Воробушек услышал, как зашуршали папоротники. Остролапка ушла? Странно, побыла и исчезла, даже не простившись.

— Наверное, вспомнила, что ей надо что-то сделать, — вздохнула Пепелинка.

— Ну да, — буркнул Воробушек и снова принялся заворачивать в листья календулу и щавель, чтобы подготовиться к битве, которой, возможно, и не будет. Почему Звездное племя не предупредило его о войне? Раньше Звездные воины не стеснялись вторгаться в его сны!

Внезапно он почувствовал на себе теплый взгляд Пепелинки. Она с любопытством разглядывала его в упор. Воробушек стиснул зубы, чтобы подавить раздражение. Сколько еще она будет тут торчать?

Присутствие раненой с недавних пор стало его раздражать. Пепелинка скучала и от скуки приставала к нему с всякими глупостями, так что Воробушек не мог дождаться, когда он окажется в тишине и одиночестве. Он резко обернулся и уставился на Пепелинку своими незрячими глазами.

— В чем дело?

— Ни в чем, — тихо ответила та. — Знаешь, этой ночью мне приснился сон про тебя. В этом сне ты мог видеть.

Воробушек насторожил уши. Неужели она вспомнила свой сон? Интересно, что она помнит? Лагерь у подножия холма? Свое прошлое?

— И что же я делал в твоем сне? — осторожно спросил Воробушек, подходя к ней ближе.

— Я забыла. Помню только, что ты мог видеть, и я очень удивилась, — ответила Пепелинка и снова принялась вертеться в гнездышке.

— А где мы с тобой были?

Пепелинка опустила голову и задумалась.

— Не знаю… Кажется, где-то в лесу. Ты шел за мной, а потом…

— Что потом?

— Забыла.

Воробушек помахал хвостом. Что-то будет, если Пепелинка поймет, что она Пепелица? А ведь это легко может произойти, раз воспоминания погибшей целительницы хранятся где-то в ее памяти.

— Пора дать Пепелинке лекарство, — крикнула Листвичка.

— Иду! — радостно ответил Воробушек. Кажется, он придумал, как выяснить, осталось ли в Пепелинке что-нибудь от Пепелицы.

Метнувшись в глубину пещеры, он пробежал мимо кучки окопника, который Листвичка велела давать больной для скорейшего заживления костей, и подобрал несколько душистых лепестков мальвы. Вреда от нее Пепелинке никакого не будет, только что желудок станет лучше работать. Если в Пепелинке осталось хоть что-то от бывшей целительницы Пепелицы, она сразу поймет, что ей дают неправильное лекарство и скажет об этом!

— Вот, — небрежно бросил Воробушек, кладя снадобье на подстилку перед Пепелинкой.

— Как вкусно пахнет! — зажмурилась больная.

— Это мальва, — шепнул ей Воробушек. — Отличное средство при переломах.

Говоря это, он пробрался в мысли Пепелинки, но к своему огорчению не нашел там ничего, кроме благодарности.

— Спасибо тебе, Воробушек! Ты такой умный!

— Что это ты делаешь? — подскочила к ним Листвичка и сбросила лепестки мальвы на пол. — Ты должен был дать ей окопник!

— Да? Наверное, я перепутал, — солгал Воробушек.

— В следующий раз постарайся быть внимательнее!

Воробушек почувствовал, что Листвичка разозлилась и ни на волосок ему не верит. Неужели она догадалась, что он хотел испытать Пепелинку?

— Извини, Пепелинка, — совсем другим голосом проурчала Листвичка, обернувшись к больной. — Наш Воробушек редко ошибается, ума не приложу, что с ним сегодня такое!

Воробушек молча принес больной нужное лекарство и вернулся к своей работе. Он был зол на весь свет и, прежде всего, на Листвичку. Как несправедливо! В последние дни она постоянно срывается на него и только воркует над этой капризной Пепелинкой!

Он махнул хвостом на щавель, отмокавший в лужице.

— Эти стебли уже готовы?

Воробушек отлично знал, что щавелю нужно мокнуть целую ночь, просто хотел привлечь внимание Листвички.

— Разумеется, нет! — огрызнулась она. — Возьми те, что я вымочила вчера.

— Ладно.

Он вытащил из кучи мокрый стебель и принялся сердито его разжевывать.

Через какое-то время Листвичка не выдержала.

— Что с тобой творится? — спросила она, подойдя к нему.

