За свою карьеру полицейского Карелла был дважды ранен из огнестрельного оружия, один раз это сделал Глухой. Карелле не хотелось, чтобы его подстрелили еще раз. Это было больно и унизительно. Но, было что-то еще более унизительное, чем быть подстреленным, и здесь также не обошлось без Глухого.

Давным-давно, когда Глухой планировал ограбление банка, о котором он честно и подробно оповестил 87-й участок заранее, два головореза напали на Кареллу и Тедди, когда они возвращались домой из кино. Головорезы ушли, прихватив с собой сумочку и часы Тедди вместе с часами, бумажником и всеми документами самого Кареллы, но что самое обидное – вместе с его служебным револьвером.

На самом свежем послании от Глухого были изображены одиннадцать револьверов "Кольт Детектив Спешл".

Оружие, которое Глухой показывал Наоми Шнайдер, тоже было револьвером "Кольт Детектив Спешл", возможно именно его он сфотографировал и размножил на ксероксе для своей последней аппликации. Револьвер, которым совсем недавно обзавелся Карелла, был также модели "Кольт Детектив Спешл". По правде говоря, эта модель являлась излюбленным выбором большинства копов участка.

Немного левее от картинки с одиннадцатью револьверами была прикреплена картинка с шестью полицейскими жетонами.

Жетон и удостоверение личности Кареллы были использованы при ограблении банка на следующий день после того, как их украли. Человек, что вошел и представился детективом Кареллой, был к тому же вооружен револьвером, отнятым у Кареллы днем ранее.

Была ли какая-то связь между той давней кражей револьвера и жетона с нынешними сообщениями с изображениями револьверов и жетонов?

К этому моменту уже накопилось семь посланий, все они были прикреплены к доске объявлений в порядке возрастания количества предметов:

Две дубинки для ночного патрулирования.

Три пары наручников.

Четыре полицейских фуражки.

Пять раций.

Шесть полицейских жетонов.

Восемь черных лошадей.

Одиннадцать револьверов "Кольт Детектив Спешл".

Карелле о Глухом доподлинно было известно лишь то, что в каждом своем деле он работал с разными бандами налетчиков, почти как джазовый солист, нанимающий людей со стороны в различных городах своего турне. В прошлых случаях никто из задержанных участников банд не знал настоящего имени своего вожака. Один раз он представился как Эль Сордо, в другой раз – как Морт Ореккио, а в случае своего последнего явления – просто как Таубман. По-испански el sordo – значит "глухой человек". Вольный перевод mort`orecchio с итальянского – "мертвое ухо". И на немецком der taube Mann – "глухой человек". Если он и в самом деле был глухим. Сам по себе слуховой аппарат мог быть и фальшивым, даже не смотря на то, что Глухой всегда с особым рвением провозглашал, что плохо слышит. Но каким бы он ни был, и кем бы он ни был, задуманные ним преступления всегда отличались большим размахом и касались огромных сумм денег.

Хотя задумка и совершение преступлений сами по себе были недостаточны для Глухого. Ключевым элементом в его "modus operandi" (образ действия преступника) было поведать полиции о своих планах задолго до их реализации. Сначала Карелла считал это признаком чудовищного самолюбия, но вскоре пришел к мысли, что Глухой использует полицию в роли второй банды налетчиков, более многочисленной, чем основная группа, но также незаменимой для успешного совершения преступления. То, что у него ничего не вышло предыдущие три раза, было целиком и полностью волей случая. Он был умнее полиции, пользовался полицией, и сообщал полиции, что она будет использована.

Зная, что их используют, но, не зная каким образом, зная, что он рассказывал им очень много о преступлении, но недостаточно много, зная, что он сделает то, что обещал, но не в точности так, полиция в целом действовала как деревенский сброд армии Мики Мауса. Их поведение, в свою очередь, укрепляла предположение Глухого, что они совершенно профнепригодны. Видя их невероятную неэффективность, он становился все более возмутительным и более отчаянным. И чем наглее он становился, тем больше земля уходила у них из-под ног.

