Остролистая стремительно обернулась. Прямо за ней, в проеме входа, вырисовывался крупный кошачий силуэт. Даже в темноте были отчетливо видны белые пятна его шерсти.

— Сол! — с изумлением и страхом воскликнула Орешница.

«Она искренне верит, что Уголька убил Сол!»

Орешница покачала головой, глядя на своих распушившихся соплеменников. Но стоило ей заглянуть в сияющие янтарные глаза Сола, как все ее страхи исчезли. Как она могла забыть о том, какой он мудрый, какой спокойный и уверенный? Его ничто не тревожит, ведь он знает будущее и готов ко всему, что оно несет.

— Здравствуй, Сол, — вышел вперед Ежевика. — Да, мы ищем тебя. Ты должен пойти с нами в Грозовое племя.

Сол по очереди посмотрел в глаза каждому из патрульных.

— У вас что-то случилось.

Остролистой показалось, будто ее кто-то с размаху ударил в живот, да так, что даже дыхание перехватило.

«Что ему известно об Угольке?»

— Нам очень нужно, чтобы ты пошел с нами, — повторил Ежевика. — Огнезвезд хочет с тобой поговорить.

Сол сощурил глаза.

— У вас что-то случилось, и вы думаете, будто и имею к этому отношение…. Что-то плохое. Вряд ли вы пришли бы сюда только для того, чтобы сказать мне спасибо. — Он задумчиво помолчал, сверля глазами Ежевику. — Какой-то кот умер…

Остролистая услышала, как стоявший за ее спиной Березовик громко охнул.

— Нет, — покачал головой Сол. — Не умер — убит! Да-да, произошло убийство, и вы думаете, будто его совершил я. — Он сохранял полное спокойствие, и лишь слегка изогнувшийся кончик хвоста выдавал его чувства.

«Я бы до смерти перепугалась, если бы меня обвинили в убийстве!» — Остролистая заскребла когтями по холодному камню. Сол невозмутимо смотрел на патрульных, ожидая их ответа.

— Он точно виноват! — прошептала Орешница на ухо Остролистой. — Смотри, он даже не спросил, кто погиб!

— Сол? Это ты? — раздался в темноте скрипучий голос, и на пороге показался Пурди, с усилием волочивший за собой тощего кролика. Остролистая отметила про себя, что старик еще сильнее похудел со времени их последней встречи, а шерсть его превратилась в сплошные колтуны.

— Смотри, кого я поймал! — Пурди с пыхтением швырнул кролика на пол и поднял голову. Узнав воителей, он разинул пасть и заморгал от изумления. — Ох, да это же Ежевика! — радостно воскликнул он. — И Львинолап тут, и Остролапка! Ишь, как вымахали-то! Надеюсь, вы хорошо себя вели, озорники?

— Мы старались, — проурчал Львиносвет, подходя к старику и дотрагиваясь носом до его носа. — Мы уже стали воителями. Я теперь Львиносвет, а она — Остролистая.

— Ишь ты! Кто бы мог подумать? — покачал головой Пурди. Глаза его радостно сверкали. — Молодцы, котятки!

На миг Остролистая вновь почувствовала себя ученицей. Наверное, ей следовало бы оскорбиться на то, что Пурди до сих пор считает их малыми котятами, которые постоянно попадают в неприятности, но она неожиданно расчувствовалась. Как ей хотелось бы вернуться в то чудесное время, когда все казалось легко и просто, и ее главной заботой было стремление стать настоящей преданной воительницей Грозового племени!

— Как ваш братец поживает? — осведомился Пурди.

— Он уже целитель, — ответила Остролистая. — Его теперь зовут Воробей.

Пурди снова покачал головой и повторил:

— Кто бы мог подумать? Ишь, как время-то летит.

Ежевика вышел вперед и поклонился старому одиночке.

— Привет, Пурди. Рад снова тебя видеть. Познакомься с моими соплеменниками. Это Березовик, а это Бурый и Орешница.

— Очень приятно, — пробурчал Пурди, явно смущенный при виде стольких незнакомых котов.

— Извини, Пурди, — громко сказал Сол, подходя к старому коту. — Мне придется уйти.

Пурди растерянно заморгал.

— А? Что? Но почему? — Когда Сол ничего не ответил, старик жалобно забормотал: — Я знал, что ты тут ненадолго, но мне казалось, мы с тобой так славно ладили… Когда ты здесь, это старое гнездо не кажется мне таким пустым и печальным. Ты посмотри, посмотри-ка… — Он суетливо махнул хвостом на валявшегося на полу кролика. — Я даже дичь раздобыл. Оно, конечно, кролик староват, да и жесткий, наверное, но я думал, мы с тобой сейчас попируем… — Пурди замолчал и горестно понурил плечи.

— Тебе придется съесть этого замечательного кролика самому, — вздохнул Сол, и янтарные глаза его заблестели. — Мне показалось, что Грозовые коты хотят немедленно отправиться в путь.

