Крейгмар был не чем иным, как нагромождением скал, над которыми кружили чайки, а морские птицы строили гнезда и сражались за каждый свободный уголок. Это была мечта орнитолога, и Кейт было понятно желание ее дядей жить здесь. Но на этом иллюзия заканчивалась, поскольку больше ничего притягательного на острове не было. Там постоянно дул ветер, а волны, обрушивающиеся на берег, порой были так высоки, что на острове можно было безвылазно оставаться неделями. Но все равно в нем была какая-то особая красота, возможно неброская, но как раз под настроение Кейт в тот момент.

— Я пойду с вами в дом, — предложил Уитни Купер. Он был рыбаком и доставлял провизию на остров. — Обычно я оставляю свертки здесь, и миссис Хенсон их забирает. Но вдруг вы решите вернуться со мной…

— Спасибо, только лучше вам не ходить. Тогда дяди не смогут отправить меня обратно, по крайней мере пока вы не вернетесь через неделю.

Уитни собрался было заспорить, но передумал.

— Там есть телефон, если я вдруг вам понадоблюсь. Его провели всего пару лет назад, и ваши дяди заплатили, чтобы его связали с материком. Хотели контролировать свои акции и склады. — Он печально улыбнулся. — Возможно, они и эксцентричны, но только не там, где речь идет о деньгах!

Дружелюбно махнув ему на прощание, Кейт начала подниматься вверх, осторожно ступая по скользким ступеням, выдолбленным в скале, которые вели к огромному, крытому шифером зданию в викторианском стиле. Это здание ее дяди называли домом.

Выстроенное в самом центре острова, оно напоминало о фильмах ужасов Хаммера, и самому графу Дракуле могли прийтись по вкусу его двадцать с лишним комнат. Кейт помнила, как в детстве она испугалась, когда впервые увидела этот дом. Даже взрослому было бы не по себе, и Кейт подумала, не поступила ли она глупо, приехав сюда, игнорируя все предостережения.

— Здравствуйте, миссис Хенсон! — сказала Кейт, когда открылась дубовая парадная дверь и на пороге появилась худая женщина лет шестидесяти, с резкими чертами лица. — Я Кейт, вы меня помните?

— Я еще не сошла с ума, — грубо ответила женщина. — Конечно, я вас помню. Могла бы вас не узнать, если бы не волосы. Вы не очень-то повзрослели. Вы всегда были странноватой.

«Не самое теплое приветствие, — подумала Кейт, — но, по крайней мере она не захлопнула передо мною дверь!»

— Зачем вы сюда приехали? — напрямик поинтересовалась седая женщина.

— Если вы меня впустите, я с радостью объясню. Ветер довольно сильный.

Дверь чуть приоткрылась, и Кейт втащила чемодан в прихожую.

Ничто тут не изменилось, только немного потускнело. Истертые каменные полы, серые каменные стены и массивные уродливые настенные лампы, освещающие бесценную коллекцию картин и гобеленов. В похожем на музей доме всегда была одинаковая температура, чтобы защитить сокровища искусства, и для этой цели много лет назад был установлен генератор.

По крайней мере не замерзну, подумала Кейт, когда миссис Хенсон повела ее по голой дубовой лестнице и указала ей комнату, которую она занимала ребенком.

— Я разожгу камин и постелю белье, когда освобожусь, — пообещала экономка. — Скажу вашим дядям, что вы приехали, но не думаю, что вы увидите их до ужина. Ужин в семь, не опоздайте.

— Я не посмею, — улыбнулась Кейт, но лицо миссис Хенсон осталось безучастным.

Дверь за ней захлопнулась, и Кейт осталась одна.

Обставленная удобной мебелью и выкрашенная в белый цвет без всякого намека на пыль и грязь, комната выглядела так, словно ее отремонтировали только вчера, а не заходили в нее лет десять или больше. На полу лежал нежно-розовый ковер и стояла большая, украшенная ручной резьбой кровать. Раньше на ней спали ее родители во время редких визитов на остров, и ее мать приложила руку к обстановке дома. Ванная тоже была делом ее матери — не очень роскошная, но уютная.

