Верфей легонько похлопала Молли конечностью-манипулятором — короткой, расположенной под большой рукой с костью-клинком.

— Молли, за нами следят.

Крабианка никогда не видела ползучих растений в Лионгели, однако обладала чутьем истинного обитателя джунглей.

— Где началась слежка?

— Когда мы свернули на Уотеркорс-авеню.

Молли выругалась про себя. Получается, что убийцы расставили своих шпионов рядом с приютом. Черт бы побрал ее семью! Одно дело — с ранних лет знать о своей ненужности, понимать, что тебя выбросили на улицу, выплеснули как ведро кухонных помоев. И совсем другое — выяснить, что ближайшие родственники хотят избавиться от тебя при помощи наемных убийц, которые без всякой жалости зарежут тебя как цыпленка.

— Сколько их?

— Двое.

Молли на мгновение задумалась.

— Если они охотятся за мной и если они наконец выследили меня, то их точно будет больше, никак не двое. Наверное, та самая шайка, которая убила Рашель и увела наших детей.

Верфей указала рукой-клинком в направлении ближайшей улицы.

— Мы могли бы устроить засаду и разделаться с ними.

Молли отрицательно покачала головой.

— Ты славная пташка, Вер-Вер, но нам вдвоем ни за что не одолеть целую банду опытных убийц. Давай дойдем до конца улицы и простимся. Ты свернешь налево и пойдешь в сторону Шелл-Тауна. Я сверну направо и постараюсь оторваться от них в «Коже Ангела».

Верфей издала звук; означавший высшую степень отвращения. Подобно всем ее соотечественникам, увидеть крабианку в пивной можно было только в одном случае — в буквальном смысле мертвой. Напиток розового цвета оказывал на крабианцев только одно воздействие — вызывал безудержную рвоту, далее происходило существенное замедление сердечной деятельности, которое могло привести к фатальному исходу.

— Да посетит нас удача! — произнесла Верфей.

— Будь осторожна, Вер-Вер! — наказала ей подруга.

Как только они дошли до конца улицы, Молли рванула к Шэмблс-лейн, тогда как крабианка нырнула в один узких переулков пинчфилдских трущоб. Для того чтобы попасть в «Кожу Ангела» нужно было дойти до конца Шэмблс-лейн и свернуть налево, к трехэтажному храму миддлстилских грешников. Это была дешевая местная разновидность заведения «Фейрборн и Джарндайс». Два этажа предназначались для неотесанных грубых пьяниц, тогда как третий с номерами-спальнями — для неприхотливых плотских утех, которые здесь за деньги дарили женщины с низкими вырезами на платьях и с еще более низкой моралью. Ускорив шаг в направлении освещенных окон заведения, Молли успела заметить, как следом за ней метнулись две тени. Девушка мысленно похвалила себя за то, что решила идти одна, посоветовав Верфей свернуть в другую сторону. Крабианка могла быстро пройти лишь короткое расстояние, а вот перейти на марафонский забег массивный панцирь ей не позволил бы. Теперь никаких сомнений у Молли не оставалась — кто-то решил во что бы то ни стало лишить ее жизни. Перескочив через тела пьяниц, безмятежно храпевших перед входом в трактир, Молли юркнула в дверной проем. Двери в «Коже Ангела» не было. Девушка натолкнулась на какого-то любителя выпивки, и тот выплеснул джин на посыпанный опилками пол.

— Легавые! — безумным голосом закричала Молли. — Убегайте, это облава!

На первом этаже моментально возникла паника. Послышался скрип отодвигаемых стульев, в дверном проходе образовалась давка. Если и были среди посетителей «Кожи Ангела» честные люди, они явно забрели сюда по ошибке. Подобно многим девочкам из работного дома Сан-Гейт, Молли порой зарабатывала несколько пенсов, стоя на страже у входа в трактир.

Где-то возле выхода грохнул пистолетный выстрел, и с потолочного перекрытия что-то полетело вниз, и без того усилив нешуточную неразбериху. Оба преследователя находились в баре, и Молли поспешила пригнуться, пытаясь остаться незамеченной в бушующем потоке обезумевшей толпы. Один из барменов проскочил мимо нее, сжимая в руках старинный черный мушкетон. Нырнув под барную стойку, Молли бросилась через открытый люк в погреб и помчалась вперед мимо рядов с бочонками джина, на которых красовалось тавро кассарабийского поставщика.

Слава Великому Кругу! Старый спускной желоб оказался на прежнем месте, за изрядно потрепанной занавеской. Это был запасной выход, сделанный на тот случай, если какое-нибудь отребье из кабака-соперника неожиданно решило бы взять «Кожу Ангела» приступом. Молли осторожно вернула занавеску на прежнее место, и лишь затем соскользнула вниз и приземлилась в луже грязной воды и раскисших бутылочных пробок.

