Глухой в числе первых согласился бы с мыслью, что все катастрофы в этом мире происходят из-за дураков. Однако ему даже и не снилось, что когда-нибудь дурак сможет предотвратить катастрофу, тем самым перерастя свое низкое сословие и превратившись в героя.
Первый шанс стать героем выпал для Дженеро в 2:45 пополудни 5 января, на двенадцатый день Рождества. К тому времени город уже освободился от рождественских украшений. Он выглядел каким-то голым, хотя и сейчас в нем было около 8 миллионов этажей. Температура, застывшая на 12 градусах по Фаренгейту – на двенадцать выше нуля здесь, но на одиннадцать ниже нуля в Цельсий-говорящих странах – во многом обескураживала причудливую идею (у Рождества ведь целых 12 дней!), что праздничный сезон задержится после Нового Года. Жители города знали только, что зима была в самом разгаре, а до Пасхи еще очень далеко. И в этом промежутке будут лишь скудные праздничные крохи, брошенные охлажденному народу: День Рождения Линкольна, День Святого Валентина, День Рождения Вашингтона, День Святого Патрика – и только День Рождения Вашингтона отмечался официально. Пока что и город, и предстоящие месяцы выглядели чрезвычайно мрачно.
Полицейские нервничали.
Всего лишь три дня назад были взорваны девять полицейских машин.
Кое-где в городе граждане слышали мнения, что данное событие сослужило хорошую службу для копов. Теперь-то они сами узнали, каково это стать жертвой. Может, хоть теперь они сделают что-нибудь с проклятой преступностью этого города! Может быть, они снова сделают поездки в метро безопасными. Какое отношение патрульные автомобили имели к подземки, никто не потрудился выяснять. Люди в этом городе, даже когда полицейские машины не взрывались, испытывали к ним противоречивые чувства. Если как-то вечером они возвращались домой и обнаруживали что их квартиру обокрали, первым делом вызывали полицию. А затем жаловались, что копы слишком долго едут на вызов и никогда не находят украденное. В этом городе какой-нибудь линчеватель мог стать героем, даже будучи полным дураком.
В глазах полицейских 87-го Дженеро не был дураком. Для их словаря это слово было слишком элитным. Дженеро был ябедой, нытиком, неэффективным копом и болваном, но не дураком. Просто ослом. Немногие детективы были в восторге от работы в паре с Дженеро. Они чувствовали и, возможно, вполне справедливо, что когда станет горячо, Дженеро не лучший кандидат для вытаскивания их из передряги. Жизнь полицейского часто зависела от времени реакции его напарника. Как можно доверить свою жизнь человеку, который даже не может произнести по буквам слово "наблюдение"? Или даже "автотранспорт". Даже самый законченный шовинист в участке предпочел бы себе в напарники женщину вместо Дженеро. Скажи им, что Дженеро вот-вот станет героем и они рассмеются тебе прямо в лицо.
К 2-45 пополудни двенадцатого дня Рождества, Дженеро в результате блестящей детективной работы в офисе раздобыл домашний номер лейтенанта. Он не знал, что будет делать, если трубку возьмет сам лейтенант, но был уверен, что справится и в таком случае. От также не знал, что скажет Хэрриет Бирнс, но полагал, что сможет что-то придумать на ходу.
Трубку взяла женщина.
– Миссис Бирнс? – спросил Дженеро.
– Да? – ответила Хэрриет.
– Это Ричард.
Было забавно называться Ричардом, но именно так она обращалась к нему в приглашении, правда?
– Кто? – спросила она.
– Ричард, – повторил он.
– Какой Ричард?
– Дженеро. Детектив Ричард Дженеро, – сказал он. – Детектив третьего класса Ричард Дженеро.
– Да?
– Знаете ли, – сказал он.
– Да?
– Я работаю с вашим супругом. – сказал он. – Питером Бирнсом. Лейтенантом-детективом Питером Бирнсом. Питом.
– Ах, да, – ответила она. – Мне жаль, но его сейчас нет дома. Передать ему… ?
– Отлично, – сказал Дженеро. – Я в том смысле , что на самом деле я бы хотел поговорить с вами, миссис Бирнс.
– Да? – удивилась Хэрриет.
– Должен ли я принести подарок? – спросил он.
– Что?
– Сегодня вечером.
– Что?
– На вечеринку.
В трубке надолго замолчали.
– Извините, – скзала Хэрриет. – О какой вечеринке… ?
– Вы знаете, – ответил он и практически подмигнул.
В трубке снова замолчали.
– Извините, но я не понимаю, о чем вы говорите.
– Я никому не говорил, вам не о чем волноваться, – ответил Дженеро.
– Никому не говорили о чем? – спросила Хэрриет.
– О вечеринке.
