Мать вздрогнула. Она даже не посмотрела на Кайли, решая, какую ложь ей сказать.

— Только правду, мам, — сказала Кайли. — Я должна знать правду.

Мать, наконец, взглянула на нее. В ее больших карих глазах стояли слезы и страх.

— Кто? Отец, что… рассказал тебе?

Какого отца она имеет в виду, подумала Кайли, но вслух ничего не сказала. Ей вдруг стало легче. Отец знал. Кайли не хотелось верить, что мать лгала ему все эти годы. Затем облегчение прошло, и Кайли вдруг испугалась, не из-за этого ли они развелись. Что, если папа только сейчас узнал, что не он ее биологический отец? Сердце у нее сжалось при мысли о том, что развод — из-за нее.

— Нет, мам, честно. Он не говорил мне. Это просто… чувство.

И в большой степени это было правдой. У нее не было доказательств, она даже не спросила Дэниела. Но странное чувство, что он напоминал ей кого-то, кого она знала, в конечном счете приобрело смысл. Он был похож на ту девочку, которую она видела в зеркале каждое утро, когда чистила зубы: те же голубые глаза, та же худоба, те же светлые волосы. Даже походка у них была похожа. И, кроме того, у нее был его тип мышления. Она подумала об этом, когда вспомнила, как Хелен описала их тип. Но она не могла рассказать об этом матери.

— Плюс я совсем не похожа на папу, — сказала Кайли вместо этого.

Слезы полились по щекам у матери.

— Ах, девочка моя. Я так виновата, так виновата.

— Что произошло? — спросила Кайли. — Пожалуйста, скажи, что развод не из-за этого.

— Нет, детка.

Мама вытерла глаза и продолжила:

— Я встретила его, Дэниела Брайтена, в гимнастическом зале. Он там работал. Он был… Не сумею объяснить, но он был обаятельный. Это было просто какое-то наваждение. Я влюбилась в него с первого взгляда.

Мать смотрела невидящим взором, вспоминая.

— Он попросил разрешения меня проводить. На первом свидании сказал, что через три недели он уплывет на войну. Тогда шла война в Персидском заливе. Так что у нас оставались какие-то три недели. Я знаю, это звучит так нехорошо, и я заперла бы тебя в комнате, если бы ты решила сделать что-нибудь подобное, но… после первого свидания я поняла, что он — единственный. К третьему разу я была… Не было ничего в мире, чего бы я для него не сделала. Мы были неразлучны… Перед отъездом он сказал, что когда вернется, мы поженимся. Потом он познакомил меня со своей семьей. Они жили в Далласе, поэтому я никогда больше их не видела.

Мать дышала прерывисто.

— Через две недели после того, как он уехал, я поняла, что беременна. В следующем письме я написала ему об этом.

Она закусила губу.

— Он не ответил. Я решила…

Крупные слезы катились по ее щекам.

— Сначала я решила, что он не хочет ребенка.

Мать глубоко вздохнула и вытерла лицо.

— А еще через две недели я увидела его имя в газете в списке погибших. Теперь я даже не знаю, получил ли он мое письмо.

Сердце у Кайли сжалось, когда она вспомнила, как Дэниел достал письмо из кармана и прижал к губам. Глаза у нее наполнились слезами, и она едва поборола соблазн рассказать матери о своих снах, о том, как Дэниел приходит на нее посмотреть. Мать обняла колени руками, как будто ей стало холодно. Кайли знала, что призрак здесь. Он стоял рядом с матерью и глядел на нее с такой любовью, что слезы у Кайли потекли еще сильнее.

— Мне было… всего восемнадцать, — продолжала мать. — Моя мама догадывалась, но отец, он был… это просто убило бы его. Мы с твоим отцом — то есть отчимом — начали встречаться, когда я ходила в старшую школу. Он… всегда говорил, что любит меня, даже после того, как все это случилось. Я говорила ему, что время не самое удачное. Он нелегко смирился с отказом. Появлялся на работе, а я выходила выпить кофе. Я рассказала ему. Сама не знаю зачем. Но мне нужен был друг. Он сделал то, чего большинство мужчин не стали бы делать. Встал передо мной на колени и тут же попросил выйти за него.

Кайли подумала, насколько он любил маму, чтобы поступить так. Но что случилось с ним теперь? Неужели это тот же человек, который?..

— Он попросил меня только об одном, — продолжала мать. — Он не хотел, чтобы кто-нибудь когда-нибудь узнал, что ты не его дочь. Твой настоящий отец погиб. Я была в отчаянии. Я никогда… никогда и представить себе не могла, как тяжело будет сдержать это обещание. В тот день, когда ты родилась, я будто снова видела твоего отца, снова и снова. Вы так похожи.

