1.

В парке Сокольники было людно. Очень активное августовское солнце загоняло тех, кто не очень любил жару в тенистые аллеи парка. Любители же позагорать располагались на аккуратно постриженных полянках. Возле главных ворот царило оживление. Где-то внутри, скрытый от глаз вновь прибывших посетителей, играл небольшой оркестр. Мелодия легко, словно морской ветерок, разносилась по окрестностям.

Только что вымытый начисто в мойке гаража АТБ, сияющий снежно-белым «Порше» свернул на парковку для посетителей и остановился на ближайшем свободном месте, которых, несмотря на оживленность парка, было в избытке. А вот велопарковка по соседству была забита под завязку.

Заглушив мотор, но оставив электронный ключ в разъеме зажигания, водитель вышел из машины, незаметно для окружающих осмотрелся по сторонам и, не увидев ничего настораживающего, неспешно зашагал в сторону Оленего Вала.

Как только он скрылся из вида, к «Порше» подошел одетый в темно-синюю рубашку поло и джинсы мужчина. В руке он держал легкую серую куртку и что-то вроде свернутого в трубочку файла с несколькими листами А4. Он по-хозяйски распахнул водительскую дверь, с видимым удовольствием вдохнул запах салона и опустился в рельефное кресло из высокотехнологичных материалов, отдаленно напоминавших по фактуре, использовавшуюся когда-то давным-давно натуральную кожу. Дверь захлопнулась, указательный палец нажал на кнопку «Старт».

Мотор завелся, не издав почти ни звука. Несмотря на то, что белоснежный немецкий спорт-кар был сконструирован уже с десяток лет назад, а внутри него прятался классический бензиновый восьмицилиндровый двигатель, экологические нормы были беспощадны и к нему. Никакого рычания, никакого басовитого гула. Скорее мерное, едва уловимое урчание.

Новоявленный водитель разочарованно вздохнул и потянулся к сенсорному экрану управления медиа-системой. Через секунду из динамиков, создававших эффект концертного зала, раздался хорошо поставленный голос ведущего вечерних радио-новостей. Радио последние годы не только не теряло своих позиций, но скорее наоборот, переживало вторую молодость. Новое технологически-продвинутое поколение, изо всех сил старалось оградить себя от необходимости смотреть в какие бы то ни было экраны в свободное от работы время. Молодежь с удовольствием выбирала аудио-формат получения информации.

«На сегодняшнем заседании Совета по нанотехнологиям Организации Объединенных Наций представитель России Михаил Фролов в очередной раз заявил, что позиция нашей страны по поводу возможного предоставления технологии управляемого наносинтеза в распоряжение стран большой восьмерки не изменилась. Фролов в очень жесткой форме дал понять, что до истечения срока действия соответствующих положений Сочинской Конвенции, Россия останется единственной страной в мире, обладающей технологией построения обусловленных молекул из произвольных веществ. Все попытки других стран осуществить подобные разработки будут расцениваться как промышленный шпионаж, и будут преследоваться в соответствии с положениями все той же Сочинской Конвенцией. Кроме того, Михаил Фролов напомнил, что на содержание Агентства Технологической Безопасности из бюджета России ежегодно выделяется более пятисот миллиардов долларов, что в полтора раза больше, чем весь оборонный бюджет Соединенных Штатов Америки. Фролов уверил собравшихся, что АТБ имеет достаточно возможностей, чтобы выявить и пресечь возможные нарушения вышеупомянутой конвенции, в какой бы точке Земли они ни происходили».

— А они происходят у него прямо под носом, — тихо пропел мужчина, и снова дотронулся до экрана управления, переключаясь на свою любимую музыкальную станцию. Ее диджеи обожали старенький, не очень тяжелый рок. Он был по душе и человеку, направлявшему «Порше» к границе с Грязным городом. Музыка наполнила салон. Смутно знакомый мужской голос от всей души выдавал припев:

«Отель за отелем, всегда один итог.

Холодный виски и вишневый сок…»

Дорога была достаточно свободной даже в этот оживленный час. Пробки в Чистом Городе почти стали историей. И если из-за каких-нибудь нерадивых водителей, решавших столкнуться где-нибудь посередине проезжей части в семь часов вечера, они и образовывались, то благодаря молниеносной реакции служб дорожной полиции и повсеместного развития навигационных систем, немедленно предупреждавших других водителей об аварии и возможности возникновения заторов, длина пробки редко превышала даже километр. Хотя основной причиной резкого снижения напряжения на дорогах стало фантастическое развитие общественного транспорта, широкое распространение аэротакси и, конечно, повальное увлечение велосипедом, для движения которого были созданы превосходные условия. Последнее обстоятельство сказывалось на объеме машин только в теплое время года. Но ведь теперь и было теплое время года. Пожалуй, даже слишком теплое. «Порше» беспрепятственно катился прочь от центра, превышая допустимую скорость в восемьдесят километров в час, всего на пять-десять пунктов.

2.

