Я вскрикнула и бросилась вперед, прочь от атакующего. Я ударилась об пол, но что-то опустилось рядом со мной. Маленькое, оно двигалось к дверям. Оно ударилось о дверную раму, отломалось и зацепилось за перила балкона.

Второй крюк.

— Айлин, беги! — я вскочила на ноги, первый нарушитель распахнул двери. Разлетелось еще больше стекла, осколок задел мою руку. Но спина болела сильнее.

— Не трогайте ее! — что-то пролетело мимо меня. Стул? Дерево ударилось о плоть, мужчина закряхтел. Айлин вскочила с кровати с одеялами в руках. Она напала на мужчину, укутала его в ткань, сбив на пол.

Второй мужчина ударил ее. Айлин закричала и отлетела. Она врезалась в зеркало, оно разбилось. Я бросилась к нему, вытянув руки в поисках плоти. Я схватилась за рукава.

Кожа, кожа, мне нужна кожа.

Мы боролись, спину жалило. Он извивался, его рука сдвинулась, и… кожа.

Попался.

Я толкнула боль из плеча и рук. Он судорожно вдохнул и отшатнулся, споткнулся о напарника, они оба упали на пол.

Загорелся свет, и я прищурилась и развернулась.

— Айлин?

Лампа на столе рядом с ней ярко горела, ставни были открыты.

— Я в порядке, — сказала она, но так не звучала. Она прижимала ладонь к боку.

Дверь в нашу комнату распахнулась. Айлин закричала, я пригнулась, готовясь к нападению на того, кто собирался войти.

Данэлло стоял в дверях, он был в штанах для сна и рапире. Он двигался быстро, оказался между нами и двумя мужчинами, что снова оказались на ногах, сжимали свое оружие. Нож у одного и короткий меч у другого.

Мечник напал на Данэлло. Тот отбил атаку, раздался звон металла, от которого встали дыбом волоски на моих руках. Мужчина с ножом кривился от боли. Видимо, я успела передать боль ему.

— Найди Джеатара, — сказала я Айлин, подтолкнув ее к двери.

Она не послушалась и схватила статую лошади со стола. Она бросила ею в мужчину с ножом. Он вскрикнул и отскочил. Ловкий, но не такой быстрый, как Данэлло. И не такой изящный, как Айлин. Кто вообще эти люди?

Оба были темноволосыми, но не были похожи на солдат басэери. Хорошая одежда и обувь. Бритые, значит, не беженцы. Ищейки? Стражи аристократов?

Данэлло сражался с мечником, пока Айлин бросала всем, чем могла, в другого. Я пробежала мимо Данэлло в другую часть комнаты, где было больше вещей. Я бросила кувшин. Он отскочил от головы и повредил стену.

Данэлло бросился вперед, пронзил ногу мечника. Он закричал и упал на колено. Данэлло ударил по другой ноге, и тот рухнул.

Быстрые шаги раздались в коридоре, много ног бежало по ступенькам. Ворвались стражи в коричневой форме с мечами в руках. Мечник перекатился и вскинул руки с яростью на лице. Мужчина с ножом побежал к балкону. Данэлло и стражи последовали за ним, но он спрыгнул на землю раньше, чем они успели схватить его.

— Этого удержишь? — спросил один из стражей у Данэлло, кивнув на мечника на полу.

— Ага.

Стражи выбежали из комнаты. Данэлло встал перед мечником, кончик рапиры завис над его горлом.

— Даже не думай двигаться, — сказал он. — Зачем вы ворвались?

Мечник только смотрел на нас.

— Ты в порядке? — спросил Данэлло у меня, не оглядываясь.

— Да, — сердце грозило выскочить из груди, и я не была уверена, что удержусь на ногах, но это пройдет.

— Айлин? Ты в порядке?

— Думаю, да, — она все еще держалась за бок.

— Думаю, нет, — я взяла ее за руку и ощутила. — Два сломанных ребра.

Она скривилась.

— Конечно, бросаться было больно.

Я потянула, чиня ее ребра. Заболели мои.

— Тебя удобно иметь рядом, знаешь?

— Ниа? — Джеатар остановился к двери, за ним был Ондераан. Мужчины в броне и с мечами стояли за ними. Двое вошли, подняли мечника и потащили к двери. Его сапоги не касались земли. Джеатар не сказал, куда его увели, но его хмурое лицо говорило, что я и не хочу знать.

