Эмма вернулась к себе, воодушевленная комплиментом клерка. Конечно, возможно, он просто хотел быть вежливым. Это же его работа, в конце концов. Но у него было такое искреннее выражение лица, что она решила поверить ему. «Такой хорошенькой девушке, как вы... Ваш друг будет очень счастлив, когда вас увидит. Я просто уверен».

Сначала Эмма решила вернуться к работе. Она села на кровать и вытащила из сумки конспект. Пробежав глазами лекцию, поняла, что не написала ничего конкретного, только обрывочные фразы. Придется восстанавливать. Она тяжело вздохнула и посмотрела на часы — надо еще успеть подготовиться к ужину.

Работа над исправлением конспектов заняла гораздо больше времени, чем она думала, и к концу у нее даже заболела рука. Однако цель стоила того. Стремясь поскорей встретиться с Джоном, Эмма решила отложить встречу с графом Паллизером на потом, но теперь она снова вспомнила, как это для нее важно.

Когда она впервые увидела фотографии садов в Шелдейл-хаусе на острове Гернси, она была так удивлена, что едва не пролила на себя кофе. Примерно в течение трех лет Эмма и ее начальник искали естественный заменитель болеутоляющих средств против артрита и обнаружили, что его можно извлечь из растения под названием «Сердце святого Петра». Это был достаточно редкий экземпляр, произраставший только в Англии, в Баррен-Ворте.

И вот, на фотографии Джона она увидела траву, которая была как две капли воды похожа на «Сердце святого Петра». Они внимательно исследовали снимок и решили, что это и есть то, что им нужно. Исследования шли медленно, но месяц назад новый спонсор вложил в Национальную Лабораторию крупную сумму и они вернулись к своей идее.

Эмма добровольно вызвалась ехать на симпозиум и настояла на том, чтобы во время поездки посетить Шелдейл-хаус.

Это и была главная цель, которая не зависела от того, как пройдет встреча с Джоном. Впрочем, возможно, она даже будет нуждаться в помощи Джона. Ведь граф не ответил на ее послание, так что, наверно, придется просить Джона, чтобы он устроил ей посещение Шелдейл-хауса. Она вспомнила, как после первых официальных писем пыталась сохранить деловой тон и не переходить на дружескую ногу. Но если она объяснит, как это важно для нее, может, тогда он поможет ей. Эта мысль ее воодушевила.

Эмма отложила конспект в сторону и подошла к шкафу, чтобы взять полотенце для душа — пора было готовиться к свиданию. Она быстро ополоснулась и высушила волосы. У нее было несколько вечерних платьев, которые она купила специально для встречи с Джоном.

Эмма остановилась на простом желтом платье классической модели сороковых годов, которая создавала иллюзию тонкой талии, благодаря длинной юбке. Оно не было таким уж новым, зато она любила его больше других, а на свидание следует надевать ту одежду, в которой хорошо себя чувствуешь. Чтобы лишний раз не волноваться.

Зато волосы, как всегда, доставили ей немало хлопот. Попробовав несколько видов причесок, от хвостика до пучка, она остановилась на шикарных кудрях, падающих волнами на плечи. К счастью, современные журналы кричали об этом стиле в каждом номере как о самом модном. Последним штрихом был макияж, она подвела глаза и накрасила губы, слегка тронула румянами щеки и во всеоружии вышла вниз дожидаться Джона.

Она спустилась по ступенькам и присела на скамейку, наслаждаясь видом вечернего города, его звуками и запахами. Темно-синее небо на горизонте было раскрашено яркими розовыми полосами, на Ветвях деревьев пели незнакомые Эмме птицы.

К отелю подъехал небольшой синий автомобиль, такие в Лондоне называют «мини». За рулем сидел мужчина. Сердце у девушки забилось в радостном предчувствии — наверняка это был Джон. По времени как раз подходило.

Мужчина вышел из машины и направился к отелю. Это был высокий, спортивный молодой человек. Черные волосы, касавшиеся воротничка рубашки, блестели в золотистом вечернем свете. Его образ напомнил Эмме сэра Ланселота из древней легенды.

Однако она никак не ожидала, что у него окажутся столь благородные черты лица, выражение глаз и осанка. Даже на расстоянии она была приятно поражена его мужественным подбородком и четко очерченной линией полных губ. Молодой человек был и тех, о ком обычно говорят, что они благородного происхождения. Его трудно было назвать красивым или миловидным. Когда он подошел ближе, она заметила умный взгляд из-под тяжелых густых бровей. Вместе с тем это был взгляд доброго человека, и Эмма почувствовала себя уверенней.