Ровно в семь раздался гонг, и Кейт поспешила в столовую. Ее дяди не пили и не подавали спиртного перед едой, даже гостям. Когда Кейт появилась, они уже сидели за столом. Она неуверенно остановилась в дверях.

— Входи, входи, — брюзгливо подозвал ее дядя Мартин. — Мы не кусаемся.

Кейт вошла и села на стул в дальнем конце стола. Ее дяди были близнецы, и раньше их было невозможно различить, кроме того что дядя Мартин всегда носил золотое кольцо с печаткой. Но время и болезнь до неузнаваемости изменили его брата Ричарда. Он ужасно исхудал, почти облысел, его кожа была цвета пергамента, а раньше на его щеках всегда играл яркий румянец.

— Я был нездоров, — пояснил ей дядя Ричард, словно прочтя ее мысли. — Проблемы с пищеварением.

— Вы были у врача? — спросила Кейт.

— Я в них не верю. Бог помогает тем, кто сам себе помогает, и я возлагаю все надежды на Него.

Кейт не совсем поняла, что он имел в виду, и обернулась к дяде Мартину. Но объяснения не последовало, и они заговорили между собой, продолжая разговор, прерванный ее появлением. Говорили они почти шепотом, и Кейт не могла ничего расслышать. Она залюбовалась произведениями Тернера и Констебля на стенах.

Когда миссис Хенсон внесла суп, дяди даже не взглянули на нее и принялись шумно хлебать, словно дети. Они всегда были чудаковаты, но в их поведении был, по крайней мере, какой-то намек на нормальность. Теперь и это исчезло. Они вели себя так, словно уже видели Кейт несколько часов назад, не выказывая любопытства по поводу ее приезда, не спрашивая, сколько она собирается тут пробыть и чем занималась последние десять лет.

— Надеюсь, вы не против моего приезда, — произнесла она, устав от самой себя. — У меня не очень хорошо шли дела и…

— Оставайся сколько хочешь, — махнул костлявой рукой дядя Ричард. — Просто не путайся под ногами. Маленьких девочек приятно видеть, но невозможно много слышать, помни это!

Кейт уже собиралась сказать, что она больше не маленькая девочка, — хотя была без макияжа, в простой юбке и двойке бутылочного цвета, похожей на школьную форму, — но дяди должны были помнить, сколько ей лет. И только рука миссис Хенсон, крепко сжавшая ей плечо, помешала ей это сказать. Женщина покачала головой, показывая Кейт, что ей лучше помолчать.

— Зайдите ко мне на кухню, — прошептала она, поставив перед ней мясное блюдо. — С ними спорить бесполезно, там, где дело не касается их бизнеса, они живут в прошлом.

К счастью, ее дяди быстро поели и встали из-за стола через полчаса, кивнув Кейт, но не пожелав ей спокойной ночи.

— Как насчет чашечки кофе? — предложила миссис Хенсон, и Кейт отправилась за ней на кухню, где в старой плите горел веселый огонь, а перед ним, свернувшись, лежал толстый черный кот.

— С удовольствием, — улыбнулась Кейт, и на этот раз ее улыбка не осталась без ответа.

— Я должна извиниться за свое поведение, — сказала экономка, разливая кофе. — Я не привыкла к гостям, ваши дяди редко со мной разговаривают, да и то только о домашних делах, так что, боюсь, я забыла все правила хорошего тона.

— Почему вы тут остаетесь? — с любопытством поинтересовалась Кейт.

— У меня нет другого дома, — просто ответила женщина. — Вся моя семья умерла, у меня нет друзей. Куда мне идти?

— Вы могли бы найти другую работу.

— В моем возрасте? — Ее худые, узловатые руки задрожали. — Мне скоро семьдесят, Кейт, а на острове я могу жить так, как мне хочется.

Хотя в детстве Кейт не любила экономку, сейчас она почувствовала к ней жалость.

— По крайней мере, пока я составлю вам компанию. Мой любовный роман закончился неудачей, и я хотела уехать туда, где меня никто не найдет.

