«Ура! Еще один день!» – подумал Олег, открывая глаза. Было почти девять. Как раз есть время выпить чашечку чая с купленными вчера круассанами. «Сегодня должен вернуться Михаил. Очень хочется поделиться с ним последними событиями».

Позавтракав, Олег заехал за Кешей и его мамой, и все вместе они отправились в Александро-Невскую лавру, где работал тот самый гончар по имени Андрей.

Андрей встретил их у входа и проводил в одно из зданий комплекса, где жили и работали монахи. Андрей с женой приехали из Молдавии и жили здесь же, при монастыре. Андрей выполнял заказы на изготовление церковной утвари и за это пользовался возможностью жить в монастыре.

Как и у многих людей, приехавших в Питер из городов ближнего зарубежья, у Андрея был очень деятельный характер. Невысокого роста, с темными прямыми волосами и карими глазами, он производил впечатление энергичного и сильного человека. За очень короткий промежуток времени он наладил контакт и с Кешей, и с Полиной Сергеевной, и с Олегом. С шутками и прибаутками они добрались до мастерской.

В мастерской, как, наверное, и положено, все было покрыто слоем сероватой глиняной пыли. Повсюду лежали какие-то заготовки, инструменты, стояло оборудование, похожее на гигантскую мясорубку для уплотнения и усреднения, а также удаления воздуха из глины, огромная печь, в которой без труда поместился бы человек. В самом освещенном углу располагался гончарный круг. Как выяснилось, все это оборудование Андрей сделал своими руками. Вот уж поистине «золотые руки». На столике неподалеку стояли и сохли глиняные игрушки, которые, как выяснилось, делает его жена Эвелина.

– Ну, кто первый? – задорно спросил Андрей, протягивая фартук, заляпанный глиной.

Полина Сергеевна переглянулась с Кешей.

– Можно я сначала посмотрю, как Олег будет делать? – спросил Кеша.

– Олег! Вперед! К станку!

Олег забрался за гончарный круг.

– С чего начинать?

– А что хочешь слепить?

– Кружку для чая. Да побольше!

– Понятно! – Андрей отрезал проволокой кусок глины и дал его Олегу – Прикрепляй к центру.

Олег аккуратно поставил глину в центр.

– И как ты собираешься с ней работать? Она же упадет!

Олег прижал ее посильнее к кругу.

– Ладно, показываю! – сказал Андрей, оторвал кусок глины от круга и с силой шлепнул его обратно в центр. – Понятно? Попробуй сам! – Он оторвал его снова и подал Олегу.

Несколько раз Олег прицеливался и шлепал куском глины, но он постоянно скашивался то на одну, то на другую сторону от круга.

– Ладно! С первого раза ни у кого не выходит! – сказал Андрей и повторил процедуру прикрепления материала к станку.

– Что теперь? Крутить ногами круг?

– Обижаешь, мы в двадцать первом веке! Педальку жми! Ногой – только притормаживать!

Олег нажал на педаль, и круг начал вращение.

– Смачивай руки в ведре и начинай! – скомандовал Андрей.

Олег так и сделал. Кусок глины под руками плясал из стороны в сторону.

– Что надо сделать сначала?

– Женскую грудь! – ответил, улыбаясь, Андрей. – В общем, куполообразную форму делай.

Олег начал прижимать, обнимать ладонями кусок глины, стараясь собрать его в гладкий купол. Андрей слегка помог своими руками. Олег почувствовал, насколько крепко, но в то же время без напряжения держит свои руки мастер.

– Теперь найди центр и начинай формировать с него толщину дна и внутреннюю полость. – Андрей показал, в каком положении должны быть пальцы для того, чтобы выполнить эту задачу.

Олег плавно продавил пальцами ямку и начал ее расширять. Андрей периодически поправлял его руки или легонько помогал своими, но важно было не это. Важен был сам контакт с глиной. Ее тягучая земная энергия словно втягивала в себя все проблемы и заботы, все суетные мысли и остатки напряжения. Это медленное вращение вводило организм в состояние транса, а задача удержания центра изделия приводила его в равновесие.

– Скорость вращения гончарного круга равна скорости пульса в спокойном состоянии, примерно шестьдесят оборотов в минуту, – словно прочитав мысли Олега, пояснил Андрей. – Многие говорят, что испытывают состояние внутреннего покоя, когда работают за кругом. А в другом состоянии – просто не получится. А еще, может быть, дело в том, что глина – это остатки биологических организмов, точнее, их жиров, образовавшиеся миллионы лет назад. Говорят также, что ДНК, имеющееся в глине, частично соответствует ДНК человека. Есть же религии, которые утверждают, что Бог слепил человека из глины.

На глазах совершалось чудо. Бесформенный комок глины с каждой минутой трансформировался и становился все более похожим на кружку, конечно, не без помощи мастера.

– Андрей! Да ты почти все за меня делаешь! – опомнился Олег.

– Хорошо! Давай сам! – отреагировал Андрей.

Олег пытался вытянуть стенки кружки, но неловким движением надорвал ее. Тут же бесформенная масса жалостливо скособочилась на гончарном круге.

– Блин! – вырвалось у Олега.

– Ничего страшного. Останавливай круг.

Олег отпустил педаль. Круг остановился. Андрей смочил руки и вернул изделие на несколько стадий назад.

– Олег! Как ты думаешь, сколько нужно учиться, чтобы самостоятельно сделать кувшин? – прищурившись, спросил Андрей, возвращая изделию форму кружки.

– Месяц или два?

– Я учился на Украине у одного старого гончара. Он мне рассказывал, что раньше подмастерье три года должен был месить глину до того, как его допускали к гончарному станку. Вообще для того, чтобы научиться делать изделия, нужно пропустить через свои руки «КамАЗ» глины. Так что ты уж не расстраивайся, что не все сразу получается. Здесь нахрапом не бывает. Ну вот! Кружка почти готова! Снимай ее!

– Как? – удивленно спросил Олег. – Она же сырая еще.

– Вот тебе проволочка. Просто натягиваешь ее и проводишь под кружкой, а потом очень нежно и аккуратно снимаешь и ставишь вон туда.

Олег бережно проделал всю процедуру и поставил свою будущую кружку на лист гипсокартона.

– А ручка?! – вдруг вспомнил Олег.

– Вот тебе кусочек глины, – Андрей дал ему небольшой комочек. – Сделай из него колбаску и забери с собой, высуши, потом положи на пять часов в духовку на самую большую температуру.

– А потом?

– А я тем временем сделаю нормальную ручку и прикреплю.

– А почему не сейчас? – Олег засмеялся.

– Глина должна быть в полутвердом состоянии. Сейчас только форму испортим. Ну ладно! Следующим, наверное, будете вы, молодой человек! – Андрей взял за руку Кешу.

– Да, только вы помогайте мне, ладно?

– Ну, ты-то и сам справишься! Я только рядом постою!

Кеша устроился на круге. Он едва доставал ногой до педали и очень старательно повторял все то, что говорил ему Андрей. Олег заметил, что Кеша снова высовывает язык, пытаясь сосредоточиться.

– Да, Кеша, ты уж, если язык высовываешь, то помогай им хотя бы, смачивай свое изделие! – прокомментировал Андрей.

– Угу, – буркнул Кеша и спрятал язык. Его маленькие ручки старались изо всех сил. Минут через пятнадцать к его радости на круге стоял небольшой горшочек для варенья. Он аккуратно срезал его и с радостью заметил, что ему-то ручка вовсе не нужна.

– А крышечку тебе сделать? – спросил Андрей.

– Да, пригодится, сделай… те, пожалуйста.

В помещение мастерской вошла Эвелина – худенькая женщина с серо-голубыми глазами. Она похвалила Кешу за горшочек и начала показывать ему глиняные игрушки, рассказывая, какой из школ принадлежит каждая игрушка и что символизирует. «Это каргопольская, это опошнянская, это калужская, а это – моя, авторская».

– А можно, я сделаю такую свинку? – спросил Кеша.

– Хорошо, давай, пока мама делает свой кувшин…

Полина Сергеевна уже устроилась на рабочем месте и внимательно постигала азы гончарных секретов. Было видно, что ей очень нравилось. Она сопровождала бурными восклицаниями каждый этап изготовления своего кувшина.

Олег курсировал между мальчиком и его мамой, разминая в руках кусочек глины, который дал ему Андрей. Он с удовольствием подметил, как увлечены они были этим процессом.

Олег обратил внимание, что их изделия получаются серого цвета, а готовые изделия стоят – красного, кирпичного.

– Это что, разная глина? – спросил он, показывая на полуфабрикаты и готовые кувшины и горшочки.

– Ну, в общем – да, разная. Там сырая – тут обожженная. Но ваши произведения после обжига тоже станут красными, если, конечно, вы не попросите меня их покрасить в серый цвет, – Андрей лукаво улыбался. – Просто во время обжига кислород окисляет находящееся в этом сорте глины железо, и получается такой цвет.

