Львиносвет слышал крик сестры, но даже не обернулся. Каждым волоском на шкуре он знал, что сможет принять этот бой. Он уже чувствовал горячую пульсацию крови в жилах и знакомую дрожь нетерпения в лапах.

Собаки приближались медленно, так что Львиносвет успел рассмотреть, как голодная слюна падает с их ощеренных пастей, а огромные лапы тяжело падают на землю. Он быстро обвел глазами стаю.

«Первым делом брошусь на черного, с рыжими пятнами. Когда с ним будет покончено, примусь за серого, а если повезет, то и белому достанется. А потом займусь этим брехливым маленьким уродцем на кривых ножках…»

Львиносвет смутно слышал, как соплеменники что-то кричат ему сзади, но не стал тратить время на ответ.

«Это моя битва. Только я могу спасти их всех».

Подобравшись, он бросился вперед и успел увидеть изумление, мелькнувшее в желтых собачьих глазах.

— Ага, не ждал, что кот может первым кинуться на тебя? — прошипел Львиносвет. — Век живи, век учись, блохастый недоумок!

Последние слова его были заглушены страшным грохотом. Быстро обернувшись, Львиносвет увидел, что один из серебристых камней перевернулся, и круглый сверкающий диск с лязганьем покатился по земле в сторону собак. Сломав строй, псы бросились в стороны, так что их первый натиск оказался сорванным.

И тут из-за упавшего камня вдруг появилась незнакомая темно-бурая кошка. Выскочив из-под забора, возле которого спрятались перепуганные воители, она крикнула:

— Быстро! Помогите мне опрокинуть этот бак!

Вскочив на здание лапы, она уперлась передними в блестящий бок следующего камня. Ежевика бросился ей на помощь и изо всех сил пихнул камень. Тот с грохотом повалился, и еще один серебристый диск покатился по дороге. Мусор Двуногих горой вывалился на землю.

— Шевелитесь! — коротко приказала незнакомая кошка. — Это ненадолго их задержит.

С этими словами она первая юркнула в скрытую и камнями узкую щель под изгородью, а воители поспешно последовали за ней и помчались по широкой полосе серого камня.

Львиносвет кинулся за ними следом и тоже помчался по дороге, но громкий лай за спиной заставил его обернуться. Оказалось, что щуплый бурый с белым пес и крошечный серый уродец все-таки сумели протиснуться в лаз и теперь мчались за котами.

— Они бегут! — прохрипел Львиносвет.

— Сюда! — скомандовала кошка. Она привела котов к узкой тропинке между двумя высокими оградами и остановилась перед очередным лазом. — Лезьте!

Первым в дыру протиснулся Березовик, за ним Орешница и Остролистая, потом наступила очередь Львиносвета. Путь к спасению оказался совсем не прост! С диким воплем Львиносвет перекувырнулся через голову и покатился по колючей траве. Когда он поднялся, перед глазами у него все кружилось, однако он все-таки сумел разглядеть, что Ежевика и незнакомка уже успели перелезть через изгородь.

— Где Бурый? — встревоженно выкрикнул Львиносвет.

В ответ раздался истошный визг, а потом старший воин вывалился из лаза, дико размахивая передними лапами и с усилием вытягивая хвост.

— Лисий помет! — выругался он, падая на траву. — Эти блохастые твари цапнули меня!

Пока Ежевика торопливо осматривал воина, Львиносвет успел увидеть, что Бурый лишился нескольких клочьев шерсти, но крови, слава Звездному племени, не было видно.

— Все в порядке, — кивнул глашатай. — Куда теперь?

Ответ незнакомки утонул в бешеном собачьем лае. Ограда скрипела и прогибалась под тяжестью бросавшихся на нее собак.

В темном гнезде Двуногих, высившемся посреди территории, начали зажигаться огни. Затем раздался сердитый вопль Двуногого, но собаки все равно продолжали лаять и кидаться на забор. У Львиносвета похолодело в животе, когда он увидел, как маленький бурый с белым пес просунул голову в дыру и начал протискиваться наружу.

