«Надо позвонить в избирательную комиссию, – размышлял Анатолий Николаевич, глядя в чистое переднее окно автомобиля. – Посмотреть, что с листовками. И провести планерку».

За пределами «Жигулей» висела пасмурная погода. Октябрь исполнял свои должностные обязанности. На деревьях почти не осталось дохлых листьев.

«Он неисправим. – Анатолий Николаевич покосился на Петра. – Отмыл наконец переднее стекло, зато боковые – грязные. Что за человек?»

Минутой спустя штаб оказался рядом с машиной. Анатолий Николаевич открыл дверцу, вышел наружу, чтобы тут же спрятаться за другой дверью, старой, покрытой растрескавшейся коричневой краской. Работа надвинулась на него. Он отмечал на карте города места, где были расклеены листовки, подсчитывал, сколько их осталось. Потом был вызван Петр. С его помощью составлялся план поездок по районам. По замыслу Анатолия Николаевича, в субботу и воскресенье Сергей вместе с Петром должны были объездить населенные пункты, поговорить с людьми, распространить листовки.

Трель звонка напомнила ему о телефоне, который жил в кармане пиджака. Нажав на соответствующую кнопку, он услышал бодрый голос Юрия Ивановича:

– Помните, я говорил вам насчет листовок?

– Каких?

– Ну… в «Макдональдсе» мы сидели. Недавно. А вам тогда сказал…

– А, про это. Помню.

– Вам их сегодня привезут. К вечеру. Пусть в штабе кто-то будет. Когда следующее заседание избирательной комиссии?

– Завтра. В двенадцать.

– Готовьтесь выступить перед телекамерами. Вместе с листовками вам передадут два варианта текста. Один на тот случай, если вам позволят взять псевдоним. Другой – если откажут. Надо их выучить.

– А будут телекамеры? – проявил сомнение Анатолий Николаевич.

– Будут. Я позабочусь.

Когда совсем стемнело, дверь пропустила громоздкого человека в кожаной куртке.

– Здесь штаб Кузьмина? – спросил он таким же громоздким голосом.

– Да.

– Я листовки привез.

– Сюда несите. – Анатолий Николаевич указал в угол, где уже стояли пачки.

Громоздкий человек презрительно скривил губы.

– Я – водитель. Меня просили доставить, я доставил. Остальное – ваше дело. И не тяните. Мне в гараж надо.

Вся команда – Анатолий Николаевич, Сергей, Егор, Валентина, – принялась таскать листовки. Дверь пришлось держать открытой. Холод настырно лез в штаб.

Привезенных пачек набралось много, так что угол заставили капитально. Когда все было закончено, водитель вдруг вернулся.

– Да, вот еще. Кто здесь Кузьмин? Вы? Просили передать лично. – Он протянул Анатолию Николаевичу большой конверт.

Разорванная бумажная оболочка выпустила несколько листков. «Текст выступления. Вариант А. Вариант Б». Следовало вызубрить содержимое. Запомнить последовательность слов, отражающую конкретные мысли. Ему не хотелось заниматься этим сейчас. «Утром. На свежую голову», – решил Анатолий Николаевич.

Раскрыв одну из новых пачек, Сергей достал листовку, принялся читать, громко, с выражением:

– «Для чего идет в Думу чиновник от КПРФ Квасов? Не для того ли, чтобы скрыться от народного гнева, продав за спиной рабочих новым капиталистам нашу народную гордость – завод, который строили всей страной в эпоху индустриализации под мудрым руководством Коммунистической партии? Владимир Квасов представляет перерожденцев, которых настоящие коммунисты, большевики всегда классифицировали как оппортунистов и соглашателей с буржуазией». – Сергей повернулся к Анатолию Николаевичу. – Ты писал? Нет?! – Приятель даже удивился. – Хорошие слова. Умно, по научному. «Квасов давно превратил свое положение номенклатурного работника КПРФ в успешное занятие бизнесом. Используя свой пост в компартии, связи с местными олигархами, Квасов пытается войти в большую политику и тем обеспечить себе гарантию от уголовного преследования, укрыться от праведного народного гнева. Чиновники от КПРФ пострашнее демократических чинуш». – Сергей вновь глянул на Кузьмина. – По-моему, правильно. И убедительно… – И вновь глаза на листовку. – «Продажным псевдокоммунистам нужен еще один депутат в Думе, чтобы олигархи ценили их дороже, дали больше денег на особняки, на роскошные машины, на отдых в Канарах. Но трудящихся не проведешь. Скажем “нет” Квасову». – Сергей помолчал, подыскивая итоговые слова. Потом протянул. – Да-а, сильно.

– Сильно, – согласился Анатолий Николаевич. А сам подумал: «Я бы так написать не смог. На самом деле хорошие слова».

– Будем клеить рядом с нашей?

– Нет. Отдельно. И учтите – это чужая листовка. Если что, мы к ней не имеем никакого отношения. Понял? Ни-ка-ко-го.