— Вайолет, — сказал Эмброуз. Глаза его загорелись, когда он увидел ее среди гостей. — Я едва вас узнал. Я бы никогда не заставил вас ждать, если бы знал, что это вы.

Она улыбнулась смущенно, словно удивилась теплому приему.

— Рада вас видеть. Какое красивое поместье.

— Да, лучше, чем груда старых камней в Монкс-Хантли. Это моя… — Эмброуз повернулся, чтобы представить свою жену, но Кларинда в это время разговаривала с другим гостем. Эмброуз посмотрел на седовласую женщину, которая со спокойным достоинством стояла за спиной у Вайолет. — Леди Эшфилд, я и вас не узнал. Как славно, что вы тоже приехали!

— Ты тоже совсем не изменился, — сказала баронесса, соблаговолив подать ему руку. — Выглядишь совсем как твой отец, особенно в районе подбородка.

— Она устала, Эмброуз. — Вайолет неодобрительно взглянула на тетю. — Вы не будете возражать, если мы поднимемся в наши комнаты, чтобы отдохнуть после дороги? Насколько я понимаю, официально праздник начнется завтра?

Эмброуз не мог отвести от нее глаз. Когда это Вайолет превратилась в красавицу?

— Конечно, я не буду возражать, — ответил он и дал знак лакею, чтобы тот подошел. — Сегодня будет ужин при луне. Фонтаны наполнят шампанским. Надеюсь, вы придете.

— Я не знаю, — улыбнулась Вайолет. Нет, она решительно не была похожа на ту девочку, которую он помнил. — Поживем — увидим.

— Если нет, — сказал он, пожирая ее взглядом, — буду с нетерпением ждать завтрашнего утра, когда все соберутся в главном зале для официального представления.

Вайолет присела в реверансе:

— Тогда до встречи, Эмброуз.

Вайолет проводила тетю в ее комнату, а сама направилась в свою, расположенную напротив. Лакей открыл дверь и исчез прежде, чем Вайолет успела дать ему на чай. Она медленно вошла в просторное помещение, залитое солнечным светом, лившимся в витражные окна, и увидела посреди комнаты Кита.

— Маэстро Фентон!

— Мисс Ноултон.

Она и вздохнуть не успела, как оказалась в его объятиях. Тело его было как закаленная сталь, и Вайолет моментально сдалась, даже не попытавшись сопротивляться.

— Вот так сюрприз, — сказала она, обвив его шею руками. — Я не думала, что я…

Он ее поцеловал.

— …увижу тебя до… сегодняшнего вечера, — прошептала она, хмелея от его поцелуев.

— Я не смог ждать, — ответил Кит, заглянув ей в глаза. — У тебя самые сладкие губы на свете. Я никогда еще таких не целовал.

— А твои самые греховные.

— В сравнении с?..

Она вздохнула, но глаза ее лукаво блеснули:

— Мне не с кем сравнивать. Ты первый.

— И единственный, — поправил он ее. — С сегодняшнего дня и до скончания века.

— Сегодня ночью в парке накрывают ужин. Ужин при луне.

— Мне вообще не нужен свет. И лунный в том числе, — заметил Кит, увлекая Вайолет к креслу. — У меня есть твоя любовь. Она будет светить мне вместо солнца, луны и звезд.

— И шампанское, — прошептала она. — Эмброуз разорился на целые фонтаны шампанского!

— Мне не нужно шампанского, — усмехнулся Кит. — Сегодня ночью мне хватит тебя, чтобы захмелеть.

— Когда ты приехал? — спросила Вайолет, погладив его по шелковистым волосам. — Элдберт ехал следом за нами от самого Лондона. Так, на всякий случай. Разное случается на наших дорогах, знаешь ли.

— Я знаю, — кивнул Кит. Глаза его смеялись. — Я ехал за ним следом, чтобы в случае чего защитить вас обоих.

— Какое благородство с твоей стороны, Кит. И как благородно ты поступил, спрятавшись в моей комнате.

Он обнял ее за талию и прижал к себе.

— У меня есть причина здесь находиться. И даже не одна. Одна весьма приятная. Другая не очень.

— Начнем с плохих новостей, — сказала Вайолет и положила руку ему на грудь.

Его красивые длинные пальцы почти рассеянно скользили вниз по ее шее. Вайолет почувствовала, как ее начинает пробирать дрожь.

— Похоже, у меня есть враг, — произнес Кит. — Человек из прошлого, который хочет отомстить за давнюю обиду.

— Обиду, что нанес ему ты? — прошептала она.

— Не я. Мой отец, — ответил Кит сдержанно.

Вайолет подняла голову от его плеча.

— Этот человек здесь?

— Насколько мне известно, нет. Он называет себя Пирсом Кэрроллом. Но настоящее его имя другое.

