Мастерс быстро прочитал имя и смял письмо в кулаке. Конечно, господи, конечно. Так и должно было быть. Иначе быть не могло.
Он вскочил. Так, что у нас сегодня? Воскресенье? Нет, нет, уже понедельник! Тогда… Господи, они уже в поезде! Он мог найти их? Мог?! Он должен. Он выбежал из комнаты и вызвал лифт. Когда кабина подошла, он быстро вошел в нее и поднялся наверх к командиру. Торопливо вошел в приемную, назвал секретарю свое имя и спросил, может ли он видеть командира по срочному делу. Он посмотрел на часы и, пока ждал, нервно мерял шагами приемную. Было 10.36. В 10.41 секретарь провел его в кабинет капитан-лейтенанта Уикли. Командир поднялся, протянул руку и тепло поздоровался с Мастерсом.
— Присаживайтесь, — сказал он. — Мы вас очень загрузили на прошлой неделе?
— Да, сэр. Сэр, я прошу вашего разрешения немедленно сойти на берег по делу чрезвычайной важности.
Уикли склонил голову и пристально посмотрел на Мастерса.
— Очень важно? — спросил он.
— Да, сэр, чрезвычайно.
— Вам надо в Атлантик-сити? Я не вижу причины, чтобы…
— Не в Атлантик-сити, сэр. Уилмингтон, Делавэр.
— Уилмингтон? — Уикли уже качал головой.
— Сэр, мне очень нужно.
— Я не могу дать вам такого разрешения. Вы должны знать это.
— Почему нет, сэр? Это…
— Я могу предоставить вам увольнительную. Но Уилмингтон? Мастерс, вы находитесь под командованием капитана вашего корабля. Его приказом вы отправлены на Бригантину. Я не могу противоречить его приказам.
— Но, сэр…
— Если это так важно, отправьте телеграмму своему капитану. Если он разрешит, можете сниматься сразу же.
— Спасибо, сэр. — Мастерс поднялся и пошел к двери. Он резко обернулся, вспомнив, что не попрощался. — Извините, сэр… я…
— Ступайте, Мастерс, всего хорошего.
Он отправил телеграмму с оплачиваемого телефона на первом этаже. И начал ждать ответа. Ответ пришел в 12.51. Он с яростью разорвал конверт.
"Капитан Гленбурн и помощник капитана на берегу по увольнительным. Как старший офицер на борту, не могу отменять приказания капитана в его отсутствие. Извини, Чак. Придется тебе это пережить. Артур Л.Карлуччи".
Он проклял Карлуччи, он проклял ВМС, он проклял Уикли за то, что тот не мог оказаться достаточно порядочным, чтобы дать ему увольнительную без разведения всей этой бюрократии насчет противоречия приказам. Потом он проклял всех, о ком только мог подумать, упаковал сумку и начал искать младшего лейтенанта Эндрю Брэга, того нового тупого офицера связи, которого ему дали. Когда он нашел его, он сказал:
— Я смываюсь, Брэг. Ты остаешься за старшего.
— Сэр?
— Я еду в Уилмингтон. Я сбегаю, черт побери. Не трепи, пока я не выберусь с острова. Затем можешь вопить все, что хочешь.
— Но… но, сэр…
— Пока, приятель.
Когда он добрался до станции, было 13.20. Он спросил в справочном, когда первый поезд до Уилмингтона. Ему сказали, что он отходит в 13.55, делает остановку в Норт-Фил и в 14.40, отходит оттуда в 14.54 и прибывает в Уилмингтон в 15.32.
В 15.32! На десять минут раньше, чем прибывает поезд, на котором должна приехать Джейн. Он сможет дождаться их на станции. Он поблагодарил своего ангела-хранителя, купил билет и поискал телефон-автомат. Ему вдруг пришло в голову, что Джейн могла в последний момент передумать. В этом случае он отправит еще одну телеграмму Карлуччи и попросит его не разрешать этому матросу сходить с корабля.
