Джонатан застыл от ужаса, не в силах пошевелиться, у него онемели руки и ноги. Все остальные тоже замерли и умолкли. Все глаза устремились на темную дыру шахты, в которой исчез Андро.

Джонатан упал на колени и крикнул в колодец.

– Андро! Андро, ты жив? – Потом чутко вслушался, не раздастся ли там стон, бормотание – любое доказательство того, что Андро пережил падение.

Но единственным звуком, который он слышал, было биение его собственного сердца. Он повернул лицо к зевакам – те уставились на него в безмолвном ужасе.

– Тащите фонарь! – потребовал он. – Кто-нибудь, дайте мне фонарь. – Он перебрался на лестницу и спустился на несколько перекладин.

– Андро был сильным мужиком, но такое падение он едва ли пережил, – проговорил какой-то старатель. – Наверняка он расшибся.

Джонатан не хотел даже слышать таких слов.

– Так принесет ли мне кто-нибудь фонарь, черт побери! – сердито рявкнул он.

Кто-то сунул ему в руку фонарь, и он спустился вниз. При виде Андро, распростертого на дне шахты, у него едва не остановилось сердце. Могучий хорват лежал на спине, раскинув в стороны руки, одна его нога была подвернута под странным углом. Старатели толпились возле шахты и глядели вниз.

– Он мертвый? – крикнул кто-то.

Джонатан встал на колени и поднес фонарь к лицу пострадавшего.

– Андро, – позвал он. – Андро, ты слышишь меня?

Ответа не последовало, но Джонатан не хотел верить, что его партнер, совсем недавно ставший его другом, умер. Андро был самым сильным человеком, каких он видел в жизни. Но в душе Джонатан все-таки понимал, что никто не выживет после падения в такую глубокую шахту, и уж тем более человек, ослабевший после яростной драки.

Он застонал от отчаяния. Ему было бесконечно жаль бедную Марли. Ему хотелось броситься на землю и зарыдать. Что она будет делать без отца? Почему жизнь так безжалостна к маленькой девочке?

– Ах, Андро, зачем ты дрался с Бояном? – шептал он. – Зачем? Ведь ты знал, что это до добра не доведет, а Марли нужен отец.

Он положил руку на грудь хорвата, закрыл глаза и опустил голову. Могучее тело еще не остыло, он чувствовал его тепло… и… и биение сердца, медленное, ровное. Джонатан открыл глаза. Андро не умер!

– Ты жив, – проговорил Джонатан с огромным облегчением.

Вероятно, чтобы показать, что он его слышит, Андро чуть-чуть пошевелил рукой.

– Он живой! – радостно крикнул он наверх.

– Андро выжил! – удивленно передавали друг другу старатели. Весть стремительно распространялась среди зрителей. Никто не мог в это поверить.

Боян держался позади всех. Его обуревали противоречивые чувства. Прежде всего облегчение, что Андро пережил падение, ведь все-таки неправильно, что их непонятки закончатся вот так. Но все равно, им еще предстояло выяснить, что к чему, он не собирался оставить это дело.

В этот момент на месте происшествия появился Уилл Спендер. Кто-то из старателей привел его из паба, справедливо опасаясь, что Боян и Андро убьют друг друга. На участок Восьмой мили с молодым констеблем отправились и несколько человек из паба. Уилл не возражал, понимая, что ему понадобится поддержка. На случай, если ситуация выйдет из-под контроля, он имел при себе заряженный пистолет. Подойдя к лагерю Андро, он нигде не увидел хорвата и спросил кого-то из толпы, что происходит. Ему рассказали, что Андро во время драки упал в собственную шахту.

Констебль Спендер понял, что ему предстоит расследовать происшествие, но прежде всего надо было позаботиться об Андро.

– Завяжем петлю и вытащим труп наверх, – сказал он и протиснулся через толпу к краю шахты. За год его работы в Кубер-Педи уже трое старателей падали в собственную шахту и ломали себе спину.

– Он жив, – сообщили ему. – Андро пережил падение. – Хорват стал героем дня.

Уилл страшно удивился.

– Жив, говоришь? – переспросил он, понимая, что это почти чудо. Он заглянул в шахту и увидел склонившегося над Андро Джонатана. – Тогда быстро ступайте за доктором Джонсом, – приказал он старателям. – Он осмотрит Андро и посоветует, как нам поднять его наверх.

Лицо Андро было в крови и ссадинах. На лбу огромная шишка. Глаз почти заплыл, зуб выбит. Но это не удивило Джонатана. Он испугался, когда увидел, что у его партнера изо рта, носа и ушей текла кровь. Это не предвещало ничего хорошего. Вероятно, причина во внутренних повреждениях.

– Андро, все будет в порядке, – успокаивал он друга. – Я вытащу тебя наверх. Сейчас я позову помощь.

Джонатан хотел встать, но Андро с отчаянием вцепился в его руку.

– Что, Андро? – спросил Джонатан.