— Зачем же торопиться-то? — пролепетал Пурди, оборачиваясь к Ежевике. — Почему бы вам всем не погостить у меня немного? Вы же знаете, я всем рад. А то все один да один, и словом перекинуться не с кем…

«Давайте оставим Сола здесь! — чуть не крикнула Остролистая. — Зачем вести его в наш лагерь? Пурди он нужен гораздо больше, чем нам!»

— Мы с удовольствием переночуем под твоей крышей, Пурди, — решил Ежевика. — Но завтра с рассветом нам придется уйти.

— Вот и хорошо! — просиял старик. — Давайте-ка, я угощу вас кроликом, — с гордостью объявил он.

— Спасибо, — ласково улыбнулся глашатай, — но мы сами наполним твою кучу дичи. Кстати, мы пришли к тебе не с пустыми лапами.

— Я принесла тебе мышку, — вышла вперед Остролистая и положила свою дичь возле лап Пурди.

— Вот спасибо! — растроганно заморгал старый кот. Растянувшись на холодном полу, он немедленно взялся за угощение.

Грозовые коты устремились к выходу из гнезда. На пороге Бурый обернулся на Сола, стоявшего посреди палатки.

— Не беспокойтесь, — спокойно ответил Сол. — Когда вы вернетесь, я буду тут.

Бурый недоверчиво посмотрел на него, но ничего не сказал. Когда воители вышли наружу, Ежевика приблизился к нему и еле слышно шепнул на ухо:

— Останься здесь и посторожи. Только постарайся, чтобы он тебя не видел.

С облегчением закивав, Бурый шмыгнул под ветки росшего неподалеку куста и замер, устремив немигающий взгляд на темное гнездо Двуногих.

Пока коты были внутри, наступила тьма.

Резкий оранжевый свет, зажженный Двуногими, озарял небо, скрывая звезды. Остролистая зябко поежилась при взгляде на это чужое, беззвездное небо. Сейчас ей, как никогда, хотелось бы знать, что предки-воители по-прежнему присматривают за своими подопечными, далеко ушедшими от родного дома.

Встряхнувшись, она устремилась к кусту, где поймала первых двух мышек. Орешница бесшумно последовала за ней.

— Я так рада, что мы нашли Сола! — прошептала она. — Теперь мы можем вернуться домой.

— А мне не хочется уводить Сола от Пурди, — призналась Остролистая, вспомнив жалобный взгляд старика.

— Но ведь Сол убийца! — резко остановившись, воскликнула Орешница. — Что если он и Пурди убьет?

— Не убьет, — буркнула Остролистая.

— Откуда ты знаешь? — спросила Орешница. — Нужно как можно скорее привести его в наш лагерь, пока он еще чего-нибудь не натворил. А уж там Огнезвезд решит, что с ним делать.

Остролистая беспомощно покачала головой. Она не могла развеять опасения Орешницы. Кроме того, если они не отведут Сола в свой лагерь, то поиски убийцы Уголька возобновятся вновь и еще неизвестно, чем они закончатся. Что если Огнезвезд надумает обратить взор ближе к дому? У Остролистой даже в животе похолодело при мысли об обвинении, нависшем над ее родным племенем.

Она углубилась в заросли, но на этот раз дичь не торопилась бежать ей в лапы. В конце концов, ей все-таки удалось поймать тощую землеройку, и Остролистая с некоторым смущением побрела к дому. Как оказалось, ее товарищи тоже не особо преуспели, и их улов оказался более чем скромным.

— Дичи тут мало, это точно, — признался Пурди, когда они вернулись в гнездо и принялись за еду. — Но все-таки ее хватает, чтобы мы с Солом не померли с голоду в пору Голых Деревьев.

«Бедный старый Пурди! — подумала про себя Остролистая. — Как ему, должно быть, одиноко, сели он счастлив поделиться последним куском с незнакомцем!»

Поев, коты стали устраиваться на ночлег. Каменный пол был сырым и холодным, пронзительный ветер задувал сквозь щели в стенах.

Тесно прижавшись к Львиносвету, Остролистая закрыла глаза и с тоской подумала о своем местечке в воинской палатке, о толстой подстилке из мха и папоротника и опутанных ежевикой ветках куста, не пропускающих внутрь холодное дыхание Голых Деревьев.

Этой ночью она спала беспокойно и проснулась, когда холодный свет занимающегося утра осветил каменный пол гнезда. Ежевика и Бурый были уже на лапах, Березовик и Орешница сонно потягивались, а старый Пурди косматой кучей сопел в углу.

Сол свернулся клубочком в неглубокой нише, образовавшейся во внутренней стене гнезда на месте нескольких выпавших камней. Ежевика подошел к нему и потеребил лапой, чтобы разбудить.

— Пора идти, — коротко бросил он.

Сол поднял голову, поморгал янтарными глазами и неторопливо встал со своего места.

— Как скажешь.

