Утро наступило слишком рано, но Себастьян не удивился. Оно всегда наступало слишком рано, а после украденного дня долг звал громче обычного. Еще не совсем рассвело, но небо уже сделалось жемчужно-серым, предвещая восход. Они натянули на себя одно легкое одеяло, чтобы защититься от росы, и Себастьян аккуратно выскользнул из-под него, чтобы не разбудить Николетт.

Хоть он двигался бесшумно, она все равно беспокойно нахмурила лоб и застонала. Однако она успокоилась, когда Себастьян поцеловал ее в лоб, и погрузилась в более глубокий сон.

Она стала бы гордостью ковена, подумал Себастьян. Сегодня предстояло самое сложное — убедить Николетт, что ей будет лучше с такими, как она. Другие виккане обучили бы ее владеть своим даром, натренировали и защитили ее. Она никогда не знала убежища с другими ведьмами и колдунами. Она даже не знала, что существует целое сообщество людей, которые хотят ее видеть, готовы заботиться о ней и любить ее.

Эта мысль согрела его, хоть внутри у него все сжалось. Ковены зачастую печально известны своей закрытостью, и в какое бы общество она ни попала, не факт, что оно с радостью примет на своем пороге орлиное око Корпуса Магов, даже если Себастьян желал лишь наслаждения их нового члена.

Прошлая ночь была прекрасным сном, украденным днем, но теперь все кончено. Ему нужно сделать свою работу. Себастьян натянул одежду, ботинки, но пока не мог ее разбудить. Вместо этого он отбросил тяжелые волосы с ее лица и наблюдал, как она спит. Слишком скоро ему все-таки придется ее разбудить, но этот момент еще можно ненадолго отложить.

Тихое карканье заставило Себастьяна поднять взгляд, и он улыбнулся, увидев пегого ворона Николетт, приземлившегося рядом с ним. Вороны в принципе были крайне умными птицами, но ему показалось, что он заметил в Карасе нечто большее, экстра-разумный взгляд птичьих глаз и почти сверхъестественное любопытство, с которым он на него смотрел.

Себастьян протянул птице руку, и мгновение спустя ворон вспрыгнул на его запястье.

— Решил, что мне можно доверять? — пробормотал он, и ворон кашлянул в знак согласия.

Себастьян решил, что принятие со стороны Караса — это хороший знак. Он уже тянулся, чтобы деликатно потрясти плечо Николетт и разбудить ее, когда почувствовал это. Связь Себастьяна с землей была просто легендой среди других колдунов Корпуса Магов. На тренировках он мог определить положение людей в бою просто по вибрациям. Теперь, несколько сотен лет спустя, он овладел этим умением еще лучше.

Кто-то шел прямиком к ним, и этот кто-то был тяжелым и двигался быстро. Себастьян предположил, что это кто-то из цирка ищет Николетт, но потом Карас закричал, громко и яростно, и взлетел в небо, хлопая крыльями.

— Что… — Николетт проснулась, испуганно вздрогнув, и Себастьян пожалел, что у него нет времени ее успокоить.

— Одевайся, — кратко сказал он. — Кто-то идет.

К его облегчению, она не стала спрашивать, что он имеет в виду или откуда ему это известно. Вместо этого она нашла свою одежду и принялась неловко ее натягивать. Она все еще не надела сандалии, когда с оглушительным топотом показался мужчина, перепрыгнувший через каменную стену, всю ночь дававшую им укрытие, как будто она была крошечной. Неизвестный размахивал чем-то, напоминавшим огромный немецкий меч.

Себастьян чудом увернулся от первого тяжелого замаха. Будь он чуточку помедленнее, это стоило бы ему головы. Владение мечом и навыки мужчины сказали Себастьяну все, что ему нужно было знать.

— Тамплиер, — разъярился он.

В его мире не было слова хуже этого. Этот мужчина сделал целью своих крестовых походов уничтожение людей всего лишь за способности, дарованные им при рождении. Этот мужчина убивал людей, которых Себастьян называл своими друзьями.

Некоторые колдуны путешествовали с пистолетами и ножами, но Себастьян никогда не утруждался этим, поскольку его связь с землей была столь сильной. Повинуясь одному-единственному жесту, земля под ногами мужчина разверзлась, оседая на фут. Этого оказалось достаточно, чтобы лишить мужчину равновесия, а Себастьяну хватило времени, чтобы оказаться рядом с нападавшим на расстоянии меча.

— Неуклюже и небрежно, — прорычал он, разделываясь с запястьем мужчины мощным ударом кулака.

В случае с обычным человеком это раздробило бы кость, но тамплиер носил броню под своей неприметной одеждой. Однако это выбило из его руки оружие, и Себастьян хищно улыбнулся.

— Ты не стоишь тех усилий, которые потребуются для твоего захоронения, — выплюнул он, и в эту самую секунду Николетт выкрикнула предупреждение.

Себастьян поднял взгляд и вовремя увидел, что в другой руке мужчина заносит кинжал. Себастьян двигался слишком медленно. Мужчина был слишком близко. Лезвие нашло бы свою цель. Но тут яростный вопль расколол воздух, и Николетт очутилась рядом. Все еще босая, она преодолела разделявшее их расстояние, схватив руку мужчины и отбросив ее прочь.

Тамплиер отскочил от них обоих, оставив Себастьяна и Николетт застанными врасплох. Считанные секунды спустя мужчина уже исчез, убежав по полю.

В любое другое мгновение Себастьян сорвался бы с места и пулей бросился в погоню за ним. Он столетиями охотился на тамплиеров. Он знал, что как только они начали приходить, они никогда уже не перестанут. Единственное, что удержало его от погони — это Николетт. Она опустилась на колени прямо на землю, тяжело дыша и глядя в сторону убегавшего мужчины, ее глаза широко раскрылись и остекленели от паники. Когда Себастьян коснулся ее, она подскочила, оттолкнула его и свалилась в высокую траву. С взъерошенными волосами и длинными белокожими ногами она выглядела как какое-то дикое лесное животное. Он вновь потянулся к ней, и она отползла в сторону.

— Николетт?

Женщина, которая прошлой ночью была такой мягкой, желающей и любящей, исчезла, и на ее место пришла другая, смотрящая на него с одной лишь ненавистью.

— Колдун, — произнесла она сквозь стиснутые зубы.