Джеатар окинул нас взглядом, на лице появилась тревога при виде моей изорванной рубашки и крови на моей руке.

— Кто ранен?

— Я была, но уже нет, — сказала Айлин. — Мужчине с ножом повезло меньше.

— Мы его найдем, не переживайте, — Джеатар еще, похоже, не ложился, но Ондераан тер глаза, волосы торчали с одной стороны. Он подошел и сжал мою руку. Я сжала в ответ, притворяясь, что это папа.

Джеатар остался у двери. Я никогда еще не видела его таким испуганным. Или злым. Я надеялась, что он злится не на меня.

— Расскажите, что произошло, — сказал он.

— Кто-то пытался убить Нию! — Айлин все описала, вопя и размахивая руками. Она тоже была напугана.

— Мы разместим стражу наружи, — тихо сказал Ондераан, похлопывая меня по руке. — В дом будут впускать только проверенных.

— Хорошо. Спасибо.

Я глубоко вдохнула и посмотрела на разбитое зеркало. Десятки моих лиц смотрели на меня с осколков. Я развернулась и проверила спину. Новый шрам шел у плеч, он был хуже, чем на ногах и груди.

Передача боли отличалась от исцеления. При исцелении было время подумать, все закрыть и убрать. При передаче я не думала об этом, а просто делала это. Я во многих передала боль. Страж тюрьмы. Солдаты на заводе. Бессмертные.

И каждый раз оставлял шрам.

Джеатар переместил нас в комнату без окон в центре дома, чтобы попасть туда, нужно было проходить через две двери. Раньше там не было стражей, но теперь они стояли. Ланэль пожаловалась, что они приставали к ней, когда она пришла забирать боль сломанных ребер. Айлин игнорировала ее все время, нарочито громко говоря с Данэлло.

— Как думаете, кто это был? — спросила я, когда какое-то время никто не приходил. Стражи не выпускали меня из комнаты, пока все не было проверено. На это уходило очень много времени.

— Люди герцога? — сказала Айлин.

Данэлло покачал головой.

— Их скорее послал тот аристократ. Люди герцога не были бы такими медленными.

Я поежилась. Я не думала, что буду рада неопытным убийцам.

— Его уже поймали?

— Он успел оторваться, — сказал Данэлло. — На это уйдет время.

— А я буду сидеть здесь?

— Ты должна радоваться, — поежилась Айлин, обхватив себя руками. — Я не могу перестать думать об этом. Да, люди и раньше пытались тебя ранить, но не так. Это не были личные нападения.

Я знала, что она имеет в виду. Это не был солдат, защищающий завод, или стражи у комнаты, которую никто не должен был видеть. Это были убийцы, которых отправили убить меня.

— Уже должен быть завтрак, — сказал Данэлло. — Хотите, я что-нибудь вам принесу?

Айлин вскочила.

— Останься, а я схожу. Мне все равно нужно выбраться из комнаты, — она ушла, подмигнув мне, когда закрывала дверь. Куда она пойдет сначала — на кухню или к Квенджи? Я была удивлена, что он еще не пришел. Может, стражи никого не впускали.

Данэлло улыбнулся мне, но он тоже был встревожен.

— Хорошо, что тебя сложно убить.

Меня было легко ранить.

— Целителей всегда сложно убить, — сказала я. — На войне солдаты целились в их глаза или сердца, убивали их быстро, пока они не исцелили себя. — По ране, убившей человека, всегда можно узнать Целителя.

Данэлло придвинулся ближе и обвил меня руками. Я склонила голову на его плечо.

— Последние месяцы были ужасными, знаю, — сказал он. — Святые, последние пять лет были ужасными, но мы это преодолеем.

— Обещаешь?

— Обещаю, — он отодвинулся, держа меня за руки. — Потому что мы есть друг у друга.

Он улыбнулся так, что мне вдруг стало сложно дышать. Он склонился, замешкался на мгновение, а потом поцеловал меня. Горячий трепет добрался до моих ног, словно по коже разлетелась вспышка, но хорошая. Вдруг стало сложно думать, но я все равно устала делать это.

— Куда бы ты ни пошла, — выдохнул он мне на ухо, — я с тобой.

Айлин вернулась быстрее, чем мне хотелось, даже не постучала при этом. Ее руки были пустыми, но в глазах был страх.

— Что-то происходит, и дело не в тебе, — сказала она, даже не улыбнувшись, когда мы с Данэлло отскочили. Дело было серьезным.

