После таких вестей все выпали из реальности на добрых пять минут. Молодая служанка, прибежавшая с настойкой опия, услышав мэра, впала в такую истерику, что лекарство понадобилось ей самой. Девушка решила, что Побор теперь сползет в пенные воды Длиннопера, как шляпка с головы, когда выдернешь единственную заколку. Более того, мэр разделял это мнение.
Мошку жутко бесило, что люди мечутся по комнате и никто не встанет так, чтобы она видела его в дырочку.
— Служанку уложить в постель, входную дверь запереть! — наконец приказал сэр Фельдролл. — Из дома никого не выпускать! Если народ узнает, что Удачу похитили, полгорода сойдет с ума!
— Полагаю, изрядно больше, нежели полгорода, — любезно поправил его Клент, но его слова пропали втуне, в отличие от команд сэра Фельдролла. Так что гомон в комнате быстро утих.
— Милорд мэр, крепитесь, — с теплыми, материнскими интонациями заговорила госпожа Бессел. Значит, она тоже пришла со всей честной компанией. — Как можно было похитить Удачу?
Мошка вспомнила, как сама госпожа Бессел строила планы кражи. Наверное, злится, что конкуренты обошли ее на повороте.
— Через Башенные часы! — Мэр хрипел и задыхался, будто его пырнули ножом в живот. Похищение дочери разъярило его, похищение Удачи сломило. — Механизм разобрали для ремонта, и воры пролезли через циферблат! Никто не знал, что так можно!
Могла бы догадаться, что так можно, подумала Мошка. Парагон рассказывал, что меняет деревянные фигурки Почтенных в часах. Значит, его клетка сообщается с механизмом. Под предлогом ремонта похитители снимали шестеренки, пока не нашли люк, ведущий в комнату Удачи.
— То есть Удача Парагона — это реальный предмет? Мне казалось, это фигура речи! — Сэр Фельдролл хорошо контролировал ситуацию, но плохо понимал.
— Не предмет, а человек, — поправил мэр. — Мальчик. Удачей Побора становится обладатель самого благословенного имени в городе. Его запирают в Часовой башне, где удача нужнее всего: она держит мост над пропастью и город на краю обрыва.
— Мальчик? Запертый в часах… вот ему повезло… — Сэр Фельдролл оборвал фразу, не придумав приличного окончания. — Как я погляжу, город пока не падает в реку, так что если вы включите голову…
— Удача действует, пока ее носитель остается в черте города, — сообщил мэр. — Если он выйдет за городские стены, Побор навсегда лишится благодати, на нас обрушатся все беды. Разразится эпидемия чумы, вода в колодцах обратится в яд, враги ворвутся в ворота, город свалится с обрыва…
В дальнем конце комнаты заплакал кто-то из юных слуг.
— Милорд мэр, не усугубляйте! — взорвался сэр Фельдролл. — Это просто суеверие! Допустим, Удачей становится человек с самым благословенным именем, значит, заменить его проще простого? Чье имя следующее по списку?
Повисла долгая тишина. Никто не спешил разделить энтузиазм сэра Фельдролла.
— Следующее по списку имя, — ледяным тоном сообщил мэр, — принадлежит моей дочери Лучезаре. Которую, по вашим же словам, собираются вывезти из Побора. К тому же Удача переходит к новому носителю, когда прежний умирает. Если он живым покинет пределы города, на нас обрушатся бедствия и ужасы…
— Ладно, ладно, — прервал его речь сэр Фельдролл. — Кажется, я уловил суть.
Интересно, подумала Мошка, кто-нибудь, кроме меня, помнит, что Парагон — это не только имя, но и живой человек, которому сейчас приходится несладко. Правда, годами жить в заточении — тоже не сахар. Может, похищение пойдет ему на пользу. Ну, хотя бы развлечет.
— Ну что, теперь все согласны, что дело зашло слишком далеко и требуются самые решительные меры? — мрачно провозгласил сэр Фельдролл. — Как я и думал, похитители забрали выкуп, а мисс Марлеборн не вернули. И вот новое преступление! Милорд мэр, теперь-то вы не будете возражать, что на радикалов надо обрушить всю нашу мощь, выжечь дотла их гнездо!
