Выдающийся ученый, специалист в области мостостроения, электросварки металлов, материаловедения. Педагог-новатор, родоначальник научно-инженерной школы мостостроения, основатель и первый директор Института электросварки АН УССР, носящего его имя. Академик, вице-президент АН УССР (1945-1952 гг.). Автор более 120 фундаментальных научных работ и практических пособий по вопросам мостостроения и сварки. Герой Социалистического Труда (1943 г.), награжден орденами Красного Знамени (1940 г.), Красной Звезды (1943 г.). Лауреат Сталинских премий СССР (1941, 1950 г.).

Род Патонов, несмотря на редкостную фамилию и западноевропейские корни, к иностранцам себя не причислял. В семье будущего знаменитого ученого гордились боевой славой деда, который почти полвека отдал российской армии, прошел путь от прапорщика до генерал-лейтенанта, а уйдя в отставку, занял пост сенатора Правительствующего Сената. Отец Евгения, Оскар Петрович, был образованнейшим военным инженером своего времени, еще в 1849 г. начал изучать электротехнику и занимался применением электричества в военном деле.

После его женитьбы на Екатерине Дмитриевне Шишковой семья поселилась в родовом имении Денисковичи (Черниговская обл.). Здесь родилось двое сыновей и две дочери (а всего было семеро детей). А Евгений появился на свет 5 марта 1870 г. в Ницце, где его отец работал консулом. Главной заботой родителей было то, чтобы в чужой стране «дети не выросли иностранцами без роду, без племени». Домашние учителя подготовили Евгения к гимназии. Для обучения 12-летнего сына избрали реальную гимназию в Штутгарте, отличавшуюся строгой дисциплиной и чрезвычайной сложностью курсов. Мальчик поступил сразу в 7-й класс, а затем, в связи с переводом главы семьи по службе, учился в Бреславле. Авторитет отца в доме был очень высок. Он делился с сыном своими воспоминаниями и знаниями военного инженера-строителя и мечтал, чтобы тот пошел по его стопам, в отличие от матери, видевшей Евгения только военным. Точные науки привлекали и юношу, поэтому в 1888 г. он поступил на инженерное отделение Дрезденского политехнического института. Евгений мечтал строить мосты.

Но Патон не счел возможным уклониться от воинской повинности и в 1891-1892 гг. отслужил вольноопределяющимся в российской армии. В это время красивый, рослый, с военной выправкой юноша увлекся женщиной, которая была намного старше его, и даже обвенчался с ней. Этот брак на долгие годы стал его личной драмой, о которой Евгений не любил вспоминать.

Успешно окончив институт, Патон остался работать ассистентом на кафедре мостостроения и одновременно служил инженером в техническом отделе по перестройке Дрезденского железнодорожного узла. Его ждала прекрасная карьера. Но интересная работа не радовала: семья вернулась в Россию, и он остался за границей один. Для того чтобы получить работу на родине, ему предстояло подтвердить свой диплом инженера. В Петербургском институте инженеров путей сообщения Евгений сдал 12 экзаменов и за 4 месяца подготовил пять дипломных проектов.

В 1896 г. Патон стал инженером при техническом отделе службы путей Николаевской железной дороги. Рядом со светилами мостостроения Н.А. Белелюбским, Ф.С. Ясинским шлифовался его талант проектировщика. Практическую работу Евгений Оскарович успешно соединял с преподавательской деятельностью в институте, где недавно защитил диплом. При поддержке профессора Л.Д. Проскурякова в 1897 г. он переехал в Москву, где успешно осуществил свой проект путепровода. Он продолжал читать лекции студентам, но теперь уже в Московском инженерном училище.

В 1900 г. Патон защитил диссертацию на тему «Расчет сквозных ферм с жесткими узлами», а в 31 год стал профессором. Не прерывая педагогической, инженерной и научной работы, Евгений Оскарович подготовил двухтомный учебник «Железные мосты» (1902-1904 гг.), а также практическое руководство и расчеты в помощь инженерам-практикантам. А сооруженные по его проектам мосты к 1905 г. снискали ему авторитет лучшего мостостроителя России. При выборе руководителя кафедры мостов на инженерном факультете в Киевском политехническом институте кандидатура Патона прошла безоговорочно. Эта работа дала ему еще больше возможностей для самостоятельной творческой деятельности. И уже через год Евгений Оскарович возглавил инженерный факультет.