Завьялов налил себе кофе и положил на блюдце немного печенья. С этой немудреной трапезой он расположился на подоконнике рядом со столом с закусками. Он жевал печенье, запивал на удивление вкусным кофе, и смотрел на забор, отделявший здание Агентства от остального мира. Но забора он не видел. Сигналы от глазных нервов не расшифровывались в его мозгу. Его мозг был забит сложными и порой даже лихорадочными размышлениями. Он пытался одновременно найти изъяны в логике порученного ему агента и придумать, как ему помочь. Параллельно он пытался представить, кто и для чего мог похитить Селеверстова. В самом деле, этот вопрос занимал его больше всего остального. Словно ответ на него мог помочь им в его поисках. Перед его внутренним взором мелькали картинки того, как ребята из ЦРУ выпытывают у накачанного химией ученого подробности секретной формулы. Как террористы устанавливают камеру, и настраивают свет в комнате, где на стуле, с мешком на голове сидит связанный «профессор». Как Селеверстова пытаются вывести из страны. В багажном отделении самолета, в купе поезда и, даже, на подводной лодке. Все это мелькало бессвязной чередой. Словно кто-то разрезал пленку с десятком фильмов, а потом слепил отдельные кадры вместе. Без последовательности. Без логики.

Завьялов почти неосознанно поднес чашку к губам. Но она оказалась пуста. Этот простой факт вывел его из оцепенения. Но сознание зацепило последний суматошный кадр.

— Как он проехал КПП? — озвучил он мысль, вызванную этим зацепленным из его внутреннего сумбура отрывком, — разве вы первым же делом не закрыли город?

А мы и закрыли город, будь уверен, — Каспер впервые за день воспринял слова Завьялова как упрек, и в его ответе прозвучал вызов, — аэропорты, вокзалы, КПП на федеральных трассах. Там везде, знаешь ли, дежурят работники АТБ. И даже на это у нас ушло не меньше пятнадцати минут. Прибавь сюда время пока охрана из машин сопровождения добралась до туннеля, убедилась, что «объекта» там нет. Пока выдернули меня. Пока мы приняли решение. С момента взрыва прошло почти полчаса. А на второстепенных дорогах и на границах городских зон наших людей нет! И, как мы все тут знаем, генерал не спешил объявить на всю страну, что из-под носа его чудесного агентства неизвестные увели самого Евгения Селеверстова. То есть никакого плана перехват, никакого федерального розыска. Нам пришлось придумывать повод и аккуратно просить полицейское начальство усилить контроль, в том числе, на дорогах. На это ушло не меньше полутора часов.

Каспер говорил очень быстро, а его щеки подернулись лихорадочным румянцем.

— Я понял, — попытался снизить градус полковник, — я просто думал о том, пришлось ли похитителям как-то договариваться с полицейскими на том посту.

Но Каспер, казалось, не услышал его и продолжил раздраженно выстреливать слова.

— И, вообще, полковник. Ты хоть раз был в Грязном городе? Видел границу с ним? Думаешь, там что? Берлинская стена? Вся обмотанная колючей проволокой под напряжением? А на посту люди с автоматами и доберманами? Я тебя, возможно, удивлю. Но там нет ничего подобного. Зоны отделены «Новой кольцевой», а на КПП мерно посапывают в будочке каких-нибудь два лейтенанта. Более того, контролируют они исключительно транспорт желающий въехать из Грязного города в Чистый. А на тех, кто следует обратным маршрутом им вообще плевать. Там стоит одна камера, и древний сканер, который, если, конечно, еще работает, распознает оружие, взрывчатку и два-три вида наркотиков. И то, если наркоты этой килограмма два и упакована она в газету.

Каспер прервался, похоже, сам понимая, что немного вышел из себя. Прикрыл глаза, потер друг о друга большой и указательный пальцы правой руки. Потом открыл глаза и взглянул на Завьялова.

— Так, что нет, Константин Федорович. Договариваться с полицейскими не было никакой необходимости. Они просто проехали пост. И все. Точка.

— Я понял, Каспер, понял, — повторил полковник, прислушиваясь к себе. Не заставила ли вспышка раздражения агента номер 21 зашевелиться пресловутые шарики в висках. Нет. Все было спокойно. Он решил налить себе еще кофе.

— Лион на связи, — поднял руку техник по прозвищу «Ястреб».

— На второй экран, — буднично распорядился успевший успокоиться Каспер. Румянец на щеках погас, а руки заняли привычное положение на груди.

Лицо агента появилось в центре второго экрана. Он стоял возле своего автомобиля, на заднем плане был виден угол здания. Завьялову показалось, что это было управление Федеральной службы безопасности. Хотя поручиться за это он не мог.

— Я тут нарыл кое-что на нашего минера, — сообщил Лион, — четыре года назад два его родственника, а конкретно дядя и двоюродный брат задерживались туркменскими спецслужбами по подозрению в содействии организации «Жадид». Это…

— Я знаю, кто такие «Жадид» — прервал своего агента Каспер, — спасибо за информацию. Что-то еще?

— Пока нет, работаю дальше, — сообразив, что попал не в лучший момент, поспешил ретироваться восемьдесят первый.