«Знаю», — подумала Кайли и пожала мамину руку. Потом посмотрела на Дэниела Брайтена.

— Если бы он вернулся живой, он любил бы тебя.

Кайли закрыла глаза, и слова полились сами собой:

— Думаю, он любит меня. Думаю, и тебя тоже.

Тогда ее мать сделала это. Обняла Кайли и прижала к себе. Это не было неловкое объятие впопыхах. Это было именно то, что нужно. Они сидели на берегу ручья еще часа два. Говорили обо всем. Мать рассказала Кайли об их любви с Дэниелом, закружившей ее, как вихрь. Они поговорили даже о бабушке.

— Представь себе, — сказала мама. — День похорон. Нужно было взять платок и стереть эту жуткую помаду, которой они накрасили ей губы.

— Спорим, бабушке бы она понравилась, — рассмеялась Кайли.

Кайли ощутила еще один порыв ветра. Он был холодным, но не таким, каким веяло от Дэниела. Кайли улыбнулась и поняла, что к ним приблизился призрак бабушки.

— Она была не такая, как все, — сказала Кайли.

Вскоре они с матерью пошли через лес обратно, иногда соприкасаясь на ходу плечами. Мать потянулась и пожала Кайли руку.

— Твой отец, — сказала она. — Человек, который воспитал тебя… тоже тебя любит. Я знаю, ты от него без ума.

— Имею право, — сказала Кайли.

— Знаю, — ответила мама. — Я сама от него без ума. Нет, я не зла на него. Не думаю, чтобы он мог любить тебя больше, если бы ты была его дочерью. Это просто… кризис среднего возраста.

Она остановилась.

— А может быть, правда такова, что я никогда и не приняла бы ее.

— Как это? — спросила Кайли.

— Он любил меня, Кайли. Вначале он очень любил меня. А я… никогда не любила его так, как Дэниела. Я никогда не говорила об этом, но он знал. А со временем я… Господи боже, я злилась на обещание, о котором он меня просил. Каждый раз, когда я смотрела на тебя, я видела твоего настоящего отца, и у меня было чувство, что я лгу тебе. Лгу себе. От всего этого страдал наш брак. Наши отношения. — Мать потерянно махнула рукой. — Конечно, его легко винить, но если честно, то и я во многом виновата. Я не должна была ничего обещать.

Мать повернулась и взъерошила Кайли волосы.

— Он был хорошим отцом. Долгие годы, больше шестнадцати лет, он был хорошим мужем. Он заслуживал женщины, которая любила бы его так же, как он ее. Но у него этого никогда не было. Это несправедливо. Может быть, после всех этих лет он не мог больше этого терпеть?

Кайли понимала, что мать старается пересмотреть причины развода. Старается понять свои отношения с отцом. «Мог бы просто попросить развода. Незачем было крутить шашни с такой же девчонкой, как я».

— Я не говорю, что он прав. Или что он совершенство. Но он любит тебя, детка. Любит, хотя мог бы и не любить.

Перед отъездом мать взяла с Кайли слово, что та в скором времени позвонит отцу. Это обещание Кайли собиралась сдержать, но не сегодня. А может, даже и не завтра.

— Почему все любовные истории обязательно такие запутанные? — выпалила Кайли, ввалившись в кабинет Холидей.

До вечера Кайли просидела у себя, размышляя об отце, матери и Дэниеле и сравнивая все это с тем, что она чувствовала к Лукасу и Дереку. Конечно, у них все было по-другому, но все-таки немножко похоже.

Холидей оторвалась от бумаг, разложенных на столе. Она была примерно в том же настроении, что и Кайли. В состоянии болезненного смущения. Несомненно, она сегодня опять поцапалась с Бернетом.

— Хороший вопрос, — ответила Холидей. — Лично я считаю, что боги устроили все именно так, как есть, только чтобы насолить нам.

Кайли плюхнулась в кресло перед столом. Откинувшись в своем кресле, Холидей изучающе посмотрела на Кайли.

— Ты же весь день была такая спокойная. Как прошел визит мамы?

Кайли решила не тянуть резину и поговорить начистоту.

— Дэниел Брайтен и есть мой настоящий отец.

Холидей кивнула. Кайли ожидала другой реакции.

— Если вы сейчас скажете, что знали об этом все время, я на вас здорово рассержусь!

— Не знала, — Холидей подняла руку, как бы давая клятву. — Подозревала. Есть разница.

— Надо было сказать мне.

— Это не сработало бы.

— Мне неинтересно, сработало бы или нет, — резко ответила Кайли.