Молодой декан в кратчайшие сроки превратил отстающее отделение в передовое: были приглашены лучшие специалисты, перестроена система обучения. С особой любовью он обустраивал кабинет моделей и кабинет мостов, создал при последнем ценнейшую библиотеку, где помимо книг находилась собранная им иллюстративная коллекция. И знаменитый Инженерный музей КПИ был создан Патоном, он же стал и его первым директором. Универсальный прибор для испытания мостов и многочисленные макеты послужили впоследствии базой для организованной Евгением Оскаровичем Мостоиспытательной станции. Продолжал он работу над расчетами и проектированием мостов через Куру в Тбилиси, Рось в Корсуне, Тясмин в Звенигороде. А мост в Царском саду стал настоящей достопримечательностью Киева.

Но в 1913 г. Патон неожиданно для всех подал в отставку. Моральная неудовлетворенность, обусловленная отсутствием перспектив для творческой деятельности, совпала с тяжелой болезнью легких, и Евгений Оскарович решил «отойти от жизни, поселиться в Крыму, отдаться семье, книгам, природе». Первая мировая война застала Патона на лечении в Ницце. Чувство неподдельного патриотизма вернуло его в Киев, где он безвозмездно трудился в мостовой секции военно-промышленного комитета. Размах выполнения военных заказов был огромен. Только в 1915 г. на Днепре и Десне началось строительство 14 новых постоянных мостов, а также множества стратегических разборных. Большинство разработок Патона были оригинальными и поражали полетом инженерной мысли. Ученый тщательно продумал и программу испытания мостов на прочность и долговечность, получившую впоследствии широкое практическое применение.

Тяжелое предреволюционное время было для Евгения Оскаровича счастливым в личном плане. В 1916 г. он женился на учительнице Наталье Викторовне Будде. Эта женщина стала ему верным другом на всю жизнь. В 1917 г. у них родился сын Владимир, а год спустя – Борис. Авторитет отца был в доме непререкаемым. У детей воспитывалась целеустремленность и желание строить жизнь, полезную обществу. И сыновья оправдали отцовские надежды.

К революции Патон отнесся настороженно из-за неразберихи и отсутствия порядка в делах, которые он считал первейшим злом, так же как подхалимаж и заискивание перед начальством. Стройная в прошлом институтская система не функционировала вплоть до реорганизации в 1921 г. Работа созданной Патоном в те годы Мостоиспытательной станции высоко оценивалась путейцами и из года в год наращивала объемы. Восстановление каждого разрушенного моста (в частности, мост им Е. Бош через Днепр) и открытие новых превращались в народные праздники. Это радовало Евгения Оскаровича – он видел, что его труд приносит реальную пользу многим, и постепенно из затворника, ученого-отшельника превратился в лидера коллектива. Вокруг него группировались талантливые молодые специалисты, поддерживавшие его оригинальные инженерные решения. Именно Патону принадлежит заслуга создания одной из ведущих в мире школ мостостроения.

В 1929 г. автор 35 мостов обратил свое пристальное внимание на проблемы сварки металлов. Академик Патон развернул научную и практическую деятельность в совершенно новой для него области: «Я видел, что будущее принадлежит электрической сварке, что эта, на первый взгляд, такая узкая область техники таит в себе поистине неисчерпаемые возможности». В Киеве он создал сварочную лабораторию, занимавшуюся широким спектром проблем. Уже в 1931 г. на харьковском заводе «Серп и молот» заработала первая конвейерная линия для электросварки молотилок. А Патон поставил перед собой задачу «более полной механизации сварочных процессов» и создания автоматического сварочного оборудования. В 1933 г., несмотря на царившую атмосферу всеобщей подозрительности и недоверия, он добился решения о преобразовании электросварочной мастерской в Институт электросварки, который и возглавил.

Евгению Оскаровичу предстояло не только построить новое помещение, оборудовать его, но и подобрать творческие кадры. Он «по человечку» собирал коллектив единомышленников, притягивал людей, как магнит, своей деловой заинтересованностью, вечным стремлением познавать новое и тем, что никогда не брезговал черновой – практической – работой. Сотрудники называли его Папашей и Батей, да и относились к нему, как к отцу. А Патон был по-отечески строг, требовал дисциплины и самоотдачи, но работалось рядом с ним легко и интересно.

С первых же лет деятельность института строилась директором на принципах хозрасчета и самофинансирования (редчайший случай в советские времена), что явственно сказалось на высокой экономической эффективности научного учреждения, не требовавшего средств на развитие от государства. И каждый сотрудник знал, что «Патон денег зря не платит», а честно оценивает вклад каждого в общее дело. Когда в 1941 г. Евгений Оскарович стал лауреатом Сталинской премии, которая присуждалась впервые, он принял восторги сотрудников холодно, ибо считал несправедливым, что обошли других участников изобретения автоматической сварки под флюсом. В письме к Молотову он потребовал справедливости. Получив отказ, Патон разделил премиальные 100 тыс. рублей и положил их на сберкнижки И. Кирдо, В. Ширину, В. Дятлову и А. Мокееву. Себе не оставил ничего.

