1

Мак Брайд молча вел «Майбах». В зеркало заднего вида он мог видеть лицо Сергея, развалившегося на шикарном пассажирском кресле. Взгляд пронзительных голубых глаз был устремлен куда-то вдаль, на губах играла загадочная улыбка.

Старик покачал головой и вновь вернул свое внимание дороге. Движение в этот поздний час было не слишком оживленным и позволяло поддерживать весьма приличную скорость. Но это совсем не радовало его, потому что он не торопился. Он понятия не имел почему, но ему не нравилась эта поездка. Не нравился вечерний Нью-Йорк, не нравились водители останавливавшихся рядом на светофорах автомобилей, не нравилось выражение лица его единственного пассажира.

Его интуиция подсказывала, что в конце поездки его не ждет ничего хорошего. Старый военный не боялся, но все же не хотел приезжать туда, куда он ехал, хотя и не имел понятия, где это.

Двигаясь вверх по Лексингтон авеню, они доехали до госпиталя Ленокс Хилл и свернули направо на семьдесят седьмую. Когда «Майбах» подкатывался к перекрестку с Йорк Авеню, Мак Брайд услышал тихий голос сзади.

– Джеффри, останови тут!

Начальник службы безопасности недолго думая резко перестроился в правый ряд, подрезав серебристый «Лексус», водитель которого предпочел никак не высказывать своего недовольства и спокойно дождаться пока лимузин свернет на парковку перед сувенирным магазином.

– Выходим? – спросил старик не оборачиваясь.

– Просто посидим.

Голос был странным. Мак Брайд попытался вспомнить, сколько раз за время их полета Сергей вытаскивал из внутреннего кармана куртки пакетик с белым порошком. Получалось около десяти или даже двенадцати. В Аэропорту он заходил в туалет и Мак Брайд не сомневался, что и там склонившись над раковиной младший Строганов вдохнул щепотку кокаина. А потом дважды за время их поездки. Он мог видеть это в зеркале заднего вида.

Итого получалось минимум тринадцать доз за неполные пятнадцать часов. Была ли подобная доза смертельной для обычного наркомана? Бывший разведчик был уверен, что была.

Но вот была ли она достаточна для того, чтобы у такого необычного наркомана как Сергей Строганов рассудок перестал действовать достаточно адекватно?

К черту приличия! Мак Брайд вдруг заподозрил, что у молодого Строганова снесло крышу, сорвало флаг! Что вся эта поездка просто отчаянные судороги некогда мощного интеллекта, чей обладатель потерял все. Мак Брайда передернуло. Он смотрел на витрину магазина сувениров. Она уже была украшена к рождественским праздникам, (не рановато ли в начале октября?) а в витрине красовался, быть может, первый в этом году во всем Нью-Йорке Санта-Клаус. Вид доброго Санты сжимавшего в кулаке поводья от семерки великолепных оленей вроде бы должен был поднять настроение Мак Брайду. Но вместо этого Джеффри с омерзением подумал:

«Безумный Санта, заблудившийся во времени! Эти чертовы олени! Почему их семь? Их должно быть восемь! Должно!»

Рука легла на его плечо, и он вздрогнул всем телом.

Обернувшись, он наткнулся на смотревшие в упор ледяные глаза, которые теперь, за кокаиновой завесой, выглядели выцветшими, словно на полотне средневекового художника, которое никто не удосужился отреставрировать.

Красивые губы медленно открылись и закрылись. И только через секунду до ушей старика долетел голос:

– Семь гребаных оленей!

Потом брюнет с безумным взглядом откинулся обратно на спинку кресла и бешено захохотал. От этого хохота кровь старика вдруг остыла и обожгла холодом вены. Виски запульсировали болью.

Наконец хохот затих.

Водитель тайком взглянул в зеркало. Его пассажир сидел неподвижно, закинув голову и закрыв глаза.

– Мы никого здесь не найдем. Это все чертово кокаиновое безумие, – прошептал начальник службы безопасности, и посмотрел в окно. То, что он увидел, заставило сердце сжаться еще сильнее. С серого октябрьского неба, на серую нью-йоркскую мостовую, подсвеченные сотнями искусственных огней, плавно опускались крупные пушистые снежинки.

