Темноту и тишину ночи разорвал свет множества факелов, звуки труб. Когда влахаки покинули лес и двинулись на холм, в лагере Цорпада началась лихорадочная деятельность. «Удивлены? — злобно подумала Флорес. — И это лишь начало!»
Но предстояло пройти еще большой открытый участок, а это давало масридам достаточно времени, чтобы развернуть позиции. Вместо того чтобы подойти с юга, где, собственно, и ожидалось их появление, влахаки подошли к лагерю Цорпада с востока, где местность не давала преимущества марчегу. Обманный маневр — продвижение войска Ионны днем по тайным дорогам, подсказанным Стеном, — позволил обойти позиции Цорпада и большую часть постов, которые охраняли подступы к его лагерю.
Где-то позади Флорес мужской голос завел балладу о Раду Святом, и уже скоро ее стали подхватывать остальные, пока песня не зазвучала так, словно целое войско пело как единая глотка. По спине Флорес пробежал мороз, когда сила слов дошла до нее и пронзила всю, от макушки до пят.
Все ближе и ближе они подбирались к масридам, сигнальные трубы которых все еще тревожно гремели, но потом приказ остановиться дошел до тех рядов, в которых находилась Флорес. Только сто — сто пятьдесят шагов разделяли сейчас оба войска. Множество факелов ярко освещали передние ряды, хотя само поле битвы было окутано тьмой. Воины схлестнутся в плоской ложбине меж двух холмов.
В первых рядах противника, в центре, там, где борьба обычно разгорается сильнее всего, Флорес разглядела воинов маленького народца в сверкающих металлических доспехах, с широкими щитами, на которых был выгравирован переплетающиеся орнамент. На флангах стояли масриды в полном облачении, с копьями и щитами.
Позади них она увидела кавалерию, которая заняла место на косогоре, за пределами досягаемости лучников. На вершине холма были палатки, на одной из них развевалось знамя Цорпада. «Ты, сволочь, — пронеслось в голове у Флорес. — Сегодня ты ответишь за все!»
Но сначала нужно было выиграть битву, а ряды их врагов были крепки. Юный воин возле Флорес выразил ее собственные мысли:
— Так много…
— Войско всегда кажется больше, чем оно есть на самом деле, — успокоил его стоящий рядом ветеран. — Во время осенней битвы войско выглядело точно так же, а под конец масриды улепетывали как зайцы!
Грубый смех последовал за его словами, но Флорес чувствовала страх мужчин. Она сама отерла лоб рукой в перчатке и поправила шлем.
Неожиданно справа раздался стук копыт, и Флорес увидела Ионну, которая вместе с другими командирами двигалась вдоль линий влахаков. Когда она достигла центра, то обнажила меч и подняла его высоко над головой.
— Сегодня все мы едины, так как сегодня мы сразимся за свободу! Мы будем убивать за свободу, а кто-то умрет за свободу, но завтра солнце взойдет над другим Влахкисом, над новым Влахкисом — страной влахаков!
Ее голос звучал ясно и мощно, и Флорес почувствовала, как сила слов воеводы возвысила ее дух. И вместе с другими влахаками она подняла оружие и закричала:
— Тиреа! Ионна! Влахкис!
Под эти крики княгиня проскакала вдоль рядов с обнаженным мечом. Потом она и ее спутники поднялись выше на холм, с которого они будут руководить сражением. Тяжело дыша, Флорес стиснула зубы и посмотрела на вражеских солдат.
— Гномы… А правда, что о них рассказывают? — снова спросил юный воин, но, до того как Флорес ответила, позади них раздался ужасный рев.
Тяжело ступая, отчего содрогалась сама земля, тролли пробирались через ряды вперед. «Я, наверное, потом отвечу, что рассказывают о гномах», — весело подумала Флорес. Ее взгляд упал на троллей, и удивление отогнало все другие мысли.
На первых пяти троллях, которые пробирались сквозь ряды влахаков, были железные шлемы и металлические пластины на бедрах и голенях. Тела некоторых покрывали толстые полосы кожи с металлическими заклепками. В своих огромных ручищах они сжимали мощные дубины, окованные железными кольцами, на которых были грубо закреплены шипы. У одного был топор на длинном шесте, который он легко держал одной рукой, а другой закинул себе на плечо боевую палицу, усеянное шипами навершие которой было крупнее головы Флорес. Свет факелов мерцал на темном железе их доспехов, придавая троллям вид, словно они были существами из другого мира. «Они дали им доспехи и оружие, — с удивлением подумала Флорес. — Да эти чудовища могут и без того одним ударом сбить воина в латах и размозжить ему все кости. Что же они натворят теперь?»
Один из троллей остановился возле Флорес и воздел ручищи. Его рев был подобен удару в грудь; когда к нему присоединились другие, влахаки прижали руки к ушам, чтобы не оглохнуть.
Когда шум затих, гномы начали ритмично стучать оружием по щитам, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока их удары не слились в один длинный звук, который затем резко оборвался, словно по команде. Усмехаясь, тролль возле Флорес поставил дубину на землю и захлопал в ладони.
