- Итак, решено, - объявила Мэриан. - Я готовлю и занимаюсь кухней, а Белла убирает в доме и помогает тебе одеваться.

Селия вопросительно посмотрела на рыжеволосую худенькую девушку. Та утвердительно кивнула, давая понять, что согласна. Белла и до этого не отличалась разговорчивостью. Когда Селия и Мэриан пришли в сырой подвал, где она жила, девушка молча выслушала их и тут же, собрав в узелок пожитки, покинула вместе с ними свое убогое жилище.

- Прежде чем вы отправитесь спать, я хотела бы ознакомить вас с некоторыми правилами этого дома, - сказала Селия. - Вы можете счесть их несколько странными, но мой опыт показал, что они обеспечивают мир и согласие в том доме, где живут женщины. Именно по таким правилам мы с подругами жили у Дафны.

Мэриан кивнула и пробормотала:

- Если эти правила устраивали миссис Джойс, то и нам они подойдут.

- Правило первое: мы не расспрашиваем друг друга о прошлом. Это означает, Белла, что если ты не хочешь рассказывать мне о своей семье или о том, как оказалась абсолютно одна, то я никогда не спрошу тебя об этом. Что же касается хозяйства, то об этом мы уже говорили, - продолжала Селия. - Но есть еще одно правило: если кто-то надолго уходит из дома, то следует сообщать об этом другим, чтобы никто не волновался понапрасну.

- Очень разумно, - согласилась Мэриан, снова кивнув.

- Значит, мы все согласны жить по этим главным правилам, - подытожила Селия. - Правда, есть еще кое-какие правила, но о них я скажу позже, так как они не такие важные.

Мэриан встала и с улыбкой проговорила:

- Что ж, тогда я сейчас пойду на кухню и приготовлю ванну для нас с Беллой. Надо смыть с себя прошлое, чтобы завтра утром мы могли начать новую жизнь.

- Да, это было бы очень хорошо, - наконец-то подала голос Белла.

Селия ласково улыбнулась девушке и сказала:

- Что ж, иди быстрее. Тебе, наверное, пора отдохнуть.

Белла последовала за Мэриан к двери, потом вдруг вернулась обратно. Взяв руку Селии, она поднесла ее к губам, после чего поспешно вышла из комнаты следом за Мэриан.

Шум, доносившийся из кухни, перешел в хихиканье, а затем на задней лестнице послышались шаги, - очевидно, Мэриан и Белла направлялись в свою комнату.

Селия, сидевшая в библиотеке, со вздохом отложила книгу. Сегодня у нее был очень трудный день, и она понимала, что ей тоже следовало бы поскорее лечь. Мистер Олбрайтон еще не вернулся, но Селия знала: вернувшись, он непременно позаботится о том, чтобы все двери были надежно заперты. Если, конечно, он появится этим вечером…

Да, ей следовало идти к себе в спальню, но Селия чувствовала, что не сможет сейчас заснуть - слишком уж ее взволновали события прошедшего дня. Немного помедлив, она зашла в соседнюю комнату, сняла с крючка мантилью и, закутавшись в нее, отправилась погулять по ночному саду. Прогуливаясь, Селия размышляла о том, какие изменения произведет в саду весной. А потом ее мысли обратились к покойно матери. Ей вспомнился другой дом и шикарные приемы, которые мать предпочитала проводить во французском стиле. И вспомнились обеды, на которых она просила дочь спеть - считалось, что у Селии прекрасный голос.

И конечно же, все гости матери были настоящими джентльменами, то есть в жилах их текла благородная кровь. К тому же все они были богаты, даже те из них, которые не имели титула. И если Джонатан был включен в круг гостей матери, то, следовательно, и он являлся столь же благородным и богатым, как и все остальные мужчины, посещавшие дом ее матери. Да-да, именно так, и ей, Селии, следовало бы об этом помнить.

