Глава 13

Воскресенье 8 марта 1998 года стало для Луиса ван Гала приятным контрастом по сравнению со вчерашним днем. За сорок восемь часов до этого голландец поскользнулся на полу раздевалки в «Камп Ноу» после тренировки и так сильно потянул связку на ноге, что перед воскресным матчем в «Класико» ему понадобилась защитная обувь, которая делает тебя похожим на Франкенштейна. Но когда он хромал к своему месту перед глазами 115 000 фанатов, которые смотрели, как его «Барса» разгромила «Реал Мадрид» со счетом 3:0, голландец уже знал, что президентом «Барсы» стал Хосеп Луис Нуньес, поставивший ван Гала на место своего лютого врага Йохана Кройфа, которого он уволил.

Непосредственно перед победой над «Мадридом» члены сообщества «Барса» были приглашены в голосование по вынесению вотума недоверия президенту, который мог бы стоить Нуньесу его поста. Проголосовать могли 91 815 человек, из них проголосовали 40 412. Против вотума недоверия оказалось 24 863 голоса, плюс 1191 испорченный или пустой бланк. Это означало, что президент был в безопасности. Через 45 минут после подсчета результаты опубликовали, и он занял свое место в роскошной президентской ложе, чтобы посмотреть «Класико». Нуньес чувствовал себя неприкосновенным. Видимо, так чувствовал себя и ван Гал, судя по пресс-конференции после матча.

«Сегодня был один из лучших дней в моей жизни, во‑первых, это победа над «Мадридом», а во‑вторых, победа президента, хотя я думаю, что мы работали лучше, чем он», – громко заявил ван Гал с присущей ему смесью юмора и самодовольства.

Для нашего города это была революция, как и для нашей культуры, словно в Барселоне появились свои «The Beatles».

«Завтра утром я надену голубой галстук с белыми слонами, потому что слоны всегда приносят мне удачу, что и было доказано сегодня».

Он намекал на «Голубого слона» – группу оппозиции, которая не смогла сместить Нуньеса.

Еще никто из них не знал, что 14 358 голосов, которые получил «Голубой слон» и его харизматичный 35-летний генерал Жоан Лапорта, были голосом будущего. Он станет самым успешным, самым эффективным президентом в истории ФК «Барселона». Его руководство приняло слабых испанских футболистов и трансформировало их в самую сильную команду мира. Во время его мандатов (2003–2010) «Барса» выиграла 12 трофеев, включая два титула Лиги чемпионов и четыре титула чемпиона Испании. А каков контекст? За 75 лет до прихода Лапорты «Барса» выиграла всего 16 трофеев такого уровня.

Пока «Реал Мадрид» доминировал в европейских Кубках, выиграв трофей девять раз, «Барселона» смогла добиться его лишь однажды («Уэмбли», 1992 год), но правление Лапорты принесло еще две победы в Лиге чемпионов и оставило новому президенту команду и тренера, которые смогли добавить к этому списку еще один титул после ухода Лапорты (снова на «Уэмбли»).

Он добился всего этого не в одиночку. Такие люди, как Ферран Сориано и Марк Ингла, были жизненно важными элементами организационного успеха на «Камп Ноу». Но идея принадлежала Лапорте, а все началось с Йохана Кройфа.

Когда Нуньес отправил своего вице-президента Жоана Гаспарта увольнять Кройфа в мае 1996 года, Лапорта был одним из многих тысяч, кто не только не согласился с этим, но и был недоволен тем способом, которым избавились от голландца. Помимо прочей критики эпохи Нуньеса, стоит отметить его диктаторский стиль правления и жестокое отношение к единственному тренеру, который принес «Барсе» Кубок европейских чемпионов. Этого было достаточно для того, чтобы возникло восстание, которое возглавил Лапорта.

В 2006 году Лапорта пояснил мне серьезные причины того, почему он стал фанатом Кройфа:

«Лето 1973 года было великолепным, потому что все члены сообщества всеми силами хотели заключить контракт с Йоханом, – объяснил он. – Мне было 11 лет, и я следил за всем этим. В тот момент это была сделка века. Его первый официальеый матч был против «Гранады», и Йохан забил два гола. Затем мы не проигрывали 30 игр подряд, включая победу над мадридским «Реалом» 5:0, и мы выиграли пять матчей перед концом чемпионата. Это было прекрасно.

Для нашего города это была революция, как и для нашей культуры, словно в Барселоне появились свои «The Beatles». Он принес нам дуновение современности, сдул паутину и поставил нас в авангард мирового спорта.

Этот игрок заслуживал любви. Его копировали во всем: в том, как он выходил на поле, как собирал всех вокруг себя, когда у него был мяч, как завязывал волосы! Каждый ребенок хотел быть им или похожим на него, особенно я.

У нас было тоталитарное государство, поэтому «Барселона» симпатизировала прогрессивным людям и демократам. Он заслужил поддержку здесь и по всей стране. Кройф поддерживал идентичность «Барсы», но поднял всю Испанию.

Каждая поездка «Барсы» тогда, как и теперь, сопровождалась криками и паломничеством сотен фанатов. Очень важно, что Йохан принес нам идею современности. Он выражал прогрессивные демократические чувства, которые заполнили пустоту между «Барсой» и франкистами».

Лапорта вырос преданным фанатом «Барсы», он был амбициозным молодым юристом и знал, как организовать и продвигать оппозиционную группу, когда в 1996 году Нуньес выставил тренера Кройфа за дверь.

В ретроспективе можно понять, что в юности он пережил некоторые очень важные моменты, которые впоследствии повлияли и на эру его президентства.

Лапорта воспитывался в колледже для священников и собирался стать миссионером. Его исключили потому, что он бунтовал против учителя физики, который мучил весь класс в первой половине учебного года. Поэтому Лапорта стянул некоторые ответы тестов и раздал их всему классу. Когда студенты, которые с трудом могли написать свое имя, стали получать отличные оценки, учитель понял, что что-то не так, он закрыл их в классе и потребовал, чтобы виновный поднялся. За этим последовало письмо домой и исключение из школы.

Но и обязательная военная служба не заставила будущего президента «Барсы» изменить своим принципам. Из-за организационных ошибок в армии его отправили на Тенерифе, а не в ту часть, что в часе езды от Барселоны, как было оговорено. Там он бунтовал, потому что на обед подавали просроченное верблюжье мясо, и в качестве наказания получил двухнедельный арест в одиночной камере.

