Тролли продолжали поиски надежного укрытия на день, при этом Стен пресекал любые попытки Друана заговорить с ним. Пард отреагировал на рассказ о событиях в деревне язвительной ухмылкой. Здоровяк неоднократно вставлял фразу: «Я же говорил», пока слушал Стена. Но, к чести гиганта, следовало отметить, что, за исключением этой иронической фразы, он не позволил себе ничего экстраординарного, а просто занялся ранами Друана.

При близком рассмотрении рана, которую в плече Друана пробил молот врага, оказалась довольно глубокой. Стен удивился тому, насколько выносливыми были тролли. Подобное ранение сделало бы человека абсолютно небоеспособным, а такая потеря крови, возможно, была бы фатальной. Однако у тролля кровотечение прекратилось само собой, поэтому единственное, что Парду оставалось сделать для Друана, — обработать рану дурно пахнущей пастой. Возможно, дело было в толстой коже тролля, о прочности которой Стен узнал еще во время небольшой стычки с Пардом.

В другое время Стен с удовольствием расспросил бы об этих природных «доспехах» троллей, но сейчас ему было не до того. Сейчас ему хотелось иметь как можно меньше общих дел с этими чудовищами. Он время от времени возвращался к мысли о том, что, возможно, сотрудничество с троллями нужно прекратить, причем прекратить радикально. Позволить этим мощным и жестоким существам брести через всю страну — это слишком большой риск для людей, ее населяющих. Стен не мог на это пойти, хотя мародерствующие тролли в крепости Цорпада — это очень заманчиво. Но юный влахак в первую очередь думал о крестьянах и горожанах, которые неизбежно попадутся под руку звероподобным троллям.

Подобная встреча в этот раз чуть не закончилась катастрофой; если рядом не окажется никого, способного сдержать этих чудовищ, будет очень много раненых и убитых. Поэтому оставался лишь один выход — быстрая и неожиданная расправа с ними днем. Но воину претило такое решение, он не желал становиться трусливым убийцей. А перерезать глотки беспомощным троллям… Это совсем худо.

Всю свою жизнь Стен боролся против масридов и сцарков, которые жаждали его смерти столь же сильно, сколь сильно он желал их погибели. Конечно, он использовал хитрость и нападал из засады, когда это было возможно. Он не выступал в открытую, ведь в большинстве случаев противники превосходили вольных влахаков по численности. Но враги никогда ему не доверяли и не находились под его защитой, как тролли, которые были днем в полной власти Стена.

Раздираемый такими мрачными размышлениями, он следовал за троллями по ночному лесу. Ранним утром упал легкий туман, где-то издалека доносился волчий вой. Стен, во всяком случае, надеялся, что это был волк. Когда перед восходом солнца стало ясно, что надежного места для дневки не найти, тролли просто устроились в небольшой ложбине, чтобы их хотя бы не было видно. Естественно, троллей беспокоила близость людских поселений, но влахак считал, что селяне не рискнут выслать за ними поисковую группу. А пока кто-то из уцелевших масридов доставит на юг известие о нападении тролля и сюда будет откомандирован отряд, лес вновь накроет ночь.

В настоящий момент опасность была невелика, так как по ночам тролли были могучими бойцами, которым не страшны даже закованные в доспехи всадники. Это блестяще продемонстрировал Друан. «Какой же разгром такие существа могут учинить во время битвы?» — спрашивал себя Стен. Подобные союзники могли бы быть чрезвычайно полезны. И он снова засомневался в своем намерении покончить с троллями раз и навсегда.

Посреди его размышлений к нему неожиданно обратился Друан:

— О чем задумался?

— Думаю о том, что сейчас в Орволе творится, — раздраженно ответил воин.

— Мы должны были защищаться, — оправдывался Друан.

— Возможно. Но все зашло слишком далеко! А ты должен был меня слушаться! — Стен почти кричал, но тролль невозмутимо произнес:

— Я не хотел оставлять тебя один на один с врагами. Нужно держаться вместе, если хочешь выжить.