Хэрриет решила, что один из мужниных детективов рехнулся. Иногда такое случае во время праздников. Копам частенько приходится тянуть свою лямку и в праздничные дни. Кое-кто делает это и на Хэллоуин. Но ведь праздники уже прошли, так ведь?
– Как вы говорите вас зовут? – спросила она.
– Дженеро, – ответил он. – Вы же сами знаете. Ричард.
– У вас какие-то проблемы, детектив Дженеро? – спросила она.
– Только на счет того, надо ли приносить подарок.
– Ну, мне нужно будет спросить у Пита…
– Нет, не нужно этого делать! – резко сказал он.
– Почему?
– Это ведь должно быть сюрпризом, так ведь?
– Почему?
– Я думал… что в приглашении речь шла о неожиданной вечеринке.
– Ну, так разве это значит, что нужен подарок? – спросила Хэрриет и подумала, зачем это её втянуло в бредовую систему этого человека.
– Что?
– Я говорила…
– Постойте, нет, именно поэтому я и звоню вам, – неожиданно ему подумалось, что он ошибся номером. – Это Хэрриет Бирнс?
– Да, это Хэрриет Бирнс.
– Жена лейтенанта Бирнса?
– Да, я жена лейтенанта Бирнса.
– Так должен ли я принести подарок?
– Детектив Дженеро, – сказала Хэрриет, – мне очень жаль, но я не могу вам ничего посоветовать.
– Вы не можете? – удивился Дженеро.
– Может быть, об этом вам следует поговорить с кем-то, кто действительно может помочь. Если вы и в самом деле так переживаете о каком-то подарке…
– Кто?
– Вы, – сказала Хэрриет. – Разве не вы беспокоитесь об этом…?
– Я имею в виду, кто может мне помочь с этим?
– Думаю, вам стоит обратиться в Психологическую Службу, – сказала она.
– Можете повторить по буквам? – спросил Дженеро.
– Просто позвоните в Психологическую Службу, в головной офис, – сказала она. – Скажите, что вы излишне переживаете из-за подарка, и что вам необходимо с кем-то встретиться по этому поводу. Как только переговорите с ними, сразу сможете принять решение надо ли…
– Ага, я понял, – сказал Дженеро. – Все в порядке. Я молчок!
– А тем временем я расскажу Питу, что вы…
– Нет-нет, не надо нарушать сюрприз, миссис Бирнс, все в порядке. Большое вам спасибо! Вероятно встретимся с вами позже, так? Еще раз спасибо! – сказал он и повесил трубку.
Хэрриет посмотрела на телефонную трубку.
Было трудно поверить, что она только что провела эту беседу.
Она задумалась, стоит ли повзвонить Питу и рассказать, что один из его детективов сбрендил. А еще задумалась, а вдруг кто-то действительно устраивает сюрпризом вечеринку для её мужа. Она тяжело вздохнула. Иногда полицейская работа становилась слишком уже утомительной.
* * *
Дженеро мог стать героем уже тогда, во время разговора с Хэрриет Бирнс. Он мог догадаться, что она не присылала никаких приглашений и никакой вечеринки-сюрприза для лейтенанта не планировалось. Но Дженеро был болваном т вообще ничего не понял, по-прежнему сомневаясь, стоит ли ему принести подарок или нет.
Единственным понятным из сообщенного миссис Бирнс было то, что он должен сам принять решение.
Но вот беда: никакого мнения по этому вопросу у него не было. Допустим, он приходит с пустыми руками, а подарок был нужен. Тогда он будет выглядеть ослом. А если он принесет подарок и окажется единственным таким, тогда опять таки будет выглядеть идиотом. И вот он сидит в своей комнате в квартире матери – так мило, что он по-прежнему живет со своей мамой – и размышляет, как же ему поступить.
Если бы только узнать кого еще из детективов пригласили…
Но он не знал…
Если бы только знать, кому из детективов можно довериться…
Ему подумалось, что, возможно, стоит довериться Карелле. Но Карелла был объектом восхищения и Дженеро не хотелось, показаться ему идиотом, задавая вопрос о подарке и предполагая, что Карелла тоже приглашен, хотя его могли и не пригласить.
Другим объектом восхищения и, может быть, даже большим, чем Карелла был детектив Энди Паркер.
Он позвонил в участок и попросил позвать Паркера. Санторо, отвтетивший на звонок, сообщил, что Паркер будет на смене "с четырех до полуночи".
Дженеро подумал, стоит ли спросить Санторо о вечеринке, но вместо этого, попросил домашний номер Паркера. Паркер отвтеил после третьего гудка.
– Говори! – сказал он
Грубоватый стиль Паркера был одним из тех качеств, что нравились в нем Дженеро.