— Простите… — Голос Клента аккуратно раздвинул занавес тишины. — Я очень уважаю прочувствованные речи, но есть ли хоть малейшая причина полагать, что похищения Удачи и мисс Марлеборн связаны между собой?
— Вам нужна причина? — Будь сэр Фельдролл простым человеком, он бы перешел на визг. Но он был рыцарем, то есть, по версии Мошки, добавил в голос страсти. — Эти бандиты, Скеллоу с Эплтоном, они воруют людей! В Грабели они выкрали вашу Мошку Май, потом мисс Марлеборн, и вуаля, у нас на руках очередное дерзкое похищение юной и беззащитной жертвы! Какая еще причина вам нужна? Здесь явно действовали те же чудовища. Эплтон увез из города мисс Марлеборн, а его сообщники забрали Удачу, чтобы устроить переполох! И вот результат: мы сидим на месте, когда могли бы ловить Эплтона и идти войной на его дружков-радикалов!
Мошка укусила кулак, чтобы удержать рвущиеся наружу слова. Ужас в том, что версия сэра Фельдролла была абсолютно логична и полностью ошибочна. Бренд Эплтон никуда не сбежал, и Лучезары у него нет. Похитители всю ночь носились по городу и резали друг друга. Когда бы они успели забрать Удачу?
— Сэр Фельдролл прав, — устало объявил мэр. — В качестве выкупа я отдал ценный предмет, доверенный мне… а в итоге злодеи лишь уверились, что их метод работает. Сэр Фельдролл, простите великодушно. Я должен был сразу прислушаться к вам. Эй, Балабол! Сбегай в Комитет Часов, пусть главный клерк немедленно придет сюда. И пусть захватит принадлежности, он будет оформлять разрешения на проход для толпы людей. Огромной толпы. Сэр Фельдролл, как вы предлагали с самого начала, мы выжжем их гнездо! Вперед, на Манделион!
«Чего-о?» — одними губами сказала Мошка.
Перед ней как наяву встали мятежники, захватившие власть в Манделионе. Ясноглазый идеалист Хопвуд Пертеллис, с риском для жизни учивший грамоте нищих детишек. Мисс Кайтли, суровая хозяйка плавучей таверны, с хладнокровием истинного адмирала возглавлявшая оборону. Капитан Блит, хриплый разбойник с большой дороги, грудью вставший на защиту людей. Радостная лихорадка, охватившая город, когда герцог был повержен. Праздничные флаги, карнавальное буйство…
— Милорд мэр, сэр рыцарь, мы не слишком спешим? — забеспокоился Клент.
— Никак нет, — отрубил сэр Фельдролл. — Эплтон и его банда — радикалы. Не будь у них базы в Манделионе, этих преступлений не произошло бы. Два месяца назад я приехал в Побор с единственной целью: показать вам наконец, что мятежный город надо взять штурмом, арестовать так называемое правительство и посадить на трон достойного человека. Сэр, мы собрали армию сразу после манделионской революции. Все, что нам нужно, — ваше разрешение пройти через город, не уплачивая пошлину за каждого пехотинца.
Мошка внизу грызла собственные волосы и прыгала в немой, бессильной ярости. Еще чуть-чуть, и она пробила бы пол головой. «Болван! — беззвучно орала она на сэра Фельдролла. — Напыщенный трус с кашей вместо мозгов! Манделион тут вообще ни при чем! Бренд Эплтон даже не радикал! А мистер Пертеллис со товарищи никогда бы не пошел на похищение и насильную женитьбу не одобрил бы! Тебе просто нужен повод, чтобы на них напасть! Мистер Клент, чего же вы молчите?»
Но что тот мог сказать? В окружении мэра, может, в этой самой комнате, как змея в траве, притаился шпион. Что ни предложи сейчас Клент, план будет обречен с самого начала. Мало того, у него спросят, откуда сведения, и честный ответ поставит Мошку под удар.
