Яростно работая когтями, Белка содрала мох с корней дуба и свернула его в аккуратный шар, чтобы удобнее было катить в лагерь. Почти четверть луны миновало со дня битвы, и Грозовое племя вполне оправилось от потрясения. Раны затягивались и исчезали вместе с памятью о мятежном Чернохвате.

Ежевика начал занятия по воинской подготовке, а Песчаная Буря строго следила за тем, чтобы каждый воин взял на себя часть обязанностей оруженосцев. Конечно, охотиться или ходить в патрулирование гораздо интереснее, чем собирать мох на подстилки старейшинам, но даже такое скучное занятие может стать веселее, если заниматься им вместе с другом.

Белка украдкой покосилась на Уголька, который старательно обдирал мох с соседнего дерева, подкатила свой шар ближе и ловким ударом швырнула его в друга. Шар шлепнулся Угольку на спину и рассыпался, припорошив серую шерстку воина зеленым пухом.

Уголек подскочил на месте и обернулся к ней.

— Ах вот ты как?

Еле сдерживая смех, он торопливо скатал свой мох и метнул его в Белку. Та прыгнула за дерево — и с размаху врезалась в Ежевику.

— В чем дело? — резко спросил полосатый кот. — Чем это вы тут занимаетесь?

— Собираем мох на подстилки старейшинам, — ответила Белка. Сожаление об утраченной дружбе словно колючкой пронзило ее сердце, почти заглушив чувство досады, вызванное тем, что Ежевика застал их за безобидным дурачеством.

Уголек выскочил из-за дерева с полной пастью мха и резко остановился, увидев Ежевику.

— Значит, собираете мох? — прищурился Ежевика и кончиком хвоста сбросил зеленый комочек со спины Уголька. — Ясно. Ты, наверное, собирался нести его в лагерь на своей шкуре?

Уголек положил свой мох на землю и смущенно ответил:

— Что плохого в том, что мы немного повеселились?

— Повеселились?! — рявкнул Ежевика. — Я называю это пустой тратой времени! Неужели вы забыли о том, сколько у нас сейчас хлопот?

— Ладно, хватит! — взорвалась Белка, воинственно распушив хвост. — С какой стати ты шпыняешь нас, словно ленивых оруженосцев?!

— С такой, что вы ведете себя, как ленивые оруженосцы! — огрызнулся Ежевика, и его янтарные глаза полыхнули настоящим гневом. — Быть воителем означает прежде всего думать о своем племени, а не о собственных развлечениях.

Это было уже слишком. Белка почувствовала, как ярость захлестывает ее, словно волна.

— Без тебя знаем! — заверещала она. — Что ты о себе возомнил?! Может быть, кто-то умер, и тебя назначили глашатаем?!

Последние слова еще не успели сорваться с ее языка, когда она поняла, что сказала то, чего ни в коем случае не должна была говорить. Белка хотела поправиться — но было уже поздно.

Глаза Ежевики сверкнули, но голос прозвучал холодно и бесстрастно.

— Никто не знает, жив Крутобок или умер. Тебе не следует так говорить, Белка. Неужели ты не понимаешь, как Огнезвезд страдает?

— Понимаю, да еще получше тебя! — возмутилась Белка. Ей было ужасно стыдно, но разве она могла признаться в этом перед Ежевикой, да еще после того, что он тут наговорил?! — Огнезвезд мне отец, если ты не забыл. Как ты смеешь думать, что мне безразличны его чувства?!

Уголек подошел ближе и прижался щекой к ее плечу.

— Возьми себя в лапы.

Белка попыталась подавить свой гнев и успокоиться.

— Я бы все отдала за то, чтобы Крутобок вернулся!

— Конечно, мы понимаем, — заверил ее Уголек. — Слушай, Ежевика, — продолжил серый воин, — мы собираем мох, видишь? Ты зря придираешься к Белке.