— Ваши дяди не возражают, — пожала плечами миссис Хенсон, не выказывая любопытства. — Они ненавидят только незнакомых людей, а любят только себя. Если один из них умрет, умрет и второй.

Несмотря на жаркий огонь, Кейт задрожала.

— Дядя Ричард выглядит очень плохо, — проговорила она.

— У него рак. Об этом столько сейчас пишут, что не надо быть врачом, чтобы распознать признаки, — пояснила женщина.

— Вы не можете убедить его обратиться к врачу?

— Я? — Экономка невесело рассмеялась. — Он слушает только мистера Мартина, а тот так же настроен против врачей, как и мистер Ричард. У них какая-то религиозная мания, странно, потому что в молодости они были атеистами.

— Возможно, у них развилось чувство вины, — предположила Кейт.

Но миссис Хенсон не была настроена копаться в причинах поведения своих хозяев.

— Пойду спать, — объявила она. — Никогда не ложусь позже девяти.

«Слава богу, я взяла с собой радиоприемник, — подумала Кейт, поднимаясь в свою комнату. — Здесь нет телевизора, не с кем поговорить, и вечера будут тянуться бесконечно».

Странно, но это оказалось не так. Полазив весь день по скалам, Кейт почувствовала себя такой усталой после сражения со стихиями, что смогла рано лечь спать. Дядей она видела только во время еды. Миссис Хенсон сказала ей, что они составляют каталог английских художников-пейзажистов.

— Должно быть, их коллекция оценивается в миллионы, — предположила Кейт.

— Вероятно, но им некуда тратить их деньги, — фыркнула экономка. — Это плохой заменитель семьи, если хотите знать мое мнение.

Кейт услышала горечь в голосе женщины и подумала, не была ли она влюблена в одного или даже обоих братьев, когда была моложе. Но такому человеку не станешь задавать личных вопросов, и Кейт решила забыть об этом.

Телефон оказался настоящим даром свыше, потому что Кейт могла общаться с Джин и узнавать, что происходит, а также сплетничать о друзьях. Поэтому она не чувствовала себя полностью отрезанной от мира.

— Все спрашивают, где ты, — сообщила Джин. — И умирают от любопытства. Им не терпится узнать, что было между тобой и Диком. То ты помолвлена с ним, то между вами все кончено!

— Придется им еще потерпеть. Пока я не готова вернуться домой.

— Кстати, твое местонахождение интересует не только их. Несколько раз тут появлялся частный детектив по имени Крег, болтал со мной и пытался вытянуть информацию. Похоже, он имеет отношение к Дексу.

— Наверное, он тоже прочитал о нашем разрыве с Диком и хочет увидеть меня.

— Да, но мистер Крег не очень-то разговорчив.

— Ты тоже последуй его примеру. Я больше не собираюсь встречаться с Дексом и хочу забыть о его существовании.

Но сделать это было нелегко. Он владел ее мыслями день и ночь, и Кейт думала, сможет ли она когда-нибудь забыть его.

Она была на острове уже шесть недель, когда наконец решила, что пора вернуться. Ей не удастся убежать от будущего и от Декса. Если он хочет ее увидеть, пусть будет так. Она даст ему понять, что они не смогут начать все сначала.

— Кейт, Кейт! — В дверь с силой забарабанили, и она с трудом открыла глаза. Сколько времени? Половина седьмого и еще темно.

— Входите, миссис Хенсон. Дверь не заперта.

— Ваши дяди! — Женщина была ужасно взволнована. — Их нет в доме. Я искала их повсюду.

— Возможно, они ушли на прогулку?

— Так рано и в такую погоду? Льет как из ведра!

— Почему вы стали искать их в такой час? — удивилась Кейт.

— Я всегда встаю в шесть, отношу им овсянку и чай. Но их комната оказалась пуста. — Миссис Хенсон была готова расплакаться и схватила Кейт за плечо. — Я боялась этого с тех пор, как заболел мистер Ричард.

— Вы хотите сказать, что они могли покончить с собой? — медленно произнесла Кейт.

Экономка кивнула:

— Пожалуйста, одевайтесь побыстрее и помогите мне их найти.