Шпион Ключников! Кто он? Этот вопрос крутился в голове у Мошки, как подброшенная монетка. И вдруг с решки посмотрело знакомое лицо. Девочка поняла, без всякого сомнения, кто все это время шпионил за ними. Выдрав заколку из волос, Мошка хотела было ткнуть Клента в подметку… а он взял и ушел в центр комнаты. Теперь он был вне досягаемости.
К приходу главного клерка Комитета Часов госпожа Бессел, заметив необычную бледность Клента, успела трижды поинтересоваться его самочувствием. Дело в том, что осмотрительность давалась Кленту так же мучительно, как Мошке. Промолчать — ужасно. Заговорить, скрывая важные подробности, — еще хуже.
Главный клерк под тяжестью бумаг и самомнения побагровел сильнее обычного. За ним приполз рыжеволосый Кеннинг, навьюченный коробками. Через пять минут на документах появится подпись и печать мэра, и судьба Манделиона будет решена.
— Осторожность превыше всего, — настаивал мэр. — Если люди услышат, что Удача пропала и мы подозреваем, что ее вывезли из города, никто не решится использовать мост. Причем, сэр Фельдролл, что бы вы ни думали, к вашим солдатам это тоже относится.
Ровно в этот миг раздался резкий стук в дверь. Слуга открыл, выглянул наружу, исчез ненадолго, а потом вернулся с письмом в руках.
— Милорд мэр, там пусто, а письмо лежало на лестнице, — объяснил он.
Мэр, наморщив лоб, оглядел конверт, потом сломал печать. По мере чтения у него дергались руки и лицо. Наконец он поднял глаза от бумаги и жестом прогнал из комнаты всех слуг. Когда в гостиной остались лишь Эпонимий Клент, Дженнифер Бессел, сэр Фельдролл, Малиновый и Кеннинг, мэр зачитал письмо вслух, и голос его дрожал, как лист на ветру.
Серокрылу Марлеборну, мэру Побора.Ваш покорный слуга, Арамай Тетеревятник
Поскольку Вы считаете, что ночью Вас ограбили, я счел своим долгом сообщить, что Удаче Побора ничего не угрожает. Ремонтируя механизмы в Часовой башне, мы обнаружили, что местоположение Удачи весьма уязвимо, что и доказывает легкость, с которой мы переместили его в надежное место. Отныне мы возьмем на себя почетную обязанность хранить Удачу Побора во имя процветания нашего любимого города.
В данный момент я занимаюсь поисками Вашей приемной дочери. Это дело находится в моем ведении, потому я попросил бы Вас не предпринимать никаких самостоятельных шагов. Узнав о Ваших затруднениях по своим каналам, я огорчился, что Вы не пришли ко мне сами. Осмелюсь предположить, что Ваше послание пропало по дороге. Мы оба знаем, как часто перехватывают чужую переписку.
Сэр Фельдролл даже заглянул мэру через плечо, будто подозревал, что тот придумывает слова на ходу.
— Что? Ключники? Это они похитили Удачу?
— Обстоятельства изменились, — утомленно сказал мэр, складывая письмо. — Вопрос о пропуске солдат больше не стоит. Удача, у Ключников, а они прямым текстом потребовали не предпринимать никаких действий. Друзья, отныне возвращением моей дочери занимаются Ключники…
— Простите, не вижу связи! — ледяным тоном перебил его побагровевший сэр Фельдролл. Напускное почтение окончательно слетело с него. Перед мэром провинциальной дыры стоял властитель крупного города, и он был недоволен. Он гневался. Он был готов стереть помеху с лица земли.
Эпонимий Клент переглянулся с госпожой Бессел.
— Пока джентльмены будут обсуждать свои… э… очень важные дела, милая Джен, давай помолимся о спасении бедняжки Лучезары?
«Мистер Клент, вернитесь, мне надо вам кое-что сказать. Вернитесь, мистер Клент…»
Как привлечь его внимание? Поскрипеть? Загоготать гусем? Вдруг Мошка услышала шаги. Он идет! Девочка бегала от дырки к дырке, высматривая Клента. Наконец он показался. Но не один. С ним шла госпожа Бессел. Они опустились на колени, и Клент скорчил самую благочестивую мину. Удивленная госпожа Бессел кидала на него косые взгляды.
