- Очень вкусно, Пола, спасибо, - поблагодарил Алекс, когда Пола убрала после обеда тарелки и подала кофе и сыр.
- Спасибо, мистер Криспин. - Пола кивнула гостю и повернулась к хозяйке. - Я уберу в кухне и загляну к Долли, а потом уйду. Вы не против, миссис Рейнолд?
Разумеется, Фелиция была не против. Конечно, ей совсем не хотелось оставаться наедине с Алексом, но Пола за день тоже устала и заслужила отдых.
Долли уложили спать около часа назад, но перед тем, как уснуть, девочка настояла, чтобы Алекс посидел с ними, пока мать будет читать ей вечернюю сказку.
Как будто мы настоящая семья, с грустью подумала Фелиция. Ситуация явно выходила из-под ее контроля. Может быть, чем быстрее все урегулировать, тем лучше для всех.
Тем не менее Фелиции стало немного не по себе, когда Пола попрощалась и закрыла за собой дверь.
- Фелиция, ты знаешь меня достаточно хорошо, поэтому должна бы понимать, что я не кусаюсь!
Она взглянула на Алекса и тут же опустила глаза, заметив на его лице знакомое ироничное выражение. Как всегда, реплика Алекса имела двойной смысл: он не собирается обрушивать на нее словесную атаку, но напоминает, что девять лет назад был страстным и нежным любовником.
- Мне такое и в голову не приходило, - солгала Фелиция.
- Нет? - Алекс усмехнулся. - Не знаю, как ты, но я не хочу сыра. Давай возьмем свои чашки и перейдем в гостиную.
Почему бы и нет? - подумала Фелиция. Выиграю хоть пару минут.
В гостиной Алекс не стал садиться, а подошел к комоду и взял одну из стоявших на нем фотографий.
Фелиция сразу поняла, что его заинтересовало: снимок был сделан вскоре после рождения Долли.
- Счастливое семейство, - пробормотал Алекс.
- Ты не ошибся.
Алекс кивнул.
- Энтони был хорошим отцом?
Фелиция закрыла глаза. Ну вот, начинается
то, чего она страшилась.
- Да.
- И хорошим мужем?
Она с вызовом посмотрела на Алекса.
- Я уже говорила тебе.
Алекса поставил фотографию на место.
- Я рад.
- Неужели?
- А ты думала иначе?
Фелиция покачала головой.
- Не знаю.
- Я всегда хотел, чтобы ты была счастлива. Веришь?
Как поверить в это? Девять лет назад он ненадолго стал ее счастьем, чтобы через полгода уйти из ее жизни без каких-либо объяснений.
- Понятно. - Алекс не стал требовать другого ответа, удовольствовавшись ее молчанием. - Тогда ты была ребенком и...
- Мне исполнился двадцать один год, - возразила Фелиция.
- Твое взросление остановилось после смерти родителей. Эмоционально ты оставалась шестнадцатилетней.
- Это полная чушь, как ты и сам прекрасно знаешь.
- Нет, не чушь. - Алекс покачал головой. - Ужасно терять самых близких в шестнадцать лет. Да, у тебя был опекун, заботившийся о финансовой стороне твоей жизни, но в психологическом плане ты оказалась совсем одинокой. - Он вздохнул. - Я представления не имел обо всем этом, когда познакомился с тобой. Но скоро мне стало ясно, что ты испытываешь острую потребность любить. И быть любимой.
- А в твои планы это не входило?
- Фелиция, ты даже не понимаешь, что я тогда чувствовал. Ты была не готова...
- О, перестань. - Она не обладала таким запасом терпения, каким обзавелся Алекс. - Не старайся объяснить случившееся моей так называемой незрелостью. Она не помешала тебе заниматься со мной любовью.
Алекс вздрогнул, словно от пощечины.
- В ту ночь, в ту единственную ночь, меня ничто не остановило бы! Твоя красота, твоя чувственность, твое понимание... Стоило мне прикоснуться к тебе, поцеловать - и все! Как я мог остановиться?
- Но ты заявил, что это было ошибкой, - сказала Фелиция, вспоминая утро после той ночи. - Ты решил, что больше ничего подобного не будет.
Да, другого раза не было. Но хватило и того, единственного. В ту ночь была зачата Долли. А Алекс исчез из жизни Фелиции прежде, чем она успела сообщить ему о своей беременности.
