1.

Это было очень захудалое социальное общежитие. Одно из тех, что построили в рамках программы расселения работающей молодежи из регионов в начале двадцатых годов. Несмотря на то, что само здание было совсем новым, а внутренняя отделка в свое время была выполнена не так уж и плохо, теперь оно выглядело весьма удручающе. В коридоре стоял неприятный острый запах лука, протухшего мяса, грязного белья, мочи и дешевых сигарет. Повсюду валялся какой-то мусор. Прямо напротив лестничного пролета, у стены стоял обшарпанный, бывший когда-то белым обеденный стол. Под ним на ворохе каких-то тряпок свернувшись клубочком лежала тощая старуха. На ней были темно-синий халат, какие в стародавние времена носили уборщицы, обутые поверх дырявых шерстяных носков калоши и повязанный вокруг абсолютно седой головы красно-желтый платок. В глазах бабули светилось неподдельное счастье, губы расползлись в довольной ухмылке.

На этаж, тихо посапывая, поднялся мужчина, в рабочей куртке, со свертком в одной руке и бумажным пакетом в другой. Проходя мимо стола, он спросил:

— Егоровна, нужно чего?

— Неееет, — провизжала в ответ старушка, и расплываясь в еще более широкой ухмылке извлекла откуда-то из недр халата надкушенный огурец, завернутый в полиэтиленовый пакетик. Она высунула руку с огурцом из-под стола, потрясла им и зашлась в приступе смеха, больше всего напоминавшего поросячий визг.

Мужчина поспешил дальше.

Двери комнат расположенные по обеим сторонам коридора открывались и закрывались, выпуская и проглатывая грязных, ободранных, пьяных жителей. Отовсюду слышались грязные ругательства, непонятные стоны, и бог знает какие еще звуки.

Только одна дверь, первая от лестницы по правой стороне оставалась закрытой. Это была добротная, металлическая дверь, с хорошим, наверняка дорогим, замком. Из-за этой двери не доносилось никаких звуков.

В совсем недурно обставленной комнате, на удобном диване перед огромным экраном роскошного Здэ ЭфИДи проектора расположился мужчина лет сорока. На нем была фирменная футболка с девятым номером, а на столике перед ним стояла бутылка немецкого пива, и две большие тарелки. В первой горой были навалены жареные фисташки, вторая служила для сбрасывания отходов их потребления. Если бы дело, из-за которого ему приходилось прятаться в этой дыре, подождало хотя бы до завтра, он смог бы спокойно посмотреть футбол дома. Пиво было бы разливным, вместо дурацких орешков были бы вареные раки, а экран проектора был бы в полтора раза больше. Но жизнь всегда текла со своей скоростью, не заботясь об его желаниях. Этот факт мужчина усвоил давным-давно. А потому научился получать удовольствие от того, что было.

Возможно, ему вообще не стоило ввязываться в эту историю. Он часто думал об этом в последние дни. И какая-то его часть была уверена, что он допустил ошибку. Но другая часть настаивала на том, что у него вовсе не было выбора. Выбор был сделан без его участия. А ему оставалось только постараться обстряпать все как можно лучше, а потом тихонечко слиться. И сегодня с утра обитатель комнаты выполнил свою часть уговора. И как только нужные люди оказались в нужном месте, на известный банковский счет была зачислена обговоренная сумма. Очень даже внушительная сумма. Уже через полчаса деньги, попетляв по миру, оказались там, где никто никогда до них не доберется, но откуда сам он сможет их преспокойно тратить. Скорее всего, его хотели убрать. Но он перехитрил их. Он ушел от них. Ушел чисто. Никаких хвостов, жучков, спутников. Ничего. Он готов был поспорить. И ни одна живая душа не знала про это место. Ни один придурок не мог додуматься искать его тут. Мужчина был возбужден. Эмоции от пережитого смешивались с переживаниями от игры.

