Боль стала его постоянными спутником и постоянно язвила его, когда он не спал и не грезил. Он привык к постоянной боли, принял ее как часть своего существа и почти приветствовал ее глухой гул в своем теле, который убеждал его в том, что он еще жив.

Он воспринимал мир вокруг себя словно через много слоев плотной ткани, приглушенно, отдаленно, как будто этот мир не имел никакого отношения к нему и его судьбе. Только он и его боль казались ему значимыми. Иногда он спрашивал себя, кто он, как его зовут, но вопросы каждый раз бледнели и исчезали в его снах.

Без чувства времени он витал в полузабытьи, без перехода соскальзывая в запутанные сновидения, в которых огромные чудовища ели людей и проливались потоки крови. Даже когда он просыпался и открывал глаза, мир оставался темным и черным. «Я слеп?» — сонно спрашивал он себя, но даже возможная потеря зрения не могла пробудить в нем чувства.

Иногда он ощущал вокруг себя присутствие других существ, воспринимал их голоса, но не мог понять смысла их слов. В него вливали что-то холодное, горькое, иногда теплое, пряное, он равнодушно проглатывал все. Его мир часто дрожал, какой-то грохот доносился до его ушей, и он чувствовал прохладный воздух на своем лице или нежные, согревающие пальчики. Потом какая-то часть его разума отозвалась: «Ты не в помещении, это ветер и солнце». Эта мысль не взволновала его, и уже скоро он снова грезил темнотой. Он плыл в темном бесцветном море равнодушия, глубоко под поверхностью, далеко от всего.

Но со временем его разум начал подниматься, приближаться к свету, и боль резко вонзилась в его сознание, а из горла вырвался стон. Он поднимался все выше и выше, и к нему вернулись воспоминания. «Сарган, мое имя Сарган», — внезапно вспыхнуло в его сознании, потом его вынесло на поверхность, и свет залил его — яркий, сияющий, причиняющий боль. Он слабо попытался прикрыть глаза руками, но руки не слушались. В отчаянии он склонил голову на бок и застонал. Словно в ответ, ему на глаза положили полоску легкой ткани, которая приглушила свет.

— Спокойно, мой друг. Ты долго спал. — В его ушах раздался низкий, приятный женский голос.

Сарган в замешательстве пытался понять, что же с ним происходит и где он сейчас. Но его последние воспоминания кружили вокруг троллей и мятежника, внезапного, жестоко яркого света и последовавшей темноты. Он хотел задать вопросы, но его горло и рот совсем пересохли. С большим напряжением ему удалось выдавить: «Воды!»

По его губам побежала прохладная жидкость, заливая горло. Он стал жадно пить, но в спешке поперхнулся. Кашель разжег огненные волны боли в его теле, а грудь скорчилась в судорогах, и он уже испугался, что захлебнулся.

Сильная рука подняла его голову и грудь и держала, пока кашель не прошел. Потом его мягко положили на ложе. Тяжело дыша, Сарган лежал на спине и мигал. Перед ним проступали предметы. Там, где он перед этим видел лишь яркий свет, теперь двигались тени и темные пятна.

— Еще? — спросил голос, и Сарган слабо кивнул.

На этот раз он пил осторожнее, маленькими глотками, и с каждым глотком к нему возвращалось все больше жизненных сил.

— Хватит, хватит, — мелодично засмеялся голос. — А то застудишь себе желудок.

Все еще неуверенный в том, что с ним случилось, Сарган сдался. Сначала ему нужно выяснить, что происходит.

— Кто вы? — хрипло спросил Сарган. — Какой бог послал мне вестника?

Женщина снова рассмеялась, но затем ответила серьезно:

— Я не посланница бога, а простая женщина. Меня зовут Сцарбед.

— Сцарбед? — слабо переспросил Сарган. — Я благодарю вас за вашу доброту, Сцарбед.