Мак Брайд выудил из бардачка пачку сигарет. Он уже давно не позволял себе курить ничего кроме отборных кубинских сигар, но сейчас, пожалуй, был самый подходящий момент.

Питаемый энергией Темного Спутника, Мир сходил с ума. Это не вызывало никаких сомнений. Стоило только включить радио…

Гражданская война на востоке Европы, взрыв на футбольном стадионе в Лондоне, серия загадочных убийств в маленькой деревне в центре России. А еще демонстрации, столкновения с полицией, падения самолетов, пропажа детей. И ни одной доброй новости, ни одного просвета в сплошной завесе мерзости…

(Ни слова о том, что человек в ослепительно белом халате открыл дверь в свой шикарно обставленный кабинет в очень дорогой частной клинике в центре Москвы, и широко улыбнувшись красивой молодой женщине, похожей на известную актрису, и ее неприлично состоятельному супругу, пришедшему в сопровождении молчаливого телохранителя, сказал: «Анжелика, Анатолий, поздравляю! У вас будет ребенок».

И ничего о том, что из одной из палаток, разбитых на лесной поляне, на берегу стремительной таежной реки, выбрался пожилой доктор, который много раз сопровождал археологов в их экспедициях, но которому ни разу не приходилось иметь дело с огромными рваными ранами. Выбрался не удосужившись снять линялый халат, испачканный кровью. Вдохнул таежного воздуха и посмотрев на сидевшую на маленьком складном стуле, измученную, с синяками под глазами и слипшимися от грязи волосами девушку, и бледного, испуганного, но сохранявшего ледяное спокойствие археолога с мировым именем, улыбнулся и сказал:«Жить будет!»).

Джеффри Мак Брайд чиркнул зажигалкой и поднес пламя к кончику сигареты. С легким треском сигарета занялась, и Джеффри сделал первую затяжку. Кашлянул всего один раз и поспешил затянуться еще. Дымок от сигареты поднимался вверх, спеша избежать попадания в систему вентиляции и впитаться в умопомрачительно дорогую отделку потолка.

– Что же произошло? – спросил он себя, немного успокоившись, – В какой момент все, мать твою, покатилось к чертям?

Он закрыл глаза вспотевшей ладонью, обращаясь к остаткам своей логики, затерявшейся где-то в месиве безумия, которое неотвратимо заполняло его сознание последние несколько дней. И когда ему с большим трудом удалось нащупать потрескавшиеся остатки разума, Джеффри Мак Брайд вспомнил момент, когда его, спавшего в одежде в лучшем номере главного отеля Лхасы, разбудил звонок Сергея Строганова.

Рядом с ними остановилось такси. С заднего сиденья выбрался мальчик лет двенадцати с длинными светлыми волосами и его мама, молодая стройная женщина в узком пальто от модного дизайнера и с дорогой сумочкой в руках. Мальчик принялся разглядывать Майбах.

– Пойдем! – строго сказала модная мамаша и протянула руку.

Мальчик с неохотой взял маму за руку и они зашагали ко входу в сувенирный магазин. Мальчик несколько раз оглянулся через плечо на черную громадину немецкого лимузина.

Снежинки продолжали падать, отражая свет уличных фонарей, автомобильных фар и неоновых реклам. Они падали на ставший черным от влаги асфальт и тут же таяли. Мак Брайд приоткрыл окно лимузина и выбросил окурок прямо на тротуар.

– Ты приказал, мне! – прошипел Джеффри, приглаживая волосы, – Ты отправил нас в чертову деревню.

Сидевший за рулем огромного лимузина человек, которому еще несколько дней назад никак нельзя было дать его шестьдесят, теперь выглядевший семидесятилетним стариком с больным сердцем, скрытый от взглядов прохожих тонированными стеклами, положил ладонь на рукоятку Глока, уютно устроившегося в наплечной кобуре.