- Ты получил то, что хотел, тебе это не понравилось, и ты просто двинулся дальше.
Его лицо потемнело от гнева.
- Ты же ничего не знаешь о том, что я чувствовал после той ночи!
Она презрительно усмехнулась.
- Полагаю, чувствовал себя победителем.
Алекс шагнул к ней, схватил за плечи.
- До той ночи ты была целомудренной. Я лишил тебя девственности. О чем ты говоришь!
Фелиция закрыла глаза, чтобы не видеть его искаженное яростью лицо.
В тот вечер они решили отметить успех Алекса: его пригласили в Голливуд. Было весело, пили шампанское, а когда вернулись в квартиру Алекса, занялись любовью. Тогда все это казалось им - по крайней мере, Фелиции - вполне естественным.
- Не стоило мне тогда так увлекаться шампанским, - хмуро пробурчал Алекс.
Фелиция открыла глаза.
- Шампанское было ни при чем. Рано или поздно это все равно случилось бы. Я и сейчас удивляюсь, что не произошло раньше.
Да, она хотела физической близости чуть ли не с первой встречи. Алекс всегда удерживался на грани, не позволяя себе переступать черту. Может быть, он действительно считал ее слишком юной, слишком ранимой и пытался как-то уберечь от возможных последствий?
Алекс опустил руки и отступил к креслу, но садиться не стал.
- Так не должно было случиться. Я был слишком стар для тебя.
- Ты всего на десять лет старше и совсем не в возрасте Мафусаила, - возразила Фелиция.
- Мне вообще нельзя было связываться с тобой! - пробормотал он. - И дело не только в жизненном опыте. Переехав из Новой Зеландии в Австралию и добившись успеха, я жил на полную катушку. Не ограничивал себя ни в чем. Пока не встретил тебя.
- В твою жизнь вошла глупая и наивная девчонка, - подхватила Фелиция. - Таскалась за тобой повсюду, как собачонка. Влезала во все твои дела...
- Все было не так, и ты это знаешь, - перебил ее Алекс. - Мне нравилась твоя компания: постепенно я так привык к тебе, что не представлял другой жизни. Мне не следовало привязываться к тебе. Я знал, что у тебя есть опекун, человек, которому ты безгранично доверяла после смерти родителей. Я видел, что начинаю играть для тебя ту же роль, что ты воспринимаешь меня с излишним доверием...
- Это чепуха, - вставила Фелиция.
- Но я не был ангелом.
Она нахмурилась.
- Мои чувства к тебе и к... моему опекуну - совершенно разные вещи. Да, я его обожала. А почему бы и нет? Я знала его всю жизнь, он был другом моих родителей. Я всегда считала его своим дядей.
- А я ревновал тебя к нему, - признался Атекс. - Ты постоянно говорила о нем.
- Я любила его! - раздраженно воскликнула Фелиция. - Самый добрый, самый замечательный человек, которого... - Она осеклась, поймав острый, проницательный взгляд Алекса.
- Кажется, я уже слышал эти эпитеты, - медленно сказал он.
Фелиция покраснела, вспомнив, когда именно произносила те же слова. Но вспомнит ли Алекс?
Он молча смотрел на нее, отмечая ее смущение и бледность, еще не веря в то, что объясняло такую реакцию.
- Ну и дурак же я был, да? - пробормотал наконец Алекс, качая головой. - Полный и законченный идиот.
О, как Фелиция хотела, чтобы ситуация разъяснилась постепенно и спокойно! К несчастью, в отношениях с Алексом о спокойствии и постепенности можно и не мечтать.
- Даже не верится! - Он хлопнул себя по лбу. - Твой опекун... твой муж... Как же я не увидел связи? Значит, это один и тот же человек?
Фелиция молчала.
- Я прав? - Алекс снова подступил к ней. - Отвечай!
Она покачала головой.
- Ты не понимаешь...
- Энтони Рейнолд был твоим опекуном, да? Тем самым дядей, о котором ты все время говорила?
- Да! - вырвалось у Фелиции вместе со слезами.
Алекс отшатнулся от нее как от прокаженной.
- Я думал... полагал... Каким же я был глупцом!
Фелиция посмотрела на него сквозь слезы.
- Ты уходишь?