Ему пришлось некоторое время препираться с оператором, пока он наконец не объяснил, что ему было нужно общежитие медсестер. Потом ему сказали, что придется подождать, пока освободится линия. Он попросил оператора перезвонить ему и уселся ждать в телефонной будке, следя за тем, как черные стрелки часов на стене медленно, но уверенно приближались ко времени отхода поезда. В 13.21 телефон зазвонил. Он торопливо схватил трубку.
— Алло, — заорал он.
— Я могу соединить вас, сэр.
— Так соединяйте же, черт возьми!
Он слышал какой-то длинный непонятный разговор операторов между собой и наконец сладкие южные тона телефонистки из Норфолка. Его оператор назвала ей номер, на линии раздалось несколько щелчков, а затем безжалостный прерывистый зуммер, линия была занята. Он чуть не протаранил стенку кабинки кулаком, а затем оператор сказала:
— Прошу прощения, сэр, линия занята.
— Это срочно. Вы можете прервать?
— Извините, сэр, если вы подождете, я перезвоню вам.
Он посмотрел на часы на стене.
— Оператор, мой поезд отходит через… через 11 минут. Поторопитесь, пожалуйста.
— Я сделаю все, что могу, сэр.
Он повесил трубку и снова стал ждать. Услышал, как на станцию подтянули поезд, увидел, как из зала ожидания поползли пассажиры. В 13.30 телефон зазвонил снова.
— Алло?
— Соединяю.
— Спасибо.
— Алло?
— Алло, Джейн!
— Простите, вы ошиблись.
Он вспомнил, что телефон в коридоре, и быстро произнес:
— Пожалуйста, пригласите Джейн Дворак, мисс, только побыстрее. Это срочно.
— Есть, сэр, — ответил голос на другом конце провода, почувствовав начальственный тон.
Он подождал три минуты.
В 13.33 линия снова ожила.
— Сэр?
— Да.
— Мне жаль, но мисс Дворак нет.
— Когда она ушла?
— Рано утром, сэр.
С платформы он услышал, как проводник объявлял: "Посадка! Посадка!"
— Спасибо, — сказал он, быстро повесил трубку, выбежал из телефонной будки и успел заскочить в уже тронувшийся поезд.
Поезд прибыл в Норт-Фили в 14.40 по расписанию. Он должен был отправиться в 14.54, после пятиминутной стоянки. Он отправился только в 15.20, на 26 минут отстав от графика. Когда в 16.00 Мастерс прибыл в Уилмингтон, поезд из Норфолка уже отошел от станции.
Мастерс неистово искал Джейн на станции. В 16.05 ему пришлось смириться с мыслью, что она была где-то в Уилмингтоне в сопровождении убийцы.
Где? Он не знал.
И он начал поиски.
Они сидели напротив друг друга за маленьким столиком. Стол был накрыт коридорным, который решил, что пара в 201-м номере — молодожены. Официант, который принес отбивные и бутылку шампанского, предположил то же самое. Он обслужил их с вежливым равнодушием, давно поняв, что молодые пары, проводящие медовый месяц, не испытывают большого удовольствия от разговоров посторонних или другого вмешательства. Он вышел из комнаты тихо и незаметно, аккуратно закрыв за собой дверь.
На маленьком столике стояли две тарелки. Джейн почти не притронулась к своей отбивной. Он проглотил свою, демонстрируя неплохой аппетит, и со стуком сложил свои вилку и нож крест-накрест на пустой тарелке.
— Пей шампанское, — сказал он.
Она потянулась за стаканом, ее рука дрожала. Она поднесла край бокала к губам и чуть-чуть отпила.
— Больше. Шампанское пойдет тебе на пользу.
— Я не хочу пьянеть.
— Я пьянею, только глядя на тебя. — Он сделал паузу. — Почему бы тебе не снять жакет?
— Здесь… здесь немного прохладно.
— Я тебя согрею, — сказал он улыбаясь. — Давай снимай.
Она расстегнула пуговицы на жакете, ощущая, как он пожирает глазами ее грудь.
— Хорошенькая кофточка, — сказал он.
