Это была странная смесь предвкушения и нервозности, которая полностью завладела им. Его планы наконец начали осуществляться, теперь уже за пределами посвященного круга. Но теперь его замыслы открыл не кто-то там, а старый лис лично. Ларцанес уже предупреждал его о нем, и они вместе обсуждали стратегию. Тем не менее то, что Камроса пригласил к себе Сарган Вульпон, был не только честью, но и небезопасным вмешательством.

Дворец хозяина был драгоценностью, но при этом без чванства. Камрос заметил это, еще когда его вели через внутренний двор владений Саргана, благородные материалы, но также и то, что богатство было выставлено напоказ гораздо тоньше, чем у иных выходцев из низов. Он прекрасно понимал подсознательное послание: Саргану не нужно было слишком явно демонстрировать свое состояние и он умел идеально балансировать на тонком крае между соответствующим и чрезмерным. «Ларцанес говорил, что Сарган Вульпон — опасный человек. При виде всего этого его слова обретают вес».

Раб вел Камроса дальше, они поднялись на одну ступеньку и прошли через арку, в которой на ветру легко колыхались шелковые занавеси.

— Ты, должно быть, Камрос, — принял хозяин чиновника с широкой улыбкой.

Сарган был маленького роста, коренастый, и едва ли можно было поверить в то, что за приветливой радостной маской скрывается ум, который создал все это богатство. Камрос еще раз напомнил себе о том, как этот человек опасен. «Другие семьи пали в неспокойные времена, но Сарган обошел все препятствия. Более того, он создал основу для новой династии».

— Да, это я. Я потрясен твоим гостеприимством, Сарган Вульпон. Твой дом — настоящее загляденье, а твое чрезвычайно великодушное приглашение — безмерная честь для меня.

— Твои слова стыдят меня, Камрос. Мои скромные средства не могут уравняться с ними, и я выгляжу хвастуном, — ответил Сарган и поднял руку, когда Камрос хотел возразить. — Нет, нет. Сохрани все похвалы до окончания трапезы. Тогда я с удовольствием приму их.

— Как пожелаешь.

Камрос склонил голову на несколько ударов сердца больше, чем это требовалось. Уже своими первыми фразами Сарган аккуратно изменил традиции, как раз настолько, чтобы сделать ненужными обычные пустые формальности. Из своей мнимой слабой позиции он мог действовать с силой, причем у гостя он отнял эту возможность. Камрос гораздо больше наслаждался беседой с Сарганом, чем многими и многими другими беседами, проведенными в последнее время. «Для этого я и стал чиновником. Чтобы помериться умом с такими людьми, как Сарган Вульпон».

— Пожалуйста, проходи. Я велел накрыть на террасе. В такие ясные дни, как сегодня, открывается хороший вид на город.

Камрос молча последовал за хозяином. Внутреннее убранство дворца было подобрано не менее искусно. Здесь царила особенная скромность, которая тем больше подчеркивала драгоценности.

Они прошли через длинную комнату с еще одной аркой прямо на террасу. Вид был действительно впечатляющим, но первый взгляд Камроса был обращен к столу и слугам, которые услужливо стояли поблизости. Низкий стол был накрыт богато, как раз так, как чиновник и ожидал. Он уже хотел внутренне презрительно ухмыльнуться, так как посчитал, что насквозь видит игру Саргана в показушную скромность. Но тут из тени занавесей вышла молодая женщина. Ее одежда была изысканной: кипасис из темно-красной материи, украшенный золотой вышивкой, скромный макияж, глаза благовоспитанно опущены.

— Ах, это моя дочь Артайнис. Она составит нам компанию во время трапезы.

— Я рада иметь возможность познакомиться с вами, Камрос, — произнесла девушка с изысканной вежливостью. — Ваш визит делает нам честь и украшает дом моего отца.

— Это и для меня большая честь. Но какой дом нуждается в еще большем украшении, когда под его крышей уже живет такая благородная красота?

Слова легко текли с уст Камроса, даже если мысли лихорадочно пытались приноровиться к новой ситуации. То, что будет присутствовать дочь хозяина дома, было более чем необычно, хотя, естественно, не шло вразрез с традициями. «Чего Сарган хочет достичь этим? — спросил себя Камрос, но сразу же и дал себе ответ: — Вывести меня из равновесия. И если я не смогу приноровиться, то это удастся ему».

— Артайнис обучали искусству общения, — мимоходом объяснил Сарган, опускаясь на сиденье и указывая правой рукой в кольцах на место напротив, которое Камрос с удовольствием занял. — И она сможет подавать нам еду. Я не люблю присутствия рабов во время трапезы.

— Хороший материал найти сложно, — согласился с ним Камрос, на что Сарган вздохнул.

— Действительно. Хорошее встречается редко. Артайнис — моя самая послушная дочь, настоящий драгоценный камень скромности и добродетели. Любой отец гордился бы такой дочерью. Во время обучения она проявляла себя очень одаренной.

