Как только все спасенные с горящего корабля были размещены на палубе «Богини Морей», Кулл отдал приказ поставить все паруса и изменить курс. Он обещал высадить этих людей на острове и теперь спешил сделать это поскорее, ибо задержки, пусть даже и незначительные по времени, были ему вовсе ни к чему. Особенно если не забывать о том корабле, который, непонятно с какой целью, до недавнего времени следовал за «Богиней Морей» по пятам. Разумеется, ни сам атлант, ни его люди не считали, что возможная стычка с этим преследователем может оказаться для них слишком опасной. В море им не раз приходилось сталкиваться не с одним, а сразу с несколькими противниками, и неизменно выходить из таких передряг победителями. Удача всегда сопутствовала атланту и его команде. Или почти всегда.

Однако на этот раз Куллу не хотелось ввязываться ни в какие потасовки. По крайней мере, до тех пор, пока остров, на котором, по словам старого барона, должен находиться вход в Хранилище Знаний, не будет достигнут. Кроме того, ему совсем не улыбалась перспектива привести туда за собой посторонних, проявляющих нездоровое любопытство к его галере. Как правило, от таких следует ожидать чего угодно: любых неприятностей и пакостей, причем в самый неподходящий момент. Если для такого вообще когда-нибудь бывают «подходящие» моменты.

Чтобы еще больше увеличить скорость «Богини Морей», Куллу пришлось усадить гребцов на весла. Огромный лысый туриец Кирим со свисавшими едва ли не до плеч усами, заняв место за огромным барабаном, усердно замолотил по нему колотушками, и лучи солнца заиграли на его обнаженном до пояса, бронзовом от загара могучем теле. По приказанию капитана, он сразу же задал гребцам бешеный темп, и те изо всех сил налегли на весла.

Кулл лично забрался на мачту, дабы с высоты обозреть бескрайними морские просторы. Горизонт был чист, если не считать огромного костра в который к этому времени превратился покинутый экипажем корабль, принадлежащий Клану Дракона. Вскоре от него не останется ровным счетом ничего, кроме дымящихся обломков, мерно покачивающихся на океанских волнах, словно иллюстрация к древней как мир мудрости, утверждающей, что ничто не может быть вечным в этом безумном мире людей. Они, конечно, способны создавать прекрасные творения, но лучше всего у них получается разрушать то, что создавалось на протяжении длительного времени…

Спустившись с мачты на палубу, Кулл отправился на нос «Богини Морей», где его поджидал старый барон Хельт в компании с Брамом из Клана Дракона. Ветер дул в спину, сзади доносился грохот барабана, гребцы подбадривали себя слаженным уханьем, весла, скрипя деревянными уключинами, с громким плеском падали в воду, толкая галеру вперед.

Тяжелый, окованный бронзой таран «Богини Морей» торчал в локте под поверхностью моря и при каждом гребке, когда корабль словно приподнимался над водой, лучи солнца отражались от его смертоносного жала.

— Прими мои поздравления, капитан Кулл, — такими словами встретил атланта Брам. — У тебя отличный корабль. Клянусь всеми демонами ветра, не много мне доводилось видеть галер, которые могли бы поспорить с твоей в быстроходности и маневренности. Однако при этом стоит честно признать, что моряком я стал относительно недавно и мой опыт по этой части невелик.

— Тем не менее, его оказалось вполне достаточно, чтобы командовать кораблем, — заметил Кулл. — Жаль, что он сгорел.

— Будь я более опытным и умелым капитаном, — этого бы, наверное, не произошло, — вздохнул Брам. — Мне следовало бы повнимательнее следить за тем, что происходит в трюме.

— На корабле уследить за всем самому практически невозможно, — бесстрастно произнес Кулл. — Поэтому капитану необходим толковый помощник, на которого можно положиться.

— Хороший мне урок на будущее, — усмехнулся Брам. — Спасибо.

— Не за что, — пожал плечами атлант.

Эта его улыбка Куллу отчего-то сразу не понравилась. Было в ней нечто странное и неуловимое, что против воли заставляло насторожиться. Что именно? Понять это он пока не мог.

Бросив мимолетный взгляд на Хельта, Кулл заметил, что и старик тоже выглядит встревоженным. И причиной этой тревоги наверняка являлся никто иной, как Брам. Однако старый маг быстро взял себя в руки, и уже мгновение спустя его лицо не отражало ничего, сделавшись совершенно бесстрастным.

— Если ветер не переменится, то мы достигнем нужного нам острова к утру, — жизнерадостно сообщил между тем Брам атланту. — Иными словами, даже значительно раньше, чем я поначалу предполагал.

— Судя по всему, ветер не должен измениться. Разве что чуть спадет, — довольно холодно произнес Кулл, после чего обратился к старому барону со словами. — Нам нужно срочно переговорить.

