Доброгнев Зертиш воспринял переселение в Туманные топи, как новое начало. Он был из тех людей, которые легко меняют свой быт. На самом деле, он уже давно хотел покинуть городскую стражу, но никак не решался. Все-таки служить в Морнэйлде было не так уж плохо. На новом месте могло оказаться грязи не меньше, чем на старом. В столице хотя бы пытались поддерживать видимость порядка, но чем дальше от нее, тем хуже. К тому же Алисия, наконец-то, забеременела. В семье Зертишей это было долгожданным событием. Когда он узнал о положении супруги, то решил не спешить и все обдумать. Но судьба решила иначе.

Сейчас, размышляя об этом, Доброгнев понимал, что произошедшее было вполне закономерно. В городской страже люди редко задерживаются. Невольные свидетели не нужны никому. В один прекрасный день человек просто исчезал, или же погибал на дежурстве. Хоть Доброгнев и был осторожен, это произошло и с ним.

Со стороны люди видят только то, что им показывают. Так для всех стража — это большая семья, которая всегда встанет на защиту любого, входящего в нее. Страх был той силой, что заставляла их действовать сообща. Все стражники жили с ним. Поэтому, когда беда пришла в его дом, Доброгнев не удивился. Он ожидал чего-то подобного, правда, не так скоро. Доброгнев был очень благодарен своей сестре. Если бы не вмешательство Яры, события могли пойти по совершенно другому пути. Сейчас он переживал, что не спросил, как дела у нее самой. Какой же он старший брат, если забыл об этом? В тот день она выглядела очень усталой. Обреченность была видна в каждом ее движении. Хоть Ярогнева и пыталась это скрыть, но он-то знал ее давно. К тому же сестра принесла ребенка. Он без вопросов согласился принять его в свою семью. Если Ярогнева приняла дитя, значит он тоже Зертиш, Алисия не возражала.

Единственное, что выводило его из равновесия — это поведение Бьянки. В женщину после ухода Ярогневы будто вселилась сама Тьма. Она начала все делать наперекор, старалась уязвить словами и просто действовала на нервы. Похоже, для себя Бьянка решила, кто виноват в смерти отца. Ведь проще найти кого-то другого, чем мучить себя. Ее целью стал Доброгнев. Алисия лишь сочувствующе смотрела на мужа, но никак не могла помочь. Бьянка нашла еще одну причину ненавидеть Доброгнева, считая, что из-за него они покидали столицу. Ей не хотелось лезть в какую-то глухомань, где вместо людей одна нежить.

В пути от Горислава было меньше проблем и волнений, чем от Бьянки. Ребенок вообще был на редкость тихий и спокойный. Все искренне полюбили этого молчуна. Естественно, что Бьянка подобного отношения одобрить не могла. К чужому отродью относились лучше, чем к ней. После того скандала девушка еще долго не могла сидеть. Если бы не Рихард, Доброгнев бы прибил ее. Но тот вмешался, и для Бьянки все закончилось поркой. Ее визг слышали все в округе. Широкий поясной ремень на неделю лишь девчонку наглости. Она была тиха и незаметна.

Но маска покорности не была ей чужда, и потому скандалы начались вновь. Доброгнев махнул рукой на ее постоянные истерики и стал обустраивать лагерь вместе с остальными мужчинами. Башню нужно было подготовить к зиме, а времени не оставалось. У женщин же кипели нешуточные страсти. Но уже никто из бывших стражников не обращал внимания на них. Забор нужно было поставить до первых морозов. Деревья, что росли близ башни, еще несильно пострадали от губительного воздействия Тумана, поэтому их решили использовать в качестве материла.

За все время, что люди провели в башне у Туманных топей, у них не было ни минуты отдыха. К тому же их уединение не раз нарушали «существа». Зомби. Они приходили не из Тумана, а из графства Лоурсон. Но как справиться с поднявшимся мертвецом знал любой стражник. В Морнэйлде уничтожение неживых входило в подготовку воинов. Частенько в Серых кварталах кто-то баловался магией проклятий, потом там проходили чистки. Целые улицы приходилась выжигать, лишь бы остановить тварей.