Вскоре закончила свой кувшин Кешина мама, сам Кеша уже пытался свистеть на вылепленном им поросенке, а колбаска Олега высохла от тепла рук и уже не мялась, а только крошилась.

Оставив свои изделия на сушку и обжиг, они договорились, что Олег заберет их на следующей неделе. Поблагодарив мастеров, они почувствовали, что сильно проголодались.

Идя по территории лавры, они обнаружили монастырскую столовую, которую нахваливал Андрей. С удовольствием поели там и поехали домой. Кеша с мамой были в приподнятом настроении. Олег тоже был доволен. Договорились созвониться в понедельник насчет дальнейших планов.

Распрощавшись с друзьями, Олег поехал в сторону Каменного острова. Как много событий прошло с тех пор, как Михаил уехал. Как много изменилось. «Интересно, допустит ли Михаил мое участие в путешествии с моим диагнозом, если он подтвердится? Не сказать о нем не могу. К тому же, вдруг он знает каких-нибудь врачей, которые смогут помочь…»

Припарковав машину возле дома Михаила, Олег подошел к домофону. С минуту он стоял, не нажимая кнопку. Не то, чтобы он чего-то боялся, просто думал, как ему рассказать и с чего начать…

– Долго будешь греть кнопку звонка? – послышался вдруг голос Михаила через приоткрытую дверь.

– О, Михаил! Привет! Я так рад тебя видеть! – сказал Олег, поспешив в открывшуюся калитку. – Ты что, поджидал меня?

– Неужели ты думаешь, что вход ко мне не оборудован видеокамерами? Если кто-то задерживается возле двери больше чем на пять секунд, срабатывает предупреждение, так что застать врасплох меня трудно.

На этот раз Михаил был одет в спортивный костюм и футболку. Олег вошел внутрь, снял дубленку и ботинки.

– О, Олег! У тебя джинсы испачканы в чем-то сером! Может, сходишь сначала домой постираешь? – смеясь, спросил Михаил, приглашая его за собой.

– Нет уж, времени нет на лишние хлопоты! – ответил Олег. – К тому же это творческая грязь! Я сегодня осваивал гончарное искусство.

Они дошли до большого холла с камином, возле которого стояли два кресла с накинутыми сверху волчьими шкурами. Остальная мебель была в колониальном стиле, иначе говоря, что и откуда – не важно, лишь бы смотрелось хорошо вместе. А смотрелось и вправду хорошо. Камин приятно потрескивал.

– Уж, случайно, не в лавре ли? – спросил Михаил в продолжение темы.

– В лавре! Ты меня не перестаешь удивлять! Ты что, за мной следишь? – полушутя спросил Олег, хотя такие мысли не могли не прийти в голову трезвомыслящего человека.

– Слежу, конечно! Я же отвечаю за тебя! – сказал Михаил, выдержав театральную паузу. Олег не знал, шутит он или нет, и пытался узнать это по его глазам.

– Не пытайся высверлить меня взглядом! Все очень просто! Андрей едва ли ни единственный в городе гончар. По крайней мере, я о других не слышал. А ты же знаешь мою тягу к творческим мероприятиям – неужели я обошел бы мимо гончарное искусство?! Вон, посмотри в угол.

В углу стояла глиняная ваза на кованом треножнике, в которой уютно поместилось фикусовое дерево.

– Вазу я лепил в лавре, а треножник – сам знаешь. А тебя-то что вдруг потянуло на творческие подвиги?

– Это долгая история.

– Я специально запланировал время для разговора с тобой.

– Без чая не расскажу.

– Понял. Сейчас принесу.

Михаил вышел. Олег смотрел на огонь в камине. Уютно. Тепло. Тихо. Думать ни о чем не хотелось. Через пять минут пришел Михаил с большим глиняным чайником.

– Это, кстати, тоже дело рук Андрея, – сказал Михаил, поставив чай на небольшой столик с мозаичной крышкой в марокканском стиле. После чего поставил на стол две стеклянные чашки из прозрачного стекла с пузырьками внутри стекла. – А это еще предстоит тебе освоить. – Михаил присел на кресло рядом. – Ну, что, рассказывай, как твои дела?

Олег рассказал о том, как отреагировали сотрудники на то, что он пришел на работу в спортивном костюме, и как изменился его подход к переговорам из-за этого, и как это повлияло на результат и привело к успеху в переговорах (спасибо ситуации с дырявым носком). Рассказал, как делегировал полномочия по управлению фирмой и освободил кучу времени для жизни. Михаил внимательно слушал. Иногда одобрительно кивал, иногда смеялся, порой что-то уточнял.

– Ты блестяще справился с заданием. Ты научился гибко реагировать на ситуацию. Ты научился вести себя уверенно независимо от того, как ты выглядишь и что о тебе могут подумать. Ты научился быть свободным от работы, и теперь у тебя есть время для путешествия. Поздравляю!

– Спасибо. Но есть один нюанс, который мне необходимо озвучить.

– Какой нюанс?

– Видишь ли, Михаил, я на радостях познакомился с девушкой, очень красивой девушкой. У нас возникла взаимная симпатия. В тот же вечер мы с ней переспали, а на следующее утро она сказала, что больна СПИДом…

– Она что, специально заразила тебя? – с недоумением спросил Михаил.

– Понимаешь, там такая история. В общем, ее изнасиловали в свое время, и она мстит мужчинам. Ненормальная. Но мстит как бы со смыслом. Она говорит, что, мол, я сам согласился…

– А ты согласился? Я был лучшего о тебе мнения!

– Михаил встал и подошел к окну. Было видно, что он расстроен.

– Миш! Да она говорила то же, что лепечут все бабы! Типа, согласен ли я отдать свою жизнь за чашку кофе с ней, согласен ли исчезнуть! Хрень полная! Полная же хрень!

– Олег, – сказал Михаил, отвернувшись от окна, – если к тебе подойдет человек и спросит, можно ли украсть твой кошелек, что ты ответишь?

– Да пошлю его подальше! Но это же не посторонний человек! Мы же были уже знакомы! – Олег тоже встал, ему надоело выкручивать голову, так как Михаил стоял почти за его спиной.

– Хорошо, Олег! Ты не кипятись! Допустим, я тебе говорю: «Олег, можно, я украду у тебя кошелек?» – что ты мне ответишь?

– Подумаю, что шутишь!

– И… отдашь?

– Нет, конечно!

– Так какого хрена ты так разбрасываешься своей жизнью? Или тебе несколько тысяч рублей или долларов важнее собственной жизни? Я не понимаю! Объясни!

– Блин, но кто же знал, что это все серьезно! – Олег перешел на повышенный тон. В последние несколько дней он гасил в себе все эмоции, связанные с этим событием, отвлекался на разные важные дела, но теперь… все вспыхнуло, как тлеющий без воздуха огонь, внезапно получивший поток кислорода.

– Олег, Олег… Олег! Ну как же ты? Что за детский сад? – Михаил махнул рукой и сжал губы, он пытался найти подходящие слова. – Мы же с тобой даже говорили об этом «мысль-слово-действие – прямая линия»! Разве я не говорил тебе, что это будет важно в путешествии? Разве не предупреждал, что это жизненно важно? Представь, что ты всю жизнь растил сад, а потом приходит человек с топором и спрашивает: «Можно, я срублю это все?» И ты отвечаешь: «Да!» Неважно, почему: тебе нравится его топор, одежда, или это девушка, или тебе кажется, что это шутка!

– Да я все это уже понял! Я уже тысячу раз прокручивал у себя эту ситуацию в голове! Я ненавижу себя за это! – сказал с дрожью в голосе Олег и плюхнулся на кресло.

– Только что ты объяснил причину того, что ты сделал! – Михаил остановился и пристально посмотрел на Олега, – Ты ненавидишь себя! И уже не важно, за что! И пока ты так к себе относишься, твое подсознание, твой скрытый, самый глубинный контекст будет убивать тебя! В предстоящем путешествии, которое может таить в себе опасности для жизни, это сработает как программа самоуничтожения, и ты обязательно найдешь способ умереть!

– Уже нашел, – буркнул обреченно Олег. Он уже отвечал, не поворачивая головы, словно разговаривал с огнем в камине.

– Ну подожди, мало ли что сказала эта девушка, как там ее…

– Валерия.

– … Валерия. Красивое имя. Но ведь ты должен был сдать анализы и успокоиться.

– Я сдал.

– И что?

– Что, что? Реакция на ВИЧ – положительная.

– Как положительная? – Михаил остановился как вкопанный.

Было слышно, что прекратилось поскрипывание дубового паркета. Только дрова в камине потрескивали, догорая. Спустя минуту Михаил подошел к креслу Олега.

– Завтра мы с тобой съездим в лабораторию Военно-Медицинской Академии, и ты сдашь анализы повторно.

– Хорошо. Если положительный результат теста подтвердится… Если окажется, что я… болен, я смогу принять участие в путешествии?

