В задней части кладбища стояла зловещая тишина. Даже большие статуи стояли как-то настороже над могилами. Большинство из них были покрыты мертвыми лозами. Некоторые выглядели обветшало, другие были обезглавлены вандалами или просто испортились из-за времени, их головы покоились на земле.

Тем не менее, они все, казалось бы, смотрели на ее ноги, которые шагали по гравийной дорожке и издавали этим хруст. Вдруг у нее возникло ощущение одиночества, она оглянулась и поняла, что холод от призраков испарился. Она в действительности была одна. Духи не следовали за ней. Но почему? Страх наполнил ее. Они знали, что ей не стоило идти сюда?

Даже после того, как ее заполнила паника, она шла и молилась, что все делала правильно.

Она увидела, что впереди были деревья. Корявые конечности деревьев бросали тень, черную тень. В ней можно было скрыться от кого угодно и от чего угодно.

Приближаясь, она слышала свое дыхание, она услышала, как несколько птиц что-то прощебетали, как будто предупреждая ее. Она остановилась в нескольких футах от деревьев.

— Эй? Тут есть кто-нибудь? — спросила она, и казалось, будто ее голос поглотила ночь.

— Ты пришла, — ответил голос, глубокий и серьезный.

Затаив дыхание, она увидела фигуру, выходящую из тени. Это был Малькольм Саммерс, ее дедушка. Он выглядел моложе, чем тогда, когда появился в лагере. Очевидно, он скрывался, чтобы показаться правдоподобным. Она вспомнила, что Делла рассказывала ей, будто сверхсущества не стареют быстро, как люди.

Его взгляд встретился с ее, и даже в темноте она увидела, что его глаза светло-голубые. Кайли поняла, что они были точно такие же, как и у нее. Они изучала его лицо с жадностью, и увидела сходство с ее отцом. Она, вдруг, почувствовала себя неуверенно, не зная, как себя стоит с ним вести. Ее сердце заныло. Она должна была обнять его, или все-таки не стоит?

— Я сожалею, — ляпнула Кайли.

— За что? — спросил ее дедушка.

— Что не смогла поговорить с тобой тогда, в лесу.

— Это не твоя вина, — сказал кто-то.

Кайли увидела двоюродную бабушку, которая стояла немного дальше в тени деревьев, рядом с Малькольмом.

Женщина улыбнулась. До того, как Кайли успела что-то сообразить, она поняла, что уже была в объятиях бабушки. Сила и тепло прикосновения удивили ее — от женщины исходил жар. Когда объятие закончилось, Кайли поняла, что ее родственники проявляют к ней любовь, и что они хотели бы ей помочь тогда, в лесу.

Она быстро рассчитала в своей голове. Женщина должна была быть с 70–80 годов, но выглядела она не старше пятидесяти. Хамелеоны должны иметь большую продолжительность жизни. Она решила подумать об этом позже.

— Посмотри на себя — сказала ее тетя, — ты такая красивая, — она перевела взгляд на деда, — что случилось с тобой, Малькольм? Иди, обними свою внучку.

Он подошел к ней нерешительно.

— Я не очень люблю обниматься, но я думаю, что момент заслуживает этого, — сказал он, и обнял ее.

И, как и от своей тети, она почувствовала исходящий от него жар. Объятие было коротким, но приятным, оно отражало то, что она хотела быть ближе к своей семье, поэтому, даже отношения с отчимом не казались теперь плохими.

— У тебя хорошо получается, — сказала Кайли.

— Что? — спросил он.

— Обниматься, — сказала она и ее глаза наполнились слезами, когда она увидела его эмоции на лице.

Улыбка проявилась на ее лице.

— Ты похож на моего отца.

— Я тоже так подумал, взглянув на фотографии.

— У меня так много вопросов, — сказала она.

— Я был уверен, что они появятся.

— Мы Хамелеоны, да? — спросила она, затаив дыхание, она очень долго ждала, что слова отца подтвердятся.

Или Холидей была права в том, что Хамелеон это что-то другое? Как бы она восприняла то, что все-таки стала ведьмой?

Выражение лица деда выражало нежность и заботу.

— С чего ты взяла?

— Мой отец, — сказала Кайли, которую заполнили одни сомненья.

Разве ее отец был неправ?

— Он сказал…

Малькольм замер.

— Но он мертв.

— Она говорящая с призраками, — сказала ее тетя с волнением в голосе, — я говорила тебе, что почувствовала присутствие духов, когда мы зашли в лагерь, — продолжила она, посмотрев на Кайли, — этот дар был у твоей прабабушки. Она могла бы тобой гордиться.

— Так это правда? Мы Хамелеоны? — спросила Кайли снова.

— Да, — сказали они одновременно.

Легкие Кайли наполнились вздохом счастливой победы. Она, наконец-то, узнала. Доподлинно. Но не успело в ней образоваться это чувство, как в ее голове начали выстраиваться куча вопросов.