– Энди?
– Кто это? – спросил Паркер.
– Дженеро.
– Чего тебе? – сказал Паркер. – Я не на смене до четырех.
– Ты планируешь вечером там быть, да? – спросил Дженеро.
– Где?
– В комнате детективов.
– У меня смена, я прийду, – сказал Паркер.
– С и ли без? – хитро спросил Дженеро
– Ты о чем?
– Сам знаешь, – сказал Дженеро, и вдруг призадумался, а правда ли знает. – Ладно, забудь! – и повесил трубку.
"Долбанный кретин", – подумал Паркер
* * *
В кладовке, что находилась в комнате детективов, таймер внутри деревянной коробки показывал 15:15. В полночь циферблат сдвинулся и стрелка переместилась в пирогообразный сегмент, подписанный как "Четверг". На циферблате было семь таких сегментов, по одному на каждый день недели. Каждый сегмент в свою очередь был разделен на пятнадцатиминутные участки.
И сейчас, совершенно бесшумно циферблат передвинулся и стрелка стала посередине между 15:15 и 15:30.
* * *
Гигантским скачком на пути к становлению героя для Дженеро стало решение купить подарок лейтенанту. Он подумал, что это может быть чем-то обезличенным. И купил ему пару пижам. Так же он решил спрятать свой подарок под пальто до тех пор пока не увидит, купили другие парни подарок или нет. Так он сможет прикрыть себя со всех сторон. Если другие не купили подарки, он просто заберет пижамы домой и будет их носить сам. Он купил их в своем размере, не смотря на то,что Бирнс был выше и плотнее его.
Дженеро сгорал от нетерпения узнать, принесут ли другие парни подарки на вечеринку.
И сколько парней вообще приглашено.
* * *
В 87-ом участке числилось шестнадцать детективов. Двое из них были в отпуске. Из оставшихся четырнадцати четверым выпала смена с 16 до 24 пятого дня января и они находились бы в участке, даже если бы не получили приглашения на вечеринку. В отличие от патрульных, которые работали пять фиксированных восьмичасовых смен, а затем гуляли 56 часов, детективы составляли свои собственные графики дежурств. Обычно это было вызвано тем, что графики отпусков и походов в суды заметно истощали список, только четверо из них могли быть на каждой смене. Четырьмя детективами, прибывшими в участок в 15:45 того дня, были: Паркер, Уиллис, О`Брайен и Фудживара. Все они получили приглашение на вечеринку к лейтенанту. Никто из них и словом не обмолвился об этом . Копы умели хранить секреты. В каком-то смысле секреты составляли основную часть их каждодневной работы.
В кладовке таймер передвинулся в положение между 15:45 и 16:00 в сегменте четверга.
* * *
В 18:30 пошел снег.
Синоптики по-прежнему обещали небольшие осадки. Люди в этом городе уже знали, что когда синоптики обещают небольшие осадки, можно ожидать метель.
Все приглашенные на вечеринку детективы посчитали, что было бы неплохо отправится в участок немного раньше запланированного.
Остальными приглашенными были:
Стив Карелла.
Берт Клинг.
Александре Дельгадо
Коттон Хос.
Ричард Дженеро.
Артур Браун.
Майер Майер.
И сам виновник торжества – Питер Бирнс.
Бирнс думал, что виновником торжества был Карелла. Потому что в его приглашении было сказано, что вечеринка в честь Стива Кареллы. Надпись на обратной стороне приглашения, сделанная от руки, гласила "Тедди". Его подмывало позвонить Тедди и спросить, нужно ли подготовить подарок. Но ему категорически не хотелось говорить с ихней стервозной домохозяйкой. Вместо этого он купил Карелле пару наручников и спрятал их в верхний ящик своего стола.
Одеваясь в тот вечер, он размышлял о том, почему Тедди сперва не договорилась с ним. Вечеринка в комнате детективов? Комната детективов была местом работы. Или может, она съездила в головной офис и через его голову договорилась с помощником инспектора или еще с кем-то? Спросила, можно ли устроить маленькую вечеринку в комнате детективов в честь её мужа…
А что за повод был у её мужа?
Разве у Стива день рождения?
Бирнс так не думал.
Он был смутно обеспокоен вечеринкой в комнате детективов. Он надеялся, что ни один ведомственный начальник не появится, и он надеялся, что Тедди не планировал подавать алкоголь. Он смог вспомнить лишь одну вечеринку в участке, и это было, когда капитан Оверман уходил на пенсию, так много лет назад, что Бирнс не мог и сосчитать.