Кейт поспешно натянула брюки, теплый свитер и вместе с миссис Хенсон принялась обыскивать остров. Но ее дядей нигде не было видно.

— Может, они взяли лодку? — спросила миссис Хенсон.

— Какую лодку? Я и не знала, что здесь есть лодка.

— Она больше не годится для моря и стоит в пещере рядом с пирсом, поэтому вы ее не заметили.

Они быстро стали спускаться по ступеням, и пустая пещера сказала им все. В бурном море жалкое суденышко не продержится и четверти часа. Ричард и Мартин решили умереть, как и жили, — вместе.

Днем на плоской площадке среди камней приземлился полицейский вертолет с врачом на борту, и вскоре в паре миль от берега были найдены два тела.

— Очевидно, самоубийство, — быстро констатировал врач. — Не стоит делать вскрытие. Мы отправим тела на материк, а вы займитесь приготовлениями к похоронам, мисс Чемберс. Вы полетите с нами?

Кейт кивнула:

— Если вы немного подождете.

Кейт не чувствовала грусти и не могла притворяться. Скоро были сделаны все распоряжения, и она удивилась, сколько народу пришло на похороны. Несмотря на все свои чудачества, ее дяди были милосердными людьми, особенно в отношении местных жителей. Стало ясно, что, хотя им и не удалось заслужить любовь и привязанность, они все же пользовались уважением, а такой эпитафией можно гордиться.

— Мисс Чемберс? — Пухлый мужчина с соломенными волосами остановил Кейт, когда она собиралась сесть в машину, чтобы вернуться в отель.

Она тут же узнала Хамиша Магуайра, адвоката ее дядей и ее собственного.

Он пробормотал несколько слов соболезнования и сообщил, что хотел бы поговорить с ней в отеле.

— Конечно. Едемте со мной, — предложила она.

Он с благодарностью согласился, но, только когда они оказались одни в ее номере, адвокат сообщил, что она стала наследницей состояния дядей.

— Они оставили солидную сумму миссис Хенсон, достаточно, чтобы безбедно существовать весь остаток жизни. Но остальное, — а это много миллионов, — завещали вам.

— А я думала, что большая часть пойдет на благотворительность, — удивилась Кейт. — Я получила достаточно денег от родителей, и больше мне не нужно.

— Какое благородное чувство, — с уважением заметил адвокат, хотя было ясно, что он не разделяет ее точку зрения.

— Дело не в этом, мистер Магуайр. Я чувствую, что не имею на наследство права. Словно получаю подарок от незнакомцев, а именно так относились ко мне мои дяди. Я хотела бы, чтобы вы составили список шотландских благотворительных обществ, а я решу, как распределить деньги.

Адвокат в ужасе посмотрел на нее:

— Хотя бы подождите немного, окончательное решение примете позже.

— Я его уже приняла, — твердо ответила Кейт. — Но сейчас я не хочу, чтобы об этом знали. Сначала продадим коллекцию картин, а там будет видно.

Скоро местные газеты узнали об этой истории. Чудаковатые мультимиллионеры вызвали ажиотаж, и скоро остров наполнился репортерами. Миссис Хенсон, которая молчала годами, не могла остановиться, наслаждаясь тем, что оказалась в центре внимания.

Кейт, как наследница, тоже оказалась в поле зрения общественности, и скоро ее засыпали письмами с разными просьбами и сомнительными деловыми предложениями.

— Просто сжигай их, — велела она Джин, которая взяла отпуск на пару недель и прилетела к Кейт, пока аукцион «Сотби» оценивал и фотографировал все картины.

Над домом послышался шум вертолета, и Кейт выглянула в окно.

— Интересно, кто это?

— Наверное, репортеры. Это лучшая история после смерти Говарда Хьюза, и они собираются выжать ее до конца!

— Будь умницей и не пускай их ко мне, ладно? С меня уже довольно.

Джин с сочувствием посмотрела на нее:

— Ты стойко это вынесла, учитывая…

— Учитывая все, что произошло прежде, — закончила за нее Кейт. — Единственным плюсом в смерти моих дядей, если не считать людей, которые от этого выиграют, является то, что у меня не было времени думать о Дексе, по крайней мере, не больше двух раз в день.