Еще один случай, когда он улизнул домой, думая, что из-за административного хаоса его не заметят, также привел к заключению в армейской тюрьме еще на две недели. Затем, когда служить ему оставалось полтора месяца, в крепости Педральбес (с видом на «Камп Ноу»), куда свозили отбросы, он решил отправиться с девушкой в Египет на каникулы. Без разрешения. Когда он вернулся, ожидая снова увидеть двери тюремной камеры, оказалось, что его друзья на перекличке кричали «Здесь!», когда называлось имя Лапорты.

К тому времени, когда его героя Кройфа грубо сместили, этот человек уже прекрасно знал, как нужно бунтовать.

На начальном этапе он присоединился к Альберту Висенсу, Хорди Моиcу, Альберту Перрину и своему школьному другу Альфонсу Годалю, все они стали директорами во время его президентского срока в «Барсе».

Фамилия Лапорты впервые попала в президентский бюллетень Анхела Фернандеса в 1998 году, но их опередил Нуньес. Через два года, когда действующий президент решил уйти в отставку, Лапорта поддержал кандидатуру магната маркетинга и пиара Луиса Бассата, это было во время невероятно жарких выборов 2000 года.

Луис Фигу как раз собирался переходить в «Реал Мадрид», но Жоан Гаспарт, который дважды был вице-президентом при Нуньесе и который сказал Кройфу, что тот уволен, легко опередил Бассата с итогом 25 181 голос против 19 791.

Но во время этой кампании многое произошло. Бассат открыто высказывался против «насилия и партий наркотиков» самых ярых фанатов – членов группировки «Боишос ноис» («Сумасшедшие парни»). Став президентом, Лапорта выкинул худших представителей болельщиков «Барсы» из «Камп Ноу» и на многие годы стал объектом запугивания и постоянных угроз покушения на его жизнь.

Бассат также предлагал Чики Бегиристайна на позицию футбольного директора, он сильно поддерживал Кройфа и часто говорил о том, как много для него значат ценности, стиль игры и общее мировоззрение Пепа Гвардиолы. Все трое в будущем станут основой новой «Барсы».

Лапорту беспокоило, что выборы привели к тому, что в одной из местных газет появилась масса вопросов тех, кто верил, что поддержка Бассата членами «Голубого слона» на самом деле прикрывала настоящие цели этого общества, ведь в то время группу под руководством Лапорты воспринимали в СМИ с большой долей скептицизма.

Но правление Гаспарта стало разрушительным, а ужасное поражение со счетом 2:4 у себя дома против команды Рафы Бенитеса «Валенсия» в январе 2003 года не только послужило причиной массового протеста носовых платков, но и стало началом конца для этого президента, открыв путь для новых выборов.

После того как его отодвинули в сторону в кампании Бассата и ввиду того, что его клуб по-прежнему выглядел жалко, как на поле, так и за его пределами, Лапорта решил, что он возглавит свою собственную президентскую кампанию в следующий раз, когда представится такая возможность.

Он связался с Сандро Роселем, который представлял элиту «Барсы», и они вдвоем убедили Марка Ингла присоединиться к ним, а затем он привлек сюда и своего корпоративного партнера Феррана Сориано, чтобы получить в распоряжение его огромный интеллект.

Сориано в 36 лет стал успешным бизнесменом, имеющим опыт в международном маркетинге и телекоммуникациях. Следующим летом он станет вице-президентом клуба. Он благосклонно относился к «Барсе», но ничего не знал о футбольной политике, поэтому, хотя кампания Лапорты получила в его лице великолепный мозг, ему не хватало опыта в некоторых нюансах.

Он сказал мне: «Я встретился с этой группой людей, они нацелились на президентство, но понятия не имели о том, как организовать успешную кампанию».

Сориано сразу принялся разрушать привычные футбольные правила и использовать здравый смысл, который он приобрел во время ведения бизнеса.

«Когда ты берешься за что-то, о чем ничего не знаешь, – говорил он мне, – очень важно и нужно обратиться за помощью эксперта, так? Поэтому я позвонил каталонке, которая жила в городе Вашингтон и была консультантом по ведению избирательных кампаний. Я спросил ее: «Как вы организуете успешную кампанию?»

В течение часа она давала мне советы по телефону, а я все записывал на бумаге, а затем адаптировал эти правила под наши условия. Когда я представил все это группе, они попросили меня заняться этим».

Это, конечно, не «Грязная дюжина», но группа Лапорты объединила в себе людей с общими взглядами, идеалистическими целями, которые были молоды, энергичны и имели ясное и здоровое представление о том, как их клуб сможет преодолеть трудности, насмешки и собственную некомпетентность.

В прекрасном документальном фильме «Барселона»: история изнутри», Росель признается: «Мы начинали стыдиться того, что болеем за «Барселону».

Хотя другой вице-президент отвечал за это, Росель начал вмешиваться в контракты с медиа и пытался повысить популярность группы, которая все еще была аутсайдером в предвыборной гонке, поэтому Лапорта казался «золотым мальчиком».

С четкой программой его харизма, идеи и уверенность в себе начали повышать его шансы успешно завершить предвыборную кампанию.

«Жоан был идеальным кандидатом по двум причинам: во‑первых, у него была природная харизма, особенно на тот момент. Он смелый и умел выражать свои мысли, – добавляет Сориано. – Но вторая очень важная вещь заключалась в том, что он просто верил в то, о чем мы говорили, впитывал и повторял это, не отклоняясь ни на миллиметр.

Раньше он не позволял окружающим диктовать, что ему делать. Именно это подвело нас на голосовании за вотум недоверия в 2008 году. Он никого не слушал. И был слишком эмоциональным.

В 2003 году мы начинали работать с самого утра и говорили ему: «Сегодня нам надо заняться кругом добродетельности и новыми игроками».

Мы предупреждали его: «Тебе придется повторять эти фразы снова и снова. Ты будешь уставать, у тебя будет кружиться голова от того, что ты повторяешь одно и то же, не переживай, на сегодня у нас только две вещи». И он безукоризненно повторял эти две-три фразы раз за разом. Всегда убедительно. Всегда без отклонений».

Ингла, несмотря на то что позднее – во времена мандата Лапорты – он не чувствовал президентской поддержки, рассказал о процессе становления президента следующее:

«Жоан [Лапорта] был и остается очень идеалистичным, энергичным и харизматичным человеком. Нужный руководитель в нужное время.