Но незнакомая кошка быстро решила эту проблему. Одним прыжком подскочив к забору, она выпустила когти и как следует полоснула пса по носу. Тот захлебнулся визгом и скрылся за забором.

— Впредь подумаешь, прежде чем лезть! — довольно усмехнулась кошка и обернулась к воителям. — Быстро, за мной!

Они бросились к входу в гнездо Двуногих, но у порога Ежевика резко остановился.

— Мы не можем туда войти! — воскликнул он. — Это же гнездо Двуногих!

— Ну и пожалуйста! — фыркнула кошка. — Оставайтесь здесь, и пусть вас собаки слопают.

Не тратя времени на уговоры, она протиснулась в узкую щель, прорезанную под куском дерева, преграждавшим вход внутрь, и исчезла.

Коты-воители смущенно переглянулись, но все понимали, что выхода нет. Ежевика пожал плечами и, взмахнув хвостом, приказал своим товарищам лезть следом.

Перед лазом Львиносвет помедлил и обернулся назад. Несносная мелкая собачонка снова просунула голову в дыру и энергично протискивалась дальше.

Львиносвета бросило в жар. Шерсть у него снова встала дыбом, лапы заныли от желания броситься в бой. Ноздри его уже щекотал близкий запах крови, он слышал испуганные вопли врагов, чувствовал, как когти его с треском рвут их косматые шкуры.

Внезапно совсем рядом с ним послышался громкий треск и крик Двуногого. Свирепый собачий лай превратился в испуганной визг, маленькая собачонка с невиданной скоростью юркнула обратно в дыру и исчезла.

Когда шум стих, Львиносвет нехотя пригладил взъерошенную шерсть. Он так расстроился из-за того, что ему не удалось испытать в бою свою силу и мастерство, что вздрогнул от неожиданности, когда Бурый подтолкнул его вперед.

— Лезь скорее! — буркнул старший воин, указывая ушами на вход в гнездо. — Чего ты ждешь?

Остальные коты были уже внутри, на дворе остались только они с Бурым. Протиснувшись в лаз, Львиносвет очутился в небольшой берлоге с прямыми стенами; все его товарищи сбились в кучу на полу и встревоженно поглядывали по сторонам. Львиносвет принюхался. Здесь сильно пахло котами, а запах Двуногих был очень старым и почти неуловимым.

— Странно, — начал было он. — Почему…

Но незнакомая кошка не обратила на его слова никакого внимания.

— Сюда, — резко приказала она. — Раз уж вы здесь, то познакомьтесь с остальными.

Через сводчатый проход она провела котов в еще одну палатку, оказавшуюся гораздо более просторной. Свет попадал сюда из большого ровного отверстия в стене. Львиносвет нерешительно шагнул внутрь, и тут же почувствовал сильный кошачий запах. На миг ему показалось, будто он вернулся в свой лагерь после патрулирования. Остролистая прижалась к нему, а Ежевика и Бурый вышли вперед и остановились посреди палатки. Львиносвет понял, что старшие воины приготовились защищать их, если ситуация выйдет из-под контроля.

«Что ж, я тоже готов к схватке. Если придется прорываться с боем, они могут рассчитывать на меня!»

Ежевика знаком велел патрульным остановиться. И тут Львиносвет увидел коренастого серого кота, сидевшего на узком карнизе прямо под све- ишым отверстием в стене.

Маленькая крапчатая кошечка уютно устроилась рядом с ним, свернувшись калачиком на чем-то, похожем на мягкий камень какого-то неестественно яркого цвета, из тех, что так любят Двуногие. Четверо котят мирно лежали у нее под животом. В другом конце палатки из-под высокой деревянной штуковины Двуногих настороженно выглядывала еще одна кошка.