Однако он по-прежнему играл честно.

Карелле даже не хотелось думать, что бы было, если бы Глухой вдруг передумал играть честно.

А что если те семь сообщений на доске объявлений вообще не имеет ничего общего с преступлением, задуманным Глухим в этот раз? Что если каждое сообщение по отдельности не имеет ничего общего со всеми остальными? Короче говоря: что, если в этот раз он просто водит их за нос?

Казалось, что нет никаких сомнений – если они вообще когда-то были – что человек, оставивший труп Элизабет Тернер в парке через дорогу – это Глухой. Джози Сиарз не увидела слухового аппарата в ухе того человека, но указала в описании, что он был высокого роста и со светлыми волосами. При данных обстоятельствах этого было почти достаточно. Но чертовски бесполезно.

Также было ясно, что кто-то с такой же внешностью, и в этот раз определенно со слуховым аппаратом в ухе, представился Наоми Шнейдер как детектив Стив Карелла из 87-го участка.

Глухой был за рулем украденного голубого "Бьюика Сентри" в ту ночь, когда Джози видела его, и за рулем серого седана "Ягуар", когда вечером отвозил Наоми домой. Еще до самого звонка в отдел по автокражам Карелла подозревал, что "Ягуар" был тоже угнанным.

Из его звонка в Автоотдел выяснилось, что дюжина "Ягуаров", очевидно популярных у автоугонщиков, были украдены в этом городе с ноября. Четыре из них были седанами. Один из них – серого цвета. Его до сих пор не нашли. Теперь у Кареллы был лицензионный номер автомобиля, за рулем которого мог по-прежнему ездить Глухой. При условии, что этот самый номер все еще оставался на автомобиле. И если автомобиль не бросили, где-нибудь на пустой парковке в соседнем штате.

Глухой был матерым преступником.

Но что он задумал в этот раз?

Какой, черт возьми, смысл этих картинок, что он продолжает посылать им? Значат ли что-нибудь эти числа сами по себе? И по-хорошему счету, зачем вклеивать все эти полицейские принадлежности вкупе с восемью черными лошадьми?

"Давай же", – думал Карелла, – "играй честно. Может, дашь нам зацепку, а?"

* * *

Следующая зацепка в деле – если, оглядываясь назад, её можно считать таковой, – появилась 3 декабря в субботу. Она пришла в виде звонка от Наоми Шнейдер в двадцать минут четвертого.

– Вы мне только что звонили? – спросила она Кареллу.

– Нет, – ответил он и сразу же спросил в ответ, – он снова выходил на связь?

– Ну, кто-то назвавшийся Стивом Кареллой только что звонил мне, – сказал она.

– Голос похож на него?

– Думаю, что да. Я никогда не слышала его голос по телефону.

– Что ему было нужно?

– Сказал, что хочет снова увидеться со мной.

– Сказал когда?

– Сегодня.

– Где? Он приедет к вам?

– Ну, мы на самом деле ни о чем не договорились. Я подумала, что лучше сперва позвонить вам.

– Как вы закончили разговор?

– Я сказала, что перезвоню.

– Он оставил вам номер?

– Да.

– Какой?

Наоми продиктовала номер.

– Оставайтесь на месте, – сказал Карелла. – Если он снова позвонит, скажите ему, что все еще размышляете. Скажите, что вам больно из-за того, что он так долго не давал о себе знать.

– Ну, я уже сказала ему об этом.

– Вы уже сказали ему…?

– Ну, мне действительно было больно, – ответила Наоми.

– Наоми, – сказал Карелла, – этот человек – очень опасный преступник. Не играйте с ним в игры, слышите меня? Если он снова позвонит, скажите, что все еще думаете, хотите ли вы с ним встретиться или нет, а затем сразу же позвоните мне. Если меня не будет на месте, передайте сообщение любому детективу. Вы меня поняли?

– Да, конечно, я все поняла. Я ведь не ребенок, – ответила Наоми.