Его «Спартак», отправившийся в гости к «Кайрату», впервые за последние шесть лет мог пробиться в групповой этап лиги Европы. Дома москвичи не смогли вскрыть массированную оборону казахского клуба. Теперь «Спартаку» просто-таки необходимо было побеждать, чтобы наконец-то порадовать своих болельщиков еврокубковой осенью. «Спартак» начал здорово и первый раз вел в счете уже к семнадцатой минуте. Но к ярости поедателя орешков хозяева уже дважды отыгрывались. Шла пятьдесят шестая минута. Мужчина был полностью поглощен игрой.

В это же время на лестничном пролете между третьим и четвертым этажами, удивленно глядя сверху на устроившуюся под столом старуху, стоял молодой человек. Он разительно отличался от жильцов общежития. С первого взгляда было ясно, что он оказался здесь по какой-то чудовищной ошибке.

На вид не старше тридцати, с чистым лицом и аккуратной стрижкой. Он стоял, засунув руки в карманы невесомой серой ветровки, и тихонько напевал под нос.

Проходившие мимо обитатели общаги подозрительно косились на него. Каким-то чудом еще никто не позарился на видневшийся из кармана узких джинсов ультрафон, за который у местного барыги не торгуясь можно было получить тысячи три рублей, что по здешним меркам было целым состоянием. К внутренней части правого уха молодого человека был приклеен миниатюрный наушник. Мужчина (какое совпадение) слушал трансляцию того самого футбольного матча.

Прошло еще десять минут, когда комментатор прокричал прямо в ухо.

«Пенальти! Да это одиннадцатиметровый, без вопросов! Откровенно зацепил Зарипов Михайлова. Зря спорят казахские футболисты…»

Молодой человек сразу же сбежал на один пролет вниз, повернул направо, на ходу вытащил из кармана и надел прозрачные очки, и постучал в первую по правой стороне дверь. Постучал громко, требовательно.

2.

— Он у двери, — громко сообщила Дина, подняв руку.

— Увеличивай! — приказал Каспер, переводя взгляд на картинку с мобильной камеры Альберта.

Завьялов, которого Альберт попросил пока не торопиться на их встречу и остаться в штабе, встал из-за своего стола и подошел поближе к стене с мониторами. Легкое возбуждение охватило его. Он почувствовал некоторую слабость в ногах. Прямо сейчас они получат ответ…

В коридоре общежития Альберт снова постучал в дверь. Еще громче, еще настойчивее.

— Кого на хер…, — человек внутри чуть не взревел от подобной наглости. Его взгляд был устремлен на спартаковского капитана, который готовился установить мяч на точку. Стук повторился, еще громче.

Блядь, ну че не терпится!? Погоди минуту! — снова стук. — Сука, какой непонятливый. Я тебе руку вырву, если не перестанешь стучать, — мужчина приподнялся с дивана, сделал пару шагов в сторону двери, но взгляд его ни на секунду не оторвался от почти парившего в воздухе псевдотрехмерного изображения. Там капитан «Спартака» начал свой короткий разбег. Одинокий зритель замер.

В то самое мгновение, когда бутса бьющего игрока коснулась мяча, экран проектора погас.

— Бля-я-ядь, — взревел мужчина, кинулся к дивану, схватил пульт, принялся судорожно давить на кнопки. Экран остался черным.

Молодой человек в коридоре спрятал в карман миниатюрное устройство, улыбнулся и снова постучал в дверь.

Рассвирепевший фанат кинулся в прихожую, шипя что-то нечленораздельное. Быстро-быстро отворил все четыре сложных засова, и с твердым намерением порвать незванного гостя на куски, распахнул дверь, которую не должен был открывать ни в коем случае. По крайние мере еще несколько дней.

Выдержанный, умудренный опытом криминальный авторитет потерял над собой контроль из-за долбанного футбола.

Дверь распахнулась, первым из двери вылетел огромный кулак. Молодой человек с легкостью увернулся от удара, и от второго, и улыбнулся. Он узнал в открывшем дверь и активно пытавшемся сломать ему нос человеке Григория Свердлова.