Лабиринт коридоров постоянно менялся по мере того, как обитатели этих убогих трущоб добавляли новые проходы или возводили новые стены, отгораживая себе новые закутки. Здесь ее вряд ли поймают. Молли ловко маневрировала в закоулках среди чудовищно перенаселенных домов, держа курс на дальний конец пневматической станции «Гардиан Рэтбоун». Молли почувствовала станцию раньше, чем увидела — две огромные выхлопные трубы, изрыгавшие в небо темный дым сжигаемого угля, благодаря чему в пневматических туннелях силой пара достигался вакуум.

Станция «Гардиан Рэтбоун» являла собой подобие замка из белого мрамора, испещренного черными пятнами сажи. Увенчанная куполами из стекла и стали над главным вестибюлем вокзала, она считалась одной из самых красивых станций пневматической подземки и была способна даже затмить величие станции «Гардиан Ферфакс» и, пожалуй, даже «Гардиан Кельвин», расположенную близ Палаты Стражей. Правда, сейчас здесь находиться опасно, подумала Молли, ей уже не влиться в толпу клерков, возвращающихся домой с работы. В этот час на станции было слишком малолюдно, всего несколько запоздалых гуляк, только что покинувших фешенебельные кафе и салоны, которые в изобилии разбросаны по всему Голдфиш-Парку.

Станционный вестибюль убирали три великана-паровика, которые собирали мусор и полировали мозаичный пол, изображавший битву при Клофут-Муре, последнюю победу парламента в гражданской войне. Молли нужно было как можно скорее убираться отсюда. Если ее засекут на станции пневматической подземки, вычислить варианты ее бегства будет проще простого. Девушка проверила, сколько у нее денег. Не хватало ровно одного пенса на поездку по самому дешевому тарифу. Черт побери, зря она не пересчитала деньги раньше — глядишь, еще успела бы запустить руку в карман к кому-нибудь из посетителей «Кожи Ангела». На дальнем конце огромного вестибюля замаячили две фигуры в темных сюртуках. Молли мгновенно юркнула в тень одного из паровиков, железной бадьи на двух толстых коротеньких ножках. Рассчитывать на то, чтобы проскользнуть через турникет и броситься к подземным платформам, не приходилось. Преследователи непременно заметят ее и тут же схватят. Впрочем, не исключено, что эти двое обычные пассажиры, ночные сторожа одной из башен Сан-Гейта. Украдкой выглянув из-за массивного корпуса паровика, Молли увидела, что незнакомцы разделились и принялись внимательно разглядывать жиденькую очередь запоздалых пассажиров. Нет, точно не ночные сторожа.

Девушка встала вплотную к краю бадьи, и, перевалившись через него, соскользнула на мешки с мусором. Голова паровика медленно повернулась и смерила ее пристальным взглядом.

— Ага, маленькая мягкотелая! Что ты делаешь среди моих побрякушек?

— Сделай тише свою голосовую трубку! — взмолилась Молли. — Меня ищут вон те двое. Они хотят причинить мне вред.

Железное веко паровика удивленно приподнялось над стеклом окуляра.

— Вред, говоришь? Этого не может быть.

— Может. Они обязательно причинят мне вред, если ты не будешь говорить тише!

Голос паровика понизился до еле слышного шепота.

— Мне кажется, я тебя откуда-то знаю, малышка мягкотелая.

— Не в этой жизни, — ответила Молли. — В работном доме Сан-Гейт паровиков не было.

Паровик начал двигаться на всех своих восьми коротких ногах, которые направлялись расположенным спереди колесом; Молли ехала в металлическом чреве его бадьи.

— Железные люди не отправляют своих собратьев в работные дома. Они никогда так не поступают.

— Мне нужно попасть в подземный город. Ты можешь спустить меня в пневматическую систему?

— В подземном городе очень высокий уровень физической опасности, — ответил паровик. — Под землей не соблюдают правил, принятых в обществе.

— Я знаю, это другое общество, общество изгоев, — прошептала Молли, — но мне больше некуда бежать.

— Спрячься под моими мешками, — скомандовал паровик. — Сюда идут твои преследователи.

Молли нырнула под мешки с мусором и в следующее мгновение услышала, как чей-то грубый голос обратился к какому-то пассажиру с вопросом, не видел ли тот пропавшую девушку-беглянку. Правда, негодяй не стал упоминать о том, откуда именно она сбежала. Вскоре голос остался позади, и теперь до слуха Молли доносилось лишь железное топанье паровика по мраморному полу вестибюля.

Девушка приподняла голову и осторожно выглянула наружу. Вестибюль закончился. Паровик зашел в закопченную кабину огромного служебного лифта.

— Теперь ты во власти всемилостивого Стилбала-Уолдо. Те, кто желали тебе зла, остались позади.

Стилбала-Уолдо? Понятно. Спаситель Молли имел в виду религию Гиэр-Джи-Цу. Паровики поклонялись предкам и пантеону машинных духов, которым приносили в жертву кокс для паровых котлов, машинное масло и мазут.

Молли выбралась из-под груды мешков.

— Спасибо за помощь, старый паровик. Пожалуй, ты спас мне жизнь.

— Меня зовут Слоукогс, — представился паровик. — Можешь называть меня этим именем.