– Я перезвоню вам позднее, – сказал он и положил трубку. Карелла просмотрел свой личный справочник, набрал номер Главного управления, представился оператору, поднявшему трубку, и сообщил, что нужно узнать адрес по имеющемуся у него телефонному номеру. Новая горячая линия в Главном управлении была установлена из-за того, что полицейские по всему городу сталкивались с проблемами получения информации от телефонной компании, чья политика заключалась в отказе предоставлять адреса своих абонентов, даже если детектив говорил, что работает над делом об убийстве. Иногда Карелле казалось, что телефонная компания была под руководством или Мафии или КГБ. Оператор вернулся на линию через три минуты.

– Это номер телефонной будки, – сказал он.

– На улице или где-нибудь еще? – спросил Карелла.

– У меня записано: "Корнерз" на пересечении Детановер и Эш.

– Спасибо! – сказал Карела и положил трубку. – Арти, бери свою шапку!

* * *

Когда в дверь квартиры Наоми постучали, она подумала, что это, наверное, Карелла. Он обещал связаться с ней позднее, так ведь? Она подошла к двери.

– Кто там?

– Я, – ответил голос, – Стив.

Голос не был похож на настоящего Кареллу. Он звучал как фальшивый Карелла. И настоящий Карелла говорил ей, что фальшивый Карелла – очень опасный человек. Как будто она сама не знала.

– Секундочку, – сказала она, отперла дверь и сняла цепочку.

Он был там.

Высокий, светловолосый, красивый, он стоял, слегка склонив голову набок, и улыбался.

– Привет, – сказал он.

– Давно не виделись, – сказала она. Неожиданно она почувствовала слабость. Один его вид делал её слабой.

– Не против, если я зайду?

– Конечно, – сказала она и впустила его в квартиру.

* * *

"Корнерз" в 3:30 пополудни в ту субботу – благодаря футболу в телевизорах по всему бару – был наполнен людьми больше обычного, чем в любой другой день недели. Карелла с Брауном мгновенно осмотрели место в поисках любого, кто даже отдаленно мог напоминать Глухого. Нашелся всего один блондин, который сидел у барной стойки, но он был толстым и невысокого роста. Детективы без промедления направились в мужской туалет. Пусто. Постучав в дверь женского туалета и не получив ответа, вошли в него и тоже осмотрели. Никого. Вернулись в бар. Карелла показал бармену свой жетон. Бармен понимающе кивнул.

– Высокий блондин, – сказал Карелла. – Должен был звонить из этой телефонной будки сорок минут назад.

– Что с ним?

– Вы его видели?

– Видел. Парень со слуховым аппаратом?

– Да.

– Я его видел.

– До этого он сюда заходил?

– Парочку раз.

– Может, вы знаете его имя?

– Думаю, что его зовут Деннис, но не уверен.

– Деннис, а дальше как?

– Не знаю. Он как-то вечером сидел здесь с одним парнем, я слышал, как тот называл его Деннис.

– У вас здесь только один зал, да? – спросил Браун.

– Да, только этот.

– Никаких боковых комнатушек или еще чего-то в этом роде?

– Только этот.

– А какие-то другие туалеты? Кроме тех, что мы видели?

– Нет. Это всё, – сказал бармен, – если вы его ищете, то он уже ушел.

– Есть догадки, куда ушел?

– Не-а.

– Он ушел сразу после звонка?

– Не-а. Сидел у барной стойки минут десять, доканчивал свою выпивку.

– А, что он пил? – спросил Карелла.

– "Джим Бим" с водой.

Карелла посмотрел на Брауна. Браун пожал плечами. Карелла зашел в телефонную будку и набрал номер Наоми Шнайдер.

* * *

"Пускай себе звонит", – сказал Глухой.

Она была голой. Они лежали на постели. Она не прикоснулась бы к телефону, даже если б это звонили с пожарного отделения сообщить, что в её доме пожар. Телефон продолжал звонить. Лежа под ним с широко расставленными ногам и закрыв глаза, она слышала далекий звонок, едва слышный звук в сравнении с мощным стуком собственного сердца, свирепым шумом бегущей в её жилах крови. Наконец-то телефон перестал звонить.