Михаил снова сел в кресло и налил чаю себе и Олегу. Делая маленькие глоточки горячего чая, от которого поднималась струйка ароматного пара, со спины они были похожи на Шерлока Холмса и доктора Ватсона, решающие загадку очередного убийства. Только в роли и убийцы, и жертвы на этот раз выступал «Ватсон», и поэтому загадка была очень сложной для «Холмса».

– Олег! Если диагноз подтвердится, это не будет причиной для того, чтобы отказать тебе в путешествии. Здесь вопрос в другом. Я не могу отвечать за твою жизнь в путешествии, пока ты не начнешь отвечать за нее сам. Ты не начнешь отвечать за свою жизнь, пока не полюбишь себя. Ты не полюбишь себя, пока не простишь себя за все. Я не знаю, за что ты должен себя простить. Скажу больше, я даже не хочу этого знать. Я не жду от тебя откровений на эту тему, но я смогу тебе помочь, если ты доверишься самому себе, своим ощущениям и воспоминаниям и сделаешь без вопросов и обсуждений то, что я скажу. Если ты помнишь, ответ находится всегда сам, но находится только в конце пути. Для того чтобы понять, зачем тебе был нужен этот путь, тебе просто нужно пройти его полностью. Это как с бомжом, спортивным костюмом. Сначала все твое нутро протестует против этого, тебе кажется это мерзким, нелогичным, ненужным, издевательством, и если ты на этом останавливаешься, оно таким и останется, но если ты проходишь этот путь до конца, ты навсегда становишься другим и попутно решаешь очень много вопросов, которые раньше тебе казались неразрешимыми.

– Да, я помню это и доверяю тебе.

– Тогда возьми с собой свою тетрадку и пойдем со мной.

За тетрадкой Олегу пришлось сбегать в машину. В последнее время он постоянно таскал ее с собой и записывал свои новые ощущения и свой новый опыт. Когда Олег вернулся, Михаил повел его по коридору в дальнюю часть дома. Коридор закончился лестницей, ведущей вниз, в цокольное помещение. В одной части цоколя находилась баня, в другой части Олег еще не был. Коридор, ведущий в нее, был отделан природным камнем. На стенах висели бра в виде факелов. Михаил прошел в конец коридора, где открыл дверь, сразу за которой оказалась штора из темно-красного бархата. Откинув штору, Михаил и Олег вошли в помещение, в котором медленно зажегся приглушенный свет. Его хватило, чтобы увидеть, что это помещение домашнего кинотеатра мест на пятьдесят. Удобные кресла, выстроенные в виде амфитеатра, смотрели на небольшую сцену и экран. Олег сел в кресло первого ряда.

– Скажи, Олег, у тебя есть музыка, какая-нибудь группа, которая проходит через все твою сознательную жизнь?

– Да, пожалуй, есть, «Depeche Mode», – ответил Олег.

– Что ж, это тоже кое-что объясняет. Сейчас я поставлю тебе ее, чтобы ты сконцентрировался на своем прошлом. Тебе нужно будет мысленно идти в обратном направлении. Я включу экран, на котором будет идти в расфокусированном виде какой-нибудь фильм. Не пытайся вглядываться в экран, это бесполезно, ты там ничего не увидишь. Главный фильм будет происходить у тебя внутри. Это будет фильм о твоей собственной жизни, но он будет развиваться в обратном направлении, от настоящего в прошлое. По ходу всего фильма тебе нужно будет говорить только две фразы: «Я виню себя за то, что…» и «я обвиняю тебя в том, что…». Просто записывай все в свою тетрадь. Когда закончишь, приходи, я буду в каминном зале.

Михаил вышел из помещения. Через минуту свет проектора ударил в экран, а из динамиков послышалась песня «Walking in My Shoes».

Олег мысленно повторял перевод слов песни. Он не переводил текст по ходу, он этого не умел, просто знал наизусть:

Олег хотел спросить, как Михаил смог подобрать как раз ту песню, которая максимально соответствует его состоянию, но Михаил уже вышел.

На экране начали плясать расфокусированные кадры какого-то фильма. Олег пытался понять, что на них происходит, но это было нереально.

Он взял свою тетрадку (вспомнил про Оксану и улыбнулся). Каждое кресло было оборудовано портативным столиком с лампочкой, все это было, вероятно, предназначено для того, чтобы освещать меню, когда сюда приглашались гости, и гостям приносили угощение официанты. Раскрыв тетрадку и положив ее на стол, он откинулся назад, пытаясь сконцентрироваться… или, наоборот, расслабиться, и начал прокручивать свою жизнь назад.

Он мысленно представил тот день, когда впервые очутился у ворот Михаила, и запустил время назад. Его мысли плыли в обратном порядке, как в старом клипе группы «Enigma» под названием «Return to innocence».

…Теплый зал, удобная поза… Мерные блики света и знакомая музыка. В какой-то момент Олег перестал понимать, спит он или бодрствует… Он так устал за последнюю неделю, что организм решил как-то все по-своему. На сознательно задаваемые вопросы ответы стали приходить в виде ярких сновидений.

Он видел сон, в котором мимо него проходили его друзья, коллеги по работе, близкие, клиенты… Никому из них ему не хотелось сказать: «Я обвиняю тебя в том…» или «я виню себя за то…»

Герои его фильма появлялись улыбающимися и счастливыми и быстро исчезали, уступая место новым, точнее, более старым…

Внезапно он увидел лицо Валерии с презрительной улыбкой. Она тоже хотела пролететь мимо, но он посадил ее усилием воли на стул и сказал ей в глаза: «Я обвиняю тебя в том, что ты заразила меня СПИДом!»

Он вдруг понял, что они находятся с ней в больничной палате, оба лысые и бледные, но почему-то в палате играет музыка. Она играет так громко, что он не слышит даже своего голоса. Она тоже не слышит его, а лишь дерзко улыбается. Повысив голос, он сказал ей то же самое, но опять не услышал себя. Тогда он встал и заорал что есть сил: «Я обвиняю тебя в том, что ты заразила меня СПИДом!» Она прислушивалась и улыбалась, а его это начало бесить. Он хотел схватить ее за полы больничного халата, но руки провалились в пустоту…

Что есть сил Олег принялся орать, не слыша себя, но она не уходила. Он начал колошматить руками по больничной койке, кидать все, что попадало под руку, об стены и пол и в этот наглый фантом Валерии. При этом он орал как сумасшедший, и это продолжалось до тех пор, пока ярость его не ослабла. Фантом Валерии растворился, и вдруг он увидел на койке напротив себя… себя. Лысого, в полосатой пижаме, с выпученными глазами. Он вдруг понял, что это и есть главный виновник его бед. Он встал и заорал: «Я виню себя за то, что так невнимателен к своим словам! Я виню себя за то, что так раздолбайски отношусь к своему здоровью и жизни! Я виню себя за свою безответственность! Я виню себя за свою слабость! Я виню себя за свое… самоубийство!» – вдруг вырвалось у Олега, и он увидел в своей руке красный пистолет. Он целился из него в свой фантом и начал нажимать спусковой крючок, но вдруг понял, что дуло пистолета повернуто на него самого… но было поздно, и он увидел вылетающую из дула пулю. Она летела медленно и степенно, крутясь и разрезая воздух, который расходился в сторону по спирали, как вода от винта корабля… Он развернулся и бросился бежать от этой пули. Первые шаги дались очень трудно, и пуля чуть не коснулась его затылка, но с каждым шагом он бежал все быстрее и быстрее. Это становилось все проще и проще, потому что он становился моложе с каждым шагом. Он ускорялся. Вместе с ним ускорялся ход времени. Сначала минутами летели часы, потом дни, потом недели, потом месяцы, потом годы. Он бежал по улицам своей молодости и видел расступающиеся силуэты старых знакомых. Некоторым он махал рукой, с некоторыми здоровался, но боялся остановиться. Он искал дверь, в которую можно свернуть и спрятаться от пули, которая не оставляла его в покое… Вдруг он понял, что бежит по очень знакомому коридору, коридору следственного управления, где он начинал свою карьеру… а вот и табличка с его именем.

Он ворвался в свой кабинет и плюхнулся за свой рабочий стол. На столе дребезжал старый желтый телефон с крутящимся циферблатом, он схватил телефонную трубку и закричал: «Да! Алло!» «Ваш отец умер!» – сказал голос из трубки. «Когда?» – «Сегодня ночью, мои соболезнования».

Олег сидел на скамейке возле свежей могилы отца и плакал, выдавливая из себя слезы: «Почему же я не был с тобой рядом?! Почему не держал тебя за руку?! Почему не прощался с тобой?!» Он поднял голову вверх и заорал: «Я виню себя за свою черствость! Я виню себя за свой эгоизм! Я виню себя за свою жестокость! Я виню себя за свою бессердечность! Я виню себя за свою слабость! Я виню себя за свое предательство! Я виню себя за свою трусость!» Стая ворон поднялась в небо, закрыв собой солнечный свет.

Он был зол, но зол не только на себя. Перед ним вдруг встали стеной самые тяжкие воспоминания – из его юности и детства, в которых он не мог уже винить себя, так как был еще слишком мал и зависим и, кроме боли и страха, не мог испытывать больше ничего.

