— ФБР! — заорал Мак, вбегая в главную столовую — ФБР!
Одна женщина рядом с ним взвизгнула и уронила тарелку. Посуда разбилась об пол, когда женщина отшатнулась.
Мак высоко поднял свой жетон.
— Я специальный агент ФБР МакМиллан. Еда была отравлена!
На него уставились недоверчивые взгляды. Мужчина в углу встал. Женщина, которая уронила тарелку, попятилась от разлетевшейся еды.
Но больше никто не двинулся с места.
Они уставились на тарелки и друг на друга.
— Это ботулизм, — сказал Мак. — Морис заразил еду ботулизмом.
Одна из женщин за столом слева от него встала.
— Это нелепо, — сказала она, и лицо ее исказилось от злости. Ее беременность выдавалась перед ней огромным шаром, и ее руки придерживали живот. — Доктор Гирод никогда бы этого не сделал.
Еще одна женщина рядом с ней поднялась на ноги.
— Мы все едим вместе! — сказала она, смотря по сторонам и побуждая остальных встать.
— Джоффри не отравил бы нас! — произнесла другая беременная женщина, с трудом поднимаясь на ноги.
— Это не Джоффри! — сказал Мак, убирая жетон. — Это Морис. Доктор Морис Гиродот, а не Гирод. Если хотите увидеть дохлых лабораторных крыс, можете последовать за мной, — он ткнул пальцем в сторону коридора. — Они на втором этаже, — он перевел взгляд на двух стоявших женщин. — Хотите увидеть?
— Это ложь, — сказала первая, но она выглядела не очень-то уверенно.
— Тогда ешьте, — сказал Мак, глядя на чашку рагу, стоявшую перед ней. — Вы правда хотите рискнуть?
— Подождите, — сказала женщина, уронившая тарелку. Она повернулась к молодой девушке, которой на вид от силы было восемнадцать. Она только что пришла в столовую после Мака и смотрела на комнату, раскрыв рот. — Джеки, — сказала женщина. — Ты помнишь? Когда мы нарезали продукты на кухне?
Джеки перестала таращиться на Мака и наконец-то посмотрела на женщину.
— Помню? — спросила Джеки. — Помню что?
— Помнишь доктора Мориса? Он брал замеры в кухне.
— Нет, — сказал кто-то из сидевших за длинными столами. — Нет, он брал образцы.
— Джоффри ему помешал, — сказал кто-то другой.
Звук стульев, отодвигаемых от столов, наполнил воздух.
— Я уже поела! — закричал кто-то.
— Я тоже! — завопила другая.
— Сохраняйте спокойствие! — закричал Мак поверх нараставшего шума. — Помощь уже в пути. Сохраняйте спокойствие!
***
Грубо — это, конечно, здорово, но Джоффри не согласен, чтобы ему выдирали волосы. Или царапали лицо. На его счету слишком много пластических операций, чтобы так рисковать.
Ставить девушкам синяки тоже не входило в планы. Потеря памяти не маскирует синяк.
— Пей, — пробормотал он.
Изабель осела на террасу, шезлонг позади нее был единственным, что поддерживало ее в вертикальном положении. Он встал над ней, оседлал ее, коленями прижимая ее плечи и заставляя ее выгнуть грудь. Ловким движением, которое он проделывал так много раз, Джоффри быстро зажал ей нос и заставил запрокинуть голову. Ее рот автоматически открылся, и он влил туда чай. И хоть Изабель быстро закрыла рот, этого было достаточно. Джоффри отбросил стакан в сторону и удерживал ее рот закрытым.
Изабель бешено выпучила глаза, осознав, что он делает. Она пыталась хватать его за руки, но ее прижатые плечи не давали ей нужной свободы движений. Ее руки просто хлопали по бокам. Она сидела на своих ногах, и когда он слегка тряхнул ее голову, она попыталась отдернуться.
— Глотай, — сказал он, вплотную приближая свое лицо к ее лицу. — Будь хорошей девочкой и глотай, иначе задохнешься.
И хоть на мгновение ему показалось, что она действительно может удушить себя, Изабель наконец сглотнула.
Джоффри отпустил ее нос, и ее ноздри тут же раздулись, она втянула воздух. Изабель попыталась дотянуться до руки, зажимавшей ей рот, но Джоффри надоели ее укусы. Его язык ныл и пульсировал. Он схватил ее за волосы и заставил еще сильнее запрокинуть голову. Он ждал так долго, подождет и еще пять минут.