И неожиданно он тоже остановился.

– Эй, – сказала она, – не …

– Я хочу поговорить – сказал он.

– Войди в меня вновь, – потребовала она.

– Позже.

– Ну же! – взмолилась она.

– Нет.

– Пожалуйста, детка, я уже почти дошла, – сказала она. – Войди в меня вновь. Пожалуйста!

Он встал с кровати. Она проследила, как он подошел к комоду, взял пачку сигарет, вытряхнул себе одну из нее. Поджег с помощью золотой зажигалки и выпустил облако дыма. У него все было золотое. Золотые часы, золотая зажигалка, золотые волосы, большой изумительный золотой…

– Нам нужно кое-что обсудить, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня.

– Неси его ко мне, и я покажу, что могу для тебя сделать.

– Позже, – сказал он и улыбнулся.

* * *

В седане без каких-либо опознавательных знаков они возвращались в участок. Печка, как водится, сломалась. Окна покрылись инеем. Браун продолжал тереть лобовое стекло рукой в перчатке, стараясь избавиться от корки льда.

– Я сказал ей оставаться дома, – произнес Карела. – Я определенно сказал ей оставаться…

– Мы ей не хозяева, – ответил Браун.

* * *

– Кто твой хозяин?

– Ты.

– Скажи это.

– Ты мой хозяин.

– Еще раз.

– Ты мой хозяин.

– И ты сделаешь всё, что я хочу, так?

– Все что угодно.

* * *

– Думаешь, нам стоит заехать туда? – спросил Браун. – Это по дороге назад.

– Зачем? – спросил Карелла.

– Может она просто вышла за газетой или за чем-то еще.

– Подъедь к той телефонной будке, – сказал Карелла. – Я попробую еще раз.

Телефон снова зазвонил.

– А ты маленькая деловая леди, – заметил Глухой.

– Мне ответить на звонок?

– Нет.

Телефон продолжал звонить.

* * *

Карелла вышел из будки и вернулся в машину. Браун лупил по печке рукой.

– Удачно? – спросил он Кареллу.

– Нет

– И что ты предлагаешь делать?

– Давай мотнемся туда, – сказал Карелла.

* * *

– Ты мне нужна в канун Рождества, – сказал Глухой.

– Ты мне нужен прямо сейчас, – отвтеила Наоми.

– Я хочу, чтобы в Рождественский вечер ты стала хорошей маленькой девочкой.

– Я обещаю, что буду очень хорошей маленькой девочкой, – сказала она и обняла свои колени, словно восьмилетняя. – Но ты в самом деле должен извиниться, знаешь ли.

– Я ничего тебе не должен, – сухо сказал он.

– За то, что не звонил мне всё это…

– Ни за что, – ответил он. – Никогда не забывай об этом.

Наоми посмотрела на него. Кивнула. Она была готова сделать всё, что он попросит, она бы ждала, когда он позвонит, никогда не потребовала бы от него ни объяснений, ни извинений. За всю жизнь она не встречала никого, кто был бы похож на него. "Могу спорить, что у тебя есть девушки по всему городу, готовые на всё ради тебя" – чуть не сорвалось с её губ, но Наоми вовремя остановилась. Ей не хотелось, чтобы он ушел от нее. Ей не хотелось, чтобы он снова исчез из её жизни.

– Я хочу, чтобы ты для меня принарядилась, – сказал он, – в канун Рождества.

– Как хорошая маленькая девочка? – спросила она. – Короткая юбочка? Гетры? И туфельки "Бастер Браун"? И белые хлопковые трусики?

– Нет.

– Ну, во что скажешь, – сказала она, – безусловно.

– В униформу Армии Спасения, – сказал он.

– Окей, конечно.

"Это может оказаться забавным", – подумала она, – "униформа армии спасения. Под юбкой вообще ничего. Оригинальненько. Невинная пай-девочка с бубном в руках, одетая в юбку на голую задницу".

– И где же мне достать униформу Армии Спасения? – поинтересовалась она.