При этой мысли ей сделалось грустно. Глупо, конечно, огорчаться, но она ничего не могла с собой поделать. Ведь она прекрасно знала, что Джонатан - человек из другого мира, и, следовательно, между ними не могло быть ничего общего, - пусть даже он был таким любезным и внимательным к ней.

Когда Селия уже направлялась обратно к дому, она вдруг заметила на садовой скамейке… какую-то тень. Да-да, на скамейке сидел мужчина. Собравшись с духом, девушка приблизилась к нему и поняла, что это мистер Олбрайтон. Причем глаза его в лунном свете казались темными омутами…

- Сейчас слишком холодно, чтобы сидеть в темном саду, - сказала Селия.

- А бродить после полуночи - не холодно? - спросил он, едва заметно улыбнувшись.

- Вы только что вернулись, да? - Селия взглянула на мансарду. - Не беспокойтесь, мои подруги уже наверняка спят, так что они не будут вам мешать. Вас ведь это беспокоит, не так ли?

Джонатан снова улыбнулся:

- Нет-нет, я знаю, что они не шумят. Я уже давно тут сижу. Вы прошли мимо меня, когда вышли из дома, но были так погружены в свои мысли, что я не решился беспокоить вас.

Девушка присела на скамейку и поплотнее закуталась в мантилью.

- Не так уж и погружена… Я часто гуляла ночью там, где жила прежде. Сады там гораздо больше, потому что это пригород, но совсем недалеко от Лондона. Мы выращивали цветы и редкие растения на продажу. У моей близкой подруги Дафны там сад, и мы помогали ей по мере сил, - добавила Селия.

Мистер Олбрайтон взглянул на нее вопросительно.

- Значит, именно там вы жили, когда покинули дом вашей матери?

Она кивнула:

- Да, именно там. А потом к нам присоединились Верити и Одрианна - она теперь жена лорда Себастьяна Саммерхейза. Какое-то время мы жили там все вместе. Вот откуда я знаю этих аристократок, если вас удивляет, что меня навещает графиня. - И Селия принялась рассказывать об оранжереях и садах Дафны, а также о том, как они вчетвером жили в том доме.

С интересом выслушав рассказ девушки, Джонатан спросил:

- Значит, теперь все вы покинули этот дом? Ваши подруги - чтобы выйти замуж, и это понятно. Но вы-то почему там не остались?

Селия пожала плечами:

- Так уж получилось… - Она вдруг рассмеялась и добавила: - А вы ведь и бровью не повели, когда я привезла к себе Мэриан и ее подопечную. Хотя вам, наверное, следовало поинтересоваться, что я затеяла. В тот наш первый вечер мои слова могли навести вас на самые дурные предчувствия. Так вот, не беспокойтесь, мистер Олбрайтон. Вы не будете жить над борделем.

- Я и не беспокоюсь, - с улыбкой ответил Джонатан. Но это вовсе не означало, что он исключал подобное развитие событий.

- Мы с Дафной решили стать компаньонками, - продолжала Селия. - А эти полки - они для цветов.

Селия стала рассказывать о своих планах, а Джонатан, слушавший внимательно, время от времени поглядывал на нее с любопытством.

- А поселилась я у Дафны, когда была еще совсем молоденькой, - говорила Селия. - Теперь я уже, конечно, другая, и мне пора как-то устроить свою жизнь. Думаю, Дафна понимает это, хотя ей очень хотелось, чтобы я осталась у нее.

- Вам повезло, что она тогда взяла вас в свой дом, - заметил Джонатан. - Скорее всего эта женщина увидела, что вы - почти ребенок. И, как ребенок, вы нуждались в ее помощи и опеке.

- Значит, вы в те годы думали обо мне именно так? Думали, что я ребенок?

- Да, совершенно верно. Вы были очаровательным ребенком. И едва ли годились для того, что намечала для вас ваша мать.

- Но мне было уже семнадцать, - возразила Селия. - И я была старше многих других молодых женщин, ставших куртизанками. К тому же в этом возрасте многие девушки уже выходят замуж.