Полковник тоже прекрасно знал о «Жадид». Это была одна из четырех молодых террористических организаций, родившихся на обломках разгромленного в конце десятых ИГИЛ. Как считали многие аналитики именно «Жадид» подобрала самых умных и хитрых боевиков. А потому именно она стала единственной из четырех, которой удалось удачно просуществовать вплоть до настоящего времени. И не только не утратить, но даже нарастить свое влияние в вечно проблемном регионе. Боевики «Жадид» не отличались варварской жестокостью. Скорее тонким расчетом и невероятной изворотливостью. Они всегда умудрялись находиться в тени, накапливая вокруг себя груды полуправдивых слухов, сомнительных домыслов и вовсе уж безумных небылиц.

«Пусть это будет случайным совпадением!» — про себя подумал полковник. Ему совсем не хотелось, чтобы ребята с такой репутацией оказались замешаны в этом деле.

3.

Двери отделения полиции городской Зоны № 6 открылись, впуская довольно молодого на первый взгляд человека в узких джинсах и рубашке-поло. Молодым вошедший мог показаться на первый, а может даже на второй взгляд. При ближайшем знакомстве внимательный собеседник смог бы без труда заметить и спрятанные в уголках глаз морщинки и седые вкрапления в густых, коротких волосах. Человеку было далеко за тридцать. Его прошлая жизнь была наполнена настолько своеобразным опытом, порой захватывающим, порой трагичным, что среднему обывателю было бы сложно даже вообразить. Его имя затерялось где-то под завалом прошедших лет и событий. Для тех немногих, с кем ему суждено было столкнуться в ближайшие сутки, он был агентом АТБ Альбертом, личный номер 28.

Отголоски всеобщего процветания добирались иногда и до Грязного города. Добрались они и до помещения, которое занимал зональный отдел полиции. Дышавшее на ладан здание, было полностью отремонтировано несколько лет назад. А так как в новой России многое стали делать если не хорошо, то, по крайней мере, не отвратительно, как раньше, все вокруг было аккуратным и приятным глазу. Сканеры на входе работали, информационные мониторы исправно выдавали предупреждения и призывы, кондиционеры мерно жужжали под потолком. Стены и пол были чистыми и совсем не замызганными. Даже запах в холле и коридорах был на удивление приятным.

Альберт не стал обращаться к милым девушкам, улыбавшимся из-за стойки информации, не стал обращаться к помощи терминалов записи на прием к сотрудникам отдела, не стал и звонить по внутреннему телефону. Он, улыбнувшись девушкам в ответ, сразу прошел к лестнице, минуя лифты. Хотя ему нужно было на четвертый этаж, он, как и полковник Завьялов, предпочитал избегать тесных самодвижущихся кабин.

На лестнице посетителю попались двое сотрудников полиции. Оба посмотрели на него недоверчиво. Обоим он ответил спокойной улыбкой.

Поднявшись на четвертый этаж, мужчина сразу направился к двери в левом дальнем конце коридора.

«Заместитель начальника отдела. Майор полиции: Просков Макар Данилович» сообщала табличка, аккуратно прикрепленная к стене справа от двери.

Альберт нежно приоткрыл дверь и буквально проскользнул вовнутрь.

Грузный мужчина в мокрой от пота рубашке с короткими рукавами, оторвал взгляд от монитора и удивленно посмотрел на вошедшего. Удивление, однако, продержалось в его взгляде всего пару секунд. Просков был одним из немногих, кто знал Альберта в лицо.

— Вот так ни хера себе, сюрприз! — пробасил он.

— Привет, Макар Данилович, — почти ласково поздоровался Альберт и без приглашения опустился на свободный стул.

— А я гадал, что там за внедорожники взрываются на мосту… — не скрывая довольной ухмылки проговорил майор, давая понять, что не утратил ни капли своей проницательности и к тому же по-прежнему пристально следит за тем, что творится в городе.

Альберт пожал плечами, одновременно скользя взглядом по кабинету. Раздвинутые темно серые жалюзи, открывавшие вид на парк, начинавшейся на другой стороне улицы. Любимый просковский кактус в коричневом горшке на своем законном месте на подоконнике. Новенькая эргономичная мебель. Сделанная явно из материалов, произведенных в одном из секторов Наногорода.

Приятные кремовые стены. Постер в рамке с фотографией вечерней Эйфелевой башни. Последний раз, когда Альберт был в этом кабинете, стену украшало панорамное фото стены, той, что Великая китайская.

— Душа русского человека вечно мечется между Азией и Европой, — проговорил он, игнорируя замечание про взрывы на мосту.

— Что? — не сразу понял Просков. Потом поймал взгляд визитера и махнул массивной рукой, — А, это! Помнишь? Ну, даешь! Попортил прошлую, когда ремонт делали. Вот понравилась эта. Может когда удастся и вживую взглянуть.

— Ты про Стену то же самое говорил, — покачал головой Альберт.

— Говорил, — пожал плечами Просков.

— Ну что, есть соображения? — взгляд Альберта переместился с фотографии на лицо хозяина кабинета.

— Ты про что? — прищурился майор.

— Да брось, Макар Данилович! — улыбнулся агент, — я про фейерверк на мосту.