– Я достану её для тебя. Тебе не надо об этом волноваться.

– Конечно. Ты знаешь мой размер?

– Ты можешь дать мне его перед моим уходом.

– Уходом? – встревожено повторила она. – Я убью тебя, если ты уйдешь отсюда, не…

– Я никуда не ухожу отсюда. Пока мы полностью не обсудим это.

– И пока ты не…

– Тихо! – сказал он.

Наоми кивнула. С ним нужно быть очень осторожным. Ей не хотелось потерять его, больше никогда снова.

– Где ты хочешь, чтобы я носила эту униформу? – спросила она. – Ты придешь сюда?

– Нет.

– Тогда где? У тебя?

– В центре, – сказал он, – возле участка.

– Угу, – сказала она и взглянула ему в глаза. – Ты живешь там? Возле участка?

– Нет, я живу не там. Это – то место, где ты будешь носить униформу. Там, на улице. В нескольких кварталах от места моей работы.

– Мы будем заниматься этим прямо на улице? – спросила она и улыбнулась.

– Ты очень распущена, – сказал он и поцеловал её. Поцелуй отдался эхом в кончиках пальцев её ног. – Это наблюдательный пост. Полицейская работа. Мы оба будем в униформе Армии Спасения.

– О так ты тоже будешь переодет…

– Да.

– Звучит забавно, – сказала она. – Но что на самом деле ты задумал?

– Как раз это я и задумал, – ответил он.

– Наблюдательный пост?

– Да, наблюдательный пост.

– Даже не смотря на то, что ты не полицейский, да?

– Ты о чем?

– О том, что ты не полицейский.

– Не полицейский, да?

– Я знаю, что ты не Стив Карелла.

Он взглянул на неё.

– И откуда ты это знаешь? – спросил он.

– Я знакома с настоящим Стивом Кареллой, – сказала она.

Он продолжал смотреть на неё.

– Знакома, – сказала она и кивнула, – я звонила в полицию, в 87-й участок.

– И зачем ты это делала?

– Затем, что ты сказал, что работаешь там.

– Ты говорила с кем-то по имени Карелла?

– Стив Карелла, да. Я к тому же встречалась с ним. Потом.

– Ты встречалась с ним, – повторил он.

– Да.

– И?

– Он сказал мне, что ты это не он. Как будто я не знала. В том смысле, что как только я его увидела, я поняла, что он не…

– Что еще он рассказывал тебе?

– Говорил, что ты очень опасен, – сказала Наоми и захихикала.

– Так и есть.

– Ох, я в курсе, – сказала она и снова захихикала.

– А ты что ему рассказала?

– Ну… как мы познакомились… и чем мы занимались… ну и тому подобное…

– Ты рассказала, где именно мы познакомились?

– О да, конечно, в "Корнерз", – ответила она.

Он надолго замолчал.

– Что еще ты рассказывала ему, – спросил он наконец.

* * *

Для статистика хорошим способом определения количества полицейских на дежурстве в любом районе города является передача по радио вызова 10-13. Любой коп, находящийся поблизости, немедленно отзовется. Все потому, что радиокод 10-13 обозначает помощь офицеру полиции и обладает самым высоким приоритетом.

Карелла с Брауном находились в квартале от квартиры Наоми, когда код 10-13 вырвался из рации, лежащей на сиденье между ними. Они не спорили и не обсуждали этого. Коп, попавший в беду был в десяти кварталах от них, в противоположном направлении от места, куда они направлялись. Но Браун немедленно и резко развернул машину, а Карелла включил сирену.

* * *

Глухой выпрямил спину в тот момент, когда услышал звуки сирены. "Как животное, чующее опасность, – подумала Наоми. – Боже, он так прекрасен!" Но сирена удалялась от её улицы и по мере затихания звука, он, казалось, становился спокойнее.

– Что еще ты рассказывала ему? – снова спросил он.

– Ну… Больше ничего, – сказала она.

– Уверенна?

– Ну… Я рассказывала, как ты выглядишь и во что одет… он ведь задавал мне вопросы.