Джин исчезла, и Кейт принялась изучать список обществ, составленных ее адвокатом. Решить, какие из них более достойные, было нелегко.

— Здравствуй, Кейт.

Она выронила ручку. Это был голос Декса.

Она почти ожидала его, но только в Лондоне, а теперь пришла в ужас. Несколько секунд она не двигалась с места, в мыслях образовалась путаница. Когда она видела его, то не могла думать здраво. Ничего так и не изменилось.

— Пришел меня поздравить? — наконец спросила Кейт.

— Я пытался найти тебя задолго до того, как узнал, что ты стала наследницей, — спокойно ответил он.

Декс казался еще выше, но он просто похудел, и под глазами у него были темные тени.

— Джин мне говорила, — холодно подтвердила Кейт.

— Значит, ты знала. — Декс сжал зубы, пытаясь сдерживать свои чувства.

Она пожала плечами:

— Я считала, что нам больше не о чем говорить друг с другом. Ты сказал все, что думал обо мне, в Сан-Франциско.

— Я был зол и обижен. Я не имел в виду то, что говорил.

— Ты здесь, чтобы сообщить мне, что именно ты имел в виду?

— Я заслуживаю твоего презрения. Я вел себя отвратительно. — Декс положил ладони на стол и наклонился к ней. — Ты можешь меня простить?

— А почему нет? Теперь мне не нужны твои деньги, поэтому не надо и притворяться, что я влюблена в тебя.

Декс отпрянул назад, словно она дала ему пощечину.

— Это неправда, Кейт.

— Я всегда говорю правду, — спокойно продолжила она, стремясь сделать ему больно. — С этими деньгами я могу начать новую жизнь. Войти в высшее общество, возможно, даже стать женой аристократа. Наверное, теперь я уже хороша даже для Мэриуэдеров. Жаль, что ты только один в семье.

Декс густо покраснел, и от этого его волосы показались еще более седыми, и Кейт заметила, как они побелели на висках.

— Значит, я зря потратил время? — хрипло спросил он. — Я думал… я надеялся…

— Что при виде тебя я брошусь в твои объятия? — с деланным смешком спросила Кейт. — Все кончено, Декс. Что бы я к тебе ни чувствовала, ты убил это, когда сказал, что я недостойна быть твоей женой. А потом ты обвинил меня во лжи.

— Я же говорю тебе, я был вне себя! Я ревновал, злился, что ты объявила о свадьбе с Диком, и хотел причинить тебе боль, — тяжело повторил он.

— Злился потому, что привык получать то, что хотел, а не потому, что любил меня.

— Неправда. Я любил тебя, люблю тебя больше всего на свете.

— Тогда почему ты мне не сказал? Почему не предложил стать твоей женой?

— Потому что я был дураком, — с горечью произнес Декс.

— А теперь ты уже не дурак. Теперь ты понял мою цену — десять миллионов фунтов!

— Не иронизируй, Кейт. Я совершил ошибку и заплатил за нее. Эти недели были для меня мучением.

— Таким мучением, что тебе понадобилось целых две недели, чтобы добраться сюда. Новость обо мне появилась в начале месяца, Декс.

— Я был в австралийской глубинке, там у нас овцеводческая ферма. Я узнал о тебе, только вернувшись в Сидней, и тут же вылетел сюда. — Он тяжело вздохнул. — Каждый день, каждый час я мечтал о тебе. Пожалуйста, милая, скажи, что ты меня простила.

На его лице было такое умоляющее выражение, что Кейт не могла без боли смотреть на него. Но она так любила его, что ей было трудно его простить.

— В тот день, когда мы отправились на виноградники, я решил жениться на тебе, — продолжал он. Заметив выражение недоверия в ее глазах, он в отчаянии развел руками. — Это правда, Кейт, клянусь тебе. Хотя я считал тебя совершенно беспринципной и был уверен, что ты решила заменить мной Дика. Но я так хотел тебя и решил, что ты должна стать моей женой. Мне было даже все равно, любишь ты меня или нет. Я был так уверен в своих чувствах, что надеялся: со временем ты меня тоже полюбишь.