Стен не знал, что ответить. Конечно, Друан отчасти был прав, ведь без вмешательства тролля влахак едва ли смог бы одолеть вооруженных всадников. И Натиоле вряд ли удалось бы уйти. Тем не менее ситуация вышла из-под контроля, к тому же жертв вполне могло быть больше.

Если быть совсем уж честным, то Стен с трудом воспринимал лысого священника как жертву. Но не это главное. Стен вообще не был уверен в том, что тролли не станут убивать людей, и в том, что он сможет удержать их от этого.

Возможно, Друан действительно хотел помочь ему. Однако, прежде чем Стен успел обсудить это с предводителем чудовищ, солнце залило небо золотистым светом, и сквозь листву пробились первые лучи. Стен бросил быстрый взгляд на Друана: тролль и его собратья впали в это странное, похоже на смерть состояние. Влахак громко вздохнул. Что ж, у него теперь есть время, чтобы привести в порядок запутанные мысли, до захода солнца он должен принять решение.

Медленно и размеренно Стен водил оселком по металлу. Эти громкие и резкие звуки пугали лесных обитателей, однако Стену было наплевать. Он был полностью погружен в свои мысли. Его руки точили клинок, а душа витала где-то далеко. Влахак вспоминал, какое впечатление в детстве на него производил меч, это была удивительная и запретная вещь. Свой первый кованый клинок он получил в возрасте десяти лет, одновременно с Флорес, которая тоже всегда с удовольствием вспоминала этот день. Близнецы к этому времени уже овладели основными боевыми стойками и приемами с учебными деревянными мечами. Но когда Ситеи сал Дабран вложил им в руки по настоящему мечу, это стало особенным событием — первым шагом на долгом пути во взрослую жизнь, знаком благородного происхождения и высокого статуса.

В те времена носить меч означало для Стена больше, чем просто владеть этим куском металла. Меч был символом гордости и чести. Сегодня мечи для него были просто оружием, с которым выступают против врагов. Уже давно у него не было собственного меча, он сражался тем, что в данный момент попадало под руку. Мечи, да и вообще оружие, были запрещены для влахаков, и Стен, жизнь которого часто зависела от того, насколько долго он мог оставаться неузнанным и незамеченным, был редко вооружен во время своих путешествий. У мятежников повсюду были тайники с запасами и снаряжением, где также хранилось и оружие. Простое оружие, вроде обычного меча, который он сейчас точил, без украшений, зато хорошего качества. Меч для боя, совсем не подходящий для церемониальных выходов в свет, когда владелец таким способом демонстрирует свое богатство и власть. Меч, утрата которого не была тяжелой потерей. Меч, который можно просто заменить другим.

Возможно, думал Стен, тролли — это тоже оружие, которым можно управлять, используя его во имя добра или зла. Юный воин видел неистовую мощь троллей, наблюдал масштабы разрушений, которые они могут учинить. Одно лишь их появление на поле боя наверняка парализует противника, а их невероятная сила сметет все, что станет у них на пути.

Подобные размышления были очень соблазнительны, ведь, по его прикидкам, войско масридов значительно превышает по численности объединенные силы влахаков. Нанести хотя бы один удар по их твердыням, смести их там, где они правят столь жестоко, показать людям, что масридлов можно победить, — эти мечты юного воина до сих пор казались недостижимыми. Возможно, появление троллей позволит им стать реальностью, освободить страну.

Но кто сможет контролировать этих существ? Кто сможет удерживать эти силы, когда они вырвутся на свободу? Уже дважды они с трудом избежали катастрофы. Стен понимал, что оба раза могли закончиться кровавой резней. Это была большая удача, что на крестьянском дворе оказалось надежное место, где могла укрыться семья, иначе тролли убили бы всех: мужчин, женщин и детей. А то, что в Орволе все как-то обошлось, влахаку вообще казалось маленьким чудом.

Тролли были далеко не простым оружием. Ими нельзя было управлять, как мечом. Они не были чьей-либо собственностью. Тролли опасны, в какой-то мере непредсказуемы, грубы. Это людоеды, воины, которых невозможно остановить. И ко всему прочему этим существам был присущ страх, даже если они и не признавались в этом. Но они находились в незнакомой враждебной местности, полной опасностей, абсолютно беззащитные днем.