— Спасибо.
— Ты нервничаешь?
— Д-да.
— Не надо. У нас не возникло никаких сложностей, когда мы оформлялись в гостиницу.
— Как ты узнал об этом месте?
— "Дэвид Блейк"? Просто знал, и все.
— Ты привозил сюда эту… другую сестру?
— Какую другую сестру? — спросил он улыбаясь. — Я не понимаю, о чем ты.
— Ты говорил, что встречался с другой сестрой.
— А, ты о ней.
— Ты привозил ее сюда?
Он отодвинул стул, обошел стол и встал за ее спиной, положив ей руки на плечи.
— Почему тебя так волнует эта другая сестра? — спросил он мягко.
— Я… — она застенчиво наклонила голову, пытаясь улыбнуться. Она старалась обмануть страх, стучащий внутри нее. — Наверное, я ревную.
— Тогда тебе не будет лучше, если ты узнаешь, что я привозил сюда кого-то другого.
— Нет, мне кажется, будет.
— Почему?
— Я не знаю. Мне хочется успокоиться. Я все еще боюсь, что кто-нибудь… поймает нас.
— Не волнуйся об этом. — Он наклонился и поцеловал ее в шею, ее невольно передернуло. Его пальцы так же крепко сжимали ее плечи. — Допивай свое шампанское.
Она снова подняла бокал, но не выпила.
— Ты привозил ее сюда? — настаивала она.
— Да, привозил. Если ты от этого почувствуешь себя в большей безопасности. Да, привозил.
— И… никто не узнал?
— Ни одна живая душа.
— Она была из госпиталя в Норфолке? Я имею в виду ту сестру.
— Ты говоришь слишком много, Джейн.
Он поднял ее со стула, его руки обвили ее, его губы искали ее.
Он не знал Уилмингтона, он не знал, куда идти, он не знал, где они могли быть. И, не зная, куда идти, где искать, Мастерс ощутил отчаянье. Время было ловушкой, он попал во вращающиеся, перемалывающие жернова. Время старалось сломить его, он ничего не мог поделать с временем, он ничего не мог поделать с мерно двигающимися стрелками и сознанием того, что она была одна с ним. Станционные часы на стене зло усмехнулись ему. Когда он выходил с вокзала, он посмотрел на часы на руке — та же злая усмешка, мерное тиканье, стрелки вгрызаются в циферблат, сдирая минуты, неумолимо двигаясь вперед, а он не знает, куда идти.
Нужно идти в центр города, подумал он.
Нужно разработать какой-то план. Ты должен иметь план, или безжалостные колеса времени раздавят тебя. Но какой может быть план? Как остановить убийцу, когда даже не знаешь, где он? Большой отель, маленькая гостиница? Меблированные комнаты? Мотель на окраине города? Квартира приятеля где-нибудь в центре?
Где? Господи, где?
Он остановил прохожего и спросил, какие тут есть гостиницы, мотели и меблированные комнаты. Держа в уме список, он продолжал идти к центру города, думая: я возьму их, как только доберусь до них. Мне некогда беспокоиться о каком-то специальном распоряжении. Время — ловушка, но оно может оказаться и моим союзником, если я буду действовать правильно. Я буду обходить этот город улица за улицей и останавливаться у каждой гостиницы. И может быть, может быть…
Он ускорил шаг, рассекая ветер.
Джейн стояла в кольце его рук и вертела головой, избегая его губ.
— Нет, — сказала она. — Не могли бы мы… не могли бы мы вначале поговорить немного?
— Но, милая, у нас ведь не весь день в запасе. Нам нужно успеть на поезд в…
— Я знаю, но поговори со мной. Пожалуйста.
— Ладно, — сказал он, вздыхая. — О чем мы будем говорить?
— О твоей… твоей другой медсестре.
— О, господи.
— Она была из Норфолка?
— Да, она была из Норфолка, — ответил он устало.
— Я знала ее?
— Оставь, Джейн, — умоляюще произнес он. — Какой толк от этого?