— Милая Джен, — шепнул Клент уголком рта, — я должен тебе кое-что сообщить, уйя-а-а-а! Мышки-пышки, ты что, решила меня изувечить?
Мошкина заколка наконец вонзилась в цель.
— Эпонимий, объяснись! Что значат эти вопли? — потребовала госпожа Бессел.
Мошка стиснула кулаки. Догадается ли Клент? Под барабанный бой перепуганного сердца у нее в голове маршировали панические мысли.
— Душевные муки терзают меня, — выдавил Клент сквозь зубы; Мошка увидела, как он баюкает поврежденное колено. — Прости, можно я помолюсь в одиночестве?
Прозвучал нетерпеливый вздох, тихие шаги ушли прочь.
— Объяснение наверняка удивит и порадует меня, — прошипел Клент.
— Вы собирались ей сказать, что я здесь! — прошипела Мошка в ответ. — Она меня ненавидит! Она меня выдаст!
— Дитя, если я без объяснений потребую у мэра отправить отряд в Ночной Побор, он одним взглядом сотрет меня в порошок. Но госпожа Бессел знает к нему подход. Нам нужна ее помощь.
Мошка набрала полную грудь пыльного воздуха. Мысли в голове крутились, как колеса боевой колесницы.
— Хорошо, вы правы, без нее нам не обойтись. Мистер Клент, я догадалась, кто шпион! Госпожа Бессел поможет вывести его на чистую воду. Но прежде чем вы расскажете обо мне, пусть поклянется молчать. По-настоящему, как фермеры скрепляют сделки. Возьмите ее за правую руку, сдавите изо всех сил, посмотрите ей в глаза, и пусть она поклянется именем Почтенных. Сделайте в точности так. Очень вас прошу.
— Ох, небеса милосердные… Ну ладно. — Клент пропал из виду. — Джен, уважишь старого друга? Дай мне, пожалуйста…
Его слова утонули в визге. Так могла бы завывать ошпаренная лисица, но никак не человек. Все разговоры тут же смолкли. Повисшую тишину разорвал топот ног и грохот распахнутой двери. Комнату заполнили звуки унылого зимнего утра.
— Клент, подлец! — заорал мэр; Мошка подумала, что он вскочил на ноги. — Что ты с ней сделал?
— Взял ее за руку, — проблеял ошеломленный Клент. — Просто взял ее за руку.
— Почему тогда она визжала? И смотрела на тебя, как на ядовитого гада?
Повисшее молчание нарушил долгий вздох:
— Джен, ох, Джен.
Не знай Мошка Клента, она сочла бы его голос равнодушным. Через дырку девочка разглядела затылок Эпонимия. Он стоял и смотрел на дверь, куда убежала его давняя подруга.
«Да, мистер Клент, теперь вы понимаете, — сказала себе Мошка. — Госпожа Бессел визжала и смотрела на вас, как на гада, потому что вы взяли ее за правую руку. Больную руку. Мы с ней встретились после аукциона Ростовщиков, где она заключила вечный контракт. Тогда она поручила мне таскать вещи, а в летнем саду не смогла меня как следует схватить. Потому что на ладони еще не зажило клеймо Ключников. Мистер Клент, она Ключница. Вот как она вошла в Побор, хотя я украла ее деньги. Вот почему она сменила кружевные перчатки на кожаные. Вот почему она отправила меня за Удачей, той самой Удачей, за которой охотились Ключники. Она точно знала, что Удача — человек и я не смогу его украсть. От меня ей нужно было описание комнаты, чтобы понять, где люк… и я дала Ключникам всю необходимую информацию».
— Я бы не стал за ней гнаться. — Таким голосом Клент мог бы посоветовать вино к рыбе. — Ей дали ясный приказ, куда бежать, если ее разоблачат. Они заранее продумывают пути отхода. Госпожа Бессел исчезла, больше мы ее не увидим. Ключники пошлют ее в другой город, где нужны ее услуги.
— Ключни… что? Не может быть! — Мэр готов был взорваться.