— У меня от него мороз по шкуре! — раздался свистящий шепот над самым ухом Остролистой.

Вздрогнув, она обернулась и увидела Березовика.

— Никогда не подкрадывайся ко мне сзади! — раздраженно прошипела Остролистая, взбешенная тем, что Березовик высказал вслух ее мысли. Сол пугал ее до глубины души, и она ничего не могла с этим поделать! — Кот как кот, подумаешь!

Тем временем Сол спрыгнул со своего места и подошел к Грозовым котам.

— Помнишь, я обещал тебе, что вернусь? — еле слышно прошептал он, проходя мимо Остролистой.

Стараясь подавить странное чувство растерянности, Остролистая растолкала Львиносвета. Громкие голоса котов разбудили Пурди, который встал и сонно поплелся к остаткам вчерашнего кролика.

— Поешьте перед уходом, — предложил он.

— Тебе еда нужна больше, чем нам, — покачал головой Бурый.

— Как будто я еще не смогу поймать! — воинственно ощетинился старый кот. — А вы идете в дальний путь, вам нужно как следует подкрепиться.

Грозовые коты неуверенно переглянулись. Они не хотели обижать Пурди, поэтому покорно уселись вокруг кролика и заставили себя проглотить несколько жилистых кусочков. Пурди с довольным видом смотрел на них, а Сол терпеливо ждал у выхода, устремив загадочный взгляд в небо.

— Вы к чудищам-то близко не подходите, — напутствовал котов старик. — Вы и мяукнуть не успеете, как они вас расплющат, и поминай, как звали. И еще от собак подальше держитесь. Ко мне-то они не лезут, но вот молодым котам нужно дeржать ухо востро…

— По дороге сюда мы столкнулись с собаками, — с жаром воскликнула Орешница. — Ох, Пурди, ну и натерпелись же мы страху! Они нас чуть не порвали. Ты прав, с ними нам лучше не встречаться.

Старый кот лизнул себя в грудку, явно довольный тем, что сумел дать гостям ценный совет. Остролистой кусок не лез в горло. Ей было до слез жаль старика, но она не знала, что они могут для него сделать.

Когда с едой было покончено, Остролистая подошла проститься с Пурди. Старый кот старался держаться молодцом, но в его потухших глазах она увидела страх и одиночество.

— Да хранит тебя Звездное племя, Пурди, — прошептала Остролистая, дотронувшись носом до носа старика. — Надеюсь, мы еще увидимся.

— Кто знает, кто знает, — пробормотал Пурди, и по голосу его было ясно, что он нисколько в это не верит. — Берегите себя, слышите?

Ежевика первым двинулся к выходу из гнезда. Сол пошел следом, а за ним и все патрульные высыпали из сырых стен в сад. День выдался солнечный, на бледном небе не было видно ни облачка, и легкий холодный ветерок весело шуршал в листве кустов.

На полпути к забору Ежевика вдруг остановился и обернулся к Пурди, который сидел на пороге и тоскливо смотрел вслед уходящим котам.

— Пойдем с нами, Пурди, — горячо попросил он. — Для тебя всегда найдется место в палатке старейшин. Огнезвезд с радостью примет тебя, и ты никогда больше не будешь один!

Пурди разинул пасть и заморгал.

— Это… Уж и не знаю, что и ответить-то…

У Остролистой сердце разрывалось от жалости к старику, однако слова Ежевики заставили ее протестующее ощетиниться.

«Какое он имеет право предлагать такое? Это неправильно! Пурди чужак, он не воитель. Ему не место в нашем племени! И что скажут остальные?»

Внезапно она поежилась и опустила голову.

«Возможно, я тоже никакая не воительница. Неужели это значит, что мне тоже не место в племени, и я должна жить одна, без друзей?»

Сол равнодушно смотрел перед собой. Казалось, ему не было никакого дела до Пурди.

— Решай, Пурди, — попросил Ежевика.

— Спасибо, конечно, но нет… Я уж тут останусь. — Пурди встряхнул клокастой шерстью и покачал головой. — И нечего меня жалеть! Это не первая пора Голых Деревьев в моей жизни, и надеюсь, не последняя. Проскриплю как-нибудь.

— Ты бы помог нам пройти через территорию Двуногих, — сказал Бурый, подходя к старику. — Честно говоря, без тебя нам придется непросто. Ведь ты знаешь гут все ходы и выходы!

— А когда мы вернемся в лагерь, ты мог бы помогать нам обучать оруженосцев, — подхватил Ежевика. — Надеюсь, Остролистая и Львиносвет не забыли, как ты спас их от собак!

Львиносвет горячо закивал, а Остролистая поежилась, вспомнив, как во время путешествия в горы собаки загнали их в старый амбар. Если бы не Пурди, от них с братом и Ветерком остались бы только воспоминания!

— В нашем племени старейшины пользуются большим уважением, к их советам всегда прислушиваются, — продолжал Ежевика. — Мы будем счастливы, если к нам присоединится такой мудрый и опытный кот, как ты. Ты знаешь все о Двуногих — то есть, о Прямоходах — и о жизни среди Гремящих троп.