Он вдруг ясно увидел залитую желтым светом кухоньку с потемневшими от сигаретного дыма и засаленных спин стенами, и сидящего на стуле в уголке пьяного отца. Он стоял перед ним и смотрел на него. Он сделал то, что не делал никогда, он закричал со всей силой неистовства, бушевавшего в его душе: «Я виню тебя за то, что ты был старше меня, ты отвечал за мою жизнь, за мое воспитание, но ты плюнул на все это и променял меня на водку! Я виню тебя за твою слабость! Я виню тебя за твою злость, с которой ты выколачивал с мамы деньги на выпивку! Я виню тебя за твою безответственность! Я виню тебя за твое беспробудное пьянство! Я виню тебя за то, что ты ничего не добился, ничего не сделал, а все пропил, и меня, и маму тоже!»

Кухня растворилась в воздухе, а кадры на экране выхватывали сюжеты из его студенчества, школы, но силуэт отца не исчезал, становился лишь моложе, а он, Олег становился все меньше и меньше. «Я виню тебя за то, что вздрагивал по ночам, когда открывалась дверь, потому что боялся, что ты пришел пьяным! Я виню тебя за твою ложь! Я виню тебя за то, что ты никогда не выполнял свои обещания! Я виню тебя за то, что недоедал и недосыпал! Я виню тебя за то, что ты обрек семью на нищее существование!»

Слезы потекли по его щекам. Дальнейшая шкала его детства невольно натыкалась на воспоминания и образы его же, плачущего в подушку и обнимающего свою игрушку – черного с белыми пятнами медведя. Слезы душили его. Он чувствовал, как вся эта невысказанная боль, эти страдания, которые он уже давно забыл, колотили и трясли его, как он тряс своего медвежонка. Он уткнул свою голову в колени, закрыл ее руками и плакал.

Изображение на экране пропало. Олег открыл глаза под «Never let me down again» и почувствовал, что голова его лежит на руках, сложенных на столике. Его тетрадка была чиста, но он запомнил каждый образ и каждое слово из своего сна. «И сон ли это был…» – подумал он, настолько все было явным и осязаемым.

Посидев минут пять и успокоившись, Олег вышел из зала и направился туда, где сидел Михаил.

Увидев измотанного и опустошенного Олега, Михаил кивнул и прямо с порога спросил:

– Нашел ли ты то, что искал? Нашел ли ты то, за что ненавидишь себя? Нашел ли ты того, кого ненавидишь и не можешь простить?

Олег собрался с мыслями и присел на стул у окна. Ему было комфортно от того, что в полутьме Михаил не видел его лица.

– Да, Миш. Я нашел главную причину и чувства вины, и чувства обиды. Я не могу без слез вспомнить свое детство. Причиной является отец, который… вел себя недостойно и с которым я поступил по-свински в конце его жизни… – Олег едва справился с новым приливом эмоций.

– Я понял. Мне не нужны подробности. Ты сам их прекрасно знаешь. Я хочу тебе сказать лишь одно. Все это было в прошлом. А где находится прошлое?

– Его не существует.

– Да, да, именно так. Его не существует. При этом оно продолжает влиять на твою жизнь, мучает тебя, заставляет тебя ненавидеть самого себя и пытается уничтожить! Разве это не бред?!

– Бред. Я понимаю! Но как мне избавиться от этого? Как мне жить с этим грузом?

– Ну, давай начнем с простого, с логики. Если бы не он – ты бы появился на этом свете?

– Нет.

– Идем дальше… Есть ли какие-то хорошие черты, которые помнишь ты, которые тебе передались и помогают, которые нравились другим людям?

– Безусловно, да, что-то есть. Дай, я подумаю… Он в общем-то добрый был, когда трезвый, то есть по-настоящему. Друзьям помогал, умел с людьми общаться, с любыми людьми: и сапожниками, и профессорами. Говорил красиво. Чувство юмора имел, память хорошую. Вообще он умный был мужик, читал много в молодости. Ну и еще творческий, хоть я и не люблю в последние годы это слово… А еще он очень свободу любил.

– Хорошо. Ты много чего перечислил. Теперь скажи: есть ли какие-то из этих качеств у тебя? Помогают ли они тебе?

Олег задумался. Для него ответ, который он почувствовал, был удивительным.

– Да, почти все. Да все. И они помогают мне. Помогли достигнуть того, что я имею.

– Хорошо, а что он говорил о тебе, о твоем будущем?

– Он гордился мной, очень часто говорил, что я многого достигну, хвалил меня за любые мелочи, которые я делал сам… когда был трезвый.

– Постой! Погоди! Стоп! Этого уже достаточно, чтобы вырастить успешного человека! Твоя программа роста – это не столько вопреки, сколько благодаря! Ты должен это понять и признать! Теперь следующий вопрос: как его отрицательные стороны повлияли на тебя? На твою жизнь? В положительном смысле? Есть ли какой-то плюс?

– Разве только тот, что я не могу обидеть женщину и причинить ей боль. Еще, к алкоголю отношусь очень осторожно. Очень редко пью. Да и профессию выбрал специально противоположную. И поклялся себе, что буду состоятельным, когда вырасту.

– Вот видишь! Ты получил колоссальную прививку от самых частых причин человеческого несчастья! Если расценивать вас как единый организм – то он сыграл роль тех клеток, которые должны были умереть от прививки, зато другие – научились распознавать заразу и бороться с ней! Понимаешь? Мы не можем досконально знать, для чего нас создала Вселенная, каждого из нас, кто какую должен сыграть роль, но представь себе, что его роль – это подготовить тебя к активной и созидательной жизни. Да, таким некрасивым способом! Но Вселенная не выбирает способы по красоте! Есть лишь один критерий – эффективность! Он жил для этой роли и умер для нее. Для того чтобы у тебя все было хорошо! Чтобы ты жил активной, сознательной, обеспеченной жизнью, осчастливил бы какую-нибудь девушку и воспитал прекрасных детей. А ты – из-за своей дурацкой обиды и вины бросаешь этот дар под ноги первой попавшейся потаскушке, осознавая, что идешь на риск! При этом ты зачеркиваешь смысл жизни тысяч поколений, которые жили до тебя и чей генный состав улучшался с каждым поколением! Откуда ты знаешь? Может, ты лучший из всех твоих предков? Может, ты венец генной цепочки длиной в тысячу жизней?! Может, твоя задача – развить и передать самые лучшие качества следующему поколению?! Ты хотя бы понимаешь, что ты – это не только гены твоего отца? Их-то, как раз, в общей цепочке, может быть минимум. Ты потомок народа, который завоевал северные территории и научился жить в условиях рискованного земледелия. Народа, который сотни лет оборонялся от нашествий самых могущественных империй! Народа, который совершил множество величайших открытий! Ты это понимаешь? Или твоя близорукость упирается в одно поколение, а дальше как будто ничего не было?

– Да, Миш, я понимаю, о чем ты… Точнее, ощущаю… Ты, когда говорил… Ты не видишь, но у меня даже плечи расправились. Ведь и вправду, не все так плохо было. Иными словами, можно много чего хорошего еще найти и вспомнить!

– Да. Попробуй! Поищи еще что-то хорошее. Запиши себе в календарь – вспоминать каждый день по одной хорошей вещи из твоего детства! Только хорошей! Да, и еще я хочу тебе дать одну волшебную формулу, которая тебе очень сильно поможет, если ты поймешь ее глубину. Она будет волшебной дверцей в мир новых возможностей и новых ощущений. Ты готов ее запомнить?

– Да, я внимательно слушаю.

– Повторяй ее за мной: «Никогда не поздно иметь счастливое детство». Или давай сформулирую без негатива: «Всегда есть возможность иметь счастливое детство!»

– То есть, ты имеешь в виду представление о детстве?

– Да, еще точнее, разговор о нем, твой внутренний разговор! Ведь где находится детство?

– В прошлом.

– А прошлое у нас где? Нигде. Его нет. Есть только разговоры о нем. Поэтому никто не вправе помешать тебе создать у себя внутри такое детство, которым бы ты гордился, которое вдохновляло бы тебя и вело к подвигам. Это очень просто! Вспоминай! Придумывай! Не важно! Создавай базис для своей будущей счастливой жизни и опирайся на него. Это гораздо проще, чем кажется. Это вопрос решения, вопрос твоего персонального выбора! Если тебе придется выбирать между телегой без лошади и скоростным автомобилем, притом, что у тебя есть цель доехать в пункт «А», что ты выберешь?

– Конечно, машину.

– Так вот, телега без лошади – это твои грустные, тяжелые воспоминания, которые скорее выступают в роли балласта, который ты зачем-то тянешь за собой всю жизнь! На хрен они тебе нужны? Выбрось их к чертовой матери и сядь в машину – в контекст светлых воспоминаний и позитивных внутренних разговоров о себе, если тебе, конечно, хочется добраться в пункт «А», а не рассуждать о том, какой у тебя тяжкий груз за спиной и что сам ты в роли лошади вынужден тащить тяжелую телегу, без колес, бедненький!

