Похороненная заживо.

Паника разрывала грудную клетку. Открыв глаза, она увидела только темноту, но тут же почувствовала, как на нее начала падать земля. Она попыталась моргнуть, но песчинки земли скребли по ее глазам.

Пожалуйста! Я не хочу быть здесь!

Ее глаза уже привыкли к темноте, на глаза навернулись слезы, которые смыли несколько песчинок, которые так мешали ей посмотреть, что твориться вокруг.

Она захотела было вдохнуть воздух ртом, но что-то удержало ее от этого, поэтому она не стала этого делать. Ее легкие требовали кислорода, поэтому она старалась аккуратно дышать через нос. В ее легкие проник запах — запах смерти и запах прелой травы.

Она заставила себя повернуть голову, чтобы убедиться в том, что стала подозревать — видение привело ее в могилу.

Длинная прядь рыжих волос была сбоку от ее лица. Как и в тот раз, она была сейчас на месте духа. Она была Ханной — только, в отличие от девушки, в чье тело она попала, она могла дышать.

Мысль о том, что она была трупом, заставило ее тело содрогнуться от накатившей тошноты. Она увидела какое-то движение — черный жук бежал по ее ресницам. Он побежал дальше по ее лицу, щекоча своими ножками, спускаясь все ниже, и остановившись у ее носа. Его маленькая головка оказалась в ее левой ноздре. Она начала фыркать и пытаться освободиться, но у нее ничего не получалось.

Повернув голову в другую сторону, она увидела лицо Синди Шаффер. Она хотела было закричать, но не могла, так как рот ее был закрыт. Сердце бешено стучало в груди. На лице Синди уже начала отходить кожа, обнажив скулу. Ее рот был закрыт скотчем.

Она вернулась к «своему» телу и посмотрела на свой рот. На лице Ханны тоже был скотч. И ее тело тоже стало разлагаться. Однако, ее тело было приковано еще и цепью. Что все это значит? Это сделал убийца?

Она услышала лязг, который доносился сверху. Она быстро перевела взгляд в сторону раздавшегося шума. Она увидела какую-то железную спайку, которая держала лежавший на них, загнивающий, деревянный настил. Кусочек спайки, а именно, как оказалось, стержня, упал на нее сверху, и она почувствовала холод металла. На другом конце металлического стержня, был какой-то орнамент. Крест. Кайли где-то видело его. Это был тот самый крест, который был на воротах кладбища.

Она услышала чьи-то шаги сверху, как будто этот кто-то уходил, но потом, он вернулся, и на нее еще раз упал кусок ржавого металла. На этот раз Кайли увидела руку человека, который заталкивал железо в дырку, через которую она наблюдала за происходящим. Рука оказалась почти что напротив ее лица, манжет рубашки поднялся вверх, обнажая край какого-то серебряного браслета.

Что она должна была понять?

Она посмотрела на мертвую девушку, которая лежала с ней рядом. На нее нахлынула еще одна волна паники. Она увидела, как большая змея скользнула по ее груди, стремясь все выше и выше. Она почувствовала ее холод, влажное прикосновение подбрюшья, а потом, она поняла, что змея скользнула внутрь нее. Она начала кричать. Она должны выбраться отсюда, и как можно быстрей.

***

— С тобой все в порядке? — спросила Холидей, когда Кайли открыла глаза, спустя пару секунд, после видения.

Она осмотрелась. Она была в офисе? Но почему она…?

В ее голове было видение, словно фильм ужасов, только в быстрой перемотке. Ее душила паника. Она вскочила, похлопала себя по щекам, пытаясь прогнать остатки видения.

— Все в порядке, — сказала Холидей.

Нет, все было совсем не так. Она была мертва, и по ней ползала змея. Черт возьми, она пряталась в ее теле! Все было не так уж и хорошо.

Кайли сделала глубокий вдох, затем она резко наклонилась вперед и ее вырвало. Потом еще два раза. Она облевала кому-то ноги, потому что увидела перед собой чьи-то ботинки.

— Вот, черт! — сказал чей-то глубокий голос.

Кайли наконец-то узнала голос и знакомую обувь.

Она посмотрела на вампира, у которого было перекошенное лицо и начала извиняться, но ее снова прихватило. На этот раз она попыталась выбрать другое место, но попала прямо на его рубашку.

— Ой, фу, — пробормотал Бернетт, так и не успев закончить свою фразу.

Холидей обняла Кайли.

— Дыши. Постарайся просто дышать. Все будет хорошо.

