1.

В то самое мгновение, когда на экране рабочей станции Директора Агентства технологической безопасности загорелась надпись: «Протокол „Лондон“ активирован», где-то далеко-далеко от Москвы, в комнате сильно смахивавшей на лабораторный бокс, над косматой мужской головой, склонившейся над раскрытой примерно на середине бумажной книгой, загорелась большая сигнальная лампа. Через долю секунды к ней присоединился пронзительный звук тревожной сирены. Несмотря на то, что сигналы были более чем наглядными и очевидными, у обладателя косматой головы ушло некоторое время на то, чтобы сообразить, что происходит. Причину такой заторможенной реакции можно было легко объяснить. Человек находился в этом скрытом от всего внешнего мира помещении, которое он сам про себя называл «офисом», уже больше двух с половиной лет. А до него здесь обитался другой товарищ. А до него еще один. И ни разу за все эти годы сигнальная система не сработала. И по глубокому убеждению одинокого обитателя «офиса» не должна была сработать никогда. Мужчину звали Семен Краснов. В агентстве технологической безопасности он числился как технический работник с личным номером 4562 и оперативным псевдонимом «Эрик». Краснов занимал должность единственного обслуживающего техника на объекте, который по сути своей являлся миниатюрным узлом связи, и единственным назначением которого было обеспечение исполнения протокола «Лондон» в случае его активации.

Сообразив, наконец, что все происходило на самом деле, Эрик отложил книгу, несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул, и приступил к пошаговому исполнению инструкций, которых по подобному случаю набиралось на добрый двухтомник, но которые он, тем не менее, знал на зубок.

Сначала Краснов закупорил единственную входную дверь на дополнительный «экстренный» засов. Потом быстро пробежался по всем комнатам «офиса». Всего комнат было пять, не считая кухни, просторной кладовой и санузла. Три из них были жилыми. Они выглядели довольно уютно. Деревянная мебель, со вкусом подобранные обои, несколько картин на стенах, свечи на столиках и прикроватных тумбочках, ваза с искусственными цветами в коридоре. Две комнаты были рабочими. И обе выглядели довольно уныло. Белые стены, белый пол, белая мебель и аккуратнейшим образом смонтированное оборудование.

Эрик взял из холодильника в кухне коробку с пайком на три дня и отнес в рабочее помещение. Потом притащил тужа же двадцатилитровую бутыль с водой. Достал из сейфа в коридоре свой табельный пистолет, проверил, опустил в извлеченную оттуда же наплечную кобуру. После этого он вошел в «рабочее пространство» офиса и закрыл на чудовищный магнитный замок массивную дверь, отделявшую его от жилой зоны.

Теперь он оказался в полноценном подземном бункере.

После этого он начал работать. Активировал отдельный сервер, проверил настройки спутника, ввел в систему данные агента, получившего абсолютный допуск. В том числе его личную карту с ДНК, отпечатками пальца и образчиком сетчатки глаз. Затем подключил к закрытым для всего остального мира каналам ультрафон агента и выслал на него краткую инструкцию по подключению к каналу дополнительных устройств, например навигационной системы служебного автомобиля. Все это он делал не задумываясь, почти на автопилоте. Потому что делал это уже много-много раз. Хотя и в тренировочном режиме. Волновался ли он теперь? Когда протокол был по-настоящему активирован. Пожалуй, немного волновался. Но все шло хорошо. Все системы слушались его команд и работали превосходно. А потому он продолжал выполнять требования многостраничных инструкций.

С момента сигнала тревоги прошло уже больше получаса, а Эрик дошел до проверки подтверждения получения информации об активации протокола от официальных лиц из списка «1», когда экран основного компьютера показал сигнал мобильного вызова. Звонить в «офис» во время действия протокола мог только один человек.

Эрик шумно сглотнул застрявшую вдруг в горле слюну и непроизвольно провел тыльной стороной ладони по собственному лбу. Лоб оказался влажным от испарины. Он смело признался себе, что совсем не хотел отвечать на звонок. Но не ответить было нельзя. А потому он поднял руку и ткнул пальцем в значок «принять» на сенсорном дисплее.

— Техник Эрик, личный номер 4562 на связи, — проговорил он, стараясь не выдать охватившего его волнения.

— Привет, техник Эрик! — прозвучал из скрытых динамиков радостный голос Альберта, — не ожидал, что так повернется?

— Не ожидал, — не стал лукавить Краснов, нимало удивленный веселым тоном звонившего. По его личному мнению, все агенты с двузначным номером, а уж тем более те, кому могли доверить абсолютный допуск, были суровыми разрушительными машинами не способными ни плакать, ни смеяться.

— Я тут пытаюсь подключить свой транспорт к выделенному каналу, — все также задорно сообщил агент.

— Я выслал инструкцию, — поспешил оправдаться Эрик, — возникли сложности?