Олег засмеялся. Картинка с самим собой, впряженным в телегу, уже выглядела забавно, а без колес…

– Хорошо! Со счастливым детством я понял! Но на всякий случай спрошу, как быть с чувством вины? Ведь если отец был таким хорошим, мне еще сложней вспоминать, что… что даже не приехал к нему в больницу…

– Хорошо. Давай опять начнем с логики. Тебя это напугало бы самого? Такая перспектива? Такое отношение к тебе твоих детей, если бы они у тебя были?

– Да, конечно, еще как!

– Тогда давай мыслить масштабно. С точки зрения Вселенной, с точки зрения справедливости. Если он вел себя так, как вел, у тебя были причины относиться к нему так, как ты относился? Ведь были?

– Да, объективно были.

– Ну, вот представь, что ты бы с честью выполнил свой сыновний долг, взамен на то, что он не выполнил свой – отцовский. Что бы это могло посеять в твоем подсознании? Какие семена?

– Безнаказанности. Делай что хочешь, все равно все будет хорошо. Так, скорее всего.

– Да. Я тоже так думаю. Возможно, ты понял бы для себя, что тебе тоже можно особенно не стараться…

– Просто понимаешь, Миш. У меня в чем-то похожая ситуация сейчас с другим близким человеком… с мамой. И я нашел путь изменить ситуацию… Совсем недавно. Буквально на прошлой неделе.

– А может, потому и нашел, что прошлая ситуация окончилась так печально для тебя? Может, это уберегло тебя от новой потери? И ты не сравнивай свой опыт сегодня и опыт двадцатилетнего (тебе же примерно так было?) пацана. Все-таки в его возрасте он должен был отвечать за тебя, а не наоборот. Каждый должен нести ответственность или выносить уроки из своих поступков! Ты не всегда боец на страже интересов Вселенной… иногда просто орудие, особенно тогда, когда не осознаешь, что и зачем ты делаешь.

– Да я все это разумом понимаю! Но все равно тяжковато на душе. Я бы хотел перед ним извиниться…

– Тяжко и будет, пока ты не сделаешь то, что хотел бы сделать!

– Миш! Ты в своем уме? Он умер уже десять лет назад.

– Олег! Я знаю, что ему уже, наверное, все равно. Я понимаю, что это нужно тебе, только он для этого тебе не нужен. Мне кажется, его образ настолько ярко живет в тебе, что ты без труда сможешь с ним пообщаться мысленно, или написать ему письмо. Этого будет вполне достаточно. Вернись обратно в зал и сделай это. Просто пойми – это даже более реально, чем ты думаешь.

Олег вернулся в зал. Когда глаза привыкли к темноте, он нашел свое место, сел за столик и открыл тетрадь. Здесь, в полумраке, в большом зале, в звуках тихой музыки (зазвучала как раз «World Full of Nothing» Depeche Mode, из альбома 1986 года) он ощущал, что он не один, не одинок. На минуту он представил себе сидящими в зале всех предков и по отцовской, и по материнской линии. Он как будто должен был держать перед ними ответ, должен был извиниться перед ними за свое отношение к тому дару, который он только теперь смог оценить.

Он вдруг на физическом уровне почуял запах отцовского одеколона и табака, но сейчас он не раздражал его. Отец много курил. Когда он возвращался откуда-то, когда Олег его долго не видел и обнимал его, от него так приятно пахло одеколоном и табаком…

Олег начал писать… Сначала медленно, обдумывая каждое слово, затем слова понеслись, уже как бы независимо от его сознания, и он только успевал записывать их на бумагу…

«Привет, пап! Как я давно тебя не видел! Пап, я хочу тебе сказать… Ты не представляешь, как много я хочу тебе сказать… Я соскучился по тебе. Мне не хватает тебя. Мне всегда очень не хватало тебя… даже когда ты был живой. Пап, ты не представляешь, как сложно расти в мире, где надо драться и не видеть перед собой идеал! Но я сейчас не об этом! Да, мне было тяжело, ты мучил и меня, и мать. Я стыдился тебя, вместо того, чтобы гордиться. Я боялся тебя, вместо того, чтобы уважать, а когда перестал бояться, перестал обращать на тебя внимание! Но я сейчас понимаю! Ты не мог по-другому. Ты не знал того, что сейчас знаю я. Тебя воспитывали тоже мама с папой, которых воспитали их родители… Мне нельзя тебя за это винить. Просто пойми, что мне было очень больно… Пойми и прости меня! Прости, что не был с тобой в твой последний час! Может, поэтому ты и умер, что никто не сидел с тобой рядом и не держал за руку! Я хочу тебе сказать одно, что я простил тебя. Я прощаю тебя! Я обещаю позаботиться о маме! Я обещаю, что проживу остаток своих дней так, чтобы ты гордился мной… Да, мы, возможно, скоро встретимся с тобой, хотя и не должны были встретиться так рано. Но я все равно обещаю тебе, что моя жизнь не будет пустой! Я хочу сделать что-то очень важное! Я хочу, чтобы в этом мире стало больше света и любви! Я многое понял и хочу делиться этим с другими! Я знаю ответы на многие вопросы, которые раньше не давали мне покоя! У меня есть таланты, которые ты передал мне, и один из них – это талант общения с людьми! Я воспользуюсь им, чтобы сделать этот мир добрее! Я понял, пап, только любовь может изменить человека! И сейчас я хочу сказать тебе очень важную вещь… Я хочу сказать, что люблю тебя. Вот я здесь, рядышком с тобой, твой Олег. Ты называл меня в детстве Мультиком. Вот я рядом с тобой, я люблю тебя, хочу, чтобы ты знал об этом. Знай, я помню все хорошее в тебе и обещаю, что сохраню этот дар… Ты можешь теперь спокойно идти! Я отпускаю тебя и прощаю тебя!

Я прощаю и тебя, Валерия, за то, что ты сознательно подвергала меня смертельному риску. В конце концов, я многое понял благодаря тебе.

Я прощаю себя за все, что не давало мне раньше покоя. И за мою черствость и безразличие, и за то, что подвергал себя риску. Я делал это не осознанно, а теперь я понимаю все. Я благодарю себя за тот путь, который я проделал. Я прощаю себя. Я люблю себя!»

Олег положил ручку и закрыл тетрадку. На душе вдруг стало тепло и спокойно, как в детстве, когда тебя спасает от темноты рука любящего родителя. Олег захотел встать, выпрямиться, и вдруг почувствовал, как огромная каменная глыба, лежавшая на его плечах, упала вниз с вершины горы, на которой он стоял теперь с высоко поднятой головой и дышал широкой грудью.

Слезы высохли на глазах. Спокойствие и уверенность сделали его на пару сантиметров выше и убрали с лица маску напряженности и тревогу в глазах. Он вышел из кинозала и пошел по коридору. Он ощущал на физическом уровне небывалую легкость и решимость. Словно бы сотни рук, рук его предков, поддерживали каждое его движение… Он не вспоминал то, что происходило в последние несколько часов. Это было уже в прошлом и было уже не важно. Он даже не знал, сколько времени прошло, но понимал, что он стал совсем другим. Он словно бы выплакал все слезы, которые копились в нем эти годы, выкричал все слова, которые боялся произносить даже в мыслях, и поменял все клеточки в своем организме. Тело стало более молодым и пружинистым. Ему хотелось физической нагрузки и… танцевать.

Михаил оторвался от книги и окинул Олега взглядом, как только тот вошел.

– Я даже не буду спрашивать, как твои дела. Спрашивать не у кого! – с улыбкой произнес Михаил. – Отсюда уходил один Олег, а вернулся другой! Видел бы ты себя в зеркало! Ай, красавчик! Не мальчик, но муж! – продолжал приговаривать Михаил.

– Спасибо! Я знаю! Я рад, что и ты это заметил! А вообще, Миша, спасибо тебе за все, что произошло со мной в последнее время. Клянусь, я ни о чем не жалею! Я благодарен тебе!

– На здоровье, Олег! В этом есть и мой прямой интерес! Чем больше вокруг здоровых, сильных и успешных людей, тем крепче мир вокруг меня, тем меньше предрассудков и больше возможностей! Ты сейчас находишься в очень мощном энергетическом состоянии. От тебя буквально искрит! В этом состоянии ты можешь совершать все, что запланируешь. Запомни его, как я тебя учил, и возвращайся к нему, когда нужны будут силы.

Олег сложил с силой пальцы рук, как показывал ему Михаил, и почувствовал состояние каждой клеточки своего тела, запоминая малейшие детали.

– Присядь уж, супермен! – сказал с одобрительной улыбкой Михаил.

Олег присел на кресло.

– Так что, говоришь, за преграда стоит между желанием и результатом? – с прищуром спросил Михаил.

– Кроме самого слова «преграда» – больше ничего, – улыбнувшись, ответил Олег.

– Что ж, замечательно! Ты тут сидишь, такой сильный и решительный. Знаешь, как достигать своих целей. Полюбил себя… а что дальше?