Остролистая впилась когтями в землю. Зачем Ежевика и Бурый лгут старику? Будто они не знают, что привести еще одного одиночку в племя будет совсем не просто! И потом, зачем котам-воителям знания о Гремящих тропах и Двуногих? На берегах озера Двуногие появляются редко, а на территории Грозового племени их и вообще не бывает!

«Почему не оставить Пурди в покое? Он ведь ясно сказал, что ему и тут хорошо! Почему Грозовые коты вечно хотят всех опекать?»

— Ну… Так и быть, — решился Пурди, поспешно выпрыгивая из дыры в стене и бросаясь к патрульным. — Прогуляюсь с вами до края территории Двуногих, а уж там видно будет. Вдруг вам и впрямь помощь понадобится, тут я и пригожусь. — Он повернулся к Солу и добавил: — Кстати, я ведь так и не закончил рассказывать тебе ту историю про лису! Тогда слушай…

Ежевика повел котов к дыре в заборе, через которую они забрались в сад накануне. Здесь он остановился и, задрав голову, как следует принюхался. Остальные патрульные терпеливо ждали.

Закрыв глаза, Остролистая изо всех сил сосредоточилась, и вскоре легкое покалывание в лапах подсказало ей, в какой стороне лежит озеро.

— Ты знаешь, куда нам идти? — нетерпеливо спросила глашатая Орешница. Как видно, она не доверяла собственному чутью.

— Кажется, да, — кивнул Ежевика. — Я пытаюсь вспомнить, что мы видели с крыши того высокого гнезда.

— Я на эту крышу больше не полезу! — испуганно взвыл Березовик.

— И не нужно, — успокоил его глашатай. — Потом кто-нибудь из нас залезет на дерево, чтобы убедиться, правильно ли мы идем.

Протиснувшись сквозь отверстие в изгороди, Остролистая побежала следом за Ежевикой. Вскоре коты вышли на полоску травы перед Гремящей тропой, которую они переходили накануне. Но если вчера тропа казалась заброшенной, то теперь по ней с ревом сновали чудища. Их яркие блестящие бока слепили котам глаза, от рева закладывало уши, а в воздухе стоял невыносимый едкий смрад.

— Ненавижу все это, — прошипела Остролистая на ухо брату. — Никогда не привыкну к этим Гремящим тропам! Каждый раз боюсь, что кто-нибудь из нас попадет под лапы чудищам.

Ежевика сделал несколько шагов вперед, и остановился так близко от края Гремящей тропы, что ветер, поднятый пробегающими чудищами, трепал его густую полосатую шерсть.

— По моей команде дружно бросайтесь бежать, так быстро, будто за вами гонится собачья стая!

— Это будет нетрудно представить, — пробормотал Львиносвет.

Остролистая отметила, что Бурый встал рядом с Пурди, на случай, если старику понадобится помощь во время перехода.

Сол стоял с другой стороны от одиночки и не сводил глаз с противоположной стороны дороги.

Огромное чудище с ревом пробежало мимо, и не успело его рычание растаять вдали, как Ежевика быстро посмотрел в обе стороны Гремящей тропы и крикнул:

— Бежим!

Остролистая сорвалась с места. Твердая поверхность Гремящей тропы больно царапала подушечки ее лап, но она вихрем пронеслась по ней и, задыхаясь, кубарем скатилась в траву на другой стороне.

Обернувшись, она увидела, что через дорогу перебрались все, кроме Пурди и Бурого. Старый кот, еде переставляя лапы, топтался на середине Гремящей тропы, а несчастный Бурый метался рядом с ним, уговаривая старика поторопиться.

— Не суетись, юнец, — ворчал Пурди. — Никаких чудищ поблизости нет, а значит, совершенно не о чем волноваться.

— Но… — в отчаянии начал Бурый.

Рев приближающегося чудища заглушил его слова. Когда чудище выскочило из-за поворота, Бурый изо всех сил пихнул старика сзади. Взвизгнув от неожиданности, Пурди пролетел несколько шагов и плюхнулся в траву на другой стороне дороги. В следующий миг Бурый приземлился рядом с ним, а ревущее чудище промчалось в каком-нибудь мышином хвостике от обоих котов.

— Пурди, никогда больше не пугай нас так! — возмущенно взревел Ежевика.

Старый кот тяжело поднялся с земли и растерянно захлопал глазами.

— Ась? Да никакой опасности и в помине не было! И вообще, нечего было меня толкать! — добавил он, обиженно глядя на Бурого.

— Прости, — вздохнул тот.

— Ох уж этот молодняк! — проворчал Пурди, сокрушенно тряся головой. — Вечно суетятся, вечно паникуют попусту!

Остролистая закатила глаза.

— Мне кажется, обратное путешествие обещает быть еще интереснее! — прошипела она на ухо Львиносвету.