— Ага, он тут на шаге «4» выдает два варианта подключения: «Лондон. Восток» и «Лондон. Запад». А в твоей чудной инструкции написано: выберите предпочитаемое подключение. Ха. Это шутка такая? Техническая?

— Это неточность в инструкции, — смутился Эрик, — нужно выбрать «Лондон. Восток».

— Ладно, повиси немного! — выдал Альберт и замолчал, очевидно, заканчивая настройку бортовой системы своего «Порше».

Эрик терпеливо ждал, непроизвольно прислушиваясь к неясному шелесту, раздававшемуся из динамиков.

— Готово! — наконец объявил двадцать восьмой.

— Вижу ее, — подтвердил Эрик, глядя на вспомогательный монитор, на котором появились данные о новом подключении.

— Скажи мне вот что! — тут же меняя тему, проговорил агент, — на время действия протокола доступ к списку «1» есть только у тебя, верно?

— Точнее у вас, — смутился Эрик, — я лишь обеспечиваю техническую сторону. А вообще, да. Вся информация по списку «1», как и еще целый ряд баз данных, временно блокируется на своих обычных серверах и транслируется с нашего, выделенного.

— В том числе и личные карточки? Те, что с отпечатками пальцев, кодами ДНК, сканами сетчатки глаза, служебными паролями…

— Да, конечно, — подтвердил техник.

— И эти данные идут с нашего сервера на все сканеры, которые использует АТБ? — уточнил Альберт, очевидно знавший ответ, но предпочитавший лишний раз убедиться, спросив человека, который последние три года занимался исключительно этим.

— В том числе, — нервно поглаживая пальцами поверхность стола, ответил Краснов, — все сканеры АТБ, ФСБ и Генерального штаба. Все системы ВСКД. То есть сканеры в аэропортах, на вокзалах, КПП на дорогах, больницах, моргах. А еще эти данные идут…

— Ну да, ну да, — перебил его Альберт, — А ты можешь только просматривать данные или корректировать их тоже есть возможность?

— Корректировать? — не сразу понял Эрик.

— Ага, — хохотнул звонивший, — менять данные. Ну, например, в личных карточках.

— Заменить данные? — Краснов все же не до конца понимал, чего от него хотят.

— Сделать так, чтобы сканирование, например на вокзале, проходил один человек, а сканер сказал, что это вовсе не он, а кое-кто другой, — спокойно пояснил Альберт.

— Могу и заменить, — немного подумав, согласился связист. А подумав еще пару секунд, добавил уже с воодушевлением, — Да могу, без проблем.

— Вот и отлично! — обрадовался Альберт, — вот, как мы с тобой поступим…

2.

Спорткар из гаража Агентства технологической безопасности несся по полупустым улицам Чистого города, который в вечернее время выглядел завораживающе. Водитель зачастую отрывал взгляд от дороги, чтобы полюбоваться этим великолепием. А полюбоваться действительно было чем.

Аккуратные зеленые скверы, отреставрированные памятники и фасады старинных домов, идеально ровные и чистые тротуары. Все это подсвечивалось мягким светом, разных оттенков и перемешивалось с великолепием самых современных построек, создавая потрясающие урбанистические пейзажи. Даже нелюбимая водителем реклама, во всех этих новейших сверхтехнологичных форматах, выглядела потрясающе.

С того момента, когда система навигации подключилась к защищенному служебному каналу АТБ, автомобиль по сути стал полноценной рабочей станцией агента. На большом дисплее светилась отличного качества картинка, идеально точно отображавшая расположение «Порше» на карте. Над картой было небольшое прямоугольное окошечко служебного идентификатора.

«Альберт. 28. Протокол „Лондон“», — сообщало оно.

— Удобная штука, этот мифический протокол. Отдельные серверы, персональный спутник, все базы данных в прямом эфире. Так можно жить… — сам себе похвастался Альберт и переключил систему в режим голосового управления.

— Данные на объект, — отдал он системе первый приказ, — Старкова Карина Юрьевна.

На экране появился профиль запрошенного объекта.

— Статус безопасности? — уточнил свой запрос Альберт.

— Объект под охраной ФСО, список «3» — ответила система женским голосом. Приятным и не таким строгим, как у «УСМ 28» генерала Бородина.

— Ответственный?

— Валиулин Илья Матвеевич.

— Служебный транспорт Валиулина.

— Данные на экране, — ответил голос, а на экране появились данные двух автомобилей «Рэйндж Ровер».

— Местоположение транспорта в настоящий момент?

— Запрашиваю данные, — в центре экрана появился значок ожидания, перекатывающаяся от маленькой фигурки спутника к крошечной фигурке приемной антенны волна. Это заняло не больше двадцати секунд, — Михайловская улица, дом 23.

— Данные по адресу!

— Концерт-холл «Ноу-драма», — сообщила система.

— Мероприятие сегодня? — уточнил агент.