- Ухожу. Подальше отсюда!
- Но...
- Ни слова больше, - сдержанно предупредил он. - Ни слова. Иначе я за себя не отвечаю.
Дверь гостиной захлопнулась, через секунду хлопнула входная. Алекс ушел. И, вероятно, уже не вернется.
И только тогда Фелиция вспомнила, что так и не сказала Алексу, о том, что Долли его дочь.
Она не сказала ему самого главного!
Что, как она ни любила Энтони, с ним у нее было не так, как с Алексом. Что любовь к Энтони не была романтическим чувством. Что, пытаясь помочь ей, он смотрел на их брак прежде всего как на возможность завести семью.
Алекс ушел прежде, чем Фелиция успела рассказать ему об этом. Прежде, чем смогла объяснить.
Фелиция опустилась в кресло. Что же теперь делать? Она не сомневалась, что Алекс уже не подойдет к ней. Но в любом случае он должен знать правду. Каковы бы ни были последствия, у нее есть обязательства перед дочерью.
Приняв решение, Фелиция взялась за дело: позвонила в отель, в котором Алекс останавливался раньше, выяснила, что он зарегистрировался несколько часов назад. Попросив Полу присмотреть за Долли, Фелиция вывела из гаража машину и поехала в отель.
Только бы не передумать!
Она не ожидала, что Алекс обрадуется ее визиту, но пусть выслушает то, что ей нужно сказать. Конечно, между ними все кончено, но есть еще Долли, успевшая привязаться к Алексу. Ее брак с Энтони позволил девочке расти в полной семье, и теперь Фелиция была полна решимости защитить дочь, уберечь ее от тяжелой психологической травмы.
- Если не ошибаюсь, мистер Криспин совсем недавно прошел в бар, - сообщил портье, отвечая на ее вопрос.
Фелиция поблагодарила и направилась в бар. Неужели Алекс снова начал пить? Тогда можно ожидать скандала.
Вперед! - сказала она себе. Ты пришла сюда поговорить с ним, так что не отступай.
Алекс сидел в самом углу полутемного бара, в руках у него был бокал с коричневатой жидкостью, наверное с виски.
Фелиция остановилась у столика, и Алекс, почувствовав чье-то присутствие, медленно поднял голову. Когда он увидел Фелицию, в его глазах тут же вспыхнули злые огоньки.
- Что тебе нужно? - сердито спросил он.
Фелиции было нужно только одно: чтобы
Алекс спокойно, не перебивая, выслушал ее, а потом позволил уйти.
- Я могу присесть?
- А почему нет? Хотя, если хочешь просто выпить, здесь полно свободных столиков.
- Я не хочу выпить. - Фелиция села напротив него. - Ты ушел, не выслушав меня.
Алекс кивнул и поднес к губам бокал.
- Не беспокойся, - пробормотал он, поймав ее настороженный взгляд. - Я заказал виски двадцать минут назад и не сделал еще ни глотка.
- Алекс, я хочу объяснить кое-какие детали моего замужества, о которых ты ничего не знаешь, - начала она, тщательно подбирая слова. - Обстоятельства...
- Мы говорим о Долли?
- А что Долли? - настороженно спросила Фелиция.
- Может быть, поможет вот это. - Алекс достал из кармана пиджака несколько фотографий и разложил их на столе.
Фелиция наклонилась, чтобы получше рассмотреть снимки. Они были старые, сделанные лет тридцать назад, и одежда изображенных на них людей вызывала ностальгическую улыбку, но мальчик, запечатленный на каждом из снимков, поразительно напоминал Долли.
- Ты?
- Я взял их у матери, когда был в Веллингтоне, - подтвердил Алекс, собирая фотографии и пряча их в карман.
Фелиция отвела глаза.
- И... как давно ты знаешь?
- Знаю о чем? Что ты могла быть беременной, когда я уехал? - Алекс помолчал. - С того момента, когда увидел Долли.
- Тогда почему же?..
- Ничего не сказал? - Он поднес к губам бокал, сделал глоток. - Ждал, что ты сама расскажешь. Глупо.
- Я собиралась рассказать.
- Когда?
- Сегодня, но не успела...
- Не успела. Когда я понял, что ты вышла замуж за этого...
- Помолчи. Мы не собирались никого обманывать...