– В смысле? – Олег настолько пребывал в упоении от своего состояния, что даже не понял, что за мелочные вопросы задает ему Михаил.

– В смысле – зачем это все тебе? Что ты будешь с этим делать дальше? У тебя есть хороший автомобиль, ты нашел свой пункт «А», но где твой пункт «Б», куда нужно прибыть, и есть ли он вообще у тебя? Или будешь теперь гонять по всем дорогам, как прыщавый пацан, пока не кончится бензин или не разобьется машина?

– Миш, я понимаю, о чем ты говоришь. Ты говоришь о смысле жизни. Точнее, о смысле моей жизни.

– Я не знаю, что такое смысл жизни.

– Как? А мне, кажется, знаешь больше, чем многие другие…

– Те, кто пытались его найти, заканчивали жизнь самоубийством. Знаешь, почему? – Михаил сделал паузу. – Потому что его… не существует!

Олег снова впал в состояние неопределенности. Он подыскивал слова.

– Подожди, но есть же какие-то объективные вещи: что-то построить, посадить дерево, ребенка родить…

– И что, сделав это, ты готов будешь умереть в ту же секунду?

– Нет! А зачем умирать?

– Просто смысл – это конечная цель, достигнув которую, ты выполнил то, ради чего тебе дан этот инструмент! Думать, что ты нашел смысл жизни и исполнил его – так же губительно, как и думать, что не нашел его!

– Почему?! Ты же противоречишь самому себе!

– Да нет тут никакого противоречия. У меня есть один знакомый. Очень интересный, перспективный бизнесмен… был. Вдруг запил в пятьдесят лет… Пил страшно, очень быстро стал скатываться. Каждый день тянулся к бутылке. А у него семья. Нормальная семья. Жена. Сын и дочь. Мне жена его говорит: «Поговори с ним! Вроде все нормально же у нас… Почему он так пьет?» Я с ним встретился как-то с утра, когда он еще трезвый был, и задал такой же вопрос, и знаешь, что он мне говорит? «А зачем мне жить? У меня все есть, чего я достичь хотел. Дочку и сына вырастил. Внуки уже родились. Квартира есть. Бизнес работает. Жена не пропадет. Я все сделал. Зачем мне жить?»

Понимаешь? Если ты решил, что смысл твоей жизни в чем-то конкретном, чего можно достичь – ты заранее ставишь себя под пулю или петлю!

В чем смысл первой ступени космического корабля? Вывести его на определенную высоту, после чего она отбрасывается! В чем смысл карточной игры в дурака? Остаться без карт! Вот ты без карт! И что? А ничего! Карты больше не нужны, если не будет следующей игры! Сколько будет еще таких партий? Сколько сотен и тысяч поколений видоизменялись – животные, птицы, рыбы, насекомые, травы, чтобы приобрести средства для выживания и развития: защитную окраску, способы добывания пищи, способы защиты от неблагоприятных погодных условий и т. д. В чем был смысл жизни конкретной рыбы, если ее не сожрала другая рыба еще мальком? Да ни в чем! Кроме того, чтобы стать на одну клеточку совершеннее и передать это свойство следующему поколению! Если смысл твоей жизни лежит далеко за ее пределами, тебе не дано его понять. Единственное, что ты можешь делать, это развиваться и расти! Быть чуть лучше, чем твои родители, и воспитать детей, которые должны быть лучше тебя! В этом я вижу глобальный смысл.

– Так, подожди! А как же тогда жить? Ради чего? Просто совершенствоваться в самом себе и все? Это же скучно и… глупо!

– Вот тут ты попадаешь в другую ловушку. Если ты считаешь, что смысл есть, но ты не нашел его, это тоже петля.

– Так как же быть? Как жить, если там и там петля? Если настоящего смысла не понять? Как же стремиться к чему-то, что считаешь великим, делать открытия, делать добрые дела?

– Попей еще чайку. – Михаил налил чашку ароматного чая. – М-да… Между двумя петлями. А ведь знаешь, так оно и есть… Ты рождаешься независимо от твоей воли и умираешь тоже. Это две вещи, которые от тебя не зависят. Все же остальное в твоей сознательной жизни должно зависеть от тебя, в том числе и смысл жизни.

– Как это? Если я не могу его знать? – Олег отхлебнул чаю.

– А воображение тебе на что?! Придумай его! Придумай себе смысл жизни! Придумай его таким, чтобы он выходил за пределы твоей жизни, то есть был гораздо больше, шире, дольше, глобальнее, увлекал новых людей! Придумай его так, чтобы он зажигал тебя и людей вокруг тебя. Придумай его таким, чтобы он соответствовал законам природы и вселенной, то есть был созидательным и экологичным. Пусть он соответствует твоим внутренним природным талантам. Тебе должно нравиться исполнять его! Тогда твоя жизнь превратится в увлекательнейшую историю, которую тебе будет интересно прожить. У тебя больше не будет вопроса: в чем смысл жизни, и ты никогда не сможешь сказать, что сделал уже все, что хотел. Это можно не называть смыслом жизни, можно назвать миссией. Твоей миссией на земле. Для чего-то ведь ты родился на этот свет! Со своими особенностями и талантами. Просто прислушайся к себе. Что ты умеешь делать лучше всего? Что тебе нравится делать независимо ни от чего? От чего ты получаешь настоящее удовольствие? Как это можно использовать, чтобы сделать этот мир немного лучше. Подумай. Прислушайся к себе. Запиши это к себе в тетрадку и возвращайся к ней всегда, когда тебе тяжело или когда что-то идет не так.

Эти слова заставили Олега задуматься. Он стал вспоминать, что же он делал в последние дни, что приносило ему внутреннее умиротворение и имело смысл больший, чем удовлетворение сугубо личных потребностей. «Общение с Кешей!» Его образ появился сразу же перед глазами Олега. Он вдруг понял, что видеть то, с каким интересом Кеша трудится над своими маленькими шедеврами, и то, с какой благодарностью он потом смотрит на него – для него является самым ярким и самым теплым впечатлением и самой большой радостью. Еще он с удивлением обнаружил, что сам с удовольствием участвует в этих мастер-классах. То табу, которое он наложил сам себе на занятие творчеством, вдруг показалось смешным и инфантильным… Он вспомнил, что с детства любил делать что-то своими руками: рисовать, лепить, раскрашивать – и отказался от этого абсолютно сознательно, чтобы противопоставить свою рациональную часть натуры – эмоциональной. И вдруг выяснилось, что он скучает по этому. По запаху льняного масла и живичного скипидара. По густой яркой краске. А эти новые ощущения при работе с раскаленным металлом и живой глиной…

Это отвлекало его от черных мыслей, заразило энтузиазмом Кешу.

«А скольких еще детей со страшными диагнозами могут вернуть к радости жизни такие нехитрые занятия? И ведь каждое изделие – это микроцель, микрорезультат. Ведь как много их еще можно достичь, несмотря на то, что жить, может быть, осталось и не очень много… Я вижу огромный центр, – продолжал размышлять Олег, – где все мастерские находятся вместе. Возможно, где-то за городом. Чтобы был свой двор и свежий воздух. Ведь сколько еще можно всего придумать: делать бумагу, а потом рисовать на ней пастелью, выдувать что-то из стекла, расписывать ткани, резать из дерева, расписывать деревянные и глиняные игрушки. Ведь можно найти хороших мастеров, которые научили бы таких детишек делать это профессионально. Лучшие вещи можно было бы тут же продавать в благотворительном магазинчике. У ребенка появится предпринимательская жилка, кому это надо. Опять же, таких лоботрясов, как я, можно было бы развлекать платно и деньги использовать для нужд тех же детей! Вот ведь как красиво все получается! Да. Потом это все можно открывать в других городах и, может быть, даже странах. В общем, точно, не на одну жизнь хватит».

Олег одним глотком допил оставшийся чай и выдохнул. Михаил с любопытством посмотрел в его одухотворенное лицо.

– Миш! А ведь я, похоже, нашел, точнее придумал, смысл своей оставшейся жизни! Правда, сейчас это все гораздо грандиознее, чем мои финансовые возможности…

– Опять ты за старое! Не успел придумать себе мега-цель, как тут же придумываешь препятствия. Не забывай, что ты не один на планете! Есть люди, которые также пробудились, поняли что-то для себя и хотят помогать этому миру быть лучше. Ты будешь встречать их с каждым днем все больше и больше.

– А как мы друг друга узнаем? Есть кодовые слова или специальные татуировки? Или хотя бы спецодежда, типа оранжевых балахонов? – Олег засмеялся.

– Зря смеешься. Скоро сам удивишься, как легко вы будете узнавать и находить друг друга.

– Миш, знаешь, я не привык как-то к сотрудничеству. Честно. Привык на себя полагаться. Руководить вроде научился. Делегировать тоже, причем не без твоей помощи. – Олег прижал руку к груди и слегка поклонился головой. – А вот работать в команде не умею.

– Ты жалуешься или хвастаешься?

