Эдвард Ли
Много лет назад - не меньше пятнадцати, хотя мое стареющее серое вещество уже не помнит точно - со мной связался один мой фэн, по имени Райан Хардинг. Я всегда стараюсь отвечать на письма фэнов (хотя, то и дело приходится получать явную лажу. Например, один бывший зек написал мне, что самые откровенные сцены в "Толстолобе" дают ему отличную пищу для мастурбации. А одна женщина спросила, не хочу ли я взглянуть на фото, где она кромсает себя ножом. Да, такая вот хрень. Писателю не рекомендуется реагировать на подобные "красные флажки"). И я был впечатлен и польщен щедрыми словами мистера Хардинга о своей работе. К тому же он наделил свои слова манерой и атмосферой, раскрывающими потрясающее владение языком, а также поразительные и бесспорные творческие наклонности. Кроме того, мистер Хардинг оказался хорошим знакомым нескольких моих друзей. Таким образом, представлялось маловероятным, что под личиной таланта скрывается какой-нибудь обормот, который впоследствии будет преследовать меня, или, скажем, начнет убивать людей способами, в изобилии описанными в моих книгах. Поэтому я решил продолжить переписку с этим молодым, интеллигентным и энергичным мистером Хардингом. У него было стремление самому стать писателем, и мне льстило его заявление, что именно я оказал на него определенное влияние. Затем, в один прекрасный день, он спросил меня, не хочу ли я почитать некоторые его стихи к песням. Он увлекался "металлом", как и я, поэтому я ответил согласием. Перспектива казалась заманчивой. Мне было очень любопытно, что это яркий представитель нового поколения сможет продемонстрировать в виде поэтического творчества. Действительно, это показалось мне хорошим поводом для наблюдения за развитием музы этого энтузиаста. И было вдвойне интересно, что именно могло быть продуктами этой музы?
Что ж, вот перечень этих "продуктов":
Психоз. Женоненавистничество. Мизантропия. Нигилизм. Садизм. Некрофилия. Эротопатия. Профанация. Умопомешательство. Богохульство. И всякого рода неуважение, отклонения от нормы, и махровый сатанизм, мыслимой и немыслимой формы.
Я уже давно потерял эти стихи (а может, удалил их из страха, что их отрицательное воздействие ввергнет меня в пропасть клинической депрессии), но я помню - и подозреваю, что никогда не забуду - последнюю строчку: "Мы отодрали ее как следует, я и мой нож."
Ничего себе, - подумал я. Да этот парень трахнутый на всю голову. А потом, когда я выдвинул эту свою гипотезу, меня внезапно одолели сомнения. Ничего себе, да этот парень еще больше трахнутый на голову, чем Я.
Кровавые непристойности, персонифицированная злоба и разнузданная похабщина продемонстрировали общие знаменатели, витающие в эстетическом напоре Хардинга. Конечно же, мы видели, что множество подобных вещей проникает в суб-жанр, известный (в числе прочих названий) как "экстремальные ужасы." Девяносто процентов книг, возможно, достойны той беспощадной критики, которую получают. Вульгарность ради вульгарности. Писаки-любители просто громоздят на страницу отвратительные образы и беспорядочные спонтанные сцены бессмысленного насилия, не придерживаясь ни цельности произведения, ни особенностей персонажа, ни сюжетной линии. "Сучка визжала, когда червивый зомби таранил своим гнилым елдаком ее зияющую вонючую манду и кончил струями гноя!" Такое вот дерьмо. Лично мне оно давно уже осточертело, как и многим читателям. Помню, один критик назвал "экстремальные ужасы" чем-то вроде клуба групповой мастурбации для маленьких мальчиков, где цель каждого участника шокировать соседа. На самом деле, я вполне согласен с этим сравнением (хотя, ошибочно или нет, членом этого клуба себя не считаю), поскольку чего "экстремальным ужасам" не хватает больше всего, так это профессиональной дисциплины. Заблуждающийся автор считает, что именно разнузданный секс и насилие шокируют читателя. Но это не так. Это вгоняет читателя в тоску. До зевоты. И это не только очерняет распространенное представление о жанре в целом, но и выставляет более серьезных писателей, работающих в этом жанре, неадекватными, инфантильными, и просто безответственными.
Вернемся к месье Хардингу.