— Концерт Мэта Си Меллоуна. Начало в 20:00. Стоимость билета от десяти с половиной тысяч рублей.

— Ого-го! — шуточно удивился Альберт, — придется подождать снаружи!

2.

Музыка заполняла просторный двухуровневый зал, перемешиваясь с клубами искусственного дыма и разноцветными лучами световых установок. Люди двигались в такт с ней настолько синхронно, что со стороны могло показаться, что идут съемки клипа, или кто-то устроил большой танцевальный флэшмоб. На самом деле причина была в специальных звуковых устройствах, работавших на недоступных человеческому уху частотах. Новое слово в индустрии развлечений. Звуковые программы, заимствованные у разработчиков систем изменения сознания, контроля сна и внетелесных переживаний, совмещенные с крутой свето-музыкой, давали непревзойденный эффект. Круче любых наркотиков. Лучшие клубы мира переживали новую молодость. Невероятные ощущения и никакого риска для здоровья. Еще бы! Только не в «Чистой» части Москвы!

Меллоун был звездой этой новой музыки. Он нравился парням своей твердостью и прямотой и сводил с ума девушек щетинистым подбородком и ослепительной улыбкой.

Публика, заполнившая концерт-холл была в экстазе.

В море публики выделялись острова барных стоек. И это море размеренно накатывало свои волны на их хрустально-алкогольные берега. Одну за одной.

В нескольких метрах от одного из таких островов, словно одинокий риф, возвышался мужчина лет тридцати с небольшим, в темно-серых брюках и подсвеченной ультрафиолетом рубашке с закатанными почти по локоть рукавами. Он был высок и широкоплеч. Его массивный щетинистый подбородок, мог, пожалуй, позволить ему не без шансов на успех попытаться познакомиться с любой девушкой в зале. Вот только на лице его, приглядевшись, как следует, если бы, конечно, это позволили сделать беснующиеся лучи лазеров и проекторов, можно было увидеть очень странное выражение. Это выражение говорило о том, что он вовсе не собирался ни с кем знакомиться. В нем не было ни надменного высокомерия, ни поиска, ни вызова, ни веселья, ни опьяненного недопонимания. Ничего из того, что можно было бы ожидать на лице одинокого привлекательного мужчины застывшего в центре буйного клубного веселья. Скорее это была какая-то озабоченная обреченность. Его взгляд скользил по лицам, но не реагировал на них, словно за чуть расширенными зрачками не было того, кто смотрел. Этот взгляд ни на ком не останавливался. Он мог бы натолкнуть человека с достаточным поэтическим воображением на мысль о прожекторе на сторожевой вышке охраняемого объекта, который безостановочно движется по заданной раз и навсегда траектории. Неторопливый и одновременно тревожный.

— Боже, какой у него подбородок! — проговорила на ухо своей подруге, облокотившаяся о барную стойку высокая шатенка. Аудиосистема зала была спроектирована таким образом, что возле баров уровень шума был ниже, чем в танцевальных зонах, так чтобы бармены могли спокойно расслышать заказы, а гости перекинуться парой фраз друг другу на ухо. Бармены здесь были живыми людьми. Никаких роботов. В Москве это было признаком шика. А «Ноу драма» был, без сомнения, шикарным заведением.

— Все, как ты любишь, — хохотнула в ответ подруга, откидывая со лба челку.

— Мог бы угостить дам, — шутливо надула губки шатенка.

— Сдается мне, этот красавчик тут не за этим, — покачала головой подруга.

И словно в подтверждение ее слов из толпы прямо к объекту их интереса вынырнула совсем молоденькая особа в коротком черном платье.

— Боже, — закатила глаза шатенка, — сколько ей лет? Пятнадцать?

— Ты не поняла, — успокоила ее спутница, — он с ней не спит, он ее охраняет.

— Охраняет? — девичья бровь недоверчиво приподнялась.

— Ага, — кивнула подруга и ее челка снова упала на высокий лоб.

— Откуда ты знаешь? — недоверие не торопилось исчезнуть с лица шатенки.

— У меня большой опыт, — пожала плечами знаток специфических мужских профессий.

В этот момент девушка в черном поманила обсуждавшегося мужчину за собой к барной стойке. Когда они оказались в зоне приглушенной музыки, она приподнялась на носочки и прошептала ему в самое ухо:

— Илья, мы закругляемся. Я проголодалась!

— Как скажете, Карина Юрьевна — кивнул охранник, — куда едем?

— Давай в «Либерти»! Юля с нами.

— Понял, — еще раз кивнул мужчина и достал ультрафон. Он еще не успел привыкнуть к отсутствию раций с невидимыми гарнитурами, которые использовались для охраны персон из первых двух списков. Его нынешняя подопечная была из списка номер три, а значит, рации для ее охраны были не нужны.

Прикрыв аппарат ладонью он проговорил в самый микрофон:

— Мы выходим.

