– В последнее время Дюпре тратит деньги с щедростью человека, уверенного, что его затраты вскоре окупятся сторицей, – сообщил Адриан Дэниелу во время их следующей встречи. – Мы с ним вчера купили огромное количество химикатов и заказали у торговцев много цинка, меди и серебряных пластин, а также новые баки, железо и много больших чушек чугуна.

Внимательно слушая его, Дэниел одновременно переодевался. Адриан перевел дух и продолжал:

– Меня тревожит его партнер. Вы уверены, что все закончится миром? Мне совершенно не нужны неприятности. А ведь все идет к тому, что кто-то разорится...

– Пусть это тебя не беспокоит, я позабочусь, чтобы невинные не пострадали, – сухо ответил Дэниел, вешая в шкаф сорочку. Он счел излишним информировать Адриана о том, что финансирует безумный проект Дюпре Эндрю Тиндал. И уж конечно, не объяснял ему, что дело принимает совершенно неожиданный поворот благодаря их с Тиндалом соглашению о сотрудничестве.

– Мне кажется, что пора дать этой афере огласку, – сказал Адриан. – Иначе не миновать беды.

– Всему свое время, мой друг, – твердо ответил Дэниел. – Пока еще рано. Всю ответственность я беру на себя. Поверь, ни Дюпре, ни его спонсор не стоят того, чтобы ты из-за них переживал. Даже смертью они не смогут искупить вину за все свои злодеяния.

– Вы должны обязательно все мне рассказать, Дэниел. Я ведь ничего об этом не знаю, – сказал Адриан. – Может быть, тогда мне полегчает.

– Уверяю тебя, в твоих интересах знать как можно меньше, – ответил Дэниел. – Грехи этих негодяев тяжки и ужасны.

– Кажется, мы впутались в опасную аферу, – заметил Адриан. – Не хотелось бы мне, сыну графа, запятнать свою репутацию или, того хуже, попасть за решетку.

– Репутации твоей ничто не грозит, деньгами ты не рискуешь, и вообще аферу затеяли не мы. Поэтому тебя не должна мучить совесть. Я ведь не подталкивал Дюпре на те рискованные шаги, которые он теперь столь поспешно совершает. Им движет алчность. А его партнер, неисправимый мошенник и плут, сам обведет любого вокруг пальца. Скажи на милость, разве грешно лгать дьяволу?

– Надо еще разобраться, кто из вас двоих дьявол, а кто – простой мошенник, – мрачно пошутил Адриан.

– Позволю себе с тобой не согласиться! – в тон ему сказал Дэниел. – Все участники этого сомнительного предприятия далеко не ангелы.

Адриан расхохотался.

Прогуливаясь по тропинкам сада, Диана испытывала необыкновенное блаженство. Вокруг цвели цветы, кустарники и деревья. Ей нравились и этот чудный сад, и уютный дом, и вообще вся ее нынешняя жизнь. Любовь помогла ей преобразиться, почувствовать себя защищенной, счастливой, желанной и удовлетворенной. Все, чего раньше ей так не хватало, теперь стало доступным, и она купалась в новых ощущениях, даже не вспоминая о своих страданиях в детстве и юности.

Жанетта сидела под грушей, устремив мечтательный взор в голубое небо. С тех пор как Диана и Дэниел поженились, она заметно повеселела и похорошела. Диана лелеяла надежду, что в скором времени Жанетта решится появиться в свете и будет вместе с ней, Дэниелом и графиней выезжать по вечерам из дома в карете в театр, на званые ужины и балы.

– А не съездить ли нам летом, в самую знойную пору, в Шотландию? – предложила она Жанетте, вручая ей букетик полевых цветов. – Там очень мило! С нами тебе не будет так одиноко.

Жанетта неопределенно пожала плечами и с наслаждением понюхала цветы.

– Скажи, Жанетта, тебе было тоскливо, когда Дэниел уходил в плавание? – не унималась Диана. – Ведь в ту пору ваш отец уже скончался. Вот я, к примеру, очень плохо переношу одиночество. А ты? Кстати, а кто о тебе тогда заботился?

– Одиночество меня не угнетает, я к нему давно привыкла, – сказала Жанетта. – А заботились обо мне тогда две женщины. Но все это было так давно! Я уже и не вспоминаю те далекие годы. Когда Дэниел разбогател, он отвез меня во Францию. В Англии мне как-то неуютно в отличие от моего брата, который чувствует себя здесь как дома. Признаться, я бы хотела побыстрее возвратиться в Париж, по которому уже соскучилась. Лондон для меня совершенно чужой город.