— Да, конечно, — с готовностью согласился тот.

— Что ж, не стану вам мешать, — с сияющей улыбкой произнес Брам. — Не к лицу благородному человеку встревать в разговоры других людей. Пойду посмотрю, как там устроились мои люди.

Дождавшись, когда тот удалится на достаточное расстояние, чтобы ничего не услышать, старик, обратившись к атланту, произнес:

— Этот человек мне не нравится. Что-то в нем не так. Вот только никак не могу разобраться, что именно? К тому же я готов поклясться, что уже где-то видел его раньше. Во всяком случае, черты его лица и слащавая улыбка мне знакомы. Ах, эта дырявая память! С годами начала все чаще и чаще меня подводить! Старость никогда не бывает в радость и никому не идет в прок. За исключением, быть может, только вина. Лишь оно одно с возрастом становится лучше: более выдержанным и забористым.

— Мне он тоже показался каким-то странным, — признался барону Кулл. — Во всяком случае, на камелийца он мало похож. И еще, что это за «Клан Дракона»? Лично я никогда ни о чем подобном не слышал.

— Этого человека не следует упускать из вида ни днем, ни тем более ночью, — произнес у них за спиной голос Амилии. Тон ее был похож на тот, которым строгий и бескомпромиссный судья выносит приговор преступнику. — Я чувствую, что его душа и помыслы чернее ночи. Тебе, капитан Кулл, явно не следовало брать его на борт своего корабля.

— А что мне, по-твоему, оставалось? — недовольно проворчал атлант. Всем нутром он ощущал ее правоту, но ничего не мог с собой поделать. — Бросить его с людьми на горящем корабле, а самому пройти мимо? Кое-кто из известных мне капитанов наверняка так бы и поступил. Однако «Богиня Морей» еще никогда не проходила мимо терпящих бедствие.

— Даже в тех случаях, когда так называемое «бедствие» может оказаться ничем иным, как умело подстроенной ловушкой? — резонно поинтересовалась Амилия. При этом тон ее голоса несколько изменился. Теперь в нем уже отчетливо звучали слегка насмешливые нотки. — Не могу поверить. Неужели знаменитый капитан Кулл может быть настолько недальновиден? Или он настолько уверен в своей удаче, что не желает обращать внимания на вполне очевидную опасность? Элементарная осторожность кажется ему чем-то обременительным?

На что Кулл не без раздражения ответил:

— Я никогда не полагался ранее, да и в дальнейшем не собираюсь полагаться только на удачу. Это было бы по меньшей мере глупо с моей стороны. Однако не меньшей глупостью я считаю шарахаться от каждого встречного: в каждом видеть только врага, мечтающего схватить тебя за глотку. С таким настроением лучше всего сидеть на берегу, раз и навсегда позабыв о море. Да и что толку от такой предосторожности? Врагов у меня всегда было много, причем как на море, так и на суше. И сиди я где-нибудь на краю земли тише мыши, они все равно рано или поздно до меня доберутся.

Против таких доводов возразить было нечего. Да Амилия и не собиралась этого делать.

— Все правильно, — согласилась она. — Такая жизнь не для отважных людей вроде тебя, капитан Кулл. Но это вовсе не означает, что тебе следует бросаться спасать каждого встречного, не убедившись предварительно, а действительно ли он так нуждается в твоей помощи? Самый надежный способ заманить кого-то в ловушку — это постараться убедить его в том, что находишься в бедственном положении, из которого тебе без посторонней помощи никак не выбраться. Это очень старый трюк, который неизменно срабатывает, несмотря ни на что.

— Что ты хочешь этим сказать? — не понял атлант. — О чем это ты?

На что Амилия, пожав плечами, ответила:

— Тебе следует задуматься над моими словами и постараться сделать из них правильный вывод. Боюсь, что времени на это у тебя почти не осталось. Очень сожалею, но пока не могу сказать тебе большего. Здесь, в море, ты должен разбираться со своими проблемами сам.

И, не став дожидаться дополнительных вопросов, она, круто развернувшись, быстрым шагом направилась в отведенную для нее каюту, которую делила с Хельмой, внучкой старого барона.

Хельт с Куллом обменялись изумленными взорами: ни тот, ни другой толком ничего так и не поняли. Или почти ничего…

— Удивительная женщина, — задумчиво произнес старик, глядя вслед удаляющейся Амилии.

— Готов поклясться всеми богами и богинями, она совсем не та, кем хочет казаться. Нужно будет приглядеться к ней повнимательнее.

— Сколько угодно, если тебе она сделалась так интересна, — раздраженно проворчал Кулл, которому все эти загадки постепенно начали действовать на нервы. — Ну, а я пока распоряжусь, чтобы с наших гостей не спускали глаз до тех пор, пока они не уберутся с «Богини Морей». Сейчас мне меньше всего нужны дополнительные сложности и проблемы.