Того самого, которого в определенных кругах знали как «Мясника». Это жуткое прозвище сорокалетний преступник с тридцатилетним стажем получил не за зверства с какой-нибудь расчлененкой. Времена бандитского беспредела со стрельбой и взрывами ушли в прошлое даже в самых санитарно-проблемных районах Грязного города. «Мясником» Гришу прозвали за чрезмерную, прямо-таки болезненную привязанность к одному из московских футбольных клубов. С самого раннего детства Гриша был фанатом «Спартака». Его молодые кулаки, в свое время, оставили свои следы на лицах многих агрессивных поклонников других клубов. Свердлов оставался фанатом «Спартака» и теперь, когда последние победы клуба уже покрылись непробиваемым слоем пыли.

— Эй, Мясник! Да что с тобой? — пропел Альберт, увернувшись от третьего удара, — забил он пенальти, забил. Не волнуйся так!

Еще несколько мгновений хватило бандиту, чтобы успокоиться и начать трезво мыслить. Мясник уже понял, что совершил ошибку, открыв дверь. А еще по достоинству оценил реакцию и легкость движений парня.

— Заходи! — выплюнул бандит.

Незваный гость скользнул мимо него в комнату. Свердлов запер дверь и вернулся на свой диван. Альберт без приглашения уселся в единственное кресло, стоявшее справа от дивана.

3.

— Сообщите Феликсу, чтобы бросал все и отправлялся к Альберту, — почти шепотом, словно боясь помешать происходившему в общежитии, обратился Каспер к технику, — и Лиона туда же!

— Ладно, — кивнул Ястреб.

Каспер и Завьялов с жадностью уставились на монитор…

— Ты кто? — с экрана на них недобро смотрел Мясник. У Завьялова на секунду появилось ощущение, что бандит обращается лично к нему. Но, конечно, это было не так. Преступник обращался к сидевшему напротив него Альберту.

— Это не тот вопрос, — улыбнулся гость, — Вопрос: откуда я.

— Ну и откуда ты?

То, что ответил молодой человек, заставило матерого уголовника с почти жалобным всхлипом откинуться на спинку дивана.

— Брущатая два, — почти прошептали тонкие губы, — знакомый адрес?

Конечно, Мяснику был знаком этот адрес. Огромное угрюмое серое здание, спрятанное за высоким серым забором.

— АТБ, — медленно произнес он, словно читая собственный смертный приговор.

— Все верно, так нас называют, — посетитель был очень доволен.

— Это ты? С матчем…, — Мясник дернул небритым подбородком в сторону погасшего экрана.

— Ага, — с радостью согласился незваный гость, демонстрируя зажатый между пальцами компактный прибор.

— Как нашел меня? — спросил Мясник, судорожно соображая, что же ему теперь делать. Вопрос был призван хоть как-то потянуть время.

— Брось! — не дал ему такого шанса Альберт, — у нас нет времени на разбор твоих ошибок. А вот послушать твои ответы на мои вопросы, время у нас, пожалуй, найдется.

Мясник еще раз смерил визитера тяжелым взглядом. На того это не произвело ровно никакого впечатления. Свердлов ощутил вязкую пустоту во всем теле. Чувство было мерзким.

— Что ты хочешь знать?

— Не думаю, что сильно ошибусь, если предположу, что несколько недель назад на тебя вышел один человек. Верю, что ты понятия не имеешь, кто он такой, и как его найти. Верю. Правда. Полагаю, он спросил, не способен ли ты подготовить несколько мест для так сказать «временного пребывания» еще одного неизвестного тебе человека. Организовать транспортировку в одно из этих мест от границы Грязного города. Какое именно из мест, тебе, должно быть, сообщили в самый последний момент. Ну, что скажешь?

Мяснику не хотелось ничего говорить. Такое чувство у него уже было, когда давным-давно, следователь выкладывал один за одним факты его, как он думал, блестящего ограбления.

Тип в куртке был кругом прав. Не до деталей. Но уж в общих чертах — совершенно точно. Невероятная тяжесть обрушилась на плечи господина Свердлова.

— Гриша! — напомнил о себе человек с Брущатой.

— Примерно так, — с большим трудом выдавил из себя Свердлов.

В этот момент все, кто затаив дыхание наблюдали за происходящим на первом экране в комнате совещаний на Брущатой, торжествующе выдохнули.