— Есть догадки?

Она покачала головой.

— Все бегают. Уэя не выставила еду, слуги, клянусь, собирают вещи, — она замолчала, а потом вскрикнула. — О! Стражи у твоей двери ушли.

— Ушли? Не сказав нам? — я встала. Это плохо. — Ты видела Джеатара?

— Нет, но люди заходили и выходили из библиотеки.

— Идем. Узнаем, что творится.

Уже было утро, солнечный свет лился в окна. Слуги бегали с ящиками и вещами в тряпках. Лица были напряженными, бледными и встревоженными.

Джеатар стоял у большого стола в библиотеке, карты были развернуты на столе перед ним, солдаты были вокруг него. Эллис была там, но я не видела Ондераана.

— …по долинам, чтобы оказаться впереди них, — сказал он, проведя пальцем по карте.

Я вошла в комнату. Данэлло и Айлин не отставали.

— Что происходит?

Джеатар поднял голову.

— Герцог собирает армию, и, похоже, он идет сюда.

Мне стало холодно.

— Мы получили послание из Басэера. Герцог переплавляет отряды на пароме к западной стороне реки. Он двигает припасы, людей, все, что нужно для длительного похода.

— Сколько солдат? — спросил Данэлло.

— По грубым подсчетам… от десяти до пятнадцати тысяч.

— Слишком много.

Джеатар улыбнулся на миг.

— Да. Он собирается ударить по нам, но не только мы его мишень.

— Уверены, что он идет сюда? — не было причины нападать на нас. Я причинила ему проблемы, но не было смысла посылать армию за одним человеком. Я дрожала.

Этот один человек мог все разрушить. И он думал, что уже меня убил.

— Уверен, — Джеатар посмотрел на двух мужчин, вошедших в комнату. Он вскинул палец, я ждала, пока он поговорит со стражами. Они ушли, крича имена. Джеатар повернулся ко мне. — Нет смысла переправлять солдат через реку. Дорога от Басэера ведет в Верлатту и Гевег, так идти проще. На этой стороне реки ценны только аристократы, готовые выступить против него.

Это было не так. Здесь был Джеатар. Я была уверена, что он — законный наследник престола Басэера. И если я права, и герцог понял это, он быстро придет за ним.

— А люди? — спросила Айлин.

— Я эвакуирую всех в Вейлиг, — сказал Джеатар. — Они не будут на пути герцога и войны. Он не будет за нами гнаться.

— Будет гнаться за вами, — сказала я. Герцог сжег город, чтобы убить отца Джеатара и остальную семью. Всех, кто мог забрать у него трон. Я не знала, как выжил Джеатар, но у него было много шрамов.

Впервые я легко читала Джеатара.

Он был напуган.

— Он не за нами, — ровно сказал он, серо-голубые глаза сверлили меня. — Люди на этой ферме хотят, чтобы он был лишен власти. Я знал, что мы не сможем долго хранить секрет. Некоторые секреты нельзя скрывать вечно.

Как его секрет? Он подозревал, что я догадалась? Я могла спросить его здесь, и все узнали бы, кто он. Наше сопротивление получило бы достойного лидера, который был бы достаточно сильным, чтобы сдержать аристократов и сплотить всех.

Но это сделает Джеатара главной мишенью.

Если герцог узнает, что он замешан в восстаниях, он уничтожит все города, в которых может быть Джеатар, как уничтожил Сорилль.

Я не могла рисковать всеми. Мы не были готовы дать отпор.

— Он идет в Гевег? — спросила я.

Джеатар выдохнул и кивнул.

— Логичный вариант. Он хочет сделать Гевег примером, подавить все восстания, лишить аристократов поддержки.

Вошли стражи, и Джеатар снова отвернулся.

Если герцог шел в Гевег, то слухи о ген-губе были правдой. Может, все слухи такими были. Гевег отбивался, выгонял басэери. Как только они уйдут, гевегцы получат шахты с пинвиумом, вернут то, что было у нас украдено.

Герцог этого не допустит. Он сделает все, чтобы сохранить шахты и пинвиум. Даже уничтожит нас.

И когда он закончит с Гевегом, он может пойти в Верлатту. А потом не останется безопасного места на Трех территориях. Их уже и не будет. Я старалась не представлять это, но картинки вспыхивали сами. Огонь и дым, обломки зданий, пожар в городе.

Гевег мог даже не знать, что герцог в пути. Кто-то должен их предупредить.