— Будем готовы через две минуты, — ответила трубка.

— Идемте! — кивнул мужчина, обращаясь к своей подопечной и присоединившийся к ней подруге Юле. Вместе с Юлей к ним присоединились выдающиеся юлины груди, которые, казалось, только каким-то чудом, в нарушение всех законов физики, до сих пор не выпрыгнули из тесного декольте.

Троица двинулась к выходу из клуба. Шатенка проводила ее разочарованным взглядом.

Попадавшиеся по пути молодые люди и девушки почтительно расступались перед девочкой в черном платьице, некоторые заискивающе улыбались. Все прекрасно знали, чьей дочерью она была.

Возле выхода компанию уже поджидал огромный черный лимузин, произведенный на далеком северном острове. Задняя дверь была предупредительно распахнута. Спереди от лимузина стоял такой же черный внедорожник, произведенный, к слову, на том же туманном острове. Оба автомобиля управлялись водителями. Никаких автопилотов. Три человека внимательно смотрели по сторонам.

Девушки со смехом влезли на просторное заднее сиденье. Сопровождавший их охранник, сел на переднее кресло рядом с водителем. Перед тем как закрыть за собой массивную дверь он бросил одному из контролировавших улицу людей:

— В Либерти!

2.

Охранники прыгнули в «джип» и маленький кортеж двинулся с места. От одного из самых известных в Москве ресторанов южно-европейской кухни их отделяла всего пара кварталов.

Ночь светилась миллиардами искусственных огней, отблески которых раскрашивали небо. На тротуарах царило оживление, а вот проезжая часть была почти пуста. Машины приблизились к первому перекрестку. Светофор замигал зеленым. Водитель, шедшего первым внедорожника прибавил газу, чтобы успеть проскочить.

В этот момент из-за угла на перекресток вылетел белый «Порше» и с визгом остановился прямо на середине, перегородив путь кортежу.

Внедорожник едва успел затормозить, чтобы не протаранить немецкий спорткар.

Водитель лимузина среагировал мгновенно. Резко вывернул руль, чтобы объехать остановившийся автомобиль сопровождения, и уже собирался надавить на газ, чтобы проскочить перекресток, как следовало по инструкциям. Но сидевший рядом Илья Валиулин тронул его за руку и спокойно сказал:

— Остановись!

Седан затормозил как раз напротив перегородившего перекресток спорткара.

— В чем дело? — недовольно воскликнула девушка, которую как следует тряхнуло от резкого торможения.

— Все в порядке, Карина Юрьевна, — даже не взглянув в ее сторону пробурчал Валиулин, — посидите две минутки! Двери не открывайте!

Голос охранника прозвучал собранно и холодно. Карина была избалованной девчонкой, но она точно не была дурой. Девушка молча откинулась на спинку дивана, отмахнувшись от возможных вопросов своей подруги и сложила скрещенные руки на груди.

Сам же телохранитель не без удивления наблюдал, как из «Порше» выбрался молодой с виду парень в светлой ветровке и джинсах, присел на капот, и улыбаясь посмотрел прямо на него.

Почувствовав в животе судороги профессионального азарта, мужчина незаметным жестом расстегнул кобуру своего «Вальтера» и снял его с предохранителя.

— Если что не так, гони к управлению! — бросил он водителю и рывком выбрался из машины. Охранники из джипа, уже высыпали наружу и наставили на возмутителя спокойствия свои автоматические стволы.

Сам возмутитель продолжал спокойно сидеть на капоте и смотреть на офицера службы охраны.

Валиулин мазнул взглядом по автомобилю. Тот был пуст. Он поднял ладонь, показывая своим не нервничать без повода, и зашагал к наглецу. Внутри появилось очень нехорошее предчувствие.

— Тебе что, заняться нечем? — спросил он, подходя, к продолжавшему улыбаться водителю «Порше».

— А я как раз и занят делом, — спокойно ответил тот.

Илья остановился в двух шагах от незнакомца и внимательно посмотрел в его лицо:

— И что это за дело?

— Спасаю мир, — радостно признался незнакомец.

— Чего? — скривился телохранитель, — Что ты несешь?

— Вот так всегда, — развел руками парень из «Порше», — Никто не ценит спасителей мира. Ну и ладно. А я все равно буду его спасать. И мне нужна помощница.

— Какая еще помощница? — снова поморщился Илья, не понимая еще до конца, как ему относиться к этому дурному спектаклю.

— Ты что фильмов про супергероев в детстве не смотрел? — изобразил искреннее удивление незнакомец, — юная соблазнительная помощница! Без нее спасти мир никак не получится!