– Ты знал, что моим ребятам нечего было делать в этой деревне. Знал, что они не смогут справиться со сраными тварями. Ты послал их на смерть. Бестолковую, безумную смерть…

В одну секунду потерянный старик подобрался и превратился в собранного, уверенного в себе начальника службы безопасности могущественной (по крайней мере совсем недавно) компании.

Холодным, как сталь взглядом он посмотрел в зеркало заднего вида.

Единственный пассажир, по-прежнему сидел, запрокинув голову и закрыв глаза. Но теперь Мак Брайд увидел, зажатый в левой руке пакет и рассыпанный по сиденью белый порошок. Из носа молодого человека вытекала струйка крови.

Бесконечную минуту Джеффри смотрел на лицо, которое сейчас не отличалось цветом от рассыпанного по сиденью порошка.

Очень аккуратно, он отстегнул ремешок, удерживавший пистолет в кобуре и потянул рукоять. Глок как всегда согрел ладонь.

Сергей продолжал сидеть без движения. Его сознание было далеко.

– Мы проиграли, – Мак Брайд переложил Глок в левую руку и повернулся назад через правое плечо. Лицо со струйкой крови оказалось прямо перед ним. Он поднял пистолет. Рука ощутимо подрагивала, по виску побежала капля пота. Указательный палец напрягся, выбирая слабину спуска…

Тук! Тук! Тук!

Сердце Мак Брайда скакнуло в груди, ударившись о горло, упало в живот. Палец соскользнул со спуска.

Стук повторился. Мак Брайд резко отвернулся от продолжавшего сидеть без движения Сергея и откинулся на спинку водительского кресла. Почувствовал сырость. Спина вспотела. Нет, не только спина. Он весь вспотел, словно пробежал километр по пустыне. Быстро вдохнув и выдохнув несколько раз, Джеффри спрятал Глок в карман куртки и попытался сосредоточиться.

Стук раздался вновь. Теперь Мак Брайд сумел сообразить, что кто-то довольно настойчиво стучал костяшками пальцев в стекло передней пассажирской двери. Он нащупал пальцами нужную клавишу. Еще раз глубоко вздохнул. Нажал.

Стекло медленно поехало вниз. Мак Брайд смотрел в постепенно открывающийся просвет и его лицо также постепенно вытягивалось. На тротуаре, склонившись к «Майбаху», стоял мужчина. Ни модные джинсы, ни залихватски расстегнутое дорогое полупальто, ни изящно повязанный длинный зеленый шарф, не могли заставить Мак Брайда подумать, что перед ним старый добрый янки, менеджер высшего звена, решивший поинтересоваться сколько стоит их милая машина. Человек был азиатом. Точнее китайцем. Наверное, единственным из более чем миллиарда китайцев, которого Мак Брайд знал в лицо. Он не мог поверить своим глазам. Потянув ручку, он распахнул свою дверь и буквально выскочил наружу. Порыв ветра кинул в лицо несколько снежинок и растрепал волосы. Китаец выпрямился с другой стороны лимузина и улыбаясь сказал Мак Брайду:

– Прежде чем сделать следующий шаг, ты должен убедиться, что твой разум вдохновлен Приорией, а не затмен черной волей Спутника.

– Лао! – воскликнул ошеломленный Мак Брайд, – Я не… Я всего лишь…

– Я понимаю, – Лао кивнул продолжая улыбаться.

– Лао, – повторил Мак Брайд, – Но ведь ты, ты…

– Я мертв. Выпал из окна номера в брюссельском отеле. Печальная история! – проговорил Первый Магистр Ордена Звезды.

Джеффри медленно обошел автомобиль спереди, все еще с подозрением глядя на невесть откуда взявшегося китайца. Мысли роились в голове. У него возникали десятки, сотни вопросов, но он никак не мог выбрать с какого начать. Поэтому, подойдя почти вплотную к Лао, он просто протянул ему руку, возможно, желая удостовериться, что тот не галлюцинация. Китаец крепко пожал протянутую ладонь и снова улыбнулся.

Из-за угла появился огромного роста старик с длинными седыми волосами. На шее у него висел плакат с надписью:

«Тьма наступает».