Молли кивнула. Настоящее имя Слоукогса было кодом, серией цифр, известных только ему самому и владыке машинной расы, Королю-Пару. Ей было необязательно его знать. Старый лифт сильно вибрировал, спускаясь вниз.

— Ты можешь показать мне дорогу в подземный город, Слоукогс? Мне нужно попасть в Гримхоуп.

— Дорога эта известна железным людям, юная мягкотелая. Но это полный опасностей путь. Не знаю, имею ли я право подвергать тебя такому риску.

— В Миддлстиле мне оставаться опасно, Слоукогс. За мной гонится наемный убийца. Несколько моих друзей поплатились жизнями только потому, что были знакомы со мной. Мне больше некуда бежать. Лучше рискнуть и попытаться спастись, уйдя под землю.

— Ты такая молодая, — пробасила старая паровая машина. — Почему представители расы мягкотелых хотят твоей смерти?

— Сама не знаю, — призналась Молли. — Думаю, это как-то связано с моей семьей. Наверное, кто-то из родственников решил убить меня. Самый простой способ избавиться от нежеланной наследницы.

— Такое поведение особей, имеющих биологическое родство с тобой, бесчестно и позорно. Но все может оказаться совсем не так, как ты думаешь. Потому что существует много видов наследования.

Двери лифта распахнулась. Молли и ее железный спутник вышли в огромное помещение со сводчатым потолком. Прямо перед ними располагался ряд пустых металлических контейнеров вроде того, из которого состоял корпус Слоукогса. С громким скрежетом — словно кто-то разрывал на части металлический лист — передняя часть паровика отделилась от установленной на нескольких парах ног бадьи, и Слоукогс стал похож на черепаху, сбросившую панцирь. Новый маленький Слоукогс оказался ростом с Молли. Передвигался он на трех железных колесах, словно трехколесный велосипед.

— Наш путь пролегает по платформам пневматической системы. Воины без хозяина, которые желают твоей смерти, несомненно, прекратят поиски наверху и обязательно начнут искать тебя под землей.

— Я не стану мешкать, — пообещала Молли.

Вслед за паровиком она вошла в небольшой, освещаемый газовым светом туннель, в дальнем конце которого находилась запертая дверь, выходящая в главный коммутационный зал станции «Гардиан Рэтбоун». В центре огромного круглого помещения располагались несколько поворотных кругов, при помощи которых пневматические капсульные поезда направлялись на нужную линию. Огромные движущиеся рукоятки, заканчивавшиеся буферами, проталкивали вагоны без окон сквозь кожаные занавеси к платформам. Молли отчетливо слышала гул толпы пассажиров, усаживающихся в транспортные капсулы с другой стороны занавеса, затем до ее слуха донесся приглушенный хлопок, сопровождающий прохождение капсул через резиновый шлюз и отправочный клапан прежде, чем они заскользят под сильным давлением в вакууме пневматической системы.

Слоукогс провел свою спутницу через коммутационный зал. Затем по приподнятому вверх коридору они прошли в меньших размеров ремонтный зал, где рядами, словно дрова в поленнице, в специальных отсеках лежали капсулы.

— Это здесь находится вход в подземный город? — спросила Молли.

— Сначала мы должны посоветоваться с Редрастом, — ответил Слоукогс. — Он контролер станции и мастер Гиэр-Джи-Цу. Он узнает самый безопасный путь.

Они поднялись вверх по шаткой лестнице и оказались в кабинке, из окон которой открывался вид на ремонтный отсек. Внутри кабинки, следя за залом сквозь грязное окно, сидел паровик с огромной головой, из которой, напоминая украшенные бисером пряди волос, в разные стороны торчали резиновые трубки. Чуть ниже шеи располагались три голосовые трубы, расширяющиеся на конце.

— Контролер! — обратился к нему Слоукогс. — Мне требуется твое содействие. Нужно помочь этой юной мягкотелой.

Голос у Редраста был неприятный, похожий на скрежет проволоки по школьной грифельной доске.

— Скажи, Слоукогс, когда нам не бывают нужны советы тех, кто уже вернулся к великой модели?

— Сегодня мне особенно нужна помощь, контролер! — обратилась к нему Молли.

Редраст повернул массивную голову, чтобы лучше разглядеть девушку, и резиновые трубки пришли в движение.

— Особенно нужна, говоришь? Слышу в твоих словах воистину немалую спешку. Тебе лучше немного подождать и задуматься о своей роли в великой модели.

— События диктуют иное, старый паровик.

— Ну что ж, тогда давай бросим шестеренки и посмотрим, что откроет нам сегодня ночью Гиэр-Джи-Цу.

Слоукогс принес контролеру фарфоровую чашку, наполненную маленькими металлическими деталями самых разных размеров и форм. Редраст вылил из своих клапанов прямо на пол небольшую лужицу машинного масла. Бросив в нее шестеренки, он принялся водить по кучке железным пальцем.

— Я вижу девушку. Она выбирается из-под развалин рухнувшей башни.

— Пожалуй, это я, — согласилась Молли.

— Я вижу тени. Они движутся по всему городу. Смерть. Преследователь.

