Городишко был славным, тихим и спокойным. Маленький городок, который каким-то образом умудрялся не походить на все остальные маленькие городки. Для города это было хорошее время года, середина осени. Когда листья бесцельно шуршат под ногами, а зима еще не опустошила улицы.
— Замечательно, — сказал Диксон. Он шел быстрой пружинящей походкой, приспосабливаясь к шагу Нортона. Погода была необычно мягкой, и Диксону казалось, что он снова в колледже. Он поймал себя на том, что рассматривает юбки и ноги проходящих девушек. Право же, это было гораздо лучше, чем посыпать порошком отпечатки в душной радиолокационной рубке. — Удивительно хорошо, — повторил Диксон.
— Здесь только одно хорошо.
— Что? — спросил Диксон.
— Недалеко от Вашингтона. Не так дорого звонить жене.
— А почему ты пошел в ФБР? — неожиданно спросил Диксон.
— Я люблю опасную жизнь.
— Нет, серьезно.
— Защищенность, зарплата, какого черта я знаю.
— А я знаю, почему я пришел в ФБР.
— И почему же? — без интереса спросил Нортон.
— Из-за таких дней, как сегодня. Я имею в виду, из-за того, что мы сейчас делаем. Я нахожу это очень увлекательным.
— Это потому, что ты все еще не протрезвел. Немного поработаешь и будешь ненавидеть такое хождение.
— Не думаю, что я буду ненавидеть что-нибудь вроде этого.
Нортон ничего не ответил. Они молча шли несколько минут, а затем Диксон спросил:
— Ты думаешь, мы что-нибудь узнаем?
— Может быть, — сказал Нортон. — Это все равно не имеет значения.
— Почему?
— Мы сузили круг подозреваемых до трех. Ну ладно, мы потратим сегодняшний день, бродя по городу с фотографиями мертвой сестры и этих трех типов. Может быть, кто-нибудь их и узнает. Честно говоря, я в этом сомневаюсь.
— Она была очень симпатичной девушкой, — немного задумчиво произнес Диксон.
— Симпатичные девушки есть везде. Не заблуждайся на этот счет.
— То есть?
— Что симпатичная девушка лучше запоминается, чем некрасивая. Человеческая память — забавная штука. Однажды у меня было дело, когда мы смогли опознать подозреваемого благодаря тому, что женщина вспомнила волосатую бородавку у него на носу.
— У тебя, наверное, было много дел, Фред?
Нортон остановился.
— Знаешь, Мэт, иногда ты говоришь какую-то чушь.
— Что ты имеешь в виду? Только потому, что я…
— Ладно, ладно, забудь. Да, у меня было много дел. Я когда-нибудь рассказывал тебе, как я однажды раскрыл заговор, целью которого было взорвать Пентагон?
— Что, на самом деле?
— Конечно. После этого они хотели снять Гувера и поставить меня на его место. Я не согласился. В душе я очень простой человек.
— Вечно ты всякую чушь мелешь.
— Я знаю. Пойдем, вот еще меблированные комнаты.
Они задержались перед белым домиком, обшитым досками клинышком.
Дом был маленьким, с двумя слуховыми окнами на верхнем этаже. Каждое окно украшали красные ставни, а перед домом стоял большой серебристый клен, который доблестно, но безуспешно пытался удержать последние пожелтевшие листья.
Нортон открыл калитку и подошел к крыльцу. Он подергал за шнурок старомодного звонка.
— Какое, ты думаешь, будет на этот раз? — спросил он Диксона.
— Не понял.
— Выражение. Когда мы говорим, что мы из Федерального бюро расследований. Потрясение? Страх? Глубокий обморок? Разве ты не заметил, как варьируются выражения их лиц?
— Это будет пожилая леди, — предположил Нортон. — Когда мы скажем ей, что мы из ФБР, она пригласит нас в дом и выдаст нам список соседей, в которых подозревает коммунистов.
— А я так думаю, молодая блондинка с хорошими ногами, — заявил Диксон, включаясь в игру. Такие моменты, как этот, делали иногда работу с Нортоном сплошным удовольствием.
— Я занимаюсь этим уже шестнадцать лет, и у меня еще никогда не было молодой блондинки с хорошими ногами.
Со скрипом открылась дверь. Выглянула женщина средних лет. Прежде чем открыть рот, она изучила лицо Нортона.