Взмахом хвоста Ежевика собрал вокруг себя патрульных и двинулся вдоль Гремящей тропы. Вскоре Остролистая почувствовала впереди запах множества котят Двуногих, а потом в холодном воздухе зазвенели их звонкие голоса.

— Это что такое? — спросила она, приподнимая загривок.

— Ничего особенного, — фыркнул Пурди. — Сейчас сама увидишь.

Но после фокусов, которые старик только что устроил на дороге, Остролистая не спешила верить ему на слово. Свернув за угол, коты увидели огромное гнездо Двуногих с широкой каменной территорией вокруг. Целые стаи Двуногих котят — Остролистая впервые в жизни видела столько Двуногих в одном месте! — с воем и писком носились по этой территории, перекидывая друг другу какие-то странные штуки.

— Что это такое? — изумленно спросила она.

— Понятия не имею, — пожал плечами Пурди. — Они сюда все время приходят и вот так бегают.

У Остролистой даже шерсть зашевелилась от страха, когда старик спокойно подошел к изгороди и сунул нос в просвет между блестящими нитями. В тот же миг сразу несколько Двуногих котят бросились к нему, протягивая маленькие лапки.

— Что он делает? — процедил Бурый. — Пурди!

Но старик даже ухом не повел. Двуногие котята протягивали лапы сквозь изгородь и гладили его по косматой шерсти, а Пурди урчал как маленькое чудище.

— Он ведь раньше был домашним, — вздохнул Березовик, с жалостью глядя на старика. — Неудивительно, что он порой ведет себя странно.

Ежевика ничего не сказал, но махнул хвостом, приказывая патрульным отойти на безопасное расстояние от ограды. Усевшись между Гремящей тропой и изгородью, они стали терпеливо дожидаться Пурди. Проходя мимо, Остролистая заметила, как один из котят вытащил что-то из своей шкуры и протянул Пурди, а старик принялся с урчанием поедать угощение.

«Он что, совсем ненормальный?»

К счастью, вскоре из гнезда Двуногих послышался оглушительный дребезжащий звук, и котятa с визгом бросились туда, выстроившись в длинный хвост перед входом. Пурди отбежал от забора и потрусил к ожидавшим его патрульным.

— Чего это вы так на меня смотрите? — пропыхтел он.

— Пурди, скажи, разве это разумно? — осторожно спросил Ежевика, с трудом сдерживая раздражение. — Чем тебя накормил этот котенок?

— А кто его знает? — фыркнул Пурди, облизываясь. — Чем-то вкусным.

— Ладно, идем, — вздохнул Ежевика.

Через какое-то время гнезда Двуногих стали попадаться реже, а потом и вовсе прекратились, и с обеих сторон от Гремящей тропы потянулся лес. Остролистая чуть не замурлыкала от облегчения, когда Ежевика повернул в сторону от Гремящей тропы и углубился под деревья. Но не успели коты пройти и двух хвостов, как глашатай вдруг остановился.

— Самое время проверить, правильно ли мы идем, — сказал он. — Кто хочет залезть на дерево?

— Я! — тут же вызвался Львиносвет.

— Нет, я! — заспорила Орешница. — Я легче, а значит, могу забраться выше.

— Хорошо, — кивнул Ежевика.

Львиносвет с недовольным ворчанием отошел в сторону, а Орешница легко вскочила на ствол ближайшего дерева, крепко цепляясь когтями за кору. С бьющимся от волнения сердцем Остролистая следила за тем, как ее подруга карабкается с одной голой ветки на другую, поднимаясь все выше и выше, пока не очутилась на самой вершине, раскачивавшейся под порывами ветра. Остролистая до сих пор не могла забыть, как Пеплогривка однажды упала с дерева и сломала лапу.

«Что если Орешница тоже рухнет и покалечится? Как же мы тогда донесем ее домой?»

Но через несколько мгновений Орешница начала спускаться, и вскоре благополучно спрыгнула на землю к товарищам.

— Там так здорово! — восторженно воскликнула она, отдышавшись. — Я видела всю землю!

— Мы правильно идем? — уточнил Ежевика.

— Да! — закивала Орешница. Шерсть ее стояла дыбом от только что пережитого восторга. — Правда, я не видела нашего озера, но могу точно сказать, где оно — сразу за холмами на территории племени Ветра. Нам нужно идти в ту сторону, — Орешница махнула хвостом на чащу. — Так мы спокойно доберемся до нашей территории. Нам больше не придется переходить Гремящие тропы!

— Отличная новость, — обрадовался Ежевика и одобрительно кивнул молодой воительнице. — Ты молодец, Орешница!

Глаза Орешницы засверкали от гордости, она расправила плечи и заурчала. Вскоре тропа стала шире, и Остролистая заметила, что Бурый и Березовик пошли по обеим сторонам от Сола.

Одиночка внимательно посмотрел на них, и веселые искорки заплясали в его янтарных глазах.