– Жаль. Я бы хотела, чтобы ты жила с нами, – сказала Диана. – Без тебя мне будет тоскливо.

– Но вы же будете навещать меня в Париже! Ты должна уговорить Дэниела отвезти тебя туда, он хоть и не любит этот город, но тебе не откажет. Одну он тебя, разумеется, в Париж не отпустит, ты ему очень нужна, пожалуй, даже больше, чем я, его сестра.

Диане было странно это слышать, она считала, что Дэниелу вообще никто не нужен, он привык жить самостоятельно за многие годы скитаний и совершенно не тяготился одиночеством. Полная приключений жизнь закалила его дух и научила выше всего ценить независимость и свободу. В браке он был, конечно, счастлив, ему нравилось общество супруги, но это вовсе не означало, что он бы пал духом, расставшись с ней.

Из размышлений Диану вывел лакей, принесший на подносе почту. Жанетта лениво просмотрела несколько приглашений, вздохнула и отложила стопку конвертов в сторону.

Сердце Дианы сжалось от жалости. Лицо Жанетты оставалось безмятежным: очевидно, положение затворницы вполне ее устраивало.

Как ни странно, все приглашения продолжали поступать исключительно ей, что ее раздражало. Как догадывалась Диана, этому назойливому вниманию к Жанетте имелась причина – недавняя женитьба ее брата Дэниела. Самые любопытные светские сплетницы даже приезжали к ним с визитом, однако Жанетта никого из них не приняла, сославшись на недомогание.

– Ты рискуешь разочаровать высшее общество, – заметила в связи с этим Диана. – Светские львицы затеяли своеобразную игру, победит в которой та, кто сумеет заманить к себе тебя первой. Я надеюсь, что, уж если ты решишься принять чье-то приглашение, пославшая его не окажется недоброжелательницей Пенелопы.

– Если мне вздумается навестить кого-то, дорогая Диана, то в первую очередь я нанесу визит именно графине Гласбери. Но игрушкой скучающих великосветских дам я не стану! – ответила Жанетта.

– А мое приглашение ты примешь? – спросила Диана. – Я собираюсь в скором времени устроить званый ужин. Разумеется, только для близких друзей – Пенелопы, ее братьев, мистера Хэмптона, хотя он и не очень интересный собеседник. Ну, что скажешь?

Она взяла оставшиеся непрочитанными письма и стала их просматривать, ожидая ответа Жанетты. Внезапно взгляд ее застыл на обратном адресе, указанном на одном из конвертов. Письмо пришло из Фенвуда, от тамошнего викария Албрета. Рука Дианы задрожала. Поборов волнение, она вскрыла конверт и пробежала первые строки. Этого было достаточно, чтобы понять, что Эндрю Тиндал не был у викария. Слава Богу, что Диана отправила ему коротенькое письмецо, и вот теперь на него пришел ответ. Сделав глубокий вдох, Диана стала его читать.

С каждой прочитанной строкой сердце ее стучало все учащеннее и громче, а в голове нарастал нестерпимый гул. Она прочитала письмо еще раз, желая убедиться, что поняла все правильно, и почувствовала, что начинает задыхаться.

– Жанетта, где Дэниел? – облизнув пересохшие губы, хрипло спросила она.

– Что случилось, дорогая? Ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь в обморок, – с тревогой сказала Жанетта.

– Где Дэниел? – повторила свой вопрос Диана, смертельно бледная и дрожащая от возбуждения. – Где он? Ответь!

– По-моему, он ускакал к шевалье в Хэмпстед, – растерянно сказала Жанетта.

Диана скомкала письмо и встала.

Окна дома в Хэмпстеде были открыты, из тренировочного зала не доносилось ни звона стали, ни мужских голосов. Напротив входной двери стояла лошадь Дэниела.

Не дожидаясь, пока кучер откроет дверцу кареты, Диана сама сделала это, торопясь выбраться наружу из душного замкнутого пространства. Утомленные лошади фыркали и тяжело дышали, кучер поторапливал их всю дорогу, угождая, настойчивым просьбам своей госпожи.

Ярость, толкнувшая Диану на эту незапланированную поездку, сменилась тягостной опустошенностью и всепоглощающей тоской. Скомканное письмо от викария все еще было зажато в ее кулаке. Если бы она ему не написала, если бы он ей не ответил, тогда еще какое-то время Диана чувствовала бы себя счастливейшей женщиной на свете.