- Как все удачно сложилось, - насмешливо протянул Алекс. - Был опекуном, стал супругом. Удобно.
- Ну зачем ты так? - простонала Фелиция.
- Как так?! - едва сдерживаясь, воскликнул Алекс. - Черт возьми, с каким удовольствием я свернул бы тебе шею! Не знаю, зачем ты пришла, но считаю, что говорить нам не о чем. Тебе лучше уйти.
- Лучше? Кому лучше? - Теперь и Фелиция начала злиться. - А как ты думаешь, Алекс, что случилось девять лет назад? Думаешь, я солгала Энтони, попытавшись выдать Долли за его дочь? Поэтому ты так бесишься? Так вот, Энтони с самого начала знал, что не он отец ребенка. Он не мог им быть.
Алекс молча смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц.
- Почему не мог? - спросил он наконец.
- Я тоже принесла фотографию. - Фелиция открыла сумочку и положила на стол снимок.
Алекс бросил мимолетный взгляд на фотокарточку в красивой резной рамке.
- Спасибо, я ее уже видел.
Она кивнула.
- Но ты не знаешь всего. Посмотри, Энтони сидит в кресле-коляске. Последние двадцать пять лет он был прикован к нему. - Ее голос дрожал.
Алекс взял фотографию и поднес к глазам.
Фелиция знала, что он увидит, присмотревшись внимательнее: неестественно согнутые ноги Энтони. Паралич, следствие травмы, полученной им в автокатастрофе.
- Он много помогал мне, пока я была беременной, - продолжала Фелиция, глотая слезы.
- Он забрал нас из больницы, не спал ночами, когда у Долли резались зубки. Энтони часами играл с малышкой и никогда не уставал от нее. Когда Долли в первый раз назвала его папой, он расплакался. - Фелиция всхлипнула. - Энтони никак не мог поверить, что ему привалило такое счастье - стать отцом.
- Ты любила его? - резко спросил Алекс. - Отвечай, Фелиция.
- Я пыталась рассказать тебе о своих чувствах к нему, но ты, похоже, не слушал. - Она достала из сумочки платок и промокнула глаза. - Я очень его любила. Но не была влюблена.
Да и как это возможно, если единственный мужчина, в которого я была влюблена, сидит сейчас напротив меня? - мысленно закончила Фелиция.
Алекс выпрямился.
- Думаю, бар не то место, где мы можем спокойно все обсудить. Ты поднимешься ко мне в номер?
Фелиция долго смотрела на него.
- Да, - наконец сказала она. - Поднимусь.
Алекс помог ей встать из-за стола, они вышли из бара и молча направились к лифту.
Когда они дошли до апартаментов Алекса, Фелицию трясло как в лихорадке. Чем закончится их разговор, от которого так много зависит?
- Очень мило, - заметила она, оглядывая роскошный интерьер гостиной.
Алекс, подойдя к мини-бару, достал небольшую бутылку виски и бокал.
- Выпей, - сказал он и, заметив колебание Фелиции, добавил: - Тебе сейчас не помешает.
Фелиция не любила виски, как, впрочем, и другие крепкие напитки, но в данном случае Алекс был прав. Сделав глоток, она едва не поперхнулась, но приятная теплая волна уже разбежалась по телу, неся ощущение покоя и комфорта.
- Давай сядем, - вежливо предложил Алекс. - По крайней мере, ты садись, а я постою. Насколько я понимаю, ты еще не рассказала мне всего, что хотела. - Он отошел к столику, на котором красовалась высокая ваза с цветами. - Но позволь мне изложить свою версию того, что произошло девять лет назад. Ты не против?
- Излагай, - согласилась она, делая второй глоток.
- Так вот... - Алекс поправил цветы. - Ты уже знаешь о моих чувствах, о том, как я видел ту ситуацию. Я лишь не сказал, что был влюблен в тебя. Да, влюблен!
Фелиция недоверчиво посмотрела на него. Этого не может быть! Он не мог быть влюблен в нее! Это она...
Алекс усмехнулся.
- Иногда твои эмоции настолько очевидны... Да, я был влюблен в тебя. Но считал, что ты еще слишком молода и неопытна, чтобы просить тебя выйти за меня замуж. Мне казалось, что тебе надо пожить, разобраться в себе и в окружающем мире, а уж потом решать, с кем связывать судьбу.