— В чем дело? — спросила она.
— Федеральное бюро расследований, мадам, — сказал Нортон. — Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.
Они оба предъявили свои удостоверения.
Женщина непроизвольно схватилась за горло.
— Ой! — сказала она. — В чем дело?
— Можно, мы войдем?
— Да, да, пожалуйста. Что-нибудь не так? Что-то произошло?
— Нет, мадам. Всего лишь несколько простых вопросов.
— Проходите, пожалуйста. — Она широко распахнула дверь, и Нортон и Диксон вошли в сумрачную, прохладную прихожую.
— Вы сдаете комнаты? — спросил Нортон.
— Да, сэр. Но у меня приличные постояльцы.
— По этому поводу нет вопросов. Мы просто хотели знать, не опознаете ли вы несколько человек на фотографиях. Скажите нам, пожалуйста, сдавали вы или нет комнаты кому-нибудь из этих людей?
— Ну, я не знаю… Я имею в виду…
— Попытайтесь, мадам, — сказал Нортон. Он вынул из кармана пиджака кожаный бумажник, в котором лежали фотографии. Сперва он протянул хозяйке фотографию Клер Коул. Снимок был сделан летом. Улыбающаяся Клер в офицерской форме стояла перед общежитием для медсестер.
— Нет, — в ту же секунду сказала хозяйка. — Я не сдаю комнаты женщинам на военной службе.
— Почему?
— Женщинам нечего делать в армии. Только флиртуют с мужчинами. Нет, я не сдаю женщинам-военным.
— Эта девушка была медсестрой, — сказал Нортон.
— Все равно, я не сдавала ей комнату.
— Посмотрите на ее лицо. Она могла быть в штатском, не обращайте внимание на форму. Вы когда-нибудь видели ее раньше?
Хозяйка внимательно изучила фотографию.
— Нет, никогда.
— Она могла снять комнату с мужчиной, и, вероятно, они зарегистрировались как муж с женой. Вы узнаете кого-нибудь из этих людей?
Он протянул ей фотографии Джоунса, Шефера и Дэниелса.
— Моряки? — сказала хозяйка. — Ни за что!
— Вы не сдаете мужчинам на военной службе тоже? — спросил Нортон.
— Солдатам — да. Но только не матросам. Не этим пьяницам. У меня никогда не было матроса в доме, и никогда не будет.
— Как я уже сказал, они могли быть в штатском. Не посмотрите на их лица еще раз?
Хозяйка посмотрела на фотографии, тщательно изучая каждую.
— Нет, я никогда не видела никого из этих людей. Ни девушки, ни мужчин. А что, они сделали что-нибудь?
— Спасибо, мадам, — сказал Нортон. — Извиняемся за беспокойство.
— Они сделали что-нибудь? — еще раз спросила хозяйка.
Нортон был уже на крыльце. Диксон обернулся и помахал рукой.
— Пока! — весело попрощался он.
Они вместе пошли к воротам. Нортон молчал.
— Вот ведь стерва, — сказал Диксон.
— Не особенная.
— Я хочу сказать…
— Потому что она очень разборчиво относится к тем, кто живет под ее крышей? Это ее право. Мне самому моряки не очень нравятся.
— Ну… — сказал Диксон.
— Все это пустая трата времени. Куда, черт возьми, задевался этот проклятый список? — Нортон залез в карман и вынул список, отпечатанный на форменном бланке ФБР. Он пробежал глазами листок, нашел один из адресов и вычеркнул его. — Еще один. Осталось семь. Ты в состоянии или сперва кофе выпьем?
— Я бы не отказался от кофе, — сказал Диксон.
— Вот, начинаешь понимать, — ответил Нортон улыбаясь.
— Почему ты считаешь, что это трата времени, Фред?
— Потому что это и есть пустая трата времени.
— Но почему?
— Потому что я думаю, вряд ли их кто-то запомнил. Кроме того, все получится само собой. Мы в это время уже будем в Вашингтоне.
— Как так?
— Посмотри на это вот с какой стороны, Мэт. Где-то на корабле убийца. Мы считаем, что это один из этих трех, или, по крайней мере, на одного из этих трех указывают косвенные доказательства, даже такие хилые. На основе того, что у нас есть, мы не можем вынести заключения, но наш убиица не знает этого. Если только он не сверхсообразительный.