Львиносвет повернул голову и затаил дыхание, узнав черного с белым котика, лежавшего еще на одном мягком камне. Это был тот самый кот, которого они повстречали накануне, и который с такой скоростью бросился от них наутек.

— Меня зовут Джинго, — промяукала их спасительница, прежде чем Львиносвет снова обрел дар речи. — А это Гусар, — продолжила она, махнув хвостом на серого кота, сидевшего на выступе. — А кошку с котятами зовут Крапинка.

— Привет, — поздоровался Гусар, лениво взмахнув хвостом. Крапинка еле заметно пошевелила ушами; вид у нее был настороженный, как у всех королев, опасающихся за своих котят.

— А там наш Стручок, — спокойно сказала бурая кошка, кивая на кота, притаившегося под деревянной штуковиной. — Вылезай, Стручок, никто тебя не обидит. Ну, а с Фрицем, насколько я знаю, вы уже встречались.

Закончив, кошка вскочила на мягкий камень рядом с черно-белым котиком. Тот продолжал испуганно смотреть на котов-воителей, не говоря ни слова.

Ежевика решительно вышел вперед.

— За кого ты нас принял? — прямо спросил он Фрица и, не дождавшись ответа, повернулся к Джинго. — Прошлой ночью, когда мы повстречались, он решил, будто мы имеем какое-то отношение к другому коту, который тоже разговаривал с вами, но принес вам одни неприятности. О ком он говорил?

— Мы больше не доверяем чужакам, — мрачно процедила Джинго. — С тех пор, как познакомились с Солом.

Львиносвет ждал этого ответа, но все равно вздрогнул.

«Мы не ошиблись! Сол побывал здесь».

— Сол? — ощетинил загривок Ежевика. — Значит, вы его знаете?

Джинго кивнула.

— Впервые он появился здесь в прошлую пору Голых Деревьев, но никто не знает, откуда он взялся. Какое-то время он жил на окраине территории Двуногих, а когда стало холоднее, перебрался в это заброшенное Гнездо и предложил другим бездомным котам поселиться здесь вместе с ним.

— Я был одним из первых, кто пришел сюда, — пискнул Стручок, выползая из-под деревянной постройки Двуногих. На свету он оказался щуплым стариком с посеребренной временем мордой. — Крапинка и Фриц пришли со мной.

— А мы с Гусаром появились здесь последними, — продолжала Джинго. — Стоило мне услышать про котов, обживших пустующий дом, как я сразу же захотела присоединиться к ним.

— Сол стал вашим предводителем? — спросил Львиносвет. В лесу этот длинношерстый одиночка уже пытался прибрать к лапам племя Теней; возможно, это была далеко не первая его попытка подчинить себе других котов.

— А он учил вас верить во что-нибудь? — торопливо добавила Остролистая.

Джинго непонимающе захлопала глазами.

— Не совсем… Он говорил, что мы должны жить так, как нам хочется, потому что мы этого заслуживаем. Он говорил, что жизнь хороша и…

— Но в нашей жизни не было ничего хорошего! — взорвался Стручок. Усевшись посреди пола, он задрал костлявую заднюю лапу и ожесточенно поскреб себя за ухом. — Мы должны были во всем подчиняться Солу и выполнять все его требования! Мы приносили ему еду, собирали перья для его подстилки, а он только ел, да языком чесал. И запугивал нас, уверяя, что без него мы все погибнем.

— Неправда, сначала все было не так уж плохо, — возразила Джинго. — Ты просто не можешь простить ему того, что случилось потом.

— А с какой стати я должен это прощать? — сердито полыхнул глазами Стручок. — Этот мышеголовый дурень едва не угробил всех нас!

Молчаливый Фриц энергично закивал, но не произнес ни слова.

Львиносвет переглянулся с Остролистой. Его сестра выглядела потрясенной, глаза ее сверкали, а когти безостановочно скребли по деревянному полу.