Фелиция допила виски и поставила бокал на столик.
- На прошлой неделе ты сказал, что хотел бы видеть меня прежней... - Ей лишь теперь стал понятен смысл этих слов. Фелиция решительно покачала головой. - Ты не мог любить меня девять лет назад. Ты не бросил бы меня, если бы любил. Ты не женился бы на другой женщине, едва приехав в Америку.
Алекс потер подбородок.
- После той ночи, когда мы занимались любовью, я понял, что должен уйти из твоей жизни, дать тебе возможность повзрослеть без моего влияния. Уехав из Австралии, я не сразу отправился в Америку. Сначала я вернулся домой. Вот тогда-то моя мать и узнала о твоем существовании. Я рассказал ей все.
- Все?
- Все. Она согласилась, что смерть родителей стала для тебя тяжелым ударом, что, возможно, тебе не хватает эмоциональной зрелости, что мое решение уйти из твоей жизни, вероятно, лучший вариант...
- Однако мне хватило зрелости, чтобы стать матерью! - возразила Фелиция. - И не думаешь ли ты, что вы - ты и твоя мать - могли бы позволить мне самой принимать решения?!
- Я всегда хотел вернуться.
- Но ты же женился на другой, - напомнила она.
- Мне было плохо без тебя в Америке. Я много пил, - спокойно признался Алекс. - Иногда по несколько дней подряд. Не сочти это за попытку оправдаться. - Он вздохнул. - Джоди была очень красивая... Однажды она сказала, что у нее будет ребенок. Что я мог сделать? Мы поженились. Потом оказалось, что она ошиблась насчет беременности. Старый трюк, но он сработал. И я на него попался!
Да судьба любит такие шутки! Алекс женился из-за вымышленного ребенка, не подозревая, что в Австралии у него родилась дочь.
- Ладно, чего ты от меня хочешь? Чтобы я пожалела тебя?
- Нет. - Он пожал плечами. - Ошибку совершил я. И я же за нее поплатился. Плохо то, что из-за этой ошибки мне не удалось вернуться. Я знал, что ты не простишь, никогда уже мне не поверишь. Но когда увидел тебя на прошлой неделе...
- Что ты подумал, Алекс? Что почувствовал?
- Сначала опешил. А потом... потом испытал настоящую эйфорию: решил, что судьба дает мне второй шанс. И вдруг ты сказала, что замужем! - Он грустно усмехнулся. - Вышла замуж восемь лет назад, после моего развода. Я впал в отчаяние. Только через день мне удалось узнать, что твой муж был на тридцать лет старше тебя и что он умер...
- И ты решил, что я вышла замуж за Энтони из-за денег, - сухо заметила Фелиция.
- А что еще я мог подумать? Такая разница в возрасте... Ясно, что о любви не могло быть и речи. Он же был на двадцать лет старше меня! Потом я увидел Долли и... в общем, мне пришлось многое пересмотреть. Я предположил, что ты вышла замуж ради ребенка. По крайней мере, я на это надеялся. И вот сегодня еще одна новость... Ты ведь прямо-таки обожала своего опекуна.
- Да, обожала, - с чувством подтвердила Фелиция. - Он помог мне встать на ноги, всегда заботился обо мне. Всегда! - Ей вспомнились те далекие дни, когда она, уже зная о женитьбе Алекса, поняла, что беременна. Только Энтони спас ее от отчаяния. - Но я не была влюблена в него. И он не был влюблен в меня. Нас соединила любовь к ребенку, но мы до самой смерти Энтони оставались добрыми друзьями.
- Как ты, должно быть, ненавидела меня все эти годы, - пробормотал Алекс.
- Да. - Фелиция не собиралась лгать: она действительно ненавидела Алекса за то, что он бросил ее, женился на другой, не оказался рядом, когда родилась их дочь. - Да, какое-то время. Пока не появилась Долли. Любовь к ней переполняла меня, для ненависти просто не осталось места.
- Знаешь, я тоже ее люблю.
- Знаю. - Она кивнула. - Поначалу, когда я узнала, что беременна, меня охватило отчаяние. Энтони сказал, что я должна сообщить обо всем тебе. Он даже был готов сопровождать меня, если я решила бы лететь в Америку. Но потом мы увидели в газетах фотографии...
- О, Фелиция...