— Привет! — сказал он, подойдя.

— Привет! — ответила она с полувопросительной интонаций. Точно ли это он? Она не ошиблась?

Он остановился перед ней и чуть наклонил голову.

— Эмма?

Она слегка кивнула — единственное, что ей удалось сделать, потому что его взгляд почти парализовал ее.

Он улыбнулся и протянул руку.

— Я Джон Торнхилл.

Итак, это был он. Она и представить не могла, что он такой симпатичный! О своей Внешности Эмма в данный момент просто забыла.

— Рада наконец-то познакомиться, — сказала она, протянула ему руку в ответ.

Он весело посмотрел на нее и пожал руку.

— А ты выглядишь так, как я себе и представлял.

Он сказал это так искренне, что она вынуждена была ему поверить. И поверила. И это было здорово.

— Неужели?

— Точно. — Он отпустил ее руку, и они пошли к машине. — Итак, тебе нравится Лондон, Эмма?

— Очень нравится, — сказала она, надеясь, что он не услышит, как громко бьется у нее сердце. Наверное, это все нервы. Ведь это же просто Джон, тот самый, с которым она так долго переписывалась. Она же его уже хорошо знает, чего она психует?

— Отлично. Я выбрал небольшой ресторан как раз на углу Хэмпстед-Хит. — Голос у него был низким и глубоким, с безупречным английским выговором. Ну, это-то как раз она себе представляла. — Надеюсь, ты не против французской кухни?

Однажды в одном из писем он упомянул, что хотел бы пригласить ее в известный ресторан на Темзе. Неужели забыл или передумал? Может, это все-таки из-за ее внешности? Нет, на него не похоже. Она же его знала. Может, просто сегодня он не при деньгах, так же как и она? Одно дело — написать в письме, другое — действительно сделать.

— Эмма?

— Нет, не против, — ответила она, — звучит здорово

— Я подумал, что это, конечно, не типичная английская пища, но готовят они не хуже. И потом, в одном из знаменитых диккенсовских мест. Я подумал, так будет лучше, чем перехватить что-нибудь в забегаловке рабочего района.

Она улыбнулась.

— Ты все сделал правильно.

Он подвел ее к машине и открыл дверцу. Вежливо улыбнулась и как можно грациозней опустилась в кресло. Для такого высокого парня выбор машины показался ей довольно странным.

Джон завел мотор, включил первую скорость повел машину по улице. Они проехали пару метров молча. Наконец он произнес:

— Знаешь, по-моему, мы как-то оба неудобно себя чувствуем, тебе не кажется?

— Да, машина несколько маловата, — согласилась она.

Он усмехнулся.

— В общем, да, но я говорю о нашей встрече. После стольких лет переписки...

— Ах, это. Ну да, да.

Она взглянула на него и тут же отвернулась: до сосредоточиться на дороге, иначе она не сможе произнести ни слова.

— Знаешь, я тут подумала, что, наверно, на самом деле мы очень мало знаем друг друга.

И она снова покосилась на него. Он серьезно кивнул и значительно посмотрел нее.

Эмма невольно разволновалась от его взгляда. Что это? Возбуждение? Волнение? И какого рода? Она не звала.

— Хм, звучит так, словно у нас есть секреты друг от друга. Так называемые скелеты в шкафу. Или в башне.

— Какой башне? — Он пристально посмотрел на нее и снизил скорость.

— Ну, Лондонская башня, знаешь? — Она нервно засмеялась, немедленно пожалев о своей неудачной шутке. — Извини, в последние несколько дней у меня в голове засели все эти аристократы. — Это тоже звучало не очень убедительно. — То есть я имею в виду, что невозможно не думать о них, находясь в таком древнем городе, как этот. Мне кажется, что любой простой человек, как я, должен чувствовать себя здесь крестьянином.

— Ага. — Его взгляд был полностью сосредоточен на дороге, но она сумела заметить, как крепко его руки сжали руль. — Виконт или... или граф, ты это имеешь в виду?

Она тяжело вздохнула — ее шутка не прошла.

— Я всегда думала, что главное в человеке его душа, а не социальное положение. — Эмма взглянула на привлекательный профиль и улыбнулась своим мыслям.

Джон кивнул, продолжая смотреть на дорогу.