Он взял ее за руку и потянул к стулу. Он резко сел, рывком усадив ее к себе на колени. Затем он наклонил ей голову, и его рот заставил ее замолчать, его губы жадно впивались в ее. Она пыталась отстраниться, но его хватка была крепкой, и она не могла пошевелиться в его объятиях. Теперь ее охватил настоящий страх, он стучал у нее в висках. Ей не надо было приезжать сюда. Сейчас она знала это. Это было неразумно. Этого нельзя было делать. Он мог… он мог…
Его рука упала к верхней пуговице ее блузки, ниже, еще ниже, она посмотрела и увидела, что три верхние пуговицы расстегнуты. Она видела темную ложбинку между грудями и его руку, медленно двигающуюся по блузке, от пуговицы к пуговице.
— Нет, — сказала она резко.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Я… я сделаю это сама, — добавила она торопливо.
Он улыбнулся и выпустил ее.
— Хорошо, — сказал он.
Она встала с его колен и прошла через комнату к столу, уставленному пустыми тарелками и бокалами, с лежащими между ними грязными ножами и вилками.
Сколько пуговиц на этой блузке? Сколько времени это у меня займет? Господи, а что я буду делать потом?
— Блондинка, — сказал Мастерс. — Хорошенькая блондинка. С мужчиной.
Человек с тенями под глазами с любопытством его изучал.
— Вы меня слышите? — спросил Мастерс, повышая голос.
— Я вас слышу, — ответил человек с тенями под глазами.
— Они остановились у вас?
— Хм-м.
— Да? — с нетерпением переспросил Мастерс.
— Я этого не говорил, молодой человек. Просто пытаюсь вспомнить.
— Да или нет? Господи, ответьте наконец!
Человек высморкался, аккуратно сложил платок, положил в задний карман брюк, прокашлялся.
— Нет, — сказал он. — Не помню. Если вам нужна комната, я мог бы…
Мастерс отвернулся и вышел через тесный вестибюль на крыльцо, спустился на тротуар. Вяз, растущий перед маленькой гостиницей, отбрасывал длинную тень на мостовую. Мастерс бессознательно посмотрел на солнце и увидел, что оно клонится к горизонту.
Скоро темнота, подумал он. Ночь.
Он посмотрел по сторонам.
Куда сейчас?
В конце улицы он увидел маленькую качающуюся табличку "Меблированные комнаты".
Он быстро пошел туда, его тень неслась перед ним, шаги стремительно меряли бетон под ногами.
Сколько их уже было? Женщина с бородавкой, затем этот накрахмаленный клерк с гвоздикой, старик, читающий газету и не желающий говорить о деле, пока на получит свое, хорошенькая брюнетка в черном (недавно овдовела?), а сейчас еще этот, с землистым лицом и синяками вокруг глаз. Сколько их уже было, и сколько мне еще надо обойти, прежде чем я найду их.
Дайте мне радар! Дайте мне сейчас радар, который может проникнуть сквозь эти проклятые стены и увидеть, что он делает с ней и где!
"Меблированные комнаты". Мастерс быстро поднялся по ступенькам.
Ее руки дрожали, расстегивая пуговицы на блузке. Он наблюдал за ней из другого конца комнаты.
— Я знала эту медсестру? — еще раз спросила она.
— Ты такая красивая, Джейн, — прошептал он.
Она расстегнула блузку, та распахнулась, обнажив нейлон комбинации. Она почувствовала себя совершенно голой, его пылающий взгляд шарил по ее телу.
— Почему ты ее не снимешь? — Он был нетерпелив.
Она поколебалась, он слегка пошевелился, будто собирался встать со стула, чтобы помочь ей. Она выскользнула из блузки, сложила ее, делая это нарочито медленно, и перевесила через спинку стула.
— Я… я знала ее? — спросила она снова. Ответь мне, умоляла она про себя, пожалуйста, пожалуйста, ответь мне.
— Юбка, — сказал он мягко. — Мне помочь?
— Нет, нет, я сама.