Ее сердце ныло, боль распространилась по всей груди, горячие слезы жгли ей глаза. Жестокая правда вдребезги разбила все ее мечты и наполнила душу ужасающей пустотой. И почему беда приходит всегда внезапно? Диана была близка к отчаянию.

Ей хотелось порвать письмо на мелкие кусочки и притвориться, что оно вовсе не приходило. Сердцу хотелось того же, оно еще не насытилось любовью. Однако на сей раз дело оказалось настолько серьезным, что разум взял верх над чувствами, и она примчалась в Хэмпстед.

Окинув дом задумчивым взглядом, Диана вздохнула и переменила свое первоначальное решение. К разговору с Дэниелом она пока не была готова, ей не хватало смелости, чтобы задать ему непростые вопросы и выслушать его ответы.

Ноги сами привели ее в лес, к знакомой тропинке. Это нисколько ее не удивило, такое с ней случилось и в ее первый приезд сюда. Тогда она сама нашла дорогу от особняка к домику на лесной поляне, туда же направилась и теперь. И чем ближе она приближалась к коттеджу, тем острее становилось ощущение, что эти места для нее не чужие.

Возле колодца, вырытого напротив домика, Диана остановилась и заглянула в него. Из глубины донеслось эхо женского голоса, предупреждающего ее об опасности. Она обернулась, смутно надеясь увидеть на крыльце старушку в чепце и простом платье. Дверь открылась, но вместо старушки вышел Джордж, сторож. Он пристально посмотрел на нее и спросил:

– Что вам угодно? У вас какой-то нездоровый вид.

– Я не больна, – сказала Диана, внимательно разглядывая старика. – Вы сказали в прошлый раз, что уже давно здесь живете. А кем вы раньше служили?

– Я был конюхом, жил при конюшне и ухаживал за лошадьми. Их здесь раньше было много... Но потом дом опустел, хозяева уехали, и я перебрался сюда. – Джордж тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой, вспоминая добрые старые времена, которых было не вернуть.

Лошади... Ну конечно же! Ей вспомнился молодой Джордж, еще не седой и без бороды, в сапогах и поддевке.

– А что стало с той пожилой женщиной, которая здесь жила? – спросила она.

– Вы говорите об Элис? Вы знали Элис? Разрази меня гром, это сюрприз! Бедняжка скончалась десять лет назад. Но откуда вы ее знали, юная леди?

– Меня зовут Диана. Вам это о чем-то говорит?

Джордж раскрыл от изумления рот, потом осклабился и воскликнул:

– Так вот почему ваше лицо сразу же показалось мне знакомым, черт меня побери! Я все пытался припомнить, где я видел вас раньше... Ну конечно же, ведь вы уехали отсюда еще крошкой. А теперь стали настоящей светской дамой, красавицей, вас и не узнать! Кто бы мог подумать...

– Вы позволите мне осмотреть дом? – спросила Диана.

Джордж отступил в сторону и с галантным поклоном взмахнул рукой, приглашая гостью войти:

– Милости просим! Ведь в детстве вы здесь жили, верно? Дом принадлежал вашей семье.

Она замерла на пороге, переводя дух. Вот она и дома...

Едва лишь Диана вошла в прихожую, как нахлынули воспоминания. Особенно отчетливо вырисовывались в них мелкие детали ее прошлой жизни: свет, падающий из окна, характерный запах этого дома, потолочные балки, очаг, холодный и безжизненный летом и раскаленный, согревающий зимой.

На глаза Дианы навернулись слезы. Осматривать комнаты наверху она не стала, слишком взволнованная встречей с детством. Но воспоминания не смогли вытеснить из ее груди пустоту. Что ж, подумалось ей, быть может, полегчает в ее следующий приезд сюда, когда стихнет боль в сердце. А пока лучше покинуть этот дом.

Она прошла на задний двор, затененный кронами старых деревьев. Когда-то она здесь играла, карабкалась по наклонному стволу едва ли не на вершину вяза, качалась на качелях, привязанных к его ветви. Если бы в прошлый раз она пошла тропинкой, ведущей сюда, она бы наверняка узнала это место. Но тогда она была во власти поцелуев Дэниела в лесу у ручья и не замечала ничего вокруг себя.

Ей стало грустно, она застыла на месте и закрыла глаза. Горькие слезы текли по ее щекам. Собравшись с духом, она пошла назад к особняку шевалье Луи.

