— Мак, серьезно, — сказала Изабель, наверное, уже в четвертый раз. — Я в порядке.

Если бы она ему позволила, он понес бы ее на руках по лестницам. Он и так практически нес ее, поддерживая рукой за талию. Они остановились перед входной дверью квартиры, Мак вытащил ключи из кармана и отпер замок.

— Доктор сказал, что эффект может продлиться до двенадцати часов, — сказал Мак, провожая ее через порог.

Изабель была одета в его пиджак, под которым очнулась в скорой помощи. Несмотря на дезориентацию и заторможенность, она не ощущала тошноты и даже головокружения. Но Мак все равно настоял на анализе крови. Несколько людей из коммуны уже испытывали первые признаки отравления ботулизмом.

— Мак, ты уверен, что с ними все будет хорошо? — спросила Изабель, когда он закрыл дверь. — С женщинами на кухне?

— Да, — сказал Мак, поворачиваясь и беря ее за плечи. — Правда. Медики дали им антитоксины, и с детьми тоже все будет хорошо. Видимо, ни лекарство, ни пищевое отравление не проникает через барьер плаценты. Какое-то время их будет тошнить, но можно надеяться, что этим все ограничится.

Даже теперь Изабель не могла до конца осмыслить это.

Морис пытался убить их всех. Мужчин, женщин, детей. Всех. Когда их с Джоффри забрали, Морис бессвязно и неразборчиво бормотал. Изабель невольно поморщилась, вспомнив избитое и опухшее лицо Джоффри.

— Все еще не помнишь, что произошло? — спросил Мак.

Изабель покачала головой. Всю дорогу до дома она пыталась вспомнить.

— Нет, — сказала она, стягивая впереди полы пиджака. — Последнее, что я помню — как была на террасе с…

Ей не нужно было напоминать Маку.

Он кивнул, но Изабель заметила, как яростно напряглись желваки, а пальцы крепче стиснули ее плечи.

Она думала, что видение Дэниэла и ботокса как-то связаны с Джоффри, оказалось, что ботокс на самом деле был формой ботулизма. Дэниэл пронюхал о намерениях Мориса, пока заглядывал в каждый компьютер коммуны. Покупки ботокса, лабораторное оборудование, записи Мориса. Он знал, что мог замышлять Морис. Но все еще непонятно, знал ли Дэниэл, кто он такой на самом деле.

Доктор Морис Гиродот некогда управлял клиникой фертильности во Флориде. В последние месяцы существования клиники пошли слухи, что он стал отцом детей для некоторых бесплодных пар. Медицинский ассистент пропал без вести, а потом весь бизнес оказался разрушен колоссальным пожаром.

— Поверить не могу, что Дэниэл знал о намерениях Мориса, — тихо сказала Изабель.

Или, возможно, она просто не хотела верить. Неужели он так сильно изменился? Или она никогда по-настоящему его не знала?

Она покачала головой.

Или, возможно, это я изменилась.

Когда-то ее устраивал мужчина, который настаивал на ношении перчаток. Она посмотрела на них. А теперь, с Маком — с мужчиной, о существовании которого она не осмеливалась даже мечтать — он не меньше ее самой хотел, чтобы она сняла перчатки. Вот только теперь это может оказаться невозможным.

— Возможно, он не знал, — сказал Мак. — Ты увидела в его сознании ботокс, но не ботулизм.

Изабель моргнула, возвращаясь в настоящее.

Да, подумала она, ботокс. Вот как отравили Джоффри. Как и подозревали они с Маком, он делал инъекции лица. Он не знал, что последняя доза оказалась летальной. Регулярные уколы ботокса должны были обеспечить ему некоторый иммунитет от отравления в коммуне, и поэтому Морис обеспечил ему смертельную инъекцию, от которой Джоффри спас только антитоксин.

— В любом случае, — сказал Мак, обнимая ее. — Ты сыграла ключевую роль.

— Я? — переспросила Изабель, поднимая на него взгляд. — Нет.

— Если бы не твои видения, — с улыбкой сказал Мак, — нельзя сказать, сколько людей умерло бы.

Изабель покачала головой, слегка улыбаясь.

— Это ты обнаружил ботулизм, — сказала она, все еще удерживая на себе его пиджак. — Это ты понял, что они продают детей.

Она снова подумала о Дэниэле и том, что он собирался сделать. Она задрожала.

— Тебе холодно? — спросил Мак, хмурясь. — Тебя тошнит?

— Мак, — произнесла Изабель. — Честно, я в порядке. Просто…

— Что? — быстро отозвался он. — Тебе нужно прилечь? Тебе…

— Я просто хочу принять душ, — сказала Изабель. Она посмотрела на его пиджак. Черный блестящий материал доходил ей почти до коленей. — И думаю, нам нужно отдать это в химчистку, — Мак слегка нахмурился, склонив голову. — Он пахнет… ну, Джоффри.

***

Возможно, это к лучшему, что Изабель не помнит. Честно говоря, Мак надеялся, что она никогда не вспомнит. Когда она выскользнула из его пиджака, Мак увидел ее разорванную блузку. И хоть его злость вспыхнула с новой силой, образ Джоффри в луже собственной мочи быстро ее приглушил. Мак забрал у нее пиджак. В спешке поисков Изабель и обнаружения ботулизма он проигнорировал запах, но Изабель была права. Одеколон Джоффри покрывал ее с головы до ног, потому что он сам был…

Изабель сняла безнадежно испорченную блузку.

— Думаю, это отправляется в мусор, — сказала она, позволяя ткани упасть на пол.

— Точно, — пробормотал Мак, глядя на нее.

Ее руки зашли за спину, и он услышал звук расстегивающейся молнии. Затем юбка тоже упала на пол. Переступив через ткань, Изабель протянула руку в перчатке, чтобы опереться, и Мак взял ее за руку. В его сознании мелькнул образ Изабель, лежащей без сознания.

— Когда я увидел тебя там, — тихо сказал он. Изабель снимала туфли, но замерла. — Я увидел, что твои перчатки все еще на тебе, — Мак сделал глубокий вдох. — И я испытал облегчение, — добавил он, выдыхая. — Это так странно. Это казалось таким важным, — он посмотрел на ее руку в своей ладони, провел большим пальцем по тыльной стороне, сминая ткань перчатки. — Я не хотел, чтобы кто-то… или чтобы ты знала, что… — он пожал плечами, качая головой. — Я не знаю.

— Я знаю, — сказала Изабель, обеими руками сжимая его ладонь и увлекая дальше по коридору. — Я прекрасно знаю.