— Вообще-то меня можно не охранять, — насмешливо заметил он. — Я не собираюсь бежать.

Шедший сзади Пурди резко остановился и озадаченно посмотрел на Сола.

— Охранять? О чем это ты?

Теперь и Ежевика вынужден был остановиться. Раздраженно пошевелив усами, он обернулся и бросил:

— Это неважно. Идем быстрее.

— Грозовые коты считают, что я совершил нечто нехорошее, — не обращая внимания на Ежевику, ответил старику Сол. — Вот почему они ведут меня с собой.

— Чего? — разинул пасть Пурди. — Да чепуха это мышиная, вот что! — Он резко обернулся к Ежевике и очень серьезно сказал: — Вы ошибаетесь. Сол порядочный кот, он бы никогда не сделал худого.

Но Ежевика не стал тратить время на объяснения. Он просто взмахнул хвостом и пошел вперед, но тут из зарослей папоротника-орляка с тревожным криком вылетел фазан и взмыл в небо над головами котов. Почти сразу же из-под куста выскочила белка, очевидно, потревоженная фазаньими криком, и помчалась к дереву. Но Остролистая не дала ей спастись. Рванувшись вперед, она быстрым ударом лапы прихлопнула дичь к земле.

— Славная охота! — воскликнул Березовик.

Коты расселись в траве, чтобы перекусить, и каждый постарался поскорее забыть о неприятных вопросах Пурди. Но Остролистая знала, что рано или поздно старик спросит их вновь. И что они ему ответят? А главное, кто это сделает?

Поев, они снова двинулись в путь, но вскоре Остролистая заметила, что Пурди выбился из сил. Он то и дело оступался, натыкаясь то на заросли папоротников, то на кусты ежевики. Остролистая пошла рядом с ним, пытаясь хвостом направлять старика, но было очевидно, что силы его на исходе.

Бросившись вперед, она поравнялась с Ежевикой.

— Пурди совсем устал, — прошипела она, понижая голос. — Что делать?

Ежевика обернулся.

— Мышиный помет! Не можем же мы бросить его тут! — пробормотал он. В этот момент глашатай явно сожалел о том, что пригласил старого кота с собой. — Ладно, скоро сделаем привал. Будь добра, помоги ему, ладно?

— Конечно!

Подождав, пока Пурди поравняется с ней, Остролистая вновь пошла с ним рядом.

— Хочешь опереться о мое плечо? — предложила она.

Пурди сердито сверкнул глазами.

— Еще чего? Уж не думаешь ли ты, что я сам не справлюсь? Что за молодежь пошла! Вечно суют нос не в свое дело, никакого покоя от них нет! Словно мухи, право слово.

— Извини, я не хотела тебя обидеть, — вздохнула Остролистая. Она понимала, что старик злится из-за того, что нуждается в помощи, но гордость не позволяет ему принять ее. Некоторое время она шла рядом, настороженно поглядывая на старика, а когда Ежевика, наконец, объявил привал, у нее словно гора с плеч свалилась.

— Уже отдыхать? — возмутился Львиносвет. — До темноты еще долго, мы можем пройти еще немного!

— Я понимаю, — кивнул Ежевика и выразительно посмотрел на Пурди. — Но на территории Двуногих нам пришлось несладко, поэтому давайте как следует отдохнем, поохотимся и отоспимся. Судя по запаху, тут должно быть полно дичи.

Для привала Ежевика выбрал чудесную полянку под дубами. Земля здесь была усыпана густым слоем палой листвы. С одной стороны маленький ручеек журчал по замшелым камням, сбегая в небольшую запруду. Пурди устало доковылял до него, напился и растрепанной кучей растянулся на берегу. В следующий миг он уже похрапывал.

Сол молча вышел на освещенную солнцем починку, сел и аккуратно обвил хвостом лапы. В золотистом вечернем свете его большие глаза сияли, как два солнца. Всем своим поведением он ясно давал понять, что не собирается самостоятельно добывать себе пропитание.

Остролистая бросилась в заросли. Сильный запах дичи вел ее за собой, и вскоре она поймала мышь и дрозда.

«Может быть, оно и к лучшему, что мы пораньше остановились? Хоть поедим нормально. Сегодня теплее, так что дичи должно быть больше».

Поймав еще одну мышку, она поспешила обратно и увидела, что ее товарищи тоже не теряли времени даром: возле ручья уже возвышалась небольшая куча дичи.

Березовик с натужным пыхтением выволок из кустов огромного кролика. Глаза молодого воина сияли, хвост гордо покачивался.

— Там их много, — сообщил он, махнув хвостом. — Сегодня наедимся досыта!

Бросив в кучу одну мышь и дрозда, Остролистая отнесла вторую мышь Пурди и растолкала старика.

Тот спросонья зафыркал и непонимающе завертел головой.

— А? Что? Лисы? Бежим!