Никакой выпивки. Просто сэндвичи и пунш, хотя позже Бирнс подозревал, что один из патрульных сержантов подливал в пунш водку. Тем не менее, было не похоже на Тедди, чтобы она сперва не переговорила с ним. Ему снова захотелось позвонить ей, спросить, есть ли у нее какое-то разрешение. Тедди знала, как работает этот проклятый отдел, она долгое время была женой полицейского.
Хэрриет смотрела как он завязывает галстук.
– В честь кого вечеринка? – спросила она осторожно. Она подумала, что предполагается сюрприз и он считает, что вечеринка в честь кого-то другого.
– В честь Стива, – ответил он.
– Ты ничего не говорил мне об этом, – сказал она.
– Я не должен был кому-либо говорить, – сказал Бирнс.
– Я не кто-либо, я твоя жена!
– И все же это должно было быть сюрпризом.
Она подумала, а что если вдруг вечеринка и впрямь в честь Кареллы? По телефону этот детектив, как там его звали, сказал только что "Это ведь должно быть сюрпризом, так ведь?" Он не сказал, что сюрприз был для Пита.
– Ты купил подарок? – спросила она.
– Ага, пару наручников.
– Дженнарио хотел узнать, надо ли ему подготовить подарок.
– Кто?
– Дженнарио. Один из твоих детективов.
– Дженеро?
– Да, правильно, Дженеро. Он звонил сюда и хотел узнать, должен ли он принести подарок.
– И что ты ему ответила?
– Сказала, что не знаю.
– Он придурок, – сказал Бирнс.
Часы на комоде показывали 18:45.
* * *
– В котором часу ты вернешься? – спрашивала Энни Ролз.
– В самом деле не знаю, – отвечал Хос.
На Энни был один из его рождественских подарков. Он подарил ей набор из семи шелковых трусиков, на каждый день недели. Трусики были разного цвета. Голубые на понедельник, зеленые на вторник, сиреневые на среду, пурпурные на четверг, красные на пятницу, черные на субботу и белые на воскресенье. Она спросила его, почему он выбрал именно такие цвета для каждого дня. Он ответил: трусики голубые в понедельник из-за "Грустного Понедельника" (песня британской группы "New Order", голубой и грустный на английском передаются одним словом "blue"), а дальше до уик-энда он просто шел по цветовому спектру. Пятница была первым днем уик-энда и соответствующий стартовый цвет должен быть красный. Суббота была изящной и сексуальной, отсюда – черный. Воскресенье – чистое, как снег, поэтому белый. Элементарно, мой дорогой Уотсон!
Сегодня четверг и на ней были пурпурные трусики.
Кроме того, на ней был сиреневый пояс с резинками, сиреневый бюстгальтер, один пурпурный чулок, другой – черный, золотая цепочка с кулоном, которые она никогда не снимала. Тридцати четырех лет от роду, с карими глазами, черными, подстриженными клинышком волосами, длинными изящными ногами и маленькой грудью превосходной формы, она стояла на высоком каблуке пурпурных сатиновых домашних туфель, упершись руками в узкие бедра, и больше походила на танцовщицу Боба Фосси, чем на детектива 1 класса, зарабатывающего 37935 $ в год. И еще она напоминала падшую женщину. Хос поглядывал на часы, стоящие на комоде. Они показывали 18:48…
– И что это за вечеринка? – спросила она.
– В честь лейтенанта, – сказал он.
– И она будет в комнате детективов?
– Ага.
– А у вас всегда бывают вечеринки в старом добром 87-ом?
– Это – первая на моей памяти, – сказал он.
Энни посмотрела на него.
– Ты не врешь мне сейчас? – спросила она.
– Ты о чем?
– Там точно будет вечеринка?
– Конечно, она будет…
– … в комнате детективов, и из всех мест…
– Именно там…
– Или есть что-то еще, о чем ты хочешь мне поведать?
– О чем, например?
– О том, почему ты убегаешь отсюда сломя голову…
– Кто убегает?
– … когда я вырядилась словно шлюха?
– Шлюха? Ты шикарно выглядишь!
– Почему ты не рассказывал мне об этой вечеринке раньше?
– По правде говоря, я просто забыл о ней. Мне пришло приглашение за пару дней до Рождества.
– Сомневаюсь я что-то…
– Хочешь сама на него взглянуть?
– Да, хочу, – сказала Энни, – будь так добр! Она чувствовала себя глупо в сексуальном нижнем белье. Разоделась в честь вечеринки самой себя, но никто не придет.
Хос достал приглашение из кармана пиджака.
Энни посмотрела на него.
– К чему вся эта секретность? – спросила она.
– Без понятия.
– Маленькая вечеринка, ага? – спросила она.
– Похоже на то, так?
– Сколько людей?
– Не знаю. Я ни с кем не говорил об этом. Хэрриет особенно…
– Ну, если это будет в комнате детективов и она попросила хранить все в тайне, тогда, мне кажется, это должна быть маленькая вечеринка.