«В нашем лесу Сол никого не хотел погубить. Неужели Остролистая думает, что это все-таки он убил Уголька?»

Мысли его были прерваны пробуждением четверых котят Крапинки. Выбравшись из-под материнского живота, они по очереди спрыгнули с мягкого камня. Крапинка села и стала с тревогой следить за тем, как самый крупный котенок, такой же крапчатый, как она сама, подбирается к Ежевике.

— Я Попрыгун, — заявил малыш, с любопытством глядя на незнакомого кота. — А тебя как зовут? Ты тоже будешь тут жить?

Ежевика отрицательно покачал головой.

— Нет, мы просто проходили мимо и случайно оказались у вас в гостях. Меня зовут Ежевика, — сказал он, и по очереди представил котам всех своих спутников. — Спасибо за помощь, — он с благодарностью кивнул Джинго. — Если бы не ты, собаки порвали бы нас в клочья.

— Мы всегда помогали и будем помогать котам, на которых нападают эти псы, — ответила Джинго. — Оставайтесь с нами сколько хотите. Мы всегда рады хорошим гостям.

— Спасибо, — снова кивнул Ежевика. — Но ты не закончила свой рассказ. Что же сделал Сол?

Джинго поудобнее устроилась на мягком камне и подвернула лапы под грудку. Гусар спрыгнул со своего выступа и уселся рядом со Стручком.

И тут Львиносвет впервые заметил длинный шрам, прочертивший серый бок этого кота. Приглядевшись, он увидел, что и остальные обитатели заброшенного Гнезда покрыты боевыми отметинами: у Фрица было надорвано ухо, у Стручка расцарапана морда, а у Джинго не доставало кончика хвоста.

— Им здорово досталось, — шепнул он на ухо Остролистой.

Усевшись на твердый деревянный пол, Львиносвет с тоской подумал о лесной траве и мягком мхе, выстилающем воинскую палатку.

— Вначале от Сола не было никаких неприятностей, — вздохнула Джинго. — Он жил спокойно и держался вдали от территории ручных котиков.

— Он первым нашел это заброшенное гнездо Двуногих, — вставил Гусар. — И стал приглашать к себе других бездомных и одиноких котов.

— Говорил, что заботится о нас и хочет, чтобы мы все были в безопасности, — вздохнула Крапинка, сползая с края своего мягкого камня.

— Не о нас он заботился, а о себе! — фыркнул Стручок. — Хотел, чтобы мы обслуживали и кормили его. Ленивый увалень! Он тут жил на всем готовеньком, когтем не шевелил!

— Ты несправедлив к нему! — возмущенно воскликнула Крапинка. — Благодаря ему у нас всех появилась крыша над головой! Или ты хотел бы бродить по улицам и спать под кустами?

— Что же случилось потом? — поспешно спросил Ежевика, пока коты не переругались.

— Все новые и новые коты стали приходить сюда, — продолжила свой рассказ Джинго. — Я тогда жила со своими хозяевами, но, услышав о затее Сола, решила попытать счастья и зажить вольной жизнью.

— А я пришел вскоре после нее, — пробасил Гусар. — Мне по душе свобода. Тут я могу ходить куда хочу и когда захочу, и не надо ждать, когда мой Двуногий надумает выпустить меня наружу.

— И ловить дичь гораздо приятнее, чем есть сухие катышки, — подхватила Джинго.

— А Двуногие позволили вам остаться здесь? — с любопытством спросил Бурый. — Разве им это гнездо совсем не нужно?

— Наверное, нет, — пожал плечами Гусар.

— Раньше сюда приходили котята Двуногих, — пояснила Джинго. — Но они нас не прогоняли, а потом и вовсе перестали приходить.

— Сол сказал нам, что делать, если Двуногие придут сюда, — пояснила Крапинка. — Тут наверху есть темное местечко под остроконечной крышей. Сол велел нам прятаться там в случае опасности.

— Двуногие приходили несколько раз, — подал голос молчавший все это время Фриц. — И тогда мы прятались.