— В Миддлстиле умирает очень много людей, — откликнулась Молли.

— Я вижу твое желание отправиться в путешествие во чрево земли в надежде скрыться там от опасностей, что следуют за тобой по пятам, — сообщил Редраст.

— Таково мое желание, сэр, — призналась Молли.

— Понимаю… — Редраст остановился. — Ясно. Великая сложность. Много колес. Ты правильно сделал, что привел к нам мягкотелую, Слоукогс.

— Она известна нам, — произнес Слоукогс.

— Верно. Шестерни легли сначала так, а затем повернулись вот этак. — Контролер посмотрел на девушку. — Что ты видишь, юная мягкотелая? О чем говорят тебе шестеренки?

— Это ты мастер Гиэр-Джи-Цу, контролер, а не я.

— Не важно. Посмотри на эти шестеренки. Ощути модель своим разумом. Скажи мне, что ты здесь видишь.

Молли опустилась на колени, чтобы лучше рассмотреть расположение упавших в масляную лужу шестеренок. От крепкого запаха темного масла у нее слегка закружилась голова.

— История. Я вижу историю. Она вращается, крутится и возвращается к своему началу.

Редраст, похоже, остался доволен услышанным.

— Я прожил много лет. Видел не одно поколение мягкотелых, пролетавших мимо на своем собственном колесе, они спешили и были полны свойственного вашему роду честолюбия, но еще ни разу не видел такого из них, кто умел бы читать будущее по расположению шестеренок.

— Поразительно! — согласился с контролером Слоукогс.

— Но и не беспрецедентно, — поправил его Редраст.

— Ты видишь и кое-что еще, — заметила Молли. — Что-то такое, о чем ты не договариваешь…

— Верно, — согласился Редраст. — Часто бывает так, что, если ты что-то недоговариваешь, это означает, что порой лучше чего-то не знать. Зная нечто о будущем, ты можешь изменить его. Есть вещи, о которых я не стану ничего говорить.

— Значит, ты поможешь мне пробраться в подземный город, в Гримхоуп? — спросила старого паровика Молли.

— К сожалению, мы поможем тебе, — проскрежетал контролер. — Ваши пути и пути нашего народа часто пересекаются. Я лишь хочу, чтобы тебя сопровождал в этом опасном путешествии настоящий герой. Но наши рыцари-паровики находятся в пределах Свободного Государства Паровиков, и если послать за одним из них, то ждать придется слишком долго.

— Контролер, с ней пойду я. — заявил Слоукогс. — Это ведь я нашел ее.

— Ты, Слоукогс? — Легкий хрип, вырвавшийся из бойлерного сердца Редраста, можно было истолковать как смех. — Подобная задача под силу лишь молодому металлу. Твоя конструкция была создана Королем-Паром даже раньше, чем моя, а я — старейший паровик из всех, кто обслуживает пневматическую линию.

— Ты правильно сказал, контролер. Наши пути сплетены воедино великой моделью.

— Ты — неподходящая замена рыцарю, Слоукогс. Но пусть будет по-твоему. Старый металл сопровождает юную мягкотелую. Пойдем со мной!

Слоукогс приблизился к Редрасту. Из корпуса контролера высунулся тонкий хрустальный стержень, который скользнул в отверстие в торсе Слоукогса. Примерно минуту они оставались в сцепленном состоянии, после чего спаситель Молли с негромким хрустом высвободился.

— Спасибо тебе за твою мудрость, контролер.

— Спасибо тебе за твое мужество, Слоукогс.

Старый паровик взял девушку за руку, и они вместе покинули кабину контролера.

— Чем он с тобой поделился? — полюбопытствовала Молли.

— Теми знаниями, которыми мы располагаем о дорогах и переходах подземного города, — ответил Слоукогс. — Но туннели, по которым нам придется пройти, часто меняются. Изгои из Гримхоупа замуровывают пещеры, чтобы сбить с толку политическую полицию и солдат из форта Дерьмоу. Политическая полиция постоянно отправляет саперов уничтожать туннели. В таких случаях нередки выбросы огромных масс земли наружу. Это происходит под действием такой же мощной энергии, как и энергия силовых линий, вызывающая землетрясения.

Последняя фраза заставила Молли испуганно вздрогнуть.

Огромные участки поверхности, целые области, вырванные под действием мощных планетарных катаклизмов, взлетали в воздух вместе с теми, кто имел несчастье там в этот момент оказаться. Если судьба проявляла к этим бедолагам благосклонность, то воздушные островки зависали на довольно низкой высоте над землей, и тогда суда Королевского аэростатического флота еще могли их спасти. Если же фортуна обходила их стороной, то они взмывали ввысь и быстро пропадали из поля зрения, исчезая во тьме безвоздушного пространства, куда аэростаты не могли добраться. Там они превращались в обледеневшие могильники, чьи тени иногда проплывали над землей.

Геомантия была первой обязанностью ордена уорлдсингеров и состояла в бурении дыр и выпускании наружу смертоносных сил, бурлящих под поверхностью земли, раньше, чем те выходили из-под контроля и уничтожали значительные участки территории Шакалии.