– Да, несомненно задавал. Как он отреагировал на всю эту информацию?

– Кажется, она его заинтересовала.

– О да, несомненно.

– Он сказал мне оставаться на связи.

– И ты связывалась с ним?

– Ну…

– Связывалась?

– Послушай, ты не думаешь, что тебе следовало рассказать мне, кто ты на самом деле? – спросила она.

– Я хочу знать, связывалась ли ты потом со Стивом Кареллой?

– Он сказал, что ты опасный преступник, это его точные слова. Ты – преступник?

– Да, – сказал он, – Расскажи мне, выходила ли ты с ним на связь?

– А какой ты преступник?

– Очень хороший.

– Я имею в виду… вор там… или грабитель… или… – она выгнула брови, как учили в её журналах. – Насильник?

– Когда он сообщил тебе, что я преступник? – спросил он.

– Ну, я думаю. Что когда я виделась с ним. В его доме.

– Ах, так ты была в его доме?

– Ну да.

– Когда это было?

– В День Благодарения.

– И именно тогда он сообщил тебе, что я преступник.

– Да. И еще раз – сегодня. "Опасный преступник" – так он…

– Сегодня? – переспросил Глухой. – Ты говорила с ним сегодня?

– Да, говорила.

– Когда?

– Сразу после твоего звонка.

* * *

Когда Карелла с Брауном подъехали на место, у тротуара были припаркованы уже четыре патрульных машины. Не менее дюжины полицейских с расчехленным оружием сидели на корточках за прикрытием своих машин. Еще больше патрульных продвигались бегом, револьверы волшебным образом появились в руках, когда они увидели суть происходящего. И снова Карелла и Браун не стали ничего обсуждать. Они незамедлительно достали оружие и вышли из машины.

Какой-то сержант сообщил, что полицейский был "там внутри". "Там внутри" – оказалось кабинетом частного врача. Этот полицейский вместе с напарником отозвались на радиокод 10-10 – "проверка подозрительной личности" – и, войдя в приемную, обнаружили там мужчину, вооруженного "Магнумом 0.357". Мужчина сразу открыл огонь, не попав ни в одного копа, но выбил огромные куски глины со стен приемной и до полусмерти перепугал пациентов. Наш полицейский бросился на пол, его напарник смог выбраться через дверь и передать по радио код 10-13. Сержант выяснил, что нападавший был "торчком" в поисках дозы. Частные врачебные кабинеты являлись первостепенной целью для торчков. Карелла спросил у сержанта, нужны ли они ему здесь. Сержант ответил: "Нет, я думаю, что все, что мне сейчас здесь нужно – отряд по освобождению заложников".

Карелла с Брауном спрятали оружие и вернулись в машину.

* * *

Глухой одевался. Наоми наблюдали за ним с постели.

– Я не рассказывал ему, что ты придешь ко мне, если тебя именно это беспокоит, – сказала она.

– Меня ничего не беспокоит, – ответил он.

Но тем не менее он заправил рубашку в брюки. Снова присел, натянул носки и надел туфли, затем направился к комоду за своими наручниками. Прикрепил наручники, вложил револьвер в кобуру. Затем нацепил портупею и вернулся к стулу за пиджаком.

Она продолжала наблюдать за ним, боясь что-либо сказать. Мужчину наподобие этого можно легко потерять, если слишком много болтать. Вместо этого Наоми немного шире раздвинула ноги, открывая более соблазнительный вид, он ведь был просто человеком, правда? Глухой подошел к платяному шкафу, взял с вешалки свое пальто и оделся.

Он повернулся к постели.

Улыбнулся, пошарил рукой под пиджаком и вытащил оружие из кобуры.

Наоми улыбнулась в ответ и раздвинула ноги еще слегка шире.

"Новая игра с оружием?" – спросила она.

* * *

На то, чтобы вырваться с территории вокруг кабинета врача у Кареллы с Брауном пошло 5 минут. Полицейские полностью огородили место заставами, и детективам пришлось пообщаться по душам на одной из баррикад для подтверждения своих личностей. Еще десять минут ушло на то, чтобы добраться до квартиры Наоми.