Ежевика насмешливо повел ушами:

— Очень хорошо, только постарайтесь делать это быстрее. А когда закончите, позаботьтесь о том, чтобы старейшины досыта поели.

С этими словами он развернулся и, не дожидаясь ответа, направился в сторону лагеря.

— Сам накормишь старейшин! — зашипела ему вслед Белка. Ежевика не имел никакого права так вести себя с ними! Никакого… если только он не пытался рассчитаться с ней за то, что она ненавидит его брата.

Если даже Ежевика услышал ее, он не подал вида. Он просто продолжил свой путь, пока зеленые папоротники не сомкнулись за его спиной.

— Успокойся, — мурлыкнул Уголек. — Он просто беспокоится о том, чтобы все было сделано вовремя. Ты же знаешь, сколько у нас хлопот из-за того, что в племени осталась всего одна ученица.

— Пусть сам побольше работает, а не ходит и приказывает остальным! — проворчала Белка. — Если он думает, что я собираю мох для него, он сильно ошибается! И вообще, я иду охотиться! — Она развернулась и опрометью бросилась в лес.

Белка слышала, как Уголек отчаянно зовет ее, но была так зла, что даже не обернулась. Больше всего на свете ей хотелось сейчас догнать Ежевику и когтями соскрести с его морды эту наглую усмешку, но в то же время сердце ее разрывалось от чувства вины за то, что она сказала такие ужасные слова про Крутобока. После каждого разговора с Ежевикой ей казалось, что они все глубже и глубже проваливаются в яму злобы и недоверия. Белка с отчаянием понимала, что на свете остается все меньше слов, которые могли бы исправить случившееся.

Все эти мысли вихрем проносились у нее в голове, а она все бежала и бежала, не разбирая дороги. Белка очнулась, когда прямо перед ней выросла стена густой ежевики. Белка попыталась затормозить, но было слишком поздно, и она с размаху врезалась в колючие заросли.

— Мышиный помет!

Чем больше она дергалась, пытаясь освободиться, тем сильнее впивались в шкуру шипы, но Белка знала, что просто умрет от стыда, если Ежевика или Уголек найдут ее здесь в таком дурацком виде. Впившись когтями в землю, она изо всех сил дернулась и вытащила себя из куста, оставив на ветках пушистые клочья темно-рыжей шерсти.

Оглядевшись, Белка увидела вокруг совсем незнакомые деревья. Огромные серые стволы, густо заросшие мхом и лишайником, стояли гораздо теснее, чем вокруг их лагеря.

— Белка! Берегись! — внезапно раздался за ее спиной испуганный крик Уголька.

Белка резко обернулась — и ее шерсть поднялась дыбом от страха. Прямо за ежевичными зарослями лежала поляна, усыпанная палой листвой. Сердце у Белки бешено заколотилось, когда она увидела острую рыжеватую морду, которая глядела на нее из-за колючего куста на дальнем краю поляны. Оцепенев от ужаса, Белка смотрела, как лиса осторожно вышла из зарослей и, приоткрыв пасть, угрожающе зарычала. Глаза хищницы горели голодным огнем.

— Отступай назад, только медленно, — снова прозвучал за ее спиной тихий голос Уголька.

Белке показалось, будто лапы у нее окаменели. Огромным усилием воли она заставила себя сделать шаг назад. В тот же миг лиса прыгнула. Белка инстинктивно вскинула когти, но какая-то серая тень заслонила от нее хищницу. Это Уголек бросился наперерез лисице и что было силы полоснул ее когтями по морде. При этом он угрожающе зашипел, но лиса даже с места не сдвинулась. Она просто повернула морду к Угольку и разинула пасть.

С оглушающим визгом Белка бросилась на лису и вцепилась ей когтями в морду. Хищница тряхнула головой и, как пушинку, стряхнула с себя кошку. Грозовая кошка с такой силой шлепнулась о землю, что на миг потеряла сознание. Когда она пришла в себя, то увидела, что Уголек лежит на земле и яростно отбивается задними лапами, пытаясь отогнать лисицу, которая держит его зубами за горло.