— И Двуногие нас ни разу не нашли! — похвасталась Крапинка.

Львиносвет не доверял Солу, и все-таки вынужден был признать, что тот отлично все продумал. В этом заброшенном гнезде коты нашли убежище, безопасность и поддержку друг друга. Трудно сказать, что заставило домашних котов прийти сюда от своих Двуногих, но для одиночек, вынужденных выживать под открытым небом в лютую пору Голых Деревьев, это заброшенное гнездо стало настоящим спасением. Можно сказать, здесь они нашли некое подобие племени, пусть и на территории Двуногих.

— Так почему же все стало плохо? — спросил он.

— Нетрудно догадаться, — вздохнула Джинго. — Нас нашли собаки. К счастью, они не могли пробраться сюда, потому что лаз в заборе слишком узок для большинства из них.

— Однажды одна мелкая псина сумела протиснуться в дыру, — прорычал Гусар, выпуская когти. — Но мы заставили ее забыть сюда дорогу.

— Сюда собаки не могли добраться, но они лежали и ждали, когда мы выйдем наружу, — поежившись, сказал Фриц. — Стоило нам выйти, как они бросались за нами.

— Тупые, неуклюжие, блохастые твари! — проворчал Стручок, изгибая кончик хвоста.

— Если нам удавалось поймать дичь, они отбирали ее у нас, — со вздохом продолжала Джинго. — А потом они убили Красотку. — Глаза ее погрустнели, и в них промелькнуло что-то похожее на раскаяние. — Это была очень красивая молодая кошка. Ее хозяева жили по соседству с моими, и я уговорила ее перебраться сюда, к нам.

Она печально склонила голову, а Фриц потерся лбом о ее плечо.

— И что сделал Сол? — почтительно помолчав, спросил Бурый.

— Он сказал, что мы должны показать собакам, кто здесь хозяин, — резко ответил Гусар. — Он разработал план. Сол нашел небольшую заброшенную палатку за каменной поляной, где спят чудовища, и сказал, что мы должны заманить туда собак. Он уверял, что оттуда они никогда не смогут выбраться, а мы сумеем дать им бой.

Фриц поежился и с затравленным писком впился когтями в мягкий камень. Джинго ласково прижалась к нему.

— План не сработал? — спросил Ежевика, хотя ответ на этот вопрос был и так ясен.

— А ты как думаешь? — огрызнулся Стручок.

— Сол научил нас сражаться, — сказала Джинго. — Мы очень много тренировались…

— Так много, что времени на охоту не оставалось, — сварливо перебил ее Стручок. — У меня от голода живот присох к спине.

— В один прекрасный день Сол сказал, что мы готовы, — не обращая внимания на его ворчание, продолжила Джинго. — Он велел коту по имени Перец вылезти наружу, поймать какую-нибудь дичь и повести за собой собак к маленькой палатке. Мы все лежали в засаде и ждали сигнала, чтобы броситься за собаками и напасть на них. Сол тоже был с нами, а потом…

— С чего это вы вспомнили об этом куске лисьего помета? — раздался еще один голос за спиной у Львиносвета и, обернувшись, он увидел большого черного кота, стоявшего у входа в палатку. Шерсть у кота стояла дыбом, а хвост угрожающе покачивался из стороны в сторону.

Львиносвет напружинил мышцы: этот незнакомец выглядел так, будто готов был в любой миг кинуться в драку. Но вскоре выяснилось, что новопришедший злится вовсе не на него, и не на его соплеменников.

— Все в порядке, Черныш, — ответила Джинго. — Просто эти коты спрашивали нас о…

— Ничего не в порядке! — прошипел тот, кого назвали Чернышом. — И никогда больше не будет в порядке. Я не желаю больше даже думать об этой твари! — Он резко развернулся и скрылся в проеме.

— Кажется, мы его расстроили… Мне так жаль! — пролепетала Орешница, глядя вслед ушедшему коту.

