Подождите, — подумала Кайли.

Если она была мертва, она же должна лежать на полу, безжизненной кучей?

— Вот черт! — пробормотала Кайли, когда ее мама, с недоумением на лице подошла к Холидей.

— Где Кайли? — спросила ее мама.

— Она пошла…в туалет, я думаю, но… я не совсем уверена, — ответила Холидей, голос которой был на октаву выше, чем обычно.

Бернетт остановился около них, его серьезный взор был направлен на Холидей.

— Что-то не так? — спросил он с полным спокойствием в голосе.

Он звучал так убедительно, но Кайли видела, как он усиленно скрывает от всех правду.

— Хм, Кайли…она…исчезла. Я подумала, может, ты сможешь ее найти.

Исчезла? Значит, она просто исчезла? Она не была мертва. Слава Богу.

— Исчезла? — переспросил он.

Холидей кивнула и не стала отводить глаз, как будто показывая, что она говорила на полном серьезе. И да, черт возьми, все было серьезно. Она была, черт возьми, невидимая.

— Это безумие, — сказала ее мать, в замешательстве, — она была здесь и вот…она исчезла.

Исчезла? Кайли вспомнила, как она желала исчезнуть. Как призраки исчезают.

Блин! Блин! Блин!

Почему ее никто не предупреждал, что такие желания могут исполняться?

В ее голове возник вопрос. Была ли она до сих пор вампиром? Может, она превратилась обратно, в ведьму и случайно пошевелила своим мизинцем? Или вся проблема заключалась в том, что она Хамелеон?

Тогда она вспомнила, как ее двоюродная бабушка и дедушка растворились в тени. Она делала сейчас тоже самое? Слова деда звучали в ее голове все настойчивей и настойчивей.

Мы поможем тебе все понять. Ты должна знать, кто ты и что ты.

Теперь, Кайли поняла, насколько он был тогда прав в своем предложении.

***

— Так вы потеряли мою дочь? — сорвался Джон, — Что же это за лагерь, в котором теряются дети?

— Мы не теряли ее, — сказала Холидей, но Кайли видела в ее глазах панику, — я уверена, что она появится с минуты на минуту.

Ее мама, казалось, настолько устала, что Кайли поняла, что голос Холидей навряд ли ей помог. Она слышала, что с каждым заверением Холидей, все больше и больше проявляется ложь.

Хрень! Хрень! Хрень!

Кайли пыталась думать. Она должна была вытащить себя из этого состояния, потому что…ну, судя по всему, это было плохо.

— Я могу сделать это, — сказала она, нуждаясь в поощрении, как когда то в детстве ждала его от Санты в торговом центре.

Она пыталась мыслить рационально. Если бы она желала сейчас именно этого, это могло бы и произойти с ней. Она начала желать и умолять о том, чтобы все вернулось на круги своя. Она закрыла глаза и поняла, что если это сработает, то она волшебным образом материализуется перед всеми. Ее паника начала нарастать.

— Надо пойти куда-то, — пробормотала она сама себе, — и побыть одной.

Она ринулась в туалет. Вбежав в комнату, она услышала голоса, но попыталась их проигнорировать, вбежала в пустую кабинку.

Вдох, затем выдох, она закрыла глаза, потом сжала их со всей присущей ей силой.

— Я хочу…я желаю, чтобы я снова стала видимой, — она открыла глаза.

Посмотрела на свои ноги, но их все также не было.

В ее горле стал образовываться узел, сердце забилось в панике. Что, если она останется такой? Что если…нет! Она была в ситуациях и похуже. Черт, да ее похищали и приковывали к стулу, и она выжила. Внезапно, в ее голове снова возник вопрос по поводу ведьм. Она пошевелила пальцем.

— Включи видимость. Включи мою видимость.

Но ничего не произошло.

— Что же я наделала? — спросила она, сглатывая ком в горле.

Она начала плакать.

— Кто-нибудь может мне помочь? Пожалуйста! — прошептала она, прислонившись к двери кабинки.

— Даниэль, — прошептала она имя отца, хотя знала, что вероятность его прихода была мала.

— Ты можешь мне помочь, пожалуйста, помоги мне.

— Думай в себе, — сказал голос.

У нее перехватило дыхание, когда она поняла, что это был не просто какой-то голос, а голос ее папы, Даниэля.

Она оторвалась от двери и увидела его смутное присутствие, он материализовался между дверью ее кабинки и стеной.

— Думай об этом. Делай это в своей голове.

— Как?

— Думай о том, что это. В своем сердце. У тебя есть власть, — говорил он, уже намного отдаленный.

— Нет, — прошептала она, но он уже испарился.

Вытирая слезы, она сделала то, что он сказал. Она сосредоточилась, пытаясь материализоваться. Физически.

Снова открыв глаза, совсем не убежденная, что она смогла бы что либо сделать, она сосредоточилась. Она открыла один глаз, и посмотрела вниз. Ее ноги никогда не выглядели такими красивыми.