Никто не сомневался в том, кто займет пост у руля. Может быть, в самом начале Сандро сказал, что тоже хочет эту должность, но было ясно, что это будет Жоан.

И дело тут не в приспособленчестве. У него были хорошие ценности, и он очень харизматично умел их подавать. Люди шли за ним. Но если он выступает против чего-либо, то делает это с той же энергией. Он вызывает вспышки».

Такое часто происходит с великими людьми – одно и то же могло привести и к победе, и к поражению. Ингла хорошо описал Лапорту. Когда он был прав, его головокружительная убежденность преодолевала сомнения окружающих и случалось нечто хорошее. Но когда он был не прав, его головокружительная самоуверенность не давала ему прислушаться к хорошим советам, что приводило к катастрофе.

Кампания уже успешно функционировала, но Росель организовал колоссальный пиар-переворот, который привел Лапорту на вершину власти.

10 июня 2003 года. Те из нас, кто проголосовал за кампанию Лапорты, подготовились услышать важное объявление, о котором всех предупредили.

Долгие месяцы я говорил о том, что сделка между клубами «Реал Мадрид» и «Манчестер Юнайтед», а также самим Дэвидом Бекхэмом была завершена. Клубы договорились о цене, когда Хосе Анхель Санчес («Реал Мадрид») встретился с Дэвидом Гиллом и Питером Кеньоном («Юнайтед») на острове Минорка. Люди Бекхэма могли свободно общаться с «Мадридом», так и поступили, но в силу того, что сделка еще не была оглашена, теоретически игрок все еще был в продаже.

«Я могу объявить, что мы договорились с «Манчестер Юнайтед» о покупке Дэвида Бекхэма», – сказал нам Лапорта. Перед ним висел экран, на котором появилось официальное подтверждение этого факта клубом «Манчестер Юнайтед». «Юнайтед» хотел получить деньги за своего игрока, не важно от кого, и был рад подтвердить, что Лапорта и его команда согласились на ту цену, которую они запрашивали.

Кандидат на должность президента не стал отвечать на вопрос о цене, а направил весь поток вопросов на своего футбольного вице-президента Сандро Роселя, который и отвечал за сделку, в обсуждении которой принимал участие.

Недоверчивые вопросы полились рекой.

«Как вы убедите его не уходить в «Мадрид»?»

«Подходит ли такой тип игрока для вашего технического проекта?»

«А ваш тренер подтвердил, что он ему нужен?»

«Этот контракт имеет только маркетинговое значение?»

Росель отразил все эти вопросы спокойными и гладкими ответами. Это было настоящее шоу. Бекхэм собирался в «Мадрид», но, учитывая, что «Манчестер Юнайтед» официально подтвердил соглашение о цене за переход, каталонская пресса дрожала от волнения.

Конечно же, это был всего лишь трюк. Бекхэм собирался в «Мадрид», «Барселона» сражалась в Ла Лиге, и не было никакой гарантии, что она попадет в Лигу чемпионов, но трюк сработал превосходно.

Лапорта продал голосующим то, во что они хотели верить: что эта молодая, энергичная команда бизнесменов снова приведет «Барселону» к большим ударам по мячу на европейской сцене.

Там был и Марк Ингла, который собирался занять пост вице-президента по маркетингу после победы на местных выборах. Сориано и Ингла организовали фирму телекоммуникаций с офисами в Бостоне, Дюссельдорфе, Лондоне, Париже и Сан-Пауло.

Ингла сказал мне:

«Когда мы сообщили о сделке с Бекхэмом, то обошли своих оппонентов на участках. Мы уже построили фундамент, но сделка с Бекхэмом дала нам кредит доверия: «А! Эти парни могут пойти в «Манчестер» и заключить контракт с суперзвездой».

Сандро Росель принимал в этом активное участие, и я верю, что его хорошие отношения с Флорентино Пересом помогли развить эту ситуацию. Это была лишь «половина» дела. Сандро же играл за кулисами».

Сандро Росель и Флорентино Перес были – и до сих пор остаются – в отношениях взаимного уважения и даже дружбы.

Бекхэм однозначно переходил в «Мадрид». «Реал Мадрид» сидел у пульта, но когда их давний враг заявил о соглашении на переход Бекхэма в случае победы Лапорты на президентских выборах, из «Бернабеу» не прозвучало яростных опровержений с целью дискредитировать сделку Лапорты в отношении Бекхэма. На море было спокойно, дух братской любви спас ситуацию на краткий период между заявлением и выборами.

Если дружеские отношения Переса и Роселя помогли убедить его не опровергать заявление, чтобы позволить привлечь к себе внимание избирателей, это стало ошибкой. Взрывной эффект этого заявления привел Лапорту к победе, а «Барсу» вернул на тропу величия.

«На сессиях по вопросам нашей кампании, – продолжает Ингла, – мы также подробно обсуждали то, что нам нужно показать свежесть и перемены. Я думаю, что поэтому мы и выиграли – или так сейчас кажется в ретроспективе. Возраст членов нашего правления и их резюме – это уже другая история».

Лапорта и его компания обошли его прежнего союзника Бассата примерно на 9 000 голосов, это был мандат радикальных изменений, к которым так стремился Ингла.

Манифест Лапорты включал в себя положение о том, что его правление желает отказаться от одной из основных идей – «Больше чем клуб» – и принять спонсоров футболок. «Барса» ужасно гордилась тем, что была одной из очень немногих команд в мире, чья форма оставалась «чистой». Это привело к созданию специальной ассамблеи в первый год правления Лапорты, которая ратифицировала данное положение, что стало заметным уходом от традиций. Бекхэм, само собой, перешел в «Мадрид». Агент Пини Захави, который помогал Роселю и Лапорте, организовал переход в команду турецкого голкипера Речбера Рюштю, имевшего уже международный опыт (который не оправдал ожиданий), в то же время были заключены контракты с Луисом Гарсия, Рафой Маркесом, Джио ван Бронкхорстом, Рикарду Куарежмой и Рональдиньо.

Но оказалось, что сделать предстоит гораздо больше, чем думали изначально, поэтому результаты на поле оставляли желать лучшего. Приближался кризис.

