— Боже мой! — выдохнула Лора, прижав руку ко рту. Ее трясло. В ушах стоял страшный шум. — Энди… — Она оперлась на его руку, глядя ему прямо в глаза, и, с трудом заставив себя не отвести взгляда, спросила: — Ты думаешь, я ее убила?

— Я думаю, что ты убила ее? — Он от души расхохотался. И хотя этот смех был неуместен при подобных обстоятельствах, он помог Лоре лучше любых слов. — Конечно же, нет. Тебе бы и в голову такое не пришло.

Она внимательно смотрела ему в глаза, отчаянно стараясь вспомнить лицо женщины на фотографии. И те ассоциации, которые у нее возникли, когда она увидела ее. Светлые волосы, бледно-голубые глаза. Джина.

— Это Джина Финли. Нам надо поговорить.

— Конечно, ты знаешь себя лучше, — продолжал Энди.

Что? Что за слова звучат в ее голове?

— Да… да… наверное, — выдавила она.

— Послушай. Все так ужасно запуталось. — Он взял ее за плечи. — Джина была в твоей машине, на ней было твое обручальное кольцо, часы. Но я твердо знаю одно — ты не виновата в том, что случилось.

Как бы ей хотелось ему поверить!

— Но что… — я Сэм. Лора вдруг почувствовала, что ей плохо. Она схватилась за голову руками. — Что она делала в моей машине?

— Успокойся. — Энди за руку подвел ее к стулу. — Сядь-ка.

Он помог ей сесть, сам сел на пол напротив. Его часы больно давили ей на косточку, но это чувство близости очень помогало ей.

— Давай рассмотрим худший вариант. Ты ее ненавидишь, хочешь, чтобы она умерла. Зачем тебе одевать ее в свою одежду, надевать на нее обручальное кольцо и часы, оставлять кошелек и всякие мелочи, перед тем как отправить ее на погибель? Кстати, как она могла оказаться в твоей машине?

— И в моей одежде. И все остальное тоже мое. — Ее бросало то в жар, то в холод. — Но что…

Джина Финли. Джина.

Энди теперь мой. Тебя больше нет. Лучше бы ты просто оставила его и дала нам возможность быть счастливыми. Если бы ты оставила нас в покое, все это было бы не нужно.

— Нет!

Лора с силой сжала пальцы мужа. Она пыталась защититься от преследовавших ее голосов.

— Что с тобой? — спросил Энди.

Лора молчала и глубоко дышала, вспомнив, чему ее учили в больнице: шоку нельзя сопротивляться, не надо его пугаться, надо постараться успокоиться.

— Мне кажется, я слышу…

— Что слышишь?

Лора закрыла глаза и заговорила:

— Джина Финли. Она позвонила. Телефон, который стоит в библиотеке. Я была там… — Она вспомнила черный аппарат и царапины, которые собиралась заполировать. Когда он позвонил в тот день, она, снимая трубку, посетовала про себя, что так и не занялась ими.

Нам надо встретиться. Я буду ждать тебя на станции. Я уезжаю из города и хочу рассказать тебе правду.

— Она хотела встретиться со мной, чтобы поговорить. Она сказала, что хочет рассказать мне о вас. — Сердце Лоры прямо выпрыгивало из груди. — Я поехала и…

Ты нам все время мешала. Он только о тебе и говорил. Лора то, Лора се. Прекрасная жена. От этого тошнило.

— Она сказала, что ты очень сердишься за то, что я не даю тебе уйти.

Конечно, он какое-то время поубивается по погибшей жене. Но пусть тебя это не волнует. Я буду рядом и помогу ему. Я позабочусь и о нашей малышке, о нашей Саманте. Говорят, что мы с ней похожи, но, по-моему, она копия отца…

— Я никогда не разговаривал с ней ни о чем более личном, чем открытие нового офиса в Сиэтле.

Лора посмотрела на него невидящим взглядом.

— Она звонила несколько месяцев. Она знала о тебе все. Знала названия всех отелей, где ты останавливался, названия всех ресторанов в других городах, где ты ел. Я проверила счета по кредитной карточке.

Какое-то время Энди ошеломленно молчал.

— Все это было в моих отчетах. Естественно, она с легкостью могла узнать подобную информацию. Но зачем она это делала, зачем ей это было надо?

Лора сухо рассмеялась.