— Мы сможем добраться туда пешком? — поинтересовалась Молли, пытаясь не думать о подобных несчастьях.

— В подземный город? Да, часть пути нам придется проделать пешком, — ответил Слоукогс. — Но первый отрезок мы преодолеем в капсуле пневматической системы.

Он приблизился к небольшой служебной капсуле и открыл круглую дверь на ее заднем торце. Внутри она оказалась гораздо скромнее транспортных пассажирских капсул — никаких мягких сидений, обтянутых бархатом, никакого газового освещения. Взгляду Молли предстали скромная деревянная скамья и кожаные ремни на стенах, на которых висели связки инструментов непонятного назначения. Слоукогс вошел в капсулу следом за девушкой, захлопнул дверь и крутанул колесо запора.

На какое-то мгновение в капсуле стало темно, однако вскоре она осветилась зеленоватым светом.

— Садись! — посоветовал паровик. — И возьмись покрепче вот за этот ремень.

После мощного рывка капсула проскользнула сквозь резиновый шлюз в отправочный клапан. Клапан захлопнулся, открылся другой край камеры, и капсула устремилась вперед. Этому предшествовал секундная пауза. Затем лишенное мотора транспортное средство начало набирать скорость, все быстрее и быстрее двигаясь по служебному туннелю под действием мощного давления.

Молли редко пользовалась пневматическим общественным транспортом, о чем особенно не жалела. А все потому, что путешествие в лишенной окон капсуле представлялось ей малоинтересным. Различие в скорости было незначительно и возникало лишь в тех случаях, когда капсула проходила через нагнетательные станции.

После получаса безмолвного путешествия служебная капсула неожиданно остановилась, и Слоукогс вытащил из ячейки в стене маску с застекленными отверстиями для глаз и при помощи ремней, что болтались впереди, подсоединил к бронзовому цилиндру, наполненному кислородом.

— Снаружи царит абсолютный вакуум. Надень это на лицо, а я помогу тебе надеть цилиндр.

Кислородный баллон оказался тяжелее, чем представлялось с первого взгляда, и спина Молли едва не прогнулась под его тяжестью. Слоукогс поправил ремни и равномерно распределил вес. Поле зрения Молли уменьшилось до размеров, которые допускали окуляры, однако через пару секунд она привыкла к маске. Правда, теперь все представлялось ей более далеким, чем на самом деле.

Удостоверившись в том, что его спутница может нормально двигаться и дышать, Слоукогс сравнял давление в капсуле с внешним давлением, и они с Молли шагнули на каменную платформу внутри одного из принимающих клапанов пневматической линии, заваленную всевозможным оборудованием, свинцовым припоем и мешками с песком. Платформа была залита тем же зеленоватым светом, что и внутренности самой капсулы. Казалось, весь туннель сияет этим светом. Молли прошла мимо буферов, которые остановили служебную капсулу, и провела рукой по холодной стене. Кончик ее большого пальца засветился, измазавшись обо что-то вроде лишайника.

Слоукогс повел Молли по платформе, и вскоре они очутились перед высеченной в толще камня дверью, которая, в свою очередь, привела их в небольшое помещение, где также имелась дверь. Дернув за цепочку какой-то машины, стоявшей в углу, паровик вернулся к ожидавшей его Молли. Послышалось непонятное шипение, и у девушки на мгновение заложило уши.

— Ты можешь дышать, — сообщил Слоукогс и снял с ее спины баллон с кислородом. — За этой дверью начинаются туннели подземного города.

От этих его слов с плеч Молли тотчас свалился тяжкий груз напряжения последних часов.

— Здесь им меня ни за что не найти. Мы свободны.

— Свобода от правил не означает полную безопасность, — отозвался паровик. — Я замечал, что с мягкотелыми очень часто происходит противоположное.

Слоукогс отворил вторую дверь, и Молли ахнула от восторга.

Перед ней внизу, куда вели ступени лестницы, простиралось огромное пространство, подобное исполинскому храму с подпирающими потолок колоннами. В гигантских нишах, подсвечиваемые слабым свечением фосфоресцирующих лишайников, стояли статуи размером с миддлстилские дома.

— Ничего не понимаю, — отозвалась Молли, ошеломленная представшей ее взору картиной.

— Теперь здесь живут изгои, подземные люди, — пояснил Слоукогс. — Но все это построили не они. Тысячи лет назад Шакалией правила могучая древняя империя чимеков. Перед нами руины возведенных ими сооружений.

Чимеки. Название их империи было связано с глубокой древностью. Молли смутно припомнила уроки, на которых им рассказывали о богах-насекомых, о жрецах культа саранчи и человеческих жертвоприношениях.

— Я думала, что подземный город это лишь старые развалины, на которых построили Миддлстил, развалины на уровне канализационных систем.

Слоукогс медленно покачал головой.

— Нет, ты не права. Так было всегда. В древние времена настала эра великого холода, и для того, чтобы выжить, чимеки построили города глубоко под землей. Говорят, что в эту эпоху появились первые священные машины, первые паровики Лоа.