Было интересно, если не сказать странно, что «Юнайтед», который помогал поддерживать байку о переходе Бекхэма в период кампании Лапорты, вдруг отказался подписывать договор с Рональдиньо, который тогда играл в «Пари Сен-Жермен». Президент французского клуба Франсис Грайе так разозлился на Питера Кеньона, исполнительного директора «Юнайтед», за то, что он оговаривает устно одну сумму, а по факсу писал другую, что предложил своего игрока «Барселоне». «Реал Мадрид» тоже хотел купить Рональдиньо, но через год, на что не согласился игрок. Помогли отличные отношения Роселя с Рональдиньо, которые начались еще со времен их работы в Nike, где Росель был исполнительным директором, а звездные клиенты бразильской национальной сборной делали все остальное. Невероятный футболист и жизнерадостная личность объединили свои усилия в процессе восстановления. Это был один из важных моментов в современной истории ФК «Барселона».

Затем еще одно: Франклин Райкард стал тренером. «Он был молод, и у него не было опыта, поэтому мы рисковали, принимая его в проект, – вспоминает Ингла. – Мы верили, что, если у нас будет слишком опытный тренер, он не поможет нам достигнуть всех изменений, которые нам были нужны в тот момент, на которые у нас хватало энергии. Возраст и взгляды Франклина куда больше совпадали с нашими интересами. Это было партнерство. На выборах мы получили мандат, а клуб нуждался в реорганизации, и мы не хотели связываться с кем-то, у кого в голове уже была готовая инструкция о том, что и как делается.

Мы должны были быть преданны членству и тому, о чем они нас просили. Нужен был молодой тренер, который верит в футбол в изначальном его понимании, верит в атакующий стиль игры и который обладает футбольным интеллектом. Райкард подходил под это описание».

Закулисная команда и выдающийся талант заключили контракт.

В то же время команда Лапорты изучала тот бардак, который они унаследовали. Новому правлению досталось €150 млн долга, оно также узнало, что за последний год предыдущего режима было потрачено €196 млн, а заработано всего 120. Сориано был ошеломлен тем, что он выяснил.

«Самое поразительное было то, что стиль менеджмента походил на 1970-е годы, – сказал он. – Наш простой концепт состоял в том, что если мы будем руководить этим клубом, который важен для стольких людей, то в отделении менеджмента нужен кто-то, кто разбирается в маркетинге. Не просто тот, кто годами рос в «футбольной семье» и поэтому оказался на этой должности. Возьмите специалиста по маркетингу из Proctor and Gamble, а уж футбол-то он освоит. То же самое с финансистами и так далее».

Но оказалось, что сделать предстоит гораздо больше, чем думали изначально, поэтому результаты на поле оставляли желать лучшего. Приближался кризис.

В это время Сориано получил поддержку из неожиданного источника.

«Я помню, с какой настороженностью Луис Энрике отнесся к наших изменениям, – сказал он мне. – Он был капитаном и смотрел на нас вытаращенными глазами.

Через какое-то время он расслабился, потому что увидел, что появляются такие игроки, как Рональдиньо и Рафа Маркес. Он считал так: «Мы здесь уже много лет, а клуб год за годом покупает игроков, которые не имеют ценности». Именно так он нам и сказал.

На самом деле дорогие и бесполезные игроки не были редкостью. Два хороших примера: Джованни Дейберсон и Фабио Рошембак. Луис Энрике подождал, посмотрел, кого мы купили, а затем подошел к нам и сказал: «Ладно, так гораздо лучше. Это игроки высочайшего уровня».

Был еще один очень важный фактор. В первом сезоне Франк Райкард брал Луиса в каждую игру. Мы спрашивали: «Зачем ты это делаешь?», ведь Луис приближался к концу своей карьеры и с технической точки зрения он не казался уже тем, кто был нужен.

Франклин сказал: «Сначала я должен дать возможность старым игрокам, хозяевам раздевалки, к ним нужно относиться честно. Затем, если мне придется сменить их на новых игроков, они будут знать, что у них была возможность».

Затем Луис стал играть меньше, но именно благодаря такому отношению он стал инструментом создания единой команды. Он умел доносить нужные идеи до новых игроков и только после этого он уходил. Это было очень важное решение Франклина Райкарда».

Постепенно руководство стало убеждать людей и организации по всему миру, что «Барса» вернулась, несмотря на слабые изменения на поле.

Доход был очень маленький, облик клуба почти стерся, маркетинг был либо устаревшим, либо вообще отсутствовал, а долги были просто огромные. Ингла как вице-президент по маркетингу стал главным стратегом.

«Продажа [ «Барселоной»] товарищеского матча стоила €120–200 тыс., что является средней ценой для команды из лиги, – продолжает Ингла. – Через три года мы продавали товарищеский матч за два миллиона, то есть увеличили доход в десять раз.

Это была великолепная медийная собственность, потому что люди со всего мира хотели приобщиться к этому клубу. Мы не понимали, что клуб значит на самом деле».

Лапорта, Сориано, Росель и Ингла стали четырьмя мушкетерами новой эры, они бесстыдно смотрели по сторонам и копировали то, что, по их мнению, было сделано хорошо. Они узнали, что в 1996 году «Барселона» и «Манчестер Юнайтед» на маркетинге заработали примерно одинаковые суммы, но к 2003 году «Барса» заработала €120 млн, а «Юнайтед» – 260.

«Мадрид» стал для нас примером, потому что у них были прекрасные игроки, ставшие иконой, – говорит Ингла. – Все стали свидетелями того, как клуб реализовывал этот прекрасный проект. Мы думали, что управление «Барсой» зациклилось на местном уровне. Мы также ориентировались на «Манчестер», чтобы понять, что нужно изменить в процессе управления и на какие цели ориентироваться.

Но больше всего нам нужно было вернуться к традиционному атакующему стилю игры».

Но в молодой команде Лапорта появились трещины. Росель, нынешний президент «Барселоны», был недоволен тем, что ему осталось так мало времени с момента, когда он занял свой пост в 2003 году. В самом начале новой эры камеры запечатлели его в компании охранника в городе. «Когда команда объединена одной целью и движется в нужном направлении, к ней придет успех. Главное, чтобы была команда», – сказал он. Росель говорил не о команде Франклина Райкарда, а о той, которая выиграла выборы.

Задолго до этого он называл своих друзей по команде «детьми цветов». Это был своеобразный упрек тому, что Росель рассматривал как наивность – сродни эпосу о Камелоте, где все участники признавались равными, а Лапорта должен был стать номинальным президентом. Лапорта прекрасно пользовался коллективной энергией и интеллектом тех, кто его окружал. Наверное, это были золотые годы его правления. Но они истекли.

