Лучелапа разбудил быстрый топоток лап, бегущих через залитую звёздным светом поляну. Он просунул голову сквозь ветки палатки, осмотрелся по сторонам и заметил Ястребка, спешившего в детскую.
«Неужели Луговинка вот-вот окотится?»
После смерти Песчаника прошла уже четверть луны. Луговинке давным-давно пора было разрешиться от тяжести, но её котята запаздывали. Из детской навстречу целителю выбежала Светлокрылая.
- Началось! - горячо прошептала она.
Целитель кивнул, отстранил её и вошёл в палатку.
Лучелап снова уронил голову на овечью шерсть, которой было выстлано его гнёздышко. Вынужденное заточение в лагере, длившееся с ночи смерти отца, истомило Лучелапа, но не принесло ему покоя. Днями и ночами он мечтал о ветре, гуляющем по пустоши. Он бредил им, видел во сне, думал наяву. Забываясь, он воображал себе тренировки со Светлячком, но чаще всего представлял, как мчится сквозь море вереска так, что ветер свистит в ушах и холодит спину. И каждый раз, возвращаясь к реальности, он скулил от чувства вины. Что-то думает Песчаник, глядя на него из Звёздного племени?
«Ты был рождён тоннельщиком! - гремел отцовский голос в ушах Лучелапа. - И этого тебе никогда не изменить, что бы ни твердили тебе другие коты!»
Видимо, он снова задремал, потому что когда открыл глаза, было уже светло. Отовсюду доносились радостные голоса. Коты племени Ветра обступили детскую и мяукали без умолку. Лилия и Снежноягодник сидели ближе всех к входу. Жавороночка и Яблонька бегали кругами возле Светлокрылой, вышедшей в Ложбину Собраний.
- Как она себя чувствует?
- Здорова?
- А сколько котят?
- А что Ореховонос? Что он сказал, когда увидел деток?
Вопросам не было конца, но Светлокрылая, впервые за долгое время, вся светилась от радости. Лучелап уже давно не видел свою мать такой живой.
Он выбрался из палатки и насторожил уши, чтобы не пропустить ни единого слова.
- Котят трое, - громко промяукала Светлокрылая. - Ореховонос потерял голову от счастья, только мурлычет, да урчит, слова от него не добьёшься. Первого котёнка назвали Прыгушок, уж больно он прыткий. Правда, одна лапка у него немного скрючена, да не беда, разойдётся. Второго сынишку назвали Голубок, он серенький с белым, весь в мать. А дочке дали имя Кисличка, она коричневая с серым. - Светлокрылая повела ушами и оглушительно замурлыкала: - Ах, что за котятки, просто загляденье! Красивые, подвижные, а уж какие до еды жадные! Едва родились, так сразу принялись сосать молоко!
Вересковая Звезда громко заурчала.
- Само Звёздное племя благословило нас, послав новых воинов!
Черносливка метнула на неё недобрый взгляд:
- Будем надеяться, что Ореховонос сумеет хоть одного своего котёнка отдать в тоннельщики!
- Будем надеяться, что все котята вырастут сильными и здоровыми, - спокойно ответила ей Вересковая Звезда.
Бесс взволнованно расхаживала среди воинов Ветра, рядом с ней мелькала рыжая шёрстка Рины. Похоже, они были счастливы ничуть не меньше, чем урождённые коты племени Ветра. Врабчик тоже был здесь, он сидел на кочке и, не отрываясь, смотрел в сторону детской, а взъерошенный Зайцелов кругами бегал по траве за его спиной.
- Ну наконец-то и в нашем лагере праздник! - возбуждённо мяукал Зайцелов. - Хватит с нас горя, пора и порадоваться!
- Бродяги принесли в наше племя удачу, - промурлыкал Рыжецап.
«Удачу?!» - взвился Лучелап. Он содрогнулся, представив, с каким удовольствием вонзил бы когти в морду Врабчика, выдирая клочья короткой коричневой шерсти.
- Лучелап! - Рыженькая Рина выбежала из толпы и бросилась к нему. - Какое счастье, правда? В лагере снова появились котята! Ах, скорее бы разрешили их увидеть!
- А тебе-то какое дело? - ощетинился Лучелап. - Это котята племени Ветра, а не бродячие побирушки!
Рина застыла на месте, её глаза погасли.
- Конечно же, мне есть дело! - с обидой воскликнула она. - Это же котята племени Ветра!
- Не притворяйся, будто ты одна из нас! - прорычал Лучелап. - Вы - бродяги, а не воины!
- Но ведь мы помогли вам одолеть племя Теней! - возмущённо напомнила Рина. - Мы сражались бок о бок с вами! Мы же друзья!