— Все в порядке, Пурди, — успокоила Остролистая, похлопав старика хвостом по плечу. — Я принесла тебе мышку.

— Вот умница! — растроганно заморгал Пурди и с наслаждением впился в теплое мясо. Внезапно он поднял голову и неуклюже отодвинулся. — Ты это… угощайся тоже.

— Спасибо, — улыбнулась Остролистая, а про себя подумала, что несчастный одиночка, должно быть, уже забыл, когда в последний раз ел досыта. — Но это все тебе. Если хочешь, возьми еще кусочек из кучи. Смотри, сколько мы поймали!

Когда все поели — Ежевика лично позаботился о том, чтобы Солу выделили долю из общей кучи — настало время для отдыха. Сытые и довольные коты улеглись под деревьями. Солнце село, сумерки сгущались в лесу. Холодный ветерок зашуршал в голых ветвях над головами котов.

Остролистая заметила, что Пурди дрожит с головы до хвоста. Она поманила хвостом Орешницу и прошептала:

— Этот Пурди совсем не умеет заботиться о себе. Давай ляжем по обеим сторонам от него, так ему будет теплее.

— Ладно, — без особой охоты согласилась Орешница. — Надеюсь, он не блохастый.

«Лично я на это не стала бы надеяться! — невесело вздохнула про себя Остролистая. Они с Орешницей быстро нагребли под корни целую кучу сухой листвы и устроили теплое уютное гнездышко. — Думаю, у Пурди не только блохи, но и клещей полно! Нужно будет как следует обработать его мышиной желчью, прежде чем пускать в палатку к Кисточке!»

Когда Остролистая проснулась, было еще темно. Звезды мерцали в черном небе, и очертания ветвей деревьев были едва различимы в вышине. Пурди сопел, как барсук, а Орешница тихо спала рядом с ним, накрыв хвостом уши.

Поворочавшись, Остролистая поняла, что не уснет. Стараясь не разбудить котов, она тихо встала и огляделась, моргая глазами. Ежевика, Бурый и Березовик мирно спали возле ручья. Березовик слегка шевелил хвостом — видимо, ему снился какой-то сон.

«Так… Их тут трое… а должно быть четверо… Сол сбежал!»

Остролистая быстро оглядела поляну, но крупного пятнистого кота нигде не было видно. Принюхавшись, она поймала его запах — свежий, но слабый.

В первый момент Остролистая хотела разбудить Ежевику, но едва уловимый запах Сола властно потянул ее в другую сторону.

Бесшумно ступая, она двинулась в глубь леса, испуганно морщась от каждого хруста сухой листвы под лапами. Вскоре впереди послышался шум бегущей воды. С каждым шагом он становился все громче и громче, и вскоре Остролистая вышла на открытое место, где под крутым берегом весело бежал ручей. Сол сидел на берегу, спиной к Остролистой, и молча смотрел на бледнеющие звезды.

— Ты все еще веришь, что у них есть ответы на все вопросы? — не оборачиваясь, спросил Сол.

У Остролистой зашевелилась шерсть от страха. Она хотела бежать, но внезапно поняла, что Сол просто почуял ее запах и увидел отражение в ручье.

— Я… Я не знаю, — пролепетала она. — Я теперь вообще ничего не знаю.

Сол обернулся к ней, и Остролистая увидела сочувствие в его сияющих глазах.

— Почему?

Она села и тяжело вздохнула.

— Раньше я верила всему, что мне говорят, и жизнь была намного проще. — Выпалив все это, она осеклась и испуганно втянула голову в плечи. Неужели она смогла так разоткровенничаться с чужаком? Да ведь она таила эти мысли даже от братьев!

— Ты должна научиться доверять себе, Остролистая, — пророкотал Сол своим глубоким, завораживающим голосом, в котором звучала неколебимая уверенность в собственной правоте. — Только ты сама знаешь, что правильно — а что неправильно.

— Но я чувствую себя такой беспомощной, — пролепетала Остролистая. — И мне совсем не хочется все решать самой!

— Трудно только вначале, моя маленькая, — вкрадчиво проурчал Сол. — Потом будет легче, вот увидишь. А сейчас давай-ка вернемся к остальным.

С бьющимся сердцем Остролистая пустилась в обратный путь вместе с ним. Мысли ее путались.

«Он едва не погубил племя Теней! Все уверены, что это он убил Уголька! Но почему тогда я доверяю ему, как никому на свете?»

Когда они вышли на поляну, патрульные уже начали просыпаться. Ежевика, вылизывавший свою густую полосатую шерсть, изумленно посмотрел на Остролистую и Сола, но вслух сказал лишь:

— А я-то думал, куда вы запропастились!

Он подошел к дереву и растолкал Пурди. Старик с кряхтением поднялся с земли и проворчал:

— Я бодр и полон сил, как белка! Ох уж эта молодежь, вечно она суетится, вечно шум поднимает…

Позавтракав остатками вчерашней дичи, коты снова тронулись в путь. Миновав место, где Остролистая повстречала Сола, они вышли на край леса. Вскоре деревья остались у котов за спиной, а впереди потянулись поля, испещренные серо-белыми облачками, в которых Остролистая узнала овец.