«В первый год Лапорта давал много поручений, – вспоминает Ингла. – Мне, Феррану, а также Чики и Сандро в том, что касалось непосредственно футбола. Но на следующий год он стал больше делать сам как исполнительный директор. Он был президентом клуба, который работал 24/7 и тащил все обязанности исполнительного органа. А я не считаю, что президент должен принимать все технические и менеджерские решения сам. Президент должен исполнять более социальную роль: принимать участие в обсуждениях, но при этом поручать часть работы тем экспертам, которые его окружают. Оглядываясь назад, можно сказать, что Жоан должен был меньше делать сам, и мы тоже. Нужно было отдать клуб в руки профессионалам».

Я спросил Сориано, знал ли он, что, подпитывая политическую тактику Лапорты, давая ему советы и власть, они пробудили еще одно чудовище?

«В первые месяцы нет, – ответил Ферран. – Все шло хорошо, и процесс продвигался успешно, но по пути нам встречались и бомбы. Через три или четыре месяца парень, который сейчас стал президентом [Росель], вдруг восстал против некоторых из нас и создал много проблем.

Что касается проблем в 2008 году [когда Лапорте выдвинули вотум недоверия], я думаю, что на посту президента можно выжить, только если ты достаточно зрелый и не до конца веришь в ту роль, которую играешь. Если ты вживаешься в роль слишком сильно, тогда начинаются проблемы. В те два года с 2006-го по 2008-й на него каждый день нападали в прессе представители оппозиции. С этим трудно справиться, особенно если ты эмоциональный и боевой человек.

В какой-то момент он развил такую идею: «Я единственный, на кого так давят, поэтому я один буду принимать все решения. Все зависит от меня». Здесь он ошибся, потому что перестал слушать ярких и честных людей, которые его окружали. Я думаю, поэтому он и стал собственником, но неверное решение было именно таким: «На меня больше давят, значит, мне нужно больше власти». Ответом в этой ситуации могло бы стать распределение давления и максимальная активизация команды».

«Я всегда был исполнительным президентом, – сказал Лапорта в 2008 году. – ФК «Барселона» развивается с очень большой скоростью, поэтому очень важно постоянно внедрять улучшения. Клубу требуется жесткая рука у руля, чтобы привести его туда, куда мы хотим, и при этом не отклониться от курса. То, что имело смысл несколько месяцев назад, сейчас уже бессмысленно».

Не похоже на голос долгосрочного стратега.

Когда камеры документального фильма BBC Storyville – «Барса: внутренняя история» – показывают самое начало правления Лапорты, уже видно, что он на пути к потере человека, который сменит его на посту президента и из влиятельного союзника станет заклятым врагом.

Росель более других выражал желание, чтобы Франклин Райкард ушел зимой 2003–2004 года. Команда проиграла дважды: 1:5 «Малаге» и 0:3 «Расингу Сантандер», и казалось, что падение с пьедестала необратимо.

Росель – яркий, талантливый человек дела с опытом работы исполнительным директором в Nike, который к тому же был футболистом. Все это сделало его идеальным администратором футбольного клуба, но он быстро ощутил перекос в правлении (особенно в отношении Лапорты) после того, как Райкард получил поддержку, а идея Роселя нанять Фила Сколари была проигнорирована. Напряжение нарастало, как вспоминает Ингла.

«Мы верили во Франклина. Кроме того, мы очень неохотно верили предложениям Сандро, – вспоминает Сориано. – Сандро хотел его уволить. Казалось, что Сандро хочет избавиться от Кройфа и Чики [Бегиристайн], и поддержать Сколари и своих «забронированных» игроков. Сандро предлагал кандидатуры игроков, а это не входило в обязанности вице-президента. Это была работа футбольного директора и тренера.

С самого начала у Сандро практически развилась паранойя по поводу Кройфа. Он вспомнил, что его отец был отличным менеджером футбольного клуба, а также о том, что Кройф был здесь игроком, а еще о том, как распределялись деньги в то время. «Он помешался на Кройфе, – сказал Сориано достаточно резко». Сандро Росель был в составе правления два года и противостоял всем остальным. Он говорил немного и даже не потрудился объяснить нам, почему он ушел.

Во время проблем с Райкардом в руководстве происходили обсуждения фактически в том же составе, который теперь отвечает за клуб. Через полгода работы с Франклином они захотели нанять Фелипе Сколари. Они считали, что такой футбол [в стиле «Барсы»] устарел. В то время мы играли против «Челси» и проиграли, так что они сказали: «Вот видите. Нам нужно нанять такого, как Сколари и начать нанимать более сильных и ярких игроков».

Нам удалось ответить: «Нет, это не наш путь. Мы играем в развлекательный футбол, и от него нельзя отклоняться».

Росель мудро оставил свое разочарование при себе до тех пор, пока команда не выиграла лигу в 2005 году, и тогда он ушел из правления.

В то же время, несмотря на напряжение между Бегиристайном, который поддерживал идеи Кройфа, и Роселем, летом 2004 года клуб провел одно из самых впечатляющих обновлений состава истории футбола. Они продали или не продлили контракт с 16 игроками, включая Филлипа Коку, Патрика Клюйверта, Луиса Гарсию, Марка Овермарса и Рюштю. Взамен пришли Самюэль Это’o, Деку, Эдмилсон, Людовик Жюли, Жулиано Беллетти, Сильвиньо и Хенрик Ларрсон. Даже если он чувствовал, что приверженцы Кройфа в лице Райкарда и Бегиристайна одержали над ним верх, Росель был непосредственно вовлечен в эту работу, которая заложила основу двух титулов и победы в Лиге чемпионов.

Лапорта по-прежнему обвиняет Роселя в том, что он сильно противился покупке Это’o и, по словам Лапорты, бойкотировал каждое решение. По мнению Лапорты, Росель считал, что это решение может нанести потенциальный вред гармоничным отношениям его и «Барсы» с Флорентино Пересом и мадридским «Реалом», которому все еще частично принадлежал камерунский нападающий.

Движение за приобретение Это’o стало огромным успехом для «Барселоны», но принесло дополнительное напряжение в отношениях Роселя и Лапорты.

Когда Росель ушел с поста в июне 2005 года, он написал членам клуба открытое письмо, в котором обвинял нынешнее правление и производил впечатление сломленного человека.

Дорогие Барселонисты!

Я должен уведомить вас, что сегодня общался с президентом и сообщил ему о том, что ухожу с поста вице-президента ФК «Барселона».