Юбка. Одна пуговица и короткая молния. Только пуговица и молния. О, господи…
Ее рука потянулась к пуговице, она почувствовала, что та расстегнулась, молния скользнула вниз, почти без ее помощи, и юбка скатилась с бедер, как живая. Она почувствовала легкий электрический разряд, когда шерсть терлась о нейлон комбинации, а затем юбка упала к ногам. Она быстро перешагнула через нее, и в тот же миг он встал со стула.
Она стояла в одной комбинации и следила за его приближением, помня о лампе в углу, понимая, что лампа ярко просвечивала через прозрачный нейлон, понимая, что она стоит, как будто совершенно голая. Она видела его глаза, горящие от возбуждения. И затем, словно не было другой защиты от его взгляда и его приближения, она закричала:
— Я знала другую медсестру?
Сейчас между ними был стол. Он остановился по другую сторону стола и пораженно уставился на нее. Страх комом встал в ее горле, ей показалось, что ее вырвет.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— Другая сестра. Я хотела…
— Ты сказала "знала"! Что ты имела в виду? Почему "знала"? Почему в прошедшем времени?
Ее рука придвинулась к горлу.
— Я… я ничего не имела в виду. Я просто подумала…
— Почему ты не спросила… "я знаю другую сестру"? Ответь мне, Джейн! Черт возьми, ответь!
Она не могла говорить.
Он перекинулся через стол, упираясь в него ладонями.
Рядом с его руками лежали ножи и вилки. Его глаза сузились, в них уже не было желания.
— Ответь мне!
— Я…я…
— Кто послал тебя шпионить за мной? — заорал он. — Мастерс?
— Нет! Чак не…
— Чак? Вот оно как! Чак! — его глаза стали дикими. Он всем существом ощутил опасность, и она почувствовала, как эта мысль выстрелила в его сознании, отрикошетив от черепа. Он был похож на зверя, пойманного в ловушку.
— Что ты знаешь о Клер Коул? — рявкнул он.
— Ничего.
— Что она рассказывала тебе?
— Ничего, клянусь. Мы жили в одной комнате, но она никогда…
— В одной комнате! — он выдохнул эти слова, и его руки начали шарить по столу, пока он не ухватил один из блестящих, острых как бритва ножей.
Когда Мастерс заходил в вестибюль отеля "Дэвид Блейк", на улице начали зажигаться фонари. Он напрямую прошел к стойке, раздраженный тем, что не было видно администратора. Он позвонил в колокольчик, и маленький человечек в темно-коричневом костюме вынырнул из темноты. На его лице, как по волшебству, появилась улыбка.
— Да, сэр? Чем могу быть полезен?
— Я ищу девушку, — сказал Мастерс. — Она могла…
Лицо администратора вытянулось.
Он склонил голову набок и сказал:
— Извините, лейтенант, но это не такой отель.
Мастерс ударил кулаком по стойке.
— Не валяйте дурака, — заорал он. — Она могла зарегистрироваться здесь с мужчиной. Блондинка, очень хорошенькая. Поселилась сегодня днем.
— Ее имя, сэр? — спросил администратор, волнуясь.
— Они могли воспользоваться вымышленными именами. Блондинка регистрировалась с кем-нибудь сегодня днем, где-то около четырех часов?
— У нас много гостей, сэр, — сказал клерк, явно обидевшись. — Почти невозможно найти одного из…
— Блондинка! — закричал Мастерс. — Послушай, ты, идиот, я обыскал весь город, это почти последняя гостиница, и девушка в опасности!
— У нас было несколько блондинок сегодня, сэр, — сказал администратор, немного испуганный сверканием глаз Мастерса.
— С мужчинами?
— Одна была с мужчиной, сэр.
— Где?
— Молодожены, сэр.
— Где, черт возьми?
— Сэр, вы ведь не хотите, чтобы мы побеспокоили молодоженов.
Мастерс нагнулся над стойкой:
— Какой номер? Отведите меня туда, или я…
Глаза администратора расширились, рот судорожно передернулся. Он нащупал за спиной универсальный ключ и сказал:
— Хорошо, сэр. Сюда, сэр.