Она повела Кайли к дивану. Бернетт подал Холидей промоченную в воде ткань. Кайли почувствовала, как на нее положили что-то холодное и мокрое.

Кайли взяла тряпку в руки и вытерла рот, затем посмотрела на Бернетта.

— Я думаю, что ты выглядишь намного бузмней, чем я, — сказала она, а в глазах начали навертываться слезы, — к сожалению.

Он посмотрела на свою рубашку, а потом опять на нее.

— Я не безумный.

Она сосредоточилась на лице Холидей, ощутив спокойствие от ее прикосновения, и попыталась вспомнить то, что случилось.

Как она оказалась…Ее память начала собирать все по кусочкам. Но как только она вспомнила смысл, ее снова начала душить паника.

— Пожалуйста, скажи мне, что я не начала сходить с ума на уроке английского.

Взгляд Холидей выражал сочувствие.

— Это не твоя вина. Делла принесла тебя сюда, как только вытащила тебя из шкафа.

Кайли плюхнулась обратно на диван, и уже начала думать о том, что хотела бы исчезнуть, но вовремя остановилась.

— Как же я это ненавижу. Я действительно это ненавижу.

Кайли посмотрела в потолок. Бернетт вышел из комнаты, но вернулся в максимально короткие сроки, казалось, за это время нельзя было так быстро переодеться. Но, очевидно, рядом не было новых ботинок, поэтому он стоял перед ними в новой рубашке и носках.

Через несколько минут, Холидей спросила Кайли.

— Может, поговорим об этом?

— Я была Ханной. Но…большую часть времени, когда я бываю в таких видениях, я становлюсь на место духа, то есть, проникаю в тело умершего и вижу все его глазами…я была в могиле…со змеями.

Кайли передернуло.

— Ханна пытается показать нам что-то. Это все видения о…, - сказала Холидей, — скажи мне, что произошло.

Кайли сглотнула тугой узел, возникший у нее в горле.

— Я не знаю, что она хотела, чтобы я увидела. Мы были в могиле. Там были змеи и жуки. Я видела таких раньше, — сказала она, вытерев лицо, и вспоминая о том, как змея ползала по ее лицу.

— Расскажи мне все, — сказала Холидей, — абсолютно все.

Кайли начала рассказывать ей, начиная с гниющих досок, запах травы, холодного метала, и заканчивая озарившей ее мыслью о кладбище.

Когда Кайли закончила, лицо Холидей было белым.

— Что такое? — спросил Бернетт, не упустив этого момента.

— Кто-то понял, что Ханна выходит из могилы.

— Почему ты так думаешь? — спросила Кайли.

— Заклеенный рот и цепи. Ты сказала, что там пахло травой, потом что ты видела кого-то, кто скидывал внутрь железо. В прошлом оно называлось «Холодное железо». В основном, с ним практиковались Викканами (Ви́кка (англ. Wicca) — западная неоязыческая религия, основанная на почитании природы. Она стала популярна в 1954 году благодаря Джеральду Гарднеру, английскому государственному служащему в отставке, который в то время называл эту религию колдовством (англ. witchcraft) — прим ред.). Они использовали его, чтобы не дать духам сбегать из своих могил и… травы…существует несколько типов трав, которые заставляют молчать духов. Вот, что она пыталась сказать. Что кто-то пытается остановить ее от общения с нами.

— И Блейк знает, что ты «говорящая с призраками», — сказал Бернетт, — это логично, что Ханна пришла к тебе.

— Но если это так, то почему он просто не заставил их замолчать с самого начала?

— Она права, — сказала Кайли, — и этот кто-то — здесь. И, извините меня за повторение, словно я заезженная пластинка, но Хейден Йейтс точно слышал, что я тоже «говорящая с призраками». И он сейчас здесь. Могла бы поспорить, что это он.

Холидей скрутила свои волосы в тугой хвост, а затем встретилась глазами с Кайли.

— Я не хочу подозревать кого-то в лагере, — сказала она, а затем встретилась взглядом с Бернеттом, — но Кайли права. Это может быть кто-то из «Тенистого Водопада». И ему было бы удобно находиться здесь, потому что кладбище не так далеко от лагеря.

— Ладно, — проворчал Бернетт, — я пойду и проверю Йейтса по всем базам, которые только смогу найти. После этого, ты не сделаешь ни шагу без охраны.

— Я все еще не думаю, что это Хейден, — ответила Холидей.

— А я думаю, — сказала Кайли.

— Кто еще это может быть? — спросил Бернетт.