Лучелап презрительно скривил губы.
- Ваш Врабчик потащил моего отца в тоннели и бросил там в беде, спасая свою шкуру. Спасибо, мне не нужно напоминать о том, чего стоит ваша дружба!
Он с мрачным удовлетворением увидел, как при этих словах Врабчик вздрогнул и повернул голову. Лучелап впился в него глазами, но коричневый кот смотрел на него скорее с любопытством, чем с гневом. Лучелап впился когтями в землю.
- Трусливый хорёк! - прошипел он.
Глаза Рины сверкнули.
- Не смей обвинять Врабчика в смерти своего отца! - выпалила она. - Твой отец знал, что тоннель небезопасен, но всё равно повёл туда Врабчика! Он тоже мог погибнуть!
- Предлагаешь мне поплакать от страха? - скривился Лучелап. - Пусть бы погиб, невелика потеря. Однако он выжил, потому что трусы всегда остаются в живых! - При этих словах он в упор посмотрел на Врабчика, но тот повернулся к Лучелапу спиной и оживлённо заговорил с Зайцеловом и Осинником. - Вот, полюбуйся, теперь у Врабчика больше друзей в племени, чем у меня!
- Ты стал злым, Лучелап, - бросила Рина. - Вот почему у тебя больше нет друзей! Кому охота дружить с котом, который в любой миг готов вцепиться тебе в глотку?
- Ах, какой я нехороший, - прошипел Лучелап. - Возможно, я злой, но по крайней мере я никого не убивал! В отличие от Врабчика.
- Знаешь что? - глаза Рины погасли, она холодно взглянула на Лучелапа и отвернулась. - Пожалуй, я больше не буду к тебе подходить. Найдёшь меня сам, когда перестанешь упиваться жалостью к себе!
Не успела она отвернуться от Лучелапа, как зашуршала трава и к Рине подскочил Землелап.
- Привет, Рина! Бежим!
Они вместе отошли от Лучелапа и скрылись в толпе котов, обступивших детскую.
Лучелап фыркнул и направился к выходу из лагеря.
«Пусть щебечут, как скворцы, - злобно подумал он. - Мне наплевать!»
- Ты куда? - окликнул его Косолап.
- Хочу прогуляться, - процедил Лучелап. - Даже не пытайся меня остановить!
- Я и не думал, - пробурчал старый кот, хромая вслед за ним. - Я тебя понимаю! Ты ведь ещё ни разу не выходит из лагеря после несчастного случая?
- Не надо темнить, Косолап, - ледяным тоном отчеканил Лучелап. - Ты хочешь сказать - с того дня, когда был убит мой отец?
Он вошёл в заросли вереска, но Косолап и не думал отставать.
- Что ж, можно и так сказать, - пробормотал он.
- Да, - буркнул Лучелап. - С того дня я ещё ни разу не выходил из лагеря. Но теперь с меня хватит!
За лагерем его встретил ветер. Лучелап задрожал под пронизывающим порывом воздуха. Оказывается, он успел забыть, каким холодным может быть ветер! Лапы сами понесли его на кроличью тропу, ведущую к холмам в низовье пустоши. Вереск уже отцветал и начал опадать, но, увядая, пах ещё слаще, чем раньше. Лучелап полной грудью вдыхал упоительный запах пустоши, не в силах надышаться.
Косолап топал рядом с ним.
- Я гляжу, ты стосковался по нашей пустоши.
- Ещё как!
Какое-то время они шли молча, раздвигая боками заросли вереска, осыпавшего котов лиловыми цветами. Когда они вышли на травянистый склон, в ушах Лучелапа загудел неистовый ветер. Полузабытый восторг заныл в его лапах. Внезапно ему захотелось броситься бежать и мчаться, покуда хватит сил… Лучелап покосился на Косолапа.
Старик повёл усами.
- Беги, чего топчешься? - добродушно проворчал он. - Я ж не слепой, вижу, как тебе не терпится.
Лучелапу показалось, будто ветер сам подхватил его и понёс по пустоши. Сначала его лапы отказывались подчиняться и сгибались с большой неохотой, но постепенно скованность прошла, и Лучелап помчался наперегонки с ветром. Прижав уши, пустив хвост по ветру, он бежал что было сил. Пьянящая радость разливалась по телу, подхлёстывала его, гнала вперёд.
Взбежав на вершину холма, Лучелап остановился, глядя на лежащую внизу долину. Косолап превратился в крошечную точку позади, его чёрная шерсть пятнышком темнела на фоне травы. Лучелап повернул назад, описал широкую дугу и вернулся к старейшине.
- Отпустило? - спросил старик, когда запыхавшийся Лучелап остановился рядом.