— Повремени с благодарностью, друг, — загадочно ответила женщина, и Сарган озадаченно нахмурился.

— Где я? — спросил он.

— На постоялом дворе. Мы примчались сюда перед началом ночи, а завтра поедем дальше.

— Поедем? В карете или на корабле?

— В повозке, друг! А баржа будет позже.

«Баржа, — подумал Сарган. — Мы переправляемся через реку? Где Стен? Я в Мардеве?» А вслух он спросил:

— Куда мы едем?

— В Теремию, мой друг, — прозвучал тихий ответ, и ужас пронзил тело Саргана.

«В Теремию? О богиня, значит я в руках масридов? Или влахаки уже покорили этот город? Как долго я был без сознания?»

— Как тебя зовут? — женщина вывела его от тяжелых размышлений.

— Сарган. Сарган Вульпон.

— Ну тогда, Сарган Вульпон, еще воды? — спросила Сцарбед, и Сарган кивнул.

На этот раз он пил большими глотками, пока у него снова не отняли воду.

— Как твои глаза? Можно уже убрать платок?

— Да, пожалуйста, — ответил Сарган и прикрыл веки. Миг — и платок исчез. Сарган осторожно заморгал. Сквозь слезы, которые сразу выступили на глазах, он смог разглядеть размытые очертания, светлые прямоугольники и темный силуэт над ним — кто-то махал перед глазами рукой.

— Ну как? Что-нибудь видишь?

— Размыто, — в отчаянии заявил Сарган, но женщина успокаивающе положила ему руку на плечо.

— Причин для беспокойства нет, я уже боялась, что ты совсем ослеп. Но, скорее всего, твое зрение будет медленно возвращаться.

— Что со мной произошло? — обеспокоенно спросил Сарган, так как не мог найти ничего в своих воспоминаниях.

— Ты упал с горы. Кроме того, братья ордена Альбус Сунас наложили на тебя заклятье, которое повредило глаза.

— И как долго я был…

— Без сознания? Пятнадцать дней. Я давала тебе много сонного молока, чтобы смягчить твою боль. Оно помогает при лечении и препятствует тому, чтобы человек двигался.

— Насколько все плохо? — тихо спросил Сарган.

— У тебя несколько переломов, а синяков больше, чем я могу сосчитать. Как мне рассказали, ты провалился сквозь крону дерева, а потом упал в кусты. И хотя у тебя довольно много ранений, все равно могло быть намного хуже.

— А почему ты помогаешь мне?

— Это моя профессия, я целительница.

— В монастыре? — озадаченно спросил Сарган, но Сцарбед снова рассмеялась. — О Божественный Свет, нет! Тогда братья не смогли бы избавиться от заикания!

— Но…

— Я родом из Бака Маре. Братья попросили меня о помощи. Как говорят… — промолвила она, но затем неожиданно оборвала предложение.

— Что говорят? — переспросил Сарган.

— Они сказали, что господин хочет видеть тебя живым. Поэтому я перестала давать тебе сонное молоко, чтобы твой разум был ясен, когда мы прибудем в Теремию, — смущенно сказала она, и мысли Саргана лихорадочно заработали.

Он спросил:

— Господин? Цорпад?

— Да, — тихо сказала она. — Поэтому я сказала, что ты не должен благодарить меня. Возможно, было бы лучше, если бы ты не пережил падения!

Дириец в отчаянии откинулся назад. Он услышал шаги Сцарбед по деревянным доскам, потом послышался звук открывающейся двери, и все затихло. «Река, которую мы должны переплыть, это Маги. А в Теремии меня ждет Цорпад, и, конечно же, очень сердитый из-за моего вмешательства в его дела. Проклятье, почему я просто не исчез? Я позволил Стену и этим проклятым влахакам вовлечь себя в такое, что принесет мне смерть. Медленную смерть, если я правильно оцениваю Цорпада», — угрюмо подумал Сарган и решил, что ему нужно сбежать как можно скорее.