— Она была влюблена в тебя. Ты был ее навязчивой идеей. А я для нее была единственным препятствием к вашему счастью. Вот она и решила избавиться от меня.

— Она говорила, что у меня с ней любовь? — недоумевал Энди. — Но как же она смогла заставить тебя поверить в это?

Лора внимательно смотрела ему в глаза и понимала, что он не притворяется.

— Одни и те же факты можно и преподнести, и воспринять по-разному.

— Но здравый смысл…

— Ты же поверил, что я мертва, даже не потребовав экспертизы.

Он наклонил голову.

— Прости.

Лора тяжело вздохнула.

— Все казалось таким реальным, убедительным, пока она не стала вести себя так… нелогично. Конечно, сейчас правда очевидна, но тогда я этого не понимала.

Энди потер переносицу.

— Какой же я идиот. Вместо того чтобы поговорить с тобой, постараться понять, что тебя мучает, я только отмахивался от тебя, и все больше замыкался в себе. Ведь этого всего можно было избежать!

Лора медленно покачала головой.

— Не думаю. Я делала выводы, не прислушиваясь к тому, что говорило мое сердце. Я столько сил и времени потратила на то, чтобы не быть похожей на своих родителей, не делать поспешных выводов… А в результате оказалось, что я такая же, как они.

Энди сидел с искаженным лицом.

— Ну почему, почему я не заставил тебя все мне рассказать!

Она пожала плечами.

— А что бы изменилось? — она потерла глаза. — Ведь дело касалось не только нас. Та женщина…

— Как ты оказалась в Коннектикуте?

— Я помню, что она вела машину. У нее был пистолет, она угрожала мне. И ехала к парому. — Лору передернуло. — Она ничего не боялась. Мы переправились на мыс Код в отсеке для машин. Там было темно, пахло горелым маслом. Она рассказывала мне о том, как собирается жить, заняв мое место. — Она вздрогнула.

Он прижал ее к себе крепче.

— Лора…

Она смотрела в окно.

— Я пыталась не слушать. За завтраком я читала Сэм книжку «Зеленые яйца и ветчина». И я все время повторяла: я Сэм. — У нее дрогнул голос. — Эта сумасшедшая тыкала мне пистолетом в ребра, а я все твердила «я Сэм», как заклинание. Эта фраза так и засела с тех пор у меня в голове. А сейчас, когда я прочла ее Сэм, она как будто отомкнула что-то. — Она вернулась к прерванному рассказу: — Джина отняла у меня одежду. Потом связала мне руки и ноги, чтобы я не могла выпрыгнуть из машины. Все это она сделала еще на пароме. Накинула на меня плед, чтобы никто не заметил веревок, когда мы будем выезжать. От него пахло бензином. — Лору опять передернуло. — Она сорвала с меня обручальное кольцо.

Оно мое, теперь я миссис Беннет, а не ты. Я так долго ждала, когда надену обручальное кольцо Энди Беннета. И размер подошел.

— Она забрала все мои вещи, кошелек, вела мою машину. — Голос Лоры звучал бесстрастно. — Она действительно думала, что стала мною. Она считала, что может вырезать меня из жизни и вставить себя на мое место.

Энди поцеловал Лорину ладонь и прижал ее к своей щеке.

— Постарайся успокоиться, слава Богу, все самое страшное уже позади.

Лора посмотрела на мужа. Какой красивый: густые темные волосы, жгучие карие глаза, даже синева от щетины казалась сексуальной.

— Знаешь, что я хочу тебе сказать? Я никогда не чувствовала себя так хорошо с… Боже! С той самой ночи на Арубе с коктейлями и…

Она осеклась. В его глазах, с надеждой устремленных на нее, она вдруг, как в зеркале, увидела всю свою прежнюю жизнь. Так он смотрел на нее, когда они впервые встретились.

— Ты помнишь Арубу? — спросил он недоверчиво.

— Помню, — ответила она растерянно. Ее память была подобна кораблю, возвращавшемуся из дальнего плавания в родную гавань. Лора встала, выдвинула ящик тумбочки. — О! Они здесь! — С этими словами она вытащила оттуда нитку цветных бус. — Помнишь?

— Да, — тихо ответил он и, встретившись с ней глазами, добавил: — Когда-то я пообещал тебе подарить настоящие бриллианты.

Слезы навернулись на глаза, но Лора улыбалась.

