Выдающийся зоолог, эмбриолог, бактериолог и иммунолог, микробиолог, патолог, педагог. Один из основоположников иммунологии, сравнительной патологии, новой ветви биологии – эволюционной эмбриологии. Создатель теории происхождения многоклеточных организмов, собственной научной школы. Первый обратился к проблеме старения организма человека (геронтология). Открыл явление фагоцитоза (1882 г.). Основал первую в России Одесскую бактериологическую станцию (1886 г.; совместно с П. Гамалеей). Сотрудник и заместитель директора Пастеровского института в Париже. Лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине за работы по теории иммунитета (1908 г.; совместно с П.Эрлихом).

Кто-то из ученых когда-то сказал, что «иммунитет – это наш пропуск в мир живых». Ведь почти у каждого существа на планете есть множество врагов – видимых и невидимых. Зная врага, можно организовать защиту. И только иммунная система спасает высокоорганизованную жизнь на Земле от многочисленной армии незримых убийц. Сейчас практически каждый понимает, насколько его жизнь зависит от силы иммунитета. А ведь было время, когда об этом люди даже не подозревали. И Мечников, открывший завесу перед очередной тайной, по праву принадлежит к самым выдающимся ученым мира.

Корни рода Мечниковых идут от Спотаря Милешту, игравшего видную роль при молдавских князьях. При царе Алексее Михайловиче он служил переводчиком и учил грамоте Петра I. Его племянник дослужился до мечника, получил большие поместья на Украине и взял фамилию Мечников. В роду были видные государственные деятели и даже сенаторы. А вот отец будущего ученого, Илья Иванович, офицер гвардии, больше интересовался балами да дорогостоящими развлечениями, но из-за банкротства был вынужден покинуть Петербург. Вместе с красавицей-женой Эмилией Львовной и четырьмя детьми он уехал в родовую Панасовку, неподалеку от Харькова. Здесь 15 мая 1845 г. и родился самый младший ребенок в семье. Сына назвали Илюшей. Мальчик рос настолько живым и подвижным, что получил прозвище «господин ртуть». Затихал он только тогда, когда кто-нибудь садился за рояль. Любовь к музыке, великолепный слух и удивительную музыкальную память ученый сохранил до последних дней своей жизни.

Угомонился Илья при неприятных обстоятельствах: в 1851 г. тяжело заболел брат Лева. Он не мог больше посещать школу, и студенты-репетиторы занимались с ним на дому. Младший брат всегда крутился рядом. Уроки Ходунова, преподававшего ботанику, были ему настолько интересны, что вскоре репетитор больше внимания стал уделять именно Илье. Мальчик с удовольствием слушал лекции, собирал гербарий, который впоследствии производил большое впечатление даже на маститых ученых. Вскоре он уже писал целые «трактаты» по ботанике и читал лекции братьям, а чтобы аудитория не разбегалась, юный лектор платил каждому по две копейки.

В 1856 г. Илья поступил во второй класс частного пансиона «для благовоспитанных детей» Карла Шульца, а затем во 2-ю харьковскую гимназию. Учеба давалась легко, и после первого года обучения он был первым по всем предметам. Правда, больше его интересовали естественные науки. Поделив с другом Володей Заленским научные направления, юный Мечников решил… написать новую энциклопедию по естествознанию и даже создал с этой целью организацию со звучным названием «Союз науки». Благодаря огромному количеству прочитанных книг, среди которых были и серьезные труды, Илья проникся идеями атеизма. Он так упорно в разговоре с друзьями твердил: «Бога нет!», что его так и прозвали в гимназии – «Боганет». По всем вопросам у него было собственное мнение. Так, в 16 лет Мечников написал и опубликовал в московском журнале разгромную рецензию на учебник по геологии, составленный профессором университета Леваковским. Эта порывистость, несдержанность и нетерпимость ко взглядам, отличным от его собственных, впоследствии часто приводили к недоразумениям.

Еще гимназистом Илья тайком посещал лекции Харьковского университета и однажды, набравшись смелости, испросил разрешения у молодого профессора И. Щелкова поработать в его лаборатории, где и провел свои первые эксперименты по физиологии. Окончив в 1862 г. гимназию с золотой медалью, Мечников решил изучать структуру клетки в Вюрцбургском университете. Убедив родителей, он отправился в Германию, но затосковал в чужом городе и, не дождавшись начала занятий, вернулся домой и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Харьковского университета. Лекции казались ему малоинтересными. Окрыленный юношеским максимализмом, он был готов сказать «весомое слово» в науке и даже ухитрился без всяких доказательств раскритиковать дарвиновское «Происхождение видов путем естественного отбора». Проучившись год, Илья подал заявление об отчислении из университета, а затем попросил зачислить его вольнослушателем. Самостоятельно ускорив процесс обучения, Мечников осилил четырехгодичный курс за два года и сдал экстерном экзамены на отлично.