— А с тобой? — буркнул он.

— Кажется, это не я дала Пепелинке мальву вместо окопника!

— Подумаешь, беда! Я хотел посмотреть, заметит она разницу или нет.

— Что за глупости! Она же Пепелинка, а не Пепелица!

— Но что-то в ней осталось от Пепелицы!

— Даже если и так, не нам с тобой разыскивать это что-то, — прошептала Листвичка, и Воробушек почувствовал щекой ее теплое дыхание. — Она должна сама определить свое предназначение.

— Но что плохого в том, чтобы ей помочь? Разве она не имеет права узнать, что Звездное племя вернуло ее на землю, чтобы пройти путь воительницы?

— Если Звездное племя считает, что она должна об этом узнать, оно самой откроет ей правду!

— Значит, ты готова передать все в лапы Звездного племени и спокойно отойти в сторонку? — взорвался Воробушек.

— Конечно, — растерянно ответила Листвичка. — Как же иначе? И ты тоже должен поступать так же.

Вместо ответа Воробушек еще сильнее заработал челюстями. Стебли были такими горькими, что у него даже усы задрожали.

С какой стати Листвичка с такой готовностью ползает на брюхе перед звездными предками? Что в них такого особенного? Видел уж он этих предков и точно знает, что они ничем не отличаются от обычных живых котов! Неужели Листвичка всерьез верит, что смерть может сделать тупоголового кота мудрецом? Отчего все так преклоняются перед Звездным племенем? Да, эти коты умеют проникать в чужие сны, но и он тоже это умеет! А раз этот дар не сделал его умнее, значит, и звездным предкам нечем гордиться!

* * *

— Воробушек! — громко позвала Пепелинка.

Воробушек открыл глаза.

— Что такое? Как ты себя чувствуешь?

— Отлично!

Судя по голосу, она уже давно проснулась. Воробушек приподнял голову и повел носом. Рассвет только занимался. Ну почему эта кошка не может поспать чуть-чуть подольше? Или, по крайней мере, дать как следует выспаться ему?!

— Листвичка ушла проведать Лисенка, — радостно сообщила Пепелинка. — Я подумала, пока ее нет, мы могли бы поиграть.

Воробушек вылез из своего гнездышка и зевнул, с раздражением чувствуя исходящую от Пепелинки энергию.

— Как же я хочу пошевелить задней лапкой! — пожаловалась Пепелинка. — Это так странно, не чувствовать своего тела!

— Если будешь шевелить лапой, она срастется неправильно и ты останешься хромой, — заученно пробурчал Воробушек.

— Да знаю я, знаю! Но мне надоело.

Воробушек невольно пожалел ее. Юные Листья наполняли лес новой жизнью, запах дичи манил прочь из лагеря, словно голос друга, приглашающего пойти поиграть. Он так глубоко задумался, что вздрогнул от неожиданности, когда что-то просвистело в воздухе и легонько стукнуло его в плечо. Комок мха. Понятно.

— Ладно, — сдался Воробушек. — Если пообещаешь, что не будешь слезать с подстилки, я брошу его обратно.

— Но ты же меня не видишь!

— Не вижу, — кивнул он. — Зато отлично слышу, у тебя же пасть не закрывается! — Подцепив когтями мох, он швырнул его Пепелинке.

Подстилка, на которой она лежала, громко зашуршала.

«Нужно бросать ниже, чтобы ей не приходилось приподниматься».

В воздухе снова просвистел комок мха. Воробушек точно рассчитал расстояние, потом подпрыгнул, пригнулся, схватил его когтями и перекувыркнулся.

— Ух ты! — закричала Пепелинка. — Вот это да! — Она помолчала и вдруг спросила: — Слушай, а каково это?

— Что? — не понял Воробушек.

— Быть слепым.

— А каково быть зрячей? — хмыкнул он.

— Ну, не знаю… Это нормально, по-другому и быть не может.

— А для меня быть слепым нормально, и по-другому быть не может.

— Но это, должно быть, очень тяжело, когда не знаешь, что вокруг тебя?

— Наверное, но я-то знаю.

Ему нравилась честность Пепелинки. Другие коты почему-то полагали, что если они не будут говорить о его слепоте, он почувствует себя зрячим!

— Понимаешь, все вокруг имеет запах или издает звук. Кроме того, иногда я… — он замялся, подыскивая подходящее слово, — …просто чувствую.