— Решил, что ты святой? — насмешливо произнесла Кейт.

— Нет, просто влюбленный мужчина.

— У тебя было полно времени сказать мне, пока мы летели до Сан-Франциско. Почему ты этого не сделал?

— Гордость. Просто я не мог смириться и признать, что ты победила, — честно ответил Декс, не обращая внимания на насмешку в ее голосе. — Если бы мы не столкнулись с Диком в Сан-Франциско, все могло бы быть по-другому, но после встречи с ним я был рад, что не сделал этого. Пожалуйста, Кейт. — Он подошел к ней. — Пожалуйста…

Их прервал стук в дверь.

— Входите!

Это была Джин.

— Простите, но я больше не могла ждать. Там мистер Фарли. Он хочет поговорить с тобой, Кейт.

— Я подожду, — сказал Декс, и по его тону было ясно, что, если понадобится, он будет ждать вечно.

— Никогда не видела никого несчастнее, — заметила Джин, сопровождая Кейт в прихожую. — Что ты ему сказала?

— Просто не дала ему надежды, — пожала плечами Кейт, притворившись равнодушной.

Но Джин слишком хорошо ее знала.

— Да ты и сама выглядишь не лучше! — заявила она. — Зачем упорствовать, если ты его любишь? Забудь о прошлом и подумай о будущем.

— Никогда не думала писать некрологи? — улыбнулась Кейт.

— Если ты последуешь моему совету, я об этом подумаю. — Джин ласково обняла подругу за талию. — Ну как?

— Не знаю. Вот если бы он попросил меня стать его женой до того, как узнал о наследстве… Декс говорит, что собирался это сделать в самолете до Сан-Франциско, но я ему не верю.

— Зачем ему лгать?

— Потому что он хочет меня и достаточно умен, чтобы знать, что я желаю услышать.

Джин вздохнула.

— Я тебя не могу заставить, но точно знаю, что надо делать. — Она остановилась перед дверью в столовую. — Кстати, наша помощница переслала нам с тобой сюда письма, пришедшие на лондонскую квартиру. Я просмотрела почти все, и кроме обычных просительных писем и счетов есть еще письмо от того детектива, которого прислал Декс. Его имя стоит на конверте, так что я не вскрывала.

— Наверное, теперь это уже не важно, но я лучше прочту.

Кейт скоро покончила с ее визитером, мистером Фарли, вернулась в прихожую и посмотрела на конверт, который ей дала Джин. Затем медленно его разорвала. В нем оказался еще один конверт и листок бумаги.

«Я уверен, что, когда вы получите это письмо, мистер Мэриуэдер уже повидается с вами, — писал детектив. — После этого случая с вашими дядями весь мир знает, где вас искать! Но на всякий случай я хочу передать вам письмо, которое мистер Мэриуэдер просил передать вам, если я найду вас раньше. Он подчеркнул, что его должны прочесть только вы.

В заключение добавлю, что работал на корпорацию Мэриуэдеров много лет, но ни разу мистер Мэриуэдер не принимал так близко к сердцу подобные дела. Возможно, вам это будет интересно узнать».

Письмо было подписано «Харви Крег», и, хотя Кейт никогда не видела этого человека, по тону письма она поняла, что он ей понравится.

Дрожащими пальцами она разорвала конверт с письмом Декса.

«Когда я оставил тебя в Сан-Франциско, — без обиняков писал он, — я знал, что будет нелегко вычеркнуть тебя из моей жизни, но и подумать не мог, что это станет невозможно и что я не смогу жить без тебя. Каждый день я понимал, как скучаю, как я одинок, очень одинок, златовласка, потому что без тебя я никто.

Если бы я подумал как следует, то сразу же понял бы, что ты говорила мне правду о твоих отношениях с Диком, но меня так обуревала ревность, что я не мог рассуждать здраво. Понимаешь, я принял решение просить тебя стать моей женой и собирался сделать это в самолете. Но в последний момент у меня опять появились сомнения, и, когда ты сказала, что не очень хорошо себя чувствуешь, я решил, что это отличный повод все отложить. Потом мы прилетели в Сан-Франциско, и я узнал о твоей предстоящей свадьбе с Диком. Постарайся поставить себя на мое место, милая, и представь мои чувства. Мысль о том, что ты станешь женой другого, ослепила меня.