– У меня… у меня мало времени, – хрипло проговорил Андро. Он с трудом дышал.

– Не говори ничего, Андро, – остановил его Джонатан. – Ты должен беречь силы. У тебя наверняка сломаны ребра.

– У меня… нет времени, – прошептал Андро и жестом велел ему подвинуться ближе. – Обещай мне… что позаботишься о Марли. – Он задыхался. – Ты… ты единственный… кому я доверяю.

– Конечно, Андро. Но ты сам сможешь это делать, когда поправишься.

Андро покачал головой.

– Пожалуйста, Джонатан, я… я умоляю тебя, – пробормотал он, захлебнулся и выплюнул кровь. – Дай мне… дай мне слово… что ты позаботишься о моей дочке, когда меня не будет.

Джонатан понимал, что Андро говорил серьезно. Он получил тяжелую травму и ожидал худшего. Сейчас он нуждался в душевном покое. Нуждался в доверии.

– Андро, я даю тебе слово. Но не волнуйся, ты поправишься. На свете нет человека сильнее тебя.

Они услышали голоса наверху, в шахту спустили веревку с петлей.

– Слушай, – настойчиво зашептал Андро. – Мои опалы зарыты в коробке под раскладушкой Марли. – Он застонал, когда его тело пронзила мучительная боль. – Вырой все. – Он захрипел и попытался отдышаться. – Продай… пока не набежали стервятники. Возьми деньги… и… позаботься о Марли. Обещай мне это, Джонатан. – У него полились из глаз слезы.

– Да, конечно, – сказал Джонатан. Ему было больно видеть слезы у этого сильного и гордого мужчины. – Я позабочусь о ней, обещаю тебе. Держись, Андро. Я пойду сейчас за помощью. – Он снова хотел встать.

Андро сильнее сжал его руку.

– Слишком поздно, – прошептал он.

– Нет, Андро. Не поздно. Я знаю, тебе больно, но ты поправишься.

– Нет! Слушай! То, что я сейчас тебе скажу… это важно.

Кто-то спускался к ним по лестнице.

– Следи за тем, чтобы Марли не потеряла своего медвежонка, – прошептал он, и у него снова потекла изо рта кровь. – Ни за что! Ты… понял?

Джонатан не мог понять, почему Андро так заботился о какой-то грязной игрушке.

– Да, хорошо, – сказал он.

– Поклянись, – прошептал Андро, и из его груди вместе с воздухом вырвался протяжный хрип.

– Клянусь, – сказал Джонатан и приложил к груди руку.

В этот момент Андро дернулся, закрыл глаза, обмяк и больше не шевелился.

– Андро, – позвал Джонатан дрожащим от страха голосом. – Андро, не уходи. – Он перевел взгляд на грудную клетку хорвата. Она была неподвижна.

– Он еще жив? – раздался за его плечом голос констебля.

Джонатан даже не мог произнести ни слова.

Вниз спустился и доктор Джонс со своим чемоданчиком. Опустившись на колени, он взял руку Андро и пощупал пульс. Через пару секунд положил руку хорвата на грудь.

– Он мертв, – сказал он. Потом пощупал ребра. – У него внутренние повреждения. Ребра сломаны; наверняка разрыв легкого. У бедняги были страшные боли.

– Что за трагедия? Как он упал в собственную шахту? – спросил Уилл.

– Он не упал, – в ярости сказал Джонатан. – Боян столкнул его.

– Вы видели, как это случилось?

– Да, и все зрители тоже видели.

– Один парень мне только что сказал, что Андро сам оступился, – сказал Уилл Спендер.

– Это не так. Боян его толкнул, и он спиной упал в шахту. Я видел это собственными глазами.

– Это меняет дело, – сказал молодой констебль. Если это так, он должен задержать и допросить Бояна. Если кто-то подтвердит версию Джонатана, Бояна можно будет арестовать по обвинению в убийстве.

То, что происходило после этого, Джонатан вспоминал с трудом. Он вернулся к Марли, обнял ее и пытался осторожно объяснить, что случилось. Она рыдала и звала своего папочку, а он заверял ее, что будет заботиться о ней. Ответственность за девочку легла на его плечи тяжким грузом. Теперь он станет ее опекуном. Но обещание дано, и Джонатан знал, что сдержит данное им слово.

– В городе только и разговоров что о ночной драке на Восьмой миле, – взволнованно рассказывала Эрин дяде, вернувшись с почты. – Судя по тому, что я слышала в лавке, в деле замешан этот ужасный Боян Ратко. – Она держала в руке письмо от брата. – Я же говорила констеблю Спендеру, что его надо арестовать. Ведь он явный зачинщик, раз он ко всем привязывается.

– Я тоже слышал про драку. Говорят, что Боян уже задержан, – сказал Корнелиус. – Вероятно, констебль пригрозил ему пистолетом, чтобы отвести в тюрьму.

– Меня это не удивляет, – заявила Эрин. – Для всех будет лучше, если его надолго упрячут за решетку. Только… я сомневаюсь, что драка на опаловом участке – это серьезное преступление.