— Они боятся! — засмеялось чудовище.
— Друан? — колеблясь, спросила Флорес, так как не была уверена, что правильно угадала.
— Сестра Стена, — подтвердил Друан ее предположение и усмехнулся, обнажив свои мощные клыки. — Сегодня хорошая ночь. Война, кровь и смерть нашим врагам!
— Подожди, — прошептала Флорес и посмотрела на линии врагов, которые не особенно испугались при появлении троллей.
«На меня такое количество чудовищ-людоедов ростом в три шага нагнали бы больше страха», — подумала влахака. Где-то посреди вражеских рядов Флорес смогла рассмотреть маленькую группу людей, одетых в белое, которые стояли у подножия холма рядом с палаткой Цорпада. Она внимательно осмотрела край леса слева, но в темноте не смогла ничего разобрать, кроме темных очертаний деревьев и кустов.
— Мы доверяем Стену, — неожиданно пробасил Друан, и Флорес смущенно посмотрела на тролля, но потом она поняла.
— Я тоже, — ответила воительница, и Друан кивнул ей. Затем он поднял дубину и проверил хватку, после чего снова оглушительно заревел. Снова другие тролли присоединились к нему, и шум перекрыл остальные звуки. Но на этот раз враги отреагировали иначе, так как неожиданно из массы солдат вырвалась вперед маленькая группа всадников и помчалась на влахаков. На всадниках были легкие доспехи, но все они были вооружены луками. «Сцарки», — распознала Флорес и схватила щит покрепче.
— Щиты! — как и ожидалось, последовал приказ, и Флорес подняла свой круглый деревянный щит.
Когда группа оказалась на расстоянии менее пятидесяти шагов, всадники внезапно резко развернули коней и послали назад град стрел, который был нацелен на троллей. Многие из выстрелов попали в цель, одна глухо вонзилась в щит Флорес, а две другие — в толстую кожу Друана, отчего тролль застонал. Но ни один из великанов не упал, не показал слабости, напротив, тролли громко расхохотались, посылая сцаркам язвительные замечания. А один из троллей повернулся к ним спиной и показал врагам свой голый зад, что вызвало еще больше смеха.
Сцарки снова повернули коней и поскакали к линиям влахаков. Друан ударил кулаком по шлему, фыркнул и прорычал:
— Вперед!
Вокруг него тролли крепче схватили оружие и приготовились.
— Что вы делаете? — спросила Флорес. — Еще не было приказа!
— Наплевать, — прорычал один из троллей, огромное чудовище ринулось вперед.
Было похоже, словно первый камень покатился, а за ним пошла лавина. Все тролли с ревом побежали, подняв оружие. Флорес в отчаянии посмотрела на своих предводителей, которые заняли позицию на возвышенности холма. Она увидела гонцов, жестикулирующих людей, а затем раздался сигнал трубы: «В атаку!»
Воины сразу же двинулись вперед, но они видели, что тролли опередили их уже на много шагов. «Они быстрые», — еще успела подумать Флорес, потом самый первый тролль уже поймал скачущего стрелка, который недостаточно быстро развернулся, и небрежно выбил его дубинкой из седла, отчего воин, махая руками и ногами, взлетел в воздух. Другие сцарки погибли от ударов троллей, но некоторые успели отреагировать быстрее и ушли.
Линии противника тоже пришли в движение. Воины маленького народца, пригнувшись за своими щитами, медленно, но уверенно продвигались вперед. Позади Флорес раздался еще один сигнал, и неожиданно над их головами взвились стрелы. Раздались крики, когда некоторые из смертоносных выстрелов, несмотря на поднятые щиты и доспехи, попали в незащищенную плоть, но, прежде чем влахаки смогли возликовать, в лагере врагов неожиданно взошло солнце.
Ослепленной Флорес пришлось отвернуться и прикрыть глаза рукой, но зрение быстро вернулось. Позади нее раздался еще один длинный сигнал, которого уже ждали, и все устремились вперед, где тролли беззащитно лежали на земле. Стрелы летели во всех направлениях, лучники Цорпада тоже приготовились. Стрелы вгрызались в щиты, доспехи, плоть. Некоторые угодили в неподвижных троллей, но большинство свистели среди штурмующих влахаков. «Хорошо, что Ионна предугадала и это, — промелькнуло у Флорес в голове, пока она бежала вперед с поднятым щитом. — Иначе сейчас в рядах возникла бы паника и… все бы пропало!»
Словно пораженные молнией, тролли лежали на земле, не в состоянии пошевелиться или защититься от гномов-воинов, которые устремились на них. Но влахаки оказались первыми рядом с троллями, они пробежали мимо, перескакивая через неподвижные тела и кидаясь с отчаянным мужеством на закованные в панцири ряды врагов. Со всего размаху Флорес налетела на щит одного гнома и ударила мечом его владельца, гном зашатался под ее натиском. Вокруг нее воздух наполнился криками, металл звенел о металл, мечи вонзались в плоть, кости ломались и брызгала кровь.