Называй меня гордым, высокомерным, эгоистичным, все будет верно, но то, что ты все равно меня любишь, смиряет меня с этим. А ты ведь меня правда любишь, милая моя? Ты не из тех женщин, которые порхают от мужчины к мужчине, — я понял это в самую первую ночь. Ты оказалась совсем не той опытной девушкой, какой притворялась, но от этого наш союз стал еще более приятным. Я не лгал тебе, говоря, что каждый раз еще лучше предыдущего, и после тебя у меня больше никого не было. Да и как такое теперь возможно? Ты принесла мне величайший дар, какой только может получить мужчина, а я не понял его, — дар любви.

Я пытался позвонить тебе, но ты уже уехала из Лондона, а ваша с Джин помощница сказала мне, что не знает, когда ты вернешься. Тогда я решил нанять Харви Крега. Я люблю тебя всем сердцем, дорогая. Без тебя моя жизнь не имеет смысла».

Письмо было подписано просто «Декс» и датировано тремя неделями позже ее отъезда из Сан-Франциско. Та же самая дата стояла на конверте.

Глаза Кейт наполнились счастливыми слезами. Декс хотел, чтобы она стала его женой еще тогда, когда он считал ее бедной. Он ей не лгал.

Решив не тратить времени зря, она побежала в кабинет. Но когда потянулась к двери, ее руки так сильно дрожали, что она не могла повернуть ручку, и ей пришлось с силой сжать кулаки, так что ногти вонзились в ладони. Только после этого Кейт удалось справиться с дверью.

Казалось, Декс не заметил ее прихода. Он стоял у окна, и его мысли были далеко отсюда. Ясно, что он отнюдь не витал в облаках, поскольку на его лице застыло горестное выражение.

Не отрывая от него глаз, Кейт плотно прикрыла дверь. Как она и ожидала, он тут же повернулся.

— Все в порядке?

— Да.

— По тебе не скажешь.

— Просто я пытаюсь набраться смелости, чтобы извиниться, — отчетливо произнесла Кейт.

— За что?

— За то, что была такой дурой и не поверила тебе.

Не ожидая его ответа, она подбежала к нему и крепко обняла его. По его телу пробежала дрожь, но он никак не выдал своих чувств.

— Я хочу за тебя замуж, Декс…

— Что вызвало такую перемену? — ледяным тоном спросил он, и Кейт отступила на шаг и посмотрела ему в лицо, прочтя на нем неуверенность. Он боялся дать волю своим чувствам, потому что не мог поверить ее словам.

— Письмо, которое ты мне написал. Наша помощница переправила его сюда, и я его только что прочла. Ни одна женщина не может чувствовать себя более желанной, Декс, и когда-нибудь я покажу это письмо нашим детям.

Он сразу не ответил, словно все еще не верил ей.

— Я не должен был тебя отпускать. Если бы я слушал сердце, а не разум, то не позволил бы тебе уйти.

— Но тебе понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя. Об этом говорит дата на твоем письме.

— Я заставил нас обоих страдать зря, — мрачно заявил Декс. — Не могу себе этого простить. — Со стоном он привлек Кейт к себе. Его пальцы запутались в шелковистых золотисто-красных прядях ее волос, и он принялся покрывать поцелуями ее глаза и губы. — Я так люблю тебя, что не могу выразить это словами. Мы больше никогда не расстанемся.

— В этом я уверена, — нежно произнесла она. — Больше ничего не говори, Декс, просто целуй меня.

Его губы были нежными и мягкими, но скоро он стал целовать ее все более страстно, потому что она разожгла его желание.

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Кейт чувствовала, что Декс дрожит, и знала, что они не смогут дольше скрывать охватившую их страсть. Она расстегнула его пиджак и положила ладони ему на грудь, ощущая сквозь тонкую шелковую рубашку теплоту его кожи.