— Да, точно. — Он повернул машину на углу в Сторону старого района чуть севернее Хэмпстед-Хит. Они проехали несколько летних кафе, за столиками которых уютно расположились отдыхающие. — Правда, иногда люди просто вынуждены быть нечестными до конца с другими людьми. У них бывают на то серьезные причины.

Эмма нахмурилась.

— Ну, не знаю. Какая может быть причина для лжи? Особенно если ты кому-то доверяешь как самому себе. — Она в такой лжи не нуждалась. И не понимала, как это вообще может быть. Например, несколько месяцев назад она рассказала Джону о происшествии, которое поставило под угрозу ее карьеру. Она так расстроилась, что несколько дней плакала.

Восемь лет назад, когда Эмма работала в фармацевтической лаборатории, ее шеф без ее ведома водил инвентаризацию образцов, для чего использовал поддельную магнитную карточку на ее имя которую он сделал якобы на всякий случай. Он очень осторожен, использовал карточку только поздно вечером, когда Эммы не было на работе. В результате, когда вскрылись его противозаконные действия Эмма оказалась под суровым надзором.

Но хуже всего было для Эммы узнать, что босс обманывал ее. Он воровал месяцами и лгал ей все это время. Она никогда бы и не подумала, что он может так предать ее.

— Я знаю, как ты относишься ко лжи, — Джон, остановив машину около очаровательного ресторана под названием «Ля Фонтен дю Мар». Он вышел из машины, обошел вокруг и открыл дверь для Эммы. Такая галантность обрадовала ее. — Я тоже же не сторонник лжи. Только думаю, что иногда люди говорят неправду не из злых побуждений. Бывает ложь во спасение, — он на мгновение задержал дыхание. — Ну ладно. Вот, прошу, этот маленький ресторанчик, по-моему, прекрасное место для нас. Они работают и по утрам, люди приходят выпить чашечку кофе. Хорошее местечко.

— Представляю.

Они прошли к стеклянным дверям. Эмма подумала, что ей понадобится помощь Джона, чтобы встретиться с графом Паллизером. Интересно, сочтет ли оп эту просьбу нескромной или нет.

— Ну да, — согласилась она, — конечно, все дело в намерениях.

Эмма решила, что будет лучше, если она попросит его об одолжении до ужина. Тогда она сможет избежать риска показаться неблагодарной.

Внутри ресторанчик был таким же замечательным, как и снаружи. Стены были отделаны красным кирпичом, а в дальнем конце зала располагался огромный, стилизованный под старину камин. Красные скатерти на столах так и сияли чистотой, а незажженные свечи на каждом столе были окружены дорогими бутылками вина. Все это создавало удивительно интимную обстановку. Эмма обрадовалась, что Джон не выбрал дорогой и шумный ресторан в центре города, где было бы многолюдно и не так уютно. А уютная атмосфера была сейчас как нельзя более кстати.

— Джон, — обратилась она к нему, когда они уже сидели и изучали меню.

Он не откликнулся.

— Джон, — повторила она чуть громче.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем он поднял голову.

— Ой, прости, пожалуйста, я задумался. Ты что-то спросила?

— Да. — Она внутренне собралась. — У меня есть к тебе одна просьба. — Эмма замялась и набрала воздуху в легкие. — А точнее, огромная просьба.

— Да, конечно. Чем я могу помочь?

Она почувствовала, как у нее заколотилось сердце.

— Мне срочно нужно увидеть Брайса Паллизера

Либо ей показалось, либо он и правда слегка побледнел.

— Зачем?

Вопрос прозвучал так, словно его оскорбили.

— Вообще-то, мне нужен не совсем он, — заговорила она скороговоркой, — мне просто нужно поговорить с ним. Короче, я бы хотела получить разрешение пройти в его сад и немного покопаться в траве.

— Шелдейл-Хаус? - Голос у него стал блеклым.

— Точно.

Наступали сумерки, в помещении темнело, официантка подошла к столу, чтобы зажечь свечи.

— Вы будете заказывать вино к ужину? — спросила она.

— Да, пожалуйста. Не могли бы вы принести бутылку... — Джон замялся, словно пытался подобрать нужные слова. — Ну, принесите что-нибудь дорогое. Он взглянул на Эмму для подтверждения.

— Ну, да, — кивнула девушка.

Он изучил меню и указал на один из пунктов.

— Вот это, пожалуйста.

Официантка сделала пометку в блокноте и обратилась к Эмме:

— Вы будете что-нибудь заказывать?