— А может быть, он такой и есть?
— Сверхсообразительный убийца не убивает на своем собственном заднем дворе. Я полагаю, наш голубок не особенно умен.
— Ну и что?
— Итак, он не очень умен. Он прослужил на флоте уже некоторое время и до смерти боится начальства. Он убил офицера, этот офицер женщина, и он знает, что под ним земля горит. На корабле большой шум, и на базе, и на всем флоте. Он — причина всего этого переполоха. Он начинает немного потеть.
— Ладно. Допустим.
— Старший на рейде направляет следователя, наш убийца начинает потеть чуть больше. Затем капитан назначает комиссию по расследованию — пот с него уже градом льется.
— Это уже похоже на рекламу мыла.
— Нет, сейчас наш парень напуган. Петля затягивается. А потом появляемся мы. Федеральное бюро расследований, — Нортон объявил это с гордостью. — Секретные агенты ФБР, угроза всем преступникам, возмездие злу. Итак, мы появляемся на корабле, бац! — всем запрещено сходить на берег, бац! — вся команда знает, мы снимаем отпечатки пальцев в радиолокационной рубке, бац! — мы начинаем задавать вопросы, и самыми трудными они оказываются для троих: Дэниелса, Шефера и Джоунса. Если наш убийца среди них — а я уверен в этом, — он начинает немного нервничать. В конце концов, как долго он сумеет продержаться против всемогущего ФБР?
— Я не понял, к чему ты клонишь, Фред?
— Я клоню вот к чему. У нас нет ничего, чтобы доказать чью-либо вину. Только наш убийца, я надеюсь, не знает этого. Он видит лишь бурную деятельность: секретные агенты ходят взад-вперед по кораблю, спокойные, неразговорчивые, но только не когда задают вопросы. Этот парень не профессионал, Мэт. Мы спрашиваем об Уилмингтоне. Он знает, что мы знаем о прогулке в Уилмингтон. И тут он начинает спрашивать себя, знаем ли мы, почему была убита медсестра? На самом деле мы не знаем — но он-то не догадывается об этом. Вскрытие показало, она не была беременна. Хорошо, может быть, это была только ссора любовников, но что-то вынудило его совершить убийство. Он задушил сестру, а сейчас мы расспрашиваем об Уилмингтоне. А как мы разузнали об Уилмингтоне? Кто-нибудь из подружек погибшей девушки? Если да, то что еще Клер Коул рассказала? Известно ли его имя? Насколько туго затянулась петля? Мы просто играем с ним в кошки-мышки? Каково наказание за убийство? Все это начинает грызть его. Короче, Мэт. Он напуган до полусмерти. Когда он расколется — лишь дело времени.
— Расколется! Ты думаешь, он прибежит к нам каяться?
— Может быть. Или совершит что-то, что укажет на него.
— Например?
— Откуда мне знать? Может быть, попытается разыскать некоторых сестер, которые знали погибшую девушку. Это даст нам хоть что-нибудь. Может быть, он попытается бежать. Кто знает? Но так или иначе, он расколется. Все, что нам нужно делать, — это ждать.
— Я не уверен, — сказал Диксон.
— Я уверен. Я видал непрофессиональных убийц раньше. Они свою задницу от локтя не отличают.
— Надеюсь, ты прав.
— Я тоже надеюсь, — сказал Нортон с ударением. — Не нравится мне Норфолк. И военно-морской флот не нравится. Чем раньше я вернусь в Вашингтон, тем буду счастливее.
— Норфолк неплох, — заметил Диксон.
— Нет, но Делия хороша.
— Делия? А, твоя жена.
— Да, — сказал Нортон. — Моя жена.
— Так к чему проверять все эти гостиницы и меблированные комнаты? — спросил Диксон неуверенно. — Какой в этом смысл?
— Это может сократить время. Вдруг кто-нибудь узнает людей на фотографиях. А если нет, будем ждать. Наш убийца скоро сделает ход, ты увидишь. Они всегда так поступают. Когда груз вины становится для них чересчур тяжел, когда они начинают думать, что весь мир против них — бац! — они раскалываются.
— Они раскалываются, — повторил Диксон.
— Вон кафе, — сказал Нортон. — Давай выпьем кофе.