— Спасибо! Спасибо!

— За что? — спросил кто-то, в кабинке, смежной с ее.

Но Кайли была слишком взволнована, что перестала быть невидимой. Она вышла из кабинки, пытаясь не прыгать от счастья, когда увидела Стива и Перри, стоящих около писсуаров. Их нежные попки были видны из под спущенных вниз, джинсов.

Она услышала звук стремящейся вниз воды. Он наполнил ее уши. И этот звук был не из приятных. Ее лицо стало помидорного оттенка. За ее спиной открылась дверь кабинки.

— Что ты делаешь в мужском туалете? — спросил кто-то.

Стив, у которого до сих пор были спущены джинсы, повернулся к ней. Да, именно повернулся. Полностью. Кайли быстро закрыла глаза своими руками.

— Я ничего не вижу, клянусь.

Ну да, она сделала это больше из-за того, что не хотела показывать свое красное лицо.

— Какого черта? — зарычал Стив.

Вместе с Перри, который, кстати, громко смеялся, они начали застегивать свои молнии на джинсах.

— Я сожалею, — прошептала она, убрав одну руку от лица и пытаясь нащупать ручку от двери.

Но она ударилась в стену. Перри снова засмеялся.

— Мы все убрали наших дружков, так что можешь открыть свои глаза.

Что она и сделала, но она упорно отказывалась смотреть на кого-либо из них. Своих друзей! Она выскочила оттуда, желая, чтобы она успела скрыться быстрее, чем они сами выйдут. Слишком поздно.

Холидей заметила ее. Также, как ее мама и Джон. Все втроем поспешили за ней. Холидей уставилась на нее широко раскрытыми глазами, в которых было столько вопросов…на которые у Кайли не было ответов.

— Это же был мужской туалет, из которого ты только что вышла? — спросила ее мама, в голосе которой было раздражение, но все же, больше всего — беспокойства.

Джон подошел сзади и опустил свою руку на ее талию.

То, как он до нее до касался, вызывало у Кайли мысли об их сексе. Она была уверена, что именно этим они все время и занимались.

Потом она увидела его. Отчетливо, в своей голове. Все! Довольно!

— Ты в порядке? — спросила ее мама, — Ты красная, как свекла.

— Да, — пискнула Кайли.

Она отталкивала возникший образ голых тел, прежде чем она бы пожелала снова оказаться невидимой.

— Ты была прямо так, — сказала мама, с мягким нагоняем в голосе, — я повернула голову, а ты вышла оттуда, как раз тогда, когда мы обернулись.

Кайли открыла рот, чтобы сказать хотя бы что-то в свое оправдание, или перевести разговор на другую тему, но она не могла сказать ни слова.

— Ты не поворачивала свою голову, а лизалась с этим идиотом, — сказала она, вздохнув, и попытавшись замолчать, но ее просто распирало — Ты спишь с ним, не так ли? Ты сама читала те секс-брошюрки, которые все время давала мне?

Ее мама ахнула, ее лицо стало бледным. Так что, способность Кайли краснеть она явно переняла не от нее.

Ее мама открыла было рот, чтобы что-то сказать, а точнее, отругать ее, но ничего не вышло. Они не сказали друг другу ни слова.

Джон откашлялся с укором на лице. Кто, черт его возьми, дал ему право прочищать горло в таком тоне?

— Кайли, это было не очень приятно услышать.

— Ты имеешь в виду свой поцелуй? — спросила она, — Потому что, честно говоря, я не сказала бы, что это было приятно. Это было, на самом деле, весьма неловко.

Тогда Холидей, наконец-то, приобрела голос. Кайли была рада вмешательству, но только не с этим профаном с ее матерью.

— Я действительно думаю, что мы должны выйти, — сказала Холидей.

— Я тоже думаю, что девушка нуждается в разговоре, — ответил Джон.

Позвоночник Кайли натянулся, как струна. И будь она проклята, она чувствовала, как в ее рту растут клыки. Ее эмоции настолько были не стабильны, что она не могла определить, что же она чувствовала в ту или иную секунду.

Кроме того, что голодна. Она хотела крови. Как он посмел вообразить себе, что имеет право ее отчитывать?

— Я надеюсь, что ты богат, потому что, это единственная причина, которую я могла бы себе представить, почему мама захотела бы быть с тобой.

Ее мам ахнула, также, как и Кайли. Почему она только что сказал это? Черт, ей нужно было уйти. Что с ней? Невидимость повредила ее мозгу? Или вампиризм делал ее такой же импульсивной, как и Деллу?

— Ты ведешь себя довольно грубо, юная леди, — сказал он, посмотрев на ее маму.

— Она не хамила! — прозвучал глубокий голос, за спиной Кайли.

Голос наполнил все вокруг, но Кайли не была совсем уверена, что узнала его, поэтому повернулась, чтобы столкнуться с говорившим.

Вот черт, что может быть еще хуже?!