Белка прыгнула и вонзила когти в рыжий лисий мех. Лиса повернула голову — и этого оказалось достаточно, чтобы Уголек, обливаясь кровью, успел отползти в сторону. Раздраженная новой помехой, лиса ощерила пасть и впилась Белке в плечо. Взвыв от боли, Белка в бешенстве ударила противницу когтями по морде. Откуда-то издалека до нее донесся слабый голос Уголька: «Беги, Белка!». Но лиса не собиралась отпускать свою добычу. Задыхаясь от страха и злости, Белка отчаянно замолотила лапами.

Белка безжизненно болталась в лисьей пасти, с ужасом чувствуя, как тают ее силы. Черная волна начала вздыматься перед ее глазами, грозя накрыть с головой, как вдруг где-то совсем рядом раздался оглушительный кошачий мяв. В следующий миг лисьи зубы разжались, и Белка шлепнулась на землю. Она даже не помнила, сколько пролежала так, среди листвы, смутно вслушиваясь в яростные вопли, раздававшиеся над самой ее головой.

Наконец она сделала глубокий вдох и кое-как поднялась с земли. Лес покачнулся у нее перед глазами, а когда снова вернулся на место, она увидела Ежевику. Шерсть его так распушилась от ярости, что он казался вдвое крупнее и выше ростом. Выпустив когти и оскалив клыки, он наседал на лису, заставляя ее пятиться к кустам. Раненый Уголек размахивал лапами рядом. Белка испустила воинственный клич и заковыляла к товарищам. Завидев третью противницу, лиса быстро попятилась, а потом развернулась и бросилась в кусты. Послышался шорох раздвигаемых веток, а потом все смолкло.

— Спасибо тебе, Ежевика, — прохрипел Уголек. — Но как ты догадался о том, что мы попали в беду?

— Я услышал, — отозвался Ежевика. Голос его дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Великое Звездное племя, хотел бы я знать, что вы тут делали?! Вы отлично знаете, что мы еще как следует не исследовали эту часть территории! Я полагал, что стычка с барсуком должна была научить вас осторожности!

Белка просто поперхнулась от злости. Ну почему именно Ежевика должен был явиться, чтобы спасти их от смерти?! И самое ужасное, что он был совершенно прав, а она во всем виновата! Она не должна была поддаваться настроению и мчаться в лес, очертя голову, не разбирая дороги. Но она все равно не позволит Ежевике задирать нос!

— Тебе-то какое дело? — огрызнулась Белка. — Просто не понимаю, что я в тебе раньше находила!

Уголек, прихрамывая, подошел к ней.

— Мы просто хотели поохотиться, — пояснил он, ласково закрывая ей пасть своим хвостом, чтобы она не наговорила глупостей. — Я понимаю, что мы увлеклись и напрасно зашли так далеко.

Ежевика молча посмотрел на него, гневно полыхая круглыми янтарными глазами.

— Даже хорошо, что мы наткнулись на эту лисицу, — вставила Белка. — Теперь все племя будет знать о ней.

— Интересно, как бы мы узнали о лисе, если бы она разорвала вас обоих? — прищурился Ежевика. — Ради Звездного племени, я прошу вас в следующий раз быть благоразумнее.

Он подошел ближе и обнюхал шею Уголька. Белка с облегчением заметила, что кровотечение почти прекратилось; рана выглядела очень глубокой, но не смертельной.

— Тебе лучше вернуться в лагерь и немедленно показаться Пепелице, — посоветовал Ежевика. — И тебе тоже, Белка. У тебя весь бок изодран.