Он схватил нож.
— Она тебе говорила о нас?
— Нет! — Джейн отступила от стола.
— Это была идея Мастерса? Это он тебя научил? — Он неумолимо следил за ней, крепко сжимая рукоятку ножа, лезвие холодно сверкало. — Ты пытаешься узнать, убивал я ее или нет?
— Ты… — она сглотнула и судорожно набрала воздуха, — ты действительно убил ее? Ты убил ее и других…
Он сделал быстрый шаг, схватил ее за запястье и швырнул через комнату на кровать. Ее комбинация задралась, он подскочил к ней с ножом в руках. И на миг застыл, глядя на тугие рубчатые резинки ее чулок. Его глаза засветились, он как будто припоминал что-то, и рот скривился в странной улыбке.
— Да, — сказал он почти мягко, — я убил ее.
Он не сводил глаз с ее ног, вспоминая очень отчетливо…
— Мне не следовало убивать ее, — прошептал он. — Эта женщина лежала на полу, мертвая, не стоящая ни гроша. — Его рот дико дергался. — С тобой, сука, будет по-другому. Никаких сожалений на этот раз. Никаких угрызении совести. Ты умрешь, и я даже вспоминать о тебе не буду. На этот раз…
— Нет!.. — закричала она.
Его рука ухватила ее за комбинацию, рывком сдергивая с кровати. Она сопротивлялась, ее спина изогнулась, и нейлон порвался с громким треском. Она упала обратно на кровать в разорванной до талии комбинации.
Он медленно приближался, облизывая губы, готовый нанести удар.
Он, должно быть, услышал яростный стук в дверь. А затем резкий звук ломающегося дерева, когда планка вылетела из-под замка. Но он не обернулся до тех пор, пока Мастерс не закричал от дверей:
— Остановись, Джоунс!
Он резко развернулся, кошачьим движением переступил на правую ногу и рывком бросился к двери с ножом над головой.
— Ты, сволочь, — закричал он, его нож описал короткую дугу, и Мастерс почувствовал, как екнуло сердце.
Он отступил немного в сторону, и лезвие просвистело рядом со щекой.
В тот же миг он ударил Джоунса кулаком. Он попал в живот.
Джоунс согнулся пополам, тут же выпрямляясь снова, от удара Мастерса по челюсти. Нож со стуком упал на пол, Джоунс рванулся за ним. Мастерс стремительно шагнул вперед и наступил Джоунсу на руку. Тот резко вскрикнул, пытаясь освободиться.
Мастерс пнул нож в угол комнаты и, сжав кулаки, встал над Джоунсом.
— Поднимайся, — сказал Мастерс.
— У тебя против меня ничего нет, мерзавец, — вопил Джоунс, скорчившись на полу. — У тебя против меня ничего нет!
— Он убил ее, Чак, он признал это, — сказала Джейн с кровати. Тут она вспомнила о своей разорванной комбинации. Тихонько встала и начала натягивать жакет.
— Заткнись, ты, сука, — зарычал Джоунс, поворачиваясь к ней. — Тебе не упечь меня по ложному обвинению. Я не вчера пришел на флот, я знаю свои права.
— Ты знаешь, что все кончено, Джоунс, — тихо сказал Мастерс. — У тебя нет ни одного шанса.
Джоунс долго молчал, потом сказал:
— Да.
Через некоторое время еще раз:
— Да.
Он покачал головой, резко сел на пол, силы внезапно покинули его, голова поникла, плечи опустились.
В дверную щель робко заглядывал администратор.
— Это… это те люди, которых вы искали? — спросил он.
— Да, — сказал Мастерс улыбаясь. — Это те люди. Вызовите полицию.
Администратор кивнул, посмотрел на Джоунса, сидящего на полу, а затем на прозрачную комбинацию, выглядывающую из-под жакета Джейн.
Он уже готов был уйти, когда внезапно развернулся и сказал:
— Знаете, дверь ломать было необязательно.