– Угу.
– Причина, по которой я задаю все эти вопросы…
– Ммм?
– … не в том, что я изощренный детектив, пытающийся выяснить, почему кто-то в здравом уме решил закатить вечеринку в грязной комнате детективов, а только потому, что я стою здесь полуобнаженная размышляя как долго продлится эта вечеринка.
– Почему? У тебя есть другие планы?
– Уже подумываю над этим, – сказала Энни. – Так чтобы наряд уличной проститутки не был совсем бесполезным.
Он подошел к ней. Обнял её.
– Мне нужно выйти в 19:30, – сказал он.
– Прекрасно. Сколько у нас есть? Полчаса?
– Проститутки справляются и за десять минут, – сказал он.
– Ох, так я ненастоящая проститутка, сэр, – сказала она, хлопнула в ладоши и закатила глаза.
– Я сбегу оттуда как только смогу, – сказал Хос.
– Уже может быть слишком поздно, – сказала Энни. – В 72-ом есть один капитан, который строил мне глазки.
– Как его зовут? Пойду пристрелю его.
– Болтун, – сказала Энни. – Собрался пристрелить какого-то капитана, а сам не может стянуть с дамы шелковые пурпурные трусики…
* * *
Дженеро появился в комнате детективов раньше остальных.
Не потому, что обычно он был пунктуальным, а затем, что ему не хотелось ходить в плаще и выглядеть идиотом. Пижамы, купленные для лейтенанта, были спрятаны под пальто. Если он его снимет, все увидят, что он принес подарок и, если остальные пришли без подарков, он будет выглядеть идиотом. С другой стороны, если он останется в пальто в натопленной комнате, все опять таки посчитают его идиотом. И поэтому он пришел в в комнату детективов немного раньше 19:30 и пошел прямиком к кладовке, не снимая пальто. Он положил свой подарок на крышку деревянного ящика, оснащенного спереди какой-то измерительной шкалой.
Это был второй раз, когда он приблизился к тому, чтобы стать героем.
Таймер внутри ящика бесшумно сдвинулся в сектор 19:30-19:45.
– Салют, парни! – сказал Дженеро, снимая пальто и вешая его на крючок. – Как делишки?
– Никто из детективов смены "с 16 до 24" не ответил ему.
Паркер задумался, неужели жена лейтенанта настолько тупа, чтобы пригласить этого идиота на свою вечеринку?
* * *
Эйлин Бёрк плакала.
Клинг смотрел на часы у постели, думая, что из-за снега ему нужно выйти пораньше. За окном снег падал, как в арктической тундре, а часы показывали 19:32. Зная этот город, пробки растянутся на много миль, а ехать нужно в участок в направлении центра.
Но Эйлин плакала.
– Ну же, милая, – сказал он.
Она была в одежде, надетой сегодня утром на работу. Серый костюм, черные туфли на французском каблуке и белая блузка. С момента изнасилования она больше не носила никаких сережек. Раньше она считала серьги талисманом на удачу. Удача сбежала от неё в тот вечер, когда ее порезали и изнасиловали. С той поры она перестала носить серьги.
Они были у нее на квартире. Он примчался по первому её зову.
– Ты не понимаешь, – сказала она.
– Понимаю, – сказал он.
– Я испугалась, – сказала она. – Я сплоховала, потому что испугалась.
– У тебя были все основания, чтобы испугаться, – ответил он.
– Я – коп!
– Во-первых, они не были обязаны спрашивать у тебя. Эта банда..
– От этого еще хуже, – сказала она. – Банда, Берт. Чертова банда промышляющая изнасилованиями женщин!
– Они не рассчитывают, что ты справишься с бандой, – сказал он. – Готовить приманку для целой банды – это словно…
– Там будет группа прикрытия. Четыре человека.
– И ни черта хорошего у них не выйдет, если на тебя бросится дюжина парней. Кто, черт побери, это предложил?
– Капитан Джордан.
– Откуда?
– Из Седьмого участка
– Я пойду к нему и поболтаю с глазу…
– Нет, не пойдешь! – закричала Эйлин. – И так все плохо! Пойти на попятную перед четырьмя лузерами, которые…
– Кто эти четверо? Ты говоришь о группе прикрытия?
– Из Седьмого участка. Не помню, как их зовут. Все, что я помню это их глаза. То, что в них было.
– Пускай кто-нибудь из них побудет приманкой, – расердился Клинг. – Пускай столкнется лицом к лицу с бандой этих…
– У них в глазах было написано: "Она испугалась".
– Ты и должна была испугаться.
– Нет.
– Да.
– Нет. Я – коп! Любой другой полицейский, будучи приманкой, и глазом не моргнул бы. Ожидается целая банда? Проще простого! Когда?