— О, — сказала она, — тот самый человек, который лезет не в свои дела.

Кит пытливо посмотрел ей в глаза:

— Ты с ним знакома?

— Годфри упомянул его имя тогда, на приеме в саду. Годфри считал, что от таких, как он, только и жди беды.

Рука, что ее ласкала, внезапно замерла. Глаза у Кита потемнели.

— Выходит, мне следовало прислушаться к своей интуиции, — заметил он. — Даже Годфри распознал угрозу.

— Годфри меня оставил, — прошептала Вайолет, уткнувшись носом ему в ключицу.

— Я знаю. Он мне рассказал. Тебя это огорчает? — спросил Кит.

— Я упала в твоих глазах из-за того, что моя мать не была замужем, когда я родилась?

— А ты презирала меня за то, что моя мать оставила меня возле приюта сразу после рождения? Или за то, что я неделями носил одну и ту же рубашку тогда, десять лет назад?

— Я никогда не видела тебя оборванным и грязным, Кит.

— Я стирал свою рубашку в ручье и в мокрой возвращался в работный дом. Так было каждый раз, когда мы виделись. Я не хотел, чтобы ты знала, какой я на самом деле. Я хотел выглядеть как человек, достойный твоего восхищения.

— Кит, — прошептала Вайолет и, подняв голову, на него посмотрела. — Ты самый храбрый из всех, кого я знала и знаю.

— Ты так считаешь?

— Да.

— Тогда выходи за меня замуж.

— Да, — кивнула Вайолет. — Да и еще раз да. И на случай, если я не ясно выразилась первые три раза, повторю еще: мой ответ — «да». Но только когда?..

Он засмеялся:

— Будь я проклят, если еще раз положусь на волю случая. Ты через час будешь готова?

— Ты сошел с ума! — воскликнула Вайолет. — Мы же не можем сочетаться браком в доме Эмброуза, да и платья у меня нет. Надо известить тетю. Кит… — Она посмотрела на него в смятении. — Как мы можем пожениться во время светского раута? А как обстоят дела со старой доброй помолвкой? Когда ты собираешься за мной ухаживать?

— Я думаю, десять лет дружбы должны пойти в зачет. Сомневаюсь, чтобы даже в Средние века пары так долго испытывали свои чувства на прочность. А если они это делали, то я могу понять, для чего брали в осаду замки и крали невест — что совершенно бессмысленно, на мой взгляд, в исторической перспективе. Но если встать на позицию отчаянно влюбленного мужчины, тогда да, я понимаю.

— Что?

— Период ухаживания закончен. Осталось решить вопрос с твоей тетей.

— Ты шутишь. У меня нет платья.

— Загляни в шкаф.

Вайолет подошла к шкафу, открыла тяжелую дверь и ахнула, увидев платье, которое было словно соткано из облаков. Оно было украшено жемчугом и самым тонким шитьем, с изящнейшей вышивкой на рукавах и лифом с глубоким вырезом. Красивее этого платья Вайолет ничего не видела, но…

— Это от Уинифред?

— Ну, я его точно не шил.

— Думаешь, оно мне по фигуре? — спросила Вайолет, прикусив губу.

Кит усмехнулся:

— Ты должна в него влезть. Я описал ей твои пропорции.

— Не может быть.

— Почему?

— Она не могла сшить его для меня за такой короткий срок. Это ее платье?

— Наверное. Пожелай мне удачи. Я пойду переоденусь и потом отправлюсь сдаваться твоей тете.

— Удачи, — прошептала Вайолет и, вытащив платье, понесла его к свету любоваться.

Кит быстро поднялся по лестнице и дальше поспешил по длинной галерее, раскланиваясь и бормоча извинения изумленным гостям дома, на которых то и дело наталкивался. Он удивлялся, почему ни один из гостей не сказал ему в ответ что-нибудь резкое. Либо Эмброуз собрал у себя самых вежливых жителей страны, либо, завидев шпагу у него на боку — атрибут, которым не многие здесь могли похвастать, — гости предпочитали с ним не связываться.

На верхней площадке лестницы Кит повернулся и сообщил двум изумленно взиравшим на него дамам:

— Простите, леди, но я собираюсь сделать предложение.

— Сделать предложение?! — восторженно воскликнули леди.

— Нам обеим? — полюбопытствовала та, что помоложе.

— Вам придется сделать выбор, маэстро, — сказала та, что постарше, одарив его томным взглядом. — Вы не можете жениться на нас обеих.

— Какая жалость! — сказал он, стыдливо потупив взгляд.

Герцог Уинфилд подошел к Киту.

— Дамы нуждаются в помощи? Обе? Которая из вас?

Кит насмешливо на него посмотрел:

— Если только вы хотите жениться на одной из них.

Уинфилд несколько натянуто улыбнулся.