— И тебе не бывает обидно?

— Бывает. Когда ко мне начинают относиться как к особенному, — ответил он. — Я сам не чувствую себя особенным, и меня раздражает, когда из-за моей слепоты другие поднимают возню. Мне противно, когда меня жалеют. Меня не за что жалеть. Ясно?

Он подбросил мох лапой и точным ударом послал его Пепелинке. Ее гнездо снова зашуршало.

— Великое Звездное племя, что здесь происходит?! — раздался от входа сердитый окрик Листвички. Целительница вихрем ворвалась в палатку, отшвырнула комок мха в лужицу и в ярости обернулась к Воробушку. — Ты думаешь головой или нет? Зачем ты заставляешь ее так далеко тянуться?

— Это я придумала, — пискнула Пепелинка.

Но Листвичка не обратила на ее слова никакого внимания.

— Ты должен был остановить ее, ты же целитель!

— Я говорил ей, чтобы она не слезала с подстилки.

— Этого мало! Ее лапа должна срастись правильно, ты понял? — возмутилась Листвичка и, понизив голос, добавила: — На этот раз она должна стать настоящей воительницей!

— С какой стати? — взвился Воробушек. Давно накопившийся в нем гнев прорвался наружу, и он уже не мог остановиться. — Подумаешь, какая катастрофа — пойти другим путем! Не станет воительницей, значит, найдет себе другое дело. Мне же пришлось так поступить, и что?

Листвичка на миг замерла, а потом медленно произнесла:

— Но ты же слепой!

Воробушек отвернулся. Гнев его куда-то улетучился, сменившись тоской. Значит, Листвичка считает, что у него не было выбора? Выходит, она старается спасти только тех, которых стоит спасать? Воробушек зажмурился и стиснул зубы. Ему было так больно, что не было сил произнести хоть слово.

А Листвичка, забыв о его существовании, со всех лап бросилась к Пепелинке и принялась колдовать над ее повязкой.

Воробушек вышел из пещеры. Отсюда ему было слышно, как племя просыпается и постепенно выбирается на поляну. Крутобок и Милли, весело переговариваясь, настилали крышу новой палатки. Лисенок и Ледышка с хохотом убегали от Львинолапа, а Тростинка ворковала с Дымом.

«Я не просто слепой целитель, ясно вам? — прошипел про себя Воробушек, в ярости вонзая когти в землю. — Я еще докажу вам, кто я такой!»

За его спиной зашуршали плети ежевики.

— Нужно сходить за травами, — как ни в чем не бывало сказала Листвичка. Она держалась так, словно между ними ничего не произошло. Воробушек привычно пробрался в ее мысли, надеясь найти там следы гнева или раскаяния, но Листвичка, как всегда, отгородилась от него. — Думаю, возле озера уже зацвела календула, — пробормотала целительница, направляясь к выходу.

Воробушек ничего не ответил. Выйдя из лагеря, он побрел за Листвичкой к лесу. Холодный ветер набросился на Воробушка и мгновенно растрепал ему шерсть. В воздухе пахло дождем.

Листвичка деловито устремилась к берегу.

— Пойдем, поглядим! — весело крикнула она.

Воробушек сощурил глаза от ветра. Он уже понял, что поход за травами был совершенно бессмысленной затеей.

— Ты ведь отлично знаешь, что у нас в пещере полным-полно календулы, — крикнул он.

Листвичка замедлила шаг.

— Если будет война, нужно получше подготовиться. Долг велит нам заботиться о племени, — Воробушек понял, что она хочет вызвать его на откровенность, но не спешил поддаваться. — Разве ты так не считаешь? — не дождавшись его ответа, с тревогой спросила Листвичка.

— Считаю, — нехотя ответил Воробушек. — Но как насчет общения со Звездным племенем? Разве это не часть нашего долга? Звездные предки пока отмалчиваются. Что-то они не торопятся предупредить нас о грядущей войне.

— Звездное племя не сообщает нам обо всем, что нас ждет.

— Выходит, мы должны сидеть и ждать, когда они о нас вспомнят? — возмутился Воробушек. — С какой стати? Мы можем сами являться к ним во сне! Почему бы нам самим не узнать свое будущее?

— Ты сомневаешься в мудрости Звездного племени?

Воробушек прикусил язык, с которого уже готовы были сорваться резкие слова. Он и правда сомневался в том, что мертвые становятся мудрее просто потому, что они умерли.