— Это заметно.

— Некоторые говорят, что она очень похожа на отца, — продолжил Сарган, при этом взял лепешку, от которой еще шел пар, и осторожно разломил.

Запах свежего хлеба сразу же наполнил воздух, и у Камроса аж слюнки потекли. Но замечание собеседника навело его на другие мысли. «Она обучена, как ее отец, — пронеслось у него в голове. — А мы все знаем, какая у него профессия. Так зачем он упоминает это обстоятельство? Такая дочь очень ценна… Может быть, он хочет предложить ее мне?»

— Папа, — вмешалась Артайнис и сладко улыбнулась Камросу. — Это неловко.

— Вот видишь. Любящий отец делает «неловко» для своей дочери. Куда только катится этот мир?

— Туда, куда захочет Золотой Император? — ответил Камрос и прикрыл глаза.

Он позволил Артайнис налить охлажденного белого вина, в которое добавил несколько кубиков льда из шкатулки с толстыми стенками. Прохладный напиток освежал, так как, несмотря на легкий ветер, под тентом было довольно тепло. Камрос набрал еды на свою серебряную тарелку. Очень нелегко было сделать выбор среди всех деликатесов, поэтому он взял много от всех блюд. Ароматный хлеб, к нему два паштета из нута и чеснока, тушеная рыба шакал, которая, несмотря на отталкивающее название, была настоящим наслаждением для гурмана. Замоченные в молоке молодые змеи, мясо которых было таким нежным, что буквально таяло на языке. Кроме того, была холодная козлятина, немного баранины, пиала с пряными, замаринованными в растительном масле оливками и много других яств. Чиновник и не ожидал меньшего.

При этом они болтали непринужденно, но настороженно, как два дуэлянта. Сарган был отличным хозяином и, казалось, совсем не стремился к тому, чтобы вывести Камроса из равновесия. Его дочь большую часть времени молчала, лишь изредка вставляла короткий комментарий. Она действительно оказалась образованной и умной, так что Камрос уже скоро наслаждался ее присутствием и все серьезнее взвешивал возможность установления длительной связи с Вульпоном.

После главной части трапезы рабы убрали блюда, принеся взамен другие теплые напитки и сладости, в том числе медовые пирожные, которые явно только достали из печи.

Пока Камрос раскладывал пальцами засахаренные фрукты на пирожное, Сарган начал развлекательную часть вечера:

— В бюрократии волнения.

Предложение было произнесено мимоходом, и никто из трапезничающих вроде как не придал ему особого значения, но Камрос в душе улыбнулся. Поэтому он был здесь, поэтому Саран пригласил его. Он вспомнил разговоры с Ларцанесом и решил следовать совместно выработанному плану.

— Неужели?

— О, да. Говорят о том, что Золотой Император рассержен.

— Что же вызвало гнев помазанника?

— Поведение его гостей. Ты же знаешь, варвары с юга, из этой маленькой страны. Влахкиса.

— А. Ну, они проявили такое жалкое отсутствие рассудка и цивилизованности, причем продемонстрировали это так ярко.

— Действительно, — невозмутимо ответил Сарган, не отрываясь от подслащенного яичного крема, который ел как раз в этот момент. — Причем это значит, что нелепости были и остаются…

— Нелепости? Очень любопытно.

— Солдаты, которые не служат в гвардии. Наемники, которые, возможно, будут задействованы…

— Я слышал об этом. Но, к сожалению, все, кто мог бы рассказать об этом больше, погибли от ужасных клыков троллей. Разве не ты когда-то написал книгу об этих существах?

Сарган откашлялся.

— Я хорошо знаю их привычки. Тем больше меня удивляет их поведение.

— Людоеды, — легко возразил Камрос. — Варвары. Такие они и есть.

— Однако это не то, что волнует бюрократию, — начал Сарган, но, прежде чем он успел продолжить, Камрос перебил:

— Даже если они еще обитают под городом… Что за ужасная мысль! Разве это не ты объяснил нам, что они в некотором роде хорошие… землекопы?

Сарган проигнорировал вопрос.

— В основном речь идет о том, что некоторые чиновники более чем приветствуют перспективу возможной войны.

— Ты имеешь в виду войну против Влахкиса? Против преступников, которые посягнули на жизнь нашего любимого императора?

— Да, — ответил Сарган, и теперь его глаза зафиксировали чиновника.

Его рот еще слегка улыбался, но во взгляде появилось оценивание. И что-то другое. Вид хищника, который придавал такому благодушному человеку угрожающий вид. «Он совершал убийства для императора, — вспомнил Камрос. — Он этими пальцами лишал жизни. Только нельзя давать ему усыпить себя приветливостью!»

— Справедливое дело, как я считаю. Нападение на божественное тело Золотого Императора нельзя оставить безнаказанным. Что подумают другие варвары, когда узнают об этом? Так что призыв к войне вполне справедлив, если ты меня спросишь.