— Спасибо, не сегодня, — сказал он и спешно ретировался. — И спасибо за предупреждение, Фентон. Пожалуй, я воспользуюсь другой лестницей.

— Нет, оставайтесь со мной.

Уинфилд окинул взглядом длинную галерею.

— Еще какие-нибудь девицы нуждаются в утешении?

— Сомневаюсь. Заботливые мамаши предусмотрительно заперли двери на засовы, завидев нас на лестнице.

Герцог шел следом за Китом по увешанной портретами галерее.

— Я вижу тут больше лакеев, чем юных леди. А где же дебютантки?

— Сидят взаперти в северной башне под присмотром трех драконш, — ответил Кит и остановился, заметив миниатюрную старушку, величественно выступавшую им навстречу в сопровождении двух дюжих лакеев, прикрывавших ее с обоих флангов.

— Это не одна ли из тех драконш летит нам навстречу? — спросил герцог.

Кит положил руку на эфес шпаги.

— Да. Но беспокоиться не о чем.

— Почему?

— Потому что это моя драконша, а не ваша, и сразиться с ней — мой долг.

Уинфилд от потрясения потерял дар речи.

— Но она престарелая дама.

— Ее года — ее оружие.

— Но вы не можете сражаться с леди в ее годах, — сказал герцог.

— А разве я говорил, что намерен вызвать ее на дуэль?

— Ну, я заметил, как вы держитесь за шпагу.

— Это на удачу, Уинфилд. Я не собираюсь вступать в бой с баронессой.

— Но судя по выражению ее лица, ее намерения могут с вашими не совпадать.

— Ваша поддержка приветствуется, — с нажимом в голосе сообщил Кит.

— Я никогда не выступал секундантом на дуэли между мужчиной и женщиной.

Кит положил ему руку на плечо.

— Еще одна ремарка вроде этой, и нам обоим дуэли не избежать. Прямо здесь и сейчас.

— Чего вы от меня хотите? — растерянно спросил Уинфилд, глядя на горничную, которая прошла мимо него.

— Я очень волнуюсь. Так, наверное, чувствует себя приговоренный к казни, — сказал Кит, опуская руку.

— Не слишком обнадеживающее настроение для того, кто отправился делать предложение, — сказал герцог, провожая взглядом горничную. — И куда направилась эта девица?

Кит невольно рассмеялся:

— Спасибо за напоминание. В браке нет ничего ужасного, раз уж я на него решился. Что может сделать со мной какая-то старушка такого, чего я еще не испытал? Какого только стыда я не натерпелся за свою жизнь. Самое худшее случится, если она мне откажет. Или с ней снова случится истерика.

— Вы что-то сказали, Фентон?

— Я сказал много такого, чего не собираюсь повторять. Но все равно спасибо за то, что притворяетесь, что меня слушаете.

Кит расправил плечи, мысленно готовясь к схватке. Баронесса приняла его при параде, и он порадовался тому, что догадался переодеться в черный фрак и строгие брюки. Он выступал перед принцами и герцогами, перед цыганами и мастерами шпаги такого класса, до какого ему еще расти и расти. Но он еще никогда не чувствовал себя таким неуверенным, как тогда, когда приблизился к тете Вайолет.

Она знала, кто он такой, и не собиралась увиливать от сражения. Она была готова дать ему шанс. Его будущее зависело от этой дуэли. Останется он жить или умрет сегодня, зависит от того, насколько мастерски сразится он за то, что хочет иметь.

Кит отвесил поклон.

— Миледи, — сказал он. — Я считаю за честь встретиться с вами вновь при теперешних обстоятельствах.

— При обстоятельствах куда более благоприятных, чем те, прошлые, — сказала баронесса, сверкнув глазами. — Я направляюсь пить чай. Вы не хотите составить мне компанию?

Кит улыбнулся:

— К сожалению, нет. Сейчас я направлюсь на собственную свадьбу. Как вы думаете, чаепитие сможет подождать до завтра?

Паскаль де Суби упаковывал саквояж. Несколько пар перчаток, одежда на смену и табакерка, украденная из магазина Годфри. Кинжал будет при нем во время бегства из загородного дома к морю. Ему не нравилось то, что на корабле, который доставит его на континент, придется носить парик. Но радовало то, что развязка близка. Совсем скоро он выполнит данное отцу обещание. Он скучал по парижским бульварам. Возможно, через несколько месяцев он отправится в Луизиану или в одну из Каролин, туда, где все еще в чести настоящие дуэли.

Не то чтобы он мечтал скрестить с Фентоном клинки именно здесь, на светском приеме, но, с другой стороны, обстановка добавляла дуэли пикантность, добавляла огня. Он относился с презрением к джентльменским правилам использовать при фехтовании рапиры. Шпага — дело другое. Мастер шпаги выходит на дуэль не для забавы, он идет проливать кровь.