— Мне довелось быть свидетелем. И, честно говоря, я согласен со своей дочерью. Это было неуместно.

Ее отчим посмотрел на мать Кайли суровым взглядом.

Лицо ее мамы стало красным, краснее, чем у Кайли, но это было не смущение. Она была в бешенстве!

— Как ты смеешь говорить мне, что уместно, а что нет?! — начала свою тираду мама Кайли.

На лице отчима был стыд. Он посмотрел на Кайли.

— Я не знал, что Кайли была там. Я бы не стал делать этого, если бы знал. Я извинился сто раз. Но второй раз…

— Давайте выйдем и прогуляемся, — сказала Холидей, снова.

Но никто не сделал ни шагу.

Кайли понадобилось примерно секунда, чтобы понять, о чем говорил ее отчим. Она открыла рот, чтобы сказать, но что? Не волнуйся, папа, мама, что я знаю о той молодой шлюшке, которая резвилась на моем отце в центре города?

Нет, это звучало совсем некрасиво. Так что она закрыла свой рот и начала молиться на чудо, потому что только она могло бы сейчас исправить весь этот беспорядок.

— Что ты видел? — спросила она, севшим голосом.

И этот вопрос звучал как самый лучший вариант. Вина трепыхалась в груди Кайли. Но почему? Она же испытывала неприятные эмоции. Она же была права, что не рассказала об этом своей матери?

— Почему бы нам не выйти на улицу, — вторила Холидей, положив руку на плечо матери Кайли.

Выражение лица ее мама, смягчилось. Слава Богу, у Холидей есть способности к успокоению. Паника, которая уже добралась до кишечника Кайли, уменьшилась. Холидей могла бы спасти их.

Но тут она увидела, как Джон смотрел на ее отчима. И тогда она поняла, что даже Холидей навряд ли, смогла бы спасти их.

Это не помогло и тогда, когда Лукас внезапно остановился рядом с Кайли. Его глаза светились бледно-оранжевым светом. Она чувствовала его заботу, его защиту, но последнее, что она хотела бы делать, так это объяснять цвет его глаз своему отчиму, матери и человеку, который занимается сексом с ее мамой. Она подумала о том, что ее глаза горят. Дерьмо! Они светятся?

— Вы не имеете права судить ее, после того, что сделали.

Джон встал в оборонительную позу, как бы защищая Кайли, в ответ ее отчим тоже встал в стойку.

— Не удивительно, что Ваша дочь Вас не уважает, — сострил Джон.

Не уважает? Кайли почувствовала, как ее клыки начали расти еще больше, она была так зла, что была бы не против, если бы Дерек тоже помог бы им, но Лукас его не пропустил, что-то прорычав.

Холидей подошла к маме Кайли, положила снова на нее свою руку, а другую руку на плечо Джона. Через секунду, напряженная энергия начала понемногу испаряться.

Кайли послала ей безмолвную молитву благодарности. Потом она отметила для себя выражение лица отчима. И сразу же отказалась от своей благодарности.

— Кто ты такой, черт возьми, чтобы такое предполагать? Не смей оскорблять мою дочь, — сказал ее отчим.

Холидей, мама Кайли и Джон обернулись и снова встретились глазами с отчимом. Бедная Холидей, у нее было всего лишь две руки.

В этот момент, никто не смог бы его остановить, кулак отчима отпечатался на лице Джона. Полилась кровь. Все вампиры, которые были в комнате, включая и саму Кайли, вдохнули ее сладкий запах.

Лукас попытался было оттащить ее подальше, но она была непробиваема. Мама Кайли завизжала. Джон начал размахивать кулаками на отчима, соответственно, вовлекая в процесс Холидей.

Бернетт пролетел через всю комнату и бросил Джона на пол. И все, абсолютно все в зале, все отдыхающие, все родители воспитанников, все новые учителя, в особенности Хейден Йейтс, уставились на отчаянный хаос, который был ее жизнью.

Посмотрев на весь этот беспорядок, она почувствовала, как будто все они были звездами реалити-шоу. Тема — Родители, которые плохо себя ведут.

Она стояла и смотрела на все это, она не могла пошевелиться. Джон поднялся было на ноги и попытался извиниться перед Холидей. Ее мама, казалось, кипела. Ее отец пытался поговорить с ней. Холидей пыталась до коснуться до каждого. Бернетт пытался усмирить свои клыки и погасить цвет своих глаз, доказывая, как же все таки тяжело было принять вампиру чьи-то извинения.

Кайли и не обвиняла его.

Она сама готова была убить его.

Убить.

Она развеселилась, понимая, что сама поддалась вампирским чувствам.

Лукас смотрел очень хмуро на Дерека, Дерек же стоял и игнорировал его взгляды. Все делали хоть что-то. Кроме самой Кайли. Она не шевелилась, даже не дышала. Она застыла на месте, сконцентрированная…сосредоточенная, пытаясь побороть желание исчезнуть, потому что это было именно то, что она хотела бы сделать.