— Боюсь, очень даже может, — вздохнул Клент. — Кто-нибудь видел ее без перчаток, хотя бы за столом?
Молчание было ему ответом.
— Милорд мэр, вспомните, о чем вы с ней беседовали? Вы упоминали, куда Мошка будет прятать письма или когда прибудут люди сэра Фельдролла?
— То есть вы утверждаете, что все это время она была… вот же подлая тварь!
— Отнюдь нет. — Голос Клента звучал томно и нежно. — Просто заблудшая душа на закате дней. Годы идут, накопления тают, приходится зарабатывать чем можешь. То, что ты вчера зарекался делать, завтра станет единственным вариантом. Ах, бедная Сорока Джен.
Мэр издал булькающий звук:
— Сорока? Нет, лисица! Гарпия! Да, она выудила у меня сведения про тайник с письмом и про людей сэра Фельдролла! А вчера, когда мы с управляющим остались ночевать в счетной палате… Эти ее крокодиловы слезы! Выпытывала у меня про похищение дочери! Кто похитил, как похитил, какой выкуп требует!
— И что вы ей сказали?
Мэр не ответил.
«Все, — подумала Мошка. — Ты рассказал старой кошке абсолютно все».
— Понятно. Но есть и светлая сторона. Я подозревал, что в доме действует шпион, а потому многие вещи держал в тайне. Раз мы его разоблачили, я могу разомкнуть уста и поведать вам занимательную историю про редис, лошадиные скачки и дьявольски хитрую девочку, похожую на хорька.
И он рассказал историю Мошки Май, щедро добавив красок. Опасности стали дивными приключениями, а рисковые ходы совершались с лихой беспечностью. Грязная, избитая героиня этой истории с квадратными глазами следила за перипетиями сюжета. Наконец Клент дошел до триумфального проникновения Мошки в подвал этого дома.
Мэр потихоньку уложил кусочки мозаики в голове.
— То есть получается, девочка сейчас…
— Да, ваша светлость, я тут, под полом! — крикнула Мошка.
Раздался скрип и шелест, будто несколько человек выскочили из собственной кожи.
— Точно так, — с ноткой самодовольства подвел итог Клент. — Простите нашу скрытность, но я счел преждевременным сообщать о том, что Мошка Май здесь, пока мы не обнаружили шпиона в наших рядах.
— Милорд мэр, давайте разберем пол? — предложил сэр Фельдролл.
Мэр отдал соответствующий приказ, и озадаченные слуги принесли инструменты. Эксперименты с ломом и пилой показали, что пол сделан из каменных плит, положенных на деревянные брусья и скрепленных раствором. Пробиться в подвал и вытащить Мошку на дневную сторону не представлялось возможным.
Прежде, чем заговорить, Клент дождался, чтобы все слуги вышли.
— Джентльмены, стараниями отважной девочки мы знаем, где держат Лучезару, а Ключники — нет, но помяните мои слова, раз они взялись за поиски, рано или поздно найдут. И что они тогда сделают? С поклоном вернут отцу? Или, как с Удачей, заявят, что в их руках она будет в большей безопасности? Оставят ее на ночной стороне, как в старой сказке про принцессу бабочек, вышедшую замуж за повелителя мертвых? Или сами потребуют неподъемный выкуп? Если мы хотим вернуть Лучезару, нужно поторопиться. Скеллоу и его головорезы — ребята опасные… но до Ключников им далеко. Еще один момент. Предположим, что подлец Скеллоу забрал выкуп и решил нарушить обещание. Боюсь, тогда над девушкой уже занесен меч, и время ее жизни стремительно утекает.
— Письмо Ключников… Удача… У меня связаны руки.
Еще недавно мэр был крепок, как столетний дуб, способный выдержать удары стихии. Но вереница неудач размолола его в труху. Все желающие принялись растаскивать его обломки, и Ключникам достался самый большой кусок.
— Да, милорд мэр, ваши руки связаны, — спешно согласился Клент, подчеркнув голосом слово «ваши».
— А мои нет, — догадливо подхватил сэр Фельдролл. — Вы не отвечаете за мои поступки. Мистер Клент, готовы ли вы поделиться ценными идеями?