- Некоторые девушки, которые становятся женами или любовницами в семнадцать лет, все равно остаются детьми. А вот с другими происходит иначе. Думаю, что далеко не все зависит от возраста.

Селия густо покраснела; она понимала, почему Джонатан так сказал.

- Вы, конечно же, помните, как я плакала в тот день. Мое разочарование - вот почему вы решили, что я еще ребенок. Вы ведь не забыли тот день, правда?

Она столкнулась с ним, когда убегала от Энтони. Мистер Олбрайтон как раз покидал ее мать, потому что снова собирался уехать из Лондона. Ослепленная слезами, она наткнулась на него, и он помог ей удержаться на ногах. А потом спросил, почему она плачет. И она тогда все рассказала ему, совершенно постороннему человеку, у которого была странная способность внушать доверие. Да, она выложила ему всю свою историю, и он внимательно выслушал ее так же, как слушал сейчас. И точно так же смотрел на нее своими бездонными глазами.

Мистер Олбрайтон по-прежнему молчал, и Селия, не выдержав, спросила:

- Так вы помните?

Он коротко кивнул:

- Да, разумеется. Но вам вполне можно простить то разочарование, каков бы ни был ваш возраст, мисс Пеннифолд.

- Моя мать долго учила меня, говорила, что мне не следует строить воздушных замков, и ругала меня за то, что я забываю самый главный урок - ничего не чувствовать.

- Если бы вы ничего не чувствовали, то это означало бы, что вы уже превратились в шлюху. Ведь совершенно ясно, что ожесточение сердца не допускает детского взгляда на мир.

- Скажите, а вы и теперь иногда видите во мне того же ребенка?

Джонатан пристально посмотрел ей в лицо и покачал головой:

- Нет, ничего подобного. Сейчас я вижу восхитительную и желанную женщину, освещающую ночной сад одним лишь своим присутствием. Кажется, что лунный свет находит вас, как он находит чудесный белый цветок. Даже когда вы находились довольно далеко, возле тех кустов, вы отчетливо выделялись в темноте.

- Значит, вы наблюдали за мной все это время? Почему?

- Вы сами все знаете.

Да, она знала. Но все-таки это его признание все изменило в их беседе, и теперь Селия вновь почувствовала, что ее неудержимо влечет к Джонатану. Взглянув на него с лукавой улыбкой, она спросила:

- А может, вы сожалеете, что я решила заняться цветами и растениями, а не кое-чем другим? Сами знаете, чем именно…

Он в задумчивости пожал плечами:

- Может, и сожалею… До известной степени.

Тут он снова посмотрел ей в глаза, но теперь уже на лице его не было улыбки - на нем появилось совсем другое выражение, от которого у Селии по спине мурашки пробежали. Она наслаждалась охватившим ее трепетом, и ей вдруг подумалось, что у них, возможно, все-таки есть кое-что общее - ведь их влекло друг к другу, уж в этом-то она не сомневалась.

Тут рука Джонатана медленно поднялась, а затем ладонь его прикоснулась к ее щеке. У Селии перехватило дыхание, и ей вдруг вспомнились слова матери: «Пусть они всегда испытывают неуверенность. Никогда не позволяй им стать хозяевами положения. Особенно - при первом поцелуе».

Но Селия проигнорировала уроки матери. Она чувствовала, что Джонатан сейчас поцелует ее, и не стала ничего говорить, даже не сделала попытки отстраниться.

В следующее мгновение губы его прижались к ее губам, и сердце Селии радостно подпрыгнуло в груди. И тотчас же снова вспомнились слова матери: «Не думай о посторонних вещах и получай удовольствие. И главное - не борись ни с чем, и тогда работа превратится в приятнейшую игру». На сей раз Селия последовала советам матери, причем ей не пришлось прилагать для этого ни малейших усилий - она и так получала удовольствие, и казалось, что это удовольствие заполнило все ее тело.