Они опоздали на двенадцать минут.

Дверь в квартиру Наоми была октрыта настежь.

Наоми лежала на постели, между глаз зияло отверстие от пули.

Подушка под её головой стала багрово красной.

Что ж, теперь у них появилась пуля…

Пуля вошла в череп Наоми Шнайдер ровно над переносицей слегка под углом, вышла через затылок и, пройдя через пуховую подушку, застряла в матраце, откуда потом техники выковыряли её.

Пуля поведала им, что орудием убийства был "Кольт Детектив Спешл" – такой же, как один из одиннадцати на картинке, присланной Глухим.

Но это и всё, что у них было.

И пока в их распоряжении не появится то самое оружие для проведения сравнительных тестов, пуля оставалась для них фактически бесполезной.

* * *

В понедельник утром 12 декабря по почте пришло еще одно послание от Глухого:

Они рассматривали семь листовок о розыске преступников.

– Прекрасные люди все вместе и каждый по отдельности, – заметил Майер.

– Может, он сообщает нам, кто входит в банду? – сказал Браун.

– Он не настолько сошел с ума, так ведь? – сказал Карелла. – Чтобы назвать нам их имена?

– Почему нет? – сказал Браун. – Если эти ребята все еще на свободе, их фото висят в каждом участке.

Что и составляло проблему само по себе.

Еще до того, как они прикрепили самое свежее послание на доску объявлений, эти фото уже были там. Все семь штук. И еще дюжина вроде них. Детективы глядели на все сообщения от Глухого, выстроенные на доске объявлений непостижимой горизонтальной линией.

Две дубинки. Три пары наручников. Четыре полицейских фуражки. Пять раций. Шесть полицейских жетона. Семь листовок о розыске. Восемь черных лошадей. Одиннадцать револьверов "Кольт Детектив Спешл".

– Чего здесь не хватает? – спросил Карелла.

– Всего, – ответил Браун.

– Я имею в виду, что нет одного, правильно? Ничего под номером один. И также ничего под девять или десять.

– Что наталкивает на мысль, что он планирует остановиться на одиннадцати, – сказал Майер. – А может он планирует дойти до двадцати? Или ста двадцати? Может он планирует присылать эту фигню без конца?

* * *

"Шутки шутками", – сказал лейтенант Бёрнс, – "но так случилось, что у нас есть два трупа".

Он сидел за столом в своем угловом кабинете с окнами, выходящими на парковку за полицейским участком. Внутри проволочной изгороди с обледенелыми колючками бледный декабрьский солнечный свет скользил по белым крышам припаркованных внизу патрульных машин. Карелле подумалось, что лейтенант выглядит уставшим. Его волосы казались немного седее, глаза – тусклее обычного. "И я буду выглядеть также через несколько лет?" – пронеслось у него в голове. – "Именно таким тебя делает эта работа? Сжигает тебя, превращает в потускневшие угли?"

– Технически, – сказал Карелла, – убийство Шнайдер…

– Они связаны, оно висит на нас, – сказал сухо Бёрнс. – И не важно, черт возьми, что фактически…

– Оно принадлежит 41-му участку, – добавил Карелла.

– И что? Они работают над ним?

– Нет, Пит. Они рады переложить его на нас.

– Конечно. Рождество на носу…

Он не закончил предложение. Он размышлял и Карелла знал, что впереди, следующие две недели будет предостаточно и других проблем. Все плохие парни совершают свой рождественский забег по магазинам. Для этого им не нужны ни наличные, ни кредитки, ни накопительные счета. Плохим парням нужны только проворные пальцы. Интересно, будут ли они такими же седыми и бледными, каким стал Бёрнс? Отправляешь их в тюрьму, а они жалуются, что плавательный бассейн недостаточно хорошо очищен. Не хочешь сидеть – не совершай преступлений! Они смеялись с этой полицейской присказки и отбывали свой срок, стоя на голове и продолжая смеяться. А выходят оттуда, выглядя здоровее, чем до отсидки, изрядно позанимавшись на тренажерах в тюремном спортзале. Выходят, готовые к новому насилию. Смеясь без конца. Ох, как же весело проехаться…

– Так что у нас есть? – спросил Бёрнс.