Дэниела она обнаружила в одной из комнат в глубине дома, по звуку его голоса. Усевшись в кресле возле окна, он что-то оживленно обсуждал со своим старым наставником и другом за бутылкой вина. Оба были без сюртуков и чувствовали себя вполне комфортно, явно не ожидая вторжения незваных гостей.

Вероятно, звук шагов Дианы по коридору их насторожил, они умолкли. Увидев на пороге гостиной свою жену, Дэниел вскочил.

– Это ты? – удивленно спросил он. – Что привело тебя сюда? Признаться, не ожидал увидеть тебя здесь сегодня.

– Я приехала, чтобы взглянуть на отчий дом, – сказала она, глядя ему в глаза.

Дэниел побледнел и потупился, потрясенный ее ответом.

– Пожалуй, вам лучше поговорить наедине, – сказал шевалье Луи и покинул комнату, скользнув изучающим взглядом по Диане.

Она подошла к оцепеневшему супругу, он отвел взгляд и уставился в окно, за которым виднелся лесок и холм, поросший густой сочной зеленой травой.

– Тебе не удастся отмолчаться! Я требую объяснений.

Она разжала кулак и расправила скомканное письмо. Он с тоской посмотрел на нее так, будто предпочел бы сейчас провалиться сквозь землю, и неохотно промолвил:

– Как ты узнала, что этот дом принадлежал раньше твоему отцу?

– Об этом мне написал мой родной дедушка. Я случайно узнала о викарии по фамилии Албрет и послала ему записку с просьбой о встрече, – ответила Диана, держа письмо в руке.

– Что же он такого тебе сообщил, что повергло тебя в отчаяние?

– Он сообщил мне, что у него была дочь, которая умерла во время родов. И что она не была замужем за отцом младенца. И что после ее смерти о девочке заботился ее отец. И что они жили в его доме в Хэмпстеде.

С каждым новым произносимым ею словом голос Дианы становился все громче и визгливее. Она почти кричала, как сумасшедшая. Дэниел попятился к окну.

– И еще дедушка написал мне, что мужчина, соблазнивший его дочь, был судовладельцем, но обанкротился, после чего исчез вместе со своей маленькой дочкой.

Дэниел молчал, не сводя с нее настороженных глаз.

– Имя этого человека – Джонатан Мейкпис, а не Албрет, как говорил мне ты, Дэниел. Албрет – фамилия моей матери.

В этом месте своего безудержного словоизлияния Диане захотелось накинуться на Дэниела с кулаками. Она швырнула ему в лицо письмо. Он зажмурился, приготовившись к худшему.

– Обманщик! – взвизгнула она. – Ты ввел меня в заблуждение умышленно! Да как ты посмел морочить мне голову столько лет!

– Да, я был вынужден обмануть тебя, Диана, – глухо сказал Дэниел и шагнул к ней.

– Не смей ко мне прикасаться! – Она отпрянула. – Лучше скажи, как ты завладел этим домом? – Диана взмахнула рукой и окинула взглядом помещение.

– Я выиграл его за одну ночь в карты, – сказал Дэниел.

– Ты шулер! Ты обманул моего отца, негодяй!

– Я был молод и самонадеян, мы с Джонатаном решили сыграть для забавы, по маленькой, но незаметно вошли в азарт и стали делать крупные ставки.

– Ты втянул его в крупную игру, как сделал это с Эндрю Тиндалом?

– Да, – подтвердил Дэниел. – Твой отец был отчаянный человек и поставил на кон все, что имел: два корабля, свой лондонский дом, этот особняк. И все мне проиграл. – Он вздохнул и развел руками.

– Выходит, и в Лондоне я живу в доме, когда-то принадлежавшем ему?

– Нет, тот я продал, а этот купил несколько лет назад.

– И у тебя не дрогнуло сердце, когда ты разорял его? Да как ты посмел обобрать человека до нитки, мерзавец!

В глазах у нее на миг все потемнело, перед ней снова возник Дьявол во плоти, а не любимый человек.

– Увы, посмел, – сказал Дэниел.

– Так вот, оказывается, как ты разбогател! Ты завладел имуществом моего несчастного отца! Ты должен был вовремя образумить его и прекратить игру, а не обрекать его на нищенство.