Поцелуй был довольно продолжительный, и Селия чувствовала, что с каждой секундой все сильнее возбуждается. Она знала, что и с Джонатаном происходило то же самое, но при этом знала и другое: сейчас ничего больше не будет, - хотя ей ужасно хотелось большего. И было очевидно, что для Джонатана этот поцелуй - только первый шаг. Но возможно, и последний.

Наконец поцелуй их прервался, и сейчас он снова смотрел ей в глаза. Смотрел, не произнося ни слова, и Селия была благодарна ему за молчание; ей казалось, что слова сейчас совершенно не нужны. Более того, слова могли бы все испортить. Но что именно они могли испортить? На этот вопрос она не могла бы ответить.

Внезапно Джонатан поднялся со скамейки и, так и не сказав ни слова, зашагал по дорожке в сторону дома. Селия проводила его взглядом, а потом вдруг подумала: «Неужели я действительно так отчетливо выделялась в темноте?»

Джонатан проснулся в дурном настроении. Поцелуй в ночном саду долго томил его, и ему никак не удавалось уснуть - заснул лишь под утро.

Накануне, уже лежа в постели, он слышал, как Селия наконец вошла в дом и начала подниматься по черной лестнице. Он не шевелился, прислушиваясь к каждому ее шагу. Он надеялся, что она поднимется на его этаж и подойдет к его двери. Конечно же, он знал, что этого не случится, но все же надеялся. Когда же шаги ее затихли, он шумно выдохнул и пробормотал:

- Какой же я глупец…

А утром Джонатан решил, что это был самый неблагоразумный поцелуй в его жизни. Но все дело в том, что Селия вчера по-настоящему его очаровала. Сидя на лавке в ночном саду, она рассказывала о том, как жила последние годы, делилась своими планами на будущее, и Джонатан искренне восхищался ею. Эта смелая и решительная девушка пыталась начать новую жизнь и стать совершенно независимой во всех отношениях, - ведь именно с этой целью она задумала свой цветочный проект. А он, не удержавшись, забыл обо всем на свете, послал здравый смысл к черту и поцеловал ее. Поцеловал по одной-единственной причине - очень захотелось. То есть в тот момент ему казалось, что это просто необходимо.

А сейчас ему почему-то казалось, что этот поцелуй не походил ни на один из его прежних поцелуев. Но если так, то, может быть, он вовсе не сглупил? Что же касается Селии, то едва ли она не спала полночи, раздумывая о том, правильно ли поступила. Более того, он был почти уверен, что она вовсе не считала этот их поцелуй ошибкой. Но если так, то что же это означает?… Черт побери, он понятия не имел, как ответить на такой вопрос.

Открыв дверь, Джонатан обнаружил за ней ведро тепловатой воды. Во всяком случае, она была не такой холодной, как та, что он каждое утро приносил из колодца. Может, и эта вода что-то означала? Может, Селия уже не возражала против его присутствия здесь?

Взяв ведро, Джонатан взглянул на дверь по другую сторону коридора. На двери висел замок весьма внушительных размеров, и он давно уже раздумывал: не воспользоваться ли отмычкой, чтобы открыть его?

Как- то раз Селия надолго покинула дом, и Джонатан за это время успел осмотреть все комнаты внизу, однако не обнаружил ни счетов, ни каких-либо других бумаг, -вообще не было никаких свидетельств о любовниках Алессандры, ничего такого, что помогло бы установить их имена. Он не осмотрел лишь эту комнату с замком - скорее всего кладовку. А его задание не могло считаться завершенным, пока он не ознакомится и с тем, что здесь хранилось.

У Селии имелся ключ, и Джонатан знал, что девушка заглядывала сюда ненадолго. Но вероятно, она не успела осмотреть всю кладовку, так что скорее всего вскоре она снова здесь появится, возможно, со своими новыми служанками, чтобы привести все в порядок. Именно поэтому ему следовало войти сюда как можно быстрее.

Тут в дверях своей комнаты в другом конце коридора появилась рыжеволосая Мэриан с мокрой тряпкой в руке.