— Ах, это… Да я только так… — отмахнулся полицейский. Голос был низким, с едва-едва проникавшей в него одышкой, — слышал краем уха.

— Да понятно… — продолжал улыбаться Альберт, — а соображения то есть?

— Есть парочка, — вздохнул майор.

— Поделился с кем-нибудь?

— Да ну, — отмахнулся Просков, — издеваешься!? Кому это тут интересно? У нас тут, сам знаешь, приключений хватает.

— Представляю, чего уж там… — сочувственно проговорил Альберт, — хотя, я слышал, нынче почти не стреляют.

— Так-то так, — подтвердил майор, — да только работы все равно полно. И некогда особо раздумывать над странными взрывами в заповеднике.

Альберт сразу сообразил, что «заповедником» майор назвал Чистый город и довольно усмехнулся. Сравнение пришлось ему по душе.

— В общем, не с кем мне делиться своими соображениями, — вздохнул следователь.

— Понимаю, — Альберт стукнул пальцами по столу, — И все же. Мне, например, некоторые твои размышления могут быть крайне интересны.

— Ха, — мотнул головой майор, — С какого перепугу?!

— Любопытный я, — подмигнул ему агент, — как и ты, Макар Данилович.

— Да уж, — отмахнулся тот, — я, может, и не хочу их озвучивать. Соображения эти.

— Так уж и не хочешь? — бровь Альберта удивленно приподнялась.

— А с чего бы? — с вызовом прищурился полицейский.

— Ну, например, помочь родине, — игриво предположил визитер.

— Пффффф, — майор аж скривился.

— А посодействовать дружественной организации? — тут же предложил альтернативу Альберт.

— Это с каких пор мы подружились? — фыркнул Просков.

— Ладно, — смиренно кивнул агент, следуя сценарию затеянной им же самим зарисовки, — я тоже готов кое-чем поделиться.

— Да ну?! — хоть майор и попытался напустить в голос как можно больше сомнения, огонек интереса отчетливо блеснул в глубоко посаженных глазах, — вы, ребята отродясь ничем, кроме неприятностей, ни с кем не делитесь.

— Перемен, требуют наши сердца, — пропел Альберт, — раньше не делились, а теперь готовы попробовать.

— И чем же, позволь узнать?!

— Информацией, вестимо, — Альберт смахнул несуществующую крошку с кончика собственного носа, — тебе ведь интересно, отчего взрываются дороги в «заповеднике». И чьи это кортежи в этот момент по ним едут. И что случается с теми, кто внутри.

Майор посмотрел на своего незваного гостя. Посмотрел тяжело и без доверия.

— Брось, Макар Данилович! — голос агента прозвучал очень серьезно. Сам Альберт подался вперед, демонстрируя, что игра закончилась, — помоги мне! И я потешу твое самолюбие такими подробностями, каких тебе ни в жизнь не добыть.

— Чай будешь? — вместо ответа предложил Просков, поднимаясь из своего эргономичного кресла.

— Почему нет, — Альберт откинулся обратно на спинку стула, понимая, что майору нужно кое-что обдумать. Он готов был дать ему это время. Тем более что, как хорошо помнил Альберт, Макар Данилович Просков думал довольно быстро.

Полицейский подошел к угловому шкафу, попутно размяв пальцами шею. Он открыл дверцу. Внутри пряталась крохотная кухонька, с раковиной, столешницей, минихолодильником под ней, микроволновой плиткой и набором посуды. Над столешницей, прямо из стены выглядывали два аккуратных краника. Возле каждого из них был маленький сенсорный монитор. Майор ткнул несколько раз, устанавливая температуру на 95 градусов.

Подождал немного, пока появится соответствующий значок и открыл кран. В подставленный френч-пресс, в который он от души сыпанул чайных листьев, побежала чистая вода, нагретая ровно до девяноста пяти градусов.

— Централизованная система. По всему зданию. Чистит, греет, охлаждает. Французы устанавливали вместе с кондиционерами, — механически пояснил майор.

— Здорово, — искренне одобрил Альберт.

Просков дождался, пока напиток окрасится в насыщенный красно-коричневый цвет. Налил чай в две большие ярко-красные кружки. Одну поставил перед гостем. Достал из шкафа блюдце с конфетами, водрузил на стол. Потом поставил и свою кружку. Опустился обратно в свое кресло. Подул на чай, шумно отхлебнул. Довольно поморщился. Подхватил конфету и забросил в рот. Снова пригубил чай. И снова довольно поморщился.

Альберт очень спокойно наблюдал, поглаживая кончиком пальца ручку своей кружки. Она, естественно, была теплой.

— Соображения мои такие, — пробасил полицейский, — дела идут не очень, когда в Чистом городе что-то взрывается. Дела плохи, когда это что-то взрывается на пути охраняемого автомобиля. И уж совсем херовы, когда этот взрыв интересует Агентство с Брущатой.

Он отхлебнул еще чаю и вызывающе глянул на посетителя, безмолвно призывая его высказать свои возражения, если таковые имелись. Альберт поймал взгляд и тут же состроил гримасу, которая недвусмысленно сообщала, что возражений не было.