Переправа через Маги прошла спокойно. Всю дорогу Сцарбед находилась рядом с Сарганом и заботилась о его ранах. Как оказалось, она была сцаркой, которая при дворе Бака Маре служила тамошнему цсиро. Ее смех часто заставлял Саргана забыть о боли, которую причиняли разбитые кости, но по ее глазам он мог понять: она считала его уже все равно что мертвым. Может быть, она была права, так как даже если рядом не было трех братьев ордена Альбус Сунас, которые молча сопровождали их и охраняли, то все равно побегу Саргана мешали раны. Зрение медленно возвращалось, и он снова мог видеть все в мелочах, но его левая нога была поломана, и Сцарбед искусно положила ее в лубок, из-за чего ему сложно было проковылять даже несколько шагов. К тому же поломанные ребра, многократный перелом левой руки и ушибы и ссадины по всему телу… В общем, он должен был быть рад, что этим все ограничилось. Однако перспектива скоро оказаться в руках Цорпада была не из приятных. Так считала и сцарка.

— А это правда, что рассказали братья? — неожиданно спросила она во время переправы на барже, когда священники собрались на носу, вне пределов слышимости, и молились.

— А что же они рассказали? — уточнил Сарган.

— Что ты связан с духами темноты. Что ты вместе с ними убил старейшин монастыря. Что не просто убил, а прямо разорвал их и ел их тела. Ты вранолак? Или стряк?

— Что? — рассмеялся Сарган. — Стриг?

— Стряк. Живой мертвец, который ест плоть людей! — объяснила сцарка и посмотрела на Саргана большими зелеными глазами.

— А другое?

— Вранолак выпивает кровь и оставляет лишь высохшее тело.

— Боюсь, что вынужден разочаровать тебя, Сцарбед, — усмехаясь, ответил Сарган. — Я ни то ни другое. Я просто человек.

— Но твои волосы такие рыжие, я еще никогда таких не видела!

— Там, откуда я родом, это не редкость.

— Ты хочешь сказать, что братья солгали? И ты никого не убил?

— Нет, не убил. Но я был там, когда они умирали! — сказал Сарган. — Они вызывали темные силы, чтобы услужить Цорпаду. Но на их призыв ответили ужасные монстры — тролли!

— Тролли? Людоеды? — в ужасе прошептала Сцарбед.

— Да. Мощные первобытные существа, которые боятся света и любят покушать человеческого мясца, — немного преувеличил Сарган. — Священники ошибочно вызвали их, и это стало погибелью!

— Но что… — хотела еще спросить целительница, но короткий приказ возвращающихся братьев заставил ее умолкнуть и поспешно отойти.

— Держись от него подальше, дитя, — предостерег один их священников и бросил на Саргана злой взгляд. — Это язычник, и он будет передан огню!

Закатив глаза, Сарган снова лег и попытался отыскать удобное положение, чтобы немного поспать, но, как бы он ни ложился, в его истерзанном теле постоянно что-то где-то болело.

После переправы священники больше не оставляли Саргана наедине с Сцарбед, и юная сцарка молча выполняла работу, необходимую для его лечения. Мысленно Сарган проклинал священников и их веру. За полдня пути они добрались до Теремии, и уже на причале Сарган заметил, что под городскими стенами разбит целый лагерь. Их повозка грохотала по грязной дороге между палаток, чтобы добраться до ворот; дириец видел, что здесь расположились солдаты. Повсюду он видел орла Цорпада Диммину на щитах и гербовых камзолах, на знаменах и штандартах. «Стен был прав: Цорпад запланировал войну», — понял Сарган.

Они проехали через ворота, затем через несколько переулков и добрались наконец до крепости Ремис, которую Сарган уже несколько раз посещал, пусть даже и в качестве непрошеного гостя. «Хоть меня на этот раз и ждут, я бы с радостью отказался от такой чести», — с сарказмом подумал он, когда повозка остановилась во дворе замка и грубые люди стащили его с носилок.