Молли внимательно разглядывала летучих мышей, порхавших под сводами гигантского храма. Отсюда они казались крошечными черными точками.

— Я всегда удивлялась, почему политической полиции не удается газами выкурить здешних обитателей-изгоев. Теперь мне все понятно, полицейские понесли бы здесь неисчислимые потери.

— Нам, паровикам, известна лишь ничтожно малая часть проходов, — признался Слоукогс. — Большая их часть давно обрушилась. То, что ты видишь, уходит под землю очень глубоко и далеко. Целые подземные города погибали, когда земля вспучивалась и обрушивалась, пускаясь в путешествие по одной лишь ей ведомой великой модели бытия.

Молли посмотрела, на огромный кусок стены, когда-то свалившийся на лестницу внизу, примерно в полумиле от того места, где она стояла.

— Будем надеяться, что нас не засыплет камнями и землей, пока мы находимся здесь.

— Этот выход Редраст выбрал по двум причинам. Во-первых, он отличается устойчивостью, во-вторых, расположен на внушительном расстоянии от Гримхоупа, — сделал еще одно признание паровик. — Здесь не должно быть никакой стражи. О его существовании известно лишь работникам пневматической системы.

— Надеюсь, город изгоев стоит на своем прежнем месте? — уточнила Молли.

— Насколько мне известно, на прежнем. То есть, в материальном смысле, если не в духовном, — ответил Слоукогс. Его колеса стали перескакивать со ступеньки на ступеньку, и вскоре паровик и девушка оказались возле меньшей по размеру лестницы, скрытой нишей со статуей. — Этот коридор ведет к окрестностям гигантской пещеры Глубин Дуицилопочтли. Гримхоуп стоит посреди грибного леса. Путешествие от того места, где мы с тобой сейчас находимся, будет продолжаться целый день и целую ночь.

Молли и ее спутник начали долгий спуск вниз по боковому коридору. Час шел за часом. Местами путь им освещал фосфоресцирующий мох, однако чаще всего они двигались в кромешной тьме. Иногда ноги сами приводили их в некое подобие комнат для отдыха, где можно было полежать на вытесанных из камня плитах. Если бы они поднимались вверх, а не спускались, то возможность получить передышку наверняка бы их обрадовала. Однако Слоукогс уже заявил, что на отдых они остановятся только в грибном лесу. Наконец путники очутились в том месте, где тропинка разветвлялась в четырех направлениях. Паровик свернул на дальнюю развилку, ведущую влево.

Вдали яркой точкой блеснул выход, до которого оставалось не меньше двух часов пути. От бесконечного спуска вниз по лестнице у Молли уже сильно болели икры. Наконец они вышли из туннеля.

На мгновение девушке показалось, что произошла ошибка, вызванная силой притяжения, что они вновь вернулись на поверхность земли, и призрачное свечение лишайников сменилось ярким дневным светом.

Глаза, успевшие привыкнуть к темноте туннеля, заслезились. Смахнув слезы, Молли поняла, что стоит у подножия утеса, каменной стены, уходящей ввысь по меньшей мере на тысячу футов, вершина которой исчезала в тумане. Туман пронизывали лучи розового света — он буквально струился энергией, удивительно похожей на грозовую.

Под пеленой тумана тянулся, насколько хватало глаз, настоящий грибной лес. Грибы были высокими и кряжистыми, как дубы. В основном заросли были почти черными, однако кое-где перемежались пятнами более ярких оттенков. Многие грибы были покрыты красными, золотистыми и зеленовато-желтыми разводами.

— Клянусь Великим Кругом! — не удержалась от радостного восклицания Молли. — Как красиво! Как будто сюда опустилось солнышко!

— Смотри! — Слоукогс указал на прогалину в полосе тумана, стелившегося под сводами исполинской пещеры. — Не одно солнце, а несколько. Это кристаллы, оставленные колдунами империи чимеков. Они пользовались хрустальными машинами подобно тому, как в Шакалии пользуются уорлдсингерами, чтобы направлять и выпускать наружу поток энергии, возникающей вдоль силовых линий напряжения, чтобы их подземные города не раздавило силами, определяющими вращение планеты. Искры, которые ты видишь, это насилие мира, преобразованное в свет.

— Нам нужно поспешить? — спросила Молли, указав в сторону грибного леса.

— Сначала мы поспим, — ответил Слоукогс. — Мы сейчас на самом северном краю Глубин Дуицилопочтли. Город изгоев тщательнее всего охраняет свои южные окраины, где находятся самые легкие входы со стороны Миддлстила — канализационные стоки.

Слоукогс направился вперед мимо каменной громады утеса, и вскоре они с Молли очутились перед фасадом старого храма, высеченного в толще скалы. Возле входа с одной стороны застыла каменная скульптура — сидящая фигура человека с уродливой головой жука. С другой — такая же статуя, с той лишь разницей, что у сидящего человека была голова гигантского паука.

— Что-то не по душе мне это место, — призналась Молли. — Мне здесь совсем не нравится.