Воительница защитилась от удара мечом по ногам и в свою очередь ударила гнома-воина в затылок острым краем железной окантовки своего щита, отчего тот упал. Не медля ни мгновения, Флорес ринулась на следующего; не думая, парировала его удар и сама ударила гнома по щиту. Потом резко развернулась и подняла щит, отбивая атаку другого гнома, который попал бы в незащищенный бок юного воина рядом с ней.
— Спасибо, — прохрипел тот, но копье неожиданно вонзилось ему в горло, и он с широко раскрытыми от ужаса глазами, захлебываясь, упал на землю.
Не тратя времени на жалость, Флорес оттолкнула щитом окровавленное острие копья в сторону и ударила по руке масрида. Ее меч отрезал пальцы солдата, сжимавшие древко, а следующий удар прервал его крик боли, когда она рассекла ему голову.
Несмотря на все усилия, ее теснили, два гнома-воина стали напирать на нее. С большим трудом ей удавалось парировать удары их топоров, и она отступала шаг за шагом. Просто подавляя своим количеством, враги сминали всю линию влахаков, как сильно воины Ионны ни сопротивлялись. Несмотря на их численное преимущество, Флорес все же атаковала гномов; уклоняясь от их топоров, она вонзила одному из них меч в незащищенное лицо. Ее торжество продлилось недолго, так как через труп своего товарища уже перескочил другой солдат и напал на девушку. Гномы уже образовали длинный ряд щитов, которым эффективно тормозили нападение влахаков.
В суете боя, хаосе и шуме Флорес не удавалось разглядеть, смог ли ее брат осуществить план, но чувствовала, что влахаки не выстоят долго в таких условиях. Вокруг нее падали воины Ионны, поверженные рукой гнома или человека. Снова и снова Флорес приходилось уклоняться, чтобы не быть заколотой.
«Где же ты застрял, Стен? Почему так долго?…» — в отчаянии спрашивала себя влахака и закричала от боли, когда копье вонзилось ей в бок.
Благодаря доспехам острие не зацепило легкие, и ее гневный молниеносный ответный выпад отнял у масрида жизнь, но она почувствовала, как кровь побежала по телу. Серией быстрых ударов против одного из своих противников она выиграла немного времени, увернулась от удара гнома и отпрыгнула на два шага назад, при этом чуть не зацепилась о труп влахака, который мертвыми глазами смотрел в ночное небо.
Внезапно в ее поле зрения появился масрид с тяжелой булавой и ударил. Флорес уклонилась, но ей пришлось отпрянуть, когда масрид двинул ей в грудь щитом. У воина, очевидно ветерана многих сражений, один глаз закрывала повязка, и он зло усмехался ей.
— Умри, влахакская потаскушка! — прошипел он и снова атаковал.
С большим трудом Флорес удавалось защищаться от его быстрых атак. Ее рана пульсировала, но потом она заметила брешь в обороне масрида и сделала выпад. Клинок лишь царапнул толстые доспехи масрида. Его ответный удар угодил ей в плечо, и, хотя она выкрутилась, немного погасив импульс, ее левая рука словно онемела. С гневным криком она бросилась на масрида, рубя наотмашь. Противник мог парировать лишь булавой. Она сымитировала нападение слева, но повела клинок направо — маневр, который удивлял многих воинов. Хотя ветеран и заподозрил подвох, но уклонился слишком медленно, и меч Флорес вырезал кровавый зигзаг на его лице, лишив и второго глаза. Его ужасный вопль резко оборвался, когда она вонзила ему острие в оголенное горло.
Она поспешно смахнула пот с глаз и огляделась. Всего в нескольких шагах сзади неподвижно лежали на холодной земле беззащитные тролли, влахаков отовсюду теснили. Из лагеря масридов все еще били вспышки света, делая троллей беспомощными. Возможно, крики, которые доносились оттуда, были шумом боя, но она не была уверена.
«Стен, Стен, где же ты?» — в отчаянии думала она, глубоко вдохнула и бросилась с криком вперед.
— Тиреа! Ионна! — кричала она.
Этот боевой клич подхватило множество глоток, и снова влахаки стали напирать, теснить противника с удвоенной силой, рубя и убивая. «Последняя атака, еще немного», — подумала Флорес, которая знала, что солдаты долго не продержатся.
Затем ей в бедро угодил удар топора, который она пропустила. Странным образом она не почувствовала боли, хотя клин вонзился ей до самой кости. Она удивлялась лишь мелькающим лицам: мрачным лицам гномов, почти полностью скрытым за густыми бородами, бледным лицам влахаков вокруг нее, которые сражались и умирали. Потом она упала, и ей показалось, что из легких вылетел весь воздух. Оглушенная, она перекатилась на спину, когда неожиданно над ней возникла тень и закрыла искусственное солнце Альбус Сунаса. Высоко поднятый топор блестел в ярком свете. Флорес завороженно смотрела, как от лезвия отделяются капли крови. «Подожди меня, Нати, — без страха подумала она. — Скоро я последую за тобой темными тропами».