— Это я и делаю, однако ты должен понять, что у меня… есть связи с Влахкисом. Точнее говоря, с обеими частями страны. У прибыльной торговли есть неприятная особенность — становиться менее прибыльной во время войны.

— А зачем ты мне об этом говоришь? — невинным тоном спросил Камрос.

Но ответила ему уже Артайнис:

— Потому что все нити этой планируемой войны ведут к тебе.

Сарган и Камрос боролись на острых клинках, но девушка использовала молот.

— Так как это твое имя постоянно звучит. И так как существует еще не подписанный документ, назначающий тебя сатрапом Влахкиса, как только страна между гор будет завоевана.

С лица Камроса исчезла улыбка. Маленькая девушка нравилась ему с каждым словом все меньше. Он коротко взглянул на Саргана, который позволил высказаться своей дерзкой дочери, не противореча ей. О его назначении сатрапом уже говорили посторонние, хотя об этом не должно быть известно никому, кроме узкого круга посвященных… Факт, что Сарган знал об этом, — и об этом сказала его дочь! — отрезвил Камроса и заставил его стать еще осторожнее.

— Это большая честь, что мне предложат такой крупный пост. И, уверяю тебя, я сделаю все возможное, чтобы твои прибыльные связи с Влахкисом не оборвались.

«Возможно, он действительно хочет лишь защитить свое имущество. Простое дело, короткое рукопожатие, и дело сделано».

— Это очень великодушно с твоей стороны, — ответил Сарган и отпил глоток чая. — Хотя мне больше нравится настоящая ситуация, твое предложение делает тебе честь.

С максимальным смирением, которое он мог изобразить, Камрос склонил голову.

— Но идея военного похода мне вообще не очень нравится, — продолжил Сарган. — У нашей армии есть более срочные задачи, чем отсталая бедная страна, жители которой слишком нецивилизованны и дики, чтобы завоевывать их. Не говоря уже о людоедах.

— Тогда изложи свои мысли открыто, — посоветовал Камрос, хорошо зная, что его план уже не остановить.

Слишком многие задействовали свое влияние для него, чтобы один человек, пусть даже очень влиятельный, смог изменить что-нибудь.

Как и ожидалось, Сарган покачал головой.

— Нет. Я всего лишь старый человек, который не может удержать свои мысли при себе. Мне не пристало устанавливать цели для наших солдат.

— После такого покушения каждый правильный дириец должен стремиться только к нанесению ответного удара, — самодовольно заявил Камрос. — Даже если, или как раз если, у кого-то есть определенные связи. Мы же все патриоты.

— Конечно, — ответил Сарган и улыбнулся Камросу.

Но его дочь надела бесстрастную маску и снова молчала, как ей и подобало.

Они поговорили о том о сем, покурили немного экзотических трав с востока, пока Камрос не почувствовал себя совсем легким. Разговор стал безобидным, никто не приближался к рифам, которые они только что обошли. Они поговорили о переполненном городе, скудных урожаях и о результатах недавних состязаний на колесницах. Камрос уже было решил, что Сарган хотел лишь выбить разрешение на торговлю с Влахкисом, и решил в знак доброй воли заранее просигнализировать ему о своем согласии.

Но когда Сарган уже прощался с ним, дело неожиданно снова приняло серьезный оборот.

— Не забывай, Камрос, империя любит победителей. Но еще больше она любит свергнутых героев. Так как ими можно насладиться сполна.

— Что? Ты угрожаешь мне?

Камрос сразу же пожалел о своих поспешных словах. Он быстро взял себя в руки, но Сарган улыбнулся, словно знал больше, чем чиновник.

— Просто совет старого человека. Прими его, если хочешь. Я не в том положении, чтобы угрожать тебе.

— Иногда нужно просто наблюдать за бегами и принимать, что твоя команда проиграла, — процитировал Камрос популярную дирийскую пословицу.

— Как это верно, — ответил Сарган. — Но считается лишь тот, кто первым добежал до цели, а не кто дольше шел к ней.

— Естественно, — начал Камрос, но потом закрыл рот, так как находчивость как раз в этот момент подвела его.

— А тому, кто приглашает троллей на танец, не стоит потом жаловаться на то, что будут болеть ноги, — сказала Артайнис со сладкой улыбкой.

С вынужденной улыбкой Камрос кивнул и удалился.

Раб провел его к паланкину. Хоть это было и невежливо, чиновник украдкой бросил взгляд назад. Сарган и его строптивая дочь сидели за столом, спиной к Камросу и о чем-то шептались.

Откидываясь на мягкие подушки паланкина, Камрос точно знал одно: как только он станет сатрапом, то настолько обескровит страну между гор, что Сарган не сможет заработать там достаточно денег даже для покупки сухой лепешки. Эта мысль развеселила чиновника и прогнала неприятные волнения, которые вызвали в его голове слова Саргана.