Она стояла, пытаясь оценить все, что услышала, и пытаясь узнать больше. Ее прабабушка была «говорящей с призраками», но больше не было никого. Так получается, она была не просто Хамелеоном? Как все это работает?

— Мой отец, он был «говорящий с призраками», — сказала Кайли, понимая, что не проверила их паттерны.

Она подергала бровями. И она была удивлена, когда увидела, что оба они были просто людьми. Тогда она вспомнила, что тоже носила человеческий шаблон некоторое количество времени. Так что значит этот Хамелеон?

— Так ты видела его? — спросил, с печалью, ее дедушка.

— И мою бабушку, — сказала она, посмотрев на лоб деда, снова, — могу я спросить?

— Хейди? — спросил он с любовью в голосе.

Сердце Кайли снова сжалось.

— Да. На самом деле, она сказала отцу, что мы были Хамелеоны. Но никто в Тенистом Водопаде не знает, что это такое.

Ее тетя и дедушка смотрели друг на друга. Потом, тетя кивнула.

— Скажи ей.

— Хорошо…, - сказал он, — но ты должна пойти с нами.

Кайли замялась.

— Почему мы не можем поговорить здесь?

— Нам нужно не просто поговорить, — сказал он и положил ей руку на плечо.

Тепло прикосновения было ей знакомо. И Кайли признала, что это прикосновение было похоже на прикосновение Холидей и Дерека. Это значит…

— Ты должна приехать и пожить с себе подобными.

— Пожить? Оставить Тенистый Водопад? — спросила Кайли, покачав головой, — Я не могу. Я принадлежу этой школе.

— Ты не понимаешь, в какой опасности находишься, дорогая, — сказал он.

— Ты о…Марио? — спросила Кайли.

Его лоб наморщился.

— Марио часть ФРУ?

— Нет, — сказала Кайли не решаясь завести разговор о ФРУ, — он часть другой организации.

— Организация, с которой нужно бороться ФРУ. Они связаны с вашим лагерем, но они не то, чем кажутся. У меня есть основания полагать, что они несут ответственность за смерть твоей бабушки.

Не желая лгать, Кайли кивнула.

— Я знаю.

Он ожесточился.

— Знаешь что?

Кайли ответила не сразу, обдумывая.

— Она сказала тебе что-нибудь об этом?

Его тон соответствовал его выражению — серьезный, требовательный. Она была уверена, что скрывать не стоит, и это было бы неправильно, поэтому она кивнула.

— Она была парализована от операции. У них не было ничего на вас. Они убили ее.

Его голубые глаза наполнились яростью, а руки сжались в кулаки.

— Ублюдки! Только через мой труп ты вернешься в эту школу!

Кайли старалась не реагировать на его угрозу. Но она не отрицала ее. Она выдохнула, чтобы успокоиться.

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Я сама была очень зла. Но Бернетт уверяет меня…

— Бернетт работает на них! — взревел ее дед, и даже деревья, казалось, передернулись от его ярости.

Тетя Кайли подошла к нему и положила свою руку на его. Кайли вспомнила, как она касалась до нее, успокаивая и утешая боль. Была ли женщина феей? Или она была наполовину феей?

— Да, — сказала Кайли, — Бернетт работает на ФРУ, но он уверил меня, что люди, которые сделали это с ней больше не состоят в этой организации. И…

— И ты доверяешь им, зная, что ты узнала? Доверяешь ему, зная, кому он подчиняется?

— Я не доверяю ФРУ, но я верю Бернетту, — сказала Кайли, — он на нашей стороне. И даже больше, я верю Холидей.

— Ты молода и наивна. Ты не представляешь даже, что лучше для тебя самой.

Она постаралась не обижаться на его слова.

— Молодая — да, но не наивная, — сказала Кайли, — я верю своему сердцу.

— Твое сердце вводит тебя в заблуждение, — сказал он, — как это сделало, когда-то, мое. Я доверял им. Я был слеп к тому, кем они были в действительности. Хайди знала…или она подозревала, но я не послушал ее.

— Мне очень жаль, — сказала Кайли, — но я не могу…

— Можешь, — потребовал он.

— Нет! Малькольм! Ребенок должен иметь право выбора, — сказала она деду, но смотрела в сторону Кайли.

Женщина не выглядела злой, но ее полностью охватило разочарование. Кайли пришла мысль в голову, что она могла обидеть их. Ее дед отвернулся и уставился на дерево. Его печаль, гнев от потери заполнила тьму, словно живое, дышащее существо. Кайли подошла к нему. Она даже боялась мысли о том, что ей надо его успокоить.

— Последнее, что я хотела бы сделать — это навредить вам. Тебе было слишком больно. Мне жаль, что я не могу сделать то, что ты хочешь, но я должна идти своим путем и я верю, что имею на это право.

Она увидела краем глаза какое-то движение и посмотрела наверх, она подозревала, что пролетающая птица могла бы быть Перри. Очевидно, ее нашли. Ее время была на исходе.

— Что, если ты ошибаешься, и я буду вынужден столкнуться с еще одной смертью в моей семье? Того человека, которого еще даже не успел узнать?