- Нет. - Она остановила Алекса движением руки. - Нам нужно высказаться. Давай дойдем до конца. Так вот... Энтони знал, что я хочу сохранить ребенка, и предложил мне выйти за него замуж, чтобы он смог позаботиться о нас. - Ей пришлось умолкнуть из-за вновь навернувшихся на глаза слез. - Мы подошли к самому трудному...
Алекс взял ее за руку.
- Знаю, это слабое утешение, но я заслужил все, что бы ты ни сказала.
- Дело не в том, кто что заслужил. - Фелиция перевела дыхание. - Будь я другой девять лет назад, возможно, ничего и не случилось бы. Но суть в том, что мы оба такие, какие есть. И, если бы ты предложил мне тогда выйти за тебя замуж, я согласилась бы. Но, оглядываясь назад, должна сказать: я не стала бы менять что-то в жизни.
- Потому что в конце концов вышла замуж за того, кого любила...
- Ты хоть слушал, что я говорила?! - вспылила Фелиция. - Я любила Энтони, но не была в него влюблена. - Она помолчала. - Не хочу лгать, а потому скажу, что не жалею о замужестве. Энтони оказался прекрасным супругом и отцом. Лучшего я не могла и желать.
Ну вот и все. Она сказала то, что хотела. Независимо от того, как сложатся в будущем ее отношения с Алексом, он должен понять: она ни о чем не жалеет и никогда не позволит кому-либо порочить Энтони.
Она не была влюблена в него, но любила всем сердцем, знала, что Долли разделяет это чувство к человеку, которого всегда воспринимала как отца. Как собирается поступить Алекс - решать ему. Но его решение должно быть приемлемо для нее, Фелиции, иначе она воспротивится его притязаниям на Долли.
- Ты спросила меня недавно, почему я не сказал, что знаю... о Долли, - заговорил Алекс. - Я ответил тогда, что ждал, пока ты сама расскажешь мне об этом. Но есть и кое-что еще. Быть отцом - значит быть рядом с женщиной во время беременности, радоваться рождению малыша, помогать и поддерживать после появления ребенка. Взять на себя ответственность и за мать, и за дитя. Был ли я к этому готов девять лет назад? Все это делал Энтони. Тогда, видя, как ты восторгаешься им, я испугался. Подумал, что он нравится тебе больше, чем я. Теперь это меня не страшит. Я благодарен ему. Благодарен за то, что он сделал ради тебя и Долли, когда меня не было рядом с вами.
- Ты и вправду так думаешь? - взволнованно спросила Фелиция.
- Конечно, - твердо ответил Алекс. - Я не собираюсь просто прийти, объявить Долли, что я ее отец, и взять на себя эту роль, словно она моя по праву. Это не так. То же относится и к тебе. У меня нет прав на тебя и на твою любовь. Могу лишь сказать, что по-прежнему люблю тебя. И всегда любил.
- О, Алекс... - пробормотала Фелиция, качая головой.
- Что ты хочешь сказать? Что мне никогда не убедить тебя? Или ты даешь мне еще одну попытку?
Фелиция глубоко вздохнула.
- Это значит, что я люблю тебя, - застенчиво призналась она и затаила дыхание в ожидании его реакции.
Алекс помолчал, покусывая губу.
- Любишь или влюблена?
Она нервно рассмеялась.
- А ты как думаешь?
Он фыркнул.
- После всего, что ты наговорила... Понятия не имею! Надеюсь, первое. Очень надеюсь!
Она и сама на это надеялась.
- Я очень люблю тебя, Фелиция. И по-прежнему влюблен. Если позволишь, постараюсь доказать со временем.
- А тебе не кажется, что мы и так уже потеряли слишком много времени?
Фелиция встала и шагнула к Алексу. Его шаг оказался куда шире, и в следующий миг она оказалась в его объятиях.
- Я люблю тебя! Люблю так, как не любил раньше. - Его горячее дыхание коснулось ее шеи. - И не хочу больше жить без тебя.
Чувствуя, что он дрожит, Фелиция обняла его за талию и притянула к себе.
- Больше не будешь. Никогда, - пообещала она.
Их губы слились в страстном поцелуе, соединившем двух людей, мужчину и женщину, нашедших друг друга после долгой разлуки.
Нашедших, чтобы не расставаться уже никогда.