Шерсть Уджурака встала дыбом.

— Мы должны бежать! — услышал он, как Каллик кричит Иник. Маленькая белая медведица поддерживала Иник, помогая ей выбраться из палатки и от всё нарастающего звука.

— Я не могу! — всплакнула Иник. — Мои ноги меня не держат! — она вяло повалилась на снег.

— Мы должны! — повысил голос Уджурак. — Это не безопасно!

— БЕГИ! — снова крикнула Каллик, скаля зубы.

— Моя берлога! — заскулила Иник. Она оглянулась на неё через плечо, так как они стали толкать её вперёд. — Мои медвежата!

— Твои медвежата прекрасно вырастут и где-нибудь в другом месте, — настояла Каллик. — Если только ты не убежишь отсюда!

Наконец, казалось, лапы Иник снова заработали, и она помчалась за ними, когда они кинулись бежать. Уджурак слепо несся сквозь Марево. Куда они должны бежать? Есть ли здесь вообще безопасное место? Он даже не мог сказать, с какой стороны приходил звук.

— Не сюда! — рявкнула Каллик, резко затормозив. — Здесь он становится громче! — она повернула Иник в обратную сторону и снова побежала, кинувшись в сторону от дребезга во льду.

Уджурак бежал, пока лёд не перестал трястись под его лапами, и тогда он заскользил, пытаясь остановиться, разбрасывая на своём ходу снег. Каллик и Иник замерли в нескольких медведях от него. Обе они оглядывались назад, судорожно вдыхая воздух.

Из мрачного, отвратительного на запах, красновато-бурого Марева выступил крупный огнезверь не похожий ни на одного огнезверя, которого Уджурак видел раньше. Сперва он подумал, что существо скользит по льду, но, когда он пригляделся к нему повнимательнее, то понял, что он висит на воде и проламывает перед собой лёд, чтобы двигаться через него. Его остроконечный передний выступ пробивал сквозь лёд тропу, заезжая на лёд и обрушивая, разламывая целые его пласты под своим весом. Перед огнезверем зияла узкая линия открытой синей воды, окружённая заострёнными осколками льда.

Каллик ахнула. Её когти впились в снег, и Уджурак увидел, как её плечи затряслись от страха. Он попробовал представить себе, как она себя чувствует — лёд казался ей таким прочным, таким надёжным под лапой. Было ужасно осознавать, что и здесь есть огнезвери, которые так легко могут размазать её мир под собой.

— Духи, — прошептала она. Каллик верила в медвежьих духов, живущих во льду под ними, так же, как он верил в тех, что живут в звёздах. Так что от этого становилось лишь хуже — осквернение дома духов, уничтожение предков и заступников Каллик параллельно с уничтожением земли, на которой она живёт.

Жуткий гудящий шум огнезверя рычал надо льдом, чуть ли не оглушая их. Теперь и Уджурак прекрасно его чуял, его запах был острее и горячей, чем запах красно-бурого Марева. Туман, наконец, начал исчезать, и вдалеке он заметил ещё одного огнезверя, плывущего следом за первым. Его сопровождали синие и красные детёныши, бредущие по тропе, созданной первым кораблём.

Уджурак подошёл к Каллик и прижался к ней, стараясь успокоить её.

— Эта тварь сильнее льда, — заскулила Каллик, её голос дрожал. — Я даже подумать не могла, что что-то подобное существует.

Рядом с ней на земле скорчилась Иник. Выражение её морды показывало только искренний испуг.

— Так может показаться, — сказал Уджурак. — Но вспомни, лёд всегда возвращается. Каждое Снежное Небо он появляется снова, не важно, сколько огнезверей пытались расплющить его.

— Я надеюсь, что это так, — мягко сказала Каллик.

— Теперь я не смогу использовать ту берлогу, — пробормотала Иник. Она кивнула на далёкий сугроб снега. — Она слишком близко к тропе огнезверей. Но она была такой красивой! — она зарылась носом в шерсть Каллик.