Вся остальная нежить к переселенцам не совалась. Туман самолично карал нарушителей. Однажды к ним в гости заглянули «псы», мертвые собаки размером с лошадь и аппетитом стаи волков. Переселенцев спас Туман. Он просто разорвал тварей своими «щупальцами». Тогда Доброгнева впервые вырвало. К счастью, для его гордости он был не одинок. Все стражники опустошили желудок в ту ночь, да и на утро тоже, когда отдирали ошметки тварей с забора и стен башни. Туман, уничтожив нежить, деликатно «лизнул» сапоги мужчин в знак приветствия и отступил за невидимую черту. Хозяин болот вел себя, как добрый сосед. Самое главное, чтобы он в будущем не напрашивался в гости. После этого случая все вздохнули свободней, но все равно не доверяли «доброму» соседу. Он был нежитью. Разум таких тварей не подвластен людям. Сегодня он их защищает, а завтра съест. Так они и жили в хрупком равновесии. Люди удивлялись, вроде место-то проклято, но здесь им было безопасней, чем в Императорском дворце.

Беда пришла, откуда не ждали. Бьянка исчезла в Тумане. Она настолько сильно всех достала, что люди радовались минутам тишины и покоя. Но, когда удовольствие затянулось, они забеспокоились. На территории «поселения» ее не оказалось. Прикинув примерно, в какое время стало тихо, все поняли, что Бьянка ушла в Туман.

— Туда ей и дорога! — зло процедила Дженис, жена Рихарда.

— Не смей, — одернула ее Алисия.

— Ты, Лисси, сама все прекрасно понимаешь. Твоя сестра редкостная дура. Мужчин из-за нее на болота не пущу, и твоего мужа тоже. Не стоит одна паршивая овца всего стада.

Алисия не нашла, что ответить, Дженис была права. Но душа у женщины болела, хоть Бьянка и была дрянью, она была своей, родной. Поэтому Алисия поджала губы и, развернувшись, пошла в башню, видеть ей никого не хотелось. Она потеряла сестру. Алисия была благодарна Дженис, теперь можно было винить другого человека. Из-за нее не организовали поиски Бьянки. Совесть Алисии чиста. По крайней мере, она пыталась себя в этом убедить. Но в глубине души Алисия понимала, что все ложь и самообман: Дженис ни в чем не была виновата.

Через несколько дней Бьянка вернулась, но уже собой она не была. Девушка была похожа на куклу, даже движения такие же неестественные. Она четко выполняла команды, но разум во взгляде отсутствовал. Глаза казались стеклянными, особенно, когда девушка забывала моргать. Если всех женщин волновал вопрос, как помочь бедняжке, то мужчин беспокоило другое. Кто-то или что-то, сотворившее это с Бьянкой было где-то неподалеку, а значит жертвой может стать любой из переселенцев. Существовала вероятность того, что Туман поиграл с разумом девушки. Если это так, то никто не знал, что от него ожидать. Вскоре люди узнали ответ на один из вопросов. Туман «ожил» и начал свою игру, правил которой они не знали. И если теней и мертвого эльфа еще можно было не замечать, то крики Бьянки действовали на нервы всем. Казалось, они проникали в самую душу, пронзая ее насквозь и оставляя после себя прорехи. До бесконечности это продолжаться не могло. Уже несколько дней переселенцы не спали. Да и днем это было сложно сделать. Во — первых, дела не собирались ждать, а во — вторых, Бьянка начинала разговаривать. Слова, сказанные ею, были из неизвестного языка. Дженис уже несколько раз порывалась отравить бедняжку, но взгляд Алисии ее останавливал. Женщина сама когда-то потеряла семью и сейчас искренне сочувствовала Зертиш.

Разговор с Ярогневой ничего хорошего не принес. Она лишь подтвердила то, что люди поняли уже давно, но из сострадания к ее сестре молчали. Бьянку было не спасти. Да и уход Ярогневы не добавил никому спокойствия. В жизни переселенцев вновь наступили мрачные времена.