- Вода, должно быть, уже остыла, мистер Олбрайтон. Вы всегда так поздно встаете, сэр? Трудно держать воду теплой, когда не знаешь привычек постояльца.

Значит, воду принесла не Селия. Да, разумеется, не она. Ведь был всего лишь один поцелуй.

- Я уже давно проснулся, - ответил Джонатан. - Просто не ожидал, что мне принесут воду, поэтому и не проверил сразу. - Чтобы не беспокоить Селию рано утром, он обычно ждал до десяти часов и только тогда брал ведро и шел к колодцу.

- А вода в восемь часов вас устроит? - спросила Мэриан. - Я-то сама встаю на рассвете, так что мне все равно. - Она приблизилась к Джонатану. - Мы с Беллой сегодня сменим вам белье, сэр. Придем, чтобы забрать старое, и перестелем постель, если вам будет угодно. Если же вы не хотите, чтобы мы входили в вашу комнату, то можете оставить белье за дверью. Нам все равно.

- Разумеется, вы можете войти. Только ничего не трогайте на столе, даже пыль не надо вытирать.

Мэриан заглянула в комнату и посмотрела на стол - на нем громоздились книги и стопки бумаг.

- Это у вас научные труды, сэр?

Джонатан невольно рассмеялся.

- Да, в каком-то смысле научные. Можно сказать - исследования.

Мэриан окинула собеседника критическим взглядом.

- А вы, сэр, совсем не похожи на слугу. Впрочем, я сразу поняла, что вы джентльмен, хотя вы играли вчера роль кучера.

- Я часто отправляюсь в путешествия, а слуга не смог бы себе этого позволить, - ответил Джонатан и снова рассмеялся. Ни один слуга не согласился бы на те условия, в которых он оказывался во время своих путешествий.

- Вы, должно быть, нанимаете слуг, когда уезжаете, - предположила Мэриан. - Если пожелаете, мы с Беллой сможем прислуживать вам, пока вы здесь. Можем стирать одежду и тому подобное… Конечно, мы не будем помогать вам с ванной и не станем помогать вам, когда вы бреетесь, но за десять пенсов мы с удовольствием выстираем и отутюжим ваши рубашки.

- Что ж, это гораздо лучше, чем относить их для стирки куда-то еще, - заметил Джонатан.

Они договорились о стирке и других услугах. Когда же переговоры были закончены, откуда-то снизу донесся шум. Мэриан тут же повесила тряпку на ручку двери и, вытирая руки о передник, проговорила:

- Должно быть, прибыли цветы. Пойду узнаю, не нужна ли мисс Пеннифолд наша помощь.

Растения. Повсюду растения. Селия окинула взглядом гостиную. Ее планы начинали осуществляться, и это очень волновало, приятно волновало.

Горшки с ярко-зелеными шарами на длинных стеблях теснились на площадке, возле задней лестницы, а у входа в гостиную расположилась пальма. Верити же - в ярко-красном платье, очень подходившем к ее темным волосам, - принимала горшки, которые то и дело подносила Мэриан; горшки эти следовало установить на полках возле окон.

А в середине комнаты с толстой бухгалтерской книгой в руках стояла Дафна; она сопровождала фургоны при этой первой доставке, чтобы убедиться, что все идет хорошо. А сейчас она делала в своей книге какие-то пометки, - возможно, подсчитывала общую стоимость растений.

Тут по полу застучали ботинки - это работник внес в комнату лимонное дерево в огромном горшке, судя по всему, ужасно тяжелом.

- Нет-нет, это нужно немедленно отвезти заказчику, - сказала Дафна. - Ты ведь, Селия, не сможешь забрать его отсюда.

- Ты же говорила, что Робертсоны хотят, чтобы дерево доставили на следующей неделе, а не на этой. Не беспокойся, Дафна, у меня будут помощники. Я не собираюсь развозить растения сама.

Мужчина утер пот со лба и пробормотал:

- Это был последний горшок, миссис Джойс. Остались только срезанные цветы.