— Ну, а если уж Бородин, вытаскивает на свет божий, похороненного под толстенным слоем забвения агента, — продолжил свою мысль Просков, отставляя чашку в сторону, — да не просто агента, а агента легендарного, хоть и в узких кругах…

При этих словах Альберт поморщился и поспешил пригубить из своей кружки. А майор покачал головой и закончил:

— То чтобы описать степень херовости дел в этой почти невероятной ситуации, нужно использовать матерное слово. Да не одно! А я этого не люблю, ты знаешь!

Альберт согласно кивнул, хотя не раз слышал, как Просков выдавал отборные матерные тирады, в стиле прожженных портовых грузчиков.

И тут же подхватил мысль майора:

— Тем заманчивее становится перспектива узнать, что же именно произошло на том мосту. И кто был в этом дурацком самоуправляемом седане.

— Основная машина была без водителя? — удивился Просков.

— Представь себе, — улыбнулся Альберт, наблюдая, как в глазах его старого знакомого огонь любопытства стремительно набирает силу.

— Ладно, купил, — хлопнул себя ладонью по массивному бедру майор и смиренно склонил голову к груди, — спрашивай!

— В последние несколько недель у тебя тут должна была наблюдаться кое-какая активность, — не теряя ни секунды, перешел к делу Альберт, — нужно было подготовить надежное убежище, возможно даже не одно. Скорее всего, не одно. Два или три. Привезти туда людей, снабдить оружием и всем необходимым. А еще подготовить встречу человека на границе Грязного города. И сегодня днем очень незаметно встретить его и транспортировать в одно из этих убежищ. Заметь, в условиях, что человека этого активно ищут. Причем ищет, как ты уже догадался, совсем не пионерский отряд.

Альберт прервался. Просков дышал посапывая и что-то активно соображал. Ничего уточнять он не собирался и очевидно ждал продолжения.

— Я подумал, что такие телодвижения могли пустить круги по воде, — снова заговорил Альберт, — тем более, если действовали чужаки.

— Что за чужаки? — тут же уточнил Просков.

— Думаю, конторские, — качнул головой агент, — не знаю, что конкретно за контора. Но…

— Лица у них у всех одинаковые, — понимающе кивнул Просков, крутанув кистью, — и действуют они по одним шаблонам.

— Вот именно, — усмехнулся Альберт, — вполне возможно, что они иностранцы. Может даже азиаты. Хотя есть еще вариант.

— Какой?

— Арабы.

— Террористы что ли? — недоверчиво уточнил Просков.

— Вроде того, — вынужден был согласиться Альберт, понимавший, что предположение звучит, по меньшей мере, странно.

— Ага, — не стал спорить Просков, — и ты думаешь, я мог что-то слышать или видеть?

— Ну-у-у, — протянул посетитель, — мало ли… Ты ведь, Макар Данилович, основательный работник. Общаешься с людьми, у людей есть глаза…

— Ничего не было, — после недолгого раздумья мотнул головой полицейский майор, — никаких, как ты выразился, кругов на воде.

— Совсем? — изобразив расстройство, уточнил Альберт.

— Совсем, — колюче глянув на него исподлобья, отрезал Просков.

— Но это происходило, — недоуменно пожав плечами, проговорил двадцать восьмой, — абсолютно точно происходило. Неужели, ты мог просмотреть это?

— Если бы все было так, как говоришь ты, — без всякой обиды в голосе отозвался майор, — тогда бы я этого не просмотрел. Будь уверен!

Альберт моментально понял, что разговор совсем не закончился. Разговор только начинался. У его старого товарища была догадка, и он собирался ее озвучить, прельщаемый возможностью овладения чертовски вкусными секретами.

— Значит, это произошло как-то иначе, — озвучил очевидный вывод Альберт, призывая хозяина кабинета поскорее раскрыть карты.

— Если они не дураки, — не стал затягивать Просков, — а они точно не дураки! И хоть немного понимают специфику этой своеобразной городской зоны… Они бы привлекли к делу кого-то из местных. Того, кто смог бы сделать все, о чем ты говорил, не выбиваясь из своего обычного графика.

— Того, кто и так похищает людей, прячет их, нелегально ввозит и вывозит из города, торгует оружием и вытворяет прочие подобные чудеса, — активно закивал Альберт, давая понять, что ему очень нравится ход мыслей майора.

— Круги на воде бывают, когда кто-то ныряет в пруд, — пожал плечами Просков, — А если живущая там рыба начинает суетиться в поисках еды, никаких кругов на поверхности не будет.

— Блестяще, — с нескрываемым удовольствием согласился с ним Альберт, и тут же задал беседе новое направление, — Есть ли среди твоих подопечных тот, кто сгодился бы для такого дела?

— Подготовить место, принять, отвезти, организовать охрану, снабдить оружием? — словно читаю мантру, уточнил следователь.

— Верно, — поддержал агент, — причем исполнить на очень приличном уровне.

— Думаю, есть такие умельцы, — пробурчал майор.