Белка повернула голову, чтобы разглядеть свои плечи и бока. В нескольких местах шерсть была вырвана клочьями, липкие струйки крови текли из глубоких укусов, оставленных лисьими зубами. Раны горели огнем, каждая жилка дрожала от боли. Больше всего на свете Белке хотелось вернуться в лагерь, наесться каких-нибудь успокаивающих трав и свернуться калачиком на мягкой подстилке под кустом боярышника. Но они не имели права покидать эту часть леса, не узнав, где находится лисья нора.

— Может быть, пойдем по запаху и посмотрим, где эта тварь устроила себе логово? — сухо предложила она, стараясь ничем не выдать клокотавшей в груди ярости. — Нельзя возвращаться к Огнезвезду, не разведав все до конца.

— Отличная мысль, — согласился Уголек. — Лиса с виду была тощая и голодная, наверное, более сильные лисы выгнали ее с сытного местечка. Это делает ее опасной для нас. Если она живет здесь, нам придется ее прогнать.

Ежевика поколебался, потом кивнул:

— Ладно, давайте посмотрим.

Он повел их в сторону куста, в котором скрылась лисица. В гуще ветвей стоял сильный лисий запах.

— Ну и вонища! — скривился Уголек.

Ежевика молча шел через траву и кусты вслед за запахом. Вскоре тот вывел их на старую, давно заросшую тропу Двуногих, которая вела в каменный овраг. Запах пересекал тропу и уходил в лес на противоположной стороне. Еще через какое-то время деревья начали редеть, и за ними показалась пустошь. Белка глубоко втянула в себя воздух и почуяла сильный кошачий запах. Прислушавшись, она различила неподалеку журчание ручья.

Шедший впереди Ежевика резко остановился.

— Это граница племени Ветра, — объявил он.

— Если лиса ушла на их территорию, значит, нам не о чем беспокоиться! — заметил Уголек.

— Не спеши радоваться, — пробормотал Ежевика, внимательно оглядываясь по сторонам. — Давайте посмотрим, вдруг тут где-то ее нора.

— Ее нора на территории племени Ветра, мышеголовый, — процедила Белка, однако все-таки отправилась на поиски. Она пробежалась в обе стороны вдоль границы, затем углубилась под деревья.

Через какое-то время все трое встретились у границы и обменялись наблюдениями. Никакой норы нигде не было.

— Похоже, она все-таки ушла через границу, — вздохнула Белка. — Пусть племя Ветра само с ней разбирается.

— Не думаю, что Огнезвезд с тобой согласится, — хмыкнул Ежевика. — Я почти уверен, что он захочет предупредить Однозвезда.

Белка поняла, что он прав. Даже недавняя неприятная встреча с патрулем племени Ветра, похоже, не смогла поколебать веру ее отца в дружбу Однозвезда. А настоящий друг непременно предупредил бы товарища о том, что ему угрожает лиса. Кроме того, если эта лиса бегает туда-сюда через границу, она представляет опасность не только для соседей, но и для Грозовых котов.

— Наверное, — согласилась она. — Давайте вернемся в лагерь и доложим обо всем Огнезвезду.

Белка лежала перед входом в палатку Пепелицы и, стиснув зубы, ждала, когда Листвичка закончит прикладывать к ее царапинам целебную кашицу из разжеванных ноготков. Рядом Пепелица затыкала паутиной кровоточащую рану на шее Уголька. Белка сочувственно подмигнула другу.

— Все будет хорошо, — ласково ворковала целительница. — Но я прошу тебя быть осторожнее еще денек-другой. И каждый день показывай свою шею мне или Листвичке, чтобы избежать нагноения.

— Так вы говорите, что лиса ушла на территорию племени Ветра? — спросила сестру Листвичка.

Молодая целительница выглядела не на шутку перепуганной. Белка просто понять не могла, с какой стати ее сестра так тревожится о племени Ветра. Вот если бы лиса осталась на территории Грозового племени, тогда другое дело!

— Да, — ответила она и тут же скривилась от боли, потому что жгучий сок ноготков капнул прямо в глубокую ранку, оставленную лисьими зубами.