- Надо отнести их в переднюю гостиную, - распорядилась Селия. - Там достаточно прохладно, и один день их можно подержать и там. В более теплое время мы сможем хранить их внизу, в холодной кладовке возле кухни.

Мужчина пошел к фургону за срезанными цветами. Селия же принялась за перестановку горшков на полках; она то и дело поглядывала на Дафну и прислушивалась к ее советам.

В какой- то момент Селия вдруг увидела, что Верити поглядывает на нее многозначительно и украдкой, чтобы не заметила Дафна, указывает куда-то вверх. Сообразив, что речь идет о ее жильце, Селия отрицательно покачала головой. Нет, она еще не рассказала Дафне про мистера Олбрайтона. И следовательно, ей придется сделать это сегодня, если, конечно, Джонатан не останется в своей комнате на ближайшие несколько часов. Иногда такое случалось. Более того, в некоторые дни он вообще не выходил из дома. Так что, возможно…

Тут послышались шаги - кто-то спускался по лестнице. И конечно же, это был мистер Олбрайтон.

И в тот же миг Верити заговорила еще громче, а Мэриан принялась громогласно обсуждать меню на обед; при этом обе они украдкой поглядывали то на Селию, то на Дафну.

А потом в комнате вдруг воцарилась тишина, и отчетливо зазвучали шаги, приближавшиеся к раскрытой двери гостиной. Тут Дафна наконец оторвалась от своей бухгалтерской книги и вопросительно посмотрела на Селию. В следующее мгновение на пороге появился Джонатан. В костюме для верховой езды он был красив как бог. Дафна уставилась на него с удивлением, затем перевела взгляд на Селию.

- Боюсь, что мы загородили вам дорогу нашими цветами, мистер Олбрайтон, - в смущении пробормотала Селия.

Он улыбнулся и ответил:

- Обещаю ничего не сбивать. Буду ходить с предельной осторожностью.

Селия пригласила его войти в комнату, и Джонатан, переступив порог, поздоровался с Верити, а затем с любопытством осмотрел домашний садик, образовавшийся на полках.

- Дафна, это мистер Олбрайтон, мой жилец, - сказала Селия. - Мистер Олбрайтон, прошу познакомиться. Это моя подруга миссис Джойс.

- Он также один из друзей Хоксуэлла, - поспешно добавила Верити. - Удивительное совпадение, правда? - Графиня улыбнулась. - Мой муж очень высокого мнения о вас, мистер Олбрайтон.

- Благодарю вас, миледи. Такой отзыв - большая честь для меня. Рад с вами познакомиться, миссис Джойс. - Джонатан с улыбкой поклонился Дафне.

Дафна улыбнулась ему в ответ, но Селия тут же поняла, что подруге ее жилец показался очень подозрительным, - пусть даже он был другом графа.

- Значит, жилец, Селия? Какая, однако же, предприимчивость…

Джонатан с усмешкой развел руками и проговорил:

- Увы, это все моя вина. Ваша подруга унаследовала меня вместе с домом.

Дафна пристально взглянула на него и заявила:

- Вы предпочли остаться, так как смена жилища приносит много неудобств, не так ли? Хотя этот дом - очень странное место для такого человека, как вы, мистер Олбрайтон. Вам не кажется, что комната где-нибудь в Олбани подошла бы вам гораздо больше?

- Эта комната меня вполне устраивает, так как я редко бываю в Лондоне, - ответил Джонатан. - Однако благодарю вас, миссис Джойс, за проявленный ко мне интерес.

- То есть вас устраивают тишина и покой? - допытывалась Дафна.

- Это устраивает многих людей, миссис Джойс. Даже у тех, кто живет в небольшом поместье в графстве Мидлсекс, наверняка найдется немало причин, чтобы на некоторое время удалиться от общества.

На щеках Дафны вспыхнул яркий румянец, и это немало удивило Селию - ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы подруга краснела.

- Я имею в виду только мисс Пеннифолд, - поспешно добавил Джонатан. - У нас с ней это общее - желание уединиться.