— Вы знаете традиции этой страны? — спросил его широкоплечий, мускулистый мужчина с дружелюбной улыбкой и показал на глубокие ямы у их ног.

— Только приблизительно, — ответил Сарган и перенес свой вес на правую ногу, чтобы немного смягчить огненную боль в левой, при этом его лицо исказилось.

— Медвежьи бои — замечательное зрелище, Сарган, — заверил марчег. — Но иногда здесь сражаются друг против друга и воины. Или против других существ, леса здесь полны всякой всячиной. Это богатая, хоть и дикая страна.

— Наверное, — признал Сарган. — Но недоступное богатство стоит мало. Яблоко в руке лучше двух на дереве. Особенно, если дерево охраняют зраикасы.

— Ха! — воскликнул Цорпад и рассмеялся.

На марчеге были темные кожаные штаны и такая же рубаха, а сверху накинута темно-красная накидка с черным орлом на спине. Рядом с повелителем молчаливой тенью стояла черноволосая женщина, имени которой Сарган не знал, но с первого взгляда оценил как очень опасную противницу.

— Вы правы, Сарган, — продолжил Цорпад и кивнул дирийцу. — Все эти войны и мятежи истощают землю и мешают использовать ее богатства. Ей нужна сильная рука.

— Ваша рука? — спросил Сарган, и марчег самодовольно кивнул.

— Да, — сказал он, сопровождая слова взглядом, который, казалось, проникал сквозь стены подвала замка и простирался ввысь и вширь.

Потом его светлые глаза остановились на Саргане, и он широко улыбнулся.

— Но довольно обо мне. Давайте лучше спросим вас, что вы здесь делаете, Сарган. Почему вы в Ардолии?

— Как я предполагаю, вы хотите услышать правду? — спросил Сарган и обезоруживающе улыбнулся.

Цорпад махнул левой рукой в перчатке.

— Так и будет, абсолютно точно. Единственный вопрос: когда?

Короткий взгляд марчега, и его подчиненная, по-видимому сцарка, подошла к Саргану. Она двигалась уверенно и грациозно, каждое ее движение было точным, экономным. Неосознанно рука Саргана скользнула туда, где обычно у него были спрятаны кинжалы, но, естественно, там было пусто. «Эта женщина приносит смерть», — с уважением подумал дириец и кивнул ей.

Едва заметная улыбка коснулась уголка ее рта, когда она ответила на его приветствие.

— Это Скилои Касцон. Если мне не понравятся ваши ответы, Сарган, я передам вас ей. Удивительно, сколько силы у такого маленького человека, как она. Итак, зачем вы в Ардолии?

— Я приехал из Колхаса и нахожусь здесь по заданию Золотого Триумвирата, — сказал дириец, на этот раз он говорил правду. — Я должен разведать тайны маленького народца и найти возможность для прямой торговли с Ардолией.

Признание произвело большой эффект. Цорпад, который стоял отвернувшись, резко повернулся и пристально уставился на Саргана, в то время как Скилои достала длинный тонкий кинжал и холодно улыбнулась.

— Что? Ты насмехаешься надо мной, пес, но это ты делаешь только себе во вред! — фыркнул марчег и махнул сцарке, которая, словно змея, быстро оказалась рядом с Сарганом и прижала острие кинжала к кости под левым глазом.

Клинок был смертоносно острым, и дириец почувствовал, как капля крови побежала по его щеке.

— Вот уже несколько десятилетий гномы владеют торговлей с Ардолией. Даже зимой, когда все перевалы закрыты, их негоцианты привозят товары в империю по ценам, ниже которых наши торговые дома уже не могут предложить. Для многих это словно бельмо на глазу. Было решено выяснить, как маленький народец осуществляет это чудо, — продолжил Сарган, не обращая внимания на угрожающий клинок под глазом.