— Не нравится мне все это, — пробурчал Пурди, когда они шли через поле. Он подозрительно покосился на овцу и прошипел: — Что это за звери такие, а?

— Овцы, — рассеянно ответила шедшая рядом Остролистая. — Разве на той ферме, возле которой мы тебя встретили в прошлый раз, их не было?

— Никогда таких тварей не видел, — фыркнул Пурди. Но стоило одной из овец, отойдя от остальных, приблизилась к котам, как старик весь распушился и рванулся с места. — Бежим! Скорее!

— Стой, не убегай! — бросилась за ним Остролистая. К счастью, овца остановилась в нескольких прыжках от котов и принялась щипать траву. — Они нас не замечают!

— Тут… слишком много места, — прохныкал Пурди, плюхаясь на землю. — Деревьев нет. Прямоходов тоже нет… Как вы их называете-то? Двуногие, что ли?

— А ты хотел бы, чтобы тут были Двуногие? — мгновенно рассердилась Остролистая. Раздражение брызгало с нее, как дождь с гладкого листа. — Если ты собираешься жить в Грозовом племени, то лучше сразу запомни — там никаких Двуногих нет и не будет!

— Эй, полегче, — одернул ее подошедший Львиносвет, обвивая хвостом костлявые плечи старика. — Пурди не может перестать быть собой. Он не воитель и никогда им не будет.

«Возможно, мы с тобой тоже не воители! — Остролистая едва сдержалась, чтобы не выплюнуть эти слова прямо в глаза брату. — Когда мы откроем этот секрет остальным?»

Огромным усилием воли она заставила себя расслабиться.

— Я знаю. Извини, Пурди.

К полудню она увидела, что Пурди вновь выбился из сил, и вскоре Ежевика объявил привал возле зарослей утесника. Не успели коты остановиться, как Пурди, тяжело дыша, обессилено рухнул на землю. Сол отошел в сторонку и сел, молча глядя на поле.

— Ой, а это что такое? — воскликнула Орешница, обнюхивая комок шерсти, запутавшийся в колючках утесника.

Остролистая подошла поближе и обнюхала непонятную находку. Березовик тоже бросился к ним.

— Пахнет овцами, — решила Остролистая. Оглядевшись по сторонам, она заметила еще несколько таких клочьев на ветках окрестных кустов. — Наверное, они цепляются боками за колючки и оставляют шерсть повсюду!

— Какая мягкая шерстка! — пропыхтела Орешница, осторожно стягивая зубами клубок шерсти с ветки. — Отнесу в нашу детскую, то-то королевы обрадуются!

Березовик весело замурчал.

— У тебя такой вид, будто ты проглотила чертополох! — захихикал он, уворачиваясь от Орешницы, которая замахнулась на него хвостом. — Ты умница, — поспешно добавил он. — Я тоже соберу немножко, на подстилку моим котятам!

Оставив их собирать шерсть с кустов, Остролистая вернулась к Пурди. Старый кот немного пришел в себя и уже без страха поглядывал на пасущихся поблизости овец.

— Мы успеем поохотиться? — спросила Остролистая у Ежевики.

Глашатай удивленно пошевелил ушами.

— Неужели ты уже проголодалась?

— Нет, — ответила Остролистая и добавила, заговорщически понизив голос: — Мне просто нужна мышка, чтобы добыть желчь. Боюсь, нам несдобровать, если мы приведем Пурди в лагерь вместе со всеми клещами и блохами. — Задрав лапу, она поскребла бок и вздохнула: — По-моему, я уже набралась от него всякой гадости!

— Ну, это другое дело, — пряча улыбку, ответил Ежевика. — Поохоться, только не долго. Мы уже недалеко от озера, я лапами чую! Хотелось бы поскорее добраться домой!

Сумерки спустились на землю, когда коты, оставив за спиной поля, подошли к узкой Гремящей тропе. Принюхавшись, Остролистая почувствовала запах лошадей.

— Пастбище! — закричала она. — Мы почти дома!

Ускорив шаг, Ежевика бросился вперед, поднырнул под сверкающую изгородь и помчался по ровной белой дороге к гнездам Двуногих и их лошадей. Выбежав на поле, Остролистая поискала глазами коней, но вокруг было пусто.

— Наверное, они заперты в своих деревянных гнездах, — сказала она, оборачиваясь к Львиносвету.

Дымка и Флосси тоже нигде не было видно, хотя повсюду чувствовался их запах. Лапы у Остролистой покалывало от нетерпения, ей хотелось поскорее очутиться в родном каменном овраге, хотя она знала, что даже там не сможет почувствовать себя в безопасности.

«И смогу ли я вообще когда-нибудь обрести чувство безопасности? Чем закончится вся эта ложь, предательство и преступления?»