— Быть целителем это не только иметь возможность общаться со звездными предками, — убежденно сказала Листвичка. — Кстати, ты до сих пор не знаешь всех лекарственных трав, — она шумно принюхалась и спросила: — Как называется вот эта?

Воробушек приоткрыл пасть и тут же сморщился, почувствовав горечь. Он подбежал поближе и коснулся носом мягких листочков. Перед ним закачались тугие бутоны.

— Пиретрум или ромашник, — буркнул он. — Помогает от боли, особенно головной, — Воробушек обернулся и добавил:

— Только нам он сейчас ни к чему, потому что цветков ждать еще целую луну.

Он сердито махнул хвостом. С какой стати Листвичка обращается с ним, как с мышеголовым дурнем? Сколько раз он должен доказывать ей свои знания и ум?

Сорвавшись с места, он помчался вдоль берега. Впереди шумел бежавший из леса к озеру ручеек. Именно тут Мышонок в прошлый раз упустил свою белку. А он тогда нашел странную палку… Воробушек даже подскочил от волнения.

Палка!

Он еще быстрее помчался вдоль берега, стараясь не наступать на ветки и вынесенный волнами мусор. Огромная капля дождя шлепнулась ему на спину. Воробушек стряхнул ее и тут же чихнул, потому что следующая капля попала ему прямо на нос. Он уже чувствовал запах палки — странный властный запах, который звал его с той неодолимой силой, с какой писк котенка заставляет мать бросать все дела и мчаться к нему.

Воробушек подбежал к корням дерева, где спрятал свою находку, и выволок ее на берег. Он изнывал от желания снова почувствовать лапами тепло древесины и, прикоснувшись к глубоким царапинам, едва не заурчал от удовольствия. Ему показалось, будто душа его вмиг насытилась, словно желудок после ужина.

— Эта та самая странная палка, которую ты нашел в прошлый раз? — спросила подошедшая Листвичка.

Воробушек кивнул.

— Что ты в ней нашел?

— В ней таится нечто очень важное, — серьезно ответил Воробушек и положил обе лапы на дерево, гладкое, как паутина. Откуда-то издалека до него донесся тихий шепот, похожий на рокот далеких волн.

Лапы безотчетно ласкали глубокие шрамы на древесине. Когда он касался неперечеркнутых меток, его охватывала странная печаль, похожая на боль утраты.

«Эти отметины — как нерассказанные истории».

Дождь застучал по листьям, забарабанил по спине.

— Нужно возвращаться, — встревожилась Листвичка.

— А как же моя палка?

Вдалеке прогремел гром. С озера задул ветер, он шумел и свистел, как рассерженный барсук.

— Мы должны вернуться в лагерь, — быстро сказала Листвичка. — Приближается гроза, слышишь? Надо поскорее уходить.

Воробушек чувствовал, как воздух потрескивает в ожидании скорой грозы. Внезапно сильный порыв ветра едва не сшиб его с лап, отбросив от палки.

— Идем! — крикнула Листвичка.

Волны с шумом накатывались на берег, ветер сбивал с их гребней клочья пены.

— А как же моя палка? — прокричал Воробушек.

Но Листвичка со всех лап неслась в сторону леса.

— Идем! — крикнула она.

Времени, чтобы спрятать палку в корнях уже не было. Ветер рвал шерсть, задувал в уши так, что Воробушек на миг оглох. На него обрушился ливень, и, не выдержав, Воробушек бросился следом за наставницей.

* * *

Дождь прекратился, но над оврагом по-прежнему свирепо завывал ветер.

Воробушек лежал на подстилке и слушал, как над его головой шумит и скрипит лес. Листва шипела и кипела, как волны в озере. Но он почти не слышал голосов бури. В голове Воробушка звучал тихий шепот. Его когти ныли при воспоминании о землистом запахе палки. Он перевернулся на другой бок, прижав уши, но шепот никуда не исчез. Воробушек снова перевернулся и взбил под собой мох.

— Почему бы тебе не прогуляться? — сонно пробормотала из своего угла Листвичка. — Ты так вертишься, что разбудишь Пепелинку.

— Ладно.

Воробушек вскочил. Он не мог оставаться в пещере, ему во что бы то ни стало нужно было коснуться своей палки.

Ветер бушевал так, что казалось, будто лес шумит и гудит от странного беспокойства. Воробушек знал, что небо прояснилось, и с вышины ярко светит луна. Он чувствовал, как ее холодный свет заливает его шерсть. У выхода из лагеря он различил шорох колючек.