Я не хотел разглашать свое решение до этих пор по двум причинам. Во-первых, я не хочу, чтобы мои действия дестабилизировали спортивные выступления наших игроков. Сейчас мы выиграли лигу, и такого риска больше нет. Во-вторых, до 1 июня клуб не возобновил контракты тех, кто играл фундаментальную роль в успехе нашей футбольной базы. В интересах клуба я хотел обеспечить их будущее на следующий сезон до того, как уйду. Но столь долгое ожидание имело свою цену.

Я знаю, что, наверное, невозможно уйти с такого ответственного поста, как мой, не вызвав при этом волнений.

Я всегда ставил интересы клуба выше своих, и на этот раз я не прошу у вас прощения. Я ухожу и хочу, чтобы это не принесло неудобств никому.

Я верный член клуба и несу ответственность за свои действия, но, друзья, есть проблемы, у которых нет простых решений. Несколько месяцев мне доставляла дискомфорт и разочарование ситуация, в которой я оказался. Проект, который во время прошлых президентских выборов анонсировала группа этих гордых, амбициозных молодых людей, постоянно сокращался в течение последних двух лет управления «Барселоной». Наверное, я изначально неверно понял идею того, что Жоан Лапорта рассматривал президентство как путь изменения стиля управления на такой, которому не хватает движения к независимости, прозрачности и демократии. По этим причинам я должен уйти, и по этим же причинам я также не могу публично озвучить детали различия в наших взглядах.

На самом деле, эти расхождения касаются не только меня и его. Эти расхождения касаются менеджмента Жоана Лапорты и оригинала электорального манифеста, который он представил. Мы были вынуждены стать правлением, ориентированным на медиа. Внимание всегда должно быть направлено на игроков, которые собственными усилиями защищают честь футболок «Барса». Директор «Барсы» должен иметь высокую и здоровую репутацию, а также гордиться и лояльно относиться к своему клубу.

И, конечно же, он должен лояльно относиться к решениям и действиям своего правления, пока они остаются в рамках демократии. Он должен исполнять свою работу честно, непредвзято, эффективно, смиренно и прозрачно. Положа руку на сердце, я могу сказать, что именно так я и действовал, но обстоятельства привели нас к неразумным действиям, быстро опубликованным.

Я также хочу сказать, что разница во взглядах с теперешним президентом не должна использоваться для того, чтобы критиковать это поколение. Наше трудолюбие и вера в идею того, что «Барса» – лидер, привели нас к победе. Если бы этот дух и теперь был нашей главной путеводной звездой, я не стал бы увольняться.

Я знаю, что я проиграл, но если я уйду, президент будет чувствовать себя более расслабленно. Я не хочу заставлять его увольнять меня. Но я проиграл не «ему». Я проиграл сам себе в том, что совершил ошибку и потратил столько времени, контрактов и других жертв ради проекта, который он сильно урезал. В любом случае, я должен сказать, что я не отрицаю всех преимуществ нашей работы и всех усилий, которые были направлены не на благополучие президента ли, тренера ли или меня лично, а на благополучие клуба.

Это компенсирует все остальное, включая все, что было сказано про меня, потому что я прирожденный фанат клуба. В моей семье все – члены клуба: от дедушек-бабушек до родителей, братьев, сестер, детей и внуков. Именно поэтому я ухожу без обиды на кого-либо, несмотря на недоразумения с президентом.

Это письмо я закончу обращением к президенту. «Жоан, не забывай про членов клуба еще больше, чем ты делаешь это сейчас. Они – владельцы клуба, они выбрали тебя, и ты в ответе перед ними. «Барса» всегда должна быть демократическим клубом».

Я надеюсь, что лига, которую мы выиграли, станет началом серии успехов. Чтобы достичь этого, мы уже создали хорошую командную базу за последние два года. Я просто надеюсь на то, что те, кто остается у власти, не испортят то, что они унаследовали. Я закончу кличем, который объединяет всех барселонистов.

Да здравствует «Барса»!

На пресс-конференции, посвященной его уходу, Росель осветил одно из разногласий, которое разделило его и Лапорту. Когда его спросили о влиянии Йохана Кройфа на клуб, Росель ответил: «Ради всеобщего блага, Йохан, отойди и дай Жоану [Лапорте] работать расслабленно, без давления. Без этого влияния он, возможно, передумает и вернется к изначальному проекту. Ради его блага, дайте Жоану работать».

Долгое время после своего ухода с поста директора он оставлял за собой должность советника, но когда Лапорта получил вотум недоверия в 2008 году, Росель объявил, что при первой возможности выдвинет свою кандидатуру на пост президента.

Тогда он сказал: «Кризис, который мы видим, не спортивный, а организационный. Есть абсолютная нехватка истинной власти, и это говорю не я, а 9 500 членов клуба, которые подписали вотум недоверия».

Лапорта с трудом пережил вотум недоверия, хотя восемь директоров, включая Инглу и Сориано, ушли в отставку перед лицом такой крепкой оппозиции. Но этот президентский срок собирал дискуссии так же часто, как часто клуб выигрывал трофеи.

Сводный брат франкиста

Ни один президент «Барселоны» не получает зарплату или какие-либо прямые вознаграждения от клуба, кроме издержек, и, более того, каждый из них должен дать финансовую гарантию (на момент вступления на пост Лапорты она составляла €1,5 млн) перед тем, как его избрание станет законным. Изначальная дата инаугурации Лапорты была перенесена, пока он и некоторые члены его правления собирали эти деньги, а он получал финансовую помощь от своих родственников.

Алехандро Эчеваррия, его сводный брат, тоже принял участие в работе руководства клуба в должности одного из директоров. Этот человек стал другом футболистов и украшал как мог их жизнь в ФК «Барселона». Он был популярен и полезен в клубе. Но один журналист обнаружил, что Эчеваррия был франкистом. Изначально и он, и Лапорта отрицали это, но обман был раскрыт. Уже то обстоятельство, что он – франкист, не сочеталось с новой «суперкаталонской» «Барселоной». А тут еще и факт, что Лапорта соврал. Так что Эчеваррия ушел в отставку в октябре 2005 года.

Пойман без штанов

В субботу 9 июля 2005 года в четверть четвертого Жоан Лапорта проходил проверку в терминале C аэропорта Барселоны. Сканер постоянно пищал, когда сквозь него проходил президент «Барселоны», несмотря на то что он извлек телефон, пояс, деньги и ключи. Другие пассажиры с удивлением наблюдали за тем, как Лапорта потерял терпение и крикнул: «Ладно, если вы хотите увидеть меня голым, то вот, пожалуйста». С этими словам он снял брюки и бросил их на ленту для простора сканером, но в этот момент вмешалась полиция. Лапорту забрали, провели разъяснение и, к счастью для него, не арестовали.