До Валиулина наконец дошел смысл слов человека, перегородившего им дорогу своим спорткаром. И этот смысл ему очень не понравился. Склонив голову набок, он прошипел:

— Не хочешь ли ты сказать…

— Хочу! — не дали ему закончить, — Она поедет со мной. А вы с ребятами спрячете свои игрушки, прыгнете в свои красивые машины и поедете куда глаза глядят. Может поужинать вместе или еще куда. Придумайте! Когда еще выдастся свободный вечерок…

Илье на язык попросилось много красочных фраз и предложений в адрес молодого человека в узких джинсах, но что-то, должно быть многолетний опыт работы в определенных кругах, заставило его оставить их при себе. Глубоко вздохнув, он как можно спокойнее спросил:

— Что заставляет тебя думать, что я приму твое, надо сказать, более чем хамское предложение?

— Всего три буквы, — тут же ответил незнакомец, подняв глаза к ночному небу, — АТБ.

У Ильи внутри все оборвалось. Предчувствие было не напрасным. Он сразу же вспомнил пришедшее с час назад по служебному каналу уведомление об активации протокола «Лондон». Он был достаточно квалифицированным сотрудником, несмотря на то, что ему приходилось охранять человека из третьего списка. Причиной такого положения вещей был не его профессиональный уровень. Причиной был небольшой инцидент, случившийся чуть больше года назад. А потому ему даже не пришлось заглядывать в служебные документы, чтобы уточнить, что представлял собой загадочный протокол «Лондон». Он знал это и так, и был ни мало удивлен фактом активации, как он искренне полагал «фантомного» протокола.

Кроме того Илья Валиулин искренне верил, что скоро ему удастся заставить начальство забыть, наконец о том самом инциденте. И вернуть себя к работе с кем-то из второго, а может быть даже, чем черт не шутит, первого списка. И в свете этих самых надежд то, что происходило прямо в этот самый момент, его совершенно не радовало.

— Альберт? — почти обреченно, почти наверняка зная ответ, спросил охранник.

— Личный номер двадцать восемь, — искренне обрадованный догадливостью охранника кивнул возмутитель спокойствия, и с улыбкой выставил перед собой руку с раскрытым удостоверением.

Валиулин, прекрасно понимая, что это не розыгрыш, не ошибка, не чья-то глупая шутка, все же шагнул к агенту АТБ и протянул к его удостоверению свой служебный ультрафон. Программа сканирования отозвалась надписью на экране: Альберт, 28, протокол «Лондон».

«Это пи…дец», — совсем уже обреченно констатировал сам для себя Илья.

— Не расстраивайся, майор! — участливо произнес Альберт, — это не будет концом твоей карьеры. Обещаю тебе. Если ты все сделаешь правильно, то шансы вернуться к твоему второму списку, что-то мне подсказывает, сильно вырастут.

— А если не сделаю? — снова склонив голову, спросил офицер, совсем не удивившись осведомленности технологического агента о своей скромной персоне. Двузначные агенты АТБ были элитой.

Почти мифом. Они просто обязаны были знать все о людях, с которыми пересекались во время своих операций. Так думал Илья. И был очень близок к истине.

— Вытащим кучу людей из постелей, — ответил Альберт, — я потеряю время и фактор неожиданности. Ее я все равно получу. Никто не выиграет от этого, поверь!

Все, что говорил человек из АТБ, было чистой правдой.

— Ты ведь знаешь, чья она дочь? — предпринял последнюю попытку Валиулин.

— Еще бы! — Альберт посмотрел ему прямо в глаза, — именно поэтому она мне и нужна.

— Может быть, можно решить все более цивилизованно?

— Слушай, — агент АТБ привстал с капота, и шагнул к охраннику, — С ней ничего не случится, я обещаю. Кроме того… Ты же знаешь, что должен содействовать мне изо всех сил?!

— Знаю, — процедил майор.

— А с ее отцом я поговорю, — подмигнул Альберт, — ты не останешься виноватым. Это я тебе обещаю. Помоги мне!

Валиулин задумался на несколько секунд, потом кивнул.

— Тогда прикажи им убрать стволы и давай ее сюда! — удовлетворенно кивнул Альберт.

Илья дал отбой своим людям, подошел к задней двери лимузина, потянул за ручку.

Дверь открылась, давая ему увидеть недовольное и, хоть она и пыталась это скрыть, немного испуганное лицо его подопечной.

— Карина Юрьевна, — отстраненно проговорил Валиулин, — Возникла внештатная ситуация. Мы временно не способны обеспечить вашу безопасность. Поэтому я передаю вас под охрану АТБ.

— Ты серьезно? — нахмурилась девушка.

— Абсолютно, — кивнул Илья и приглашающе протянул руку.

Она задержалась на секунду, словно раздумывая, стоит ли послать его к черту и показать свой характер, устроив небольшую истерику в своей излюбленной манере. Возможно, она слишком часто вела себя, как избалованная, взбалмошная девчонка… Но, все же, она знала грань. И прямо сейчас взгляд начальника ее охраны красноречиво сказал ей, что для истерики время было совсем не подходящее. Страх зашевелился в центре живота. Она шумно сглотнула, бросила взгляд на ошеломленную подружку и протянула руку своему телохранителю. Илья помог ей выбраться из машины и проводил до пассажирской двери «Порше».