— Воробушек?

Из туннеля, ведущего к поганому месту, выбрался Львинолап.

Воробушек насторожился. От шерсти Львинолапа пахло ветром. И еще — раскаянием и страхом.

«Он вернулся из леса!» — догадался Воробушек.

— Я… выходил закопать грязь, — соврал Львинолап.

Воробушек прищурил глаза.

«Неужели в нашем племени у всех есть секреты?»

Он ясно чувствовал, что брат отчего-то устал, и захотел испытать его.

— Я хочу прогуляться. Пойдешь со мной?

— Ну… если ты хочешь, — покорно ответил Львинолап.

«Он чувствует себя таким виноватым, что не может отказаться».

Березовик, стороживший выход из лагеря, поднял голову.

— Кто тут?

— Это мы, — ответил Воробушек, смело подходя к кустам. — Мы хотели пройтись по лесу.

— Решили устроить ночную вылазку? — заурчал Березовик. — Как же, понимаю! В вашем возрасте сам был таким, — он говорил снисходительно, как взрослый, хотя братья отлично знали, что Березовик стал воином всего несколько лун тому назад.

Воробушек не стал с ним препираться. Березовик важничал и задирал нос, полагая, будто он умнее всех на свете, но он-то не забыл, как тот хныкал и пищал, занозив лапу.

— Берегитесь лисиц! — крикнул вслед братьям Березовик.

Воробушек поежился. Он до сих пор не мог забыть о том, как выскочившая из кустов лисица напала на них.

— Не волнуйся, — пробасил Львинолап. — С лисой я справлюсь.

Братья молча поднялись на холм и двинулись вдоль гребня.

— Куда идем? — поинтересовался Львинолап.

— К озеру.

Львинолап промолчал. Воробушек настроился на его чувства, но не нашел там даже слабого интереса. Зато наткнулся на какое-то мрачное облако, которое застилало все чувства брата и, подобно зыбучим пескам, засасывало его мысли. Воробушек попытался пробраться в это облако, но не ощутил ничего, кроме смятения и тоски.

Стоило им выйти на открытое пространство, как на них тут же набросился ветер. Он тянул юных котов за усы, лохматил им хвосты, хлестал по бокам, но Воробушек был слишком поглощен мыслями о палке, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Ветер донес до них смешанные запахи Речного племени, племени Теней и воинов Ветра. Воробушек поежился. Неужели война все-таки разразится?

— Ты веришь в то, что племя Ветра собирается напасть на нас? — спросил он брата.

Львинолап прижался к его боку, помогая обойти кроличью норку.

— Не думаю, — ответил он, и в его голосе Воробушку послышалась отчаянная надежда. — Им угрожаем не мы, а Речное племя.

— А как же охота на белок?

— А почему бы им не охотиться на белок? Кажется, Воинский закон не запрещает охотиться на разную дичь. Лес за ручьем принадлежит воинам Ветра, они имеют полное право делать там все, что пожелают!

Сейчас Львинолап говорил не как оруженосец, а как настоящий воитель, и Воробушек мысленно удивился произошедшей с ним перемене. Возможно, брат знает что-то, чего не знают остальные?

Когда лапы их зашуршали по прибрежной гальке, Львинолап словно очнулся от своих мыслей.

— Слушай, а зачем мы сюда пришли?

— Понимаешь, я оставил тут одну штуку, — пояснил Воробушек. — Я хотел закопать ее под корнями дерева, но тут начался дождь, и пришлось бежать. А я не хочу, чтобы ее смыло волнами. Нужно найти ее и припрятать.

— Что за штука-то?

— Палка.

— Палка?

— Угу. — Воробушек повел носом, надеясь уловить запах своего сокровища. — На ней отметины, — торопливо добавил он и снова встревоженно принюхался, не чувствуя ничего, кроме запаха взбаламученной воды. — Я оставил ее где-то тут.

— Как она выглядит хоть?

— Голая, без коры, — сказал Воробушек. — Дерево очень гладкое, а на нем глубокие царапины.

— Понял, — кивнул Львинолап. — Поищи ее сначала там, где оставил, а я пройдусь вдоль берега. Может, ее отнесло ветром.