– Блин, наверное, хвастаюсь! – Олег засмеялся.

– Даже ты, уже в чем-то более продвинутый и подготовленный к рискованному путешествию, периодически застреваешь в своих установках, которые тебе явно мешают. Вот скажи, объективно, – умение работать в команде сделало бы тебя сильнее?

– Да, сделало бы.

– Тогда не говори «не умею». Эта фраза выключает твой мозг. Он отказывается работать после нее. Фактически «не умею» означает «не хочу учиться». Поэтому, если ты не намерен ставить крест на чем-то, лучше говорить…

– …«хочу научиться». Я догнал. Я и вправду хочу. Но не з… Точнее, хочу узнать, как это сделать.

– Вот видишь! Поменял всего несколько слов в предложении и открыл разум для восприятия нового.

Олег наклонился вперед, чтобы выслушать внимательно, что ему скажет Михаил.

– Только извини, Олег, ничем помочь тебе не могу.

– В смысле? Почему?

– Ты машину как учился водить?

– Сидел в машине и ехал вместе с инструктором.

– А если бы учился по рассказам инструктора – далеко бы уехал?

– Понял. Практика.

– Да, Олег, только она, родимая. Практика. От виртуального секса дети не рождаются.

– … и СПИД не подхватишь, – вырвалось у Олега.

– Не путай обдуманный риск и раздолбайство! Если действительно хочешь научиться работать в команде, предлагаю тебе следующий способ: приди домой, запиши в тетрадку свою миссию, которую ты хочешь выполнить, и запиши, какие первые пять шагов тебе нужно сделать, чтобы все начать. При этом по каждому пункту обязательно запланируй действия, которые ты не сможешь сделать один, а тебе нужно будет обратиться к кому-то за помощью, в том числе и к незнакомым людям. Это должны быть люди, каждый из которых в чем-то сильнее и опытнее тебя. Да и они должны зажечься твоей идеей, как и ты. Нет более жалкого зрелища, чем тоталитарный лидер и стадо баранов вокруг него. Запомни! Команда победы – это команда лидеров, команда сильных людей, которых объединяет самое главное – общая цель.

– Да, но как быть, если один из них ужасно хочет есть?! – внезапно спросил Олег. Он вдруг почувствовал, как он голоден. Он почти ничего не ел. А все его предыдущие переживания высушили его желудок, как белье в стиральной машине в режиме сушки.

– Ой, да, слушай, заболтались мы что-то! Хорошо, что не постеснялся напомнить, а то пропала бы свежайшая телятинка, которую я успел поставить тушиться, пока ты работал над собой. Пойдем.

Михаил и Олег проследовали на кухню.

Оказалось, что Михаил великолепно готовит. В стеклянных пузырьках и баночках у него красовались настойки разных трав на оливковом масле, бальзамико, сухие травки в баночках, привезенные с разных концов Земли.

К телятине прилагался великолепный ризотто с черносливом. Михаил достал бутылку красного вина и большие бокалы.

– Пока стоят такие холода, еще можно пить бордо. У меня есть очень мягкое, на удивление, бордо к телятине. Много я тебе не налью, тебе еще за руль сегодня. Но ведь несколько часов ты еще побудешь? Хочешь продегустировать?

– Да, если только чуть-чуть.

Михаил налил из бутылки в прозрачный декантер пол-бутылки вина и начал взбалтывать. Вино взорвалось, вращаясь по спирали сотней рубиновых цепочек, сверкающих и движущихся, как украшения на теле танцовщицы фламенко.

– Это молодое танинное вино. Нужно насытить его кислородом, если ты не хочешь ждать час, а то и больше, пока оно раскроется, – пояснил Михаил.

Разлив по половине бокала вина, Михаил предложил тост за здоровье Олега. Вдохнув аромат вина, пахнущего землей и земляникой, Олег медленно сделал глоток, ожидая, как вино совершит свое путешествие по языку, коснется нёба и просочится внутрь. Еще никогда вино не было таким вкусным! Он почувствовал запах тенистых ферм и нагретых солнцем камней. Воистину, хорошее вино способно рождать образы тех мест, где был собран виноград.

Михаил положил еду на большие тарелки, сделанные вручную из глины и не покрытые эмалью. После этого он достал большой глиняный горшок с мясом из печки. «Все это тоже из лавры», – прокомментировал Михаил. Эти живые оттенки красной глины с темными прожилками темных рисок, мелкими неровностями и «неидеальностями» замечательно украшали стол.

Мясо было удивительно нежное с пикантным привкусом трав, названия которых Олег даже не знал. Расколотый на мелкие кубики кусок пармезана дополнял картину запахов, фактур и вкусов. Мелкие зернышки скристаллизовавшегося молока приятно терлись о зубы.

– Попробуй, макни в бальзамико! Такого ты точно у нас не купишь, мне подарила эту бутылочку хозяйка фермы в Италии, где мы останавливались с семьей этим летом. У них там в каждом уважающем себя доме обязательно делают свой бальзамико. Вот этому – двадцать пять лет! – Михаил налил немного в блюдечко, бальзамико был густой, как свежий мед. В сочетании с сыром он действительно давал неповторимый вкус.

Олег с удовольствием ел. Вот ведь! Казалось бы, такая мелочь, как еда, а тоже может вовлечь тебя в определенную историю, создать особенное настроение. Может, поэтому он не любил гамбургеры. Они так молчаливы!

– Миш! Я восхищен! Великолепное мясо! И все твои приправы! Я в восторге! Как ты готовишь такую телятину?

– А как ее можно готовить невкусно?! Знаешь, в чем главный секрет?

– Да уж поведай! Раскрой секретный ингредиент!

– Все очень просто. Я не имею права плохо приготовить кусок плоти из бывшего живым существа. Я благодарю его за то, что он попал на мой стол, и обещаю ему, что приложу все силы для того, чтобы он стал кулинарным шедевром.

– «Плохая отмазка», – сказали бы тебе вегетарианцы.

– Поэтому я у них и не спрашиваю! Я не каждый день ем мясо. Люблю морепродукты, но раз в неделю обязательно себя балую.

Доев в тишине свою пищу, Олег еще раз поблагодарил Михаила и попросил заварить чаю с чабрецом.

Михаил заварил чай и разлил его по чашкам. За окном было уже темно. Он включил лампу над столом, приглушив остальной свет, сел напротив Олега и спросил:

– Слушай, Олег! Я хочу задать тебе вопрос. А куда ты тратишь все свое освободившееся время? И не ухудшило ли твое решение твое материальное положение?

– Начну со второго вопроса. Нет, не ухудшило. Пока рано считать цыплят, но новый договор должен прибавить в моем кошельке денег, даже несмотря на то, что половину я теперь отдаю.

– А ты считаешь себя финансово независимым?

– В общем, да.

– А если твои компаньоны не справятся с бизнесом и развалят его? У тебя останется финансовая независимость?

– Ну, уж год-то точно проживу.

– А ты уже дальше, чем на год, не заглядываешь? Рановато на себе крест поставил!

– А к чему ты спрашиваешь?

– Хочу узнать, что ты думаешь об инвестировании, пользуешься ли таким финансовым инструментом?

– Ничего в этом не понимаю, к сожалению. А словосочетание «финансовый инструмент» звучит для меня так же страшно, как и «инструмент стоматолога». Для меня это темный лес. К тому же, боюсь, что не доживу до того момента, когда смогу применить полученные знания, если начну их осваивать сейчас. – Олег задумчиво посмотрел в потолок. – Но если вдруг завтра выяснится, что у меня все в порядке, тогда займусь этим вопросом.

– Да, кстати, по поводу завтрашней встречи, в ю часов жду тебя у метро «Площадь Ленина».

– Хорошо, я буду.

– Слушай, Олег, а почему у тебя нет до сих пор семьи? Ты вроде взрослый мужик уже? – Михаил пристально посмотрел на Олега.

– Да ты знаешь, еще не нашел свою единственную.

– А варианты есть?

– Пока нет. Или уже нет.

– И что, ты никогда не влюблялся, ни с кем не встречался?

– Да уж полгода случайными связями перебиваюсь. А до этого была девушка. Красивая. Хорошая. И вроде долго встречались: несколько лет и любовь была, и страсть, а потом как-то все стало остывать. Сначала привыкли друг к другу, потом стали раздражать. Ну, знаешь, как это бывает?

– Не знаю. – Михаил пожал плечами. – У всех по-разному бывает.

– А у тебя как?

– А я до сих пор периодически влюбляюсь заново в свою жену.

– А сколько лет вы вместе?

– Двадцать пять.

– Обалдеть! И что, все двадцать пять лет тишь, гладь, да божья благодать?

– Нет, конечно! Были и трудные моменты в жизни, и разочарования, и сомнения, и усталость… Все было, это жизнь! Но, оглядываясь назад, могу сказать, что не жалею ни о чем, что случилось, и ни разу за всю жизнь не встречал другой женщины, которую мысленно мог бы поставить на место моей жены.

– Повезло. Нашел свою половину.