Доброгнев понимал, что пора было действовать. Нужно было избавить Бьянку от страданий. Он бы давно это сделал, но… Он хотел услышать подтверждение из уст целителя. Ярогнева сказала, что разум девушки мертв. Теперь можно было избавить ее от мучений. К тому же, неизвестный, сотворивший это с Бьянкой, так и не добился цели, значит, нужно его найти раньше, чем он повторит попытку. Его новой жертвой мог стать любой, и Алисия в том числе. Поэтому мужчина решил «атаковать» первым. В очередной раз, когда к ним в гости пришел мальчик, Доброгнев отвязал Бьянку и поспешил за освобожденной девушкой. Алисию, чтобы не помешала ему, усыпила Дженис с помощью отвара из трав. Она и ребенок будут в безопасности.

— Удачи, — пожелал ему Рихард вслед.

— Объяснишь, — кому и что было понятно без уточнения. Доброгнев знал, что поступает безответственно, но никто из мужчин не желал идти в пасть к нежити. К тому же, он частично был виноват перед ними, все переехали в Туманные топи из-за него. Люди могли выбрать другое место, но он настоял. За все в этой жизни надо платить, время пришло.

— И присмотрю, — кивнул Рихард. Этот человек не обманет. Он был из тех людей, которые всегда прикроют спину и сдержат обещание. Деревянная калитка за ними захлопнулась. Доброгнев услышал звук задвигаемых засовов и глубоко вздохнул. Бьянка тут же вырвала руку, за которую ее держал мужчина и побежала навстречу Туману. В какой-то момент она пропала из поля зрения Доброгнева, света факела было недостаточно, чтобы хоть что-то разглядеть вдали. Да и Туман увидев, кто появился на его территории, сдвинулся в сторону мужчины. Тени замелькали в белом мареве. Из Тумана появился мальчик, он держал руку Бьянки. Когда тени бросились на них, он сказал:

— Не шалите! — звонкий голос ребенка быстро остановил их. — Здравствуй, я Рин. А тебя как зовут?

Если у мертвой твари возможен невинный взгляд, то именно так на него смотрел мальчик.

— Меня? — опешил Доброгнев. Он никак не ожидал от нежити подобного вопроса.

— Почему ты молчишь?! — топнул ногой ребенок, и только после этого Доброгнев обратил внимание на внешний вид нежити. Если перерезанное горло он заметил раньше, то на ноги ребенка посмотрел сейчас. Плоть на них сгнила до костей, кое — где даже висели ошметки. Выглядело это отвратно.

— Это из-за заклятия дедушки, — объяснил ребенок, заметив взгляд Доброгнева. — Расплата была жестокой, — совершенно другим тоном произнес Рин, и Доброгнев невольно отступил.

— Не бойся! Я больше не убиваю людей, когда они живые с ними интересней, — что конкретно «интересней» с ними делать Доброгнев решил не уточнять, страшась ответа.

— Я рад, — с трудом произнес Зертиш, после чего шумно сглотнул.

— Правда? — Рин из мертвой твари превратился в любопытного ребенка.

— Нет.

— Я так и знал!

— Послушай, Рин, а зачем ты звал нас с собой?! — Доброгнев решил не затягивать с самым главным.

— Нас?! — возмутился ребенок. — Бьянка мне не нужна. Она злая! — сказал Рин. Девушку же отшвырнуло от него невидимой силой. Бьянка не произнесла ни звука, и поднялась на ноги, как ни в чем не бывало. Уже не человек, а кукла.

— Ты знаешь, что с ней?

— Конечно! Она пошла на зов! Нашему зову никто не может противиться.

— Зачем ты звал ее? — осторожно спросил Доброгнев. Еще с начала беседы, его правая рука крепко сжимала эфес меча. Он чувствовал, что ладонь вспотела, но отпустить не мог. Зертишу и в страшном сне бы не приснилось, что он будет вести беседы с нежитью.

— Я не звал, — усмехнулся Рин.

— Если не ты, то кто? Или что?

— Это Альмиер.

— Твой… друг? — попытался правильно задать вопрос Доброгнев. Но ответ получил не тот, который ожидал.

— Разве живой может дружить с мертвым? Разве убитый может простить предателя? — прошелестел Рин.

— Он живой и каким-то образом предал тебя? — Доброгнев никак не мог решить эту головоломку. Он еще с детства их не любил, у Ярогневы всегда получалось в разы лучше.