«Только правда спасет меня, — подумал он в тысячный раз. — Я должен приобрести вес в глазах Цорпада, иначе он не остановится перед тем, чтобы замучить до смерти».

— Так, — опасно тихо спросил Цорпад, — Золотой Триумвират лично послал тебя?

— Не лично, конечно, но приказы, которые я получаю, исходят от властителя золота, — уточнил Сарган.

На самом деле он только предполагал это, хотя никогда не проверял, так как такое знание могло быть опасным, а он не собирался навредить себе и расшатать свое положение в иерархии империи слишком большими знаниями. Должность властителя золота, казначея, одна из самых могущественных во всей империи, наряду с властителем оружия, который приказывал войскам и флотам, и властителем порядка, который стоял во главе мощной бюрократии империи. Этих трех самых близких советников и доверенных императора называли Золотым Триумвиратом, и некоторые шептали даже, будто это они на самом деле вершили судьбу империи.

— Не лги мне, дириец, — прошипел Цорпад. — Я могу сделать твою смерть еще хуже, чем ты можешь себе представить!

— Я это знаю, господин, — правдиво ответил Сарган. — Но я не лгу. Я уже узнал, как маленький народец проводит транспортировку из Ардолии и в Ардолию, а присоединился к троллям только потому, что они враги гномов и таким образом я надеялся узнать от них еще больше.

— А что с этими троллями? И что со Стеном сал Дабраном?

— Случайная встреча. Он путешествовал с троллями, которые спасли его из какой-то клетки. Меня интересовали только тайны, которые тролли знают о гномах.

— И ты узнал достаточно? — спросил Цорпад.

— Я узнал много, но еще больше предстояло узнать, — ответил дириец.

— Тогда ты можешь умереть с миром, — язвительно ухмыльнулся Цорпад, и Скилои убрала кинжал, чтобы занести его для смертельного удара.

— Вы хотите стать королем Ардолии? — быстро спросил Сарган, что побудило Цорпада остановить сцарку коротким движением головы.

Затем мощный масрид повернулся и сказал:

— Я воспользуюсь этим правом и стану королем, да.

— Я знаю, что вы ведете торговлю с гномами и заключили с ними соглашение, — спокойно заявил Сарган. — Но я могу заверить вас, что в империи есть много могущественных мужей, в интересах которых было бы вести торговлю с вами. Наш флот постоянно нуждается в лесе.

— Ты думаешь, я разорву свое соглашение с гномами ради твоих пустых обещаний, при помощи которых ты пытаешься выскулить себе жизнь?

— Конечно, нет. Но для властителя интересно получать доход из нескольких источников. Ардолия отрезана от внешнего мира, но так не будет продолжаться вечно, — заявил Сарган, надеясь, что Цорпад придаст значение его мнению.

— Возможно, — допустил марчег, развернулся и пристально посмотрел на Саргана. — Что ты предлагаешь?

— Вы пощадите меня. Моя смерть не принесет вам пользы. Как только следующим летом перевалы откроются, вы вышлете группу послов в империю, которые будут сопровождать меня.

— А потом?

— Если я соврал и у меня нет никаких контактов, то ваши подчиненные смогут без труда убить меня и сами попытаются получить аудиенцию при дворе. Если же я сказал правду, то вы сразу приобретете мощных друзей в империи, — Сарган преувеличил свое влияние.

— Ты считаешь меня дураком. Ты хочешь выиграть время, не более того, — рявкнул марчег со злым блеском в глазах.

— Даже если так, что вам терять?

— Мало чего, — задумчиво признал Цорпад, а потом приказал: — Скилои, последи за этим имперским шпионом!

С этими словами Цорпад вышел через низкую дверь и оставил их наедине.

— Хорошо сыграно, — улыбнулась Скилои, и Сарган снова склонил голову перед ней.

— Спасибо.

— Скорее всего, он снимет с вас кожу и бросит вас в кипящее масло, — беззаботно сказала сцарка.