Эмма поколебалась. Хотя Джон и не сказал, какой суммой располагает, но, скорее всего его работа приносит не слишком большой доход, наверно у него в наличии столько же, сколько у нее. И девушка решила выбрать блюда по самой низкой цене. Она уже хотела было заказать жареного цыпленка, но Джон заговорил первым.

— Ты не против «филе миньон беряне»? — предложил он. — Говядина местная и довольно хорошая.

— Говядина — Эмма не могла вспомнить, когда в последний раз пробовала настоящее мясо, а не гамбургер.

Он с удивлением поднял бровь.

— Тебе не нравится?

— Да я бы с удовольствием, но... — Она понизила голос и проговорила сквозь зубы: — Все дело в цене.

— О, ну об этом не беспокойся. Ведь если ты чего-то хочешь, за это стоит заплатить, —улыбнулся он, и его взгляд зажег огонек в ее сердце.

— Ну, звучит-то неплохо...

— Тогда заметано. — Он захлопнул меню. — Филе, две порции, — проговорил он, не отводя глаз от Эммы.

— Ты уверен? — спросила она удивленно, когда официантка удалилась. Хорошо конечно, что Джон так старается для нее, но не разорится ли он вконец?

— Абсолютно, — ответил он, не раздумывая. — Итак, о чем мы говорили?

— Брайс Паллизер.

Джон вздрогнул и побледнел, но тут же улыбнулся:

— Так, о садах графа.

Она кивнула, второй раз отметив, что он явно не хочет обсуждать вопрос о графе. Может, Джон думает, что нужен ей только для того, чтобы организовать эту встречу с графом. Или что она предпочтет ему графа.

— Да, верно, о садах. — Надо убедить его, что действительно интересуют только сады. — Правда не думаю, что мне понадобится сам граф. Я собиралась просить его о разрешении, но он даже не соизволил мне ответить. По крайней мере, мог хотя поручить своему секретарю написать мне ответ.

Джон выглядел огорченным.

— Ну, может быть, он не получил твоего письма вовремя. Возможно, его не было в это время в замке. Он много путешествует.

— Разве у него нет личного секретаря?

— Но не дома же, — возразил он и тут же смутился: — А разве ты писала ему домой, а не в офис?

— Домой, конечно. На адрес Шелдейл-хаус на Гернси.

Джон покачал головой.

— Думаю, он там бывает не часто.

Надежда на встречу с графом грозила не сбыться.

— Так, значит, нет способа с ним встретить. Ну, я имею в виду, чтобы попросить разрешения осмотреть сад?

Джон положил перед собой на стол руки и задумался на мгновение.

— Я, конечно, понимаю, как это для тебя важно. — Он тяжело вздохнул, взъерошил волосы и продолжил: — Извини, я с самого начала должен был организовать эту встречу на Гернси, как только получил письмо. Прости, что затянул с этим делом.

Эмма чуть склонилась над столом и коснулась его руки.

— Джон, ты ничего не должен, это не твоя обязанность. Просто это моя работа. — Она попытала улыбнуться. — Я даже и не думала упоминать при тебе Шелдейл-хаус. Я прошу твоей помощи только потому, что граф не ответил. Наверное, он такой человек, для которого я и не существую. Он, вероятно, даже и не обращает внимания на подобные письма.

— Я думаю, здесь ты не права.

— Пожалуйста. — Подошла официантка, неся на подносе бутылку вина. Пообещав вернуться через пару минут с их заказом, она ушла.

Эмма проводила ее взглядом.

— Честно говоря, я и правда не написала в письме графу Паллизеру, как это важно для меня. Но, видишь ли, я не хотела особенно настаивать, чтобы не чувствовать себя виноватой в случае, если ошиблась. Понимаешь? Особенно я не хотела бы этого в отношении графа, который, пожалуй, может подумать, что я пытаюсь пролезть в высшие слои общества таким бесчестным способом.

Джон нахмурился.

— Почему ты так думаешь о нем?

— Ну я так не думаю, конечно, — извинилась она, — и ты знаешь это. — Она сделала глоток и продолжила: — Я имела в виду только то, что он богат и имеет некий вес в обществе. Поэтому наверняка к нему часто приходят с просьбами о пожертвованиях и тому подобном.

— Ну, это не твой случай. — Она взглянула на него, и он поправился: — У тебя же нет корыстных целей. — Он улыбнулся.

Девушка пожала плечами.

— Он же не знает меня так хорошо, как ты, поэтому волен думать все что угодно.

Улыбка исчезла с его лица.