– Неправда и ты знаешь это.
– Правда!
– Любая, женщина, согласившаяся выйти в одиночку против дюжины мужчин…
– Восьми.
– Что?
– Их всего восемь.
– Жуть. Восемь парней затаскивают женщину в кусты…
– Они работают в метро.
– Еще лучше. Все кончится на гребанных рельсах и будет еще один шрам на твоем…
Он резко замолчал. Затем сказал: "Прости меня"!
Долгое время она не отвечала.
– В этом и проблема, – затем сказала она, – так ведь? Я боюсь, что мне снова сделают больно?
– Тебе не нужно ничего доказывать.
– Я позвоню Джордану, – сказала она. – Скажу ему, что все обдумала и…
– Нет.
– Берт…
– Да пропади оно все пропадом! – сказал он и обнял её. – Эйлин, я люблю тебя! Если с тобой что-то случится…
– Кто посоветовал тебе заводить роман с копом? – спросила она.
– Ты правильно поступила. Я бы тоже не справился.
– Справился бы.
– Нет.
Оба замолчали.
– Я тоже люблю тебя, – сказала она.
Он сжал её крепче.
– Я не хочу чтобы с тобой или со мной что-нибудь случилось, – сказала она, – никогда!
– Ничего с нами не случится, – сказал он. – Никогда!
– Но я собираюсь позвонить Джордану…
– Эйлин, прошу тебя…
– … сказать ему, что мне нужно больше людей для прикрытия. По всей платформе. Мужчин и женщин. От одной стены к другой.
– Ты не должна…
– Я так хочу.
– Нет, не хочешь.
– Да, не хочу. Но я обязана, – сказал она. – Иначе я больше никогда не смогу.
Она взглянула на часы.
– Ты опаздываешь, – сказала она.
– Ты будешь хорошо себя вести?
– Да, – ответила она. – Иди. Возвращайся поскорее.
Он нежно поцеловал её и вышел за дверь
– Будь осторожен, – сказала она.
Часы на комоде показывали 19:45.
* * *
В парке через дорогу от здания участка Глухой наблюдал за их сбором. Большие люди, в основном. Детектива всегда можно различить по размеру. Все добротно укутались от холода. Очень холодный вечер. Ну так, совсем скоро они согреются.
Он посмотрел на часы.
Без десяти восемь.
Ровно через двадцать пять минут… Армагеддон.
Он снова стал вышагивать туда-сюда.
Снег яростно летал вокруг него.
Он надеялся, что никто не опоздает.
* * *
К 19:55 согласно часам в комнате детективов пришли все приглашенные кроме трёх человек. Так как никто из детективов не знал, кого приглашали, не было понятно, что кого-то еще нет. И принимая во внимание, что каждый присутствующий был приглашен, они решили, что можно свободно обсудить вечеринку.
– Для чего это? – спросил Браун. – Есть идеи?
– Ты принес подарок? – поинтересовался Дженеро.
– Нет, – ответил Браун. – А что, надо было приходить с подарком?
– Кто-нибудь знает, для чего это? – снова спросил Браун.
– Написано в 20:00, так ведь? – спросил Дельгадо. – В приглашении.
Мужчина в камере предварительного задержания сказал: "О чем, черт подери, вы говорите?" Десять минут назад его арестовал Паркер. "Меня закрыли здесь в этой гребанной клетке, как долбанное животное, а вы, парни, закатываете вечеринку здесь?"
– Заткнись! – сказал Паркер.
– Где мой адвокат? – спросил мужчина.
– Едет, – ответил Паркер, – заткнись!
Даже детективы, бывшие на дежурстве сегодня, нарядились как положено. Костюмы и галстуки, начищенные туфли. Паркер расстроился из-за того, что запачкал кровью рубашку при задержании ныне сидящего в камере арестованного. Этот человек обычной бритвой перерезал горло своей жене.
– Моя жена умерла, а у вас тут вечеринка, – сказал арестованный.
– Так ведь именно ты ее убил, – ответил Паркер.
– Не важно, кто её убил, разве это правильно устраивать вечеринку, когда женщина умерла? И вообще я не убивал её.
– Нет, конечно, бритва сама выпрыгнула из рукомойника, – сказал Паркер.
– Это даже не моя бритва была!
– Прибереги слова на потом, когда сюда приедет адвокат, – сказал Паркер. – Ты замазал мне кровью всю рубашку.
Он подошел к рукомойнику возле кладовки, оторвал бумажное полотенце, открыл кран с холодной водой и принялся затирать пятна крови.
Внутри коробка в кладовой таймер переместился в сектор 20:00-20:15.
На пороге комнаты детективов появился Карелла.