Поравнявшись с парнем в куртке Янкиз со стаканом кофе в руке, он схватил его за рукав и затараторил:

– Тьма, тьма идет. Всех нас ждет…

– Да пошел ты! – парень одернул руку, – Иди неси свою ахинею в центр города! Там таких как ты полно.

– Нас ждет ад на земле! – продолжал причитать старик, привлекая брезгливые взгляды прохожих, – Люди будут убивать друг друга, не из-за денег, а для удовольствия. Матери будут рожать младенцев, только для того чтобы вырвать и съесть их сердца! – старик вскинул руки к вечернему небу.

– Заткнись! – раздалось откуда-то сбоку, – Проваливай отсюда!

Но старик не затыкался. Продолжая причитать, он двигался прямо к стоявшим у лимузина мужчинам. Когда он подошел достаточно близко, Лао резко обернулся и посмотрел прямо ему в глаза. Старик встретил взгляд и немедленно замолчал. Потом взмахнул руками и попятился. А через секунду развернулся и побежал прочь. До того как он скрылся за углом, из-за которого появился, Мак Брайд еще успел удивиться его проворности в столь преклонном возрасте.

– Знаменитые нью-йоркские сумасшедшие, – почти ласково проговорил Лао.

– Да уж, – пробурчал Мак Брайд, глядя в след старику с плакатом. Потом он повернул голову к китайцу, и уже было открыл рот, чтобы что-то спросить.

Но в этот момент массивная задняя дверь Майбаха распахнулась. Из теплоты роскошного салона в вечернюю прохладу нью-йоркской осени, выбрался удивительно красивый молодой человек. На лоб, в который пару минут назад Джеффри Мак Брайд собирался всадить пулю, упала прядь густых черных волос. Человек легким движением руки захлопнул дверь и с удовольствием вдохнул прохладный воздух. Никаких следов крови на его лице не было.

Красивый итальянец с русским именем и улыбающийся китаец, одетый как лондонский денди, крепко обнялись. Их объятия длились несколько секунд.

Наконец, мужчины отстранились друг от друга:

– Я рад тебя видеть, мой друг Лао, – кивнул Строганов.

– Привет и тебе дорогой Сергей, – склонил голову азиат.

– Все было не зря? – спросил брюнет и его глаза блеснули. Мак Брайд, услышав этот вопрос, весь внутренне напрягся.

– Слава Приории! – мягко проговорил китаец.

– Превосходно! – улыбнулся Сергей.

 

2

Солнце окончательно затерялось в завесе серых низких туч, и теперь холодный нью-йоркский вечер был освещен только ярким светом редких в этом районе витрин, тусклым светом фонарей и бесчисленным количеством автомобильных фар.

– Давайте прогуляемся, друзья! – прищурив и без того узкие глаза предложил Лао.

В ответ Сергей лишь кивнул. Мак Брайду оставалось только пожать плечами и направится вслед за китайцем. Трое перешли улицу и свернули налево.

– Здесь совсем недалеко, – сказал Лао, – пройдем квартал, и вы увидите этот дом. Он, он…

Китаец запнулся, словно не мог отыскать слово в неродном для себя языке. Только через несколько секунд, он, пожав плечами, как пару минут назад сделал Мак Брайд, продолжил:

– Он одинокий и темный. Да темный, точно так. Лао кивнул, подтверждая собственные слова.

– Что значит одинокий? – спросил Джеффри.

– Чуть-чуть терпения, и вы все увидите сами.

– Да уж, нам не терпится.

– Так они сейчас там? – вступил в разговор Сергей.

– Это так же точно, как то, что Великая Стена выходит из моря. Они вошли, в это здание и не выходили обратно.

– Как ты можешь быть в этом уверен? – усомнился Мак Брайд, – В здание наверняка не один выход, а ты, насколько я понимаю, следил за домом в одиночку.

Китаец спокойно посмотрел на бывшего разведчика:

– Пара глаз, это не все, что помогает мне видеть этот мир, – сказал он, вроде бы в шутку, но, что-то подсказало Джеффри, что Лао был абсолютно серьезен, – Они все еще там, поверьте мне.