Шлюз Лапорты

В конце 2008 Лапорта нанял человека по имени Жоан Оливер на позицию генерального директора клуба. Через год он предложил ему повышение зарплаты до €600 000 плюс бонусы, которые доходили до €300 000, в зависимости от успехов. Услышав вопросы от подозрительных представителей медиа, президент ответил: «Я думаю, что он заслуживает еще больше».

Оливер без ведома президента нанял частных детективов, чтобы следить за четырьмя вице-президентами Лапорты: Жоаном Бошем, Жоаном Франкесой, Рафаэлем Юсте и Жауме Феррером. Мандат Лапорты истекал летом, уже шла кампания оппозиции, которую возглавил Росель: заключались союзы и тайные сговоры. Искал ли Лапорта тех, кто помогал его преемнику?

Когда об этом стало известно, Лапорта пожаловался: «Информация по управлению рисками была легальна, это делалось с целью защитить клуб и этих ребят. Все сильно преувеличено. Генеральный директор [Оливер] и начальник охраны предприняли это, не проинформировав меня, потому что это было в их полномочиях. Когда они получили результаты, Оливер поделился ими со мной и я решил, что важно сказать об этом вице-президентам. Они поняли и приняли эту ситуацию».

Аудит

Когда Лапорта и его правление занимались разбором убыточных счетов на последнем этапе своей работы летом 2010 года, по их проверкам выходило, что в последний год они получили доход в €11 млн. Через несколько месяцев новое правительство провело свой аудит, согласно которому существовал убыток в €79 млн за последний год. Большая разница в цифрах сводится к огромным затратам за границей: частные самолеты, семизначные траты на билеты на концерт U2, поездки на финал Лиги чемпионов в Риме и финал баскетбольного турнира.

Спонсоры футболок

Эта история касается сразу двух президентов. Принцип, которого так долго придерживались до появления Лапорты, затем был отменен. Но поиск правильного спонсора (а затем его смена, когда началось правление Роселя), это уже другое дело.

После «конкурса красоты» прибыльных спонсоров, включая Олимпиаду в Пекине, руководство Лапорты удивило всех. Главным спонсором, чье имя разместили на футболках «Барса», стал ЮНИСЕФ, кроме того, сама «Барса» должна была платить не меньше €1,5 млн в год за пять лет подобной привилегии, а деньги должны были пойти на лечение СПИДа в Свазиленде.

Главным автором этой идеи был Сориано. Он говорил мне: «Концепт «больше чем клуб» имел политическое значение в Каталонии и во всем остальном мире. Мы столкнулись с трудностью, и до сих пор есть голоса, которые говорят: «Это всего лишь клуб. Футбольный клуб. Давайте продавать футболки в Китае».

Это, конечно, тоже неплохая идея: мы презентовали себя, продавая множество футболок в Китае. Однако мы хотели найти что-нибудь, что помогло бы дать всем в мире понять, что значит наше утверждение «больше чем клуб».

Мы хотели заключить универсальную и глобальную сделку, которая была бы очевидной. ЮНИСЕФ идеально подходил для этой цели. Поэтому, когда мы поместили на футболки «Барселоны» Фонд Катара [при Роселе], это возбудило столько дискуссий. Ведь Фонд не занимался тем же, что и ЮНИСЕФ».

Человека, который предложил перейти от ЮНИСЕФ к Фонду Катара и который руководил «Барселоной», звали Сандро Росель. Его путь от мальчика, подающего мячи, до президента напоминает судьбу Пепа Гвардиолы.

Вскоре после его возращения на «Камп Ноу» в преддверии самой большой победы на выборах в истории клуба в 2010 году было нелегко сравнить его работу с работой Лапорты, которого он так старался посадить на трон в 2003 году.

Но горечь в отношениях между бывшими союзниками дала абсолютное право новому руководству пересмотреть почетную должность, которую бывший президент предложил Йохану Кройфу буквально перед своим уходом, осознав, что он проиграет.

Еще больший смысл имеет решение администрации Роселя вложить инвестиции в новые здания для тренировок и то, как это было реализовано. То, что ключевых тренеров каждого молодежного уровня сделали полноценными работниками, стало большим прорывом вперед и, с административной точки зрения, помогло реализовать амбиции Пепа Гвардиолы по подготовке выпускников молодежной академии для основного состава.

Вероятно, самым главным решением Роселя стала замена альтруистического фонда ЮНИСЕФ на футболках «Барсы» на коммерческий бренд Фонда Катара.

Летом 2011 года ФК «Барселона» известил, что общий долг сократился с €532 млн до €431 млн, а сетевой долг – с €431 млн до €364 млн. Сокращение долга на €168 млн вполне сопоставимо с гарантированным доходом в €165 млн (плюс потенциальный доход в €5,5 млн) за пять лет от Фонда Катара, так что решение кажется простым и понятным. В своей предвыборной кампании Росель описал клуб, который он унаследовал, следующим образом: «Океанский лайнер с превосходной командой, но с огромным количеством пробоин». Требовалось восстановление.

Правление настаивало на сделке с Qatar Sports Investment (чей бренд, Фонд Катара, появился на футболках), но, как написано в договоре, «будущее руководство «Барсы» сможет изменить или отменить условия этой сделки». Хавьер Фаус объяснил это так: «Мы хотели решить свои экономические проблемы и заключить сделку, которая, однако, не была бы необратимой».

Те, кто подписывал контракт с ЮНИСЕФ, жаловались, что теперь все стало не так глобально, но Ингла и Сориано, две ключевые фигуры в этом деле, не осуждали появление коммерческого спонсора.

«Я согласен, что плохо убирать ЮНИСЕФ с наших футболок, – сказал Ингла. – Это не превращает нас в вульгарный клуб, но мир больше не будет смотреть на нас как на особенный клуб».

Самая трудная задача для Сандро Роселя в качестве президента «Барселоны» заключалась в том, как удержать обе звезды этой эры: Лионеля Месси и Пепа Гвардиолу. Травмы Месси и профессиональное выгорание Гвардиолы – это непредсказуемые факторы. Это анархические элементы риска, к которым очень трудно подготовиться.