– Бред сивой кобылы…

– Что?

– Нытье прыщавых подростков и инфантильных личностей про «единственную», про «нашел – не нашел», про то, что «все дело в человеке, которого надо просто найти». Хрень полная и чушь собачья!

– Поясни! – Олег недовольно хмыкнул.

– Пойдем к камину!

Михаил вышел, за ним вышел Олег. Свет автоматически выключился и зажегся в коридоре. Придя в гостиную, Михаил открыл камин и бросил туда три полена. Поленья занялись пламенем, приятно озарив комнату. Точечки искр взмыли вверх.

– Что я сейчас сделал? – спросил Михаил.

– Подкинул дров в камин.

– А если бы не подкинул, что было бы?

– Погас бы огонь через некоторое время.

– И что бы ты на это сказал? «Это не настоящий огонь! Это не те дрова были!» Или что еще?

– По-моему, аналогия с огнем привязана за уши, – Олег решил поспорить.

– Ну, во-первых – аналогия с чувствами как раз таки прямая. Если говорить о гормональном фоне влюбленности, то он как раз постепенно поднимается, достигает максимальной точки, а потом падает. А во-вторых, любовь – это не влюбленность.

– А что?

– Решение, за которое надо отвечать.

– Подожди, а чувства, а влечение, а симпатия, а когда не можешь быть без своей половинки?

– Это все относится к влюбленности. Она у тебя была с твоей последней девушкой?

– С Катей? Да! Знаешь, как мы… В общем, да, была.

– Тебе нравился ее запах? Я спрашиваю не из любопытства. Просто это генетический код, который позволяет людям не вступать в половые связи с людьми со сходным ДНК во избежание уродств. Не зря же есть расхожее выражение – «снюхались». Современные духи и дезодоранты забивают этот естественный ориентир, но в момент близости все становится понятно.

– Да, я слышал об этом. Я балдел от ее запаха.

– Вам было хорошо хоть какое-то время? Вам было интересно друг с другом?

– Какое-то время было. А потом… Как-то все сошло на нет. Угасло.

– Ага! Все-таки дрова?!

– Ну, пусть будут дрова, что это меняет?

– Это меняет все. Чтобы огонь горел, их нужно подбрасывать постоянно. А для этого нужно просто принять решение об этом. В определенный момент. Когда влюбленность уже прошла, а вам все еще хорошо вместе.

– И что это за дрова?

– А ты вспомни сам. Вспомни тот период, когда вы только начинали встречаться. С ее стороны это новое платье или юбочка, новая прическа, другой макияж, новый образ, новые ласковые слова. С твоей – новые поступки, новые места, удивительные ресторанчики, музеи, театры, выставки. Пока есть ощущение новизны, первого раза, неизведанного – жизнь полна красок и каждый день запоминается, как и любой день, когда что-то делаешь в первый раз…

– Я, кстати, недавно думал о том, что старость – это когда все делаешь, возможно, в последний раз…

– Ну, так и продолжи аналогию! Значит, молодость – это пока что-то делаешь в первый раз! Каждый день делаешь что-то в первый раз! Любовь – это не слова и чувства! Это действия! Это желание сделать что-то новое, интересное для любимого человека! Удивлять его!

– Но ведь рано или поздно первые разы закончатся, и что тогда?

– Да кто тебе сказал, что они закончатся? В мире столько интересного! Столько новых мест, где можно побывать, стран, городов, деревенек. Каждый день выходят новые спектакли, книги, фильмы. Столько возможностей попробовать себя в новых видах отдыха, спорта, творчества! Баловать друг друга новыми кулинарными изысками, сейчас ведь купить можно все, что хочешь, из продуктов! Хоть морского черта! А сколько можно придумать образов друг для друга, чтобы разнообразить секс! Можно периодически «знакомиться» друг с другом заново. При этом каждый раз придумывать себе новую профессию и историю жизни! Быть капитаном, подводником, стюардессой, врачом, бандитом, шпионом!

– Слушай! Ну, это как-то все искусственно!

– Да. Как мы не любим слово «искусственно»! Оно стало как ярлык! А ведь корень в нем – слово «искусство»! Что плохого в искусстве? Что плохого в том, чтобы проявить фантазию и создать образ, создать настроение? «Искусственность» и отличает человека от животного! Животное живет «естественно» в том мире, в котором родилось, и приспосабливается к нему. Человек же создает свой мир! Оглянись вокруг – все, что ты видишь – создано искусственно, кроме самой природы!

– Ну, хорошо, а как быть, если любовь закончилась?

– Она может быть закончена только в одном случае – если ты принимаешь решение ее закончить!

– А если я хочу, чтобы она продолжалась!

– Что ты делаешь, если у тебя закончился хлеб?

– Иду в магазин и покупаю.

– Когда закончился тот, что купил?

– Снова иду и покупаю.

– А если в магазине нет?

– Как нет?

– А вот так. Кончился. Кризис наступил. Неурожай. Не привезли.

– Значит, без хлеба.

– А как сделать так, чтобы он никогда не кончался? Вообще никогда!

– Жить в хлебном магазине?

– Там его не производят. Он может закончиться и в нем.

– Ну, не знаю. Значит, там, где производят. Построить свой хлебозавод?

– Видишь, а говоришь – «не знаю»! Все правильно! Если тебе не хватает любви, доброты, нежности, заботы, понимания, сексуальности – начни быть любящим, добрым, нежным, заботливым, понимающим, сексуальным! Все просто! Кончилась любовь – начни любить! Я не говорю о случаях, когда взаимной любви никогда и не было! Тут, как говорится, насильно мил не будешь. Но это же не ваша история? Как я понимаю, она не сливала на тебя с балкона помои, пока ты пел серенады, и не нанимала себе телохранителя, чтобы ты к ней не приставал, когда она возвращается вечером домой?

Олег засмеялся.

– В общем, нет, все было очень даже хорошо, до поры до времени… А как насчет того, что нельзя войти в одну реку дважды, и т. д.?

– Во-первых, река все время меняется, меняетесь и вы. Посмотри на себя. Поэтому в любом случае то же самое не будет. А, во-вторых, вы еще и первый раз не вышли из реки.

– Почему это? – удивленно спросил Олег.

– Да потому что я вижу, что тебя это до сих пор волнует. Ты же переживаешь. Это видно. Если она в таком же состоянии, зачем заниматься мазохизмом? Сидите, как два дурака, и страдаете. Бред.

– Может, откроешь еще какой-нибудь секрет семейной жизни?

– А ты что, со мной в брак решил вступить? – Михаил засмеялся.

Олег посмеялся тоже. Достал из кармана портмоне. Там лежала фотография Кати. Он посмотрел на нее с ностальгией. Ведь и вправду, столько ярких и приятных моментов он не переживал больше ни с кем.

– А если серьезно, надо не у меня спрашивать, – продолжил Михаил. – Спроси у Кати! Потрудись научиться разговаривать с человеком, близким тебе. Научись доносить до ее понимания все, что тебе хочется и не хочется, нравится и не нравится. Имей смелость высказывать свои фантазии, делиться ими. Договорись, что она будет поступать так же! Договоритесь, что это будет единственный ваш общий путь решения всех вопросов. Это процесс обязательно взаимный! Нет ничего более разрушительного, чем молчание с намеком: «Догадайся сам!» Все многозначительные молчания – унизительнейшая манипуляция, которая ни к чему, кроме финала, не приведет. В общем, мой секрет в том, что я разговариваю со своей женой.

– Да. Все просто звучит.

– Гораздо проще, чем ты думаешь. Вот, например, сейчас я тебе скажу, что у меня есть еще некоторые дела, и я хочу на сегодня прервать наше общение. Тебя это обидит?

– Нет, конечно. – Олег подумал, что уже и вправду засиделся.

– А если бы я сейчас начал раздражаться, хмурить брови, комкать ответы на вопросы и посматривать в окно, тебе было бы понятно, что у меня просто больше нет времени с тобой общаться?

– Нет, варианты могли бы быть разные…

– Вот и я о том же! Домой, Олег! Не забудь записать в тетрадку все свои выводы и переживания, если они у тебя были. Это пригодится, когда снова начнешь терять ориентиры.

– Не начну!

– Запиши.

– Запишу.

Олег проследовал к выходу. Михаил проводил его. Одевшись, Олег замешкался. Ему хотелось как-то поблагодарить Михаила. Чувство благодарности билось в нем как птица в клетке. «Блин, да что я торможу!» – подумал Олег, а вслух сказал:

– Дай обниму тебя, гуру!

Михаил ничего не ответил, просто сделал шаг навстречу и обнял Олега.

– Я рад, что ты научился быть искренним. Ты сейчас открыт. От тебя исходит тепло и свет! Будь таким, и все у тебя получится! – с теплом сказал Михаил, прощаясь с Олегом.

По дороге домой Олег позвонил маме, позвонил Кеше, позвонил дяде, с которым давно не общался. Ему просто хотелось пожелать всем хорошего, теплого вечера.

За окном автомобиля лупил дождь.