Дженеро сразу же заметил подарок в его руках.
– Где Хэрриет? – спросил Карелла.
* * *
В парке через дорогу Глухой снова посмотрел на часы. Только что он увидел как в здание участка вошел Карелла. Он знал Кареллу. Он опознал Кареллу. Хотя ровно через 14 минут Кареллу и всех остальных нельзя будет опознать. В тот момент, когда…
Вот!
Еще один.
Светловолосый и без головного убора, выгнул шею словно утка на встречу летящему снегу.
Глухой улыбнулся.
Альфред Хичкок, режиссер, чьи работы Глухой высоко ценил, кроме "Птицы", глупого упражнения в научной фантастике, однажды рассказывал журналисту о разнице между шоком и тревогой. Мэтр использовал для объяснения притчу.
В совещательно комнате проходит заседание. За столом сидят двадцать человек и обсуждают финансовые вопросы. Зрители не знают, что в комнате заложена бомба. Спикер совещания не успевает закончить предложение, когда срабатывает бомба.
Это – шок.
В совещательной комнате проходит заседание. За столом сидят те же двадцать человек и обсуждают финансовые вопросы. Но в этот раз зритель знает, что в комнате бомба и что таймер установлен на 20:15. Люди продолжают говорит о финансах. Камера периодически перемещается на часы по мере того, как проходят минута за минутой.
20:08
20:12
20:14
Это – тревога.
Детективы в участке через дорогу не знали, что таймер установлен ровно на 20:15, затем будет взрыв и поджог. Им предстояло адское море шока.
Однако Глухой, будучи в данном случае зрителем, знал о бомбе, и его тревога была просто невыносима.
Он снова посмотрел на часы.
20:03
Это длилось уже целую вечность.
* * *
Настоящее волнение началось, когда в комнату вошел лейтенант Бирнс.
– Где Тедди? – спросил он.
– Где сэндвичи? – спросил Дельгадо.
– Где Хэрриет? – спрсоил Карелла.
Все детективы посмотрели друг на друга.
– Подонки, вы неправильно подобрали вечер, – сказал человек в камере.
Браун посмотрел на часы.
20:05.
В приглашении говорилось о 20:00.
– Где мой адвокат? – спросил человек в камере.
Дженеро только знал, что Карелла пришел с подарком.
Он сразу же направился в сторону кладовки.
* * *
"Девять минут", – подумал Глухой.
Он специально попросил придти всех к восьми вечера, чтобы быть уверенным, что они соберутся до пятнадцати минут девятого.
Еще один человек вошел в здание участка через дорогу.
Глухой сбился со счета.
Все ли двадцать поросят уже месте?
Ожидают ли они большое барбекю?
Что случится, согласно его часам, уже через восемь минут.
* * *
– Меня зовут Гарри Левковиц, – сказал мужчина у перегородки. – Это мой клиент там в камере?
– Если вашего клиента зовут Роджер Джексон, тогда – да, это он, – ответил Паркер.
Левковиц вошел в комнату детективов. Дженеро открывал дверь в кладовку. Часы на стене показывали 20:08.
– Надеюсь, вы зачитали ему его права, – сказал Левковиц и зашел в клетку.
– У них тут намечается долбанная вечеринка, – сказал Джексон. – Моя жена умерла, а у них…
– Заткнись! – сказал Левковиц.
В кладовке Дженеро дернул за цепочку, свисающую с открытой лампочки. На какое-то мгновение он забыл, куда положил подарок для лейтенанта. Ах, да, ящик стоит у задней стены, под самой нижней полкой.
– Окей, Стив, – сказал Бирнс, – рассказывай, что здесь происходит?
– Я? – удивился Карелла.
– В приглашении от Тедди было сказано…
– От Тедди?
– От Хэрриет! – сказал Браун.
– Что? – сказал Бирнс.
Дженеро стал на колени и потянулся за подарком. Пакет с пижамами соскользнул и упал за ящик. "Вот дерьмо!" – шепотом сказал Дженеро и быстро оглянулся через плечо: не услышал ли лейтенант, как он матерится в комнате детективов.
– О чем это вы, лейтенант? – спросил Уиллис.
– Где сэндвичи? – спросил Дельгадо.
– Что здесь происходит? – сказал Бирнс.
Дженеро поднял ящик за ручку, планируя отодвинуть его в сторону, чтобы добраться до подарка для лейтенанта. Что-то мешало. Ящик не отодвинулся от стены больше чем на шесть дюймов. Он приложил усилие. Затем приложился еще сильнее и чуть не упал, когда короткий шнур, прикрепленный к коробке выскочил из розетки позади неё. Пытаясь удержать равновесие, Дженеро уперся локтем в правую полку. "Вот дерьмо", – закричал он и выронил ящик. Ящик упал ему на ногу, на ту самую, в которою он сам себе когда-то выстрелил.