Воробушек со всех лап бросился вперед. Сердце его бешено колотилось. Он уже не сомневался в том, что его находка исчезла. Он просто знал это, и отсутствие запаха было тут ни при чем… Черная пустота, поселившаяся в его груди, яснее всяких запахов говорила о том, что случилось самое страшное.

Так и есть!

На гальке ничего не было.

Пытаясь не поддаваться страху, Воробушек заметался по берегу, обнюхивая камни. Почему, ну почему он бросил палку на берегу, где ее могло унести волнами? Надо было оставить ее в безопасном месте, а не бежать от дождя, как трус!

— Нашел? — спросил Львинолап, перекрикивая ветер.

— Нет!

Воробышек был уже не в силах сопротивляться панике. «Она пропала!»

— Эта, что ли? — вдруг крикнул Львинолап. Воробушек, не разбирая дороги, бросился к брату. Налетел на кучу веток, сильно поранил лапу, но не почувствовал боли. Хромая, он подбежал к Львинолапу и вытянул нос.

Даже не коснувшись дерева, Воробушек понял, что это ошибка.

— А где царапины? — с неожиданной злобой закричал он. — Я же сказал тебе, на ней должны быть царапины!

— Ладно, ладно, — с раздражением ответил Львинолап. — Нечего орать, я просто хотел помочь.

— Я должен ее найти, понимаешь? — прошептал Воробушек и, сгорбившись, поплелся прочь. «Это все из-за меня, из-за меня!»

Ему казалось, будто он предал кого-то или ужасно подвел, но вот кого? Боль пульсировала в раненой лапе, но Воробушку было все равно. Неужели озеро забрало его палку?

Он снова спустился к воде и зашлепал по мелководью. Он должен найти ее. Под его брюхом плескалась холодная вода, шерсть мгновенно вымокла. Он вспомнил, как упал со скалы и камнем ушел под воду. В тот раз Грач спас его, но с тех пор в сердце Воробушка поселился страх перед водой. И сейчас этот страх кричал в его груди, требуя повернуть обратно.

«Воробушек!»

Голос был тихий, но он его услышал. Что-то потянуло его за шкуру, затаскивая дальше в озеро. Волны сомкнулись над спиной Воробушка, и он высоко задрал голову, чтобы не намочить подбородок.

«Сюда!»

С каждым шагом Воробушек все дальше и дальше удалялся от галечного берега. Но он знал, что должен отыскать свою палку.

Внезапно он ударился лапой о что-то твердое.

«Вот она!»

Воробушек набрал в легкие побольше воздуха, опустил голову в воду и ухватился зубами за торчащий конец палки. Потом с силой дернул ее вверх. Палка застряла в песке, ему пришлось высунуть голову, глотнуть воздуха и попробовать еще раз.

Чтобы устоять на лапах, Воробушек глубоко впился когтями в песок. Какая же она тяжелая! Он тянул и тянул, так что его легкие едва не лопались от натуги, а палка все равно никак не поддавалась.

Вдруг она с чавканьем вырвалась из песка, утратив свою тяжесть. Воробушек только слегка придержал ее зубами. Лапы его дрожали от напряжения, а в ушах стучало. Воробушек вынырнул на поверхность. Он, держа палку в зубах, стоял, задыхаясь и кашляя, а вода ручьями стекала с его шкуры.

Пошатываясь, Воробушек выбрался на берег.

— Да что ты такое вытворяешь? — Палка с плеском ударилась о воду, потому что Львинолап с силой рванул ее на себя. — Я решил, ты собрался утопиться! Побежал за тобой и вижу — ты тащишь эту пакость! Но она же огромная, как ты собираешься нести ее в лагерь? Мы и вдвоем ее не дотащим!

Воробушек провел лапой по своей добыче, разыскивая метки. Ему было мучительно жалко расставаться с палкой, но он понимал, что Львинолап прав.

— Вот, смотри, — прошептал он, показывая на глубокие рубцы-царапины.

— Ты совсем спятил, вот что я тебе скажу! — пробурчал Львинолап, отряхивая мокрую шкуру. — Отправился в лес среди ночи и едва не утонул из-за этой ерунды! — он фыркнул и отвернулся.

— Я не спятил! — рассердился Воробушек. — Поверь, эта палка очень важная!

«Спасибо тебе, Воробушек. Мы не исчезнем бесследно, пока ты охраняешь нас!»

— Пойдем, — буркнул Воробушек, кивая Львинолапу. — Спрячем ее хорошенько в корнях и вернемся в лагерь.