В течение следующих трех лет он занимался изучением эмбриологии беспозвоночных в различных частях Европы: вначале на острове Гельголанд в Северном море, затем в лаборатории Р. Лейкарта в Гисене возле Франкфурта. Исследуя размножение некоторых круглых червей, Мечников открыл у этих животных ранее неизвестное науке явление гетерогонии, то есть чередование поколений с перемежающимися формами размножения. Подающему большие надежды молодому ученому по рекомендации Н. Пирогова предоставили стипендию для ведения научно-исследовательской работы в западноевропейских лабораториях. В Неаполе Мечников сотрудничал с молодым русским зоологом А. Ковалевским. Совместные исследования морской фауны положили начало новой науке – сравнительной эмбриологии (сравнительной истории развития животных) и принесли им премию Карла Эрнста фон Бэра. Илье к этому времени исполнилось всего 22 года. Но чрезмерное перенапряжение повлекло за собой болезнь ослабленных близорукостью глаз, что в течение 15 лет препятствовало работе с микроскопом.

В 1867 г. Мечников вернулся в Россию, защитил магистерскую диссертацию об эмбриональном развитии рыб и ракообразных и был избран доцентом Новороссийского университета (Одесса). Год спустя, когда его однокашники только окончили университет, он стал доктором зоологии и продолжил преподавание зоологии и сравнительной анатомии, но уже в Петербургском университете. Молодой, но уже признанный ученый оказался прекрасным педагогом и лектором. Со студентами Илья Ильич держался как с равными и привлекал всех желающих к работе в лаборатории. По воспоминаниям профессора Г. Афанасьева, «Мечников был виртуоз, который говорил с такой кристаллической ясностью, что слушателю начинало казаться, что все это он мог бы вперед сказать и что в этом сомневаться невозможно».

«Кристаллическая ясность» суждений изменяла молодому ученому только в вопросах семьи. Он считал, что женщины неспособны к самостоятельной творческой деятельности, и мечтал «воспитать себе жену». Илья Ильич приглядел себе будущую супругу среди дочерей профессора А. Бекетова, но жизнь распорядилась иначе. Когда он заболел и лежал одинокий в своей неуютной холостяцкой квартире, его выхаживала родственница Бекетовых Людмила Васильевна Федорович. Ее доброта и забота покорили сердце Мечникова, и в 1869 г. он женился, от всего сердца полюбив эту скромную женщину. Однако семейное счастье было недолгим: у Людмилы Васильевны открылась скоротечная чахотка. Не помогало даже лечение за границей.

В этот же период у Ильи Ильича обострились отношения с коллегами по университету, и он был вынужден отправиться работать ординарным профессором зоологии в Новороссийский университет (1870-1881 гг.), который, по его отзывам, отличался «изобилием неприятных дрязг». Молодой, вспыльчивый, по мнению многих, слишком деятельный и не признающий чинопочитания в вопросах науки, он и здесь трудно приживался. Но его любили студенты и многочисленные друзья. Так, И. Сеченов вспоминал, что «душой кружка был И.И. Мечников. Из всех молодых людей, которых я знал, более увлекательного, чем молодой Илья Ильич, по подвижности ума, неистощимому остроумию и разностороннему образованию я не встречал в жизни. Насколько он был серьезен и продуктивен в науке – уже тогда он произвел в зоологии очень много и имел в ней большое имя, – настолько жив, занимателен и разнообразен в дружеском обществе».

В 1873 г. умерла Людмила Васильевна. Это стало большой трагедией для Ильи Ильича. Тяжелые переживания он сознательно пытался заглушить морфием и однажды чуть не умер от передозировки (биографы называют это попыткой самоубийства). Даже новые антропологические исследования в калмыцких степях не могли вывести его из тяжелой депрессии. В 1875 г. он сблизился с соседями по дому – многодетной семьей Белокопытовых. Узнав, что одна из дочерей, 15-летняя Ольга, интересуется естественными науками, Мечников начал давать ей уроки, а затем решил «вырастить» из нее будущую жену. Почувствовав, что родители стали с подозрением относиться к его визитам, 30-летний профессор поспешил сделать предложение. По признанию Ольги Николаевны, свадебное платье было первым ее взрослым нарядом. Она боготворила супруга и гордилась им. С ней Мечников счастливо прожил до самой смерти. Когда Ольга заболела тифом, Илья Ильич был настолько расстроен, что привил себе это ужасное заболевание (1881 г.). К счастью, оба остались живы. Только детей у них не было. Со свойственной ему категоричностью Мечников «считал преступным для сознательного человека производить на свет другие жизни», но зато стал прекрасным опекуном младшим двум братьям и трем сестрам жены.