- Да.
Беспокойство, изнурявшее Лучелапа в лагере, прошло без остатка. Косолап первый двинулся вверх по склону, а Лучелап пошёл рядом, тяжело дыша после пробежки.
- Здесь, на пустоши, даже солнце как будто печёт горячее!
- Так и есть, - проурчал старик. - Ах, что может быть лучше, чем лежать на травке и греть шёрстку на солнышке!
Лучелап недоверчиво покосился на него.
- Ты правда любишь лежать на солнцепёке?
- Конечно, - не останавливаясь, ответил старый кот. - Я всё люблю, Лучелап. Небо, ветер, бескрайняя пустошь - это всё живет в крови каждого воина племени Ветра, будь он загонщик или тоннельщик.
- А я думал, тоннельщики любят сидеть под землёй, - растерянно вставил Лучелап. - Мне казалось, пустошь им безразлична.
- Мы привыкли работать в темноте, - ответил Косолап. - И, конечно, нас увлекает задача строительства. Преодолеть сопротивление земли, выстроить тоннель так, чтобы он не осыпался, - это, мой юный друг, захватывает без остатка. И до чего же приятно в конце трудового дня выбраться на поверхность да подставить шерсть родному ветру! - Старик лукаво подмигнул Лучелапу. - Мы же коты, а не черви!
Лучелап поднял взгляд. Серые тучи плыли над горами, поглощая небесную синеву.
- А я… я чувствую себя живым только под открытым небом, - признался Лучелап. - Я не могу жить без пустоши! Но Песчаник никогда меня не понимал.
- Сдаётся мне, всё он понимал, - вздохнул Косолап. - Только по-своему.
- Нет! - упрямо отрезал Лучелап. Он напрягся, от его давешней безмятежности не осталось и следа. - Я страшно его разочаровал… - еле слышно признался он, - тем, что не захотел стать тоннельщиком.
- Что ж, каждый тоннельщик мечтает передать своё мастерство потомству, - не стал спорить Косолап. - Что может быть прекраснее, чем работать бок о бок с собственным сыном или дочерью?
- Но Туманница думает иначе! - возразил Лучелап. - Она хотела, чтобы Олень, Косуля и Колосница стали загонщиками!
Косолап остановился и посмотрел Лучелапу в глаза.
- Песчаник хотел, чтобы ты был счастлив, Лучелап.
- Да неужели? - хмыкнул Лучелап. - В таком случае, он выбрал весьма странный способ это показать!
Лучелап вспомнил разъярённый взгляд, которым отец наградил его в тот вечер, когда Вересковая Звезда распорядилась закрыть тоннели и прекратить все работы.
- Он же не знал, что ему жить осталось так мало, - вздохнул старик. - Будь у него в запасе больше времени, он бы смирился с тем, что у тебя свои мечты и свой путь в жизни. Это большая беда, Лучелап… Песчанику не хватило времени понять и простить.
Лучелап почувствовал, как у него перехватило горло. Глаза снова защипало. С разрывающимся от боли сердцем он представил своего отца, горделиво топорщащего грудку, когда Вересковая Звезда перед всем племенем наречёт Лучелапа воинским именем… Этого уже никогда не будет, никогда. Он остановился, лапы вдруг сделались тяжёлыми, как камни.
- Песчаник любил тебя, Лучелап, - негромко обронил Косолап, начиная с кряхтением спускаться по склону обратно в лагерь. - Несмотря ни на что, ты был его солнцем и ветром. Никогда не забывай этого!
Лучелап остался стоять, будто вкопанный. Здесь, на вершине холма, ничто не отделяло его от Звёздного племени, кроме бесконечной небесной синевы.
«Косолап сказал правду, Песчаник?» - беззвучно прошептал Лучелап. Запрокинув голову, он уставился в небеса, но ответа не было. Лучелап встряхнулся и побежал догонять старейшину.
- Скажи, Косолап, каким был мой отец? - запыхавшись, выпалил он. - Когда он впервые спустился в тоннели?
- Песчаник был прирождённым мастером планирования, - охотно отозвался Косолап. - Он мог, стоя на пустоши, прикинуть нужный путь, а потом выкопать его под землёй с потрясающей точностью, хвост в хвост! А нашу сеть подземных тоннелей он знал лучше любого другого тоннельщика. Великий был мастер своего дела, что и говорить! - Косолап покосился на Лучелапа, его глаза озорно заблестели. - Только одна у него была слабость - до смерти ненавидел червей. Вот просто видеть их не мог!
- Червей? - ошалело переспросил Лучелап.