— И вы не повстречали никого из воинов Ветра? — снова спросила Листвичка. Белка насторожила уши. От сестры веяло тревогой и каким-то новым, очень сильным чувством, которое она никак не могла уловить. — Ну, я хотела сказать… Грача, например?

— Нет. Если бы мы повстречали кого-нибудь из воинов Ветра, мы бы предупредили их о лисе, глупышка. Тогда не пришлось бы тащиться к ним второй раз! — Белка знала, что Ежевика сейчас докладывает о происшествии Огнезвезду, и почти не сомневалась в реакции отца. — Кстати, а почему ты спросила о Граче?

Листвичка с какой-то странной старательностью принялась перебирать листья ноготков и долго не поднимала головы.

— Ну… сама не знаю. Просто так, — выдавила она наконец. — Он же ваш друг… вы с ним вместе ходили к Месту-Где-Тонет-Солнце.

— Ну, я бы не называла его другом, — фыркнула Белка. — Мне кажется, Грач вообще не способен ни с кем подружиться… особенно теперь, после смерти Ласточки. Вот ее он по-настоящему любил. Страшно представить, как он тоскует по ней!

— Конечно, — прошептала Листвичка. Голос ее прозвучал как-то сдавленно, и Белка вскинула голову, испугавшись, что сестра подавилась своими ноготками. Но Листвичка продолжала молча пережевывать очередной листок.

Уголек тихонько зашипел от боли, когда Листвичка шлепнула щедрую порцию ноготков на его разодранную в битве с барсуком заднюю лапу. Белка нахмурилась. Странно, обычно Листвичка вела себя гораздо аккуратнее.

От раздумий ее отвлек шорох в ежевичных зарослях, закрывавших вход в пещеру. Ветви раздвинулись, и на поляне появился Огнезвезд в сопровождении Ежевики.

— Ежевика сказал мне, что вы здесь, — заявил он, глядя на Белку с Угольком. — Я решил сходить в племя Ветра и предупредить Однозвезда о лисе, и хочу, чтобы вы сопровождали меня.

Белка даже не удивилась. «А вот племя Теней он даже не подумал предупредить о барсучихе», — подумала она.

Пепелица приподняла голову и посмотрела на предводителя.

— Я не думаю, что…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — перебил ее Огнезвезд. — Но плечо нисколько меня не беспокоит, кроме того, я уже принял решение.

— Я хотела сказать вовсе не это! — сердито сверкнула голубыми глазами Пепелица. — Эти воины пострадали в схватке с лисой и должны отдохнуть!

— Но я хочу, чтобы они сами рассказали Однозвезду о том, что видели! — повысил голос Огнезвезд.

— Пусть они расскажут тебе, а ты передашь Однозвезду, — не собиралась уступать Пепелица.

— Эй, полегче! — медленно поднялась с земли Белка. — Может быть, кто-нибудь догадается спросить нас с Угольком? Я, например, запросто добегу до границы с племенем Ветра! Что скажешь, Уголек?

— Конечно! — серый воин послушно вскочил и подошел к ней.

Огнезвезд молча посмотрел на воинов.

— По-моему, вы оба выглядите прекрасно. А отдохнете, когда вернемся.

— А если им придется принять участие в новой схватке? — очень серьезно спросила Пепелица.

— Этого не будет! — негромко ответил Огнезвезд. — Племя Ветра — наши друзья.

Пепелица резко развернулась и, раздраженно взмахнув хвостом, ушла в свою пещеру.

Огнезвезд проводил ее печальным взглядом и вздохнул:

— С каждым днем она все больше и больше напоминает мне Щербатую!