— Ну, а если выяснится, что эти гости действительно против нас что-то замыслили? — поинтересовался старый барон. — Что тогда?

— Тогда они отправятся на свой остров вплавь, — не задумываясь, ответил Кулл. — Клянусь Секвеной, Владычицей Вод, и всеми ее дочерьми!

При этих словах взгляд атланта преисполнился таким гневом, что, казалось, легко смог бы прожечь и камень.

* * *

— Пошевеливайтесь, ублюдки! — взревел не своим голосом Шарга, едва получив от капитана приказ усадить гребцов на весла. — Это вам не Дуур-Жад! Кто успел обрасти жиром, пусть теперь пеняет на себя! А ну-ка, Карим! Задай им жару! Да так, чтобы сразу взмокли! Акулья снедь! Совсем обленились, негодяи!

Понукаемые таким образом и бормоча себе под нос проклятия, матросы бросились занимать свои места у весел.

— А тебе что, особое приглашение требуется?! — обрушился шкипер на попавшегося ему на глаза Гарда. — Ты еще долго собираешься маячить у меня перед глазами со своей тряпкой?!

— Да ведь ты сам велел Мне драить палубу, — поспешил напомнить ему юноша. — Вот я и…

— Молчать, недоносок! Будешь раскрывать свою пасть только тогда, когда тебе это разрешат! А ну, марш к веслу, крыса сухопутная! Да смотри', только попробуй у меня грести не в полную силу! Клянусь бородой Морского Отца, пожалеешь, что на свет народился!

— Я уже об этом жалею, — пробормотал себе под нос Гард, направляясь туда, куда было велено.

Но у Шарги слух оказался достаточно хорошим.

— Молчать, я сказал! — снова обрушился он на несчастного парня. — Приучайся разевать пасть, только когда тебя спросят! И учти на будущее: я свои приказания дважды не повторяю! А теперь ступай к веслу, да живо! Бегом!

Не желая больше искушать судьбу, Гард опрометью бросился к ближайшему свободному месту гребца. Что же касается Шарги, то тот громогласно поклялся всеми богами богинями и демонами, что он либо в самое короткое время сделает из «сухопутной клячи» сносного моряка, либо тот издохнет, так и не сподобившись превратиться в человека…

Работа гребца оказалась куда более тяжким трудом, чем Гард мог себе вообразить. К тому же темп, задаваемый барабаном Кирима, казался ему поистине бешеным. Юный маг с самого начала едва поспевал за остальными гребцами. Но потом, когда на его плечи навалилась усталость, весло стало казаться ему неподъемным.

Бывалые моряки из команды «Богини Морей», для которых столь тяжкий труд давно сделался чем-то привычным и даже обыденным, глядя на мучения новичка, только посмеивались. Им-то не впервой махать веслом без остановки по много часов подряд. А вот он, того и гляди, может концы отдать. Да, тяжко бывает привыкать даже к самой плевой работе, если раньше с самого детства за тебя все делали другие. И довольно весело бывает наблюдать со стороны за тем, как такой вот никогда не трудившийся по-настоящему увалень вдруг берется за какое-нибудь дело. И, как следствие такой веселости, на голову Гарда со всех сторон посыпались веселые советы, остроты и шутки.

— Не дергай так резко, — громогласно обратился к Гарду один из сидевших по соседству моряков. -Весло, как и женщина, любит ласку и нежность.

— Все верно, — на лету подхватил его мысль другой. — Нежность в нашем деле прежде всего. Как ты к веслу относишься, так и оно к тебе будет относиться. С ним лучше дружить, чем ссориться.

— Весло бывает даже лучше любой женщины, — глубокомысленно изрек третий. — Можешь лапать его сколько душе угодно. А оно за это ни денег с тебя требовать не станет, ни по морде не даст. Красота, да и только.

Взрыв хохота, последовавший за этими словами, ясно дал понять, что морякам эта шутка понравилась. Что же касается Гарда, то он отчаянно старался не обращать внимания ни на какие разговоры. Напрягая все силы, он старался не сбиться с ритма, который задавал гребцам барабан Кирима. Не хотелось получать новую взбучку от зловредного шкипера, который, казалось, поставил перед собой цель загнать его в могилу в первый же день плаванья.

Между тем, взирая на обливающегося потом Гарда, матросы продолжали веселиться на свой лад.

— Ну, как тебе, парень, ремесло гребца? — справился один из них. — Тяжеловато? Ничего, пару раз ладони до костей сотрешь, сразу привыкнешь.

— Это тебе не с девками кувыркаться на папашины денежки, — жизнерадостно сообщил другой. — Тут руками вкалывать нужно, а вовсе не тем, что промеж ног болтается.