— Вы тут ни при чем, — вздохнула Джинго. — Перец был его братом, поэтому он не выносит упоминания имени Сола.

— Значит, Перец погиб? — прошептала Остролистая.

Гусар мрачно кивнул.

— Причем еще до того, как мы успели войти в палатку. Мы прятались на крыше одной старой палатки, и оттуда увидели, как Перец несется по каменной дороге, а собаки мчатся за ним следом. Никогда в жизни я не слышал такого страшного лая! А потом до нас донесся дикий кошачий иизг….

Лапы у Львиносвета приросли к полу, когда снаружи вдруг послышался ужасный вой, словно вызванный последними словами Гусара. Затем послышался громкий, стремительно приближающийся лай.

Пораженные страхом, коты-воители припали к полу и заскребли когтями по доскам. Стручок шмыгнул обратно под деревянную громадину, а Крапинка торопливо поманила хвостом котят.

— Все к мамочке, живо!

Четверо котят поспешно вскарабкались на мягкий камень, а Крапинка закрыла их собой, загородив хвостом и лапами.

Только Джинго и Гусар сохранили полное спокойствие.

— Они сюда не заберутся, — сказала Джинго.

Но тут послышался стук когтей по деревянному полу, и Львиносвет вскочил, приготовившись к бою. Гусар тоже встал со своего места, но и следующий миг с урчанием сел обратно. Хорошенькая кремовая кошечка осторожно просунула в помещение голову с зажатой в зубах мышью. Из-за ее плеча выглядывал молодой серый кот.

— Это ты, Мэри, — буркнул Гусар, дугой выгибая спину. — Привет, Весельчак.

Мэри робко оглядела незнакомых котов, а потом, покачав головой, буркнула что-то неразборчивое и, не выпуская из пасти мышь, скрылась в дальнем помещении.

Зато Весельчак решительно вошел внутрь и уселся на полу возле двери, недоверчиво поглядывая на чужаков.

— После схватки с собаками мы все немного нервные, — пояснил гостям Гусар.

— И неудивительно! — Стручок снова выбрался из своего укрытия и небрежно прилизал взъерошенную шерсть на груди, делая вид, будто нисколько не напуган.

— Расскажите же нам, что случилось, — попросил Львиносвет. — Вы услышали крик…

— Мы все бросились в палатку, — продолжила рассказ Джинго, глубоко впиваясь когтями в свой мягкий камень. — Перец был уже мертв. Собаки порвали его на куски. Мы напали на них, но собак было слишком много, и все они были намного крупнее, злее и беспощаднее нас. Мы все были ранены. Холодка собаки порвали в клочья, а Клоун был так страшно изувечен, что умер сразу после того, как мы его сюда принесли.

У Львиносвета задрожали лапы. Сол совершил чудовищную ошибку. Коты только чудом не погибли в этой безумной битве, а собаки по-прежнему отравляют несчастным жизнь и угрожают их существованию!

— А теперь спросите, что Сол делал во время битвы? — проскрипел Стручок.

— И что же? — насторожил уши Ежевика.

— Он даже когтем не пошевелил, чтобы помочь нам, — торжествующе воскликнул старый кот. — Он не пришел даже посмотреть на то, как мы сражаемся. Он явился только тогда, когда мы зализывали раны.

— И что было потом? — спросил Бурый.

Джинго вздохнула.

— Если бы он признал свою ошибку, все могло бы быть иначе. Но он с порога заявил, что мы сами хотели драться, а значит, сами и виновны, что проиграли. Потом он, как ни в чем не бывало, уселся посреди комнаты, вылизался и попросил Черныша принести ему что-нибудь поесть.

— Если бы я не удержал Весельчака, тот порвал бы этого Сола пополам, — вставил Гусар.

Березовик понимающе пошевелил ушами.

— Напрасно ты его удержал!