Солнце уже начало клониться к закату, когда Огнезвезд перевел свой патруль через границу племени Ветра. Кругом было пустынно, даже запах последнего патруля воинов Ветра успел почти выветриться. Пробуя воздух, Белка едва не задохнулась от сильнейшего кроличьего запаха, который доносился со стороны вересковой пустоши, безжалостно напоминая о том, что они с раннего утра ничего не ели. Не успели Грозовые коты пройти и нескольких шагов, как сразу три кролика неторопливо проскакали мимо, пощипывая траву.

— Как будто понимают, что нам нельзя на них охотиться! — вздохнула Белка.

Уголек повел усами и фыркнул:

— Страшно представить, что сделает Однозвезд, если застанет нас за охотой на своей территории!

Вскоре они подошли к ручью, который круто падал вниз, рассыпаясь на несколько крошечных водопадиков. За ручьем виднелись заросли колючих кустов. Вокруг по-прежнему никого не было, и только поднявшись на холм, под которым расположился лагерь племени Ветра, патрульные увидели первого кота.

Зоркая Белка раньше всех разглядела силуэт одинокого воина, глядевшего в сторону горизонта; в следующий миг кот резко развернулся и понесся в лагерь, не дожидаясь, пока Огнезвезд со своими воинами подойдет ближе. Не успел отряд и глазом моргнуть, как из кустов боярышника, растущих по краю оврага, вышел Однозвезд и молча остановился, поджидая гостей. Стоявшие за его спиной Паутинник с Грачом бесстрастно смотрели прямо перед собой.

— Добрый вечер, Огнезвезд, — вежливо склонил голову Однозвезд. — Что привело тебя на территорию племени Ветра?

Голос его звучал вежливо, но он впервые обращался к Огнезвезду, как равный, не опуская взгляда. Это был уже не тот кот, который совсем недавно умолял Огнезвезда помочь ему, когда Звездный Луч неожиданно назначил его своим преемником.

— Мы пришли узнать, как у вас дела, — отвечал Огнезвезд. — Я пришел бы раньше, если бы не вывихнул плечо в прошлой битве.

— В племени Ветра все в полном порядке, — холодно заметил Однозвезд. — Разве мы давали какой-то повод сомневаться в этом?

Белка даже пасть разинула от изумления. Хороший вопрос — особенно, если учесть, что не прошло и месяца после предательства Чернохвата!

Огнезвезд скользнул взглядом за спину Однозвезда и выразительно посмотрел на Паутинника.

Белка поняла, что ее отцу неловко напоминать Однозвезду о том, что в племени Ветра до сих пор немало участников недавнего мятежа — тем более, когда один из ближайших сторонников Чернохвата прекрасно слышит каждое их слово!

Однозвезд понимающе сощурил глаза:

— Каждый кот моего племени знает о том, что я избран звездными предками. Отныне в племени Ветра будет царить порядок и спокойствие. И я больше не нуждаюсь в твоей опеке, Огнезвезд. Я не беспомощный котенок, а предводитель!

— Я не собирался опекать тебя! — удивленно ответил Огнезвезд. — Кроме того, у нас есть для тебя новость. — Он повернул голову и приказал: — Ежевика, расскажи Однозвезду о том, что случилось сегодня в лесу.

Ежевика шагнул вперед и остановился рядом со своим предводителем.

— Вот эти двое, — он махнул хвостом на Уголька с Белкой, — случайно спугнули лисицу…

— Совсем молодую, — вставил Уголек. — Зато на редкость здоровенную.

— Мы втроем бились с ней, — продолжал Ежевика, — и она, убегая, ушла на вашу территорию. Мы думаем, у нее где-то здесь нора и…

— …В скалах, возле подножия холма, — закончил за него Однозвезд и небрежно махнул хвостом. — Мои воины уже обнаружили ее логово. Мы все знаем, можете не беспокоиться.

— Эта лиса очень опасна, — предупредил Ежевика. — Голод делает ее свирепой. Взгляни, какие отметины она оставила на память Белке и Угольку!

— Мог бы и промолчать! — сердито прошипела Белка и тут же поморщилась, неосторожно пошевелив плечами.