В будущие планы Роселя не обязательно включены Карлес Пуйоль, Хави и Пеп Гвардиола. Ему важнее экономическая мощь клуба.

Но последние годы явно показали, что стратегии, примененные для поддержания здоровья Месси, оправдали себя. Изменения в его диете и режиме тренировок дали положительные результаты. Взаимное доверие между Месси, его отцом и «Барселоной» тщательно развивалось и укрепляло эти взаимоотношения. Такая стратегия привела к тому, что Месси стал настоящим феноменом.

На повестке дня «Барселоны» – появление здесь Неймара. Президент «Сантоса», бразильского клуба, где он сейчас играет, заявил, что Росель просил и получил позволение обсудить условия перехода с игроком и его отцом летом 2010 года. Это знак того, что этот президент по характеру интервент.

Возможно, он имеет влияние на Гвардиолу, который и так оставался на своей должности дольше, чем планировал, как он сам признался, но он ждет, когда его интерес к этой работе уменьшится. Задача Роселя состоит в том, чтобы создать атмосферу доверия и открытости между тренером и руководством, чтобы отодвинуть этот момент как можно дальше.

Росель не привязан к философии Кройфа, поэтому он сменил то, что приносило успех и стало важной эпохой во времена Райкарда, на Фелипе Сколари и больших и сильных игроков на «Камп Ноу». Изменение стиля футбола исходит из успеха, а не из культа Кройфа, который оказывал столь сильное влияние на Райкарда, Гвардиолу и Лапорту.

В будущие планы Роселя не обязательно включены Карлес Пуйоль, Хави и Пеп Гвардиола. Ему важнее экономическая мощь клуба. Если он сумеет получить текущее и следующее поколение футболистов, если он сумеет максимизировать работу тренеров и футбольной базы и поддержать текущий уровень великолепия, то оставит после себя, как и Лапорта, наследие, которым можно гордиться.

 

Глава 14

«Барселона» – «Реал Мадрид». Лига Испании, 14 декабря 2008 года. Хуанде Рамос выиграл свою первую игру в качестве приезжего тренера на «Камп Ноу» со счетом 2:0 с командой «Райо Вальекано» в 2000 году. Поражение «Барселоны» было болезненным для команды, в которой играли Карлес Пуйоль и Пеп Гвардиола, но еще неприятнее оно было для Луиса ван Гала, которого вскоре уволят с позиции тренера. Несмотря на семь последовательных поражений разным командам на «Камп Ноу», именно Рамос нанес впечатляющий урон «Барсе» с командой «Малага» (5:0 на стадионе «Росаледа» в 2003-м), а также с командой «Севилья» (новые чемпионы Европы продули «Севилье» со счетом 0:3 в августе 2006-го).

Даже вместе с Рудом ван Нистелроем, Арьеном Роббеном, Лассана Диарра и без Пепе в составе «Реал Мадрида» подобная комбинация означала, что прошло всего семь месяцев с того момента, как «Мадрид» унизил «Барсу» на «Бернабеу» со счетом 4:1. А Рамос теперь знал, как разбить бордово-голубых, и эта игра представляла большой риск для «Барсы».

Всю неделю Гвардиола давал хорошие пресс-конференции. «Возможно, это моя последняя игра в «Класико», – сказал он о первой встрече с «Мадридом» в качестве тренера. – Они сидят на троне, они чемпионы, и не важно, что мне скажут люди, которые просят нас разгромить их. Нельзя просто так отодвинуть в сторону такую команду. Я уважаю их и буду относиться к ним как к серьезной опасности, даже если они потеряют несколько игроков. Но наша работа заключается в том, чтобы идти за ними, догнать их и выиграть».

Ночь, когда силы сошлись на поле, чтобы выяснить, кому принадлежит футбольное превосходство, напоминала «Апокалипсис сегодня», но Рамос и его игроки полагались на тактику вышибания Месси из игры. Со 2-й по 41-ю минуту пять разных игроков совершили грубое нарушение против аргентинца, и каждый из них пытался нанести травмы лодыжкам, голеням и коленям. К сожалению, рефери Медина Канталехо ничего не сделал, чтобы восстановить справедливость, и «Мадрид» продолжал игру в полном составе.

Виктор Вальдес защищает ворота от Ройстона Дренте и Рафаэла ван дер Варта, а Мигель Паланка, нападающий, взятый из молодежной команды, чтобы наносить урон противнику, попадает в штангу. «Барса» доминирует в игре, а «Камп Ноу» жаждет расплаты, гола, красной карточки… и освобождения от огромного напряжения.

Затем Икер Касильяс защищает ворота от пенальти его бывшего напарника Самюэля Это’o, а «Мадриду» кажется, что они выиграли в лотерею: их обыграли по владению мячом, но не по голам, а состав Гвардиолы почти сошел с рельс.

Осталось 20 минут. Затем – восемь. Угловой Хави перехватил Пуйоль в неимоверном прыжке. Огромный прыжок Пуйоля, а внезапный удар Это’o провел почти наудачу. Он обезумел, вырвался вперед, и вот его голова взметнулась в воздух, намокая под холодным ноябрьским ливнем.

Затем Тьерри Анри посылает пас Месси в дополнительное время, тот так лихо обводит Касильяса, что ему позавидовал бы Шейн Уорн.

«В этом матче по мне попадали чаще и сильнее, чем обычно, – мягко отметил он после победы, – но давайте не будем обращать на это так много внимания».

Гвардиола почти так же счастлив, что он стал свидетелем того, как его команда забила два гола и завоевала три очка. «Такая победа вызвала больше чувств и эмоций, чем 5:0, – сказал он. – Мы боролись до конца, мы верили и были вознаграждены за это».

Настоящая поэма.

«Барселона» (4–3–3)

Вальдес; Пуйоль, Маркес, Абидаль; Хави (Кейта 90), Туре, Гудьонсен (Бускетс 63); Месси, Это’o (Глеб 88) Анри

«Реал Мадрид» (4–4–2)

Касильяс; Сальгадо, Метцельдер, Каннаваро, Рамос; Снейдер (Паланка 36), Гаго, Гути (Хави Гарсия 72), Дренте; Игуаин (ван дер Варт 76) Рауль

Голы

Это’o 82, Месси 91

Штрафы

Метцельдер, Рамос, Маркес, Дренте, Сальгадо, Это’o, Касильяс, Месси

Рефери

Луис Медина Канталехо

Количество зрителей

96 059 человек, «Камп Ноу»