Научно-практический вклад института был настолько велик, что в 1936 г. в распоряжение Патона передали шесть базовых заводов для внедрения автоматической сварки. С тех пор это научное учреждение постоянно работало в непосредственном контакте с производством, что ускоряло внедрение оригинальных научных и инженерных решений. И уже в 1940 г. была продемонстрирована полностью автоматическая скоростная сварка под флюсом, обеспечившая не только особую прочность и чистоту швов, но и 11-кратное увеличение производительности труда.

В январе 1941 г. Патон, не оставляя работ в институте, приступил к новым обязанностям в Москве как руководитель отдела электросварки ЦНИИТМаша и член Совета по машиностроению при Совнаркоме СССР. Но успешное внедрение скоростной сварки под флюсом было приостановлено войной. Институт эвакуировали на Урал, в Нижний Тагил, где в кратчайший срок изобретение ученого стало применяться при сварке артиллеристских систем, авиабомб, реактивных снарядов для «катюш» и корпусов тяжелых танков KB, легких Т-60 и прославленных в боях Т-34. Впервые в мире специалисты под руководством Патона внедрили сложнейшую сварку брони и распространили метод по всем Танкоградам страны. Теперь при обстреле бронебойными снарядами слабые места танков – швы – не разрушались. По инициативе Евгения Оскаровича на эвакуированном харьковском заводе им. Коминтерна была внедрена и первая в мире поточная линия по изготовлению бронекорпусов.

В тяжелые годы войны рядом с отцом начали свою научную и производственную деятельность Борис и Владимир Патоны.

Несмотря на годы и пошатнувшееся здоровье, Евгений Оскарович подготовил институт к возвращению в родной Киев и сразу же наметил ряд серьезных теоретических исследований. В 1945 г. он был избран вице-президентом АН УССР и руководил двумя отделами. В том же году в ознаменование 50-летия его научной, инженерной и общественной деятельности Институту электросварки было присвоено имя создателя. Патон с гордостью говорил о своем детище: «Да, мы были практиками, но практиками творческими». Его коллектив вел целенаправленные фундаментальные научные исследования, особенно в области материаловедения. Разрабатывались новые марки стали, более пригодные в разных тепловых режимах и обладающие хорошей свариваемостью.

В 1946 г. Евгений Оскарович вернулся к мостостроению, но на более высоком технологическом уровне. Он последовательно осуществил разработку теоретических основ новой отрасли промышленности – сварочного машиностроения, – прерванную войной. А к 1949 г. институт закончил разработку автоматической сварки мостов не только в заводских условиях, но и при сварке монтажных, в том числе и вертикальных швов. В 1951 г. через реку Болва был переброшен первый в мире такой мост; через год Неман украсил цельносварной автодорожный мост весом 278,8 т.

Лебединой песней Е.О. Патона стал крупнейший в мире цельносварной мост через Днепр в Киеве. Полуторакилометровый красавец весом 10 тыс. т составлен из 20 пролетов по 58 м и четырех судоходных пролетов по 87 м. Но его создателю не довелось увидеть движение по мосту своей мечты: 12 августа 1953 г. Евгений Оскарович Патон скончался. Ученый-теоретик и практик, во многом опередивший свое время, создал сам себе два памятника – Институт электросварки и мост через Днепр, носящие его имя; и воспитал двух сыновей, достойно продолживших дело отца. Владимир Евгеньевич Патон занимался созданием сварочного оборудования, в частности, специальных сварочных тракторов серии ТС, позволяющих сваривать разнообразные типы швов. Он как конструктор нового поколения сварочной техники, примененной при строительстве магистрального трубопровода Дашава-Киев, уже в 1948 г. был удостоен Сталинской премии.

Борис Евгеньевич Патон после смерти отца возглавил Институт электросварки, а с 1962 г. и по настоящее время является бессменным президентом Национальной Академии наук Украины. Он известен в мире как наиболее авторитетный представитель украинских ученых и организатор науки. По масштабности мышления Борис Евгеньевич напоминает отца. Его научная деятельность направлена на фундаментальное исследование автоматической сварки – в среде защитных газов, электрошлаковой, микроплазменной, в глубоком вакууме, контактной, в невесомости, глубоководной и других. Он достиг весомых результатов и в области специальной электрометаллургии, которая объединила такие способы получения рафинированных металлов, как электрошлаковый, электронно-лучевой и плазменно-дуговой переплавы.

Род Патонов – национальная гордость Украины.