— Кто бы сомневался, — почти весело покивал себе Альберт, — А еще организовать охрану, скажем в течение суток, или около того. Так?

— Не организовывать, — мотнул головой Мясник, — провезти в город парней без документов.

— Доставить до места и обеспечить оружием? — тут же сориентировался Альберт.

— Ну, да, — рыкнул бандит.

— Ты согласился? И теперь прячешься в этой норе? — последнее прозвучало скорее констатацией, чем вопросом.

— Согласился.

— Зная, что шансов выйти сухим из этого болота почти нет? — изобразил удивление Альберт.

— Шансов отказаться не было вовсе, — огрызнулся Мясник, — на такое предложение нельзя просто так ответить «нет, мол, поищите кого другого». Попробовал бы… В тот же вечер появилась бы лишняя дырка. Где-нибудь в районе затылка.

— Ха, — вскинул ладони Альберт, — уголовник, а не дурак!

Свердлов зло сверкнул глазами.

— Ладно, не кипятись! — подмигнул двадцать восьмой, — Разговор складывается хорошо. Ты мне нравишься. Как знать, может у твоего дырявого будущего появится альтернатива.

Глаза Мясника дернулись к лицу допрашивавшего его агента и обратно к черному экрану телевизора:

— Херня это, начальник. Не оставите вы меня, ни при каких раскладах.

Торговля, — протянул Альберт, — это мне нравится. С одной стороны, у нас есть совершенно железные методы вытащить из тебя все, что есть в твоей насквозь преступной голове. С другой стороны… Ты можешь сэкономить мне лично немного времени.

— Могу, — ехидно согласился Мясник. Он даже думать не хотел про методы, которые упомянул его непрошенный гость.

Альберт поднял взгляд к потолку и помотал головой из стороны в сторону, что-то прикидывая. Потом посмотрел прямо на Мясника и, улыбнувшись, предложил:

— Если мне понравится то, что ты мне скажешь… Ты сможешь забрать деньги, и получишь фору.

— Фору?

— Отсутствие любого преследования и открытые границы.

— На сколько?

— Восемь часов. Это очень щедро, поверь!

— С чего мне верить? — в этот момент Мясник представился Альберту диким зверьком, который несколько часов назад угодил в ловушку, к которому подходит охотник и тянется к капкану. У зверька появляется дикая надежда, что человек пришел помочь, освободить. Но ведь охотник всегда остается охотником, верно?

— Только мое слово и твой собственный здравый смысл, — улыбка Альберта стала кровожадной.

— Да, хер с ним, — поморщился Мясник, — так и так отыгрался уже. Спрашивай!

— Сегодня утром они вышли на связь? — задал первый вопрос агент.

— В половину одиннадцатого, — кивнул Мясник.

— Ты забрал нужных людей? Сколько их было?

— Не я лично. Я контролировал. Человек был всего один.

— Он был тебе знаком?

— Он был в таком капюшоне. Как в фильмах про шпионов.

— Ясно. Что-то ты смог заметить? Пол, возраст? Рост, вес?

Мясник на секунду задумался.

— Мужик, это без вопросов. Высокий довольно. На полголовы выше меня. Возраст… Я бы сказал, не молодой он.

— Хорошо, — поддержал агент рассказчика, — твой человек доставил его на место?

— Нет. Я забрал по дороге. Чтоб поменять машину и не светить адрес.

— Что с охраной? Скольких человек ты туда привез?

— Четверых. Притащил их через Екатеринбург. Мимо всяких там таможен и паспортного контроля… Ну, ты понимаешь.

— А ты ловкий парень, — довольно усмехнулся Альберт поправляя очки.

— Да ладно тебе! — отмахнулся Мясник, — В доме там все тоже организовал. Еда, вода, аптечка, всякие там полотенца, мыло и прочая хрень.

— И оружие? — уточнил агент.

— И оружие, — согласился Свердлов.

— Что именно?

— Четыре АКМС, четыре «Вальтера», пара гранат…

— Что за гранаты?