— Один из новых учеников или учителей, — ответила Холидей, — но…

— Большинство серийных убийц — мужчины. И я не думаю, что подростки в состоянии сотворить такое.

— И Ханна говорила об убийце, как о мужчине, — сказала Кайли.

Бернетт разбушевался.

— Я не уверен, что Колин Уоррен смог бы смотреть на кого-то достаточно долго, чтобы смог их убить.

— А он странный, — сказала Кайли.

Однако, Кайли все еще не могла выкинуть из головы Йейтса.

— Будучи крайне застенчивым, не делает человека убийцей, — отметила Холидей, — это просто его социальная неловкость.

Бернетт покачал головой.

— Ты не можешь быть просто уверенной, поверь мне. Держись от них подальше.

Холидей закатила глаза.

— Как я буду посещать школу и не общаться с учителями?

— Я всегда могу запереть тебя в своей комнате, — сказал Бернетт.

— Ты этого хочешь? — спросила Холидей.

Глаза Бернетт засветились, его губы слегка улыбнулись.

— Я это и сделаю.

Кайли улыбнулась на секунду, понимая подтекст. Потом она вспомнила о Лукасе, и ей так захотелось, чтобы он был сейчас с ней, рядом.

Никогда не влюбляйся в любовь, принцесса. Это слишком больно.

Слова отчима звучали в ее голове. Она понимала. Она любит Лукаса. Как будто сам Бог отдал ее сердце. Потом, она вспомнила о шкафе, который был в классе мисс Кейн, и как она кричала. Она закрыла глаза, ее затопила волна смущения.

Если кто-нибудь из сверстников еще не успел убедиться в том, что она сумасшедшая, то сейчас, они точно в этом уверены.

Кайли почувствовала, как Холидей обхватила ее за запястье, послав ее телу волну спокойствия. На этот раз прикосновение оказало незначительное влияние. Кайли была влюблена в парня, который еще не знал о том, что она повела себя на людях, словно последняя идиотка.

— Бернетт, — сказала, негромко, Холидей, — почему ты не пойдешь и не найдешь какую-нибудь обувь для себя, и дашь нам с Кайли поговорить немного наедине.

***

Почувствовав себя не одинокой, Кайли позволила себе расслабиться. Она упала на плечо лидера лагеря и начала рыдать.

Холидей обняла ее, так крепко, что Кайли стало труднее плакать. Через несколько минут, Холидей сказала.

— Мне так жаль. Ханна не должна была приходить к тебе. Ты слишком юна, чтобы переживать такие вещи.

Эти слова заставили Кайли закончить ее жалобную хлюпающую партию.

Она выскользнула из ее объятий.

— Нет. Мне трудно, но это именно то, что я могу сделать. Я сделала бы это и для совсем незнакомого человека. И я бы сделала это еще раз для твоей сестры.

Это совсем не значило, что Холидей сейчас была вне опасности. Кайли вытерла лицо, пытаясь стереть слезы. Она знала, что сейчас ее лицо было красным и покрылось пятнами. Но ее это не волновало. Это касалось Холидей. Ее наставницы. Ее старшей сестры. Ее подруги.

— Кроме того, — добавила Кайли, — это не просто видение. Я думала еще о Лукасе. Я думаю, что люблю его. Нет. Я уверена, что люблю его. Вот черт! Я влюбилась в парня, который не может ответить мне взаимностью.

Холидей коснулась рукой щеки Кайли.

— О, милая, он не должен быть влюблен в тебя, но это еще не значит, что он не влюблен.

Кайли сделала глубокий вдох, стараясь не заплакать.

— Он не сказал мне, что любит меня. Я имею в виду, я не сказал ему, но…Дерек сказал, что любит меня. И…, - она закрыла глаза, пытаясь выяснить, как сказать, — и, иногда, меня смущает то, что я чувствую к нему, но только сейчас, увидев тебя и Бернетта, я поняла, что я хочу. Я устала скрывать то, что чувствую, и бояться этого.

Ее глаза снова наполнились слезами, она видела размытое изображение Холидей.

— Любовь — это всегда страшное чувство.

Кайли почувствовала, что Холидей чувствует тоже самое.

— Это не должно быть страшно, — сказала Кайли, — Бернетт любит тебя. Даже я вижу это. И я знаю, что ты тоже его любишь. Не стоит терять такое чудесное чувство, потому что боишься.

— Мне просто нужно немного времени, — сказала Холидей.