Например, мы.

И я снова бросала Тали. Останавливала поиски. Ее можно было вернуть, остановив герцога. Но шансы были такими же низкими, как и поиски без указаний на место, где искать. Но Тали могла быть с его армией. Армией, идущей в Гевег.

— Нужно сказать Гевегу, что они в опасности, — сказала я Данэлло и Айлин. — они могут не знать, что герцог в пути.

Айлин уставилась на меня.

— Теперь ты хочешь домой?

— Она права, мы должны, — сказал Данэлло. — Чем больше времени у них будет на подготовку, тем выше шанс, что они защитят город.

Она замешкалась, поджав губы, а потом кивнула.

— Хорошо, я скажу Квенджи. Ему должно понравиться то, что мы бежим в город на верную смерть.

— Ты скажешь Джеатару? — прошептал Данэлло.

Я взглянула на него, общающегося с солдатами.

— Я скажу ему перед уходом. У него есть тревоги важнее.

* * *

— Я хочу с вами, — сказала Ланэль, поймав меня в комнате, где сушились вещи.

— Куда? — я собирала вещи, как и все на ферме. Я отправила Квенджи за лошадью и телегой, ведь он точно мог такое найти. Я просила его не воровать у тех, кому они нужны.

— В Гевег.

Я чуть не уронила мешок с мясом.

— Ты знаешь, что его вот-вот захватят?

— Им нужны Целители.

Даже предатели? Может, Ланэль видела в этом шанс вернуть репутацию.

— Прости, но…

— Прошу, Ниа, — она схватилась за мою свободную руку. Я боролась с желанием отдернуть руку. — Я могу помочь, правда. Я знаю людей, знаю о Лиге то, чего вы не знаете. Старейшины говорили при мне даже о том, о чем не стоило.

Потому что она помогала им. Но она была права.

— Ты же не собираешься прибежать туда и переметнуться на другую сторону?

Она выглядела уязвлено.

— Нет, клянусь Святой Эрлицей. Басэери врут, теперь я это знаю.

Не все, но это был шаг в правильную сторону.

— Прошу, Ниа.

Я вздохнула. Айлин убьет меня.

— Хорошо, ты можешь пойти.

Жар из печи окутал меня, когда я завернула за угол. Молот ударял по металлу, звучал глухой стук и впечатляющие ругательства. Я все еще не придумала, зачем мне нужен был пинвиум, но я его украла изначально, так что часть была моей.

Стучали кузнецы, конечно, старались закончить перед уходом. Делали, наверное, оружие или инструменты. Может, делают слитки металла, чтобы было проще нести. Ондераан работал в углу в стороне. Я скривилась. Я надеялась, что его тут не будет.

— Ондераан?

Он развернулся с недовольным видом. Он удивился при виде меня.

— Ты не должна бродить здесь одна.

Печь была на территории фермы, но не соединена с домом.

Знаю, но… мне нужно немного пинвиума.

— Думаю, оружие уже забрали, но я посмотрю, что здесь. Может, остались кусочки с болью.

— А кирпичи для исцеления?

— Кирпичи? Зачем тебе… о, Ниа, — он вздохнул и протер глаза. — Что ты задумала?

— Предупредить Гевег. Знаю, это опасно, но я…

— Ты звучишь как твой отец.

— Да?

— Не в предупреждении, — продолжил он, — а в том, что идешь там, где опаснее. Идешь в Гевег, где опасно, — он вздохнул и сел на край плиты. — Но тебе нужно идти, как нужно было ему.

— Он ушел в Гевег? — я всегда думала, что он там родился. Стоило понять, что это не так, когда я узнала, что он был басэери.

Ондераан кивнул.

— В девятнадцать. Наш дед был тогда губернатором, его рудоискатели нашли много пинвиума в горах. Гевегу нужны были колдуны для этого, и Пелевен хотел помочь. Я просил его не уходить, но он не слушал.

— Почему вы не хотели, чтобы он ушел? — тогда Гевег был безопасным, без солдат басэери на улицах и герцога.

— Там было много пинвиума. Горы. И Варраад уже пытался заставить семью услышать его и забрать пинвиум себе.

Верраад. Герцог, так его звали. Тогда он начал думать об убийстве отца и братьев?

— Беспаар нервничал, и тогда нервничал наш отец. Беспаар знал слишком много о том, из-за чего спорила семья, как отличалась их политика. Твой отец должен был нервничать.