— Похоже, эта ситуация несколько щекотливо деликатная. — У него в голосе прозвучала официальная нотка. Эмма не поняла, почему. — Боюсь, ты многое придумываешь за него.

— Неужели? Она была заинтригована. — А ты его хорошо знаешь?

Джон нахмурился, хотел что-то сказать, но осекся. Подумав немного, он произнес:

— Трудно сказать. — С этими словами он налил еще вина. — Но кажется, я знаю его достаточно хорошо, чтобы сказать, что на нем висит куча обязанностей, которые тебе даже и не снились.

— Неужели он так много работает, так занят, не может читать письма?

— Ты будешь удивлена. — Джон залпом выпил оставшееся в его бокале вино. — У него своя международная компания, несколько поместий, которые надо управлять, — это довольно много, можешь поверить.

— Понятно. — Она бы и хотела поверить, но что-то говорило ей, что дело было не только в этом. — Тогда, возможно, он и вовсе не получал моего письма. Может, как ты предположил, его просто не было дома.

Казалось, Джон задумался над ее словами.

— Не исключено, что у него были причины, что бы не отвечать.

Эмма почувствовала укол совести. Похоже, Джона с графом более тесные отношения, чем думала вначале. Она ободряюще улыбнулась.

— А ты всегда играешь роль адвоката дьявола?

Он весело рассмеялся, и тихое очарование, момента исчезло.

— Только когда бедный парень сам не в состоянии себя защитить. Послушай, Эмма, позволь, я подумаю , как лучше организовать эту встречу в Шелдейл-хаусе, — предложил он, потом добавил как бы про себя: — Хотя, не знаю, сможешь ли ты там остаться.

— Остаться там? — Подобная мысль никогда не приходила ей в голову. — А я и не собираюсь. Мне только надо немного покопаться у него в саду.

— Но сейчас сезон отпусков, — сказал он, пригубив вино. — Очень сложно будет найти комнату на самом Гернси.

— Без проблем. Я поставлю палатку где-нибудь рядом с поместьем. Так что...

Он минуту смотрел на нее изучающе, а потом спросил:

— Ты серьезно намерена это сделать?

Покраснев от смущения, Эмма опустила голову и посмотрела в бокал с вином.

— Я всегда серьезна в своих намерениях.

Закатное солнце струило лучи, которые тщетно соперничали со светом свечей.

— Такое упорство похвально.

— Да, до тех пор, пока оно не переходит в упрямство.

Он внимательно смотрел на нее.

— Но ты не упряма.

Вернулась официантка, неся подносы с ужином. Эмма отрезала маленький кусочек мяса, обмакнула его в соус и положила в рот.

— Ого, просто потрясающе. Сколько лет я не пробовала блюда французской кухни!

— Привыкай, — сказал Джон с загадочной улыбкой.

Эмма прожевала мясо и расхохоталась:

— Привыкать? Это с моей-то зарплатой? Ты шутишь!

— На Гернси много французских ресторанчиков.

— Что ты имеешь в виду?

Он кивнул.

— Я же собираюсь пригласить тебя в Шелдейл, чтобы ты смогла провести свои исследования.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Ты действительно думаешь, что сможешь добиться для меня разрешения?

— Думаю, да.

— О, Джон — воскликнула Эмма. Если бы на столе не было столько тарелок, вина и бокалов, она непременно обняла бы его. — А ты поедешь со мной правда?

Его глаза радостно заблестели, и он что-то бормотал себе под нос. Она могла бы поклясться что слышала: «Будь я проклят, если это не шанс».

— Прости, что ты сказал? — спросила она.

Он выпил вина, потом откусил кусочек мяса.

— Я сказал, что это будет хорошим шансом для нас, чтобы лучше узнать друг друга.

— Так ты поедешь со мной?

Он улыбнулся краешком губ и покачал головой.

— Вряд ли. Да и, скорее всего, я тебе там попросту не понадоблюсь...

— Нет, понадобишься. — Она улыбнулась. — Это будет так здорово! Ну же, неужели тебя это не соблазняет?

— Но я... — Он кивнул, словно соглашаясь собой. — Хорошо, я посмотрю свое расписание, но сразу оговорюсь, что ничего не обещаю. Хотя может быть, и было бы лучше, если бы я поехал с тобой.

— Лучше? — удивилась она.

— Я хотел сказать, что хорошо знаю путь на остров, поэтому мог бы помочь тебе.

— Здорово, — обрадовалась она.

— Тогда договорились. — Он облегченно вздохнул. — Я посмотрю, что можно сделать.