– Ничего, – ответил Карелла.

– Не говори мне, что ничего, – сказал Бёрнс. – Я начинаю беситься от этого. Копы в Нью-Йорке, у них уже Гарвард в этом деле, они бы оформили все за сорок восемь часов. У нас есть две мертвых девушки, и ты говоришь мне, что "ничего".

– Ну, мы знаем, что это сделал Глухой, но…

– Так найдите его!

– С этим проблема, Пит. Мы…

– Что за фигню он продолжает нам посылать? Как что-либо из этого связано с жертвами?

– Мы не знаем пока.

– Согласно этому, – он взял отпечатанный отчет детектива со стола. – Согласно этому, вторая девушка знала его, верно?

– Да, сэр. Но только как Стива Кареллу. Именно этим именем он представился ей.

– Использовал твое имя.

– Да, сэр.

– Почему она впустила его в квартиру? Ты говорил ей, что он опасен, да?

– Да, сэр.

– Так почему же она его впустила? Она сошла с ума или что? Впустить в квартиру такого человека? – он покачал головой. – Что на счет первой жертвы? Она знала… Как там её имя? – он начал перелистывать другие отчеты детективов.

– Элизабет Тёрнер, сэр.

– Она тоже была с ним знакома?

– Мы не знаем, Пит. Мы предполагаем, что да.

– И по-прежнему не знаем, где она работала, ага?

– Не знаем, сэр.

– Но вы предполагаете, что в банке.

– Эту версию мы и разрабатываем, да.

– Что даст нам ниточку. Я имею ввиду его "modus operandi".

– Да.

– Может, планирует внутреннюю работу, вы так себе это представляете?

– Что-то вроде того.

– Использовать девушку.

– Да.

– Но вы не знаете в каком банке.

– Мы проверили их все, Пит.

– Если он планировал использовать её, почему он её убил?

– Не знаем.

– Из того же оружия?

– Не знаем.

– Та картинка … из тех, что он прислал. Все револьверы модели "Кольт Детектив Спешл", ага?

– Да, сэр.

– И Шнайдер убита из такого же "Кольт Детектив Спешл", ага?

– Да, сэр.

– Их одиннадцать, да? На картинке.

– Одиннадцать, да, сэр.

– Думаете, он планирует убить одиннадцать девушек?

– Мы не знаем, сэр.

– Что же, черт возьми, ты знаешь? – сказал Бёрнс, и сразу добавил, – Извини, Стив, – лейтенант провел ладонью по лицу и тяжело вздохнул. – Мне звонил инспектор Кэссиди, этим утром. Отец этой девушки, Шнайдер, так вот её отец – большая шишка в какой-то церкви в Калмз Поинт. Он орёт, словно снова повторился Холокост! Как думаешь, есть ли какой-то антисемитский уклон здесь?

– Сомневаюсь.

– Другая девшка не была еврейкой, так ведь?

– Нет, сэр.

– Мда, хорошо… кроме того эта Шнайдер работала в Си-Би-Эс, эту работу газеты представляют гламурной…

– Она была там на ресепшине, Пит.

– Думаешь, он планировал ограбить Си-Би-Эс?

– Ну… Скажу тебе правду, это даже не приходило нам в голову.

– Я не знаю, но может у них там есть наличные?

– Сомневаюсь.

– Как бы там ни было, но есть девушка, работающая в телевизионной сети, журналисты раздувают из этого дело. Ну ты сам видел газеты и телевидение.

– Да, сэр.

– Я хочу сказать, что нас здесь здорово жарят, Стив. И департамент и журналисты. Мне бы хотелось, чтобы я мог рассказать кому-нибудь хоть что-то. И как можно скорее.

– Мы делаем все, что в наших силах, Пит.

– Да, знаю, знаю. Тут просто… с этим Рождеством…

Он снова не закончил предложение.