К Дафне вновь вернулось присущее ей хладнокровие, и она с усмешкой заметила:

- Похоже, у вас с ней сейчас и дом общий.

Селия опасалась, что между Дафной и мистером Олбрайтоном вспыхнет ссора. Верити, судя по всему, опасалась того же; она то и дело выразительно поглядывала на Селию.

- Ваша забота о подруге достойна восхищения, миссис Джойс, - сказал Джонатан. - Однако мисс Пеннифолд примирилась с моим присутствием. И если вы покровительствуете ей, то примите к сведению: рядом со мной она в полной безопасности. Более того, все обитательницы этого дома вполне могут рассчитывать на мою помощь, если в ней вдруг возникнет необходимость. А женщинам, когда они живут одни, помощь иногда требуется.

Коротко поклонившись, Джонатан вышел из комнаты. Дафна же, проводив его взглядом, снова раскрыла свою бухгалтерскую книгу и пробормотала:

- Неудивительно, что ты больше не хочешь жить у меня, Селия.

- Я переехала сюда вовсе не из-за мистера Олбрайтона, если ты именно это имеешь в виду. Я действительно… «унаследовала» его. Он заплатил за комнату в мансарде и имеет полное право здесь жить. Но если бы он отсюда уехал, то я бы нисколько не огорчилась.

- Не обижайся, дорогая. Я верю тебе. - Дафна улыбнулась подруге.

- Между прочим, он сын графа, - заявила Верити. - Незаконнорожденный сын графа Торнриджа.

- Верити, дорогая, ты и сама стала женой графа, поэтому думаешь, что все они добрые и благородные люди. К сожалению, мой собственный опыт… совсем иной. Титул сам по себе не делает человека порядочным и добрым. Но если наша Селия считает, что этот заслуживает доверия и что она с ним в полной безопасности, то нам остается лишь согласиться с ней.

- Да, я с ним в полной безопасности, - подтвердила девушка. - Правда, он доставляет… некоторые неудобства, но он не так уж назойлив. И вообще он редко бывает дома.

- Что ж, это очень удобно, - кивнула Дафна.

- И он соорудил эти полки, - заявила Верити, снова пытаясь сказать что-нибудь хорошее о мистере Олбрайтоне.

- А… тогда понятно, почему в эти полки забили такое множество гвоздей, - с усмешкой заметила Дафна. - Он, судя по всему, человек весьма основательный -т акие всегда все делают наверняка, чтобы не случилось каких-нибудь неожиданностей.

- Все, хватит! Я устала говорить о нем! - закричала Селия. - Дафна, ведь с сегодняшнего дня начинается наше партнерство, и эта тема гораздо интереснее, разве не так? Верити, мне кажется, что те высокие растения стоит переставить вниз на одну ступеньку. Помоги мне, пожалуйста.

Дафна молча наблюдала, как Верити с Селией несколько раз передвигали растения, подолгу обсуждая каждое перемещение. Наконец, не выдержав, она спросила:

- Он заигрывал с тобой, Селия?

Девушка изобразила удивление:

- Заигрывал? Кто? О ком ты?

- Ты прекрасно все понимаешь.

- А… ты имеешь в виду мистера Олбрайтона? Нет, конечно же, нет. Поверь, Дафна, я не так уж глупа. Я уже не ребенок.

- Да, верно. Ты не глупа, и ты не ребенок. Ты молодая женщина, имеющая право жить так, как ей хочется. Я задала этот вопрос просто из любопытства. И я вовсе не собираюсь осуждать тебя, тем более - давать какие-либо советы. Мне просто хотелось узнать, не флиртует ли с тобой этот красивый мужчина.

- Конечно, не флиртует! - заявила Селия. - Он не позволял себе ничего подобного.

- Очень жаль… - пробормотала Дафна, что-то записывая в своей книге. - Подозреваю, что его заигрывания… были бы весьма приятными.

У Селии от изумления приоткрылся рот. Она взглянула на Верити, и обе они уставились на Дафну. А затем все весело рассмеялись.