Потом Макар Данилович снова взял в руку красную чашку. Еще на половину полную. Откинулся на спинку своего новенького кресла и принялся размышлять. Он смотрел в окно, жевал собственные губы, периодически пригубливал остывающий чай. Про своего визитера он словно забыл. Тот в свою очередь сидел совершенно без движения. Он даже дышал редко и бесшумно. Это продолжалось около пяти минут. По их истечении майор поставил пустую к тому моменту чашку на край стола, наклонился к своему блокноту, раскрытому где-то на третьей четверти его толщины, взял ручку и принялся что-то не то чертить, не то писать на свободной от убористых записей странице. Это заняло у следователя еще чуть больше минуты. Наконец, он оторвался от блокнота и взглянул на своего любопытного гостя.

— Есть у меня четыре кандидата, — довольно сообщил он.

— Что есть на них? — также довольно спросил гость.

— Все, — Макар Данилович кивнул на белоснежный моноблок на своем столе, — полное досье. На всех четверых.

Альберт одобрительно покивал, пару раз щелкнув себя по кончику носа подушечкой указательного пальца.

— Выполнишь свою часть уговора, получишь распечатки, — пробасил полицейский.

Альберт потрогал себя за мочку уху, повторяя жест полковника Завьялова, которым тот несколькими часами ранее спрашивал у директора АТБ, не прослушивается ли его кабинет.

— Пффф, — поморщился Просков, повторяя в свою очередь давешнюю реакцию генерала Бородина, — издеваешься!?

Альберт понимающе кивнул и выдал без промедления:

— Во внедорожниках были агенты АТБ. В седане — Евгений Селеверстов. Седан нашли в туннеле через четыре минуты после взрывов. Пустым.

Несмотря на всю свою проницательность, майор оказался не совсем готов к таким новостям. Он шумно выдохнул и навалился грудью на стол. Лицо заметно побледнело. А Альберт продолжил:

— Камеры были выведены из строя. Информация закрыта до семи утра завтрашнего дня. В АТБ создана специальная оперативная группа. Они пытаются найти след. Но основная их задача — подготовить сценарии для завтрашнего масштабного действа. Я — запасной вариант. Личная инициатива генерала. Моя задача — вне основного протокола попробовать найти и вернуть Селеверстова. Срок тот же. До семи утра.

Майор провел ладонью по широкому лицу. То, что рассказал Альберт, было слишком щедрой платой за услугу, которую он попросил. Похоже, майор останется в долгу. Что ж, не в первый раз. Не в первый раз.

Просков пододвинулся к компьютеру и запустил поиск по служебной базе данных.

— Кто ведет дело? — не отрывая взгляд от компьютера, спросил чуть успокоившийся майор.

— Каспер, Завьялов.

— Костя… — кивнул сам себе майор, — Даже его выдернули. Небось специально, чтобы тебя контролировать. Он ведь так и не простил тебя за Еву… Как она, кстати?

Она чудо, — мягко ответил Альберт, понимая, что Просков абсолютно прав. Ева была главной причиной того, что генерал, который к его большому сожалению знал об их взаимоотношениях, выдернул ее отца из Наногорода.

— Слышал, она вышла замуж…

— Кто из нас не делает ошибок, — агент склонил голову, — хотя… Может, я слишком предубежден. Может быть, в этом что-то есть.

— Куча геморроя и теща, — пробурчал Просков, у которого мысль о женитьбе вызывала дикий зуд во всем теле. За свою жизнь он женился лишь однажды. На своей работе. И до сих пор не мог с ней развестись.

— Для нее свекровь, — усмехнувшись, поправил Альберт.

— Хрен редьки не слаще! — отмахнулся майор.

Через несколько минут его совершенно бесшумный лазерный принтер выплюнул последнюю из восьми страниц. По две на каждого «кандидата». Просков взял листы из принтера и протянул их Альберту. Он мог перекинуть файлы на ультрафон агента, но бумага была надежней. В листы бумаги нельзя было заглянуть дистанционно из, например, штаба какой-нибудь оперативной группы. Альберт был совсем не против такой формы предоставления информации.

— Ты ведь понимаешь, — стараясь звучать поделикатнее, проговорил Макар Данилович, — если кто-то из моих подопечных и помогал этим людям…

— То они его убрали сразу после передачи Селеверстова? — прищурился Альберт.

— Угу, — выставив вперед нижнюю губу, кивнул полицейский.

— Может и так, — не стал спорить агент. Задумался на секунду стоит ли продолжать. Но в итоге счел лишним объяснять ход своих мыслей по этому поводу и промолчал.

Просков все понял правильно. Ему было любопытно. Но от добра добра ведь не ищут, верно?

Визитер поднялся со стула и взял у хозяина кабинета листы.

Тот тоже поднялся.

— Спасибо, Макар Данилович, — кивнул Альберт и шагнул к выходу.

— Удачи тебе! — проговорил ему вслед Просков, и в его голосе отчетливо прозвучало беспокойство.

3.

— Ты все слышал, полковник? — обратился Альберт к микрофону, спрятанному под сгибом воротника его рубашки поло.

— Я все слышал, — подтвердил динамик в виде тонкой, гибкой, бесцветной пластины, наклеенный внутри ушной раковины.