– А…? – вместо продолжения Сергей поднял глаза к серому небу.

– Да! Уверен, что они зашли туда именно за этим.

– Думаешь, они нашли там то, что искали? – младший Строганов очень внимательно посмотрел в непроницаемое лицо Лао.

– Мое сердце говорит, что их ждали, – смиренно кивнул тот.

– Черт побери, – не выдержал Мак Брайд, – Вам не кажется, что сейчас не время изъяснятся загадками! Раз уж вы позвали меня с собой, мне хотелось бы знать, что здесь происходит. Кто эти «Они»? Зачем они вошли в гребаный дом? И кто, мать их, ждал их там?

Все трое остановились прямо посередине тротуара. Женщина лет тридцати в длинном сером пальто, быстро шагавшая сзади, буквально отскочила в сторону в последний момент, чтобы не воткнуться в спину Сергея. Проходя мимо, она бросила на троицу недовольный взгляд.

Лао, не знавший как реагировать на столь эмоциональную тираду Мак Брайда вопросительно посмотрел на Строганова, то же сделал и сам Мак Брайд.

– Джеффри, старина, – Сергей положил руку ему на плечо, – Теперь у меня нет времени отвечать на твои вопросы, это верно. Но верно и другое. Ты как человек, сделавший так много для Ордена и сыгравший в этой неприятной истории одну из ключевых ролей, имеешь право знать все. Сейчас мы пройдем те пятьдесят шагов, что отделяют нас от этого перекрестка, вместе взглянем на одинокий темный дом, а потом…, – Сергей замолчал не договорив.

– Что потом? – воскликнул Мак Брайд.

– Потом я оставлю вас, прямо там, на этом перекрестке и у вас будет предостаточно времени, чтобы добрый Лао смог рассказать тебе все, чего ты еще не знаешь, – Сергей посмотрел на китайца, тот понимающе кивнул.

– Идемте! – улыбнулся Сергей.

Троица зашагала вперед. От перекрестка их отделяло всего несколько десятков шагов.

Поднялся ветер и полетел вдоль холодных городских улиц, шелестя брошенными на тротуар обрывками газет и пустыми упаковками от жвачки и шоколадных батончиков.

Необычайно ранняя зима захватывала Нью-Йорк, беспощадно и неминуемо.

 

3

– Джеффри, дорогой, скажи мне! Неужели этот дом всегда был здесь? – в голосе Сергея чувствовалась неприкрытая ирония.

– Не знаю, – честно ответил старик, – я редко бывал в этой части города, хотя и живу совсем неподалеку.

– Лао, мы с тобой просто слепцы! Как можно было не увидеть очевидное под самым носом! – Строганов развел руками.

Лао лишь молча кивнул.

Все трое стояли и смотрели на притаившийся на противоположной стороне улицы двухэтажный дом. Камень, из которого он был построен, почернел от времени, и, возможно, от сырости. Мак Брайд сразу понял, почему китаец назвал это здание одиноким. С правой стороны был пустырь, с левой стороны огороженная деревянным забором строительная площадка. Но стройка то ли еще толком не началась, то ли преждевременно закончилась. Дом действительно торчал одиноким черным осколком. Черным осколком подсвеченным изнутри. Джеффри видел это темное свечение и мог поспорить на что угодно, что его спутники тоже видят. И был еще последний штрих. Все окна на втором этаже были совершенно черны, должно быть закрыты плотными жалюзи. Все, кроме одного, расположенного прямо по центру, над входом в здание.

Долгую минуту они стояли молча, каждый думая о своем. Никакие комментарии были не нужны. Все и так все поняли. Это было слишком очевидно.

Молчание прервал Сергей Строганов:

– Не вижу смысла откладывать.

Спутники одновременно повернулись к нему.

– Лао из Сяньтаня, – обратился Сергей к китайцу, – Ты знаешь, что нужно делать, чтобы восстановить могущество Ордена. У тебя достаточно энергии и знаний, чтобы справится с этим, я знаю.

– Спасибо, – Лоа склонил голову.

