как что-то внутри окаменело. Всякий раз, когда казалось, что она дошла до точки, опустилась на самое дно и хуже некуда, обстоятельства складывались еще более жутким образом. И вот теперь она стала убийцей, и все из-за Изабель. Последнее, что она сделает, – последует совету сестры и сбежит из Ле Жарден.

– Я скажу, что Бек ушел на поиски пилота, да так и не вернулся. Что я, простая французская домохозяйка, понимаю в таких вещах? Вот он был, а вот его больше нет.

– Нормальный ответ, ничем не хуже любого другого, – заметил Анри.

– Это я во всем виновата. – Изабель подошла поближе.

Вианна видела, что сестра искренне раскаивается, но ей было уже все равно. Она слишком боялась за детей, чтобы интересоваться еще и чувствами Изабель.

– Да, ты, но ты и меня втравила в это. Мы убили хорошего человека, Изабель.

– Ви, они придут за тобой.

Вианна открыла рот, готовясь огрызнуться: «И кто же в этом виноват?» – но слова застряли в горле.

Она разглядела кровь, струящуюся между пальцев Изабель. Мир закачался, накренился, остались только звуки – мужские голоса за спиной, топот копыт мула, запряженного в телегу, ее собственное шумное дыхание. Изабель осела на пол без чувств.

Мужская ладонь прикрыла рот Вианны, заглушая крик. Следующее, что она помнит, – как ее оттаскивают от сестры. Она вырывается, но мужские руки держат крепко.

Анри опустился рядом с Изабель, расстегнул плащ, блузку, открывая пулевое отверстие прямо под ключицей. Разорвав на себе рубаху, Анри прижал ткань к ране.

Вианна ткнула локтем того, кто ее держал, – глухое оохх в ответ – и бросилась к сестре, едва не поскользнувшись на скользких от крови досках.

– В погребе есть аптечка.

Темноволосый парень – он почему-то нервно дрожал, как и сама Вианна, – спрыгнул в люк и мгновенно вынырнул оттуда с коробкой.

Руки у Вианны тряслись, когда она открыла бутылочку со спиртом, протерла руки как смогла. Глубоко вдохнув, перехватила у Анри рубаху, крепко прижала к ране, чувствуя, как та пульсирует под пальцами.

Ткань пришлось отжимать дважды, но в конце концов кровотечение прекратилось. Осторожно она перекатила Изабель на бок, обнаружила выходное отверстие.

Слава богу.

Бережно опустила сестру.

– Будет больно, – шепнула она. – Но ты же сильная, Изабель, правда?

Она полила рану спиртом. Изабель дернулась, но не очнулась и не закричала.

– Хорошо, – бормотала Вианна. Звук собственного голоса успокаивал, напоминал, что она – мама, а мамы всегда заботятся о своей семье. – Это хорошо, что без сознания.

Она вдела нитку в иголку, опустила в спирт и склонилась над раной. Очень аккуратно принялась сшивать края – получилось не идеально, но она старалась.

Зашив входное отверстие, она почувствовала себя увереннее, справилась с выходным, тщательно забинтовала.

А потом просто села, устало разглядывая свои окровавленные руки и залитую кровью юбку.

Изабель лежала такая бледная, худенькая, хрупкая и нежная – совсем на себя не похожа. Волосы грязные, одежда в крови – своей и чужой, – и сама она почти ребенок.

Совсем ребенок.

Вианне стало так стыдно, до тошноты. Неужели она и вправду велела своей сестре – сестре – убираться вон и никогда не возвращаться?

Как часто в своей жизни бедняжка Изабель слышала эти слова – и от своих близких, от тех, кто должен бы любить и беречь ее?

– Я отвезу ее в безопасное место в Брантоме, – сказал черноволосый парень.

– Нет, не отвезешь, – решительно заявила Вианна, глядя снизу вверх на трех мужчин, сгрудившихся у телеги. Поднялась на ноги и повторила: – Она никуда с вами не поедет. Это из-за вас она оказалась здесь.

– Это мы здесь из-за нее, – буркнул черноволосый. – Я ее забираю, немедленно.

Вианна присмотрелась к парню. Сила и решительность в его глазах прежде напугали бы ее, но сейчас она выше страха и осторожности.

– Я знаю, кто ты, – сказала она. – Она тебя хорошо описала. Это ты – парень из Тура, который бросил ее, прикрепив записочку к одежде, как будто она бродячая собака. Гастон, верно?

– Гаэтон, – едва слышно поправил он, так что Вианне пришлось наклониться, чтобы разобрать. – Но вы-то в таких вещах дока. Разве не вы бросили сестру, когда она так нуждалась в вас?

– Если попробуешь ее тронуть, я тебя прикончу.

– Ну-ну, – усмехнулся он.

– Я убила его лопатой, – кивнула она в сторону Бека. – А он мне нравился.

– Довольно. – Анри прекратил перепалку, вставая между ними. – Ей нельзя здесь оставаться, Вианна. Сама подумай. Немцы будут искать своего пропавшего капитана. Ни к чему, чтобы они обнаружили женщину с огнестрельным ранением и поддельными документами. Понимаешь?

– Мы похороним капитана и американца, – вмешался здоровяк. – И мотоцикл припрячем. Гаэтон, а ты отвезешь ее в убежище в Свободной Зоне.

Вианна растерянно переводила взгляд с одного на другого:

– Но сейчас темно, комендантский час, до границы четыре мили, Изабель ранена. Как…

Еще не договорив, она сообразила.

Гроб.

Нет, какая чудовищная мысль, нет.

– Я позабочусь о ней, – постарался успокоить ее Гаэтон.

Но Вианна не верила ему ни на грош.

– Я поеду с вами. Хотя бы до границы. Когда увижу, что вы переправили ее в Свободную Зону, я вернусь.

– Вы не сможете, – покачал головой Гаэтон.

– Ты удивишься, на что я способна. А теперь давайте выносите ее отсюда.