- Их самых, - старый тоннельщик громко замурлыкал. - Каждый раз, когда мы натыкались на кишащую червями жилу, он шмыгал в сторону и посылал вперёд напарника. Он всегда говорил, что лучше в три слоя перемажется в глине, чем дотронется когтем до червяка.
Лучелап замурлыкал. Оказывается, его отец был таким брезгливым! Как жаль, что он узнал это так поздно…
«Почему я не интересовался им раньше?»
Они подходили к оврагу, впереди уже показались вересковые стены лагеря, розовеющие в утреннем свете.
Лучелап покосился на старика. Глаза старого тоннельщика были полуприкрыты, усы топорщились. Было видно, что он наслаждается последней лаской солнца, прежде чем спуститься в овраг.
«Неужели тоннельщики любят нашу пустошь не меньше, чем загонщики?» - с удивлением подумал Лучелап. Раньше он думал, что тоннельщики больше похожи на кротов, чем на котов, и что им не нужно ничего, кроме тьмы и сырости подземелий.
- Лучелап! - бросилась к нему Светлячок, едва он переступил порог лагеря. - У меня для тебя хорошие новости! Ястребок разрешил тебе снова начать тренировки!
Лучелап остановился, вытаращил глаза.
- Правда?
Косолап ободряюще похлопал его хвостом по плечу.
- Поздравляю!
Черносливка и Пушистохвостый высунули головы из зарослей папоротников.
- Косолап! Вот ты где! А мы уже с лап сбились, ищем тебя по всему лагерю.
- Лучелап? -окликнула Светлячок. - Ты меня слышишь? - Он медленно кивнул, продолжая смотреть прямо перед собой. - Ты рад? - Теперь в голосе наставницы ясно прозвучала тревога.
Лучелап с усилием перевёл глаза на Светлячка.
- Я хочу поступить в обучение к тоннельщикам.
Пушистохвостый, лежавший чуть поодаль от них, вскочил.
- Что ты сказал?
Он бросился через поляну, подбежал к Лучелапу. Следом за ним бежала Черносливка.
- Молодец, Лучелап! Это же просто чудесно!
Светлячок непонимающе хлопала глазами.
- Но ведь ты… ты хотел быть загонщиком…
- Я передумал, - Лучелап говорил медленно, обдуманно, с каждым произнесённым словом всё сильнее убеждаясь в правильности принятого решения, - я хочу продолжить дело своего отца. Хочу научиться мастерству тоннельщика, чтобы в своё время передать эти навыки своим детям.
- Но ты бегаешь быстрее всех в племени, - беспомощно пролепетала Светлячок. - Ты не можешь жить без пустоши! Ты прирождённый загонщик, тебя даже учить ничему не приходится, ты всё схватываешь на лету.
- Я понимаю, - кивнул Лучелап. - Так оно и было. Но неужели ты не видишь, что теперь всё изменилось?
Светлячок неуверенно переступила с лапы на лапу.
- Пожалуй, я должна немедленно поговорить с Вересковой Звездой.
- Спасибо, - тепло мяукнул Лучелап, дотрагиваясь носом до её щеки. - Спасибо тебе за всё, Светлячок. Я буду тосковать по нашим тренировкам, честное слово, но это… сильнее меня. Это долг. Я обязан почтить память своего отца и сберечь навыки, которые он так ценил.
- Хорошо, Лучелап, - сникнув, ответила Светлячок. - Если ты так решил, я не могу тебе мешать.
Сгорбившись, наставница побрела к палатке Вересковой Звезды.
Когда они остались одни, Пушистохвостый заглянул в глаза Лучелапа:
- Ты твёрдо решил?
- Да, - кивнул Лучелап.
- Не стоит делать это только ради своего отца, - понизив голос, строго сказал тоннельщик. - Песчаник этого не хотел бы. Я знаю, что он был к тебе несправедлив. Я не раз ему говорил, что он ведёт себя, как камнеголовый барсук, но разве его переупрямишь? Впрочем, тоннельщики должны быть упрямыми и жёсткими, как камень… Это не значит, что Песчаник тебя не любил и не хотел понять. Если бы ты только знал, как он тобой гордился! Он восхищался упорством, с которым ты шёл к своей мечте - ещё бы, ведь в этом ты был так похож на него! Так что подумай хорошенько, Лучелап. Знай, что Песчаник был бы горд, если бы ты стал отличным загонщиком.
- Зачем ты его отговариваешь? - напустилась на товарища Черносливка. - Песчаник был бы счастлив увидеть, что Лучелап наконец-то опомнился и пошёл по его стопам!
Лучелап заглянул в её сияющие глаза.
- Я рождён тоннельщиком, Черносливка. Это в моей крови, просто раньше я этого не понимал.