Джинго удивленно посмотрела на него, но ничего не сказала и закончила:

— Тогда мы попросили Сола уйти прочь. Если бы он отказался уйти, мы бы его выгнали, но Сол лишь сказал, что мы совершаем огромную ошибку, а потом убрался без возражений. — Она вздохнула. — Возможно, он был прав. Я уже сама не знаю, что и думать обо всем этом.

— Нет, он не был прав, — прошипел Березовик на ухо Львиносвету. — Им лучше без Сола, как и всем нам!

Зевнув, Джинго встала, потянулась и снова со вздохом уселась на место.

— Вот и все, что мы можем вам рассказать. А теперь ваша очередь рассказывать.

Ежевика переглянулся с Бурым, а потом осторожно сказал:

— Сол явился в лес, где мы живем. Наверное, это случилось сразу после того, как он ушел от вас. Он поселился в племени Теней — это стая котов, что живет рядом с нами — и убедил их перестать следовать Воинскому закону и верить в духов наших предков-воителей.

Коты с территории Двуногих непонимающе переглянулись. Было очевидно, что они впервые слышат о Воинском законе и Звездном племени.

— Сол может быть очень убедительным, когда пытается уговорить кого-то, — пробормотала Джинго.

Львиносвет и Остролистая быстро переглянулись. Они лучше других знали, каким убедительным может быть Сол.

«Может, Сол был прав? — несмотря на только что пережитый ужас и страшный рассказ о злодеяниях собак, Львиносвет никак не мог отделаться от этой мысли. — Возможно, он не виноват в том, что эти коты потерпели поражение? — Он выпустил когти, представив, каково встретиться один на один с разъяренным псом. — Ну да, это страшно, конечно… Но может быть, они просто мало тренировались?»

— Значит, вы ищете Сола из-за того, что он сделал с… племенем Теней? — спросила Джинго.

— Нет, все дело в другом воителе… — начал было Березовик, и Львиносвет похолодел при мысли о том, что тот хочет рассказать им об убийстве Уголька.

Но Ежевика поднял хвост, приказывая молодому воину прикусить язык.

— Мы хотим поговорить с Солом по поводу того, что произошло в нашем лесу совсем недавно, — спокойно сказал он. — Вы его видели?

— Не видели и видеть не желаем, — отрезал Стручок.

Гусар одобрительно буркнул, но Львиносвет заметил, что Крапинка задумчиво покачала головой, словно знала намного больше.

— Я не видел Сола, — внезапно сказал молчавший до сих пор Весельчак. — Но слышал, что он вернулся.

Гусар вскочил и заскреб когтями по полу.

— Он бы никогда не посмел!

— Нет, сюда он не вернулся, — пояснил Весельчак. — Говорят, он поселился на другой стороне Гремящей тропы. Там, где раньше жил кот по имени Пурди.

— Мы знаем Пурди! — воскликнул Львиносвет, вспомнив старого одиночку, который показал им дорогу во время путешествия в горы.

— Спасибо, вы очень нам помогли! — горячо воскликнул Ежевика. — Мы немедленно отправимся на поиски Сола.

— Сейчас уже слишком поздно, — сказала Джинго. Встав, она легко спрыгнула со своего мягкого камня и устроилась рядом с Гусаром. — Переночуйте здесь, а завтра утром отправитесь на поиски.

— Спасибо, — с благодарностью кивнул Ежевика.

— Можете поесть с нами, — добавила Джинго. — Пойдем, Гусар, поможешь мне принести еду.

Они вышли и вскоре вернулись со свежей добычей, которую поровну поделили между всеми котами. Спрыгнув со своего мягкого камня, Крапинка присоединилась к едокам, да и котята не отставали от матери. Крапинка дала им мышку, и малыши с писком принялись возиться с ней.

— Этому их точно не Сол научил, — шепнул сестре Львиносвет, с аппетитом жуя дрозда. — Помнишь, как он говорил котам из племени Теней, что каждый должен заботиться о себе и своем брюхе? Он внушал им, что только слабаки зависят от других, а сильные живут сами по себе.