– Он арестован по обвинению в убийстве.

– В убийстве? – ахнула Эрин.

– Когда тебя не было дома, приходил клиент. Сказал, что драка закончилась гибелью Андро Дразана.

– Андро Дразана? Я этого не слышала. Ведь он, кажется, отец маленькой Марли?

– Да. Теперь бедная девочка потеряла мать и отца, – печально сказал Корнелиус.

– Что с ней теперь будет?

– Не знаю. Возможно, у Дразана есть родственники.

– Хорошо бы, – сказала Эрин.

Она села за кухонный стол и стала читать письмо Брэдли.

«Дорогая Эрин!

Как чудесно было получить от тебя письмо. И как замечательно, что ты, очевидно, привыкла к весьма необычной жизни в Кубер-Педи. Я вообще не имею представления о таких городках. Я был вынужден рассказать папе, что ты уехала с дядей Корнелиусом в Австралию, потому что он так волновался, что хотел даже нанять частного детектива и искать тебя с его помощью. Подробностей я ему не рассказывал, но для него стало большим утешением, что ты уехала с родственником. Я уверен, что он будет очень рад твоему письму.

Ты спрашивала, как идут дела в галереях. После твоего отъезда дела, к сожалению, идут плохо. Мне хотелось бы сказать, что сократилось лишь количество проданных вещей, но это еще не все. Папа запустил работу. Поначалу в галерею зачастили из-за тебя репортеры из «Геральд», и папа просто закрыл ее. Через некоторое время репортеры переключились на другой скандал, и я думал, что теперь все пойдет как прежде, но не тут-то было. Галерея в Найтсбридже открыта лишь пару часов в день. По выходным папа уезжает с Лорен за город или за границу. Иногда они уезжают в пятницу, и тогда галерея закрыта три дня. А ты знаешь, что суббота – наш основной день продаж. Я предлагал отцу, что буду открывать галерею во время его отъезда, но он не соглашается. Конечно, тебе не понравится и то, что папа последовал совету Лорен и отдал уайтчепелский филиал в аренду Филу. Договор вступает в силу в конце месяца. Фил хочет, чтобы я и дальше занимался доставкой, так что я буду работать хотя бы на него.

Дорогая Эрин, я думаю, тебя это не слишком удивит, но на днях я застукал Лорен Бастион, когда она рылась в наших деловых книгах. Я рассказал об этом отцу, но его это не возмутило. Теперь я еще больше не доверяю ей. Но ведь отца не убедишь в том, что она аферистка и у нее корыстные мотивы. Боюсь, что она скоро попросит его жениться на ней.

Мне жаль, что у меня нет более хороших новостей. Пожалуйста, пиши мне чаще, я ужасно скучаю без тебя.

С любовью, Брэдли».

Эрин сложила письмо.

– Ну что? Как там в Лондоне? – поинтересовался Корнелиус.

– Неважно, – ответила Эрин. Она решила пощадить чувства дяди и не упоминать про Лорен, поэтому ответила уклончиво: – Дела в галереях идут хуже.

– Твой отец наверняка не находит для них времени, – заметил Корнелиус, уловивший огорчение в ее голосе. – Меня это не удивляет. – Но он тут же взял себя в руки. Ему не хотелось говорить о Лорен, потому что он тут же впадал в ярость. – Как ты думаешь, Эрин, ты сможешь обойтись тут пару дней без меня? – спросил он.

На миг Эрин смутилась. Дядя постоянно проверял ее при покупке опалов и хвалил за точность оценки. Но она все-таки не ожидала, что он доверит ей действовать самостоятельно.

– Ты куда-нибудь собрался поехать?

– Тут недавно приходил один старатель. Он попросил меня поехать с ним завтра в Андамуку. Сказал, что там живет его брат и у него действительно хорошие опалы.

Никогда в жизни Корнелиусу не пришло бы в голову оставить Эрин одну. Но теперь, узнав об аресте Бояна, он передумал. В мужской компании их клиенты вели себя по-хамски, но в присутствии Эрин старались показать себя с лучшей стороны. Корнелиус с удивлением наблюдал, как они изображали из себя джентльменов.

– Понятно.

– Я уеду максимум на три дня, но если ты считаешь, что одна не справишься, то я останусь. – Если племянница согласится, он хотел попросить Уилла Спендера присмотреть за ней.

– Пару дней я продержусь, дядя Корнелиус. Если какой-нибудь старатель принесет мне что-нибудь непонятное, я попрошу его зайти к нам еще раз после твоего возвращения.

– Как раз это я и хотел предложить. Конечно, ты могла бы отправиться с нами в Андамуку, но мы поедем во внедорожнике, где только два удобных места. Мы могли бы тебя куда-нибудь втиснуть, но дороги там не слишком хорошие, и поездка не доставит тебе удовольствия.

– Поезжай один. Я продержусь, – снова повторила Эрин.