Молодой человек в джинсах дождался, пока она усядется, закрыл за ней дверцу и, обойдя машину, опустился за руль. Через мгновенье автомобиль с испуганной юной пассажиркой вырулил с перекрестка и исчез за поворотом.

А еще через полчаса немецкий спорткар вкатился в послушно открывшиеся перед ним чугунные ворота и подъехал прямо к главному входу в здание Агентства технологической безопасности.

Здание и в обычное время не сиявшее разноцветьем жизни, теперь выглядело совсем мрачно. Выглядело даже заброшенным. Словно в нем до ночи затаилась толпа голодных зомби.

Водитель выскочил из автомобиля и, оббежав его, помог выбраться своей молоденькой и очень напуганной пассажирке.

Они вошли внутрь. Карина ничего не говорила. Ничего не спрашивала. Она могла только молча идти за своим сопровождающим. От ее обычной невыносимой вспыльчивости сейчас не осталось и следа. Отец бы очень удивился, если бы увидел сейчас свою единственную дочь. Такое полугипнотическое состояние девушки можно было бы списать на ее испуг или осознание величины неизвестной, но очевидно имевшей место опасности, грозившей ей. Но на самом деле причиной ее необычной кротости было необыкновенное очарование, которое она неожиданно для самой себя находила в происходившем. И если задуматься, то это было весьма объяснимо. Ее выдернули из узкого коридора событий, которым была очерчена вся ее жизнь в последние полтора года. Ей что-то угрожало. Она понятия не имела, что именно, но знала точно, что виноват в этом ее отец. И это осознание его вины вкупе с подсознательным предвкушением его будущего раскаяния, наполняли ее сердце странным ликованием. Ну и, конечно, ее сопровождающий. Она была достаточно хладнокровной («достаточно сукой», как говорил один ее знакомый), чтобы спокойно реагировать на бесчисленное количество заслуживавших внимания мужчин, которые появлялись вокруг нее. Она была достаточно взрослой, чтобы не потерять голову от ожившей картинки из девчачьей мечты о принце на белом спортивном авто, похищающем ее среди ночи, чтобы увезти в свой одинокий замок и овладеть на шелковых простынях благоухающих великолепными духами. И все же… В этом человеке было что-то такое… Что именно? Как она могла бы описать это? Это что-то явно было не из набора тех качеств, которые большинство женщин внесли бы в список, если бы им пришлось заполнять анкету об идеальном мужчине. Ум, доброта, нежность, красота, верность, честность, достоинство, самоуважение, стремление к совершенству, успешность, любознательность… Нет, нет и нет. Совсем не то.

Скорее… Что же?

Он знал что-то.

Именно!

Знал что-то такое, что дано узнать лишь одному из тысячи, а то и из миллиона. Знал что-то не из книг или рассказов. Нет. Это знание пришло из его жизненного опыта. И знание это было кристально чистым. И оно делало его таким… Ей, конечно, могло все это привидеться. Ведь они провели вместе совсем немного времени, большую часть которого он вообще молчал. Но все же, Карине показалось, что он был сильным. То самое знание сделало его сильным. Именно так! И эта сила была совсем не такой, к которой она привыкла. Совсем не такой, какой обладал ее отец. Эта сила позволяла забравшему ее агенту быть таким спокойным, таким податливым. Эта сила поднимала его над самой необходимостью отвечать силой любому событию этого мира. Что именно он мог знать? Карина не могла даже предположить. Но ей бы хотелось… Ах, как бы ей хотелось, чтобы он, или кто-то другой поделился с ней таким знанием. Это знание притягивало как магнит.

А потому девушка, совсем забыв о своих обычных выходках, затаив дыхание шла вслед за агентом с завораживающим псевдонимом «Альберт». Она заметила псевдоним на экране бортового компьютера, и теперь непроизвольно повторяла его про себя на разные манеры. То растягивая звуки, то выстреливая ими. Ударяя то первый слог, то последний.

А он просто молча, и почти бесшумно шагал слева от нее, петляя по совершенно пустым коридорам мрачного здания.

Они добрались до служебной лестницы, ведшей на подземный этаж. Альберт аккуратно взял свою подопечную за локоть и увлек за собой вниз по мраморным ступеням.

Нижний этаж здания на Брущатой был настоящей крепостью. Входы с лестниц закрывали массивные двери. Стены и перекрытия были звуконепроницаемыми. Никакие виды сигналов сюда не проходили и, соответственно, не могли выйти отсюда. Одно из крыльев этажа было отдано под небольшие изолированные комнаты. Которые любой здравомыслящий человек свободный от оков служебного такта прямо назвал бы камерами. Камерами, по сути своей эти комнаты и являлись. И к одной из этих камер Альберт и подвел похищенную им в центре Москвы девушку.