Он тоже не является частью этого "клуба", друзья. Его более чем заботят не только теоретические и/или социальные аспекты экстремальной литературы, но и само профессиональное мастерство. Со временем я прочитал множество незаконченных произведений Хардинга. В основном, рассказы. Хотя было еще несколько неполных повестей. И в них я находил не только те вышеупомянутые тематические знаменатели (кровавые непристойности, персонифицированную злобу и разнузданную похабщину), но еще и одержимость (почти в духе Странка и Уайта) прозаической механикой, стилистикой как дисциплиной, персонажной интеграцией и сюжетной динамикой. Мне быстро пришло в голову, что Райан Хардинг имел (и более того, имеет) упорство, ноу-хау, и практическую смекалку, чтобы стать весьма сильным практиком в области "экстремальных ужасов". Это писатель, который рассматривает место действия как нечто изобилующее значением, актуальностью, и, конечно же, смыслом. Наша реальность пропитана кровью, друзья. Только почитайте газеты. Этот мир кишит персонифицированной злобой. (Видели казнь Дэниела Перла?) Настоящая разнузданная похабщина живет в кнопке мыши, которой любопытные извращенцы и прочая развратная шушера щелкают по веб-сайтам, предлагающим сцены зоофилии, секса с инвалидами, видеоролики, демонстрирующие наркоманок, поедающих экскременты или поглощающих литры спермы, драки плевками, вдыхание спермы через нос, истязания животных, галереи детей-калек, поедание рвотных масс. И так до бесконечности.
Да, это - реальный мир!
Это тот самый мир, который Хардинг стремится описать в своей, уникальной манере. Некоторые рассказы в этой книге делают таких известных писателей как, скажем, Питер Сотос и таких знаменитых безумцев как, скажем Джеффри Дамер похожими на "невинных детишек" (клевое сравнение, спертое у Лавкрафта). А есть моменты, когда они делают, скажем, Эдварда Ли, похожим на агукающего грудничка. Кроме того, некоторые из присутствующих здесь образов куда более тревожные, вызывающие отчаяние, и тошнотворные, чем те, которые мне когда-либо встречались в книгах.
Позвольте мне предложить вам одну абстракцию. Пусть и глупую. Или здесь скорее подойдет определение "метафорический образ". Как читатель произведений Хардинга, я хочу, чтобы вы представили свое внутреннее "я" в виде вагины.
Да-да, вагины.
Произведения Хардинга представляют собой шумную, грязную "групповуху" с кучей безумных и крайне похотливых участников. Рассказы Хардинга трахают вас раз за разом. Тыкают, пихают, пронзают и насаживают снова и снова. Фаршируют как индейку, трамбуют как газон, прочищают как сортир на автозаправке. (Мужик! Ох, мужик! Ты уверен, что получил на этой "групповухе" больше, чем рассчитывал, а? Эй!) Я добавлю, вы вовсе не нравитесь своим поклонникам. На самом деле, они вас ненавидят. Ненавидят безо всякой на то причины. Им не то чтобы наплевать на вас, им на вас насрать. Вы не человек, вы не индивидуальное сознание. Для этой развратной шайки вы всего лишь горячая дырка, в которой развлекаются их члены. И этих членов очень много, а некоторые подходят за добавкой. И вас накачивают как пирожное не обычной спермой. Видите ли, каждая эякуляция обладает исключительной составляющей. Вот они:
Психоз. Женоненавистничество. Мизантропия. Нигилизм. Садизм. Некрофилия. Эротопатия. Профанация. Умопомешательство. Богохульство. И всякого рода неуважение, отклонения от нормы, и махровый сатанизм, мыслимой и немыслимой формы.
Да.
И вот "групповуха" закончилась. Ваши поклонники ушли, оставив вас разбитым, одурманенным, накачанным злой спермой. Когда вы возвращаетесь домой, сразу идете в душ, намереваясь смыть с себя все это. Но, кажется, чем дольше вы стоите в душе, тем глубже впитывается в вас эта дьявольская грязь. Избавитесь ли вы когда-нибудь от нее? Но кошмар, хотя бы, закончился, верно?
Ошибаетесь. Пять недель спустя, вы понимаете, что "залетели".
Вот что рассказы Хардинга сделают с вами. Они превратят вас в шлюху. Трансформируют в объект для использования - в сосуд для враждебности, ненависти, пагубности, сгенерированных человеческим разумом, в сливной бак для испражнений всех земных мерзостей, а потом? Потом они обрюхатят вас.
Таковы мои интроспективные впечатления от литературы Хардинга. Он совершенно серьезен. Он не просто пытается шокировать нас - он пытается заставить нас смотреть. (И полагаю, любой из нас, кому случится увидеть себя... что ж, таких людей ждут большие неприятности!)
Так что, наслаждайтесь путешествием, друзья. Наслаждайтесь "групповухой". Возможно, впоследствии вам потребуются антидепрессанты, гигиенический пакет и душевая кабина, но я уверен, что эта книга будет провоцировать вас на действия.
Эдвард Ли
9 августа, 2011