— Китайские, — словно оправдываясь сообщил Мясник, — С виду и по цене дерьмо дерьмом. Даже не знаю, как называются. Может, вообще никак не называются. Не уверен, что они заводские. Но мы пробовали один раз…

— Вот как? — заинтересовался Альберт.

— Козлу одному машина стала лишней, — с готовностью сообщил Мясник, справедливо полагая, что АТБ не заинтересуется его мелкими прошлыми шалостями.

— И как был эффект? — бровь Альберта поднялась за стеклом очков.

— Пи…дануло, как следует, — довольно хмыкнул Мясник, тут же смутившись от неуместности собственного довольства, — Окна повышибало в соседнем доме. Тачка в хлам.

— Люди?

— Да все целы остались, начальник, — сморщился уголовник, — бл… буду, мы ж не террористы.

— Нет, не террористы, — отчего-то весело улыбнувшись, согласился Альберт, — конечно, не террористы. Вы ангелы.

— Да ладно тебе… — почти обиженно протянул Мясник.

— Ладно тебе, ангел мой! — с этими словами Альберт поднес прибор для создания помех, с помощью которого испортил Мяснику просмотр матча, к своим очкам, и нажал на кнопку активации.

В нескольких десятках километров от общежития, затерянного в дебрях окраин Грязного города, полковник Завьялов громко выругался матом, глядя на черный экран монитора на стене комнаты оперативного штаба, с которого еще секунду назад на них смотрело растерянное лицо уголовника по кличке «Мясник». Уголовника, который делился с их агентом бесценной информацией. Информацией, самый лакомый кусочек которой Альберт решил проглотить в одиночку.

— Адрес? — задал Альберт главный вопрос.

— Эстонская улица, дом 2, — выдохнул Григорий Свердлов.

— Умница, — кивнул агент, — теперь так. Ты сидишь тут. Можешь досмотреть свой футбол. Мои друзья присмотрят за тобой. Шаг за порог, звонок, смс… Что угодно. Любая попытка связаться хоть с кем-то, и наша с тобой договоренность аннулируется. Это ясно?

— Чего уж тут, — на лице Свердлова снова появилось затравленное выражение, — ясно.

— Если ты мне все правильно рассказал, и я найду на Эстонской то, что ожидаю найти, мои друзья ненадолго отлучатся. А когда они отлучатся, я не советую тебе терять времени. Восемь часов, помнишь?

— Помню, — кивнул Мясник.

— Вот и хорошо, — Альберт поднялся со своего места и зашагал к двери, что-то совсем тихо напевая себе под нос. Расслышать слова было невозможно. Хозяин комнаты провожал непрошенного гостя тяжелым взглядом.

Дверь открылась, но за секунду до того, как шагнуть за порог, мужчина обернулся. Его вытянутый указательный палец коснулся кончика носа, а потом устремился в грудь замершего в своем кресле Григория Свердлова.

— Почему, как ты думаешь, они не убрали тебя? — прибор создания помех был снова выключен и Завьялов, как и все остальные, снова мог слышать разговор. И последовавший ответ бандита дал ему понять, что предположение Альберта оказалось идеально верным.

— Хотели, конечно, — оскалился Мясник, — как пить дать. Но не хотели прямо там это делать. Чтобы не привлекать лишнее внимание к месту, где собирались прятаться. Хотели по дороге или дома. А я обманул их. Ха. Знаю там пути отхода. Хер они меня нашли бы. Я сюда добрался и засел. Так, что не выковырять им меня. Только вот ты откуда-то взялся…

— Может, это для тебя и к лучшему, — задумчиво протянул Альберт и шагнул в коридор.

С лестничного пролета ему навстречу уже взлетел агент Лион.

— Побудьте с ним, пока мы кое в чем не убедимся, — приветственно кивнув, проговорил двадцать восьмой, — если все будет нормально, просто отпустите его.

— Как скажешь, Альберт, — кивнул восемьдесят первый с интересом глядя на лицо агента, о котором раньше слышал только из ведомственных легенд.

— Удачи тебе! — улыбнулся тот, хлопнув Лиона по плечу, и зашагал к лестнице.

День клонился к вечеру. Так что пришло время ему встретиться с полковником и забрать свою компенсацию.