— Тебе придется побыть здесь, — мягко проговорил он, стряхнув привидевшуюся песчинку с кончика носа.

— Хорошо, — проговорила она, и смело шагнула внутрь.

— Максимум пара часов, — Альберт склонил голову набок, наблюдая как пленница разглядывает место своего заточения, — обещаю.

— Я поняла, — смиренно кивнула Карина.

— Там есть вода, — он указал на маленький холодильник под письменным столом.

— Ладно, — она снова кивнула, а потом, попытавшись улыбнуться, добавила, — заканчивайте свое дело поскорее!

— Я постараюсь, — агент улыбнулся в ответ и закрыл дверь камеры. Хотя он предпочитал сегодня про себя называть ее комнатой.

Поднявшись обратно на первый этаж, двадцать восьмой выудил из кармана ультрафон и набрал номер Каспера.

Пришло время сообщить им адрес, который назвал Мясник.

— Да, Альберт? — отозвалась трубка голосом двадцать первого.

— Включи громкую связь!

— Сделано.

— Генерал, полковник, слышно меня?

— Слышно, — синхронно подтвердили Завьялов и Бородин.

— Я просто хочу напомнить, что вы не должны начинать штурм без моего подтверждения, — придавая вес каждому слову, медленно проговорил Альберт.

— Я помню, — тут же отозвался Завьялов.

— Даже не обсуждается, — согласился Бородин, — Это твоя операция. Твой парад. И командовать им тебе.

— Хорошо, — вздохнул Альберт, — «профессор» предположительно находится по адресу: улица Эстонская, дом 2.

— Приняли, — отчеканил Завьялов, и в его голосе явственно проступило азартное возбуждение.

3.

Генерал Бородин вылез из машины и отправился к автобусной остановке. Присел на краешек пустой скамейки. Через полминуты рядом с ним опустился еще один мужчина. Невысокий, подтянутый, с коротко остриженными темно-русыми волосами. Они перекинулись несколькими словами, потом подсевший достал свой ультрафон и водя кончиком пальца по экрану, что-то объяснил генералу. Полковник наблюдал за этой сценой с заднего сиденья неприметного серого седана, отличавшегося от того, что утром забрал его в аэропорту только тем, что в нем присутствовало-таки полноценное водительское место, которое сейчас занимал агент Каспер. Завьялов предположил, что командир Яны, которым собственно и являлся подсевший к директору АТБ мужчина, выбирает маршрут, по которому они отправятся к интересующему их дому. Его догадка подтвердилась, когда через пару минут генерал плюхнулся на переднее пассажирское сиденье.

— Поедем в объезд, — сообщил генерал, — мы и одна из их машин через КПП на Алтуфьевском шоссе. Их вторая машина отправится через МКАД.

— Думаете на Енисейской у них могут быть глаза? — с сомнением в голосе спросил Каспер, — что они могут высматривать? Броневики со спецназом или колонны полицейских машин? А у них фургон с мороженным и облезлый заводской автобус. Готов спорить, что они при этом самые настоящие. И использоваться «Яной» будут в первый и последний раз.

— Да и, если уж на то пошло, что им мешает отследить все восемь КПП? — добавил Завьялов, которому эти меры предосторожности тоже показались излишними. Ведь они снова заставляли их терять время.

— Времени у нас достаточно, — успокоил его Бородин, — мы все равно собираемся дождаться подтверждения от нашего заблудшего гения. А эти меры предосторожности, как ты их назвал, в любом случае лучше, чем совсем никаких.

Каспер вытянул губы и согласно мотнул головой. Завьялову оставалось только пожать плечами. Его мысли быстро вернулись к вопросам, которые родились у него после просьбы Альберта очистить здание на Брущатой и подготовить для него детектор Клозе.

— Ты так легко нарисовал эту цепочку от невзорванных термитов до генерала, — ткнув пальцем в светловолосого агента с лицом викинга, проговорил Завьялов, — может, ты и тут попробуешь угадать какого черта он задумал? Кого он хочет притащить на Брущатую?

Бородин поочередно одарил взглядом обоих подчиненных, а потом отвернулся к окну, за которым мелькала удивительная панорама ночной столицы. Как же давно генералу не приходилось любоваться этим восхитительным зрелищем.

Тем временем Каспер, не дождавшись комментариев от генерала, решил таки ответить на вопрос Завьялова.

— Ну, Альберт по-прежнему полагает, что это организованная кем-то внутри провокация… А известие о привлечение нами межведомственной группы может не сыграть решающей роли…

Агент сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию генерала. Тот отмахнулся, даже не повернув головы.

— И что? — раздражение, поселившееся в груди полковника еще в тот момент, когда Альберт выставил их из здания без всяких объяснений, начало уступать место легкой растерянности.