Стен испытывал к троллям смешанные чувства, и они тоже ощущали нечто подобное по отношению к человеку. К тому же монстры не знали обычаев и традиций этого мира, у них совсем не было опыта общения с его обитателями.

Они положились на милость Стена, потому что у них просто не было другого выбора. Друан понимал, что это единственно возможный путь. Они вверили свои жизни человеку, который стоял сейчас над ними с остро заточенным клинком и раздумывал, не снести ли им головы. Они были совершенно беззащитны. Стен коснулся груди Парда острием меча, лезвие замерло над глоткой. Здоровяк не медлил бы и мгновения, если бы перед ним встал такой же выбор, как сейчас перед влахаком.

Юный воин задумчиво изучал неподвижное тело. Слегка выпирающие клыки, мощные когти — знаки зверя, которым и являлся тролль. Но Стен никак не мог нанести удар, не мог покончить с этим. Тролли вели войну, сражались с могущественным противником. Так же, как и влахаки, эти существа боролись всеми доступными средствами. Как Стен мог осуждать их за это?

Вздохнув, он вложил меч в ножны и взглянул на солнце, которое медленно плыло по небу и еще даже не достигло зенита. Закат еще не скоро.

«Как поступали герои в древности?» — в отчаянии спрашивал себя юный воин, однако не знал ответа. Никому из персонажей влахакских сказаний не приходилось выбирать, убивать ли тролля или оставить в живых. Почти семьсот лет назад полулегендарный Раду объединил земли влахаков. Жизнь короля полна взлетов и падений, триумфов и поражений, он испытал дружбу и предательство, однако всегда принимал правильные решения и оставался верен себе. По крайней мере, если верить историям о нем. Ион Мастер Меча боролся против злого Духа темноты. Но в конце концов Ион сложил оружие, проявив к мощному демону уважение, влахак почтил Духа, и Дух пощадил героя и исчез в темноту.

«Что-то плоховато у меня получается проявлять уважение к троллям, — с горькой усмешкой подумал Стен, — а с почитанием у меня, кажется, еще хуже, чем с уважением. Да и вряд ли они исчезнут в темноту».

Легенды, истории и сказки не подскажут ему решение. Собственно, и вопрос-то был прост: может ли Стен рискнуть жизнью людей и использовать троллей? Хочет ли он вообще их использовать?

За такими мыслями незаметно прошел день. Медленно, но неуклонно небо окрасилось в пурпур. Исполненный сомнений, Стен сидел на поваленном дереве и наблюдал за спящими троллями. Наконец, он принял решение и поднялся.

— Хочешь есть? — спросил Друан влахака, который молча наблюдал за пробуждающимися троллями.

Человек резко покачал головой и отвернулся.

— Ты сердишься? — не унимался тролль.

— Да, — односложно ответил Стен.

— Почему? Из-за того священника?

— Нет. Из-за того что я не смог убить вас, пока мог! — рявкнул Стен на тролля, который, сдвинув брови, бросил осторожный взгляд в сторону Парда, но здоровяк шумно жевал сочный кусок мяса и ничего не услышал.

— Давай поговорим, — предложил Друан. И они отошли в лес, чтобы остальные не слышали их беседы.

— Ты хотел нас убить? — удивленно спросил Друан.

— Я должен был. Вы опасны. Но я оставил вам жизнь. И теперь буду виноват во всех злодеяниях, которые вы совершите.

Друан задумчиво посмотрел на человека.

— Ты знаешь, что Пард потребует твою голову, если услышит такое?

— Очередная угроза? — презрительно спросил Стен.

— Нет. Предупреждение. Ты помог нам, мне будет жаль убивать тебя. Наверное, ты думаешь, что было бы лучше нас уничтожить. Но ты этого не сделал. Почему?

Стен оглянулся и злобно прошипел:

— Потому что я дурак!

— В это я не верю.

Юный воин посмотрел в глаза троллю.

— Вы доверяете мне. Я дал слово. Но я же уже сказал и повторю: я дурак!