– Ай! – закричал он.
Детективы повернулись на звук его голоса.
– Черт подери! – заорал Дженеро и пнул ящик, снова причиняя боль своей ноге. – Ай! – опять заорал он.
Карелла зашел в кладовку.
Посмотрел на ящик.
– Что здесь у тебя? – спросил он.
И Дженеро стал героем.
* * *
В 20:15 ничего не произошло.
Глухой снова посмотрел на часы.
В 20:16 ничего не произошло.
И ничего не случилось в 20:20.
К 20:35 Глухой начал подозревать, что ничего вообще не произойдет.
К 20:40, когда фургон Саперной Бригады остановился через дорогу, он был уже уверен, что ничего не случится.
Наряд Саперной Бригады ворвался в здание.
Глухой продолжал наблюдать.
* * *
Они нашли коробки с зажигательными составами ровно за сорок секунд.
Это случилось уже после того, как детективы показали им открытый деревянный ящик с таймером и динамитом. Карелла собственноручно открыл ящик. Но именно Дженеро был тем героем, кто нашел его и выдернул из настенной розетки.
– Повезло, что ты выдернул его из розетки, – сказал Дженеро один из саперов.
– Стараюсь всегда быть начеку, – ответил Дженеро.
– Парни, от вас остались бы одни угли, – сказал второй детектив из Саперной Бригады. – Никогда не видел такого разнообразия в зажигательных составов в одном месте за всю свою жизнь! Гляньте только на все это дерьмо, видите? Дюжина зажигательных бутылок, шесть кусков парафиновой крошки, целая коробка алюминиевого термита, восемь бутылок минерального масла, пять бутылок керосина – вы когда-нибудь видели что-то подобное, лейтенант?
– Этот таймер был установлен на 20:15, – сказал Дженеро второй сапер. – Ты очень вовремя отсоединил его. Какой здесь прекрасный таймер!
– Я вовремя сумел разобраться, – сказал Дженеро. – Кто будет его хранить?
– Что? – спросил Бирнс.
– Я его обнаружил, я могу его хранить у себя.
– Что? – спросил Уиллис.
– Он может работать как записывающее на видеокассету устройство, – сказал Дженеро. – Чтобы записывать телевизионные шоу.
– Город поставил в опасность безопасность и здоровье моего клиента, – сказал Левковиц.
Клинг размышлял над тем, что с ним или Эйлин могло что-нибудь случиться. Что это не навсегда.
Хос размышлял над тем, что Энни могла бы придти в шикарных черных шелковых трусиках. На его похороны.
Карелла подумал, что возможно Глухой в конце концов играл честно. В первый день Рождества он озвучил свои намерения ясно и однозначно. Им стоило прислушиваться к нему все 11 следующих дней. Со второго по шестой день он присылал им разные полицейские принадлежности, давая знать, что планирует что-то для самих копов. На седьмой день пришли листовки о розыске, как переход от копов в штатском к полицейским в гражданском, потому что эти плакаты можно было найти и в вестибюле участка, и в комнате детективов. На восьмой день он сообщил им, что настроен совершенно серьёзно и кроме того, переходит непосредственно к 87 участку. Оружейная находилась прямо там, на пересечении Первой и Сэнт Себастиан. На девятый день он стал пристреливаться. Те девять патрульных машин принадлежали 87 участку, здесь не может быть сомнений. А на десятый и одиннадцатый день он дал им знать, что переходит к непосредственно к детективам: десять форм отчета детективов, одиннадцать "Кольт Детектив Спешл" – излюбленного оружия детективов. Двенадцать жареных поросят по мнению Кареллы были как раз теми двенадцатью детективами, кто сейчас находился в комнате. И они были чертовски близки к тому, чтобы стать углями. Ему больше не хотелось снова подходить к этому так близко.
– В верхнем ящике моего стола есть бутылка скотча, – сказал Бирнс. – Пойди-ка принеси, Дженеро! – он повернулся к Карелле. – Я тут купил тебе пару наручников.
– Я купил тебе рубашку, – сказал Карелла.
– Я купил пару пижам для тебя, Пит, – сказал Дженеро и поспешил в кабинет лейтенанта.
– Как он назвал меня? – спросил Пит.
– Мужчины, вы планируете распивать алкоголь прямо здесь, в комнате детективов? – спросил Левковиц.
* * *
Детективы из Саперной Бригады покинули здание участка за пару минут до девяти вечера.
Глухой наблюдал, как они уезжают.
Странно, но на душе не было ни злобы, ни печали.
И когда он уходил сквозь падающий снег, единственной его мыслью было: "В следующий раз".
КОНЕЦ