— Я до сих пор жду, — она рассмеялась и шмыгнула носом.

Она не променяла бы эти бусы ни на что на свете. Энди подарил ей их на закате, на уединенной скамейке.

— Ты все помнишь?

— Я не знаю, но… Я помню достаточно, — она улыбнулась ему и дотронулась пальцем до слезинки на его щеке. — Я помню тебя. И я знаю, что ужасно виновата перед тобой.

— Ты? Это я…

— Тсс. — Она приложила палец к его губам. — Я хотела сказать тебе раньше… Я поняла это, как только увидела Джину, но уже было поздно. Я поверила ей потому, что я поняла — я знала это, Энди, — что перестала быть той женщиной, на которой когда-то ты женился. Я стала скучной, неинтересной, некрасивой.

Энди был потрясен.

— Ты не стала… это неправда…

— Это правда. Этого было достаточно, чтобы я возненавидела себя, а обвинила во всем тебя. — Она покачала головой. — Трудно было поверить, что ты хочешь быть со мной, когда я сама себя не выносила. Я думала, что потеряла себя, и не знала, как вернуть. — Она грустно рассмеялась. — Как мало я знала…

— Я должен был понять, должен был увидеть, но ничего не замечал. Я должен был помочь.

— Ты не смог бы, — с чувством ответила Лора. — Мое психическое состояние зависело только от меня, и никто бы не смог его изменить, кроме меня. К сожалению, на это ушло больше времени, чем хотелось бы, — она коснулась его щеки губами. — Теперь я знаю, понимаю, что тебе пришлось пережить из-за моей дурости. Я была такой эгоисткой, Энди. Боже мой! Как ты можешь хотеть, чтобы я вернулась?

— Надо же! А я ломаю голову, пытаясь понять, как я мог позволить тебе уйти.

— У тебя еще все впереди.

— Ну, уж нет! После всего, что случилось, вновь обретя тебя, позволить тебе опять улизнуть? Никогда!

Слова не успели замереть у него на губах, как он уже покрывал ее поцелуями с безумной страстью, и она отвечала тем же. Руки ее скользили по его волосам, плечам, спине. То ей казалось, что она ласкала его только что, то казалось — прошли годы. Они обнимались нетерпеливо, как подростки на заднем сиденье машины, которые никак не могут насладиться друг другом.

— Подожди, — Лора судорожно хватала ртом воздух.

— Я долгие месяцы только этим и занимался, — ответил он, снова целуя ее.

И Лора опять позабыла обо всем на свете, прижимаясь к нему, погружаясь в него, растворяясь в нем. Правда, через несколько минут она вновь попыталась отстраниться.

— Энди!

— Лора! — Он прижался к ее бедру, чтобы она смогла ощутить всю серьезность его намерений.

— Есть более важные вещи, о которых нужно сейчас подумать, — сказала она, пытаясь спрятать улыбку.

Сначала он нахмурился, но тут же его лицо разгладилось.

— Сэм!

Она кивнула, не в силах сдержать улыбку.

— Мне так не терпится рассказать ей, что я вернулась окончательно. — Она провела пальцами по его груди. — А потом продолжим, а?

— Ловлю на слове.

Они уже выходили из комнаты, когда Энди вдруг остановился.

— Послушай, раз уж ты окончательно вернулась, ответь мне на один вопрос.

— На какой?

Он широко улыбнулся.

— А что у нас на обед?

Она внимательно посмотрела на него.

— Я не умею готовить.

— Нет, умеешь.

— Правда? А я не помню.

— Ну, Лора! Представляешь, как нам надоели хот-доги и фасоль.

Она резко остановилась и обернулась.

— Это то, чем ты кормил мою дочь? Хот-доги и фасоль?

Он запнулся.

— Не всегда.

— И то хорошо.

— По пятницам была пицца.

Лора поперхнулась от возмущения.

— Энди Беннет, ты мне отвратителен! Тебя ни на минуту нельзя оставлять с ребенком.

Он заключил ее в объятия и нежно поцеловал.

— Договорились. Ты никогда больше не будешь уходить от нас.

— А ты? — она посерьезнела. — Обещай, что будешь чаще бывать дома.

Он долго смотрел ей в глаза.

— Я буду рядом, я буду любить вас до конца своих дней.

— Ловлю на слове, — она лукаво улыбнулась.