— Мы доверяем тебе и имеем на это основания, — почти смеясь, сказал Друан. — Но ты печален. Чего ты боишься?

— Что вы будете убивать. Что вы будете убивать людей, много людей, тех, кого я, собственно, и хочу защитить. Даже ты… — начал было влахак, но запнулся.

— Даже я? Но ты тоже убиваешь.

— Сейчас речь не обо мне! Возможно, даже не о тебе! А как с Пардом и остальными? Будут ли они слушать меня? — Стен совершенно перестал сдерживаться.

— Возможно. А возможно, и нет, — допустил Друан. — Но ты помогаешь нам. И ты воин.

— И что это должно значить?

— Что они будут считаться с твоим словом, — ответил тролль.

— Наши пути расходятся, Друан, — сказал Стен и поднял руку, когда тролль хотел перебить его. — Нет, выслушай. Я не могу больше идти с вами. Вы должны вернуться на свою родину.

— Назад? Под землю?

— Да! — решительно сказал Стен.

— Так не пойдет! Мой народ гибнет, Стен! Мы не можем вернуться с пустыми руками!

— Я обещаю, нет, я клянусь, что сделаю все, чтобы помочь вам.

— Этого недостаточно. — нервно ответил Друан. — Если ты больше не будешь помогать, мы пойдем без тебя!

— Тогда мне придется считать вас врагами, выследить и убить, — холодно констатировал Стен.

— Чушь! У нас общие враги!

— Это ваше решение.

Сопя, Друан зашагал взад и вперед, бросая в сторону Стена мрачные взгляды. Наконец массивный тролль глубоко вздохнул и выдавил:

— Стен, подумай еще раз.

— Не вижу оснований, — возразил влахак, но тролль прервал его:

— Пард давно бы убил тебя, и мы бы просто пошли дальше. Давай поговорим. Пожалуйста.

Стен растерянно взглянул на тролля, в словах которого слышалась мольба. Он рассчитывал, что дело дойдет до драки, и все это время готовился к этому. Но сейчас, услыхав просьбу Друана, его голос, снял руку с рукояти меча и вопросительно уставился на собеседника.

— Мы не можем вернуться, — начал Друан, — и нам нужна помощь, чтобы ориентироваться на поверхности.

— Вы можете вернуться. Я помогу, сказал же… продолжу миссию.

— Что продолжишь?

— Вашу… задачу.

— Мой народ доверяет мне. Мы должны победить. Или гномы сотрут нас, уничтожат!

— Я понимаю. Но я же сказал, что сам сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать этому, — обессиленно ответил воин.

— А если бы речь шла о людях? О твоих соотечественниках? Доверишь ли ты кому-нибудь их судьбу? Нам, например? — спросил Друан.

Стен бессильно покачал головой:

— Нет, никогда. Но что же мне делать?

— Помогать нам и дальше. Мы будем слушать тебя. Я позабочусь, — пообещал Друан.

— Ага. Перед тем как отправиться в Орволь, ты тоже что-то такое обещал, — горько бросил Стен.

— Мы никогда не бросаем своих, мы помогаем друг другу, — возразил Друан.

— Кто — мы? — запутавшись, переспросил Стен.

— Мы, тролли, — гордо ответил Друан.

— Я не тролль! — раздраженно возразил влахак.

— Ты из нашей группы, Стен. Мы держимся вместе, мы должны держаться вместе. Нас мало, а врагов много.

— И что? Теперь я должен приклеиться к вам и смотреть, как вы убиваете людей?

— Нет. Помоги нам. Когда мы получим то, что хотим, и исчезнем во тьме глубоких туннелей, тогда ты от нас избавишься, — спокойно заявил тролль.

— Тогда лучше поспешить.

Друан усмехнулся и кивнул.

— Значит, ты с нами?

Стен смиренно кивнул, и оба двинулись назад, где их ждали остальные тролли. Очень скоро они продолжили свой путь в сторону Теремии.

Хотя влахак все еще сомневался в своем решении, но Друан убедил его, по крайней мере в одном пункте. Стен был уверен, что тролли продолжат путь, с ним либо без него. И этот путь завершится кровью и смертью, в этом юный воин тоже не сомневался. Возможно, человеку удастся как-то влиять на этих существ, если он станет помогать им. «И я в любое время смогу уничтожить их», — мысленно, словно заклинание, повторял влахак.