— Иногда я и сама не знаю, — вздохнула Холидей.

Обе умолкли. Из столовой плыли звуки музыки. Там шла вечеринка в честь того, что лагерь не закрывается и решено превратить его в интернат. Для многих обитателей лагеря это было настоящим спасением.

— Остальное хорошо? — спросила Холидей.

— Да.

Кайли почувствовала, что если не расскажет все, то просто взорвется.

— Нет, все совсем не хорошо! Мне нравятся два парня. Один уехал, так что с ним все просто. Особенно если тот, который уехал, возможно, занимается сексом с девицей-оборотнем. Впрочем, нет: история мамы, отца и Дэниела как раз показывает, что нечестно позволять себя любить, если любишь кого-то другого.

Она остановилась, чтобы перевести дыхание.

— Уверена, что все не так просто, — сказала Холидей.

— О, я еще не закончила. Дело в том, что парень, тот, который мне нравится, умеет играть моими чувствами. И, когда я с ним, мне кажется, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это заставляет меня думать, что все, что я чувствую, — реально. А может, он просто использует свою власть, чтобы внушить мне, что я действительно люблю его.

— Не думаю, что Дерек на такое способен, — нахмурилась Холидей.

Да, конечно, Кайли знала, что Холидей догадается, кто эти два парня, но, услышав имя, почувствовала, как защемило сердце.

— И еще, — сказала Холидей. — Дерек — мужчина. И логика у нас разная.

— Значит, вы согласны, что он способен на такое? — спросила Кайли.

Холидей посмотрела на нее так, будто хотела поставить себя на ее место.

— Мог бы, но я опять-таки думаю, что Дерек не из таких.

— Я тоже думаю, что он не такой, но… У меня все перепуталось.

— Хотела бы я сказать, что с возрастом все становится проще, — снова вздохнула Холидей. — Но если в деле замешаны несколько мужчин, то путаница неизбежна.

— А потом еще и Дэниел, — взвилась Кайли. — Теперь, когда мне нужно, чтобы он появился и я могла спросить, кто я, черт возьми, он не приходит. Наверное, заигрался в гольф или покер со святым Петром, или чем там еще мужчины занимаются в царствии небесном. О черт, а может, он нашел себе какую-нибудь горячую молоденькую подружку, как мой папочка, и тоже решил забить на меня?

— Тебе не приходило в голову, что, может быть, Дэниел хочет, чтобы ты сама для себя это уяснила? — рассмеялась Холидей.

— Нет, так нечестно, — сказала Кайли. — Родители не погибают, чтобы ребенок потом изо всех сил выяснял, кто он такой. Вы всё знали с рождения.

Холидей покачала головой:

— У каждого свой путь. Почему бы тебе не сделать это целью своих новых поисков?

Кайли тяжело откинулась в кресле.

— Не хочу я больше никаких поисков. Почему бы не устроить все попроще?

— Проще скучно, — усмехнулась Холидей. — Как ни досадно это признавать, но если бы мужчин было так просто вычислить, они, наверное, потеряли бы большую часть своей притягательности.

— Ага, но жить в сплошном хаосе совсем не забавно. А я именно так живу последние два месяца.

Холидей перегнулась через стол и легонько похлопала Кайли по руке.

— А я вот собираюсь сделать кое-что, даже еще труднее, чем предлагаю тебе.

— Что? — спросила Кайли, отдергивая руку.

Холидей нахмурилась и достала из ящика стола письмо.

— Я не хотела давать его тебе, но потом… вспомнила, как ты сказала, будто я слишком вас опекаю.

— А знаете, опекать кого-нибудь иногда хорошо, — испугалась Кайли.

— Нет, ты была права, — сказала Холидей.

— Это от Дэниела?

— Нет. Это от Лукаса.

— Застрелите меня на месте, — Кайли громко стукнулась лбом о стол.

Холидей хихикнула.

— Не может все быть так плохо, — потянувшись, она пожала руку Кайли. — Ты не похожа на других, Кайли. Если бы я была вправе гадать, то сказала бы, что эти двое не единственные, кто прыгнет через огненный обруч, чтобы привлечь твое внимание. Пойду немного посижу на вечеринке. А ты оставайся здесь, сколько понадобится.

— Холидей?

— Что?

— Так Лукас и вам написал?

Холидей кивнула.

— И вы ведь знаете… ведь знаете — Фредерика с ним?

— Да, — сказала Холидей.

— Спасибо.