— Я должна кое в чем признаться насчет Дика, — тихо произнесла Кейт. — Игра на сцене — мое увлечение, я выступала в любительском театре. А когда Дик попросил меня исполнить роль его девушки, я согласилась. — Она быстро пересказала эту часть истории, а остальное Декс узнал еще в Сан-Франциско. — Я не видела в этом никакого вреда, но ведь тогда я еще не знала, что встречу и полюблю тебя и как это все осложнит.

Декс хмыкнул:

— Какие-нибудь еще признания?

— А сколько ты выдержишь? — поддразнила она его.

— Все, что угодно. Ясно одно: ничто не изменит моего намерения жениться на тебе.

— Что бы ни случилось?

— Что касается меня, то ты можешь раздать все наследство до цента.

Кейт рассмеялась:

— Именно это я и собиралась сделать, но даже тогда ты не женишься на нищей. Мои родители оставили мне значительную сумму, больше того, что мне было нужно.

Декс слегка оттолкнул ее и заглянул в ее глаза. Кейт увидела, что он понял.

— Так, значит, ты тоже хотела, чтобы тебя любили не за твое богатство? — улыбнулся он. — Как здорово, что мы нашли друг друга!

Со смехом он вновь принялся целовать ее, покрывая нежными поцелуями все ее лицо. Страсть разгорелась с новой силой, и он обнял ее крепче. Губы Кейт прижались к его губам.

— Разве ты не устал после поездки? — прошептала она. — Может, тебе стоит пойти наверх и прилечь?

— Ты пытаешься меня соблазнить? — насмешливо спросил Декс.

Она оттолкнула его.

— А ты не возражаешь?

— Конечно нет! Я не верю во все эти игры.

— В отличие от меня в ту ночь в Лос-Анджелесе…

Декс задумчиво скривил губы.

— Я часто об этом думал. Почему ты изменила решение?

— Потому что поняла, что люблю тебя, и боялась, что проведенная вместе ночь только все усложнит.

— Я не могу вспомнить, когда впервые понял, что влюбился, — признался Декс, пока они, обнявшись, поднимались по лестнице. — Я с самого начала хотел тебя. Я не мог здраво рассуждать, потому что считал тебя девушкой Дика. Но когда наконец понял, что ты для меня значишь, позабыл обо всем, что было важным прежде.

Кейт жадно слушала слова, которых так давно ждала.

— Ты забываешь, что я еще была девушкой Дика, когда меня ограбили, — напомнила она. — Думаю, тогда все и началось.

— Во мне пробудились отцовские чувства, когда я увидел тебя такой маленькой и беззащитной!

Дверь спальни закрылась за ними, и Кейт повернулась к Дексу:

— Кого ты пытаешься обмануть, Декс Уолт Мэриуэдер Третий? В твоих чувствах ко мне никогда не было ничего отцовского, они были абсолютно плотоядны!

— И такими остались. — Декс медленно расстегнул пуговицы ее блузки, и она соскользнула с ее плеч. — Мы проведем весь медовый месяц в постели, — хрипло объявил он. — Возможно, когда он закончится, я смогу думать о чем-то другом, кроме тебя.

Юбка Кейт упала на пол, и она отбросила ее ногой. Кейт стояла перед Дексом обнаженная, если не считать маленькой кружевной полоски на бедрах. Его глаза потемнели от желания, и он положил ее на кровать. Только тогда Кейт ответила:

— Не надейся, милый. Я сделаю так, что наш медовый месяц будет длиться всю жизнь.

«И вот он длится уже тридцать пять лет, дорогие мои потомки, — перечитав написанное, приписала Кейт в конце рукописи. — И всем вам я хотела бы пожелать такой же счастливой семейной жизни, которая была и, надеюсь, еще продлится у меня с Дексом.

Никогда не отчаивайтесь! Пока человек жив, он хозяин своей судьбы. На опыте собственной жизни я убедилась, что Бог дает людям для этого большую свободу выбора. Так что дерзайте! Берите пример с вашего предка Декса Уолта Мэриуэдера Третьего!»