— После падения империи чимеков старые боги утратили былое могущество, — пояснил паровик. — Храмы и силы древних Уайлдкайотлей не представляют никакой угрозы таким, как ты. Лучше остановиться на ночлег в этих стенах. В лесу опаснее — там водятся стаи остроклювов.

Несмотря на недобрые предчувствия, Молли приняла предложение паровика. Однако стоило девушке войти под своды храма, как на нее нахлынула волна усталости. Молли невольно вздрогнула. Жрецы культа саранчи когда-то проводили здесь свои зловещие ритуалы… Молли едва ли не кожей чувствовала их ужас. В памяти остались отрывки сведений, полученных на уроках в приюте. Пантеон уродливых богов Уайлдкайотлей еще не скоро изгладится из памяти людей. Каждое последующее божество было еще хуже своего предшественника — от малых богов, таких как Хемчиутлик Кровопийца и Скоруэтеотля Сжигающего Заживо до самого Ксам-ку, старого Отца-Паука.

Когда Молли наконец погрузилась в насыщенный самыми невероятными сновидениями сон, наверху, в Миддлстиле, уже наступила полночь. Поговорить с девушкой пришел призрак Рашели; погибшая подруга предостерегла Молли, утверждая, что Гримхоуп — неподходящее место для приличной девушки из Сан-Гейта, и посоветовала выбрать всеми уважаемую профессию швеи. Затем к ней в сновидения явился бидл. Тело его было все в шрамах — дело рук бандитов, напавших на работный дом. Бидл кричал на Молли, предрекая ей эшафот возле Боунгейта. После чего ему отрубили голову. Это сделал благородного вида старый убийца из публичного дома, из трости которого, как у фокусника, ловко выскользнуло острое стальное лезвие.

— Где мой отец? — требовательно обратилась к убийце Молли.

— Я твой отец, — ответил убийца. — Ты — самая главная беда моей семьи. Я больше не могу терпеть твое существование.

— Только не убивайте меня! — взмолилась Молли. — Я хочу поговорить с моей матерью!

— Она умерла от стыда, — ответил убийца. — Сразу после того, как родила тебя.

— Это неправда!

Седобородый злодей толкнул ее на землю и схватил за волосы.

— Настал твой последний час, Молли Темплар!

— Не надо, прошу вас! — снова взмолилась девушка. — Я хочу увидеть лицо матери, прежде чем вы убьете меня!

— Стой здесь! Я сейчас скажу ей, чтобы она пришла к тебе.

В следующее мгновение вместо холодной стали она почувствовала прикосновение металлической руки разбудившего ее паровика. Молли застонала.

— В верхнем мире сейчас полдень, мягкотелая Молли. Пора отправляться в путь.

Первые заросли грибного леса представляли собой высокие белые грибные деревья с многочисленными шляпками в красную крапинку. Дальше путникам стали все чаще и чаще встречаться темные грибы всего с одной шляпкой. Временами приходилось идти след в след, чтобы Слоукогс мог протиснуться сквозь чащу леса.

Вскоре Молли увидела какого-то грызуна — тот сидел на огромном пне и что-то жевал.

— Ты мог бы свободно жить здесь, Слоукогс. Если, конечно, ничего не имеешь против грибной пищи.

— В Гримхоупе безопаснее, — ответил паровик и тут же поправился: — Относительно безопаснее.

— Там по-прежнему так, как говорится в легендах о Зеленом Человеке?

— Я сомневаюсь, что там когда-то было так, как рассказывается в легендах, мягкотелая Молли, — ответил Слоукогс и немного подумав, добавил: — Гримхоуп — город изгоев.

— Они ведь, надеюсь, не станут чинить нам препятствий?

— Мои соплеменники уже давно не получали новых известий о Гримхоупе. Изгоев среди паровиков совсем немного, хотя один из представителей нашего народа живет там. Сильвер Уанстэк. Он самый настоящий позор для нашего народа.

— Ты хочешь сказать, он перестал исправно работать?

— А с кем такое не случается после долгого времени? — ответил вопросом на вопрос паровик. — Нет. Просто он гибрид, существо, которое один из ваших людей-мехомантов составил из останков нескольких паровиков. Его исходная модель была нарушена, в его структуру, заложенную Королем-Паром, внесены изменения. Три души наших умерших собратьев покоятся в корпусах, из которых составлено тело Уанстэка, Однотрубника, который самолюбиво отказался выйти из строя действующих паровиков. Какое великое бесчестье он навлек на себя!

Молли вспомнился недавний сон.

— Бедный Сильвер Уанстэк.

— Вот он и прячется от всех в подземном городе. Но он все равно остается паровиком. Контролер отправил ему слово, так что если Уанстэк еще жив, то непременно встретит нас на окраине города.

— Слово? — удивилась Молли. — Выходит, здесь нет сети кристаллической связи?

Слоукогс указал на клубящийся в вышине туман, где в восходящих потоках теплого воздуха парили черные точки.

— Существуют довольно архаичные способы передачи сообщений, юная мягкотелая. В подземных глубинах для этой цели используют пернатых летучих мышей. К их лапкам прикрепляются особые кольца.