Шаги Холидей стихли в той стороне, откуда раздавалась музыка. Кайли придвинула к себе конверт. Она вспомнила, каким был поцелуй с Дереком: горячий, безопасный, за вычетом разве что ощущения, что ее чувствами манипулируют. Поцелуй с Лукасом был более… еще горячее, но ни о какой безопасности не было и речи. Может, поэтому он и был горячее. Риск и страсть идут рядом.

Кайли смотрела на письмо. Что мог написать Лукас, кроме того, что уехал, что живет с Фредерикой — девушкой, с которой занимается любовью. Девушкой, которую он даже, может быть, любит? Нет, подумала Кайли. Лукас ничего не мог сказать в свое оправдание. Не больше того, что мог сделать ее отец, чтобы исправить причиненное матери зло. Или того, что сделал Трей.

Казалось, музыка ее зовет. Вечеринка продолжалась, и место Кайли было там. Сложив письмо, она сунула его в карман. Она заслужила от души повеселиться сегодня вечером. А что хочет сказать Лукас, она узнает позже.

Кайли встала. Холод настиг ее так быстро, что у нее перехватило дыхание. Комната наполнилась густым туманом.

«Что ж, на этот раз что-то новенькое».

Мысль едва успела мелькнуть, как Кайли поняла, что там новенького. Это не Дэниел. Она постаралась расслабиться. Но, честно говоря, вся эта ерунда с призраками постепенно начинала надоедать.

— Дэниел?

Кайли произнесла его имя, почти надеясь, что ошибается. Туманное облако медленно поднялось. На его месте стояла женщина не старше тридцати, с длинными темными волосами. На ней было красивое, или когда-то красивое, белое платье. Сердце у Кайли ушло в пятки, когда она заметила на ткани кровавые пятна. Женщина посмотрела на Кайли мертвыми глазами, которые были полны такой безнадежности, что Кайли чуть не расплакалась.

— Останови его, — произнесла женщина. — Останови его, или он сделает это снова.

— Кто? — спросила Кайли. — Кто это сделал?

Кайли пожалела, что Холидей ушла.

— Вы ищете Холидей?

Женщина ничего не ответила и растворилась в тумане. Кайли по-прежнему стояла на месте, обхватив себя руками, чтобы согреться, пока туман поднимался, исчезая под потолком. Температура стала понемногу повышаться.

— Так нечестно, — пробормотала Кайли.

— Что нечестно?

Кайли резко обернулась. В дверях стоял Дерек. В потертых джинсах, светло-голубой рубашке он выглядел… что надо он выглядел. Живой и здоровый. Глаза их встретились, и она заметила в его взгляде нежность.

Тут-то Кайли и решила позабыть обо всем ради сегодняшнего вечера.

О лежавшем в кармане письме.

О том, что не знает, кто она такая.

О женщине в запятнанном кровью платье.

О том, что так и не собралась к водопаду.

Даже о том, что мать разрешила ей остаться в интернате.

Сегодня вечером она просто хотела слушать музыку и сидеть рядом с Дереком — плечом к плечу.

— Идешь на вечеринку? — спросила она.

— Уже был. Жду тебя.

— Тогда пошли.

Кайли направилась к столовой, и Дерек последовал за ней. Она задержалась на пороге, и он врезался ей в спину. Ее охватило ощущение, что все это уже было, когда они в первый раз входили в эти двери. Она была тогда так перепугана, настолько уверена, что здесь все будет плохо. Да, и тогда у нее возникло предчувствие, что ее жизнь изменится. И вот — она оказалась права.

— Зайдем? — спросил Дерек, слегка прикасаясь к ней.

Кайли чувствовала на шее его теплое дыхание. Она кивнула, но так и осталась стоять, чтобы всех увидеть.

Миранда болтала с Перри. Перри признался, что любит Миранду, но она сохраняла хладнокровие. Хелен сидела рядом с Джонатоном, который играл в шахматы с другим вампиром. Мелкими глоточками отхлебывая из стакана кровавый напиток, Делла наблюдала за игрой. С тех пор как «Тенистый водопад» превратился в интернат, Делла растеряла свою злость. Не всю, конечно, но изрядную часть.

— Ну как ты? — спросил Дерек, наклоняясь еще ближе к ее уху.

Он был таким крепким и теплым, а сейчас она именно в этом и нуждалась.

— В порядке.

Кайли приметила Холидей, которая сидела рядом с Крисом и слушала его гитару. В другом конце комнаты, подпирая стену, стоял Бернет, настолько поглощенный созерцанием Холидей, что, казалось, рухни небеса на землю, он этого не заметит. Ага, значит, все-таки Холидей и есть его криптонит.

Чувство сопричастности переполняло Кайли. Она с улыбкой оглянулась на Дерека.

— Ну да, — сказала она еще раз, — я в порядке.