— Все эльфы предатели! — убежденно сказал мальчик. — Все, все, все…

— Я понял, — остановил бормотание Рина Доброгнев. — Только…

— Только?

— Только я не понял зачем ты здесь, если с Бьянкой это сотворил кто-то другой.

— Хозяин топей приказал, чтобы я к эльфу проводил кого-то из живых, — недовольно буркнул Рин. — Он говорит, что я должен оставить обиды, чтобы идти дальше. Душа должна простить! А я не могу! Не могу! — прокричал Рин.

Дальше Доброгнев сделал то, что делал всегда, когда расстраивался Борислав. Он шагнул к мальчику и погладил его по голове. Грязные волосы путались в пальцах, но мужчина не обращал внимания на это.

— Тише, все пройдет.

Потом мужчина осознал, что перешагнул невидимую черту, и в ужасе отдернул руку.

— Нет, продолжай, — попросил Рин и потянулся за рукой Доброгнева, как цветок за солнцем. Если бы эльфенок был живым то, Доброгнев бы подумал, что мальчику не хватает ласки.

— Ну! Чего ты ждешь?! — потребовал он.

Зертиш вновь протянул руку и повторил свои действия.

— Не то, недовольно качнулся в сторону Рин. — Ты меня боишься! До этого ты делал это искренне! — обвинил его мальчик. Он был прав, тогда Доброгнев сделал это не осознанно. Теперь же видя, что перед ним нежить, рука не поднималась гладить по голове чудовище.

— Извини, — искренне произнес Доброгнев. Ему действительно было жаль мальчика. Мальчика, которого убили, а не то чудовище, что стояло сейчас рядом с ним.

— Идем, — Рин цепко ухватил за локоть Доброгнева и потянул в сторону. Это действие вызвало невольную дрожь у Зертиша. Он даже через теплую куртку ощущал мертвый холод, исходящий от пальцев ребенка.

— Подожди, а Бьянка?

— Она уже мертва. Душа томиться в пустом разуме, — тон ребенка вновь был совершенно другим. Так разговаривают те, кто прожил на этом свете много лет. Тут впервые Доброгнев осознал, что мальчику может быть уже несколько веков. Что все, происходящее здесь, игра!

— Ты добьешь ее? — с интересом спросил Рин.

— Лучше вы, — прохрипел Доброгнев. У него душевных сил на подобный «подвиг» не хватит. Пусть Бьянка стерва, но она и родная сестра Алисии.

Рин улыбнулся и посмотрел на девушку:

— Свободна, — повелительно махнул он рукой. Бьянка упала замертво.

— Идем, — вновь потянул за собой Доброгнева Рин. Пришлось подчиниться. В Тумане идти было странно и страшно. Мир там был совершенно другой: никакой.

— У тебя есть что-нибудь покушать?

Доброгнев вздрогнул. Подобный вопрос из уст нежити звучал, по крайней мере, странно. Чем он питается? Кровь или плоть. Может быть, мальчишка желал отведать его эмоций.

— Мне нужна обычная человеческая еда, — развеял его страхи Рин.

— Яблоко будешь? — осторожно спросил мужчина.

— Давай. Здесь в топях яблонь больше не осталось.

Из поясной сумки было извлечен ярко — красный плод. Даже серая пелена Тумана не могла скрыть его расцветки. От него просто веяло жизнью. Мальчонка радостно выхватил плод и впился своими измененными зубами в него. В голове Доброгнева тут же промелькнула картинка, как Рин так же погружает свои клыки в человеческую плоть, вырывает кусок, проглатывает его и облизывает испачканные кровью губы.

— Не то. Когда я был живым, яблоко таяло во рту. Сейчас, будто, жую глину: склизкую и противную.

— Нам еще долго идти? — решил сменить тему Доброгнев. Пристрастия нежити он обсуждать не желал.

— Мы уже давно на месте, Хозяин болот перенес нас мгновенно.

— Тогда…

— Молчи! Могу я хоть немного пообщаться с живым, — капризно произнес Рин. Туман же, услышав разговор, рассеялась, и Доброгнев огляделся: вокруг была топь.