— Племя Ветра само разберется с этой лисой, — повысил голос Однозвезд. — Кстати, Огнезвезд, — проговорил он, снова поворачиваясь к предводителю Грозового племени, — ответь мне на один вопрос. Если бы твои воины загнали лису на территорию племени Теней, ты бы отправился предупреждать Чернозвезда?

Белка переглянулась с Угольком. Они прекрасно знали, что Огнезвезд даже не подумал сообщать племени Теней о барсучихе, которая ушла на их территорию!

— Наверное, нет, — признался Огнезвезд и бросил быстрый взгляд на своих воинов, словно просил их не упоминать о барсучихе. — Но…

— Никаких «но»! — прошипел Однозвезд. — Сюда тебе тоже не следовало приходить! Я не нуждаюсь в твоей благотворительности, Огнезвезд. Много лун миновало с тех пор, как племя Теней изгнало нас из родного дома, однако лесные племена до сих пор считают нас слабыми! И это твоя вина, Огнезвезд! Ты ведешь себя так, будто мы не можем сами прокормить свое племя. Запомни раз и навсегда — племя Ветра ничуть не слабее других племен. Нам не нужна ничья помощь!

Огнезвезд опустил голову. В глазах его была такая боль, что Белке захотелось провалиться сквозь землю, только бы не стоять здесь и не слушать, как старый друг отца высокомерно топчет лапами их дружбу.

— Племя Ветра наравне с остальными участвовало в переходе на новые земли, — вызывающе продолжал Однозвезд. — Мы никому ничем не обязаны!

Белка едва сдержалась, чтобы не заявить ему прямо в морду все, что она думала. «Это ложь! — хотелось заорать ей. — Без Грозового племени вы бы все сдохли от голода в старом лесу или погибли бы под лапами огромных, страшных чудищ Двуногих!»

Огнезвезд с достоинством поднял голову.

— Прости, если я оскорбил тебя, — просто сказал он и махнул хвостом Грозовым котам, показывая, что пора уходить. — Прощай, Однозвезд, — кивнул он. — Увидимся на Совете.

— Прикажешь проводить их до границы? — подал голос Паутинник.

— В этом нет необходимости, — покачал головой Однозвезд и, не попрощавшись, скрылся в кустах.

Несколько мгновений Огнезвезд молча смотрел на сомкнувшиеся за ним ветки. Потом, не говоря ни слова, повернулся и побрел вверх по склону. Белка хотела броситься следом за отцом, как вдруг кто-то негромко окликнул ее по имени. Обернувшись, она увидела Грача, который по-прежнему стоял возле куста, нетерпеливо помахивая хвостом.

— Белка, я хотел попросить тебя… — начал он.

Паутинник высунул голову из куста:

— Грач!

— Уже иду! — крикнул ему серый воин. — Послушай, Белка, — снова начал он.

Но Огнезвезд уже добрался до вершины холма и нетерпеливо оглянулся.

— Белка, мы тебя ждем!

— Это не может подождать до Совета? — торопливо спросила Белка. — Я должна бежать.

Грач шагнул назад, уныло повесив хвост.

— Да, наверное… Я подожду.

Тут Паутинник снова окликнул его и, бросив последний смущенный взгляд на Белку, молодой воин направился к кусту.

Белка рысью взлетела на холм и поравнялась со своими товарищами. Как смел этот Однозвезд так разговаривать с ее отцом?! Понятно, что каждый предводитель хочет видеть свое племя сильным и независимым, но разве при этом обязательно нужно быть неблагодарными? Неужели Однозвезд мог так просто забыть все, чем его племя обязано Грозовым котам?

«Ладно, пусть будет так, раз он этого хочет! — думала она, бредя за соплеменницами. — Если быть честными, то нам нет никакой выгоды от союзничества с племенем Ветра! Зато воины Ветра горько пожалеют о своей заносчивости, когда им опять понадобится наша помощь!»