— Что ты ищешь? — неожиданно спросил Рох, чем вывел Стена из задумчивости.

— Что? — удивленно воскликнул тот.

— Что ты ищешь? Куда ты идешь? — терпеливо повторил тролль.

— Я думаю, Цорпад что-то планирует. Что-то ужасное. Я иду в Теремию, чтобы узнать об этом, — ответил Стен. «И освободить Висинию», — мысленно добавил он.

— Ты будешь сражаться один? — поинтересовался Рох.

— Нет. У меня в Теремии друзья, союзники. Они мне помогут, то есть я имею в виду — нам.

— Когда ты узнаешь все, что хочешь знать, что ты будешь делать? — продолжал выпытывать тролль.

К этому времени остальные притихли и внимательно смотрели на Стена и Роха.

— Я пойду на юг, к своему народу. Если Цорпад что-то планирует, то и другие должны узнать об этом. Мы вооружимся для войны, которая, очевидно, скоро разразится, — заявил Стен.

— Я думал, вы уже боретесь.

— Нет, в настоящее время у нас перемирие, — угрюмо ответил влахак.

— У вас перемирие? — озадаченно переспросил тролль.

— Да. Это установленный по договоренности промежуток времени, когда никто не воюет, — попытался объяснить Стен, о его прервал громкий смех Парда.

— Что за бред! Воины либо воюют, либо не воюют! Иметь врагов и не побеждать их… Люди! — презрительно фыркнул огромный тролль.

— Мы не можем сейчас продолжать войну! Мы проиграем! — вспылил Стен.

— Такова война. Убивать или быть убитым, — холодно сказал Пард.

— Нет. Я ненавижу масридов. Но я сражаюсь за свой народ. Ради того, чтобы он жил! И если я буду повинен в чем-то, что будет иметь худшие последствия, чем действия масридов, то какой смысл в моей борьбе?

— Уничтожить врага! Выжить!

— Но может статься так, что не выживет никто!

— Ваши враги такие же слабые, как и вы. Поэтому вы не сражаетесь, — сказал Пард.

— Мы сражаемся! Когда приходит подходящее время, тогда… — Стен только хотел продолжить, как Пард снова перебил его:

— Бред! Война — или не война. Сражаться — или убегать. Вы, люди, такие слабые!

Стен сердито отвернулся, но Друан сказал:

— Гномы сражаются всегда. И мы тоже. У нас никогда нет перемирия.

— А что с вашими детьми? Стариками? — спросил Стен.

— Они гибнут, если мы не можем защитить их…

— И мы убиваем врагов, всех! — закричал Пард. — Мертвый маленький выродок никогда не станет воином!

— Никакой пощады? Никакого сочувствия?

— Война, — самодовольно констатировал Пард.

Стен в ужасе замолчал. Глубоко под землей шли кровопролитные сражения, воины не останавливались ни перед чем и ни перед кем. Неукротимая ненависть вела троллей и гномов на бой и принуждала к ужасным поступкам. Это до глубины души поразило юного воина, хотя его сложно было назвать новичком в военных делах, у него был, пожалуй, чересчур богатый опыт. Неудивительно, что гномы, да и тролли, без колебаний искали любой способ, чтобы взять верх. «Чем же мы лучше? Что отличает нас от этих созданий тьмы?» — задумался Стен, однако, похоже, ответа не было. Масриды тоже казались ему беспощадными, но, по крайней мере, они не стремились полностью уничтожить народ, который угнетали. И Стен также ни в коей мере не желал смерти им всем поголовно. Если бы масриды вдруг на следующий день покинули страну, тогда бы он ликовал, сложил бы оружие и больше не тратил на них свою жизнь. За исключением, конечно, Цорпада и Хази, смерти которых он жаждал в любом случае. Охваченный противоречивыми мыслями, молодой человек продолжил путь вместе с троллями, чьи массивные силуэты мелькали на фоне деревьев.