— Я не думаю, что это произойдет, — признала Кайли.

Он посмотрел на землю, как будто потерпел поражение. Чувствуя, что время поджимает, Кайли продолжила.

— У меня до сих пор много вопросов. Пожалуйста, помоги мне понять, кто я.

Он посмотрел наверх. Ярость в его глазах исчезла.

— Невозможно научить тебя этому, за несколько часов или недель. На это могут уйти годы.

— Тогда я буду приходить к вам в течение многих лет со своими вопросами, — сказала она, — но, пожалуйста, ответь мне. Что значит, что я Хамелеон?

Ее тетя вышла вперед.

— Мы, как и Хамелеоны — ящерицы, можем менять собственный паттерн, мы можем скрывать себя, мы должны скрывать себя, для собственной защиты. Мы должны избегать преследования.

— Прятаться от ФРУ? — спросила Кайли.

— К сожалению, от всех, — ответила она, — немногие из нас, кто не спрятался, воспринимаются обществом, как изгои или уроды, не принадлежащие к какому-либо виду. Сначала они думают, что у нас опухоль головного мозга, а затем они просто предполагают, что мы безумцы.

Кайли не стала этого отрицать. Она уже видела большинство предрассудков. Хоть она и чувствовала себя неким фриком, она была принята в Тенистом Водопаде.

— ФРУ изучали нас, как лабораторных крыс, — добавил дедушка, — Старейшины и Советы всех видов смотрели на нас, как на мутантов. Некоторые были вынуждены быть рабами для некоторых видов сверхсуществ.

Правда ужалила ее, но ей было необходимо узнать, кто она.

— И кто же мы? Новый вид?

— Не известно, — ответила ее тетя, — обычно, когда сверхъестественные существа дают потомство, передается доминирующая ДНК. Ребенок, как правило, имеет те силы, которые передались от родителей. Хамелеоны поддерживают ДНК обоих родителей, и своих предков тоже. Поэтому, у них есть все виды магии.

Ее дед встретился с ней взглядом.

— Мой отец был вампиром, мать — фея, ведьма и вервольф.

— Подожди, — сказала Кайли, — ты хочешь сказать, что у меня все виды магии?

— Смотря, чей ты носишь паттерн. Кроме…

На его лице появилась озабоченность.

— Есть правило для Защитника, также как и для Хамелеона, ты не можешь использовать эту магию, чтобы защитить себя.

Она покачала головой, пытаясь осмыслить.

— Но твой паттерн показывает человека, — сказала Кайли.

— Это безопаснее, чем притворяться одним из них, — ответила ее тетя.

— Но я наполовину человек, — сказала Кайли, — у меня может быть какая-то специфическая смесь?

— Это не имело бы смысла, — сказала тетя, — но, когда мы изучали историю матери, мы обнаружили, что она пришла из…

— Индейского племени, — закончила за нее, Кайли.

И вдруг ее поразила мысль.

— Получается, моя мать тоже сверхсущество?

— Не сверхсущество, а одаренная, — сказала ее тетя.

— В смысле? — спросила Кайли.

— Она может быть кем-то типа экстрасенса. Или эмпата, — сказал ее дедушка, — считается, что те, кто был в этом племени, имеют какую-то силу, но они даже не знают о ней. Их тянет к сверхсуществам. И они вступают в брак. Но их не часто найдешь среди обычных людей.

Он прочитал шаблон Кайли.

— Твой мозг быстро развивается. Большинство Хамелеонов не способны менять свой паттерн и пользоваться его силой, пока не достигнул двадцатилетия.

— Может быть, я и способная, но я понятия не имею, как этим управлять. И как его контролировать.

— Вот поэтому ты и должна пойти с нами, — сказал он, нахмурившись.

— Я не могу, мне еще нужно во всем разобраться, — сказала она и на этот раз убедилась, посмотрев наверх, что это был Перри, — некоторое время назад, я была с человеческим паттерном, и я нечаянно отправила летать пресс-папье вокруг комнаты…и это было не очень хорошо. Может, все дело в том, что я Защитник. Или все так думают. Правда, они сами не знают, что думать обо мне.

Ее тетя улыбнулась.

— Мы слышали о том, что говорили о тебе. Это огромная честь — быть Защитником.

— Наверное, — сказала Кайли, совсем не уверенная, что у нее бы получилось.

Ее дед снова уставился на ее лоб.

— Если ты не можешь контролировать паттерн, то, видимо, ты формируешь их инстинктивно. Как я уже сказал, надо обладать талантом, чтобы развить это раньше. Я бы предположил, что тебе бы понадобилась сила в скорости, чтобы ты могла изменит его.

— Скорость? — спросила Кайли, растерявшись, — Но это не было скоростью. Мой подруга испортила заклинание и…

— Заклинание? — спросил он.

— Я ведьма, сейчас, — сказала Кайли с очевидностью в голосе.

— Видимо, больше, нет, — сказал он.