Сарган серьезно ответил:

— Такую возможность я тоже вполне учитываю.

Она прохладно кивнула ему, все это время не спуская с него глаз, что он воспринял как комплимент, учитывая его ранения. Через некоторое время вернулся Цорпад в сопровождении двух воинов, которые тащили еще одного пленника. По его приказу солдаты швырнули наголо обритого мужчину на пол. Когда тот в отчаянии поднял голову, Сарган с ужасом заметил, что у того выколоты глаза. Белые шрамы от ожогов окружали черные глазницы, словно звезды, нос тоже был изрезанный.

— Это один из мятежников, — объяснил Цорпад и указал на изувеченного. — Он пережил свою полезность.

Услышав голос, ослепленный повернулся к ним и что-то хотел сказать, но с его губ сорвалось лишь непонятное лепетание. «Они отрезали бедняге язык, — с отвращением подумал Сарган. — Наверное, хорошо, что этот Натиоле просто умер и его не схватили!»

— Этот человек здесь говорил мне много лжи, — продолжил Цорпад и добавил, обращаясь к ползающему на полу: — Правда, Октеиу?

При упоминании своего имени мужчина дико замотал головой, так что пена изо рта разлетелась по сторонам. В конце концов он начал всхлипывать. «Октеиу… Так звали предателя, — вспомнил Сарган. — Это он заманил Стена в ловушку. И такова благодарность марчега!»

— Убей его, — просто сказал Цорпад и кивнул Скилои, которая после этих слов протянула Саргану кинжал рукояткой вперед.

— Что? — растерянно переспросил дириец. Цорпад нахмурился и резко повторил:

— Убей его. Или сам умри на месте. Твой выбор.

Ошарашенно глядя на Скилои, выражение лица которой оставалось невозмутимым, Сарган взял кинжал и посмотрел на Цорпада.

— Если ты шпион из империи, то у тебя не будет угрызений совести при убийстве этой развалины. Или?… — поинтересовался Цорпад с наигранным удивлением.

— Нет, господин, — ответил дириец и подошел к изуродованному влахаку, который в отчаянии полз на четвереньках по холодному полу.

Голова Октеиу дергалась то влево, то вправо, словно он хотел разглядеть своего убийцу пустыми глазницами, но Сарган уже стал на колени перед ним, и перевязанная нога отозвалась сильной болью. «Или ты, или я, друг», — подумал Сарган и вонзил беззащитному кинжал в горло. Длинный тонкий клинок предательски легко скользнул сквозь кожу и плоть и прошел по грудной клетке, где и вонзился в сердце.

Судорога прошла по изуродованному телу. Пленник громко застонал, что-то пролепетал и потом тихо обмяк, рухнув на пол. Мгновение Сарган еще оставался возле жертвы, затем извлек кинжал из раны и отступил на шаг, в то время как кровь широкой струей выстрелила из разреза и ручейком потекла по камням пола.

— Прекрасно! — воскликнул Цорпад. — Хороший удар, не правда ли, Скилои?

— Да, господин, — ответила сцарка, подошла к Саргану и протянула руку, чтобы дириец вернул кинжал.

В ее глазах на мгновение он разглядел волнение: то ли сочувствие, то ли признание, но, прежде чем он понял это, она овладела собой, и он молча протянул ей окровавленное лезвие.

— Теперь вы желанный гость при моем дворе, Сарган, — заявил Цорпад, явно пребывая в хорошем настроении. — Будете мне верны, и я вознагражу вас. Если предадите меня, то сами пожелаете, чтобы ваша судьба была так же милостива к вам, как к этому созданию.

С этими словами марчег развернулся и оставил озадаченного Саргана. Но тут Скилои коснулась его руки.

— Следуйте за мной, я покажу вашу комнату.

«Какое безумие, — с отвращением подумал Сарган. — Ардолия — страна безумия и крови!»