Илья Ильич вернулся к жизни: проводил опыты по борьбе с хлебным жуком и свекловичным долгоносиком, продолжал исследования по сравнительной эмбриологии беспозвоночных, читал лекции. А тем временем обстановка в университете обострилась. После покушения на Александра II усилились гонения на передовых профессоров и расправы со студентами. Даже Мечников, никогда не занимавшийся политической деятельностью, попал под надзор царской охранки как сторонник свободной науки. Работать в такой обстановке было немыслимо, и ученый в 1882 г. покинул университет. Научную работу он продолжал вести на собственные средства в маленькой домашней лаборатории в с. Поповка (Черкасская обл.). Здесь он выстроил первую в уезде церковноприходскую школу, в меру своих знаний лечил крестьян. Творческие искания привели ученого в область бактериологии и медицины. Мечников начал изучать заразные болезни человека и домашних животных: вместе со своим учеником И.Ф. Гамалеей он изучал туберкулез, чуму рогатого скота, искал способы борьбы с вредителями сельского хозяйства. Но самое главное, с годами исчез его пессимизм, теперь он хотел жить и был готов к новым открытиям.

Поездка в 1883 г. с женой и младшими Белокопытовыми в Мессину (Италия) стала для Мечникова звездным часом. Позднее он вспоминал: «В Мессине совершился перелом в моей научной жизни. До того зоолог, я сразу сделался патологом». Открытие, круто изменившее ход его жизни, было связано с исследованиями прозрачных личинок морской звезды. Наблюдая за ними, ученый заметил, как подвижные «блуждающие клетки» окружают и поглощают чужеродные тела, подобно тому как это происходит при воспалительной реакции у людей. Он назвал их фагоцитами – «клетками-пожирателями» (от греческого phagein – есть). Отсюда ученый сделал вывод, что лейкоциты, подобно фагоцитам, в действительности выполняют защитную или санитарную функцию. На съезде русских естествоиспытателей и врачей в Одессе в 1883 г. Мечников произнес знаменитую речь «О целебных силах организма». В ней он изложил свои взгляды на явления иммунитета – невосприимчивости организма к заразным болезням. Эта теория получила название фагоцитарной теории иммунитета. Открытие защитных клеток в теле животных и человека послужило Мечникову основой для создания теории основного патологического процесса – воспаления – как защитной реакции организма в борьбе с болезнью. Однако фагоцитарная теория была встречена многими учеными враждебно. Но упорная многолетняя борьба Мечникова за свои взгляды и его выдающиеся труды в этой области («Сравнительная патология воспаления», 1892 г.; «Невосприимчивость к инфекционным болезням», 1901 г.) в конце концов принесли ученому победу. Его идеи получили признание во всем мире и легли в основу методов предохранения людей от инфекций. Так, не будучи врачом, Мечников обогатил медицину многими открытиями, создав сравнительную патологию воспаления и фагоцитарную теорию иммунитета.

Все исследования зоолога постепенно превратили его еще и в бактериолога и микробиолога. Первые опыты по вакцинации он проводил в домашней лаборатории, а затем сделал все от него зависящее (совместно с Н.Ф. Гамалеей) – и как ученый, и как организатор, и как просто человек, болеющий за свое дело и здоровье людей, – чтобы в 1886 г. в Одессе была открыта первая в России и первая вне Парижа пастеровская бактериологическая станция. Особенно большая работа проводилась по прививкам против бешенства по способу, предложенному Л. Пастером. Мечников также изучал действие фагоцитов собаки, кролика и обезьяны. Во время вспышки холеры в Австро-Венгрии, которая грозила перекинуться на Украину, Илья Ильич открыл в Одессе «холерные» курсы – специальные занятия для врачей, – что предотвратило вспышку болезни в стране. Он также пытался создать лекарство от этой инфекции, но, к сожалению, потерпел неудачу. Кстати, большинство его курсантов составило первое поколение микробиологической школы Мечникова.

Но поработать спокойно ученому не удалось. Передовые начинания были встречены в штыки: посыпались всевозможные нападки и обвинения, вплоть до того, что на станции выращивают заразу и с помощью прививок ею умерщвляют людей. В 1888 г. Мечников был вынужден покинуть родину, чтобы «найти себе тихий приют для научной работы». В Генетическом институте Коха (Вена) он не нашел ни понимания, ни поддержки и тогда уехал в Париж. Прославленный Луи Пастер не просто «приютил» Илью Ильича, но и предложил заведование новой лабораторией в его институте (а с 1903 г. пост заместителя директора). Наконец Мечников начал работать в таких условиях, о которых мечтал всю жизнь, и развернул дальнейшие исследования фагоцитоза. Но связи с Россией он не порывал: приезжал сам, а главное, принимал для специализации в своей лаборатории русских ученых и врачей (В. Хавкин, Г. Габричевский, М. Судаковский, В. Исаев, И. Савченко и др.). А основатели советской медицинской биологии – Н. Гамалея, Д. Заболотный, Я. Бардах, Н. Чистович, Л. Тарасевич – все были непосредственными учениками Ильи Ильича.