– Я не любил твоего отца и с радостью пустил его по миру, – с кривой ухмылкой ответил Дэниел, став вдруг похожим на отпетого разбойника. – Более того, я его презирал. Он питал слабость к хорошеньким девушкам и азартным играм, это его и погубило. На моем месте мог вполне оказаться другой игрок.

Он говорил это так спокойно и невозмутимо, что Диана не верила своим ушам. Он, действительно был холодным и расчетливым дельцом, неисправимым эгоистом, как ее и предупреждала его сестра. Диана изумилась:

– И тебя не мучит совесть? Это поразительно! Ты разрушил жизнь моему отцу, бесстыдно обманул меня и ни о чем не жалеешь? Какая неслыханная наглость! Так может вести себя только законченный негодяй.

– Да, я не жалею, что поступил с ним жестоко. Но мне жаль тебя, Диана, потому что ты пала жертвой неудачного стечения обстоятельств, – сказал Дэниел. – А моей вины в твоих бедах нет.

– Стечения обстоятельств? Это слишком мягко сказано.

В волнении Диана стала расхаживать взад и вперед по комнате. Он взял ее за руки и сказал, глядя ей в глаза:

– Откуда мне тогда было знать, что у него есть незаконнорожденная дочь? Он ведь не был женат! Только увидев тебя, я обо всем догадался. Ты мне веришь?

Он смотрел на нее с искренним сожалением и говорил тихим, мягким голосом, но что-то странное было в, его взгляде, и Диана насторожилась. Выдержав паузу, она спросила:

– А как случилось, что ты меня увидел?

– Он проиграл имение вместе со всем имуществом. И когда я приехал сюда, чтобы вступить в права хозяина, то обнаружил в доме тебя.

Ужасающая правда потрясла Диану до глубины души. Отец ее бросил! Просто ушел, оставив свою дочь на произвол судьбы.

Получалось, что она должна быть благодарна Дэниелу за то, что он тогда не отдал ее в убогий местный приют. Но никакой благодарности в данный момент она к нему не испытывала, столь глубоко было охватившее ее отчаяние. Она могла только задавать ему все новые и новые вопросы.

– Почему же ты утаивал от меня эту историю? – спросила она. – Мог бы рассказать мне все честно еще в Париже. Однако ты предпочел ввести меня в заблуждение, следовательно, на то имелись веские причины. Какие же?

Дэниел повернулся к ней спиной и отошел к окну. Дивана чувствовала, что мысленно он все еще с ней, хотя и смотрит на покатый холм. Ярость нарастала в ее сердце с пугающей быстротой, как бы предваряя новый сокрушительный удар, который Дэниел ей готовил. И предчувствие не обмануло ее.

– Я был не заинтересован в том, чтобы все узнали, что ты дочь Джонатана Мейкписа, – наконец сказал он.

– Почему? – упавшим голосом спросила она.

– Да потому, что он был другом Эндрю Тиндала. А мне совершенно не хотелось, чтобы последний узнал о моем знакомстве с твоим отцом, равно как и о том, кто ты есть на самом деле. Он бы сразу же догадался, что это я обыграл в пух и прах его приятеля.

Это признание еще сильнее смутило Диану. Все перемешалось у нее в голове. Она уже ничего не понимала. Скрестив руки на груди, она спросила:

– Это каким-то образом связано с дуэлью? Ты сказал, что дело не только во мне и что Жанетта не станет возражать, поскольку знает всю историю досконально. Кажется, вы с ней давно вынашивали план спровоцировать Эндрю Тиндала на поединок, чтобы за что-то ему отомстить. Неужели ты привез меня в Лондон, рассчитывая выставить в роли приманки для этого старого сластолюбца? Не в этом ли причина того, что ты скрыл от него мое происхождение? Ведь знай он, что я дочь Джонатана, он бы не стал соблазнять меня. Признайся, что я угадала!

Дэниел резко обернулся, побледнев как мел.

Испуг, промелькнувший в его глазах, подтвердил ее страшную догадку, и слезы хлынули у нее из глаз.

– Да, Диана, поначалу именно таким и был мой план, – сказал Дэниел. – Но потом я понял, что не смогу его осуществить, потому что все обернулось совсем не так, как я рассчитывал.

Значит, он ее не только обманул, но и собирался использовать в своих низменных интересах! Смириться с этим было выше ее сил. И выслушивать его оправдания она тоже не собиралась. Рыдая в полный голос и ослепнув из-за жгучих слез, Диана вышла, пошатываясь, из дома и побежала к экипажу. Вслед ей полетел отчаянный оклик Дэниела.