— А у этих котов есть общая куча, и они охотятся для тех, кто слишком стар и слаб, чтобы самостоятельно себя прокормить, — кивнула Остролистая. — Знаешь что? Они больше похожи на племя, чем на стаю одиночек!

— И мне кажется, что без Сола им намного лучше, — прошептал Львиносвет, хотя понимал, что многие коты с ним не согласятся. Он и сам отлично помнил необоримую власть обаяния Сола, его спокойную властность и неколебимую уверенность в собственной правоте.

Вздохнув, Львиносвет снова принялся за еду. Дрозд оказался свежим и сочным, однако от него так сильно пахло Гремящей тропой, что не будь Львиносвет так голоден, ему вряд ли удалось проглотить хотя бы кусочек.

Когда с едой было покончено, Крапинкины котята затеяли шумную возню с опавшим листом. Они с писком носились по палатке, пихались и боролись на полу друг с другом. Наконец, Прыгун — самый большой и сильный из них — игриво подтолкнул лист Львиносвету.

Тот весело отбросил лист котенку, и вдруг почувствовал, как все его тревоги и страхи растаяли сами собой. Он всегда любил играть с котятами, и у себя в лагере никогда не отказывался повозиться с малышами. Крапинкины котята были сильными и крупными, в Грозовом племени им уже скоро пришло бы время становиться оруженосцами.

«Скоро их нужно будет учить драться и охотиться. Интересно, смогут ли здешние коты как следует воспитать их?»

Остролистая тоже включилась в игру, и гонялась за листом до тех пор, пока обессилевшие и запыхавшиеся котята не вернулись под материнский бок.

— Славные малыши, — пропыхтел Львиносвет, растягиваясь на полу рядом с Крапинкой. — Они вырастут в сильных котов!

— Надеюсь, — прошептала Крапинка и наклонилась, чтобы пригладить взъерошенную шерстку Прыгуна. Потом подняла голову и еле слышно сказала: — Если вы подозреваете Сола в чем-то плохом, то ошибаетесь.

Похолодев, Львиносвет переглянулся с сестрой н увидел изумление, мелькнувшее в ее зеленых глазах.

«Как много знает эта кошка?»

Но Львиносвет был слишком потрясен, чтобы задать этот вопрос. Несколько мгновений все молчали, а потом Крапинка сказала:

— Сол ни за что не будет пачкать лапы. Если ему что-то понадобится, это сделает кто-нибудь другой — по наущению Сола или просто из желания угодить ему. Вы никогда не сможете ни в чем обвинить его.

В голосе Крапинки слышалась какая-та затаенная тоска, словно она хоть и понимала, какое зло причинил Сол здешним котам, но все равно продолжала грустить о нем.

— Сол отец твоих котят? — спросила Остролистая, ласково дотрагиваясь хвостом до бока крапчатой кошки.

— Нет, — покачала головой Крапинка. — Их отец ушел, когда собаки стали нас донимать. — Она помолчала, а потом с вызовом добавила: — Я бы хотела, чтобы Сол был их отцом! Я знаю, все считают, будто он нас предал, но ведь мы сами решили сражаться с собаками! Он не заставлял нас это делать.

«Нет, но он сделал так, что у вас не осталось другого выбора. И еще он хладнокровно бросил вас, когда вы пошли на смерть».

Вслух Львиносвет ничего этого не сказал. К чему зря тратить слова? Ясно же, что Крапинка по уши влюблена в Сола и не желает знать правду.

Он снова переглянулся с Остролистой. Об Угольке не было сказано ни слова, но Львиносвет и так знал, что смерть серого воителя занимает все мысли Остролистой.

Крапинка снова склонила голову и принялась вылизывать своего котенка. Потом негромко добавила:

— Если Сол когда-нибудь вернется, я буду счастлива…