— И где? — раздраженно спросил он. Доброгнев понимал, что нежить играет с ним, и это ужасно злило мужчину.

— Здесь, — усмехнулся Рин и пихнул его. Доброгнев не удержался на ногах и рухнул в болотную жижу. Факел улетел куда-то в сторону, и все на что ориентировался Зертиш — это светящиеся глаза ребенка. Мужчина попытался выбраться, но тварь знала, куда толкнула человека. В этом месте было очень глубоко. Доброгнев почувствовал, как его ноги оплетают корни и ветви, по крайней мере, он надеялся, что это были они. Все лучше, чем измененная тварь.

— Помоги! — отчаянно барахтаясь в месиве из воды и грязи, прокричал Доброгнев.

— Странный ты. Я же сам тебя туда спихнул!

— Ах ты… — Доброгнев не договорил, погрузившись в болотную муть с головой.

В какой-то момент мужчина подумал, что довериться нежити, было не самой лучшей идеей в его жизни. Но поразмыслить о не сбывшемся будущем ему не дали. Доброгнев оказался в пещере. Он лежал на полу и отплевывался от грязи, жадно глотая воздух. Его протащило через «воду», и он оказался в «кармане».

— Что, Тьма побери, здесь происходит?

— Он привел человека, — раздраженно произнес кто-то. Вокруг было темно, и, кто говорит, Доброгнев не видел.

— Кто здесь?

— Люди… Ничтожны, хрупки и слепы в кромешной темноте. Вы испортили наш мир своим ничтожеством. Но самое необычное во всем этом то, что вы завоевали почти весь Центральный материк. Разве это не насмешка над создателями? — задумчиво спросил неизвестный.

— Довольно, — прорычал Доброгнев и выхватил меч. Он не собирался им беспорядочно размахивать, но держа его в руке, мужчине на душе становилось легче.

— Не вздумай им махать здесь, человек. Сейчас поговорим нормально.

Под потолком вспыхнули зеленые искры и осветили «карман». Когда-то это был подвал дома. Даже сохранилась каменная лестница, ведущая наверх, но вот потолок вместо досок или камня представлял собой переплетение корней. Они шевелились, будто клубок змей. Внезапно, взгляд Доброгнева упал на нечто необычное.

— Великий Свет! — потрясенно произнес Доброгнев. В коконе из корней и ветвей под потолком висел эльф. Живой эльф: тонкие черты лица, надменный взгляд и конечно же кончики его ушей были остроконечны. Все остальное тело было закрыто коконом. Судьба порой предносит людям странные сюрпризы.

— Это ты убил Бьянку? — первое, что спросил Доброгнев.

— Женщину? Она была слаба и не выдержала, — поморщился он.

— Ты убил ее.

— Неправда. Она умерла из-за своего ничтожества.

— Выжечь разум — это не убить?! — зло уточнил Доброгнев.

— Убийство — это лишение жизни, человек. Эта ммм… деталь осталась при ней.

— Сам придумал, — едко бросил Доброгнев. — Мне тоже выжжешь разум?

— Нет, — тяжело вздохнул эльф. — Оказалось, что полное подчинение не выход. Девчонка даже в виде куклы, выполняющей команды, оказалась слаба. Я надеялся, что не чувствуя боли и усталости, она станет полезней. Ошибся.

— Что дальше?

— Дальше, ты вытащишь меня из болот, человек.

— Я не стану тебе помогать, эльф, — в тон ему сказал Доброгнев.

— Как ты собрался выбраться отсюда? — любезно спросил эльф. — Так вот, человек, без моей помощи ты этого не сделаешь! Но и мне нужна помощь, чтобы выбраться.

— Что ты предлагаешь? — уже зная ответ, спросил Доброгнев.

— Сделку. Ты выносишь меня из болот, и мы расстаемся. Все просто.

— Почему ты не можешь выбраться сам?

— Мои ноги слишком слабы. Какая-то тварь просто откусила их, пришлось создать кокон и вырастить новые, но им, чтобы восстановиться полностью необходимо время. У меня же его нет.

— Мне нужно подумать.

— Думай, но не слишком долго. Воздуха здесь осталось на пару часов, — злорадно произнёс эльф.