Остаток дня путешественники шли размеренным шагом. Никаких приключений с ними не случилось, если не принимать во внимание одно небольшое происшествие: грибное дерево осыпало их настоящим дождем спор, когда они проходили мимо него. Глаза Молли тут же опухли и сделались похожи на красные шарики для игры в четыре шеста. Две следующие мили пути девушка продолжала мучительно чихать. Если не считать необычных вспышек подземных молний, яркий красный свет кристаллов, висящих у них высоко над головой, ни разу не поменял оттенка и нисколько не потускнел. В Глубинах Дуицилопочтли день никогда не сменялся ночью.

Под конец дня дно исполинской пещеры начало подниматься вверх и грибной лес заметно поредел. Большие открытые пространства, из которых торчали бесчисленные пни, свидетельствовали о том, что обитатели подземного города активно вырубают леса для своих нужд. Перед выступом скалы путники натолкнулись на поле иного рода — огромное кладбище с могильными плитами, которое тянулась до самого края грибного леса.

— Здесь нас должен встретить Сильвер Уанстэк, если он все еще в добром здравии, — сообщил Слоукогс.

С этими словами паровик, оставив Молли одну, направился по тропинке, ведущей к храму в углу кладбища. Святилище казалось давно заброшенным, подобно чимекскому храму, в котором Молли спала минувшей ночью. Никаких уродливых статуй полулюдей-полунасекомых возле него не было. Молли почему-то решила, что храм сооружен жителями подземного города, а не строителями давно исчезнувшей империи. Девушка последовала за Слоукогсом, и, заглянув внутрь темного помещения, увидела сидевшую на полу фигуру — паровик, такой же безмолвный, как и статуи Стражей на Парламентской площади.

— Разве ты не приготовил нам приветствия, Сильвер Уанстэк? — поинтересовался Слоукогс.

Установленное на треноге огромное шарообразное тело повернулось, и из его радужной оболочки появилась серебристая куполообразная голова.

— Я надеялся, что никакого приветствия не понадобится, Слоукогс. Неужели контролер не получил моего послания?

— Мы не ожидали, что ты ответишь, — признался Слоукогс. — Были брошены шестеренки Гиэр-Джи-Цу.

— Значит, он плохо их прочитал, Слоукогс. Гримхоуп теперь уже не тот, что раньше. Какая бы опасность ни грозила мягкотелой в Миддлстиле, это не идет ни в какое сравнение с тем беспорядком, что творится теперь в подземном городе.

— Я не понимаю тебя, — недоуменно произнес Слоукогс.

— Тогда, давай я покажу тебе, — ответил Уанстэк, и, семеня тремя своими ногами, вышел из храма. Они поднялись на вершину холма и посмотрели на раскинувшуюся внизу долину.

Древние чимекские зиккураты, разбросанные по всему ложу долины, соседствовали с еще более высокими строениями нового города; здесь из труб мастерских и фабрик поднимались клубы дыма. Город был как близнец похож на миддлстилский район Джангле, вид на который открывается с вершины холма Роттонбоу.

— Где древесный город? — спросил Слоукогс. — Где частокол и озеро Чалчиутлик?

— Вырублен. Перестроен. Осушено, — ответил Сильвер Уанстэк. — Совет Анархии прекратил существование три года назад. То, что осталось от его членов, покоится в этих могилах.

— Ты ничего не сообщал нам об этом, — укоризненно заметил Слоукогс.

— Напротив, я сообщал, но вы не получили мои послания. Новый режим привез с собой эти летающие штуки, зубастые и с острыми когтями. Буквально за одну неделю я потерял весь мой выводок пернатых летучих мышей. Вам крупно повезло, что послание контролера вообще дошло до меня. Это первое слово от металлических людей, которое я получил за последние годы.

— Странно, что нам ничего не сообщали, — ответил спутник Молли. Он искренне недоумевал. Где это видано, чтобы знания о таких масштабных переменах оставались вне сферы внимания всезнающей сети сообщества металлических людей.

— Еще более странно то, что новый режим теперь почти мгновенно выявляет всех местных осведомителей политической полиции, — сообщил Сильвер Уанстэк. — Те осведомители, которым подарили жизнь, сообщают своим хозяевам на поверхности, Стражам, то, что им укажет новый режим.

Молли с нескрываемым разочарованием посмотрела на раскинувшийся внизу Гримхоуп. Она ожидала, что свобода будет выглядеть иначе, не так, как Миддлстил. Но каким бы неблаговидным ни был подземным город, кровожадным родственникам в нем ее ни за что не найти.

Сильвер Уанстэк протянул девушке зеленый плащ с капюшоном.

— Надень его, мягкотелая Молли. Если кто-нибудь заговорит с тобой прежде, чем мы доберемся до моего жилища, помни, к нему следует обращаться «компатриот», а не «сэр» или «демсон».

— Неужели они сторонники полного равенства? — удивилась Молли.

— Если бы! — ответил Уанстэк, бросив взгляд на ослепительно белые могильные плиты Совета Анархии. — Нет, они уже давно забыли, что это такое.