Это замечание встретил новый взрыв хохота. Как видно, шутка пришлась всем по нраву.

— А ну, хватит вам глотки драть! — неожиданно скомандовал Шарга. — Оставьте парня в покое! Сами-то какими были, когда в первый раз на палубу ступили?!

Повинуясь шкиперу, моряки быстренько угомонились. Гард про себя испытал подлинную благодарность к Шарге за то, что тот урезонил насмешников. С чувством юмора у сына купца дело обстояло неплохо. Но здесь, на скамейке гребца, он вдруг начисто позабыл, что это такое.

— А тебе, парень, — обратился к нему шкипер, — я бы посоветовал поусерднее налегать на весло. Иначе ты у меня до самого возвращения в Дуур-Жад с ним не расстанешься. Клянусь преисподней! На этом корабле еще ни один новичок не гонял лодыря…

Когда наконец прозвучала долгожданная команда «Суши весла!», Гард в первый момент даже не поверил, что это наконец произошло. Он был едва жив от усталости. Пот лился с него градом, все тело точно свинцом налилось и к тому же жутко болело. Обе ладони сплошь покрывали кровавые мозоли, на которые глядеть было страшно. Сейчас молодому магу больше всего хотелось одного, — свалиться, все равно где, и поспать. Ни о чем другом он и думать не мог.

— Ты что, спать тут вознамерился?! — раздался над головой Гарда рев Шарги. — Якорь тебе в глотку! Уморился, купеческий сынок?! Ничего. Сейчас ты у меня отдохнешь. А ну, отправляйся на камбуз! Узнай у повара, как там у него продвигаются дела с ужином? И если понадобится, поможешь.

Кое-как утвердившись на негнущихся ногах, морщась от боли, Гард поплелся куда было велено. В голове у него мутилось. Поясница и спина ныли так, что никакими словами это не описать.

— Старайся, как можно реже попадаться нашему шкиперу на глаза, — посоветовал Гарду один из матросов, молодой парень примерно одного с ним возраста. — Чем меньше он будет тебя видеть, тем меньше работы сможет поручить. А сейчас отыщи где-нибудь на корабле укромное местечко и поспи. Иначе того и гляди, с ног свалишься.

Кивком головы (ибо на разговоры у него просто не осталось сил) поблагодарив парня за добрый совет, Гард продолжил свой путь на камбуз.

Огромный краснощекий, с выпирающим внушительным животом кок, смерив Гарда внимательным взглядом, немедленно велел ему убираться прочь.

— На сей раз шкип хватил через край, — недовольно пробурчал он, поморщившись так, словно принял стакан уксуса натощак. — Прислал помощничка, которого сквозняком качает. А мне делать больше нечего, кроме как со всякими доходягами нянчиться. После того как чуть-чуть оклемаешься, милости прошу. Здесь, на камбузе, всегда полно работы. А пока исчезни с глаз долой. Пусть за тобой кто-нибудь другой приглядывает.

Мысленно Гард вознес благодарственною молитву всем богам разом и каждому по отдельности за то, что не позволили коку окончательно доконать его работой на камбузе.

Только неимоверное усилие воли позволяло ему еще держаться на ногах и кое-как передвигаться.

«Нужно поспать хотя бы несколько часов, — думал Гард направляясь к люку, ведущему в корабельный трюм. — Иначе я и в самом деле не доживу до конца этого проклятого плаванья. Отец отдал меня в это рабство пиратам, надеясь, что я раз и навсегда забуду о магии. Что ж, он почти этого добился. Сейчас мне не сплести даже самого простенького заклинания, чтобы убрать боль, снять усталость и хоть как-то залечить эти мозоли на руках. Но ничего. Это я обязательно сделаю, как только немного отдохну. Слава вам боги, что здесь, на судне, мне пока еще не запретили прибегать к магии. А значит, у меня есть возможность быстро привести себя в норму. Иначе стоило бы самому броситься в море, дабы избежать дальнейших мучений. Все равно, как ни крути, а конец будет один.»

Предаваясь столь мало обнадеживающим размышлениям и поминутно морщась от боли во всем теле, Гард кое-как спустился в трюм. Он надеялся, что зловредный шкипер не скоро сумеет отыскать его там, если конечно не додумается учинить розыск, с привлечением всей команды. Но поднимать шум из-за какого-то новичка, который все равно рано или поздно сам объявится… Нет, слишком много чести.

В трюме было темно и сухо. А главное, там не представляло никакого труда отыскать тихий уголок, где можно укрыться, не опасаясь, что на тебя по случайности кто-то может наткнуться.

Расположившись в узком проходе между какими-то ящиками и бочками, Гард мгновенно уснул тяжелым сном без сновидений, словно провалился в наполненную непроглядной тьмой бездонную пропасть. Однако, несмотря ни на что, как следует выспаться ему так и не удалось…