— Времени у нас нет. Жизнь слишком хрупка. Посмотри на Ханну и Синди, и другую девушку. Они не смогут больше полюбить. У нас есть шанс, а мы не им не пользуемся. Я должна была сказать Лукасу, что я чувствую. Мне надо было заставить его быть честным со мной в том, что происходит с ним. Ты должна сказать Бернетту то, что ты чувствуешь.

Холидей прикусила нижнюю губу.

— Я думала это я, кто дает здесь советы.

— Да, ситуация изменилась, — сказала Кайли.

Все меняется. Кайли надеялась, что учитывая меняющуюся обстановку вокруг, ее константой всегда будет «Тенистый Водопад». Мысль о том, что она может потерять Холидей и всех тех, кто был ей дорог, включая тех, кто считал ее психованной, была слишком ужасной. Ведь они стали ее семьей.

***

В ту ночь, Кайли пыталась связаться с Лукасом через сновидения, но у нее ничего не выходило. Она написала ему, звала его, даже послала сообщение по электронной почте. Но ответа так и не было.

Затем, в два часа ночи, когда она лежала уставившись в потолок, ее телефон зазвонил. Она схватила мобильник, даже не посмотрев на определитель и нажала «ответить».

— Лукас? — сказала она его имя, увидев как моргнул свет.

Холод в комнате начал нарастать.

— Извини, — сказал голос на линии, — это просто…я.

Затем Кайли поежилась, нахмурилась и наконец-то поняла, кто это сказал.

— Я просто хотела…

— Все в порядке, — сказал Дерек, но его тон говорил, что дело обстояло не так, — я просто проснулся и почувствовал, что тебя что-то беспокоит. Я писал тебе раньше, чтобы понять, как ты себя чувствуешь, но ты так и не перезвонила.

Кайли натянула одеяло по шею.

Около ее кровати стоял призрак. Он был блеклым, и прошло много времени, пока Кайли поняла, что это была та женщина, которую она видела ранее. Вспомнив о том, кто был на другом конце линии, ее затопили эмоции.

— Я…это было безумием.

Она видела его сообщения, просто не хотела разговаривать с ним из-за той эмоциональной бури, она чувствовала, что принадлежит Лукасу…сейчас. Это было несправедливо по отношению к Дереку, потому что она не могла предложить ему ничего, кроме надежды или дружбы, и она не думала, что призрачная надежда этого стоит.

— Ты снова молчишь, — сказал он.

— Дерек, это…

— Кайли, ты не должна объяснять. Я все понимаю, — сказал он, сделав паузу, — все в порядке. И, однажды, я тоже смогу понять, что так правильнее.

— Ты такой хороший человек, — сказала Кайли, у которой болела за него душа.

— Я знаю, — сказал он, посмеиваясь, — и вот почему я не сдаюсь. Но я работаю над этим. Я позвонил только для того, чтобы проверить, как ты.

— Я в порядке, — сказала Кайли.

— Тогда я пожелаю тебе спокойной ночи, — прозвучал где-то вдалеке его голос.

— Дерек, я правда…

— Спокойной ночи, Кайли, — сказал он, уже настойчиво.

— Спокойной ночи, — прошептала она, и не было ничего печальнее, чем звук коротких гудков.

Положив телефон на тумбочку, Кайли огляделась. Холод в комнате стал убывать, но она понимала, что дух еще не ушел.

— Кто ты? — спросила Кайли.

Девушка так ей и не ответила. А почему она должна была ей ответить? Ей же никогда не давалось это легко. Тем более, что она была призраком.

***

— Кайли! Кайли! — звал чей-то голос.

Кайли резко проснулась. Солнце еще не совсем взошло. Она выпрыгнула из кровати, ее кожу покрыли мурашки, которые поползли вниз от ее головы к позвоночнику, словно пауки. Не зная почему, ее кровь зашипела в венах. Она чувствовала, что ей нужно было кого-то защитить.

Все еще полусонная, она откинула волосы с лица, встав посередине комнаты, глубоко вдыхая и выдыхая. Все ее чувства обострились до предела, паника наполнила ее грудь, скрутив легкие. Что-то происходит. Она чувствовала это. Кто-то нуждался в ней. Она была нужна кому-то для защиты.

Но кому?

Ее мысли прыгали от одного к другому, пока она пыталась осмыслить то, что чувствовала на данный момент. Затем она вспомнила голос. Она воспроизвела его у себя в голове, снова и снова, пока наконец-то не узнала его.

— Нет! — сказала она, схватив джинсы и футболку.

Холидей. Она была в беде.