– Джеффри из Нью-Йорка ты добрый друг и надежный помощник и я благодарен тебе! Если теперь, после всего, что произошло и того, что тебе предстоит услышать от Лао, ты решишь оставить служение Ордену, мы все поймем и примем это. Если ты останешься, мы воистину, возрадуемся! Но в любом случае у меня к тебе есть одна, последняя просьба, – Сергей расстегнул молнию на куртке и снял с шеи цепочку с кулоном в виде восьмерки. В центре кулон украшал, неземной красоты камень, который светился даже в вечерних сумерках и свет этот исходил из самого камня и притягивал взгляд и заставлял сердце биться быстрее.

Из кармана куртки Сергей достал маленькую шкатулку из красного дерева. Открыл ее, аккуратно уложил цепочку внутрь на покоившейся на дне, сложенный вчетверо, листок бумаги. Захлопнул крышку и протянул шкатулку Мак Брайду.

Мак Брайд неуверенно посмотрел на Строганова, тот ободряюще улыбнулся и Джеффри взял шкатулку в руки. Сергей порывисто шагнул к старику, наклонился к нему и зашептал что-то в самое ухо.

Старый разведчик слушал очень внимательно и запоминал.

Когда Сергей закончил, он положил руку на плечо Мак Брайду:

– Сделай это не для Ордена! Сделай это для верного друга!

– Я сделаю, – закивал Мак Брайд.

Новый порыв ветра забрался в сточную трубу и завыл как голодный волк. Мимо не спеша проехал старый Линкольн. Из салона, во всю мощь дешевых динамиков ревел тяжелый рок. Четыре пары злых, полных вызова глаз мазанули по странной троице стоявшей возле самой проезжей части.

Когда Линкольн скрылся за поворотом, Сергей не говоря больше ни слова, зашагал через улицу. Мак Брайд и Лао молча смотрели ему вслед.

Когда чуть ссутулившаяся, то ли от порывов ветра, то ли от чего то более неприятного, фигура в черном походном костюме, остановилась посредине проезжей части, чтобы пропустить ехавший на приличной скорости в сторону центра серебристый «Порше», ощущение нереальности происходящего, охватившее Мак Брайда в тот момент, когда он, высунувшись из Майбаха, где собирался пустить пулю в лоб Сергею, увидел невозмутимое лицо Лао, вдруг исчезло.

Мак Брайд вдруг понял, что тот короткий разговор, который состоялся между ними на том самом месте, где они с Лао продолжали стоять, слишком сильно напоминал прощание. На губах вдруг отчетливо проступил вкус крови, а сердце пронзило предчувствие утраты.

– Сергей! – закричал он изо всех сил, не надеясь перекричать вечерний мегаполис.

Но к его удивлению, фигура в центре проезжей части обернулась.

– Сергей! – снова закричал Мак Брайд, – Может быть тебе не стоит ходить туда!? Тебе не нужно туда идти! Не надо этого делать!

– Мы делаем то, – Мак Брайд услышал голос Сергея очень отчетливо, словно тот стоял всего в паре шагов от него. Услышал его и Лао и в один голос с Сергеем китаец закончил фразу, – что велит нам сердце, вдохновленное Приорией.

Сергей Строганов перешел улицу и быстрым шагом направился к стоявшему между строительной площадкой и пустырем, дому.

Джеффри Мак Брайд и Лао из Сяньтаня молча смотрели, как человек преодолевает последние метры, отделявшие его от темного дома, как толкает тяжелую дверь, как та со скрипом распахивается (скрип, должно быть, прозвучал у Мак Брайда в голове), как человек шагает внутрь, и дом проглатывает его.

– Идем! – сказал Лао и развернувшись на каблуках зашагал обратно, туда где в нескольких минутах ходьбы, напротив дурацкого магазина сувениров был припаркован такой бесполезный теперь лимузин.

– Удачи тебе! – одними губами прошептал Мак Брайд и двинулся вслед за китайцем.

Ветер все крепчал, принося в город промозглую раннюю зиму. В такую погоду невозможно было думать о чем-то хорошем.

«Отличное время для самоубийц» – не к месту подумал Мак Брайд и сам поежился от этой мысли.