Сам Завьлов все время пребывания Альберта в кабинете Проскова, слушал их разговор в своем наушнике стоя в дальнем конце коридора второго этажа здания АТБ, и глядя в окно на идеально постриженную лужайку. На штаб оперативной группы эта трансляция не велась. Альберт предположил, что Касперу и компании совсем не обязательно знать о его личном контакте в полиции, и Завьялов был вынужден с ним согласиться.

Во время долгого предисловия Альберта Константин Федорович даже успел наспех просмотреть отчеты двух своих замов о первой половине дня в Наногороде. Ничего примечательного. Две фуры с отходами развернули на въезде из-за неточностей в оформлении документов. Обычная история. Получат втык от своего начальства, и уже до вечера все будет оформлено в лучшем виде. В остальном было тихо. И это естественным образом успокаивало полковника.

Альберт плюхнулся на водительское сиденье и взглянул на первый из восьми листов. Бегло пробежал глазами информацию, бросил его на сиденье рядом. Перешел ко второму.

Завьялов, слышавший шуршание бумаги, терпеливо ждал. Ждать потребовалось долгих две минуты.

— У нас тут четыре кандидата, — выдал, наконец, Альберт.

— Что думаешь делать? — спросил Завьялов.

— Сейчас 16:38, — отозвался агент, — у нас с тобой встреча через час. Придется немного отложить. Ты не против, Константин Федорович?

— Хозяин — барин, — отозвался полковник.

— Как там дела с моей компенсацией?

— Все в порядке. Как я и обещал.

— Ладно, — поверил Альберт и продолжил размышлять, судя по звукам, которые мог расслышать Завьялов, тронув свой «Порше» с места и быстро набирая скорость, — Двое из четверых обитают тут неподалеку. Их я проверю сам. Данные на двух других пришлю тебе через минуту. Пусть наш друг Каспер ими займется!

— Думаешь, Макар прав? — высказал свое сомнение полковник, — думаешь, они могли привлечь кого-то из местных?

— Даже у АТБ нет своих людей в Грязном городе, — раздумчиво проговорил Альберт, — Думаю, это вполне вероятно.

— Пусть так, — продолжил сомневаться Завьялов, — но тогда Макар может быть прав и в остальном.

— Ты о чем? — немного рассеяно переспросил агент.

— О том, что даже если это, так скажем, «вольное» предположение и окажется верным, — объяснил полковник, — Этот парень, который помог с организацией похищения, уже ничего никогда никому не сможет сказать. Да и найти его за несколько часов мы будем просто не в состоянии.

— Ты верно мыслишь, полковник. Верно, — очень спокойно парировал Альберт, — Но я вижу и другой вариант.

— Какой?

— А ты поставь себя снова на место организаторов похищения! У тебя хорошо получается.

— Ну и?

— Ты привлекаешь уголовника. Причем уголовника ловкого и ушлого. И планируешь убрать его после завершения дела. Так?

— Так.

— Вот только уголовник этот может и предполагать, и даже, наверняка, предполагает, что ты задумал с ним сделать. У этих ребят нюх на такие дела. Хотя, может и не у всех.

— Ну, пожалуй, — неохотно согласился полковник.

Ты точно не сможешь убрать его прямо на месте, там, где он передаст тебе похищенного, — рассуждал дальше двадцать восьмой, — Это уж то же самое, что объявление в газету дать. Ведь убийство теперь, даже здесь, в нашем гетто, дело довольно редкое. А уж убийство криминального авторитета. Оно всплывет, как пить дать. А ведь этот вредный бандит, предполагая возможные смертоносные домогательства до его персоны, мог черт знает кого предупредить. Да и сопротивляться мог, шуму наделать.

— Допустим, — вынужден был принять доводы агента Завьялов, — с устранением такого человека могли бы быть проблемы, тем более, в Грязном городе.

— Так почему бы тебе, — азартно продолжил Альберт, — просто не дать ему понять, что, скорее всего, его уберут? Но потом, когда дело будет сделано, ненавязчиво дать шанс ускользнуть от твоих ребят.

— Тогда этот товарищ спрячется так далеко и глубоко, что не то, что АТБ, но и даже его собственные подельники будут искать его неделями, — вынуждено соглашаясь с Альбертом проговорил полковник.

— А похитителям нашим неделя не нужна! — подхватил агент, — Я пока не могу понять почему, но они рассчитывают на пару-тройку дней. Так мне видится. Но об этом мы с тобой подумаем завтра. Когда голова генерала уже будет лежать под плахой. А пока… Пока у нас есть вариант. Может быть сомнительный, может быть притянутый за уши. Но уж точно не фантастический.

— Наверное, ты прав, — раздумчиво произнес полковник.

— Так что? Поможете с моими кандидатами? — уточнил агент.

— Поможем, — согласился Константин Федорович, заранее уверенный в том, что Каспер не будет в восторге от этой идеи, — что с нашей встречей?

— Там же, в 18:45, — ответил агент и отключил микрофон.