— Кто такой Беспаар?

— Наследник.

Я огляделась. Кузнецы были далеко, шум заглушал наши слова.

— Вы про отца Джеатара? — это была догадка, но мне нужно было знать, кто должен был править.

Глаза Ондераана расширились.

— Кто тебе сказал?

Так это была правда.

— Никто. У Джеатара глаза герцога, много денег, он помогает людям, и никто не знает, что это он, — я поняла это почти сразу после того, как мы покинули Басэер. — И я видела его шрамы от ожогов, когда он забирал меня из кабинета Светоча. Он был в Сорилле, когда герцог сжег его, да? И еще много мелочей. И все туда же.

Ондераан улыбнулся мне, как делал папа, когда у меня что-то хорошо получалось.

— Ты видишь то, что не замечают другие.

Мое лицо загорелось, я отвела взгляд. В этом не было ничего особенного, это приходилось делать, чтобы выжить.

— Еще кто-то знает?

— Уэя. Она была с ним, когда он еще был твоего возраста. Есть еще несколько людей, верных его отцу, но они в других городах.

— Устраивают мятежи?

— Собирают поддержку для выступления против герцога в правильный момент.

— Сейчас уже нужно это делать!

Он покачал головой.

— Нет. У нас нет армии, нет защиты.

— Расскажем всем, кто Джеатар, и получим их поддержку. Мы соберем армию, пройдем в Басэер, захватим его, спасем Тали, а потом освободим Гевег и Верлатту. Хороший план.

Ондераан посмотрел на меня с печальной улыбкой.

— Ниа, это не план. Это желание.

— Может, нет.

Мы могли сделать это. Как сложно собрать армию? Герцог сделал это, а его никто не любил.

— Ниа, однажды мы остановим герцога, но не сейчас, — Ондераан встал и оглядел комнату. — Я дам тебе пинвиум, какой могу. Не кирпичи, но, думаю, пара шаров осталась.

— А Джеатар?

— Я скажу ему, что вы ушли, когда уже вы уйдете. Он не обрадуется, но поймет. Когда мы устроим беженцев в Вейлиге, я приду к вам в Гевег.

— Как я вас найду?

Он ответил не сразу.

— Будь в парке Эналов на закате через шесть дней. У статуи дедушки.

Мы решили уходить ночью. Мужчину, напавшего на меня, не нашли, и мы договорились отправиться, когда никто не смотрел. Квенджи нашел лошадь и телегу, я подозревала, что с этим связан Ондераан, судя по количеству вещей в телеге, ее спрятали в лесу у дороги.

— Почему нам нельзя с вами? — спросил Джован. Его брат-близнец Бахари просил вес день, но сдался. Они поменялись.

— Потому что там опасно, — ответил Данэлло, он делал так весь день. Он не рявкал, не кричал, не делал ничего, что делала бы я, если бы младшие братья донимали меня часами. — Оставайтесь с Уэей. Она позаботится о вас, пока мы будем в Гевеге.

— А потом ты вернешься за нами? — спросила Халима, закручивая светлую косичку вокруг пальца.

— Обещаю, — он опустился на колено и крепко обнял ее. — Я всегда вернусь за вами.

Прощаться было сложнее или проще, чем терять кого-то? Я не знала, смогла бы отпустить Тали, если бы знала, что могу ее больше не увидеть.

— Найти папу, — сказал Бахари, обнимая его после Халимы. — Верни его с собой.

— Обещаю.

Мы все обнялись, Уэя увела малышей в дом. Я взяла Данэлло за руку. Его ладонь дрожала, он крепче обхватил мою.

— Они будут в порядке, да? — прошептал он.

— Им будет безопаснее, чем нам. Уэя не позволит ничему случиться с ними. А еще остаются ребята Квенджи. Зи и Сеун тоже присмотрят за ними, — у Тали такого не было.

Он судорожно вдохнул и кивнул.

— Ладно, идем.

— Мы загружены, — сказал Квенджи, улыбаясь со скамейки возницы. — Как далеко Гевег?

— Два или три дня.

Он скривился.

— Звучит скучно.

Мы забрались в телегу, сели на деревянные скамейки по бокам. Не самый удобный способ передвижения, но мы справимся.

Квенджи щелкнул поводьями, и мы покатились по дороге, все молчали, только порой кто-то кашлял. Я смотрела, как ферма пропадает в ночи, и не могла отогнать ощущение, что оставляю позади семью.