— Возможно, после того, как Александр Николаевич снял с себя его подозрения, — объяснил Каспер, — у нашего друга появилась еще одна версия…

— Возможно, — дернул подбородком Завьялов, — И у тебя есть предположения? Кого может подозревать Альберт?

Не торопясь отвечать блондин снова бросил взгляд на генерала. В этот раз тот оторвался от созерцания красот ночной Москвы и повернулся к своим подчиненным. По его лицу Завьялов готов был предположить, что он очень даже хорошо догадывается, кого именно собрался допросить агент 28. Бородин едва заметно кивнул Касперу, призывая того не стесняться своих выводов и продолжать. Тот уловил знак и немедленно продолжил.

— Как думаешь, Константин Федорович, зачем Альберт отправил всех по домам? Почему не хотел, чтобы кто-то видел или слышал того, кого он собирается допросить на детекторе Клозе? — выдал агент, — От того ли, что он кого-то пытается от нас скрыть? Или потому, что хочет спрятать нас от кого-то? На всякий случай… Чтобы, если что, взять всю ответственность на себя.

Вопросы на несколько мгновений повисли в теплом воздухе августовского вечера, наполнявшем салон «Форда» через приоткрытые стекла. И за эти секунды ответы сами собой пришли к Завьялову.

Его плечи обессилено опустились. Он весь словно бы вжался в сиденье.

Одна большая, начищенная до зеркального блеска мысль вынырнула из глубины его перегруженного интеллекта, и, раскидав по сторонам все мелькавшие до этого соображения, как шар для боулинга раскидывает кегли, остановилась прямо посередине его сознания.

— Не может быть, — почти прошептал полковник. И этот шепот был немедленно подхвачен порывом ветра и унесен сквозь открытое окно в многоцветье закатного неба.

4.

Телефон, настоящий стационарный телефон, спрятавшийся в самом дальнем конце прикроватной тумбочки, противно зазуммерил. Спавший, зажав одну из множества подушек под мышкой, мужчина тревожно открыл глаза. Ему потребовалась пара секунд, чтобы сообразить что происходит, как человеку, только что облитому ледяной водой, требуется несколько мгновений, чтобы снова суметь вдохнуть. Осознав себя, мужчина еще какое-то время недоверчиво смотрел на нарушивший тишину аппарат. Этот монстр звонил на его коротком веку пребывания в этой спальне всего однажды. Около полугода назад, когда во время перелета в Испанию от сердечного приступа умер министр иностранных дел. Наконец, он решился. Протянул руку, стараясь не задеть лежавшие на той же тумбочке ультрафон, часы и «Властелина колец» в мягком переплете с закладкой на двести двадцать четвертой странице.

Поднял тяжелую трубку и поднес к уху:

— Слушаю.

— Доброй ночи, господин президент, — прозвучал в трубке мелодичный и совсем незнакомый ему голос.

— Доброй, — машинально буркнул главный чиновник страны, — с кем имею честь?

Альберт по достоинству оценил выдержку и вежливость президента.

— Агент Альберт, личный номер двадцать восемь…

— Протокол «Лондон», — за него закончил президент, уже сидевший в своей постели, — говори!

— У меня ваша дочь, — очень спокойно сообщил позвонивший, — И у вас есть всего один шанс увидеть ее живой.

Человек в постели закрыл глаза. Он прислушался к тишине апартаментов, нарушаемой только яростным клокотанием в его собственной груди.

Произошло что-то серьезное. Все же произошло…

Ему сообщили о введении протокола «Лондон» для одного из агентов АТБ примерно в половине девятого. Но он ужинал с канцлером Германии. Да и не помнил толком, в чем суть этого самого протокола. Все что он сделал — поручил своему личному секретарю узнать, в чем там было дело. Через полчаса, когда возникла естественная физиологическая пауза в их общении с канцлером (канцлер отлучился в туалет) секретарь быстро шепнул ему, что говорил с директором АТБ. Генерал сказал, что введение протокола связано с проблемой соблюдения режима технологической тайны представителями американского посольства. Что протокол будет активен не больше суток, а завтра к обеду у президента будет подробный отчет о ходе дела.

Ему этого показалось вполне достаточно. Тогда. Теперь было очевидно, что проблема не исчерпала себя. Теперь эта проблема вломилась среди ночи в его спальню вместе с телефонным звонком. Теперь жизнь его дочери была в опасности. Он не верил в то, что звонивший блефовал. Слишком крутыми были эти ребята из АТБ. Особенно агенты с номерами из двух цифр… Глубоко вдохнув, не открывая глаз, мужчина проговорил:

— Вы шантажируете президента страны, агент. Ставите под угрозу жизнь мирного гражданина. Вы уверены, что действуете в интересах государства?

— Скорее в интересах сохранения тайны, — с готовностью поправил Альберт, — Я абсолютно уверен. Мы договоримся?

— Договоримся, — выдохнул президент.