До того, как он это сделал, Завьялов успел услышать первые ноты, заигравшей в динамиках дорогой немецкой аудиосистемы, мелодии. Что-то из далекого-далекого прошлого. Еще бы несколько секунд и полковник смог бы узнать эту мелодию, а возможно и вспомнить слова песни. Но звук оборвался, оставив его наедине с тишиной коридора и видом стерильно-чистого внутреннего дворика в пуленепробиваемом окне.

4.

— Откуда эта информация? — Каспер смотрел на полковника совершенно без всякого доверия.

— От Альберта, — озвучил очевидное Завьялов, спокойно выдержав пронизывающий взгляд зеленых глаз, за которыми продолжала безостановочно работать сложная система генерации и фильтрации оперативных версий.

— Я понимаю, что от Альберта, — сдерживая легкое раздражение, проговорил старший группы, — где он взял эту информацию? Что это за люди?

— Просто проверь их! — как мог вежливее предложил полковник, — мы думаем, среди них может быть человек организовавший транспортировку и содержание «профессора» в Грязном городе.

— И что? — развел руками Каспер.

— В каком смысле? — не понял Завьялов.

— Мы знаем человека, установившего взрывчатку. Мы знаем, кому принадлежит Фольксваген, — Каспер поочередно загнул два пальца, — но это нам ничего не дает. Мы просто не в состоянии найти их без привлечения сил полиции и ФСБ. А этого, как ты понимаешь, мы до следующего утра сделать не можем. Да и кто удивится, если все они давно зарыты в каких-нибудь канавах?! Ну, какой толк от того, что мы будем знать еще одного фигуранта? Он тоже, вряд ли, сидит на своей кухне со стаканчиком пива и ждет, пока мы приедем к нему, чтобы задать пару вопросов.

— Возможно, — не стал спорить Завьялов, ведь двадцать первый был во многом прав, — Но! Чем больше мы сможем узнать сегодня, тем проще нам будет завтра.

— Не уверен, — с сомнением протянул блондин.

— Брось! Что мы теряем? — проникновенно спросил полковник.

— Время, — обреченно ответил Каспер, — и возможность маневра. У меня только четыре агента, как ты успел заметить. Причем один обречен торчать возле долбанного посольства. Если результат нужен через два часа, мне придется задействовать двоих. А они как раз заняты пропавшим ремонтником дорог и хозяином машины. А это, заметь, фигуранты, точно установленные, а не воображаемые!

— Это не воображение, — парировал полковник, — это оперативная версия агента двадцать восемь.

— Взятая практически из воздуха, — крутанул рукой блондин.

— Я все понимаю, — смиренно кивнул Завьялов, — Но ты же знаешь Альберта…

— Я знаю Альберта, — фыркнул двадцать первый, — А еще знаю, что иногда сложно отличить гения от безумца.

— Он просит не так много, — пожал плечами полковник, — давай поможем ему!

— Бог с вами, — еще раз крутанул рукой старший группы, показывая, что снимает с себя ответственность за возможный исход, — я пошлю людей.

— Вот и славно, — кивнул Завьялов, отдавая технику свой ультрафон, с данными на подозреваемых, пришедшими от Альберта, — вот и отлично.

— Ничего хорошего, — вполголоса пробурчал Каспер, глядя, как на правом экране появляются фотографии листов, распечатанных неизвестным ему полицейским. Пробежав глазами по строчкам с именами и адресами, блондин громко распорядился, — Феликс! Оставь пока хозяина «Фольксвагена»! Работаешь по Прохорову.

— Принял, — кивнул круглолицый, с парой лишних кило, агент Феликс. Он поднялся из-за стола и двинулся к двери.

— Очень аккуратно! — напутствовал его Каспер, — При малейшем подозрении, сразу вызывай группу наружного наблюдения и группу «три»!

— Сделаем, Каспер, — проговорил Феликс, — в лучшем виде.

«Староват он для агента» — подумал Завьялов, глядя как восемьдесят девятый выходит из кабинета. И был прав. Феликс был самым возрастным агентом с двузначным номером в истории АТБ. Четверо тех, кто за короткий век существования агентства ушел в отставку с этой должности, сделали это, не достигнув и тридцати восьми. Феликсу же шел сорок второй год. И он был одним из тех, кто работал в агентстве с самого дня его открытия.

— Ястреб, дай мне Лиона! — распорядился Каспер, как только за Феликсом закрылась дверь.

— Лион на связи, — всего через несколько секунд сообщили динамики.

— Оразова на паузу! — распорядился Каспер, — у нас тут новые вводные от Альберта. Нужно пробить человека в Грязном городе. На предмет возможной причастности к организации транспортировки и укрывания нашего объекта. Эдгар Яган. Полицейское досье на него уже у тебя.

— Ладно, — несколько растерянно проговорил Лион, — работаю.

— Я тебя прошу, — предупредил Каспер, — очень аккуратно! Чуть что, вызываешь подкрепление.

— Понял, — легко согласился восемьдесят первый, — Сделаю.

Его автомобиль резко перестроился из крайнего левого ряда в правый и свернул в ближайший переулок, чтобы уже на следующем перекрестке взять курс на север.