— Извини, я не знала, — сказала Каллик. — Я никогда не видела таких огнезверей раньше.

— Я видела, — поморщилась Иник. — Мягколапые и их огнезвери всё чаще и чаще приходят сюда, чтобы пробить новые водяные тропы сквозь лёд. Их шум и сила и раньше заставляли меня перебираться на новые места, — вздохнула она. — Но мне нужно найти безопасное место, где мои медвежата появятся на свет вдали от огнезверей.

Уджурак увидел, как погрустнела мордочка Каллик. Он знал, как она жаждет помочь. Он тоже хотел, чтобы эта медведица и её медвежата были в безопасности. Он предположил, что Каллик, сама того не осознавая, представляла себе Лусу — она искала нового друга, которого могла бы спасти. Но у них не было времени, чтобы странствовать по льду в поисках безопасного дома для каждого встречного медведя. Они должны продолжать идти. Неужели Каллик не понимает, что их миссия гораздо важнее жизни одного медведя? Что, если они преуспеют в этом деле, они спасут ВСЕХ медведей сразу?

Неожиданно Каллик подняла свою голову.

— Я думаю, я чую тюленя, — сказала она, глубоко втягивая в себя воздух. — Я только проверю. Я скоро вернусь, — она побрела прочь, пристально принюхиваясь.

Иник легла на снег и опустила голову на лапы.

— Вам повезло, что вы друг у друга есть, — сказала она. — Я же всегда любила быть сама по себе. Но теперь, зная, что скоро у меня появятся медвежата, которые будут всецело зависеть от меня, — жизнь одиночки кажется мне гораздо тяжелей. Особенно, когда повсюду эти огнезвери. Как я могу родить медвежат в таком месте?

— Может, так будет не всегда, — сказал Уджурак. Как он сейчас желал, чтобы у него была сила и мудрость матери! Если бы она была здесь, она бы точно знала, что сказать.

Не прошло и пары минут, как вернулась Каллик, волоча в зубах тюленью тушу. Её клыки окрасились в красный цвет. Она бросила его к лапам Иник.

— Это для тебя и твоих медвежат, — сказала она. — Я бы очень хотела ещё чем-нибудь тебе помочь, но мы должны идти.

Уджурак встретился с Каллик взглядом и кивнул, довольный тем, что она всё поняла.

Глаза Иник расширились, когда толстый тюлень плюхнулся у её лап.

— Я днями не ела тюленей! — сказала она. Она искоса посмотрела на них, как будто ожидала, что они отберут его обратно, но Каллик успокаивающе кивнула. Иник жадно впилась в свежатину. Уджурак подумал, что она, должно быть, была голоднее, чем он когда либо был в своей жизни.

— Пока, — мягко произнесла Каллик, отодвигаясь от Иник. — Пусть Силалюк освещает твой путь.

Казалось, Иник её даже не слышала. Её когти вцепились в тюленью плоть, в которую она хищно впивалась зубами.

Уджурак и Каллик повернулись навстречу солнцу и снова начали идти. Уджурак пытался придумать, как объяснить Каллик, что она сделала хорошую вещь, снова дав Иник надежду. Но, когда они уже прошли половину расстояния, как от горизонта до горизонта, Каллик повернулась к нему с её привычной нежностью в сверкающих глазах.

— Как это может продолжаться? — буркнула она. — Почему мягколапые и дальше должны разрушать лёд? Это не справедливо!

— Мы идём останавливать их, — напомнил ей Уджурак. — Это то, что мы пытаемся сделать.

Каллик покачала головой.

— Я не понимаю, как, — пробормотала она.

Как бы то ни было, он тоже не мог представить, как. Всё, что он знал, это то, что они должны продолжать идти. Его мать их ждала, и где-то там он найдёт способ спасти мир.

Ему придётся найти его.