После того как достижения Мечникова были признаны за границей (Нобелевская премия 1908 г. по физиологии и медицине совместно с П. Эрлихом «за труды по иммунитету», медаль Копли Лондонского королевского общества, степень почетного доктора Кембриджского университета, членство во Французской академии медицины и в Шведском медицинском обществе), он стал пророком и в своем отечестве, и его приезд на родину в 1909 г. вылился в поток чествований и демонстраций. А уж в Пастеровском институте откровенный, словоохотливый, остроумный и увлеченный своей работой ученый был неким «центром всеобщего тяготения». Директор института Эмиль Ру, обращаясь к Мечникову, сказал: «В Париже вы стали главой школы и зажгли в этом институте научный очаг, далеко разливающий свой свет». Ранее вспыльчивый и импульсивный, ученый достиг психического равновесия и почувствовал радость не только от работы, но и от самого процесса жизни. Страстно преданный науке, Мечников не щадил себя, подвергал свое здоровье смертельной опасности, например проверяя правильность своих научных предположений о природе холеры. Он также проводил исследования множества инфекционных болезней, включая тиф и сифилис.

Но теперь, когда его теория о роли фагоцитоза и функции лейкоцитов получила широкое признание, Мечников вплотную занялся проблемами жизни, старения и смерти. Этим вопросам он посвятил множество статей («Закон жизни», «Воспитание с антропологической точки зрения», «Возраст вступления в брак», «Очерк воззрения на человеческую природу», «Борьба за существование в общем смысле», «Этюды оптимизма») и книгу «Сорок лет искания рационального мировоззрения». Изучая проблемы долголетия, Мечников ввел в медицинский оборот термин «геронтология», став основоположником одноименной науки. Ученый определил, что старение – это своего рода медленная атрофия и «виноваты» в этом макрофаги – один из видов фагоцитов. В течение всей жизни они стоят на страже здоровья организма, но в старости ускоряют его гибель.

В 1903 г. вышла в свет книга Ильи Мечникова, посвященная «ортобиозу» – умению «жить правильно» («Этюды о природе человека»). В ней проявилась поразительная осведомленность Ильи Ильича в области религии и философии. Ученый много работал над вопросами продления человеческой жизни. Он считал, что человек может жить 100 – 120 лет и что преждевременная старость «есть болезнь, которую надо лечить». Причину ее Мечников видел в систематическом отравлении организма ядами гнилостных бактерий, населяющих толстый кишечник человека. А следовательно, необходимо удалить из организма вредные бактерии путем насыщения полезными бактериями, например молочнокислой палочкой. Сам Мечников придерживался строгой диеты, всячески пропагандируя кисломолочные продукты, особенно болгарскую простоквашу. Кстати, ученый предложил популярную коммерческую технологию изготовления кефира на основе лактобациллина, однако не получал за это никаких денег.

В основу геронтологии Мечников в первую очередь ставил необходимость изменений физической и нравственной природы человека, чтобы он смог осуществить полный физиологический цикл жизни с нормальной старостью, приводящей к потере инстинкта жизни и появлению инстинкта смерти.

Но постепенно возраст брал свое и у ученого, мечтавшего о продлении жизни. Многолетняя борьба с косностью и предрассудками в науке – «всю жизнь волновался, прямо кипел» – истощила сердце. Перебои начались в 1913 г. И, анализируя свою «историю болезни», Мечников писал, что прожил «сколь возможно ортобиотически. Пусть те, которые воображают, что по моим правилам я должен был прожить 100 лет и более, "простят" мне преждевременную смерть ввиду указанных выше обстоятельств».

За пять минут до смерти, которая наступила 15 июля 1916 г. после нескольких инфарктов, Мечников повторил просьбу, чтобы его тело вскрыли и кремировали, а урну с прахом поставили бы в Пастеровском институте. Там и хранится шкатулка из красного с прожилками гранита с сероватым пеплом на дне.

О значении вклада Мечникова в науку очень хорошо сказал виднейший микробиолог Н. Гамалея: «Пройдут десятки лет, человечество научится побеждать рак, проказу и многие другие неизлечимые сейчас болезни, и люди всегда будут с благодарностью вспоминать светлое имя великого русского естествоиспытателя И.И. Мечникова, который положил блестящее начало делу борьбы за здоровье человека».